Если у вас нет собаки…

Глава четвертая Первый урок

Это началось в августе. В один погожий денек, ближе к обеду.

Друж грыз в коридоре любимый хрящик, когда из гостиной раздался голос хозяина:

— Друж, ко мне!

Позабыв о хрящике, щенок резво бросился на зов. Но на пороге щенок замер. В глазах вспыхнуло удивление напополам с любопытством.

Довольный Денис Евгеньевич сидел на полу и держал в руке плюшевую обезьянку — игрушку Дружа.

— Иди сюда, дружище, — позвал хозяин.

Друж посеменил по ковру, с интересом ожидая дальнейшего развития событий. Он чувствовал: сейчас обязательно что-то произойдет, произойдет нечто важное, может быть, даже знаменательное. Иначе хозяин не уселся бы на полу и не держал в руке обезьянку.

Принюхавшись, Друж начал тыкаться влажным носом в руку Дениса Евгеньевича.

— Учуял? Учуял!

Сладковатый запах съестного будоражил воображение, Дружу мерещилось, что совсем близко спрятана вкусная вещь, которая предназначается именно ему. По непонятным пока причинам хозяин эту вещь прячет. С чего бы вдруг? Неужели он забыл, что Друж в первую очередь собака и имеет отменный нюх? Оперевшись передними лапами о руку хозяина, Друж ткнулся мордой в нагрудный карман рубашки.

— Здесь-здесь, — засмеялся Денис Евгеньевич. — Нашел. Сдаюсь.

Друж заскулил.

— Заслужил. Держи.

Денис Евгеньевич достал из кармана ароматную вкусность и угостил Дружа. Друж был в восторге. Вкусность хрустела на зубах ровно две секунды — и сразу растаяла, и проглотилась, раззадорив и без того разыгравшийся аппетит. Однако какой нежный вкус. Щенок вильнул хвостом: мол, давай еще.

Но Денис Евгеньевич повел себя очень странно, неестественно. Вместо того чтобы отдать Дружу остальные круглые хрустящие вкусности, он встал, сделал несколько шагов по направлению к двери и положил на пол плюшевую обезьяну. Затем вернулся к Дружу, сел на корточки и, легонько похлопав щенка по бедру, сказал:

— Друж, принеси мне мартышку.

Друж попытался лизнуть хозяина в щеку.

— Видишь мартышку? Принеси мне ее. Друж, мартышка. Принеси. Принеси, мальчик.

Перебирая лапками, Друж никак не мог взять в толк, чего от него требуют. Почему хозяин снова сидит на полу, зачем прислонил к стене обезьяну и с какой стати (вот странный какой) постоянно показывает на нее пальцем.

— Друж, принеси мартышку. Принеси, мальчик.

Когда щенок разлегся на полу, Денис Евгеньевич сам подошел к обезьяне.

— Друж, ко мне.

Эту команду Друж знал давно — вскочил, подбежал к хозяину. А тот тычет в нос мартышку, гладит по голове, снова кладет ее на пол и отходит в сторону.

— Возьми, Друж. Возьми мартышку и принеси мне.

Друж понюхал игрушку, гавкнул на нее для порядка (чтобы напомнить, кто в доме хозяин), хотел подбежать к хозяину, но в последний момент передумал. Слова Дениса Евгеньевича будто бы обрели для него истинным смысл, и он узрел незримое. «Мартышка». С ней все ясно, ее Друж прекрасно знает. «Возьми» и «принеси» — эти слова он слышит впервые, но по тону хозяина, по его взгляду и жестам понимает — Денису Евгеньевичу нужна мартышка.

Друж щелкнул зубами и схватил обезьяну за длинную лапу. Через секунду она была брошена у ног хозяина.

О-о! Как тот обрадовался, засмеялся, и вместе с ним запрыгали глубокие лучики-смешинки.

Друж угадал. Денис Евгеньевич просил принести мартышку.

Второй сладкий кусочек оказался у Дружа на языке — своеобразное поощрение за сообразительность. Первый урок удался.

— Ты молодец, Друж! — хозяин гладил его по спине, продолжая улыбаться. — Повторим?

