Фрилансер. Ареал — Венера

Глава 4. Принятое решение

Глава 4. Принятое решение

— Шимановский, я всё больше и больше поражаюсь с тебя! — засопел Адриано, и лицо его выражало неподдельный ужас. — Ты не просто делаешь нелогичные вещи, ты… Это что-то запредельное, не находишь?!

— Отнюдь. — Я был каменно спокоен.

— После того, что ты сделал… После того, как подставил отца, а меня брал на болевые перед всей страной у того фонтана… После чего мой отец «слил» Веласкесам свои самые ценные активы, а я был вынужден уйти из ЛЮБОЙ школы и сдавал экзамены как вольный слушатель?.. За что надо мной теперь все смеются, и это не смыть ничем, до конца жизни? И после всего ты смеешь делать то, что делаешь и постоянно что-то просишь?

Ну что ж, давно разговор зрел. Я не ошибся, не став звонить через правительственную связь, а позвав его в кафешку на личную встречу. В их же куполе, недалеко от высотки их главного офиса, и, к своему удивлению, к приезду узрел, что кафешка пуста, зарезервирована только для нас двоих. Наверняка их СБ граблями прошлась по территории, вычёсывая все возможные средства слежения. Пригубил кофе, не чувствуя вкуса, пронзая глазами собеседника насквозь. Он взгляд выдержал, и в свою очередь пытался давить на меня. Я усмехнулся, пытаясь выбесить:

— А ещё я твою сестру трахнул.

Но аргумент с сестрой не подействовал.

— Это её сложности. — Адриано презрительно скривился. — Отец тебя не стал наказывать, мои поздравления, а её маман и её злость мне фиолетова. Но она с первого дня знала, что ты её используешь — это вдруг если считал, что смог очаровать эту тварину. И сама использовала тебя для своих игр.

Пожал плечами. С Марго просто удачно получилось. Не будь её — было бы что-то другое. Но раз девчонка сама напросилась в игры играть, почему нет?

— Адриано, начнём с начала, — принялся я раскладывать по полочкам. — Твой отец и подстава с террористической угрозой в школе. Ты вообще умный? Ну хоть раз? — издевательски бросил ему в лицо. — Ты вообще понимаешь, ЧТО он слил Веласкесам?

Андрюша раскрыл рот что-то сказать, но в итоге смолчал.

— А слил он, дорогой мой будущий друг, УЧАСТИЕ В ЗАГОВОРЕ. — Я был само ехидство. — Ни больше, ни меньше. Он на свои, правда, в синдикате таких же аристо-сооснователей, планировавших переворот, организовал и содержал целую сеть ультрас, которых планировалось использовать в качестве мяса во время решающей фазы переворота. Пять столичных клубов Примеры, ещё бог весть какие клубы, некие закрытые сообщества по интересам и общественные организации с координацией через соцсети. На деле — центры подготовки профессиональных бойцов, обучающие работе против силовиков толпе. Центры пропаганды были не его, этими заведует, причём до сих пор, Сэмюэль Абанкуэйро, но вот что касается мяса и обучения… — покачал головой. — Ты уверен, что твоему отцу нужен ТАКОЙ актив?

Адриано задрожал, покраснел, но смолчал.

— У меня этой весной получилось осадить их и местами разгромить потому, что он «соскочил», — усмехнулся я. — Но ваше досье, подкинутое через портал Рохелео Кастро и его «Хроники борьбы за справедливость», свидетельствуют, что этот «соскок» был выгоден в первую очередь ему самому, гораздо менее, чем королеве. Потому, что он и сам понял, что имперцы его «кинут», и именно ты мне на это «открыл глаза». А теперь представь, что у него не было бы повода «соскочить», «слив» активы? Что было бы тогда?

— Тогда с одной стороны, — зло продолжал я, — у него наковальня из коллег по перевороту, с чёткой перспективой остаться без всего. Без влияния, без компании, и, скорее всего, без жизни. А с другой — гнев королевы, которая бы терпела дольше, операция бы произошла позже, но в итоге она начала бы борьбу за выживание. А когда мать дерётся за выживание, защищая дом и потомство, она способна на любые безумства! И, думаю, от старости твой отец бы точно не умер. И компания бы в любом случае вам не досталась бы.

