Двенадцатый рыцарь

8

Не опускай свое оружие

Джек

За последние несколько ночей я чуть не погиб около пятидесяти раз, причем многие из этих случаев произошли в лесах Оркни, прежде чем мы добрались до Думнонии⁷³— морского королевства, опустошенного чумой, которую создал колдун-союзник Черного Рыцаря. («В последний раз повторяю: колдуна зовут Мордред», — говорит мне Цезарио. — «Ты когда-нибудь начнешь запоминать имена?») Там мне удается не умереть еще несколько раз, хотя на нас постоянно нападают другие игроки — они появляются буквально из ниоткуда, иногда один за другим. В иных обстоятельствах я бы назвал это тревожным, но Цезарио, кажется, редко о чем-либо переживает.

Ц354Р10: ты же понимаешь, что реликвии, которые у нас есть, — активные, да?

Ц354Р10: мы владеем вещами, которые хотят заполучить другие, и они будут преследовать нас из-за этого

О, да, конечно. Будто у меня никогда не было того, что хотят другие: популярность, школьные рекорды, горячая подружка…

ГЕРЦОГОРСИНО12: эм, я вроде как большая шишка? я привык к этому

Я шучу, но Цезарио язвит в ответ:

Ц354Р10: БЫВШАЯ большая шишка

Ц354Р10: не все крутится вокруг футбола, бро

Я морщусь.

ГЕРЦОГОРСИНО12: не называй меня «бро»

ГЕРЦОГОРСИНО12: и скоро я вернусь в игру. все это временно

Цезарио молчит несколько секунд.

Ц354Р10: может, тебе стоит подумать о том, что в жизни есть что-то большее, чем футбол

ГЕРЦОГОРСИНО12: ага

ГЕРЦОГОРСИНО12: еще есть рыцари

Ц354Р10: я серьезно

Ц354Р10: такие, как у тебя, травмы долго заживают

ГЕРЦОГОРСИНО12: теперь ты эксперт по разрывам крестообразных связок?

Ц354Р10: подобное иногда случается в муай-тай

ГЕРЦОГОРСИНО12: муай-тай??

Это сильно. Неудивительно, что он любит боевые игры.

Ц354Р10: дело в том, что тебе, наверное, стоит начать думать о том, что ты будешь делать, если не сможешь играть в этом году. или в следующем.

Ух ты. Это больно слышать.

ГЕРЦОГОРСИНО12: я думал, мы оставляем реальную жизнь в стороне????

Ц354Р10: точно

Но он не извиняется.

Ц354Р10: просто мысль

Я никогда не считал Кайлу из школьного комитета по организации мероприятий спокойным человеком, но, черт возьми, я не думал, что кто-то может так волноваться из-за билета на встречу выпускников.

— Не уверен, что нанимать дизайнера — это, э-э… разумная трата средств, — говорю я, и тут же понимаю, что это было ошибкой. Улыбка Кайлы мгновенно исчезает.

Честно говоря, это должно быть очевидно каждому: большинство вещей, связанных с организацией танцев, — пустая трата денег. Но я не могу сказать это вслух. Секрет того, как не вызывать всеобщую ненависть: никогда не говорить людям, что они не могут получить то, что хотят. Вот почему я всегда считал, что такие задачи лучше поручить кому-то другому. Например, Ви Рейес, сидящей за своим лабораторным столом и печатающей какой-то отчет для администрации.

— Билет — это первое впечатление, — говорит Кайла с резкостью в голосе, которую я слышу от нее все чаще в последнее время. — Разве это не имеет для тебя значения?

— Конечно, имеет. — (Хотя на самом деле — нет.)

— Ладно, тогда я не понимаю, почему бы нам не…

— Сомневаюсь, что кто-то будет сохранять эти билеты и оклеивать ими стены в своей спальне, — беспомощно говорю я, и Кайла реагирует так, будто я только что оскорбил ее мать.

— Прости, что? — она смотрит на меня, готовая выдать тираду, но тут ее прерывает другой голос.

— Мы вообще-то не используем бумажные билеты, — говорит Ви, судя повсему, обращаясь ко мне. При этом она не отрывается от своих дел, поэтому ситуация выглядит даже тупее, чем весь этот разговор. — Это пустая трата бумаги. Студенческая инициатива по снижению углеродного следа, — добавляет она, словно это должно меня волновать.

О, так это даже не настоящий билет? Это просто пост в Instagram? Разве среди нас нет найдется двадцати начинающих инфлюенсеров, которые могли бы легко что-то придумать? И даже начинайте про «инициативу». Это еще один случай, когда ученики в нашей школе больше беспокоятся о веганстве, нежели о стрельбе полиции.⁷⁴ Я никогда не чувствовал так остро, какого цвета у меня кожа, чем в те моменты, когда меня внезапно спрашивают, как можно стать хорошим «союзником». Э-э, может, начать с того, чтобы не называть меня «орео»⁷⁵ или не комментировать, что я говорю «как белый»? Все хотят, чтобы расизм был чем-то вроде бомбы, которую можно обезвредить, а не тем, чем он на деле является — чем-то… изменчивым. Обычно он настолько мал, что даже не стоит объяснять. И даже если бы я мог объяснить, то не стал бы, потому что никто не хочет слушать о том, как он облажался, и точка. Не говоря уже о том, как он облажался в отношении меня.

