Двойник Короля 2

Глава 8

Урод отскочил от решётки с неожиданной для его комплекции прытью. Близнецы подлетели к прутьям, их лица побелели от напряжения. Странно, что я это заметил.

— Охрана! — голос Николая прорезал затхлый воздух подвала.

— Легавые! Быстрей сюда! Тут человека у вас под носом убивают, — Василий вцепился в решётку.

Сука… Ещё чуть-чуть, и попал бы в печень. По телу прокатилась первая волна боли. Я закашлялся, во рту появился металлический привкус.

— Кричите-кричите. Вот только бессмысленно. Мальчик больше не жилец, — Жеванский захохотал, его брюхо колыхалось от смеха. — Яд сумрачной мыши…

Я стоял и крутил головой то на братьев, то на него. «Тварь!» — пронеслось в голове. Дыхание перехватило, словно кто-то накинул на грудь раскалённый обруч. Лёгкие горели адским пламенем. Перед глазами поплыли чёрные пятна.

Яд? Источник отозвался мгновенно, забил, как набатный колокол. Энергия хлынула по каналам к месту удара бурным потоком.

Я упал на колени и сжался. Раз! Тело сковало, будто в тисках. Каждая мышца окаменела, пульс молотом бил в виски. Звуки исказились, словно я оказался под толщей воды. Крики братьев доносились, как сквозь вату, но жандармы почему-то не спешили на помощь.

Токсин оказался на удивление мощным. Источник захлёбывался, пытаясь его поглотить, словно ком раскалённого металла. По венам потекло жидкое пламя, выжигая всё на своем пути.

«Давай!» — рявкнул сам на себя. Сжал зубы до хруста и потянул энергию глубже. Источник завибрировал, как перегруженный двигатель. Ещё! В глазах потемнело, но я продолжал давить, выкачивая отраву из тела.

Каждый вдох давался с трудом, грудь сдавило сильнее, пот заливал глаза. Время растянулось, как резина. А потом… Хлопок! Его никто не услышал, кроме меня.

Звук раздался где-то внутри, в самой глубине сознания. Источник треснул, и осколки медленно разошлись, как льдины по весне. Да ладно? Понимание обожгло мозг: «У меня всего несколько секунд».

Энергия хлынула из каналов в ядро бурным потоком. Без магии в теле я мгновенно ослаб, свалился набок. Источник норовил расколоться ещё сильнее, трещины ветвились, как молнии по ночному небу.

Но я держал его, вцепившись всей волей. Помирать сегодня не входило в мои планы. Губы сами растянулись в улыбке, и в тот же миг трещины затянулись, словно их и не было. А после источник увеличился, налился силой.

Удар! Магия хлынула обратно в каналы, устремилась к ране, жадно поглощая яд. Вот уж не ожидал… Даже не знаю, благодарить этого ублюдка или нет.

«Поздравляю со вторым рангом — Адепта», — мысленно усмехнулся сам себе. Похоже, удача решила немного компенсировать последние неприятности.

В коридоре загрохотали шаги. Жандармы, наконец, соизволили спуститься.

— Что произошло? — рявкнул один из них.

Слух возвращался — резко и сразу резанул по ушам. Я попытался что-то сказать, но… Ничего!

— Где вы были, твари? Специально медлили? — Василий чем-то стучал в решётку. — Тут человека убивают! Подсадили суку с оружием! Продажные мрази… Да таких, как вы, ублюдков нужно самих вешать!

— Что? — в голосе служивого мелькнул страх.

Лязгнул замок моей камеры. Жандармы подлетели, перевернули меня на спину. Представляю картину: кровь на рубашке, рядом поблёскивает нож.

— Быстро! — скомандовал второй. — В наручники ублюдка! Срочно доложить — кто привёл, кто досматривал, кто сюда определил!

— Есть! — топот убегающих сапог разнёсся по камерам.

— Твою мать… — надо мной склонился жандарм, его лицо побледнело. — Если он помрёт, тут не просто погоны посрывают. Головы полетят! Это же барон Магинский, земельный аристократ! Нас на фарш пустят… Лекаря! — заорал он так, что в ушах зазвенело. — Срочно!

