Эдем 5

Глава 21

— Лучше? — спросила Шиада Клези, убирая руку со лба ослепшего стражника.

— Да, я снова вижу… — ошеломлённо ответил смертный, не веря в произошедшее.

Он не был слабаком и также являлся паресисом. Однако разница между ним и простым человеком казалась незначительной по сравнению с чудовищной пропастью в силе между ним же и той же сатирессой, которая с нуля восстановила выпаленные ментальные каналы в его тени Кихариса за считанные секунды и за одно прикосновение, не потратив на это и сотой доли поглощаемого ей хара.

— Нужно поспешить, — опомнился стражник и поднялся на ноги. — Командир захочет лично убедиться в вашем алиби. Как видите в приставленных к вам наблюдателям есть смысл и их не нужно пытаться убить или покалечить.

Последние слова содержали в себе нотки осуждения по отношению к раалорианке, однако сама Флэр даже ухмылкой не прокомментировала сказанное, настолько ей было плевать на жизнь этого стражника.

Коридор оказался весьма длинным. Кроме того, комната, в которой сидели Лансемалион Бальмуар и компания, расположилась примерно в середине, таким образом можно на выходе повернуть налево и пойти в сторону главного зала, либо направо, где… Точно неизвестно что там, конца просто не видно. Но скорее всего там должно находиться ещё одно разветвление выходящее в ещё один коридор, который проходил вдоль внешних стен этажа пирамиды. По всей длине таких туннелей и находились входы в другие помещения.

Это очень важная деталь, потому что стоило покинуть комнату, как сразу же чутьё аристократа забило тревогу, и он остановился как вкопанный. Взгляд янтарных глаз устремился направо, в противоположную сторону относительно пути к главному залу.

Флэр также почувствовала запинку и изменение атмосферы в тенях Кихариса. Реакция не заставила себя ждать, одно мгновение и безразличие к жизни стражника теперь можно наблюдать наглядно, на однозначном примере. Без лишних слов раалорианка просто схватила бедолагу за шею и выставила перед собой.

В этот же момент именно с левой стороны вылетел десяток метательных кинжалов. Семь угодили прямо в тело стражника, который тут же умер, ведь металл летел на безумной скорости и легко пробил броню, а затем грудную клетку. Более того, за один удар сердца яд парализовал нервную систему и разорвал даже ардию. В Эдеме всегда хватало оружия, способного за миг убить сильного паресиса.

Ещё два кинжала угодили в спину Лансемалиону Бальмуара, который не мог отвлечься на такую мелочь. Кости аристократу не переломало, однако яд всё же проник в организм, вызвав дискомфорт: после попробованного на вкус Поцелуя Харии влияние других ядов уже просто иначе и не опишешь.

Десятый снаряд летел прямо в лицо, прямо скажем, тормознутой в сравнении со своими компаньонами Шиады. Трудно сказать какой эффект оказал бы яд на сатирессу, ведь она маг природы, а они очень выносливы. Хотя если кинжал угодит в глаз, то и до мозга в теории может легко дойти… В любом случае, любые теории бессмысленны, ведь в реальности на пути потенциальной смерти оказалась рабыня. Она даже не пискнула, мгновенная смерть без пафоса и предсмертных слов.

Ноги личной вещи госпожи Клези только подкосились, а коридор слева уже превратился в поле боя двух паресисов. При этом не было никаких красочных заклинаний, ведь оружием в поединке стала воля.

Физический мир почти не изменялся, но лишь относительно битв армий, где архимаги ломали даже тектонические плиты. Вернее даже будет сказать, что признаки были тяжело отличимы для простых смертных, которые мало что понимают в магии.

На деле же воздух тут же ионизировался, стал странным на привкус. По стенкам шли мелкие трещины. Сердца обычных людей могли перестать биться от одного лицезрения этой битвы, а необходимость дышать просто забывалась. Тени Кихариса же сходили с ума, вся та пугающая красота огненных ураганов нашла своё отражение именно там.

Справа же происходило нечто похожее, но в то же время отличающиеся. Лансемалион Бальмуар сразу заметил готовящуюся смерть в самом конце коридора справа, поэтому принялся создавать барьер, подключая сразу все перстни. Его сражение в тенях Кихариса напоминало разведку боем, чтобы вычислить намерения противника и сильные стороны создаваемого им заклинания.

Слева тем временем вспыхнуло ярчайшее сияние, а справа быстрее скорости звука уже мчалась стрела длинной в три метра, не меньше. За ней же двигалась ударная волна, неся лавину из стихии земли.

