Эргоном: Маски лицедея

Глава 26

Осмотр эдикулы ничего не дал. Не было ни кнопок, ни рычагов — только камень и штукатурка. Тогда я решил проверить, не встроен ли отпирающий механизм в статую. И уже через несколько минут обнаружил, что посох состоит из двух частей, состыкованных возле кисти Юпитера, что делало место соединения практически незаметным. Стоило повернуть верхнюю половину вокруг её оси, как раздался чёткий металлический щелчок, и потайная дверь ушла внутрь, освободив проход.

Не теряя времени, я нырнул в тоннель, светя себе фонариком. Успел сделать шагов пять, прежде чем панель встала на место.

Пахло пылью и совсем немного — влагой. Судя по всему, проходом давно не пользовались. Видимо, нужды не было.

Я шёл по нему, пока не упёрся в узкую каменную лестницу, ведущую наверх. Поднимаясь по ступеням, то и дело касался плечами стен — настолько мало было здесь места.

Наконец, передо мной возникла деревянная панель. Видимо, она представляла собой дверь в одно из помещений обсерватории, но я понятия не имел, в какое именно. И не окажутся ли за ней люди, с которыми мне не нужно встречаться. Я стоял в раздумьях, как поступить, когда мой взгляд задержался на маленькой доске, приделанной к панели справа. Она смахивала на отдушину… Краткого обследования хватило, чтобы понять, что это дверца. Сдвинув её, я увидел встроенный глазок и прильнул к нему.

По ту сторону преграды была видна большая, уставленная книжными шкафами библиотека. Её освещала пара настольных ламп с зелёными абажурами. Возле одной сидел мужчина с рыжей бородой и пучками волос такого же цвета над ушами. Лысина блестела, словно отполированный мраморный шар. Он читал толстую книгу, держа её на коленях.

Был он Хранителем или нет, я понятия не имел. Но один свидетель моего появления лучше, чем несколько, так что дожидаться, пока он уйдёт, я не стал. Тем более, существовала вероятность, что вместо этого к нему присоединится ещё кто-нибудь.

Так что я быстренько нашёл возле стыка с косяком кнопку, нажал её, и панель передо мной плавно сдвинулась в сторону, открыв выход в библиотеку. Переступив порог, я понял, что она была замаскирована под один из стеллажей. Ожидаемо и банально. К счастью, никто не верит в существование тайных ходов и не пытается их найти.

Старик сидел ко мне боком и был погружён в чтение, так что моё появление осталось незамеченным. Я проскользнул вправо, прокрался у него за спиной по толстому ковру до двери, приоткрыл её и вышел в коридор.

Никого не было, но откуда-то доносилось то ли жужжание, то ли гудение. Я двинулся вдоль стены, дошёл до распахнутых дверей конференц-зала, заглянул, убедился, что внутри пусто, и потопал дальше. Вскоре стали попадаться кабинеты с табличками, на которых были указаны имена и должности их обитателей. Дойдя до лестницы, я остановился. Можно было сколько угодно бродить по обсерватории, рискуя кого-нибудь встретить, но толку-то с этого? Я не знал, кто эти шесть оставшихся Хранителей, не знал, где в здании они находятся.

С первого этажа донеслись голоса, и я отступил от перил. Вскоре стало ясно, что по лестнице поднимаются. Пришлось ретироваться к окну, где я спрятался за плотной занавеской. Спустя полминуты мимо меня прошло человека четыре. Обсуждали какие-то фазы меркурия — я ничего не понял. Осторожно выглянув, глянул им вслед. Похоже, обычные учёные.

Я задумался. Если бы мне нужно было скрываться в обсерватории, как бы я это провернул? Разумеется, логичней всего было бы обзавестись поддельными документами и выдавать себя за сотрудников. Но пленный чародей утверждал, что у Хранителей нет рода, а, значит, и фамилий… Стоп! Да ведь про фамилии-то я и не спрашивал! Речь шла лишь о принадлежности к родам.

Выйдя из-за занавески, я пересёк лестничную площадку и поднялся на третий этаж. Выше уже располагался телескоп, накрытый раздвижным куполом. Он меня не интересовал. Я сюда пришёл не на звёзды смотреть.

