Экспансия: Катаклизм. Том 3

Глава 8

Территория Исаевых

Перун

Присев у края обрыва, я посмотрел вниз. Там, метрах в пятнадцати подо мной, виднелась относительно ровная каменная площадка, окружённая с трёх сторон скалами. В её центре был виден тонкий металлический шпиль с небольшой «тарелкой» на верхушке.

Вокруг аварийного маяка, а это был именно он, можно было разглядеть наспех выкопанные, хотя точнее будет сказать, выплавленные в твёрдой скале небольшие углубления.

— Окопы оборонительные, в количестве восьми штук, неправильные. И могилы из них тоже так себе вышли, — подытожил я, глядя, как из одной такой ямы какая-то мелкая шипастая тварь, фыркая и повизгивая, пыталась вытащить кусок ноги, торчащей из высокого ботинка.

Ещё пару-тройку фрагментов тел членов экипажа «Ямагири» дербанили другие падальщики, поднимая в воздух небольшие облака пепла. Делёжка у них выходила бурная и шумная, а значит, те, кто действительно убил и утащил с собой трупы людей, отсюда ушли, причём давно. Вряд ли бы эти «крысы» позволили бы себе так шуметь, будь настоящие хищники поблизости.

— Мы проверили, обходных путей нет, — звук гравия, захрустевшего под тяжёлыми ботинками Леонова даже на таком расстоянии, заставил падальщиков засуетиться и бросить добычу, забиваясь в мелкие норы. — Они, определённо, пришли с севера.

— Как раз туда, куда их трупы потом потащили обратно, — я посмотрел в том направлении, и визор подсветил тёмные пятна крови на небольшом выступе, образующем козырёк над узкой тропой. — Даже удивительно, что экипажу удалось дотащить маяк досюда. Маршрут явно не из лёгких.

— Судя по всему, у них был неплохой такой стимул в виде сидящих на хвосте тварей, — подойдя к обрыву, Иваныч посмотрел вниз, а после шагнул вперёд.

Грохот аккуратно скользящего по склону штурмовика, казалось, разнёсся по всем горам. Вот не любит Леонов всё тихо делать…

Проводив взглядом уже приземлившегося наставника, повернулся назад и пришёл к выводу, что и мне пора за ним. Выступ, на котором я расположился, был совсем крохотным, а сюда уже поднимались остальные члены нашего отряда.

Что сказать, спустился я куда элегантнее Иваныча. По крайней мере микрооползней, в отличие от наставника, не вызвал.

— Ну-с, что тут у нас? Надеюсь, они пользуются стандартными разъёмами, — подойдя к маяку, встал перед ним на одно колено и, достав мультитул, начал вскрывать кожух.

Спустя пару минут тяжёлая крышка, посаженная для верности то ли на сопли, то ли на клей… нашли на чём экономить, идиоты… отвалилась, и я смог добраться до внутренностей маяка. Вроде ничего необычного. Так что оставалось только подключить пару приблуд, и можно будет выйти на связь с Исаевском.

— Рады вас слышать, Игорь Владиславович, — улыбнувшись во все свои тридцать два зуба, ответил после десятисекундного ожидания дежуривший в центре связи офицер.

Связь была так себе, картинка постоянно сыпалась, звук периодически прерывался, но благодаря оставленному у подножия транспорту, который мы использовали в качестве ретранслятора, какой-никакой диалог вести можно было.

В городе за время нашего отсутствия ничего серьёзного не произошло. Как в том анекдоте — за время вашего отсутствия в вашем присутствии не нуждались. Даже обидно. Чуть-чуть совсем.

Антигравы, сопровождаемые разведчиками, судя полученной информации, преодолели уже половину пути, так что до нас должны были добраться часа через два, может, даже слегка пораньше. В общем, всё по плану.

К тому моменту, когда я закончил разговаривать с дежурным, на площадку вернулся Леонов.

— Прошёлся немного вперёд. Тропа узкая, что канат, но пройти сможем. Метров через семьдесят она становится шире, а дальше, вот сюрприз, пещера! — доложил он. — Другого пути там точно нет, так что ямагирцы точно пришли оттуда.

— И туда же их вернули. Значит, готовимся к сюрпризам. В общем, всё, как мы любим. Будем надеяться, что пещера не сужается, а то застрянем ещё, — собрав маяк обратно, я поднялся и осмотрелся.