Все дело в улыбках и компромиссах, детка.

— Уверен, кто-то сможет это сделать. Маккензи, — говорю я, отвлекая ее от работы над постерами к пятничной игре. — Ты ведь сможешь что-то набросать, верно?

Ее глаза расширяются, и я думаю, что это, вероятно, означает «да». Судя по тому, что Маккензи — лейтенант Кайлы, скорее всего, она уже предлагала что-то подобное, но Кайла отвергла ее идею.

— О, — отвечает она, слегка покраснев. — Конечно. Имею в виду, я могу попробовать…

— Фу. Фу, — презрительно фыркает Кайла и уходит, оставляя меня наедине с безынициативно сидящей Ви.

— Это, — сообщаю я ей вкрадчивым тоном, — худшая работа на свете.

Она не отвечает, продолжая равнодушно щелкать мышкой.

— Надеюсь, у тебя есть для меня какие-то новости, — напоминаю я ей о нашей сделке.

— Нет, — отвечает она, делая еще пару щелчков мышкой.

— Серьезно?

— Рим не за день строился, Орсино. — Еще два щелчка.

— Ну, это отстой, — ворчу я. У нее было две недели, чтобы выяснить что-то у Оливии. Разве девушки не обсуждают такие вещи, когда ходят в туалет группами? — Я не уверен, что это равный обмен.

— Ладно. — Она безразлично смотрит на меня. — Тогда отменяй сделку.

Ви — настоящая заноза в заднице, клянусь. Я смотрю в упор, но она только самодовольно усмехается.

— У тебя сегодня хорошее настроение, — замечает она, продолжая печатать.

— Я всегда в хорошем настроении, — рявкаю я, что, кажется, вызывает у нее улыбку. — Просто… раздобудь для меня что-нибудь, ладно? Пожалуйста, я…

О, нет, ни за что. Это точно не время и не место говорить о том, как я схожу с ума, не зная, что творится в голове у Оливии. И Ви Рейес точно не та, кого волнует, как себя чувствует мое колено (а оно раздражает, как колючий ярлык на одежде).

— Забудь, — вздыхаю я и, поворачиваясь на костылях, случайно натыкаюсь на стул, ударившись больным коленом о край стола.

Из меня вырываются несколько отборных ругательств, но Ви, похоже, даже не замечает этого. В какой-то мере это странно, но, возможно, даже приятно. С одной стороны, мне не хочется, чтобы она смотрела на меня, как все остальные — словно я уже не тот, кем был раньше. С другой стороны, хочется, чтобы она хотя бы признала: если моя жизнь кажется ей легкой, это не так. Даже не знаю, что меня больше расстраивает — она или просто… все.

— Я же делаю то, что ты хотела, — напоминаю я.

— Да, свою работу, — отвечает она.

— Нет, я имею в виду…

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — она переводит взгляд с экрана на меня. — Ты правда хочешь, чтобы я чувствовала себя виноватой? Прости, но нет. — Она поджимает губы. — Когда ты выполнишь свою часть сделки, все вернется на круги своя, и я снова буду делать все сама. Так почему мне должно быть не все равно? Вы с Оливией все уладите, ты победишь в своей «игре с мячиком»…

— О, круто, Виола, — говорю я со стоном. — Определенно, чемпионат штата называется именно так…

— …а когда я снова останусь одна с этой мисс «Социальные сети», — продолжает она невозмутимо, — где будешь ты? Не здесь. Ты не будешь меня слушать, и уж тем более не потратишь на меня время. Так что нет, — сообщает она, снова щелкая мышкой, и принтер рядом оживает. — Мне тебя не жаль.

Я уже собирался ответить, что я никогда не был таким придурком по отношению к ней, как она ко мне, но вместо этого у меня вырывается:

— А ты уверена, что для меня вообще все вернется на круги своя? Может, я просто буду вечно несчастным, — c горечью замечаю я, — и тогда твое желание сбудется.

В комнате воцаряется тишина, будто игла застряла на пластинке. Ви замирает с пальцем на кнопке мыши. Одна часть меня хочет содрогнуться от ужаса. Другая часть считает, что так первой и надо. А третья — тихая и слабая — надеется, что Ви не пытается извиниться. Ее жалость только усугубит ситуацию.

Но в конце концов она пожимает плечами:

— Ты же не умер, Орсино. Может, завтра снова станешь лидером культа качков.

Боже, она невыносима.

— Ладно, прежде всего, перестань меня так называть, — прошу я, но она игнорирует. — И знаешь что еще? — Она все еще не слушает. — Этот ваш углеродный след… Это странная тема — беспокоиться об «углеродном следе», учитывая, что среди нас нет миллиардеров с частными самолетами, — резко выпаливаю я, с яростью отодвигая стол своим костылем.