«Значит, документы мои привезли», — мелькнула ленивая мысль.

— Давай, пацан, только не вздумай тут подыхать! Слышишь? — меня затрясли, как грушу. — Орлов, живей! Где штатный лекарь?

— Он… — чей-то голос сорвался. — Его нет в участке.

— Сука! — прошипел жандарм. — Я найду того, кто за этим стоит!

«Вот и познакомился с местными правоохранителями, даже друзей завёл…» — едва сдержал я ухмылку. Тело всё ещё сковано — не пошевелиться, но яд отступал. Ничего, приду в себя… Душевно побеседую с этим боровом! Узнаю, кто за ним стоит.

— Он ещё дышит! Быстрее! — надрывался над ухом служивый.

— Тише… — наконец выдавил я из пересохшего горла. Собственный голос показался чужим, хриплым. — Сейчас чуть полежу и…

— Как? — услышал удивлённый голос своего убийцы. — Не может быть! Это же яд сумрачной мыши.

— Брат, глянь! — вздохнул шумно Василий. — Аристократик жив. После такого? Да это же!..

— Тише, — прозвучал спокойный и заинтересованный голос Николая.

— Барон Магинский, вы… Вы… — жандарм продолжал трясти меня, словно пытался выбить душу.

— Мужик, меня сейчас вырвет. Хватит! — с трудом выдавил я сквозь зубы. — Ты что, не видишь рану в животе?

— Нашли лекаря! Уже бежит, его кто-то позвал, — эти слова растворились в наступающей темноте.

Я открыл глаза. Живот тянуло, но терпимо. Осмотрелся: кабинет? Массивный стол из красного дерева, кожаный диван, на котором я лежу, портрет императора на стене.

— Воды, — мой голос прозвучал, как карканье вороны.

— О! Живучий ты, Магинский, — знакомые насмешливые нотки. — Думал, помрёшь, а мне это дерьмо разгребать. Аристократа попытались убить в камере… Шумиха бы до столицы дошла. На вот!

Капитан протянул мне гранёный стакан. Я схватил жадно. Во рту пересохло, будто там песок насыпали. Сделал глоток.

— Т-во… — закашлялся, отшвырнув стакан. Жидкость разлилась по полу тёмным пятном.

— Молодёжь… — Дрозд покачал головой с наигранной печалью. — Это же отличная брага, а ты её на пол. Считай, от души оторвал.

— Воды, — повторил я, чувствуя, как горло обожгло.

Шаги, звон стекла, и капитан вернулся с новым стаканом. На этот раз я принюхался — обычная вода. Осушил залпом и попытался встать.

— Дай-ка посмотрю, — Дрозд наклонился, придирчиво разглядывая рану. — Царапина.

Я хмыкнул, осторожно касаясь места удара. Кожу стягивало чем-то липким. Похоже, залили заживляющим составом. Ещё и прорыв на уровень… Голова ватная и еле соображает.

— Повезло тебе. Попади он в печень… — капитан плюхнулся рядом на диван, от него снова пахнуло перегаром. — Уже пил бы я за тебя.

На это я лишь дёрнул уголком губ. Повезло? Скорее, вовремя среагировал. Жирдяй действовал, как профессионал: ни лишних движений, ни колебаний. Отца вспомнил и показная почтительность. Да и то, как он вставал, мол, ему пузо мешает. В общем, явно не первый раз человека убивал. Не ожидал я, что мои «друзья» решат прикончить меня прямо в участке.

— Кто? — сел и повернулся к капитану.

— Жеванский. Мёртв, — Дрозд пожал плечами с деланным безразличием. — Когда вязали, успел проглотить яд. Или он в нём был с самого начала? Кто знает. Что же его сподвигло на такое? Но это неважно, считай, расквитался.

— Кто подослал? — в горле снова пересохло, но уже не от жажды.

— А вот это служебное дело, — голос капитана изменился, стал официальным. — Ответственно заявляю: мы во всём разберёмся и накажем виновных.

— Слушайте, — посмотрел я ему в глаза. — Тут личное. Мне нужно знать, кто из моих врагов предпринял эту попытку.