В тот день хозяин несколько раз просил Дружа принести ему обезьяну. И каждый раз после того, как игрушка оказывалась в его руках, называл Дружа молодцом и разрешал угоститься вкусностью с нежным запахом.

И вдруг Друж решил внести коррективы в сценарий хозяина. Зачем то и дело носить в зубах обезьяну и получать по одной вкусности, если можно сразу получить все и устроить пир горой?

После очередной просьбы Дениса Евгеньевича принести мартышку Друж выскочил из комнаты и рванул к своей подстилке. Схватив мячик, он принес его хозяину, бросил у ног и назад — в коридор. Принес хрящик, потом кость, подушку, туфель Марии Тихоновны, а под конец попытался притащить в гостиную и саму подстилку.

Денис Евгеньевич Дружа не останавливал, смеялся громче обычного и позвал жену полюбоваться на это чудо.

— Господи! — вскрикнула Мария Тихоновна. — Обувь-то зачем взял?

— Ты погляди, погляди, Маша, что он учудил.

— Вижу.

— Это будет умнейший пес.

Друж тем временем бросил на полпути подстилку (пока дотащишь, все силы истратишь) и, не обращая внимания на смех хозяина, побежал в кухню.

— Не знаю, Денис, — с сомнением в голосе сказала Мария Тихоновна. — Пока умом здесь не пахнет. Зачем он вещи в комнату таскает, если ты просил принести обезьяну.

— В том и весь фокус, Маша, ему награда понравилась. Корм, понимаешь? Друж очень сообразительный. Он понял суть дела, понял, как можно быстро заслужить поощрение, и теперь…

— А ну отдай! — прервала мужа Мария Тихоновна, увидев, как Друж несется по коридору, держа в пасти кухонное полотенце. — Отдай, сказала! Денис, это не смешно.

— Смешно, Маша, смешно, — не мог успокоиться Денис Евгеньевич.

— Смотри у меня, — отняв у Дружа полотенце, хозяйка погрозила ему пальцем и вернулась на кухню.

Друж заслужил награду — Денис Евгеньевич отдал ему все вкусности, и вскоре оба отправились на прогулку.

С того дня занятия стали проводиться регулярно. Денис Евгеньевич учил Дружа командам, Друж по возможности старался их выполнять. Иногда ученье не шло, дело стопорилось, щенку хотелось резвиться; хозяин не настаивал. Он действовал мягко, ненавязчиво, понимал: в первую очередь надо соблюдать интересы собаки — не ущемлять права щенка на развлечения и прочие щенячьи радости.

Толк от дрессуры будет только при наличии взаимопонимания и полного доверия. Денис Евгеньевич придерживался золотого правила: если хочешь, чтобы тебя уважала собака, научись сначала уважать ее.

Друж лежал под столом, наслаждаясь золотым голосом пианино. Сегодня Мария Тихоновна исполняла мелодию, от которой гостиная снова превратилась в волшебную страну грез. Друж слушал игру хозяйки с закрытыми глазами, так много острее воспринимались звуки, обретая очертания и становясь почти осязаемыми.

Хозяйка играла на пианино, а Друж, посапывая, плавно падал в сладостное облако дремы.

Рядом с Марией Тихоновной сидел худенький мальчик с серьезным лицом и сосредоточенным взглядом. Звали его Андреем. С хозяйкой Андрей занимался трижды в неделю.

Едва музыка стихла и облако Дружа, растворившись, вернуло его в действительность, Андрей с придыханием произнес:

— Мария Тихоновна, я так не смогу. У меня не получится.

— Не все сразу, Андрюша. Давай начнем с повторения домашнего задания. Итак…

Закончив урок, Мария Тихоновна начала сервировать стол. Своеобразный ритуал — после плодотворных уроков с наиболее способными учениками в гостиной устраивалось чаепитие со сладостями.

За столом Андрей с тоской в голосе заметил:

— А отец так и не разрешил завести собаку.

— Зачем тебе собака? — удивилась Мария Тихоновна. — Насколько я знаю, у вас есть кошка.

— Кошка это кошка, а собака — моя мечта.

— Правильно, Андрей, собака — друг человека. Это не я сказал, а кто-то из великих.