Краем глаза я замечаю, как ее губы кривятся в слабой ухмылке, но она не отвечает.

Невозможная. Невыносимая.

Но, по крайней мере, она не сделала ситуацию хуже.

Хотя то, что у нее по-прежнему нет информации об Оливии — вполне в духе Ви, но ситуация начинает все больше меня нервировать.

К концу недели другие парни уже начали устраивать громкие приглашения: один из ведущих школьного телевидения позвал свою девушку прямо на утреннем эфире. И вот начался сезон флешмобов, мучительного сочинения песен и погонь за безделушками.

Если бы мы с Оливией все еще были… Оливией и мной, я бы сделал что-нибудь грандиозное. В прошлом году каждый первокурсник подарил ей по розе в течение дня, а в конце они выстроились с ее именем на голых торсах, пока я вручал ей букет. Именно этого от меня ждут, и я знаю, что ей это нравится.

Оливия — романтик до мозга костей, она плачет в конце каждого душещипательного романа. Часть меня хочет написать ей каждый раз, когда я смотрю «Войну Терний» — ей бы понравилась сюжетная линия Лилианы и Цезарио. Это как раз в ее духе: запретная любовь по разные стороны баррикад, как у Ромео и Джульетты.

Именно поэтому, отчаявшись, я снова решаю поговорить с ней, вопреки своим обещаниям дать ей время. По счастливой случайности мне удается застать ее одну за обедом. В последнее время вокруг нее постоянно ошивается Волио, и, судя по ее лицу, ей это не особо нравится.

— Привет, — говорю я, с трудом усаживаясь за крошечный столик на улице, пытаясь не вывернуть колено в обратную сторону. Прежде чем у меня сдадут нервы, я предлагаю: — Как насчет устроить «наш день» в субботу?

— О, Джек, — Оливия на мгновение смягчается, ее взгляд становится таким, каким был раньше. — У нас давно такого не было.

«Наш день» был нашей традицией в начале отношений: мы по очереди планировали целый день, в который оба откладывали телефоны и просто проводили время вместе. Но со временем таких дней становилось все меньше: у меня начался футбол, у нее — подготовка к экзаменам, а потом она уехала почти на все лето… Однако я надеюсь, что она почувствует ностальгию и согласится.

— Я все организую, — обещаю, думая, что, возможно, ей просто не хватало внимания. — Можем устроить марафон твоих любимых фильмов или…

— Вообще-то я не могу в субботу, — говорит Оливия своим извиняющимся тоном, в котором сложно понять, действительно ли она сожалеет, или ей просто неудобно это говорить. В отличие, скажем, от Ви Рейес, Оливия — хороший человек, и обычно она переживает, если разочаровывает людей, что… делает ее еще более сложной для понимания.

— У меня есть планы, — объясняет она.

— На весь день? — спрашиваю я, пытаясь не выдать нарастающее чувство разочарования.

— Да, — морщится она. — Мне жаль.

— А что ты делаешь? — я стараюсь звучать непринужденно, но заинтересованно. В конце концов, это первый нормальный разговор за последний месяц.

— Ты будешь смеяться, — говорит она. — Серьезно.

— Попробуй, — настаиваю я.

— Просто… Я работаю волонтером на MagiCon. Ну, знаешь, это городской фэнтези-фестиваль, — говорит она, а я ошеломленно моргаю.

— Разве это типа… не для гиков, читающих комиксы, или геймеров? — Боже, для таких, как те, что играют в «Двенадцатого рыцаря». Думаю, теперь это касается и меня, но ей об этом лучше не знать.

— Насколько я знаю, это для всех, — отвечает Оливия с внезапной холодностью, и между нами снова возникает дистанция. — Подруга спросила, не хочу ли я стать волонтером на один день, так что да. У меня другие планы.

— Ну… — Я лихорадочно пытаюсь спасти разговор. — Всегда хотел сходить на такой фестиваль. Ну, они ведь кажутся такими интересными, правда? — говорю я, и, похоже, это правильный ход, потому что она не пытается сменить тему. — Что скажешь, если я достану билет?

Оливия хмурится:

— Уверена, что большую часть дня буду занята волонтерской работой…

— Я просто хочу посмотреть, на что это похоже, — быстро добавляю я. — Я вроде как увлекся «Войной Терний»…

— Серьезно? — Она смотрит на меня так, будто я сильно ударился головой.

— Ну, так, на обычном уровне. Не то чтобы я одержим этим. — Это все становится только хуже, да? — А потом, после фестиваля, может, мы могли бы перекусить? — Спасите меня кто-нибудь — буря, молния, магическая чума. — Или я могу привезти поесть, если тебе нельзя будет отойти. Или еще что-нибудь. Можем даже вместе поехать! — Боже, кажется, все мое самообладание пропало вместе с разрывом связки. — Просто мысль. Кто знает, смогу ли я вообще достать билет, — неловко добавляю с натужным смехом.

