Ферма

36. ШАМАН

На следующее утро была назначена аудиенция у Верховного шамана Уркана Мурка, который изъявил желание побеседовать с гостями. Шаман жил в хижине из ивовых прутьев, прилепившейся у входа в пещеру в небольшой скале. Скала считалась священной и именовалась «Зуб Мудрости». Она одиноко торчала на окраине Салехома, полностью оправдывая свое название, по крайней мере, внешне.

У входа в хижину стоял наряд из четверых человек, вооруженных бластерами и электрической турелью. Из-за кожаной занавеси, прикрывающей вход в жилище шамана, струился терпкий дымок, наводящий на мысль о богохульнике. В хижине было темно и воняло потом. Где-то в углу блеял ягненок. Два желтых кошачьих глаза мигнули и погасли.

– Проходите дальше, – проскрипел голос невидимого Мурка. Этл, прекрасно ориентировавшийся в темноте, отодвинул еще один занавес, и вся делегация оказалась в довольно просторной, ярко освещенной пещере. Все стены были завешаны коврами, на которых были вытканы сцены из славного прошлого Уркана. Внимание Самарина сразу привлекли ковры с очень искусным изображением серого тумана. Нити, составляющие ковры, были выкрашены в серый цвет различных оттенков от самого темного до светло-грифельного. Изображение переливалось, отчего создавался эффект живого тумана.

Почти вся пещера была заставлена новейшей техникой: последних моделей компьютеры, сканеры, факсы, телевизоры и прочее. Посреди этого технического великолепия восседал на крутящемся кресле Верховный Шаман. Его лицо, так же как и лицо Этла, было покрыто отвратительными рубцами. Сплющенный нос проткнут костью. В отличие от черепа Вождя, голова Мурка не была выбрита. Космы длинных волос спадали на широкие плечи. Кое-где волосы были заплетены в длинные косички, на концах которых болтались маленькие кожаные мешочки. Шаман был закутан в длинный узорный халат, надетый на голое тело. На шее висел серебряный амулет.

Стул крутанулся, и шаман оказался с пришедшими лицом к лицу. Его рот ощерился в гнилой улыбке.

– Духи-хранители будут рады вам, если вы не несете в своих сердцах зла.

– Великий шаман, Голос Главного Духа-хранителя, Отца живущих, прими гостей, пришедших впитать немного твоей мудрости, – торжественно произнес Этл, тряхнув конским хвостом.

– Все мы – гости в этом мире. И все в этом мире в руках духов-хранителей. Вы принесли подарок?

– Подарок? – Трэш растерянно оглянулся на спутников. Этл сделал отсутствующее лицо.

Шаман обиженно поджал губы.

– О, Великий шаман, – явно кривляясь, завыл Макс, – прими от нас в дар вот это. – Он неторопливо снял с руки часы на старом истрепанном ремешке и к тому же с треснутым стеклом. – Это – волшебный амулет, хранитель Времени. С его помощью ты сможешь ускорять или замедлять ход жизни.

Шаман с благоговением, обеими руками, принял дар. Трэш кидал в сторону Макса яростные взгляды, но Макс, не обращая на них никакого внимания, от души веселился.

– Почему ты не предупредил меня о подарке? – рассерженно прошептал Трэш Этлу.

Этл ничуть не смутился:

– Я думал, ты знаешь.

– А если бы у нас ничего не оказалось? Мы же через такое прошли!

– Он бы приказал вас убить. Хотя нет, вы же общались с Пятном. Он замуровал бы вас в подземелье Храма Двух Святынь.

Трэш едва не задохнулся от гнева.

А шаман поднял вверх обе руки с зажатыми в ладонях часами:

– О, Великий Амулет Хранителя Времени, не гневайся за то, что твой хозяин отдает тебя мне. Я буду заботиться о тебе и любить тебя не меньше, чем он. Похоже, ты очень древен и мудр. Я надеюсь, ты поможешь мне.

Затем шаман опустил руки, еще раз оглядел часы и, причмокнув губами, с удовольствием сказал:

– «Перкинс» – отличная старая марка. Точнейшая механика. Теперь такие не делают.

Этл хохотал, схватившись руками за живот, из щелок, в которых утонули глаза, текли слезы.

– Вот оно – шаманское чувство юмора, – наконец отдышавшись, сказал он.

– Так никакого подарка не требовалось? – наивно осведомился Самарин.