— Чтобы отомстить? Дело благородное, — усмехнулся Дрозд. — Вот только мне сейчас резни между родами не надо. Головореза бы поймать сначала. Классное я ему имя придумал? Ты, кстати, не решился?

— Уже помог вам одного вычислить. Поработал наживкой, — криво улыбнулся я, чувствуя, как рана отзывается тупой болью.

— Это да… Ладно, — капитан вздохнул. — Всё равно скоро узнаешь. Лейтенант Керасов. Что-то знакомое?

— Керасов? — прищурился я, вспоминая надменного служаку. — Он участвовал в моём задержании. На кого работает?

— Работал! — перебил Дрозд с мрачным весельем. — Его нашли в собственной квартире без головы. Представляешь, так заработался, что потерял её.

Капитан захохотал, словно услышал отличную шутку. Видимо, какой-то особый юмор служителей закона.

— Все ниточки оборвались? — уточнил я, хотя ответ был очевиден.

— В целом да. Жеванского определил сюда он — досматривал и запихнул в камеру. Убрал жандармов от входа и отправил лекаря якобы «на вызов».

— Ожидаемо, — процедил на это сквозь зубы.

Сработано чисто — все участники мертвы. Кроме Запашного, на ум никто не приходит. Значит, ставленник императора сделал свой ход. Ничего, скоро я отвечу. Сильно и по самому больному.

Сергей, слуга ставленника императора

Сергей поднимался по лестнице жилого дома, его шаги гулко отдавались в пустом подъезде, пока он свистел. Выходила немного жуткая мелодия. Навстречу спускалась женщина с маленькой дочкой. Слуга ставленника императора растянул губы в улыбке. Ребёнок тут же разразился плачем.

Мать инстинктивно прижала дочь к себе, пытаясь закрыть от пронизывающего взгляда лысого.

Тот лишь небрежно взмахнул рукой, и обе застыли на месте, словно статуи. Только глаза метались в немом ужасе.

— Так, тринадцатая, — бормотал он, разглядывая потёртые номера квартир. — Вот она.

Стук в дверь отозвался эхом. За ней послышалась какая-то возня: тяжёлые шаги, прерывистое дыхание, звон металла.

— Кто? — голос из-за двери дрожал от напряжения.

— Лейтенант Керасов, это Сергей. От Семёна Владимировича, — слуга постукивал пальцами по косяку. — Он вам кое-что передал.

Лязгнул замок, звякнула цепочка. В проёме показался Керасов — в одних штанах, что висели на подтяжках, и когда-то белой майке. Глаза лихорадочно блестят.

— Я всё сделал! — выпалил жандарм, нервно оглядываясь через плечо гостя. — Подсадил человека в камеру, у него нож с ядом. Убрал лишних людей и лекаря. Магинский уже мёртв. Должен…

— Ой, молодец какой! — Сергей шагнул вперёд, ухватил пальцами щеку лейтенанта, как бабушка — любимого внучка. — Что волнуешься? На тебя выйдут?

Лысый закрыл за собой дверь и посмотрел на жандарма.

— Да! Мне нужно уходить из города. Я думал…

— Подсобят?.. — слуга медленно обвёл взглядом квартиру. — Один?

— Да! Я ведь помог Семёну Владимировичу! Рискнул всем! — Керасов сжал кулаки. — Теперь опять начинать с нуля…

— Олежа… — покачал головой лысый. — А кто тебя спас, когда ты девчонку спьяну так отлюбил сильно, что она померла? Ведь были свидетели, улики, тело… А повышение? За это, думаешь, платить не нужно?

— Но… — Керасов замер, вспоминая свои «подвиги».

Именно тогда Запашный предложил помощь, когда жандарму грозила виселица. А вышло — раз, и тебя за изнасилование, убийство ещё и повышают.

— Ладно, принёс тебе деньги и новые документы, — Сергей небрежно махнул рукой.

— Правда? — лицо лейтенанта просветлело.

Слуга неторопливо достал из пиджака кость, направил на Керасова. Жандарм застыл, как муха в янтаре.