— Говорят, их сложно достать, — соглашается она, бросая взгляд на мое колено. — И, возможно, там придется много ходить, — добавляет она… c заботой? Это немного обнадеживает. Значит, ей все еще важно, смогу ли я передвигаться, а это уже… кое-что.

— О, все нормально, — вру я. — Я почти не чувствую боли. Я дам тебе знать, если ты не против? — спрашиваю, заметив, что к нам вот-вот присоединятся другие люди. Не думаю, что я смогу пережить публичный разговор о MagiCon.

— Да, конечно. Так подойдет, — она кивает сначала медленно, а потом быстрее. — Да, это хорошая идея, Джек. Так и сделаем.

— Отлично. Ладно, не буду тебя отвлекать, — говорю я, приободрившись от того, что у меня наконец появился план. Линия ворот снова в поле моего зрения, и неважно, что стол мгновенно заполняется людьми, пока я пытаюсь встать. — Я тебе напишу.

Оливия кивает, выглядя слегка ошеломленной, а я c трудом опускаюсь за соседний стол, доставая телефон и игнорируя обеспокоенный взгляд Курио.

йоу, пожалуйста, помоги мне достать билеты на MagiCon, — пишу я Нику. — серьезно, это срочно.

ээээ, я же не волшебник, — отвечает он. — ты разве не знаешь, что билеты распродаются задолго до мероприятия?

может, я смогу купить один на eBay или что-то подобное? — в отчаянии спрашиваю я.

вряд ли. билеты регистрируют на конкретного пользователя, нужен реальный пропуск.

погоди. ты был там???

слушай, это обожает моя сестра, понятно? — пишет он, а потом добавляет: — о, подожди.

Я жду несколько минут, нервно качая левым коленом и стараясь не думать о правом.

хорошие новости. Ант не пойдет в этом году, и ты можешь пойти вместо нее. это волонтерский пропуск, так что тебе придется помогать и все такое.

С Оливией? Я на секунду замираю, пытаясь посчитать все покровительствующие мне счастливые звезды.

еще лучше, — отвечаю с облегчением. — чувак, спасибо, ты спасаешь мне жизнь.

не забывай делать перерывы от «Двенадцатого рыцаря», дружище, — пишет он. — знаю, это затягивает, но я не думал, что ты зайдешь так далеко.

о, да ладно. я же не буду одним из этих чудаков в костюмах. — И вообще, это не для меня. Это ради Оливии, что вполне нормально. Даже романтично.

братан, — отвечает Ник с одним из этих смайликов, хлопающих по лбу. — поверь мне. ты понятия не имеешь, что тебя ждет.

Ви

— Сегодня произошло что-то странное, — говорит Баш в машине после школы.

— С тобой каждый день что-то странное случается, — напоминаю я, включая поворотник.

— Тоже верно, — соглашается он. — Разве ты не хочешь спросить, что это было?

— Предполагаю, что ты и так мне расскажешь.

— Но ведь интереснее, если ты спросишь.

Я просто напеваю под свою привычную альт-поп мелодию, не утруждая себя ответом.

— Ладно, — сдается Баш, как и ожидалось, спустя пару секунд. — Джек Орсино кивнул мне.

Я резко замираю, чуть не подавившись воздухом.

— Что?

— Можешь не притворяться, я знаю, что ты меня слышала…

Мне удается толкнуть его локтем, не убирая рук с руля.

— Заткнись. Что значит твое «кивнул»?

— Он кивнул мне, — уточняет Баш. — Ну, знаешь… — он изображает универсальный жест качков, типа «как дела». — Вот так.

О боже. Какую часть фразы «не вмешивай в это реальную жизнь» Джек не понимает? Хотя, технически, последний раз это соглашение нарушила я.

Несмотря на то, что может казаться иначе, мои чувства к Джеку не изменились. Мне по-прежнему все равно, что происходит в его жизни, но когда я — Цезарио, а он — Герцог Орсино, я получаю такое удовольствие, которое я не могу получить больше ни с кем. Каким-то образом, будучи кем-то другим, я могу быть именно такой, какой хочу быть.

И, насколько я могу судить, ему это нужно не меньше, чем мне.

Но сейчас дело не в этом.

— Уверена, тебе это просто показалось, — беззаботно бросаю я. У Баша богатое воображение, так что подобная ситуация не удивила бы даже тех, кто в курсе, что Джек Орсино думает, будто каждый вечер играет в «Двенадцатого рыцаря» именно с Башем.

— Ви, пожалуйста. Даже моя воображаемая жизнь не настолько насыщена, — уверяет меня Баш, играясь с вентиляционными отверстиями. — Кстати, как прошла твоя сцена с Оливией?

— Как и ожидалось. — Михан был в восторге от нас, как я и предполагала. Он сказал Оливии, что у нее «естественное присутствие⁷⁶», и предложил подумать об участии в весеннем мюзикле. Мне он сказал, что я очень убедительно сыграла тоскующего джентльмена. Не самый лестный комплимент.