– Молодой человек, – обратился к нему Мурк, – вы что, в детстве сказок не читали? Маги, феи, волшебники не требуют подарков, а, наоборот, сами дарят их. И подарок этот может принести несчастье или удачу в зависимости от того, какой человек их получит. Возьмем, к примеру, неразменный таллер. Его может получить пьяница и окончательно спиться…

– Ладно, Мурк, хватит придуриваться. А то мы не знаем, что нет у тебя никакого неразменного таллера, волшебного веретена или, как его там, ну, чтобы конг всегда стоял, – Этл небрежно развалился в кресле.

– Ты прав, у меня нет неразменного таллера. Но у меня есть кое-что получше, – Мурк в упор посмотрел на Самарина. Самарин даже отступил на шаг.

– Маг дарит подарок тому, кто однажды выручит его из беды. Кроме того, маг навсегда становится его союзником, присутствует рядом и в нужный момент приходит на помощь.

Мурк продолжал в упор рассматривать Самарина. Потом вдруг выбросил вперед костлявую желтую руку, прятавшуюся до этого в широких складках халата. И хотя Самарин стоял сравнительно далеко, желтые пальцы непостижимым образом схватили его за запястье и с неожиданной легкостью притянули к шаману.

Все испуганно замерли. Этл смотрел на Мурка завороженными глазами кролика.

Шаман приблизил свои глаза настолько близко к глазам Самарина, что их ресницы бились друг о друга. Затем он, также внезапно, отпустил его. Самарин несмело отошел подальше.

– Ты чем-то понравился ему, парень, – нервно хохотнул Этл, глядя на Самарина со смешанным выражением страха и почтения. – Что за фокусы, Мурк?

– Подойди, – шаман поманил Трэша желтым загнутым ногтем. Трэш осторожно приблизился.

– Я вижу, ты хочешь поразить шесть племен.

Трэш укоризненно посмотрел на Вождя.

– Но ты один из них, – продолжал Мурк. – Я чувствую, что свершится пророчество Тангора: Шесть племен пойдут войной на духов-хранителей, Шесть племен решат, что они победили, но проклятие падет на Шесть племен, и они уничтожат друг друга. И снова на Аквилоне воцарится мир, а духи-хранители покинут свои убежища и снова будут править планетой. Под их могущественным покровительством Седьмое племя обретет покой и счастье.

– Где-то я это уже слышал, – пробормотал Макс.

– Проводник, – также шепотом напомнил ему Самарин.

Шаман схватил Трэша за подбородок и притянул его голову к своему лицу:

– Твое будущее туманно. Шесть племен сильны как никогда. Помни, это внешняя сила. Души их давно сгнили. Ударь решительнее, и оболочка осыплется. Хватит ли у тебя отваги, бледнолицый? Вижу, что хватит. Я обращусь к духам-хранителям. Может быть, они согласятся помочь тебе. Если это произойдет, ты победишь.

– Мне нужна армия…

– Никакая армия не сможет противостоять духам-хранителям.

Трэш попробовал возразить, но вовремя осекся, заметив умоляющие знаки Этла.

– Ты болен! – Шаман внезапно, практически не глядя, ткнул указательным пальцем в Шура. – Твое тело пронзила дважды стальная оса.

Шур вздрогнул и мгновенно покрылся испариной.

– Я помогу тебе.

Шаман снова приоткрыл гнилую расщелину своего рта, демонстрируя чудовищную улыбку.

– Подойди.

Шур нерешительно приблизился.

– Сними рубашку.

Агент МБР повиновался, обнажив несколько отекшие в местах проколов бока. Шаман неторопливо обнюхал его тело и снова улыбнулся. Затем он нажал на какую-то кнопку в столе, выдвинулся ящик с подозрительного вида склянками. Повертев одну из них в руках, Мурк извлек на свет божий черный комочек, чей запах не оставлял сомнений в его происхождении.

– Что это? – морщась, спросил Шур.

– Это поможет, – уклонился от ответа Мурк.

– Что это?! – тревога Шура нарастала, – это надо есть?

– Есть было бы лучше, но вы, бледнолицые, такие чувствительные.

– Что это??!

– Это кусочек лепешки единорога.

– «Лепешки»! Это – какашка! Так прямо и говори: это – какашка! Я не буду ее есть!

– Держите его за руки.

– Я не буду ее есть! Уберите от меня этого сраного колдуна!