— Вот, другое дело, — улыбка Сергея стала шире. — Ты только не мешай. А то у меня не хватает кое-каких запчастей для проекта.

На кухне лысый выбрал нож поострее, вернулся к застывшему Керасову и принялся за работу. Ни капли крови не пролилось, когда голова отделилась от тела.

В отрубленную голову он воткнул кость, любуясь своей работой, словно художник — картиной.

— Ну, скажи что-нибудь, — Сергей поднял голову на уровень глаз.

— А-а-а… Б-б-б-б… — губы Керасова дёргались, пытаясь сложиться в слова.

— Вот умница, — оскал слуги стал ещё шире. — Пойдём, покажу, чем я занимаюсь и частью чего ты станешь.

— Это тот головорез? — мой взгляд невольно зацепился за папку на столе капитана. Дрозд вальяжно раскинулся рядом, закинув ногу на ногу, выпуская кольца дыма к потолку.

— Не думаю, — он стряхнул пепел в стакан с недопитой брагой. — Тут всё чисто сделано, будто хирург резал. Видишь? — ткнул пальцем в снимок, который достал из кармана. — Все сосуды прижжены, кто-то знатно повозился с нашим лейтенантом. А те убийства… Один резкий удар, и голова с плеч. Да и оставляли их на месте как послание. А Керасов даже не аристократ. Убрали, скорее всего, посредника, чтобы не сболтнул лишнего.

— Согласен, — кивнул я, чувствуя, как рана на животе отзывается тупой болью при каждом движении.

Я знал ответ, просто хотел что-нибудь выудить. Информация капитана оказалась полезной. Что за профессионал такой и на кого он работает? Словно мода пошла такая — людей башки лишать

— Ты как, оклемался? — Дрозд окинул меня внимательным взглядом.

— Вроде более-менее, — хрустнул я шеей, разминая затёкшие мышцы.

— Ну тогда вали отсюда! — он махнул рукой в сторону двери. — У меня работы… Вон видишь, сколько бумаг?

— Так на них стоит бутылка, и рядом стакан, — не удержался я от шпильки.

— Чтобы не разлетелись! — тут же парировал капитан с серьёзным видом. — Всё, давай двигай ножками. Там вроде тебя ждут. Какой-то мужик — Валерий, кажется. Поведение, повадки… В общем, хороший слуга. А рядом машина.

— Георгий, — поправил его, поднимаясь.

— Ну да, я так и сказал.

Я встал. Отметил про себя «любезность» капитана — меня уложили на грязный плащ, в котором он валялся в камере. Самое то для человека с открытой раной. Теперь костюм можно выбрасывать, уже и на тряпки не годится.

— Магинский! — окликнул Дрозд меня уже у двери. — Ты подумай насчёт поимки ублюдка. Я в долгу не останусь.

— Обязательно, — кивнул я, выходя в коридор.

Домой… Мне бы денёк отлежаться, зелий попить, рану залечить и каналы укрепить. Да и остальные дела… Губы сами растянулись в улыбке.

У кабинета капитана дежурили двое жандармов. Молодые ребята проводили меня до выхода, нервно держа руки возле кобуры. На моё замечание, что сам найду дорогу, только сильнее напряглись.

— Капитан приказал, чтобы вы вышли отсюда живым и здоровым, — пояснил один, оглядываясь по сторонам.

Дрозд… Вот хитрый лис!

На улице уже стемнело. Быстро день пролетел. Я заметил, что на запястьях остались красные следы от наручников. Потянулся, морщась от боли, и начал спускаться по ступеням.

У входа: машина Магинских, Боря с неизменной сигаретой и Жора, застывший, как статуя. В тусклом свете фонарей его лицо казалось восковой маской.

— Отомри! — бросил я, подходя к слуге.

— Молодой господин, с вами всё в порядке? — в его обычно бесстрастном голосе прорезалось беспокойство.

— Да, — коротко кивнул в ответ.

— Я привёз ваши документы три часа назад. Сказали, что вас сразу выпустят, — слуга внимательно изучал мой внешний вид. — А пришлось ждать. Внутрь никого не пускали, все с оружием. Что там случилось? За что вас задержали? Нам ничего не сказали.