— Полагаю, они с Джеком все еще не вместе? — задумчиво спрашивает Баш и, когда я искоса смотрю на него, пожимает плечами. — Алло? Она тусуется с тобой, — указывает он. И хотя это могло бы прозвучать грубо от кого-то другого (и технически это грубо от него), но, вероятно, он прав. — До тех пор, пока она неизбежно не начнет тебя раздражать или что-то в этом роде, — добавляет он многозначительным тоном.

Очевидно, он намекает на мою ссору с Антонией, но на самом деле мы с ней просто разошлись во мнениях: она убеждена, что я — отстой, а я с этим не согласна.

— Оливия завтра идет со мной на MagiCon, — говорю ему, подразумевая, что я не настолько асоциальная.

Баш разражается смехом, похожим на странный хрип:

— Она что?..

— И что здесь смешного? Это очень популярное мероприятие, — напоминаю я. Раньше он ходил со мной, пока я не начала ездить с Антонией, ему же больше по душе RenFaire. Он любит культуру средневековья, и чтобы с фальшивыми акцентами. (Хотя на MagiCon этого тоже хватает. По какой-то причине — кхм, из-за империализма — человек способен придумывать миры с мифическими существами и магией, но при этом они всегда преимущественно британские.)

— Ты вообще видела Оливию Хадид? — риторически спрашивает Баш, а я пожимаю плечами. — Хотя у нее такое вневременное лицо, — признает он.

— Эм, что?

— Ну, вневременное лицо. Как у Киры Найтли. Или как у того чувака, — говорит он, указывая на свое лицо, что нисколько не помогает.

— Ты имеешь в виду, что она бы хорошо смотрелась в исторических фильмах?

— Ага. О, — добавляет он, щелкнув пальцами. — Руфус.

— Руфус⁷⁷?

— Руфус, — кивает он, и я отказываюсь от попыток понять, что он вообще имеет в виду.

— Почему тебя вообще волнует, что я общаюсь с Оливией? Или, если уж на то пошло, почему тебя волнует, что Джек Орсино кивнул? — добавляю, потому что, как ни крути, в последнее время Джек как-то умудряется стать темой любого разговора.

— Он кивнул мне, — снова настаивает Баш. — И вообще, мне все равно, честно. Я просто нахожу это забавным.

— Забавно, в смысле «ха-ха»?

— Нет, по-забавному странным, — пожимает плечами Баш. — Оливия кажется слишком крутой для тебя.

— Почему, потому что я не чирлидерша?

— Нет. Потому что ты все ненавидишь, а она охотно выбирает быть позитивной перед толпой по несколько раз в неделю, — он бросает на меня взгляд. — Иди, борись, побеждай! И все такое.

Я морщусь:

— Я не ненавижу все. Мне многое нравится.

— Ты говоришь как робот, пытающийся выдать себя за человека. Или инопланетный антрополог. Или наркоман.

— У меня есть хобби, Баш, — напоминаю я. — И интересы.

Например, мой костюм, который я торопилась доделать, как только поняла, что его увидит кто-то, кроме меня. Получилось даже лучше, чем я ожидала, хотя я стараюсь не строить больших ожиданий.

— Ты любишь вымышленных персонажей больше, чем реальных людей, — обвиняет Баш.

— А почему бы и нет? Реальные люди пристают ко мне, пока я пытаюсь вести машину.

— А что у тебя с мамой? — неожиданно спрашивает он. Кажется, он намекает на что-то, хотя я не могу понять, на что именно. (Могу. Просто предпочитаю это игнорировать).

— Что у нас с мамой? Мы знаем друг друга около семнадцати лет, плюс-минус..

— Давай уже, — подталкивает он. — Я знаю, что в «Виолалэнде» не все гладко. Ты стала… переменчивой.

Под «переменчивой» он имеет в виду стервозность. С тех пор, как наша воинственная феминистка-мать прочитала мне лекцию в духе TED о ценности человеческих отношений, я начала ее избегать.

Не то чтобы я не хочу с ней разговаривать. Просто кажется, что с появлением этого нового парня в ее жизни, я больше не могу ей доверять. Ее внезапное стремление «исправить» меня заставляет меня чувствовать, что она забыла, кто я. Точнее — кто мы. В конце концов, это она должна быть той, кто скажет не давать глупым парням ненужных шансов и всегда стоять на своем. Моя мама должна быть той, кто понимает меня лучше всех. Если бы я умела говорить о своих чувствах, то, может быть, призналась бы, что чувствую себя одинокой.

Но я не жду, что Баш, которого все любят, сможет меня понять.

— Ничего. У нас c мамой ничего. Помнишь, что я говорила о приставаниях ко мне? — уточняю я.

— C трудом. Но, в любом случае, ты меня любишь.

— Только потому, что это заложено генетически.

