Эра Мангуста. Том 2

Глава 17

Они испарились, причём я не ощущал внутри себя привычного тепла своей подруги, она явно не вернулась. Ну, пусть пообщаются по-девичьи, хотя что-то мне подсказывает, что им десятки, если не сотни тысяч лет. Обеим.

А я подошёл к сейфу, на этот раз ничто не помешало повернуть ключ. Дверь оказалась невероятно тяжёлой, а толщина стенок — в полметра. Огромный снаружи, внутри он был совсем небольшим, всего две полки. Верхняя плотно забита всякими бумагами, на нижней сиротливо стояла средних размеров деревянная шкатулка с тонкой резьбой на крышке. Я взял её в руки.

Провёл час в предвидениях, но так и не понял, как она открывается. Лишь однажды, при нажатии на очередной завиток из корпуса выдвинулись с десяток иголок, похоже, с ядом. Досматривать свою мучительную смерть я не стал, но шкатулочку зауважал.

Ещё через час сдался, развеяв видения. Позже разберусь, а пока в карман. Взяв тяжёлую стопку бумаг, направился к столику. В этот момент в дверь постучали.

Я закрыл сейф, нажал на угол картины, которая быстро опустилась. В двери что-то щёлкнуло, и она открылась. На пороге стоял управляющий. За его спиной была дородная тётка с косынкой на голове и подносом в руках.

Сделав шаг, Илья Афанасьевич увидел бумаги из сейфа. Словно споткнувшись, он замер, неверяще уставившись на кипу папок. После чего попятился, чуть не врезавшись спиной в поднос, бабёнка еле увернулась, что при её габаритах смотрелось настоящим чудом.

Но мужик быстро взял себя в руки и, велев тётке обождать, пулей вылетел вон. Вернулся он через пару минут, неся почти полную копию занятого бумагами столика. Поставив его рядом со мной, жестом указал разгрузить на него поднос. Когда дамочка удалилась, виляя излишне большой филейной частью, Илья Афанасьевич согнулся в поклоне:

— Чем ещё могу помочь вашему сиятельству? — голос мужика оказался на удивление приятным, ему бы баритоном петь, а не управлять домом.

— Присядь, — спокойно приказал я.

Илья Афанасьевич стёр пот со лба и несмело приземлился в свободное кресло.

— Ты же знаешь, что это за бумаги? — я кивнул на пачку документов.

— Не за все, господин! Токма понять не могу, как вам сейф фирмешный открыть удалось? Полгода назад хозяева, ну, бывшие, хвастались, что сам батюшка-император его открыть не сможет! При всём его желании.

— Это мои секреты. Ты давно тут работаешь? Или ты слуга рода?

С помощью магии я уже мог чувствовать откровенную ложь, но оттенки неправды для меня оставались чёрным пятном. И всё равно я активировал то, чему успел научиться. Враньё точно распознаю.

— Скоро год будет, — откровенно вывалил на меня управляющий. — Хитростью переманили Сорокины, на зарплату нищенскую. И деваться было некуда — грешок за мной, в стопочке этой лежит информация. И там, насколько разумею я, много такого, нехорошего, эх…

Он посопел, видимо, раздумывая, я его не торопил. Наконец, мужчина продолжил:

— Не обнародуйте, господин! За еду работать буду! Нельзя, чтобы дети мои, кровинушки, о папке этакую дрянь выяснили.

— А что сделал-то? — я заинтересовался.

— Да на прошлом месте работы украл заколку старинную и в ломбард к Сорокиным снёс. А подумали на служанку новую, в тюрьму её отправили на два года, эх. Была бы возможность, всё переиграл бы, да опосля драки, сами знаете, ваше сиятельство, кулаками не помашешь. Я ей денежку высылаю, чтобы хорошо жилось, но вину за собой всё равно чую огромадную.

От таких откровений мне стало неуютно. Молодую девку на каторгу отправить? Хотя… девяносто процентов моих прошлых знакомых без колебаний и сожалений свалили бы вину на чужого человека, и это факт. Я общался с такими, внутри себя принимая их гниль. Ладно, побоку эту философию, всё равно людей не исправить.