Если в обсерваторию внедрили по поддельным документам Хранителей, которые знают о потайном ходе и чувствуют себя здесь вполне вольготно, значит, руководство должно быть в курсе. Мягко говоря. А, скорее всего, директор обсерватории является членом тайного общества.

Его кабинет я и отправился искать.

Много времени это не заняло. Здание было не таким уж и большим, если подумать. Так что не прошло и двадцати минут, как я остановился возле обитой коричневым дерматином двери с латунной отполированной табличкой: «Доктор физико-математических наук Роман Васильевич Горкин. Директор».

Стучать я не стал. Просто нажал ручку и толкнул дверь.

Она оказалась не заперта.

Заглянув в кабинет, я увидел невысокого полного мужчину лет пятидесяти, одетого в тренировочный костюм и тапочки. Он стоял возле шкафа, держа в руках большой журнал, в который заносят всякого рода сведения. Похоже, как раз намеревался поставить его на полку. При виде меня директор обсерватории удивлённо приподнял брови, открыл рот, чтобы поинтересоваться, кто я такой и что мне нужно, однако в одну секунду выражение его лица изменилось: удивление как рукой стёрло, и в глазах мелькнул страх.

Выронив журнал, Горкин поспешно отступил от шкафа и упёрся спиной в стоявший позади ореховый комод.

— Что вам угодно? — сглотнув, спросил он слегка дрогнувшим голосом.

— Похоже, я по адресу. Вижу, вы меня узнали.

— Узнал? — неубедительно прикинулся директор. — Я вас впервые вижу… молодой человек. Как вы сюда попали? Это ограбление⁈

Похоже, он решил валять ваньку, что меня совершенно не устраивало. В городе не было аристократического рода с фамилией Горкин. Уж дворянский справочник я, наконец, вызубрил. Если у этого мужика окажется Дар, значит, он из Хранителей. И существовал очень простой способ это выяснить — вынудить директора применить магические способности.

Я поднял правую руку, и вокруг неё появилась призрачная медвежья лапа. Выдвинулись мощные когти, похожие на пять кривых лезвий.

Сделав шаг по направлению к Горкину, я изобразил на физиономии кровожадную ярость, чтобы у него не осталось сомнений в серьёзности моих намерений.

Директор обсерватории среагировал мгновенно: выставил силовой щит, похожий на переплетающиеся ветки деревьев. Шок от моего неожиданного появления прошёл, и он взял себя в руки. Когда когти Бера ударили по магической преграде, комната начала заполняться извивающимися древесными корнями. Они тянулись ко мне, словно покрытые корой щупальца. Призвав Бера, я синхронизировался и окатил щит едким пламенем. Ветки задымились, тая на глазах, но на месте сгоревших тут же появлялись новые. Горкин бросился к столу, нырнул под него и тут же развернулся. Выглядело это так, словно он нажал тревожную кнопку. Если она вызывала остальных пятерых Хранителей, то меня такой поворот более, чем устраивал.

А вот то, что кабинет почти полностью заполнился корнями и ветвями, став похожим на гнездо какого-то огромного существа, не очень. Потому что места для маневров практически не оставалось. Я срубил когтями несколько тянувшихся ко мне корней, но вместо них появились новые. Нас с Хранителем окружал плотный кокон, из которого уже не было свободного выхода: дверь оказалась скрыта переплетением растительности.

Я обдал щит Горкина ещё одной струёй едкого пламени, а затем скастовал алую сеть. Она разрубила часть веток, но их место заняли новые, и так продолжалось пока действие моей техники не закончилось. Тем временем я создал Рыцаря, который обрушил меч на подползающие ко мне корни. Я велел ему не давать растительности подобраться вплотную, а сам принялся рубить щит директора обсерватории когтями, параллельно обдавая его кислотой. Это было противостояние запаса энергии, и я надеялся, что у меня её больше. Однако тратить слишком много не хотелось, ведь где-то здесь ошивались ещё пятеро магов. И, вероятно, вскоре они составят нам компанию.

