Два часа до конца света

Глава XXXIII: Послушайте!

"Ведь, если звезды зажигают -

значит — это кому-нибудь нужно?"

— Маяковский Владимир Владимирович, "Послушайте!"

Комплекс "Рост", вход в Центральный корпус, 22:35

Привалившись спиною к стволу железного дерева, доктор Марш устало прикрыл веки. Вспотевшие пальцы правой руки скользили по прохладному металлу пистолета, лежащего в кармане халата, покрывшегося пылью и грязью. Ему никогда ещё не приходилось стрелять в людей, и произошедший часом ранее инцидент выбил из него последние остатки сил.

Группа "Шторма" покинула его, взяв на борт раненного командира и искалеченного мальчика. Он не волновался насчёт их судеб, так как знал, что в Зоне 112 находится Антон, а значит всё будет под контролем. Опытный детектив непременно допросит Усачёва, и не даст в обиду пацана. Также, он не откажет и в просьбе о воскрешении Веры — Фонд в одинаковой мере заинтересован как в знаниях о Комплексе, так и в знаниях о таинственном клане тауматургов.

Сверкая зелёными искорками-глазами, Железная маска, венчавшая ствол Древа, обратила взгляд на человека, усевшегося под её колючими ветвями.

— Усталость, — констатировал женский голос, — чувство, незнакомое моим металлическим сокам.

— Тяжёлый день, — отозвался Владимир, позволяя векам закрыть от него внешний мир.

— А это чувство мне знакомо. Однажды, ещё на первых днях работы в этом учреждении, Исполнитель укоренил свои силы глубоко под землёй, и на некоторое время, природный механизм Завесы пошатнулся. Несколько десятков ходячих останков, покрытых коррозией, оказался на поверхности бытия, и мне пришлось сражаться с их неистовством в компании смертных.

— Расскажите об этом Исполнителе, — попросил доктор, борясь с желанием заснуть.

— Я не могу.

— Тогда расскажите о себе.

— Да было бы что рассказывать. Я прилетело сюда верхом на падающей звезде тысячу лет назад, и пустило корни в эту землю, по обоюдному соглашению с Исполнителем.

— Звучит очень красиво. А откуда вы прилетели?

— С неба.

Открыв глаза, Марш поднял голову, пытаясь разглядеть металлическое "лицо" дерева.

— Я понял, что с неба. А с какой части космоса вы явились? — Вопрошал доктор.

— Космоса? — Переспросило Древо, слегка качнув кроной.

— Ну, да. Типа, можно указать определённое созвездие, или планету, откуда произрастает ваш, так сказать, род?

На секунду повисла тишина.

— Я не совсем понимаю, о каких вещах вы говорите, — призналось растение. — Я прибыло сюда верхом на звезде.

Сон, уже почти одолевший Марша, вдруг начисто исчез. Вскочив на ноги, он всмотрелся в искорки "глаз" дерева.

— Ближайшая к нам звезда — это солнце, — сказал он, указав на запад, где небо ещё сохраняло остатки зарева, — это огромное облако пылающего вещества, там не может быть жизни. По крайней мере в том виде, который есть на Земле. Однако под "падающей звездой" люди предполагают, как правило, метеорит или астероид. Однако, это явление редкое, и оборачивается катастрофическими разрушениями.

— Я не понимаю ваших речей.

Кусочки пазла медленно собирались на уставших извилинах Владимира.

— Исполнитель не существовал тысячу лет назад, кем бы он ни являлся. — Пояснил доктор. — Возможно, он существовал в виде аномалии, но непосредственно "Исполнителем" он стал только ввода этого Комплекса в эксплуатацию, 1967 году. В августе 1971 года завод исчез.

— Да, — искры в глазницах Древа померкли, показывая, что растение погрузилась в омут собственной памяти. — Одиннадцатого августа. Это был сущий кошмар…

— Послушайте, — вдруг сказал Марш, хватаясь за те части двух ветвей, где не было шипов, — вас обманули. Ваш, так называемый, ствол сделан из обычных советских тросов. Колючая проволока, составляющая ваши ветви, используется по всему миру, для ограждения тюрем, вроде этой.