Пока шёл разговор, бойцы отобрали у падальщиков куски недоеденного и, свалив всё в один окоп, засыпали камнями. Такие себе похороны, но на большее времени не было. Чтим мёртвых, заботимся о живых.

Узкую часть тропы преодолели без происшествий, правда, камни под ногами ходили ходуном, так что на обратном пути нужно будет быть аккуратнее.

После тропа, как и говорил Леонов, резко свернув направо, исчезала в тёмном провале пещеры. Высота у неё была не меньше метров четырёх, а ширина около пяти, так что застрять не должны, но вот вдвоём, плечом к плечу, шашками уже особо не помашешь.

— Следы когтей, командир, — подойдя к входу, один из штурмовиков дотронулся до камней, на чьей поверхности отчётливо виднелись глубокие царапины.

— Будем надеяться, что их владелец встал на задние лапы, чтобы сделать отметины, — произнёс Леонов, при этом сменив молот на дробовик. — Идём?

— Как будто выбор есть, — произнёс я, доставая Аспид и снимая небольшой, почти что квадратный щит со спины. — Двинули.

Снаружи уже был поздний вечер, и видимость была соответствующая, но стоило нам пройти по тоннелю первые двадцать метров, как нас окружила непроницаемая тьма, а звуки заунывного ветра, сопровождавшие нас во время марш-броска по горам, неожиданно стихли, оставив в полной тишине. Конечно, если не считать топот десяти пар ног нас с Леоновым и ещё восьмерых бойцов.

Едва последние лучи света перестали проникать снаружи, как мы включили инфракрасные фонари, которые на наших визорах окрашивали окружающий мир в серые тона.

Шли молча, стараясь не пропускать ни одного отнорка. Впрочем, обнаружили всего два, да и те оказались небольшими тупиками, где и спрятаться было негде.

— Странные стены какие-то, — пройдя ещё метров тридцать по так и не думавшему заканчиваться тоннелю, возглавлявший колонну Леонов остановился, а после подошёл к одной из стен и включил обычный фонарик.

В привычном для нас свете стена отливалась чёрным металлическим цветом и при этом была абсолютно гладкой, словно в какой-то момент мы перешли из пещеры, созданной природой в рукотворный проход.

— Что-то мне подсказывает, что экипажу «Ямагири» вряд ли здесь так понравилось, что они решили облагородить это место и остаться тут жить, — постучав по непонятной стене, я услышал характерный металлический звук.

— Командир, — отвлёк меня голос одного из парней, ушедшего чуть дальше на разведку, пока мы с наставником проводили геологические изыскания, пытаясь понять метаморфозу стен. — Думаю, вам стоит это увидеть.

— Вот именно этих слов я и опасался, — проворчал я, хлопая по плечу Леонова, отвлекая того от попытки расковырять стену ножом. Выходило у него это не очень.

Ушедшего вперёд бойца мы обнаружили метров через тридцать, пройдя по тоннелю, сделавшему несколько резких поворотов. После последнего я и увидел штурмовика, прислонившегося к стене и прикидывающегося недвижимостью.

— Командир тоннель закончился, там дальше провал, но через него мост перекинут, странный только какой-то, — начал доклад разведчик. — А ещё откуда-то сверху идёт свет, слабый, правда.

После его слов мы с Леоновым переглянулись и, не сговариваясь, двинулись к выходу.

За всё время космической экспансии человечества прямых доказательств существования других разумных рас найдено не было. Да, ходили слухи, что где-то были найдены остатки каких-то строений или даже механизмов, но потом каждый раз выяснялось, что это либо причуды природы, либо следы колонизаторов-неудачников, не сумевших выжить в новом мире.

В своё время многие страны и даже корпорации древней Земли строили ковчеги, куда завлекали людей, стремящихся покинуть медленно умирающую планету.

В какие-то периоды, если верить хроникам, Солнечную систему ежегодно покидало до десятка разномастных кораблей — ковчегов. Каким-то из них действительно удавалось добраться до новых планет и основать колонии, кто-то же пропадал без вести в холодном космосе, так и не достигнув конечной точки своего путешествия.