— Денис, я тебя прошу, не сбивай мальчика.

— Денис Евгеньевич прав, — серьезным тоном сказал Андрей. — Общаться с собакой намного интересней. Какой прок от кошки? Спит целыми днями, разрешает себя гладить, когда этого хочется ей, а не тебе. Позовешь — не идет, характер показывает.

— Кошки своенравны, — горделиво ответила Мария Тихоновна.

Прожевав пирожок с капустой и запив его чаем, Андрей встал из-за стола.

— Друж, Друж, иди сюда.

Дважды Дружа приглашать не пришлось. Примчался, завилял хвостом, норовил встать на задние лапы.

— Ради собаки я на все готов.

— Андрей, на первом месте у тебя должна стоять музыка. Помни об этом.

— Я помню. А можно дать Дружу кусочек пирожка?

— Попробуй, — улыбнулся Денис Евгеньевич.

— Друж, на. Ешь. Взял! Я еще его покормлю.

Андрей сел на пол, гладил Дружа, заглядывал в его пока еще детские глазки, позволяя щенку лизать себе нос, щеки, подбородок.

— Мне бы хоть пуделя какого, — говорил он, играя с Дружем. — Мама не против, а отец запрещает. Говорит, от собаки много грязи в квартире.

— Неправда твоя… — начал Денис Евгеньевич.

— Денис, — с укором обратилась к мужу Мария Тихоновна.

— И все-таки от собак грязи не больше, чем от людей, — Денис Евгеньевич сел на пол рядом с Андреем и Дружем. — Ты не расстраивайся, парень. Вырастешь, сам купишь себе собаку.

— Это когда бу-у-удет, — протянул Андрей.

Заигравшись, Друж легонько куснул Андрея за палец, мальчик вздрогнул, резко отняв руку.

Мария Тихоновна запаниковала:

— Андрюша, осторожней! Укусил?

— Нет, все в порядке.

— А ну вставай, пошли царапину йодом обработаем.

— Не надо, Мария Тихоновна.

— Пошли, не спорь. Сколько раз я тебе говорила: береги руки. Пальцы для пианиста — святое! Собаку он хочет, горе ты мое горюшко.

Перед уходом Андрей зашел в гостиную, попрощаться со щенком.

— Пока, Друж. Послезавтра увидимся.

Друж тявкнул и отправился провожать гостя в коридор. А потом еще долго просидел перед входной дверью, вдыхая запах девятилетнего паренька, которому очень хотелось завести собаку.

…День спустя, возвращаясь с Денисом Евгеньевичем с прогулки, Друж заметил на детской площадке компанию семилетней ребятни. Мальчишки что-то бурно обсуждали, размахивали руками, кричали, и каждый пытался доказать другому свою правоту.

Первым Дружа с хозяином заметил Максим. Толкнув в плечо Славку, он кивнул подбородком в сторону подъезда и побежал вперед. Остальные мальчишки бросились вслед за Максимом.

— Денис Евгеньевич, Денис Евгеньевич, — голосили они. — Можно с Дружем поиграть?

— Ребят, в другой раз, торопимся мы.

— И Друж торопится? — спросил конопатый Лешка.

— Оставьте его с нами. Если вам домой надо, мы за ним присмотрим, — это сказал Сережа, сосед Дениса Евгеньевича по этажу.

— Даже не знаю, как поступить, — растерялся Денис Евгеньевич.

— Оставьте! — хором попросили ребята. — Друж с нами знаком, мы с ним погуляем во дворе, а потом домой приведем.

— Как ты на это смотришь, Друж?

Покосившись сначала на хозяина, а затем устремив умные глазки на мальчишек, щенок тявкнул.

— Он согласен, — засмеялся Сережа.

— Оставите его нам, Денис Евгеньевич?

— С одним условием — далеко от дома вы не отходите.

— Хорошо.

— Спасибо, Денис Евгеньевич.

— Пошли, Друж. Друж, рядом.

Передав Сереже поводок, Денис Евгеньевич спешно зашел в подъезд. Друж проводил его взглядом и побежал за Сережей, придя в настоящий щенячий восторг от возможности поиграть с шумной детворой. Семилетние дети умеют играть в правильные игры, думал он, тявкая от умиления. Не в пример малышне.