— Тюрем? — Голос Древа Морали дрогнул.

— Да. Вы даже не представляете, сколько на Земле таких мест. И представьте себе, в большинстве из них содержаться только люди. Вы находитесь среди существ, которые очень много знают про обман и убийство.

Откуда-то из под маски, через глазницы протекала грязно-коричневая смесь дождевой воды, пыли и частиц ржавчины. Голос существа, тёплый, как нагретый солнцем лист алюминия, вдруг сменился на скрип расстроенный виолончели:

— А как же моё лицо?

Шагнув вперёд, Марш приблизился к дереву почти вплотную.

— Лицо меняет постоянно форму: оно отражает эмоции, запас сил и здоровье организма. То, что вы называете лицом — это очень красивая, сделанная из нержавеющей стали маска, выполненная по образу и подобию человеческого лица.

Мощные тросы, сплетающиеся в тело Древа, угрожающе заскрипели.

— Нет! Так не бывает.

— Бывает хуже. Гораздо хуже! Прямо под вами находится вышедшая из-под контроля орда преступников. Ваш, так называемый, Исполнитель до сих не в курсе, что организации, на которую он работал, больше не существует.

Оглянитесь. Всё заброшено! Между вашей пропажей и возвратом прошла целая человеческая жизнь. Здесь другие люди, другое поколение, другие правила. Неужели, вы не видите этого?

— Я вижу только скотскую животную натуру.

Марго вдруг горько ухмыльнулся.

— Да уж, пожалуй именно такой характеристики мы и заслуживаем. И всё же, думаю, что мы не безнадёжны.

— Вы не безнадёжны. Вы отвратительны! Вы создали меня, чтобы заключить меня в этот… кусок бетона, — ржавчина ручьями хлынула из глазных отверстий, ветви дерева ощетинились шипами, а ярость нагревала стальное лицо.

Протянув руки, Владимир обнял дерево:

— Блин, подруга, сочувствую. Я своим родителям тоже однажды нечто подобное сказал, когда мы из деревни в город переехали.

Гневно нависающие ветви вдруг замерли.

— Н-не трогай меня, — проворчало дерево. — Я тебе не подруга.

— Ладно-ладно, — смеясь, Марш отошёл от ствола.

— Вы двуличны!

— Иногда.

— Вы жестоки!

— Временами.

— Вы лжецы!

— Бывает.

— Вы невежественны!

— Что есть, то есть.

— Вы безответственны!

— Чего нет, того нет.

Не останавливаясь даже на вдох, Древо Морали продолжало поносить человечество на чём свет стоит. А человек перед ним стоял, и подтверждал каждое его слово.

Зона 112, Зал брифинга и совещаний, 23:00

Люминесцентные лампы, еле слышно гудя, распространяли по помещению седой искусственный свет. Отражаясь от белоснежных стен, он ложился на бледные лица, придавая им совершенно безжизненный оттенок. Все присутствующие не спали уже несколько ночей. Спонтанно разбившись на небольшие группы по три-пять человек, они безостановочно говорили. Речи докторов, исследователей, начальников и ассистентов, сливались в плотную стену шума мыслей, предположений, догадок и выводов.

— Я повторяю. — Грозно проговорил детектив, нависая над микрофоном передатчика. — Передайте старшему администратору Зоны 300, что Антон Могилевич, внештатный агент Фонда, при филиале Санкт-Петербурга, подтверждает появление угрозы 67-Тау, и просит выслать дополнительный отряд перехватчиков для передачи им связанного агента захваченной организации.

Несколько секунд Одинцов и Лебедев, стоящие по обе стороны от Антона, молча пялились то на детектива, то друг на друга.

— Тьфу ты, — выругался Могилевич, — то есть, захваченного агента связанной организацией. Господи, не день, а апокалипсис какой-то!

Тремя метрами от их мест, за столом вели обсуждение Оганян, Стычкин и Аврора. Напротив них Маргарита, надев наушники, молча прослушивала запись разговора Марша с Древом.