Всё произошло за считанные мгновения, речь скорее об ударах сердца, нежели о секунда. При чём об ударах сердца паресиса, а они в стрессе пульсируют с невиданной частой, куда быстрее чем у обычного человека.

Ни один звук обеих битв, к слову, так и не достиг ушей. В кромешной тишине молниеносной стычки раздался лишь звук упавшего тела, затем ещё один и третий. Первой упала рабыня с пробитой головой, далее Флэр отпустила труп стражника, ставшего сначала живым, но теперь уже мёртвым щитом. Третьей повалилась с ног Шиада.

Лансемалион Бальмуар цокнул языком и развеял чары. Результатом столкновения стрелы с барьером стал такой мощи взрыв, что теперь коридор обрывался гигантской сферой из ничего. Виднелись верхние этажи и нижние, заваленные стенами комнаты, другие коридоры и кучи трупов рабов, погребённых под обломками.

Слева же битва закончилась меньшими повреждениями.

— Чёртов трус… сбежала гадина, — прошипела Флэр, рассекая плотную пелену тьмы своими лучами света. — Он сбежал через вентиляцию! Ещё и свои бомбы откинул, чтобы я за ним не погналась.

— И атаковали сразу с двух сторон, — добавил аристократ, закидывая не плечо обмякшее тело Шиады. — Пойдём в главный зал. И тело стражника прихвати…

— Ага.

До капитана стражи Нол Ида добраться удалось без особых проблем. По крайней мере убийцы более не показывались.

Времени после взрыва трона прошло прилично, где-то пол часа. И теперь здесь было крайне пусто. Практически все разбрелись по пирамиде. Остался только сам командир и два удивлённого ещё пуще прежнего драконоида.

— Да испепелит меня Палящего Солнце, ну что ещё за дерьмо⁈ — сразу же воскликнул Нол Ида, увидев труп своего стражника.

— На нас напали, — развела руками Флэр. — Кинжалы никто руками не трогал, можешь изучить их. Это сделал тёмный маг. Ещё у него сообщник. Убийц значит минимум двое.

— Двое? Как же всё хреново… — пожаловался капитан стражи, чем вызывал только изумление: со своей работой он явно не справлялся. — Ну хотя бы я знаю, что вы к этому не причастны. Я чувствовал вашу стычку. Вы оборонялись. Также виновниками нельзя назвать и тех двоих в углу. Прелат и Нирла… они сидели всё это время здесь, при мне.

— Это значительно сужает круг подозреваемых, — кивнула Флэр, после чего окинула южанина задумчивым взглядом. — Знаешь, я всё ещё уверена, что во всём виновата госпожа Ишар. Однако мне кажется лично ты ничего не знаешь. Ты тоже в её списке.

— Ох, великий Этий дай мне терпения… Ещё одного оскорбления своей хозяйки я не выдержу, клянусь! — Нол Ида рассвирепел за одно мгновение.

— Ладно, не пыхти, — отмахнулась раалорианка и подошла ближе. — Что там с новым трупом? Кого убили?

Гнев капитана стража постепенно сменился мраком, после чего он указал в сторону одной из целых колонн, близ главного выхода из зала. Сначала подобный жест вызвал ступор, ведь там ничего не было. Но присмотревшись…

— Ох, бедная Рози… — шмыгнула носом Шиада.

— И давно ты в сознании? — с осуждением произнёс Ланс, ставя сатирессу на пол.

Флэр же подошла к указанному месту и подняла голову вверх. Там, прямо на колонне находилось маленькое алое пятнышко. Оно особо не выделяется на общем фоне, ведь весь зал буквально утонул в останках, кусочках плоти и крови.

— И давно оно здесь? — спросила раалорианка.

— Свежее, это случилось после взрыва трона, — ответил южанин, скрещивая руки на груди. — Скорее всего фею прихлопнули во время суматохи после. Всё из-за этого сранного Ксомана Дргзена, он меня отвлёк…

— Подозреваемые?

— Ксомана Дргзена нигде не видно. Алф Киен’Ферув пропал при загадочных обстоятельствах. Вроде как он уединился с рабынями, чтобы забыться о произошедшем. В комнате нашли трупы и отрубленное ухо, которое явно принадлежит эльфу, по цвету кожи также подходит, ментальный узор проанализировал, с вероятность в девяносто процентов ухо принадлежит именно Алфу. Где сам эльф непонятно. Пирамиду обыскиваем, но она довольно большая… — внезапно капитан замялся и глубоко вздохнул. — Ещё кто-то убивает рабов. Массово. Найдено много тел, и они осквернены…

— Тёмная магия, осквернение… На праздник пригласили только одного лича. Плюс при покушении на нас один из врагов использовал тьму.