Скастовав Демоническую руку позади Горкина, я попытался его схватить, но ветки стремительно оплели когтистые пальцы и потащили кисть прочь от чародея. Не прошло и десяти секунд, как она исчезла в гуще извивающейся растительности. Я вкачал в неё ещё Живы, одновременно атакуя Горкина когтями, которые рассекали его щит раз за разом, но не могли добраться до него. И это при том, что я был в режиме берсерка.

За спиной чародея из ветвей и корней показалась красная рука. Она выбиралась, разрывая цеплявшиеся за неё ростки. Вот пальцы потянулись к колдуну, кисть совершила последний рывок, освобождаясь от древесных пут, и когти вонзились Горкину в спину. Он издал пронзительный вопль, и тотчас окружавшая нас растительность начала редеть. Однако чародей был ещё жив и сдаваться не собирался: сплетшиеся в толстые щупальца ветви накинулись на Демоническую руку и оттащили её. Горкин пошатнулся, истекая кровью. Ему пришлось опереться о стол, чтобы не упасть. Я ударил его по щиту несколько раз подряд, а затем пустил алую сеть. Директор попятился, явно всю энергию тратя на сохранение преграды и удержание рвущейся на свободу Демонической руки. Тогда я скастовал ещё одну кисть, которая мгновенно схватила Горкина и стиснула, вонзая в него когти. Изо рта Хранителя выплеснулась кровь, и он обмяк. Корни и ветки тут же стали таять, освобождая комнату.

Я осушил директора, чтобы пополнить запас Живы хотя бы частично. В схватке пришлось потратить гораздо больше, чем могло дать его мёртвое тело. К счастью, перед этим я знатно восстановился кровью Хранителей, напавших на площади. Так что мог себе позволить вкачивать в магические техники столько энергии, сколько требовалось.

Как только показалась дверь, я направился к ней, но буквально через пару секунд она распахнулась, и в кабинет один за другим ворвались три человека — двое мужчин и женщина.

Им не потребовалось много времени, чтобы сообразить, что происходит. Узнали они меня или нет, но тело Горкина ясно свидетельствовало о том, что я здесь не для обмена любезностями.

В руках у женщины появились светящиеся палицы, покрытые длинными острыми шипами. Один из мужчин выставил ледяной щит. Другой скастовал чёрный кнут и тоже прикрылся силовым полем.

Интересно, где ещё двое…

Я отправил Демонические руки навстречу мужчинам, а сам ринулся на женщину, которая явно собиралась не защищаться, а атаковать.

Замелькали ошипованные палицы. В полумраке кабинета они оставляли длинные светящиеся шлейфы.

Я отражал выпады и удары когтями, так что на какое-то время мы с женщиной застыли на одном месте: никто не желал уступать. А затем я окатил её зелёным пламенем. Она заорала и попятилась, быстро разлагаясь. Не желая продлевать её мучения, я милосердно рассёк её когтями от плеча до пояса и повернулся к чародею, который хлестал Демоническую руку, каждым ударом хлыста отсекая от неё то палец, то оканчивающуюся когтем фалангу. Использовав Ускорение, я разогнался буквально за три-четыре шага и врезался в него подобно тарану, сбив с ног и откинув к окну кабинета. Когда он вскочил на ноги, остатки Демонической руки схватили его и резко развернули так, что выставленный магический щит оказался с другой от меня стороны. В ту же секунду Бер сомкнул пасть на голове колдуна. Раздался влажный хруст, череп лопнул, и во все стороны брызнули кровь и мозги Хранителя.

Я развернулся ко второму. Тот как раз умудрился заморозить Демоническую руку и теперь крушил её здоровенным ледяным молотом. Когда я направился к нему, он сразу это заметил и переместился так, чтобы оказаться ко мне лицом. Выставил магический щит. Молот в его руке начал быстро превращаться в длинное копьё. Я скастовал Рыцаря и рассинхронизировался с Бером. Оба юнита начали наступать на Хранителя с двух сторон. Рыцарь обрушился на щит, а Бер занялся копьём. Я же скастовал ещё одного медведя и ринулся в лобовую атаку.