— Круто. Я так и думал. — Он на секунду замолкает, будто собирается сказать что-то еще, но вместо этого протягивает руку и дергает меня за волосы. — Между прочим, я думаю, что ты странная. Но это круче, чем быть просто крутой. Крутым может быть любой.

— Не согласна, — сухо отвечаю я.

— Ну, может, если бы у нас было больше денег. Или если бы ты носила нормальные вещи.

— Это, — заявляю я, — отличная футболка. На ней написано «Деревенская ведьма».

— Конечно, отличная, — радостно соглашается Баш, заставляя меня сделать два круга по кварталу, пока не закончится песня.

Я собираюсь переключиться с пролистывания Tumblr на свою ночную сессию в «Двенадцатом рыцаре» (следующий квест — Галлес, где полно чародейской магии, для которой нам нужно будет перезарядить наши реликвии), как вдруг получаю письмо от Стейси, одной из волонтеров MagiCon.

«Привет, Виола! Так рада снова увидеть тебя завтра — не могу поверить, что прошел уже целый год! К сожалению, у нас возникла путаница. Знаю, что обещала, что Оливия Хадид займет место Антонии в списке волонтеров, но, похоже, Мегха уже отдала это место кому-то другому по просьбе Антонии. ОЧЕНЬ извиняюсь! Мы можем внести Оливию в список на следующий год, но, к сожалению, на эти выходные мест уже нет. Надеюсь, это не создаст тебе неудобств:(».

Что? Они дважды зарезервировали место Антонии? Это какая-то шутка?

Я вдыхаю, потом медленно выдыхаю.

Обвинять людей в некомпетентности не приводит ни к чему хорошему.

Вдох, выдох.

После короткой (и вынужденно вежливой) переписки со Стейси мы приходим к выводу, что сделать уже ничего нельзя. Я вынуждена смириться: мне придется сказать Оливии, что она не сможет пойти. Я бросаю взгляд на свой костюм и снова чувствую разочарование. Возможно, это глупо, ведь мы с Оливией не такие уж подруги, мне хотелось показать ей, что к чему, и это помогло бы отвлечься от мысли, что на фестивале я буду без Антонии. Я не против пойти в одиночку — честно говоря, так даже проще: не нужно беспокоиться о том, устали ли чьи-то ноги или голоден ли кто-то. Но мне все равно не по себе. Оливия, похоже, очень хотела прийти.

Я отправляю ей сообщение, в котором пытаюсь выразить свои извинения, но она не отвечает.

Ну вот, видимо, еще одна дружба закончилась.

Запускаю «Двенадцатого рыцаря», и, глядя на экран, начинаю успокаиваться. Вероятно, тот факт, что мне здесь так нравится — не лучший признак. Ну и ладно, с этим моя версия из будущего разберется на психотерапии.

Проходит всего несколько секунд, и в окне чата уже мигает новое сообщение:

ГЕРЦОГОРСИНО12: мне кажется, или некоторые дни прям подходят для того, чтобы убивать монстров?

Кстати, о людях, которым нужна психотерапия.

Ц354Р10: что случилось? у твоей команды поддержки закончилась поддержка?

ГЕРЦОГОРСИНО12: ОЧЕНЬ СМЕШНО

ГЕРЦОГОРСИНО12: нет

ГЕРЦОГОРСИНО12: ну, почти

ГЕРЦОГОРСИНО12: но вообще нет

Ц354Р10: ты же понимаешь, что у нас вообще нет команды поддержки?

ГЕРЦОГОРСИНО12: я в курсе

Ну, хоть это радует.

ГЕРЦОГОРСИНО12: все просто отстой

ГЕРЦОГОРСИНО12: я понимаю, что это не совсем в рамках соглашения не смешивать реальность и игру, но

Ц354Р10: нет

Ц354Р10: это считается

Не знаю, почему я так сказала. Или почему поспешила написать это раньше, чем он закончит печатать.

Ц354Р10: что происходит в игре, остается в игре

Ц354Р10: в том числе и то, что тебе сделал талисман сегодня

Ц354Р10: могу предположить, что это был враждебный захват

ГЕРЦОГОРСИНО12: у парня в костюме талисмана около восьми разных видов астмы

Ц354Р10: с медицинской точки зрения, это маловероятно

ГЕРЦОГОРСИНО12: у нас у всех свои проблемы

Ага, понятно. Похоже, «медицинская» тема задела его за живое.

Ц354Р10: ты про… ну, ты понял

Ц354Р10: события Черной пятницы?

ГЕРЦОГОРСИНО12: если ты про день, когда я пострадал, то да

Я чувствую, что, наверное, мне не стоит в это лезть. Ведь не стоит, верно?

Ц354Р10: ты в порядке?

ГЕРЦОГОРСИНО12: не совсем

Конечно, он не в порядке, что за глупый вопрос. И не думаю, что он мне расскажет, потому что парни в принципе запрограммированы не показывать эмоции, так что в принципе нет смысла…

ГЕРЦОГОРСИНО12: мне кажется что мой индикатор жизни в красной зоне

ГЕРЦОГОРСИНО12: или, может, в желтой

ГЕРЦОГОРСИНО12: а зеленым я не был уже сто лет

На самом деле это неплохая метафора.