— Хорошо, в остальных бумагах что?

— Да подобные мерзости, как мне думается. Ломбард же для таковых дел — место идеальное. А может, и ещё что, но столь же неприглядное. Господин, я уволен? Назначьте цену за бумагу, выкуплю, к ростовщикам пойду, дом продам!

— Ближайшую неделю ты тут работаешь, — прикинул я сроки. — А за это время я решу, как поступить с тобой. И много здесь таких должников вкалывает?

— Считайте, две трети в кабале, — махнул рукой управляющий. — Очень Сорокины с деньгами расставаться не любят. Не любили, точнее. Потому и собирали грешников отовсюду, чтобы, значится, платить меньше.

Я побарабанил пальцами по папке с документами, тут же вспомнив следователя, у которого была такая привычка. Ладно, с бумагами буду позже разбираться. Сиюсекундный порыв уничтожить всё махом прошёл, там может оказаться информация не только про таких вот почти безобидных преступников. А иметь рычаг давления на сильных мира сего никогда не помешает, хотя сомневаюсь, что смогу прибегнуть к подобному способу убеждения.

Алексей Львович мерил шагами кабинет. Его подчинённые с виноватыми лицами сидели, вжав головы в плечи. Наконец, мужчина остановился, обвёл взглядом начальников направлений и почти спокойно сообщил:

— Да, мои хорошие, я уже ничему не удивляюсь, когда дело касается Мангустова. Но почему я узнаю об этой короткой войне из полицейских сводок? Даже не из военных, хотя это их профиль, а из полицейских! — он набрал воздуха в лёгкие и гаркнул: — Почему, я спрашиваю?!

— Мы сами узнали только…

Договорить одному из подчинённых не дали, Львович вперил в него тяжёлый взгляд и прошипел:

— Узнали только что? Узнали только когда?! Я же на чистейшем, красивейшем русском языке вам всем сказал: глаз не спускать! Контролировать каждый шаг! Каждое движение, каждый чих! Мы должны, обязаны знать обо всём. Тут межродовая война, а не хер собачий! А если бы у братьев Сорокиных всё по плану вышло? Мы бы сейчас не здесь сидели. Ну, теперь я готов выслушать. Сергей, вы что-то говорили?

— Господин полковник, — начал речь тот, кого перебили, седовласый подтянутый мужчина лет сорока, со шрамом около рта. — Мы всё делали, как положено, но там скала упала прямо на дорогу. А эти гении поменялись машинами с теми, кто ехал навстречу. Кстати, мы их взяли, они тоже участвовали в схеме подложной войны, хотя и почти втёмную. Но догнать Мангустова не имели возможности, дорога была перекрыта напрочь, пока маги воздуха не скинули булыжник в обрыв.

— Типа это вас оправдывает? — ехидно ухмыльнулся шеф. — А что такое головной дозор, вы никогда не слышали? Академиев не заканчивали? Почему так безалаберно относитесь к заданию? Вы не догоняете, что это поручение императора?! Личное!

Он внезапно успокоился, во всяком случае, внешне, и уточнил:

— Ладно, закончилось всё хорошо, надеюсь, выводы сделаны. Какие ещё новости?

— Сегодня на шестнадцать часов у него куплен билет на поезд в Москву, — взяла слово молодая симпатичная девушка с выкрашенными в старушечий фиолетовый цвет волосами. — Его СБ императора вызвала в связи с уже закрытым делом о прорыве на Арбате и убийстве двух федералов. Наши аналитики считают, что это прикрытие. Возможно, у Мангустова встреча с кем-то уровня Орлова или Мышкина, а то и с самим главным. Но это лишь предположения, достоверная информация отсутствует. Жду указаний на эту тему.

Полковник побарабанил пальцами по подоконнику, рядом с которым остановился. После минуты тишины посыпались поручения:

— Так, соседние купе выкупить любыми способами. Хоть рассказывайте о повстанцах, которые их заминировали, но рядом с парнем должны быть только наши люди. В вагоне-ресторане установить сменяемое дежурство, туда и обратно Андрея сопровождать. Мне тоже билет, в самый дальний вагон. Хоть в сидячий, для черни, но чтобы пересечься мы не смогли. Где он сейчас?