— Серый, дай мне поводок, — попросил Славка.

— Не-е, сначала мне, — сказал Максим.

— Почему тебе?

— Я первый Дружа заметил.

— А Денис Евгеньевич дал поводок Серому. Серый, скажи.

— Дался вам поводок, — ответил Лешка, присев на корточки рядом с Дружем. — Думаете, собакам нравится на поводках ходить? Давайте его вообще снимем.

— А вдруг убежит?

— Друж, убежит? Ты даешь, куда ему бежать. Серый, отцепляй поводок.

Сережа с сомнением переглянулся со Славкой.

— Можно попробовать.

— Ничего не случится, — уверял Лешка. — Друж, хочешь побегать без поводка?

В знак согласия Друж начал лизать Лешке лицо.

— Видели. А вы сомневались.

По детской площадке Друж носился за мальчишками, пока не выдохся.

— Стойте! — крикнул Максим. Он устал, вон язык как вывалился. Пусть отдышится.

— Макс прав, пошли на скамейку. Друж, рядом.

— Ого, Серый, он понимает.

— Денис Евгеньевич его командам учит.

— А команду «Голос» он знает? — почти уткнулся в морду щенка Лешка. — Друж, голос!

Друж завилял хвостом и облизнулся.

— Голос, Друж!

— Не ори на собаку, — пробурчал Славка.

— Команды надо отдавать громким голосом.

— Это если собака тупая, а умная и шепот поймет. Друж, — Славка заговорил полушепотом. — Сидеть.

Друж сел на тротуаре.

— Понял?

Лешка еще раз попросил Дружа подать голос, но эту команду щенок почему-то проигнорировал.

— Ладно, отстань от него со своим голосом. Лучше палку найди.

— Чего искать, вон палок сколько.

— Бросай.

Лешка поднял палку, замахнулся и швырнул ее в песочницу.

— Друж, взять!

Славка расхохотался.

— На кого ты его натравливаешь, на палку, что ли? — он поднял другую палку, бросил ее и сказал: — Друж, апорт!

Друж побежал по тротуару. Схватив палку, зажал ее в зубах и принес Славке.

— Дай! — сказал тот.

Друж разжал зубы.

— Клево!

— Теперь ему надо чего-нибудь вкусненького дать.

— У меня ничего нет, — Максим проверил все имеющиеся у него карманы и пожал плечами.

— И я пустой, — сказал Сережа.

— Леденец подойдет? — спросил Лешка.

— Сам его ешь. — Славка сел на скамью и посадил на нее Дружа. — У меня дома сухой корм есть, но лень тащиться.

— Откуда у тебя сухой корм?

— Кошкин.

— Ага, будет собака кошачий корм есть. Разбежался!

— Они почти одинаковые.

— Почти не считается.

Пока мальчишки спорили, Друж заскучал. Громким тявканьем он напомнил о своем присутствии и возжелал снова порезвиться на детской площадке.

— Друж, я тебя догоню, — закричал Максим, побежав за щенком.

— Ребят, давайте наперегонки.

— Друж, стой!

— Серый, ты поводок на скамейке забыл.

Чуть погодя, во время очередной минутки отдыха от беготни, Лешка заметил:

— Немецкие овчарки в полиции служат. Из них получаются классные ищейки.

— И в армии, — кивнул Славка.

— И на границе немецкие овчарки ценятся. Одна из самых выносливых пород.

Максиму тоже хотелось внести в разговор свою лепту, и он, недолго думая, уверенно заявил:

— И на флоте служат.

— На флоте собак нет.

— Как нет? С чего ты взял?

— Зачем нужны собаки на флоте? Сам подумай.

— А если кто-нибудь за борт упадет?

Лешка поднял Максима на смех. Тот обиделся, долго молчал, и вдруг произнес:

— Я недавно передачу смотрел, так там немецкая овчарка с парашютом прыгала.

— Врешь!

— Славка тоже видел!

Славка подтвердил.

— Прикольно было. Собаку звали вроде Диксон.