Шура крепко держали двое подручных шамана. Поначалу агент МБР делал отчаянные попытки вырваться, но вскоре затих. Мурк подошел к нему и ощупал бока. Шур следил за ним с испугом и отчаяинием. Шаман зажег лучину и стал нагревать фекалии единорога. По хижине медленно поползло зловоние. Затем Мурк задул лучину и сделал подручным знак отпустить Шура. Шур больше не делал попыток сопротивляться. Он только продолжал следить за шаманом затравленными глазами. Мурк тем временем достал еще одну склянку с какой-то жидкостью, аккуратно опустил в нее лепешку Единорога, которая немедленно сменила черный цвет на коричневый. Жидкость же осталась девственно прозрачной. Запах стал невыносимым. У Самарина кружилась голова, но в то же время он чувствовал, что отвратительные миазмы каким-то образом будоражат его, тонизируют, заставляя волны силы прокатываться по усталым членам. Самарин поймал себя на том, что вдыхает этот запах все глубже с необъяснимым наслаждением, носящим извращенный характер. По реакции остальных он понял, что они испытывают то же самое. В противном случае они давно уже пулеметной очередью вылетели бы из пещеры.

Шаман неторопливо приблизился к Шуру, которого немедленно начала бить мелкая дрожь. Мурк разломил кусочек лепешки на две равные части и с размаху пришлепнул их к ранкам на боках агента МБР. Тот вздрогнул. Мурк, схватив его за плечи, резко повернул Шура, стремительно просунул ему руки под мышки и сцепил их у него на затылке. Бока Шура мгновенно стали красными. Фекалии единорога, казалось, присосались к коже, словно пиявки. Шур сначала застонал от боли, а через мгновение уже кричал во весь голос. Шур бился в конвульсиях, но шаман крепко держал его, пригибая вниз. Вскоре его крик превратился в свистящий хрип. Коричневые лепешки взгорбились и резко, с чавкающим звуком, отвалились, упав на пол. Присутствующие одновременно испустили облегченный вздох. Зловоние быстро стало сходить на нет.

По полу с едва заметным позвякиванием катились крохотные металлические капли. Макс быстро нагнулся и осторожно подобрал их, с трудом ухватив, сразу же ставшими толстыми и неуклюжими пальцами. Макс внимательно рассмотрел их своими голубыми льдинками и удовлетворенно кивнул:

– Пиэр-два. В хорошем состоянии.

Он уронил «жучки» на пол и безжалостно раздавил их ногой.

– Привет тебе, Спилмен Раш, – сказал он и вернулся на свое место.

Из ранок на боках Шура медленно сочилась кровь. Сам он обмяк, лоб покрывала испарина, в то же время дрожь продолжала отбивать свой ритм в его теле. Двое помощников Мурка уже начинали бинтовать бывшего агента МБР.

Этл вздохнул, всем своим видом показывая, что хоть и видел неоднократно, как работает Шаман его племени, но привыкнуть к этому не может.

Мурк застыл посреди помещения, подняв подбородок. Лицо его не выражало ничего, кроме вселенской гордости. Он был неприступен, как самая главная тайна мироздания, – прикоснись, и тебя разнесет на бесконечно малые элементарные частицы, можно сказать, на монады.

Ощущая свою никчемность, посетители, не сговариваясь, потянулись к выходу, стараясь не смотреть друг на друга. Самарин выходил последним. Дойдя до занавеси, отделяющей пещеру от пристроившейся к Зубу Мудрости лачуги, он оглянулся и встретился взглядом с шаманом. Ему показалось, что тот манит его пальцем, хотя руки Мурка были глубоко упрятаны в рукава. Автоматически Самарин посмотрел на свои руки. С ужасом он почувствовал, что в его ладони зажат какой-то предмет. Тут же Самарин непостижимым образом понял, как этот предмет попал ему в руку. А попал он туда именно в тот момент, когда Мурк схватил его за запястье и притянул к себе.

Самарин разжал пальцы. На шелушащейся от авитаминоза коже он увидел ключ. Маленький ключ с четырьмя расходящимися в разные стороны лепестками. Самарин поднял глаза на шамана. Взгляд Мурка был невинным, как у младенца.

– Подарок, – тихо, едва шевеля губами, вымолвил он.

– Но за что? – удивился Самарин.

– Это тебе еще предстоит узнать.

– Так маги дарят подарки и за будущие услуги?

– Молодой человек, в пределах, где царствует вечность, не существует будущего, настоящего или прошлого. Вечность – это и миллионы лет и секунда. Я не отгадываю ход событий, я – этот самый ход и есть.