ГЕРЦОГОРСИНО12: у меня нет реликвий

ГЕРЦОГОРСИНО12: люди продолжают доставать меня, и все становится только хуже

ГЕРЦОГОРСИНО12: сегодня я снова был у физиотерапевта, и…

Он останавливается.

ГЕРЦОГОРСИНО12: возможно, ты был прав

ГЕРЦОГОРСИНО12: про то, что сказал на днях

Я сглатываю.

ГЕРЦОГОРСИНО12: я не уверен, что смогу вернуться

ГЕРЦОГОРСИНО12: и вообще не знаю, что делать, если не смогу

Ух ты.

ГЕРЦОГОРСИНО12: извини, просто

ГЕРЦОГОРСИНО12: не знаю, с кем еще могу это обсудить

ГЕРЦОГОРСИНО12: мама хочет, чтобы я сосредоточился на учебе, но я просто брал⁷⁸ все, что придется, потому что думал, что поступлю в Иллирию

ГЕРЦОГОРСИНО12: папа и брат думают, что я сдался

ГЕРЦОГОРСИНО12: моя девушка едва ли остается моей девушкой

ГЕРЦОГОРСИНО12: я не нужен даже своей команде

Он делает паузу, и я вдруг вспоминаю выражение его лица, когда он жаловался мне на Кайлу. Он выглядел по-настоящему расстроенным, даже немного сбитым с толку, словно не понимал, как справиться с гневом, который испытывает на весь мир. Слишком уж знакомое мне чувство.

ГЕРЦОГОРСИНО12: ты можешь не отвечать на все это

ГЕРЦОГОРСИНО12: и вообще, у нас есть о чем поговорить

ГЕРЦОГОРСИНО12: чародейки, а также прошлый выпуск ВТ

ГЕРЦОГОРСИНО12: потому что я бы хотел, чтобы Цезарио убил Родриго, например, еще вчера

Ладно, это правда, но…

Ц354Р10: мы можем поговорить об этом

Ц354Р10: если хочешь

Я прикусываю губу и пытаясь пошутить:

Ц354Р10: раздевайся по мере комфорта

Ц354Р10: (метафорически)

ГЕРЦОГОРСИНО12: лол

Интересно, я действительно заставила его засмеяться?

ГЕРЦОГОРСИНО12: на самом деле тут особо нечего рассказывать

ГЕРЦОГОРСИНО12: я работаю над проблемой с девушкой

Он, вероятно, имеет в виду сделку со мной. C той мной, которая Ви, а не мной, которая Цезарио.

(Странная мысль.)

ГЕРЦОГОРСИНО12: что касается остального, возможно, ты тоже был прав

ГЕРЦОГОРСИНО12: насчет фокуса на чем-то, кроме футбола

Ц354Р10: если это как-то поможет, ты не ужасен в этой игре

Ц354Р10: даже довольно неплох

ГЕРЦОГОРСИНО12: «довольно неплох»?

Ц354Р10: мм

Ц354Р10: относительно адекватен

Ц354Р10: минимально компетентен

ГЕРЦОГОРСИНО12: прекрати, я краснею

Ух, я улыбаюсь. Надо прекратить, потому что фу, нет.

Ц354Р10: суть в том, что есть и другие вещи

Ц354Р10: может, это и к лучшему

Ц354Р10: твоя жизнь не закончилась, просто теперь в ней появилось место для чего-то другого

ГЕРЦОГОРСИНО12: стать токсично зависимым от компьютерной игры? этого не было в моем списке целей на этот год

Ц354Р10: перестань ныть

Ц354Р10: составь новый список

Он печатает урывками.

ГЕРЦОГОРСИНО12: думаю, что втайне мне действительно нужно было это услышать

ГЕРЦОГОРСИНО12: не то чтобы тебя это волновало

Ц354Р10: конечно нет

Ц354Р10: просто не могу позволить тебе хандрить во время миссии

ГЕРЦОГОРСИНО12: естественно

Ц354Р10: само собой

ГЕРЦОГОРСИНО12: ну что, время идти?

Ц354Р10: ты имеешь в виду, перестать неподвижно стоять на вершине этого странного фейского холма? ага

ГЕРЦОГОРСИНО12: так вот что это такое???

Оказывается, это место не так уж и плохо, даже чем-то напоминает Шир. Кроме того, чародейки обычно очень сильны, так что сражения с ними сложные и интересные. Их заклинания создают радиус действия, в котором нужно маневрировать, чтобы не попасть под их контроль. В итого все сводится к тактике и позиционированию. Джек, кстати, стал значительно лучше разбираться в этой механике, особенно с тех пор, как я показала ему, как эффективно использовать комбинации клавиш.

Упс, не Джек. Герцог. ГерцогОрсино12.