Но были и такие, кто умудрялся приземлиться, но облажаться уже на последнем этапе, да так, что спустя пару-тройку веков какие-то исследователи, вновь открывшие планету, на радостях объявляли об обнаружении остатков вымершего инопланетного разума.

— Реально мост, только странный какой-то, — отвлекая меня от раздумий, произнёс Леонов, подсвечивая фонарём необычную конструкцию.

Перекинутый через провал мостик был шириной метра в четыре и имел странную форму. Посередине у него была выпуклость высотой сантиметров тридцать, разделяющая мост вдоль на две части.

При этом эти полученные части у моста были вогнуты подобно желобам с высокими бортиками, видимо, служащими этакими перилами.

— Странные представления об удобстве у местных архитекторов, — подытожил я, закончив разглядывать мост и поднимая взгляд вверх. — Но постарались они на славу.

Вверху виднелись ещё десятки подобных мостков, словно скрепляющие между собой стены расширяющейся к верху пещеры и не дающие ей развалиться на две части.

— Как-то слишком хаотично выглядит, хоть и впечатляет, — согласился Иваны, — Посмотри, часов на десять. Вот эти формы я точно узнаю.

Действительно, в указанном направлении на подозрительно светлом фоне потолка сквозь паутину мостов можно было разглядеть серебристо-серый корпус гондолы дирижабля.

— По крайней мере теперь понятно, почему они антенну не развернули на месте крушения, — произнёс я, прикидывая, как побыстрее добраться до гондолы.

Впрочем, путь был очевиден. Вперёд по мосту на ту сторону и опять в тоннель. Вряд ли команда с дирижабля спрыгнула сюда прямо с самого верха.

— Вроде крепкий, но танцевать на нём я бы не рискнул, — несмотря на сомнение, звучавшее в голосе, мост даже не скрипнул, когда наставник наступил на него. Впрочем, рисковать мы не стали, перебравшись на ту сторону по одному.

Очутившись вновь на твёрдой земле, углубились в очередной тоннель, который изгибаясь, медленно начал медленно подниматься.

Периодически мы натыкались на развилки и всякий раз выбирали дорогу, что вела вверх. Пару раз пришлось пересекать мосты, глядя на которые у меня всё чаще возникала мысль о неправильности их возведения.

Следующую часть пути мы шли, уже молча. Лишь я раз в десять минут пытался выйти на связь с дирижаблем. Маяк был не единственным средством связи на судне, и если там были живые, то они должны были ответить. Но в эфире стояла полнейшая тишина, что сильнее всего давило на нервы.

Ни врагов, ни друзей, лишь шум от наших шагов, разносящийся на сотни метров по гулким металлическим коридорам. Не люблю такие моменты…

— Вибрацию чувствуете? — шедший впереди штурмовик замер и поднял руку. — Где-то на самой грани. Словно что-то бьёт по ногам.

Уточнять, как он сквозь слой композитной брони и амортизирующей подкладки ощутил хоть что-то, я не стал, тут же упав на одно колено и прикладывая руку к полу.

Действительно, сейчас, когда все остановились, лёгкая тряска ощущалась вполне отчётливо, словно где-то под нами совсем рядом двигался поезд. Ну или стремительно приближалась буровая машина…

— В сторону! — крикнул я, вскакивая на ноги и толкая Леонова. Впрочем, он и сам успел сориентироваться, рванув вперёд.

Пол, в том месте, где я стоял считаные секунды назад, вспучился и пошёл трещинами, чтобы через мгновение осыпать всех нас шрапнелью из металлических осколков.

Из образовавшейся дыры показалась безглазая, обтянутая белой шкурой, округлая голова. Повернувшись в нашу сторону, тварь открыла беззубую пасть и вытянула длинный язык.

С метрового отростка закапала флуоресцентная жидкость, слегка подсвечивая пол в месте падения. Впрочем, свет тут же погас. Слюни твари оказались знатным растворителем, проплавившем повреждённый пол в нескольких местах.

Тихонько зарычав, «слепыш» заворочался, упираясь тонкими, но жилистыми лапами с когтями в землю.

— Игорь, я не понял, это первый контакт или нет? — не опуская оружия, спросил Иваныч. — Если нет, то я готов стрелять. Не то чтобы я — ксенофоб, но эта морда безглазая мне совершенно не нравится.