— Нифига себе, — воскликнула Аврора, всматриваясь в число, заполняющее половину строки жирным шрифтом, — это наше новое финансирование?

— Это только за первый квартал. — Заметил Стычкин, читая документ через плечо начальника.

— Мда, впечатляет, — ответил Оганян, откладывая лист, и беря другой из папки, лежащей на коричневой поверхности стола. — А вот тут указания к персоналу, в котором говорится… Нихуясебе!

Поднеся документ почти к самому носу, Артур перечитывал отпечатанные буквы, складывающиеся в его собственное имя.

— Да ладно, — ухмыльнулся ассистент, косясь на специалиста по условиям содержания.

Вытянув из рук Оганяна документ, Аврора вчиталась:

— Они предлагают вам занять место смотрителя Комплекса. И подготовить замену на место ушедших спецов. Вы же повысите меня, правда?

— Так, — нахмурился Артур, забирая листок обратно в папку, — Цыц! Куда бежите вперёд поезда?

Погружаясь в каждое слово, снимаемое диктофоном с плёнки, Марго составляла в голове картину происходящего.

В беседе Марша был момент, когда он спрашивал о праве на проход внутрь Комплекса. Древо объяснило, что её работа в том, чтобы не впускать кого надо, и не выпускать кого не надо. Также, оно добавило, что ей мимо неё всё же иногда проходят сущности, которые готовы попасть внутрь любой ценой.

Первой из них была женщина в чёрном платье. Когда древо услышало причину её шествия внутрь главного корпуса, она пропустила её из глубокой солидарности.

Затем, были двое: мальчик и девушка, которых пришлось слегка потрепать. Тем не менее, и они вошли, воспользовавшись "входом для грабителей".

Далее мимо неё просочился некто, обладающий сознанием, но не имевший имени и формы.

Также Древо сообщило, что внутри Комплекса возник ещё кто-то, обладающий столь могущественной силой, что смог не только противостоять системе запретов на тау-дисциплину смещения, но и привести с собой спутника.

— Однако, — голос Древа доносился из наушников, — они явились на очень глубокий уровень, докуда мои корни не достают.

Шихобалова понимала, что "не имевший имени и формы" — это, скорее всего, Нежилец, но тот, кто явился позже, при всей мощи, явно имеет отношение к исчезновению комплекса. Интуицией Маргарита ощущала связь между Зоной 400, откуда её выслали явно не просто так.

Вскочив со стола, она подбежала к Одинцову.

— Денис, — окликнула смотрителя Марго, — а где архивариус?

— Домой отправился. Я побеседовал с ним, и отпустил на пенсию.

— Вы не обсуждали с ним Зону 400?

— Нет, мы говорили только о нашем учреждении.

— Где он сейчас?

— Прощается с архивом. Очень уж сентиментальный дедок.

Выругавшись, Шихобалова пулей вылетела из зала.

Зона 112, Архив, 23:15

Ступая между длинных стеллажей, закрыв глаза, Архивариус медленно проводил кончиками пальцев по лежащим на них коробкам, железным ячейкам и некоторым экспонатам. Касаясь очередной пыльной бумажки, в столь же пыльном и старом уме возникали слова: Досье № 43856, от 5 января 1994 года, на тему Инцидента под номером 112–708… Выдержка из газеты "Самарский маяк" о взошедшей луне в ночь с 20 на 21 число мая 1983-го. Копия древнего документа, датируемая 1300-ым годом, высланная из столицы в 1967 году. Документ содержал в себе сведения о некоем чудовище, жившем очень давно.

Обычно матерящиеся головы, учтиво молчали, наблюдая, как он проходит мимо, касаясь их лиц.

— Прощайте, друзья, — молвил старик, возвращаясь к столу. — Пора отдыхать.

Взяв со стола железный ключ советского образца, он вышел в коридор, и привычным движением запер дверь архива на два оборота, активируя сверхъестественные печати в последний раз. Дойдя до кабинета охраны, он отдал им ключ и свой пропуск. Пообещав зайти за окладом и заполнить все бумаги на следующий день, Архивариус попрощался и вышел с территории Зоны 112 в вечерний полумрак.