— По нашим данным, — взял слово очередной мужчина — обильно потеющий, заплывший жиром здоровяк, в прошлом явный тяжелоатлет. — Он обследует своё новое приобретение — дворец братьев Сорокиных. Наши люди дежурят по периметру, внутрь не лезем. Указания будут?

— Указание одно! Не упустить и не засветиться, все помнят? А ещё охранять!

— Лёшенька, ну бросай ты уже эти бумаги, я вся горю! — фиолетововолосая симпатяга прижалась грудью к спине мужчины. — Обрати, наконец, на меня внимание!

— Ещё минуту, красавица, — Алексей Львович мельком взглянул на свою помощницу и продолжил изучать отчёты. — Задание императора — лучший шанс возвыситься… Или рухнуть в пропасть. Так что подожди!

— Лёш, да что такого в этом пареньке? Нищий граф, а мы носимся с ним, как дурак с писаной торбой!

— Поверь, родная, я тоже хотел бы знать. Очень хотел бы…

На этот раз купе я не выкупал целиком, взял одну нижнюю полку, но на удивление попутчиков у меня не было. Убрав сумку, сел к окошку и стал наблюдать привокзальную суету. Буквально перед самым отправлением дверь открылась, и зашла девушка.

Её бледно-фиолетовые волосы тут же напомнили мне родную бабулю, ещё в том мире, в доперестроечные времена тотального дефицита. Краску до волос достать было нереально, и она красила шевелюру, разбавив пасту из шариковой ручки. Хотя, может, ещё чем подручным, но своим оттенком волос бабушка весьма гордилась… Посмотрев на попутчицу, подумал: «Интересно, это её натуральный цвет? Розовые волосы есть, почему не быть таким?».

Мы быстро разговорились под мерное перестукивание колёс на стыках рельс. Девушка представилась Анной, оказалось, что она едет в Москву по делам, в командировку, а место работы обсуждать отказалась. Вечером мы сходили в вагон-ресторан, удививший меня практически полностью занятыми местами, и завалились спать.

Утром ситуация в вагоне-ресторане повторилась, и было заметно, что посетители почти те же. Они что, не уходили?

Кстати, Либи до сих пор не объявилась, похоже, ушла в загул с новой-старой подружкой. Отмечают освобождение дракоши, не иначе.

Заселился я в ту же гостиницу на Арбате, а оттуда на такси добрался по указанному в повестке адресу. Продемонстрировал бумагу вахтёру на входе, и он направил меня в нужный отдел. Мужик в кабинете, прочитавший бумагу, заговорщически подмигнул.

— Легенда, значит, нужна. Понимаю, да. Всё оформили, даже среди наших никто в курсе не будет, не переживай.

Я поблагодарил эсбэшника и поехал домой, ну, в гостиницу.

Следующим утром привёл себя в достойный приёма у императора вид и отправился на встречу, немного волнуясь. Все записи гномки были заботливо собраны в папочку, которую я нёс под мышкой.

На входе меня знакомо обыскали и проводили в небольшой зал, где тот же самый старикан таким же скучным и нудным голосом начал объяснять мне правила на встрече с главой. Всё это я стоически выдержал, и, наконец, передо мной открыли заветную дверь. Прошёл мимо алебардистов и оказался в кабинете.

Здесь ничего не изменилось, Кречет сидел на том же месте, вновь перебирая бумаги. Я согнулся в поклоне.

— Проходи, граф! — отложил в сторону документы император и кивнул на кресло. — Только не говори, что ещё и у тебя проблемы! И так насыпалось выше головы.

— Нет, ваше величество, вопреки вашим ожиданиям, новости у меня хорошие, даже замечательные! Но нужны совет, ваше одобрение и помощь.

— Ну, рассказывай, — поморщился Кречет на слове «помощь».

— Я встретился с жителями изнанки и обсудил возможности торговли. Есть много интересных вариантов, — я протянул ему папку, открытую на нужной странице. — Если в двух словах, возможности межмировой торговли весьма велики. И дриады, и гномы предлагают огромное количество уникальных вещей, до этого несуществовавших в нашем мире.