— Да, Тсод’Зар главный подозреваемый. Вы его и допросите. Оставляю вам своего человека, но не дай Этий его убьют. Он будет гарантом вашей легитимности, только ему я поверю на слово во что угодно. Ясно?

— Я балдею… — протянула Флэр, поворачиваясь к Нол Иду. — Ты самый жалкий командир стражи, которого я видела за всю свою жизнь. Ты не заметил диверсии, под твоим носом буквально прямо здесь убили бедную фею, так ещё и свои же обязанности на нас сваливаешь? А сам будешь прохлаждаться?

— К твоему сведению, я тоже занят важными вещами и опрашиваю всех лариосов и их рабов. И сейчас я пойду к Иллоре Зиарской, потому что эта гарпия является магом земли, довольно сильным. И помнится, вас чуть не убила стихия земли, не так ли, господин Бальмуар?

— Всё так.

— Вот и всё. Вы идёте к личу, я — к гарпии. Не дурите мне голову и не тратьте драгоценное время попусту. Чем дольше мы здесь разговариваем, тем больше трупов становится.

И командир стражи ушёл по одному из коридоров, оставив в главном зале половину первого отделения. Они должны будут следить за двумя драконоидами, а то вдруг и их убить захотят. Да и в целом, большая часть людей Нол Ида рассредоточивались по всей пирамиде, чтобы стать чужими глазами. Насколько разумно разделяться и без того довольно слабым стражниками, когда убийцы не боятся действовать открыто и резать всех подряд? Ну, Этий судья их капитану.

— Тсод’Зар находится на первом уровне, — произнёс приставленный к компании стражник.

— Откуда такая уверенность? — спросила Флэр, но сразу же при этом отправилась в сторону винтовой лестницы, чтобы не тратить драгоценное время.

— Мы следим за всеми.

— Глазками? Не обижайся, мальчик, но смотрю я на твоё ментальное тело и сомневаюсь в том, что ты способен увидеть что-то кроме того, что тебе позволят увидеть взрослые дяди и тёти.

— Мне девяносто три года…

— Годика, — раалорианка нагло перебила собеседника, чтобы добавить язвительное замечание.

Впрочем, на это стражник никак не прореагировал, продолжив говорить:

— И, к вашему сведению, пирамида обладает не только мощным барьером, сквозь который ещё никто не сбежал, но и продвинутой системой слежения и сигнализации. Ведь здесь находятся и сокровищницы, так что даже вентиляционные системы покрыты руническими письменами. Моя же цель, чтобы этот механизм функционировал ещё лучше, ведь все эти рисунки… им требуется гибкость смертного ума и направляющая рука.

— Ага, ясно. То есть вся пирамида является вашими глазами, — как-то без особого интереса ответила Флэр, которая и так по всей видимости всё это знала.

Но зачем тогда было задавать вопрос? Шиада не совсем понимала, да и в целом не особо хотела понимать. Она пошла со своими, как ей казалось товарищами, однако всё ещё боялась. Руки её сжимали статуэтку Этия в облике великодушного хозяина пиров, а с уст продолжали срываться слова молитвы.

— Пришли, он здесь, — стражник остановился перед двойной дверью в одно из помещений на первом этаже.

— И чего ждём? — удивилась Флэр, после чего с ноги влетела внутрь.

Запертая на магический замок дверь разлетелась в щепки, а руны рассеялись. Лич явно закрылся специально, чтобы ему никто не помешал. Что неудивительно, учитывая то, чем он здесь занимался.

Комната для уединения с рабынями вся покрылась кровавыми узорами. На кровати лежали изуродованные тела с выжжеными на плоти символами и вскрытыми грудными клетками. У самого потолка висели в воздухе ещё живые смертные. Их лица искажали безмолвные крики бесконечной боли, пока из бурых воронок на месте глаз текла кровь. Сам же лич стоял спиной к вошедшим гостям и загадочными инструментами разделывал очередное тело, рассортировывая органы по контейнерам.

— Вот же урод! — сходу воскликнула Флэр: раалорианцев часто называют детьми света, большинство из них рождается с благословления Ароса, что часто выливается в некоторые предрассудки по отношению к народам Миоса.