— Диккенс, — поправил его Максим.

— И чего, прям сама прыгнула? — Лешка все еще сомневался в правдивости этой истории.

— Почему сама, вместе с хозяином. Он парашют раскрыл.

— Круто!

На некоторое время повисло молчание.

— Ребят, а это идея, — сказал Лешка, с прищуром посмотрев на друзей. — Может, и Дружа испытаем, а? Уверен, он справится.

— Как испытаем? — Сережа прицепил к ошейнику поводок, и мальчишки начали приближаться к подъезду.

— Пусть Друж с парашютом прыгнет.

— Ха-ха! С парашютом. У тебя дома есть парашют?

— Нет. Но у бабушки есть большой зонт. Огро-о-омный, — Лешка сделал широкий круговой жест руками.

— Да ну, Лех, ничего не получится.

— Вы дослушайте. Мы из зонта сделаем парашют. Дружа обвяжем ремнями, проденем через них ручку и…

— Разобьется, — перебил Максим.

— Ты зонт моей бабушки видел?

— А откуда его сбрасывать будем?

— С козырька.

— Который над подъездом?

— Ага. Там не высоко. Давайте попробуем.

— Денис Евгеньевич не разрешит.

— Мы ему не скажем. Я сейчас домой за зонтом, и ремни прихвачу, а вы Дружа на козырек затаскивайте.

Мальчишки оживились. Лешкина идея сделать из Дружа парашютиста с каждой минутой нравилась им все больше. Веселился и сам Друж, не подозревая, какая участь ему уготовлена.

— На козырек влезем через окно между этажами, — шепотом говорил Славка.

В первом подъезде окно было закрыто, во втором тоже, зато в третьем мальчишкам улыбнулась удача. Зацепившись руками за подоконник, Славка встал на дверцу мусоропровода и, опираясь на нее, ухватился за оконную ручку.

Распахнув окно, он подтянулся на руках и перевалился вниз. На козырьке выпрямился в полный рост и подошел к окну.

— Давайте мне Дружа.

Сережа с Максимом подняли щенка, Друж не сопротивлялся, Славка, пыхтя, затащил его на козырек.

Осталось дождаться Лешку.

— Если нас кто-нибудь заметит, мне крышка, — взволнованно сказал Максим. — В прошлый раз отец выпорол, я поклялся не лазить больше на козырек.

— Никто не узнает.

— А та бабка? — Максим кивнул на окно одинокой пенсионерки, располагавшееся над самым козырьком. — Она нас заложит.

— Бабки нет, в магазин утопала, сам видел, когда с Дружем играли.

Обнюхивая незнакомое место, где было полно окурков и листвы, Друж то и дело чихал и фыркал.

— Леха идет, — крикнул Максим. — Лех, мы здесь!

Раскрыв зонт, мальчишки засмеялись.

Зачем твоей бабушке такой зонтище? — хохотал Славка. — Под ним человек пять поместится.

— А она одна ходит, — прыснул Лешка. — И все равно мокрая возвращается.

Друж заволновался, встал на задние лапы, уперевшись передними о стену с окном.

— Чего с ним?

— Переживает. Серый, хватит возиться. Привязывай ремни.

Друж уже был приготовлен, когда мальчишки увидели Дениса Евгеньевича.

— Не успели, — обиженно проговорил Лешка.

— Сам виноват, ты слишком долго за зонтом бегал.

Заметил хозяина и Друж. Вырвался из рук Сережи, подбежал к краю козырька, громко залаяв.

Денис Евгеньевич не верил глазам. Сперва замер на месте, словно ноги приросли к асфальту, затем метнулся к подъезду.

Ребят он не ругал, голоса не повышал — не в его это было правилах. Он говорил с ними на равных, как со взрослыми людьми, подробно объяснив и разъяснив, чем могла кончиться для Дружа их детская забава.

Осознав вину, мальчишки попросили прощения.

— Играть с Дружем нам больше нельзя, да? — спросил, не поднимая глаз, Лешка.

— Почему нельзя — можно. Только на земле и без зонтов-парашютов. По рукам?

Лешка улыбнулся.

— По рукам. Друж, извини, мы не хотели.