— Ничего, — хлопнул я его по плечу. — Бюрократия. Гулять по городу без бумажки теперь нельзя.

— Почему у вас вещи в грязи и порваны? — глаза Георгия сузились. — А тут… кровь? Вас ранили? Кто? Скажите, и я…

— Поехали уже, — оборвал его, открывая дверцу. — И так тошно, ещё ты…

Забрался в машину, кожа сидений недовольно скрипнула. Рана на животе пульсировала в такт шагам Бори, который устроился за рулем. Жора скользнул следом, не сводя с меня встревоженного взгляда.

— Домой, — скомандовал я водителю.

Хотел расспросить о делах, но усталость навалилась, как свинцовое одеяло. Глаза слипались сами собой.

После прорыва нужны магические кристаллы для стабилизации источника. Или хотя бы манапыль. В моём случае — зелья увеличения магии. Но под рукой ничего нет. А на растянутые каналы и расширившееся ядро ещё и яда добавил.

Слабость накатывала волнами, я проваливался в полудрёму. Краем сознания отмечал дорогу, пока Жора старательно делал вид, что не замечает моего состояния.

Особняк встретил меня огнями. Мои люди продолжали тренировки даже в темноте. Территория освещена факелами и кострами. Все при оружии, словно готовятся к войне. Хотя, возможно, так оно и есть.

Выбрался из машины, стараясь двигаться, как обычно. Тут же материализовался Витас.

— Господин! — поклонился он, сияя, как начищенный самовар. — Всё по плану, всё по графику. Охота, обучение. Люди готовы заняться строительством стоянок в лесу, нужны только деньги. Всё посчитали. Грузовик отремонтирован и готов ехать в город.

«Деньги! Смирнов!» — в голове словно колокол ударил. Где старый алхимик? Думал, он уже осваивается на новом месте. Машина у входа одна — значит, вернулся. Из-за моего ареста пришлось отложить переезд его лавки.

— Всё будет, — кивнул я Лейпнишу. — Где там мои алхимики?

— Насчёт этого… — Витас нахмурился. — Вам стоит их навестить. Сегодня отказываются работать и никого не впускают в ангар.

В груди шевельнулось нехорошее предчувствие. Только проблем с алхимиками сейчас не хватало! Поковылял в «лабораторию», стараясь не морщиться от боли. Рана напоминала о себе при каждом шаге. Нужно забрать деньги и разобраться, что у них там за восстание против действующей власти.

У ангара стояла непривычная тишина. Даже свет не пробивался сквозь щели. Дверь оказалась заперта. Постучал — тихо. Раздражение накатило волной, и я с силой саданул ногой по металлу.

— А ну, быстро открыли! — рявкнул. — Вы чё за самодеятельность, дармоеды, устроили?

За дверью послышалась возня, торопливые шаги. Что-то клацнуло, и в проёме показался Лампа. Рыжие волосы всклокочены, словно он весь день таскал их руками. Глаза бегают, как у затравленного зверька. Весь какой-то дёрганый, нервный.

— Павел Александрович? — его голос прозвучал странно, будто он увидел призрака. — Это вы?

— Нет, почтальон Печкин, принёс вам телеграмму, — не сдержался от язвительности. — Где Ольга?

— Внутри… — пацан дёрнулся, словно от удара. На его лице промелькнуло отчаяние. — Она расстроена.

Я отодвинул его плечом и шагнул в полумрак ангара. На охапке соломы в углу лежал Смирнов, рядом на коленях — Ольга. Через боль рванулся к ним.

— Какого?.. — выдохнул я, оглядывая картину.

— Папочка… — всхлипывала девушка, раскачиваясь взад-вперёд, как маятник. — Папочка, ты меня слышишь?

— Ольга? — схватил её за плечо, встряхнул. Кожа под пальцами была холодной как лёд. — Ау! Оля!

Но она словно не замечала моего присутствия. Продолжала причитать, уставившись взглядом в лицо отца. По щекам катились слезы, оставляя блестящие дорожки.

— Какого?.. Лампа! — развернулся я к пацану, который мялся у входа. — Что тут творится⁈