— Что? — удивлённо обернулся паресис, тёмные знания которого позволили ему победить слабую плоть и стать фактически бессмертным личом. — А-а-а… кажется я понимаю… Вы всё неправильно поняли…

— Что ты несёшь, тёмная тварь? — тихо прошептала Флэр, уже готовя заклинание.

Зрелище явно неоднозначное. Чудовищные и самые мерзкие практики запрещённых в мирах Совета, но не в Эдеме, использовались в этой осквернённой комнате. Кроме того, здесь находились пусть и рабы, но в том числе чужие рабы… ещё живые.

— Эти тела… они опалены взрывом… Ты воруешь их даже из морга? — дрожащим голосом произнесла Шиада. — Они ведь так много значат для своих хозяев… Наверняка их хотели хотя бы похоронить. Зачем? Зачем ты над ними надругался?

— Сентиментальность не должна мешать науке. Это просто куски мяса и ничего более.

— Эта тьма… я чувствую её… — Глубоко дыша носом Флэр постепенно приходила в бешенство. — Такая же была там! УБИЙЦА!!!

С криком раалорианки в лича сразу же помчался и поток чистого света. Тсод’Зар мгновенно создал барьер из тьмы ужасной плотности, после чего контратаковал своим заклинанием по наглой последовательнице Ароса.

— Глупая мясная смертная… Неужели ты решила, что можешь навредить мне своими огоньками⁈ Я ВЫСШЕЕ СУЩЕСТВО!!!

Вместе с рёвом задрожали стены, и тьма начала наступление, оттесняя свет. Метровый слой вполне материальной стихии волнами окутывал ноги Флэр Снежной. Бой проходил в осквернённой комнате, что давало личу очевидное преимущество.

Однако в бой не вступала ни Шиада Клези, ни Лансемалион Бальмуар. Они всё так же продолжали наблюдать за происходящим. Кроме того, и сам Тсод’Зар не нападал на них. Это заставляло задуматься над происходящим, возможно излишне предвзято настроенная раалорианка ошиблась. Нет, она в любом случае ошиблась, ведь сначала стоило поговорить.

Аристократ уже собирался разнять двух сцепившихся паресисов, как вдруг земля задрожала снова.

— Вот дерьмо… — только и успел произнести Ланс.

В следующее мгновение прямо под ним из земли вырвался земляной столб и унёс мага с янтарными глазами на верхние этажи, пробивая пол и стены.

Стражник сразу же отошёл в сторону и едва успел увернуться от падающих обломков. Шиада оказалась шокирована и не понимала, что происходит. В руках она всё также продолжала сжимать свою статуэтку, будто бы в ней сокрыта какая-то невиданная сила.

— Твою же… — простонала Флэр, которая явно не справлялась в одиночку. — Помоги мне! Что ты стоишь⁈

— Я… я не могу… — с сожалением прошептала сатиресса, отходя в дальний угол.

— Ты же маг природы! Нежить твой заклятый враг! Посмотри, что он уже сделал!

— Я никогда и никого не убивала…

— Он убьёт меня, а затем и тебя!

— Я… я…

Ноги Шиады подогнулись, и она упала на пол, начиная медленно уползать спиной из битвы прочь. Стражник в бой тоже не вмешивался, разорвал дистанцию и наблюдал за происходящим издали. Вряд ли он сможет повлиять на исход битвы, значит куда важнее будет доставить сведения своему командиру.

Флэр уже припала на колено, кольцо света постепенно сужалось, а кровь уже начала хлестать из носа и рта.

— Вот же сука трусливая… — хрипя произнесла раалорианка, которую сейчас больше всего бесила именно нерешительность сатирессы, а не сила лича и скорая погибель. — А ведь он убил твою рабыню, так ещё и пытался со своим дружком убить твоего же спасителя… Надеюсь с её телом он надругается не хуже, чем над другими бедолагами.

И в этот момент в рыдающей Шиаде что-то сломалось. Может её задели слова язвительной Флэр или же дело во воспоминаниях с её личной рабыней. Сама же верующая займётся позже самовнушением и решит, что именно Этий дал ей силы на борьбу через эту самую обычную статуэтку.

Но яркие воспоминания о бедной живой вещи… нет, не вещи, она давно стала для хозяйки и другом. Через месяц, на день рождения госпожа Клези даже планировала даровать своей слуге свободу в знак своей доброй воли. Это меньшее что можно сделать за столь долгую и верную службу. Службу, которая закончилась смертью во спасении хозяйки. Разве такое можно простить? Разве можно будет простить саму себя после решения явиться на этот праздник из желания завести дружбу с нужными смертными?