— Продолжай, — заинтересовался император. — И давай с подробностями, понадобится — продлим встречу.

— Самое интересное, на мой взгляд, от дриад — эликсир молодости. Они утверждают, что с ним прекращается старение. От гномов — металл, вроде как неразрушаемый, но в готовых изделиях, перековке не подлежит. Плюсом различные магические свойства. Например, этот клинок, — я достал подарок. — Он привязан ко мне, у других работать не будет и режет всё что угодно, пока заряд в криспе есть.

— Криспе? — споткнулся император о незнакомое слово.

— Так на Кубани называют макры животного происхождения, которые с энергией, — дождавшись кивка, я продолжил. — Им интересны эти самые криспы, двигатели, оружие…

— Оружие сразу нет! — перебил меня глава. — Двигатели под вопросом, у нас их всего один завод в Челябинске делает, до экспорта ещё далеко. Но это узнают. Продолжай.

Я долго рассказывал обо всех предложениях и спросе на изнанке, демонстрировал цены на всевозможные товары. Мне даже пришлось показать работу своей новой сабли, срубив уголок каменной столешницы у камина. Ожидаемо меч прошёл сквозь него как через масло, отколов ровный уголок.

Заинтересованный император попросил у меня оружие и ударил им по креслу. На коже сиденья осталась лишь небольшая вмятинка, исчезающая на глазах. Наконец, высокий мужчина, наигравшись с мечом, который в его руках не режет, сел на своё место.

Узнав же, о какой помощи я прошу, он посмурнел.

— Ты прав, нужен торговый человек от меня на месте. Чтобы ляпов, как с оружием, не допустить. По идее, работа для команды Мышкина, но он и так слишком много под себя гребёт. Хотя есть у меня один вариант!

Он позвонил в колокольчик и велел моментально вбежавшему слуге найти Антона Сергеевича. Буквально через десять минут в кабинет без стука вошёл худой высокий старикан с седыми длинными кудрями и молодыми глазами, тут же напомнив мне ими Аманду. Слегка склонив голову, как перед равным, дед глубоким голосом поинтересовался:

— Вы хотели меня видеть, Пётр Алексеевич?

Император жестом указал на кресло и представил нас друг другу. Мужчину звали Прокречет Антон Сергеевич, и он оказался няней императора, ни больше и ни меньше. Тем, кто воспитывал главу с пелёнок, дал ему множество знаний и умений.

Старик показался мне въедливым и дотошным, и во время того, как его вводили в курс дела, засыпал уточняющими вопросами. Осознав все масштабы и последствия, прямо в моём присутствии задал императору вопрос:

— Ты хоть сам понимаешь, во что мы все вляпались? Как только такое станет достоянием общественности, Англия весь мир объединит против нас, войной пойдут! Чтобы отобрать, а потом использовать самим под видом какой-нибудь международной комиссии или подобного, как они любят. А ты ещё и щенка в это посвятил зачем-то! Его прикопать тихонько надо было, предварительно выяснив, кто ещё в курсе. И их в ту же могилку! Это ещё и на самом побережье.

— Но-но, полегче, мой друг, — улыбнулся император, словно старик шутил.

Но я точно видел, что дед искренне убеждён в своих словах. Да и, собственно, я даже был с ним согласен. Примерно такое развитие событий и видел, хотя внешнюю политику этой России изучил весьма поверхностно. Но то, что убить собрались меня — мне лично категорически не нравилось. Впрочем, с моим божественным подарком это невероятно сложно. Предвидение — имбовое оружие, сомневаюсь, что может быть что-то мощнее.

— Не горячись, мой старый друг, — повторил император. — Этот парень нашёл описываемое тонкое место, отыскал внутри нулевой изнанки аборигенов, привёз одного, точнее, одну из них, чтобы убедить меня. А сейчас он провёл переговоры о налаживании торговых отношений между мирами. Был бы мой сын Саня таким оборотистым! Впрочем, у него всё впереди.

Старик по-новому посмотрел на меня, оценивая и переваривая услышанное. Потом повернулся к Кречету и сказал:

— Всё равно парня обязательно нужно устранить! Позволь это сделать твоему слуге прямо сейчас.