ГЕРЦОГОРСИНО12: о, кстати, не знаю, когда буду свободен завтра

ГЕРЦОГОРСИНО12: весь день чем-то занят

Ц354Р10: я тоже

Ц354Р10: вероятно, появлюсь поздно

ГЕРЦОГОРСИНО12: круто, тогда увидимся

Он выходит первым, а я откидываюсь на спинку кресла и выдыхаю.

Даже несмотря на все эти странности с Оливией и отсутствие Антонии завтра, я чувствую себя… на удивление нормально.

«Это просто классная игра», — напоминаю себе и, зевнув, падаю в кровать.

Я просыпаюсь от звонка телефона и, сонная, отвечаю:

— Алло?

— Привет, — голос на другом конце хриплый и еле разборчивый. — Это Оливия.

— О, — я тру глаза. — Ты в порядке? У тебя голос…

— Болею, — грустно подтверждает она. — Прости, что не ответила на твое сообщение. Я вырубилась вчера около шести вечера.

— Уф, это отстой.

— Я знаю, неприятно. Но, наверное, это к лучшему, да? Билет не пропадет зря.

— Ой. — Я и забыла об этом. — Ну, да, верно.

— Я чувствовала себя виноватой из-за того, что подставила тебя, — признается она. — Надеялась, что отосплюсь и смогу пойти…

— О, это…

— Что?

— Нет-нет, ничего, продолжай.

В общем, дело вот в чем, — говорит Оливия, и ее смех больше напоминает кашель. — Кое-кого, кто тоже едет, нужно подвезти. Я, очевидно, не смогу это сделать, так что… может, ты сможешь помочь?

— Эм… да, конечно. Без проблем. — Часовая поездка с незнакомцем? Кошмар, но ладно. (Оливии сложно сказать «нет». Полагаю, все дело в ее доброте.) — Кого нужно забрать?

— Да, он живет неподалеку от тебя. Это Джек, кстати.

Я чуть не захлебываюсь собственной слюной:

— Что?!

Мой костюм будто насмешливо подмигивает мне с вешалки.

— Ты в порядке? — спрашивает Оливия, пока я кашляю. — Ты не заболела? До вчерашнего дня у меня не было никаких симптомов, но…

— Нет-нет, я… — Мне удается перевести дыхание. — Ты хочешь, чтобы я отвезла Джека Орсино на MagiCon?

Честно говоря, могло быть и хуже.

— Да, он тоже волонтер. Забавное совпадение, правда? — Истерически смешно. У меня уже есть подозрение, кто занял место Антонии вместо Оливии. — Надеюсь, это не слишком неудобно. Он просто не может сам вести машину, так что…

Лола всегда говорит, что Бог смеется над нашими планами, и я уже слышу этот ее смех где-то вдали.

— Я заглажу свою вину, — добавляет Оливия. — Устроим киновечер: ты выбираешь фильм, я угощаю. Или что-то другое, что тебе нравится. Маникюр?

— Ха. — Упс. — Я имею в виду…

— Поняла, не угадала, — смеется она. — Ладно, что-нибудь другое.

— Еда? Я люблю еду.

— О боже, я тоже обожаю еду, — шутит она, снова закашливаясь. — Прости, прости…

— Нет, ты лучше попей воды и ложись спать. У тебя там, кажется, настоящая битва.

— Да, — кашляет она. — Это… я не…

— Просто пришли мне адрес Джека, ладно? Постараюсь не утопить его где-нибудь по пути, — великодушно добавляю я.

Она отвечает новым приступом кашля.

— Сочту это за «пока», — говорю я, вешая трубку, чтобы избавить ее от необходимости отвечать. Через пару секунд приходит сообщение с адресом Джека.

Я смотрю на экран и готовлюсь к худшему, но, на удивление, того беспокойства, которое я ожидала, нет. Возможно, меня бесит, что меня постоянно втягивают на орбиту жизни Джека? Опасная мысль. Или я просто привыкаю к нему? Еще хуже. Хотя, возможно, мне не так уж ненавистна эта идея — скорее… она кажется странной. Эта мысль удивляет меня так же, как он постоянно удивлял меня в «Двенадцатом рыцаре».

С другой стороны, какая бы шаткая дружба ни связывала ГерцогаОрсино с Цезарио, для реальных Джека и Виолы это не имеет значения. Хрупкое чувство оптимизма мгновенно исчезает, а бдительность вновь возвращается на свое место, когда в верхней части экрана появляется сообщение:

привет. видимо, ты мой водитель.

Черт. Может, притвориться, что я не видела его сообщение? Мол, сменила телефон, и кто докажет обратное? Может, если вообще проигнорирую просьбу Оливии, то сделаю одолжение нам обоим.

(Вздох.)

буду в 8. — пишу я ему. — не опаздывай.

и тебе доброе утро, — отвечает он. Я закатываю глаза. Бог точно надо мной смеется.

Похоже, сегодня будет очень странный день.