Спрашивал наставник по радиосвязи, но тем не менее, тварь, будто услышав, повернулась в его сторону, а после, зашипев, извергла из себя струю кислоты. Вот тебе и дружеское приветствие…

Но мало кто на этой планете мог похвастаться скоростью реакции, каковой обладал мой наставник. Прежде чем первые капли достигли поверхности брони, в его руках возник щит, на который он и принял атаку.

Сверхпрочный и к тому же чертовски дорогой сплав зашипел под воздействием кислоты, но Иваныч, не теряя времени, рванул вперёд, стремясь вбить плевуна в ту дыру, из которой изволил показаться.

Что я там говорил пару секунд назад? Леонов самый быстрый? Ну вот и доказательство, что всегда есть кто-то круче.

Прежде чем щит снёс башку «слепышу», тварь вылетела из дыры словно пробка из бутылки и, сделав кувырок в воздухе, вбила когти в металлическую стену тоннеля.

Прижав своё непропорционально узкое, но длинное тело к потолку, подземник втянул язык в пасть и завыл, да так что у меня аж зубы свело.

— По вой мне тут ещё, сука! — заряд дроби вбил в потолок слепыша, переламывая тому хребет. Это Леонов, огорчённый порчей вверенного ему имущества, перешёл от рукоприкладства к стрельбе. — Ха, шустрый, но хилый.

— Видимо, в тренажёрку не ходил, — согласился я. — Но не время развлекаться, к нам очередные «братья по разуму» спешат.

И действительно, удивительно гулкое эхо откуда-то снизу донесло до нас многочисленный вой, а вдобавок к этому стены и пол, по знакомому задрожали.

— Уходим выше, — принял я решение после секундной заминки.

Мы сами себя загоняли в тупик, но, судя по звукам, доносящимся снизу, тварей там было больше, чем мы вдесятером сумеем одолеть, тем более в узких коридорах.

Нет, кто-то из нас, определённо, пройдёт сквозь пещеры обратной дорогой, но жертвовать своими людьми я не собирался.

— Стас, прикрываешь отход. Фрол, страхуешь его и при любом удобном случае стреляешь во всё, что имеет язык длиннее десяти сантиметров и любит лазать по потолку, — ткнул я в стоящих рядом бойцов.

Те, подтвердив приказ, перестроились в конец колонны, извлекая своё любимое оружие. Стас великолепно владел коротким мечом и щитом, а Фрол отлично стрелял даже в кромешной темноте, так что сейчас они представляли из себя идеальную команду.

— Так, вы четверо вперёд, работаете двойками, — я покосился на Иваныча, тщательно изучающего труп «слепыша». Увидев, что я на него смотрю, наставник молча ткнул пальцем в почти перерубленное надвое тело твари. — Отлично, всё же дар. Тогда в случае столкновения, идёте на сближение, не давая тварям применить способность. Я с остальными проверяю ответвления и в случае чего их минирую.

Вновь единогласное подтверждение, что приказ все приняли и осознали. Отлично, тогда самое время начать убе… то есть тактически отступать. Тем более что звуки снизу становились всё громче и громче.

Следующие сорок минут, казалось, растянулись в бесконечность. Стоило нам только отойти от места первого знакомства метров на сто, как показались мчащиеся по нашему следу «слепыши».

И в отличие от нас, теснота тоннеля их совершенно не смущала. Пол, стены, потолок, для тварей не существовало понятия притяжения. Они мчались в любой плоскости, буквально заполонив собой всё пространство.

Мечник с тоской взглянул на своё оружие и, убрав его в ножны, достал дробовик, присоединяясь к уже стреляющему напарнику. Им даже целиться не приходилось, знай направь ствол да жми курок. Можно даже глаза закрыть, главное не забывать вовремя перезаряжаться. Но эти парни не забудут, в этом я уверен.

Тем временем идущие впереди бойцы тоже столкнулись с сопротивлением. Небольшие группы «слепышей» тоненьким ручейком накатывались на штурмовиков, которые, в отличие арьергарда, пользовались оружием ближнего боя, экономя боеприпасы.

Нам тоже отдыхать не приходилось. То и дело какая-то ушлая тварь решала зайти в тыл парням, прокопав тоннель, причём необязательно снизу. Так что мы не раз и не два обагрили своё оружие в зелёной крови подземных тварей, прежде чем смогли добраться до очередного моста.