Отойдя от КПП уже на полсотни метров, он обернулся на чей-то голос:

— Товарищ Архивариус, — запыхавшись, догоняла его Маргарита, — подождите.

— Что? — Пробурчал дед, стоя под светом фонарного столба. — Опять пришли крутить меня?

— Нет, боже, простите, — выдохнула специалистка, опираясь на колени, — я хочу задать вопрос.

Дав девушке отдышаться, старик молча смотрел на неё в ожидании.

— Из ваших слов мы знаем, что Нежилец присутствовал при открытии портала под Зоной 400. Но, согласно новым данным, он явился на территорию "Роста". Какое отношение "Ни живой, ни мёртвый" имеет к этому комплексу?

— Он явился не в Комплекс. Он находится там, потому что должен отдать долг одной очень старой женщине. Ну, как старой. Не как я, но как Нежилец.

Убрав несколько рыжих прядей с глаз, Маргарита озадаченно переспросила:

— Женщине?

— Видите ли, происхождение Нежильца стало возможным только после очень долгого и однонаправленного деструктивного воздействия на наш мир. Среди людей существуют те, кто обладает практически неограниченной, божественной силой. Их бытие настолько долгое, что простая жизнь обывателя для них не более, чем мгновение. Нам непонятны их мотивы не потому, что они слишком сложны для нас, нет. Просто начало их планов и путей было положено задолго до нашего рождения. Они исходят из обычных, вполне себе человеческих чувств страха, обиды и гнева. Они открывают двери в иные миры, сталкивая между собою легионы потусторонних сил, и закрывают их, когда перестают в них нуждаться. Нежилец должен исполнить свою последнюю волю той, что когда-то помогла исполнить последнюю волю Нежильца.

— И в чём эта воля заключается?

— Остановить давнее противостояние.

— А что же будет с нами?

— То же, что и всегда. Фонд, Отдел "П", КАРИ и ещё великое множество сообществ и орденов, — каждый в своё время пытается навести порядок, и не сдохнуть по дороге в будущее.

— А что насчёт вас? — Спросила сотрудница, понизив голос.

— Моя работа в этом учреждении закончена. И я направляюсь домой.

С этими словами, Архивариус повернулся к выходу, и оставил её одну.

Выйдя на главную улицу, скрываемый сумерками Самарских улиц, он двинулся по тротуару, чтобы достичь остановки. Автобус, совершавший последний рейс в эту смену, подхватил его, чтобы унести в центр города. Оставив его на одной из улиц исторического центра, он двинулся дальше.

Ровно в полночь мужчина зашёл в пахнущий сыростью и плесенью подъезд, поднялся на второй этаж и вошёл в пустую квартиру. Не зажигая нигде света, он разулся, снял своё старое пальто и двинулся в спальню. Затем, впервые за всю жизнь не утруждая себя снятием одежды, Архивариус расположился на мягкой и удобной перине. Под подушкой, на котором лежала седая голова, был спрятан небольшой фонарик в железном корпусе, в котором уже лет десять как сели батарейки. Архивариус так ни разу и не воспользовался им.

Из-за окна доносился шум колёс, проезжающих мимо машин. Давным-давно, протирая пыль с подоконника, он застыл на целый день, наблюдая как мимо его дома проносится жизнь. Он имел глупость винить всех в своём одиночестве и недостатке хороших воспоминаний, не осознавая того факта, что этот "пост ума" продиктован самой статичной сутью его памяти.

Едва информация попадала в его мозг, она тут же застывала обсидианом на его извилинах. Она сковывала его нейроны, превращая их в бесконечную картотеку. Даже во сне он занимался тем, что обрабатывал свою память, ограняя её, и придавая ей блеск. Но теперь всё кончено. В его способностях более не нуждаются. Он отработал всё, что был должен. Он отдал всё, что у него было. Конец.

Закрыв глаза, Архивариус медленно вздохнул, и позволил своей памяти раз и навсегда растворится в стирающем океане забвения. Нагромождение лабиринтов памяти в один миг провалилось в пустоту. Воздух медленно выходил из лёгких, оставляя старое, покинутое жизнью тело.