Но и на открытом пространстве легче не стало. Едва только мы вышли из тоннеля, как нам на голову посыпался целый дождь из «слепышей».

Многие из них, промахнувшись мимо моста, срывались в бездну, но всё же это были единицы. В то время как десятки других, успешно приземлившись на мост, с криками бросались в самоубийственную атаку.

И именно тогда мы едва впервые чуть не потеряли одного из бойцов. Засевший над козырьком выхода из тоннеля «слепыш» плюнул тягучей струёй кислоты, угодив в шедшего вторым бойца.

Тварь тут же снёс дружный залп из трёх дробовиков, но было уже поздно. Сильнейшая кислота залила большую часть спинной брони штурмовки, ужасающе быстро прожигая её.

Видя, что происходит с товарищем, бойцы буквально смели с моста посмевших заградить путь тварей, а мы вдвоём с Леоновым тащили орущего благим матом товарища в очередной тоннель.

Правда, матерился он недолго. Стоило только кислоте проникнуть через последний слой защиты, как ругательства сменились криками боли. Едва над нами вновь появился чёрный потолок, как мы опустили гвардейца на пол, а я дал команду его автодоку ввести обезболивающие, какие только были.

Сорвав с его спины покорёженные листы брони, я увидел ужасные ожоги, и они становились все шире и глубже. Кислота продолжала действовать, расплавляя кожу и мышцы человека.

Закрыв глаза, я приложил руку в районе головы бойца и пустил волну исцеляющего эфира. Мужчина дёрнулся, приходя в себя от боли. Эфир — штука неизбирательная и стремится привести организм в то состояние, которое считает идеальным, выводя из органов всё лишнее, даже обезболивающее.

Так что страшно представить, что ощущал эти долгие три минуты боец, одновременно чувствуя, как кислота продолжает разъедать его тело,и как тут же эфир залечивает раны.

Он стал первым, но далеко не последним, кто в тот день испытал на себе всю прелесть концентрированной кислоты. К счастью, столь серьёзных повреждений никто больше не получил, но, когда мы уже почти поднялись до конечной точки маршрута, едва ли кто-то мог похвастаться, что в его доспехах отсутствуют дыры.

С трудом оторвавшись от орды преследующих нас тварей, мы выбрались на мост, разительно отличавшийся от остальных.

Во-первых, он был раза в три толще и шире всех тех мостов, что мы видели раньше, а там хватало довольно крупных.

Ну а, во-вторых, именно на нём нашла своё последнее пристанище гондола, пробившая белый купол, закрывавший это гигантское ущелье.

Там, в высоте, можно было рассмотреть, как по нему ползают крохотные точки, латающие пробоину. Чёрт возьми, мы столько поднимались, а до вершины раза в два больше!

— Они идут, Игорь, — толкнул меня в плечо Леонов, отвлекая от разглядывания исполинского сооружения. — Нужно успеть укрыться в гондоле. Там будет шанс дождаться помощи.

Согласно кивнув, я перехватил поудобнее стонущего бойца, с которым щедро делился эфиром последние десять минут и двинулся по мосту. Но едва нам стоило преодолеть половину расстояния до гондолы, как из тоннеля вновь выплеснулись «слепыши».

Ни секунды не задерживаясь, они с криками и визгом понеслись в нашу сторону. И в этот раз я заметил, что среди них хватает и одарённых. Уж их-то я за последнее время научился отличать от обычных тварей.

Штурмовики, прикрывающие отступление, тут же остановились, давая нам время добраться до убежища, но, судя по количеству нападавших, им не продержаться и пары минут.

Что ж, кажется, я знаю, что нужно делать. Толкнув раненого Леонову, я поглотил сразу два кристалла эфира, чувствуя, как меня переполняет энергия.

Сменив Семаргл на Аспиды, я встряхнул ими, окутывая лезвия алым пламенем. Нам нужно время, и я дам его своим людям!

Но, прежде чем я рванул навстречу беснующейся орде, неожиданно из динамиков, закреплённых над погрузочным шлюзом, раздался мужской голос, приказывающий укрыться, и на приближающуюся стаю обрушился поток свинца.