Зато теперь сеньор Умберто «соскочил». Сам. Все понимают, что его припёрли обстоятельства, но с другой политес — он ДОБРОВОЛЬНО уничтожил всё, что сделал для организации переворота, прикрывшись смешным фиговым листиком обвинения в терроризме в школе, а этот аргумент вызывает улыбку даже у ярых верующих во что угодно. Но посодействовав мне через Марго и тебя с порталом Кастро, он «обелился», и королева вряд ли в ближайшее время будет жаждать его крови, как бы «тепло» к нему ни относилась. Он заслужил не прощение, но спокойную жизнь на обочине, без преследования и жести.

— Что же касается тебя, — продолжил я, сузив глаза, добавив в голос напора, то ты, Адриано, был таким же точно ублюдком, как и те, кто 3,14здил тебя в элитной школе. Ты точно также смотрел на быдлян, как смотрели на тебя законнорожденные коллеги. И своё у фонтана заслужил честно. И я больше скажу, я вижу в тебе после этого перемены. Ты изменился, и очень серьёзно. Ты всё ещё сукин сын, ты всё ещё аристократичный подонок, но ты, по крайней мере, осознал, что вокруг тебя — люди, и ты сам — тоже людь. И больше скажу, и насчёт полнокровных аристо ты понял то же самое. Они — люди, как и все. Просто высокомерные уроды. Ну согласись, будущий друг, это стоило того, чтобы отхватить по сусалам! — Я расплылся в довольнющей улыбке. — В жизни за всё нужно платить. Но если за товар мы платим презренными деньгами, то вот плата за знания иногда бывает ой какой суровой, и иногда неподъёмной. И в твоём случае всё хорошо, ибо хорошо закончилось. Просто владей полученными знаниями правильно, а не кори судьбу злодейку, что не дала тебе побыть аристо.

— ДА НЕ АРИСТО ТЫ! — заорал я, подскакивая, и собеседник непроизвольно отшатнулся и вжал голову в плечи. — Они НИКОГДА не примут тебя в свой круг! Будь ты семи пядей во лбу! Будь каким угодно! Но ты — не они! И никогда в их круге не будешь своим!

Сел на место. Заставил себя успокоиться.

— Ты тоже там не будешь, — всё понял он и покачал головой. — А потому и не стремишься. И мне пытаешься сосватать то же поведение. — А теперь грустная ухмылка.

— Твоя ошибка в том, что ты собираешь вокруг себя только бастардов, — парировал я. — Я согласен, у них жизнь нелёгкая. И в целом им тяжелее, чем тебе — у тебя хотя бы отец из основателей. Он слишком могущественен, чтобы о тебя вытирали ноги, но о тебя их один фиг пытались вытереть, даже несмотря на это. Ты создал братство, ты их защищаешь… Но у вас нет будущего. Ибо ОНИ никогда не примут не только тебя, а вас всех. Даже объединившись, вы ничего не сделаете, не достигнете, не пробьётесь, не измените. Но при этом вы сами копируете модель поведения аристо и смотрите как на говно на тех, кто внизу. А значит для тех, кто ниже, вы ничем не отличаетесь от НИХ. А потому, Андрюшенька, — усмехнулся я, — вы все в школе отхватили вполне заслуженно, и не надо ля-ля в оправдание. Мои парни и девчонки били упырей, которых ненавидели всеми фибрами души, и им без разницы на сорта дерьма, ибо и вы, и ОНИ дня них дерьмо, просто разное.

Ну что, объяснил я тебе неправоту? Да, я бил тебя в той школе, и не жалею. И ещё побью, если увижу такие же понты. И мне нет разницы, истинные вы или бастарды, если ведёте себя как упыри. Надеюсь, более ты этот вопрос поднимать не будешь, и это не будет стоять между нами.

А почему я себя так веду, почему предлагаю то, что предлагаю, и постоянно навязываюсь… — Я усмехнулся. — Потому, что в отличие от некоторых, ты с мозгами. И можешь не просто понять неправоту, но и принять путь, как обойти эту проблему. Решить её. Ибо я не просто сукин сын, а сукин сын, знающий, как чего-то добиться ТАМ, — палец вверх, — плевав на НИХ и их к себе отношение.

— И как же ты этого добьёшься… ТАМ? — подался вперёд Адриано. Кулаки его всё ещё сжимались, желваки всё ещё гневно ходили, но он принял, что я говорил. Ибо видимо не раз думал над всем этим и сам, я просто проговаривал вслух очевидное.

— Повторюсь, ваша ошибка в том, что вы — замкнуты. Вас мало. Ты интуитивно решил создать параллельный контур из деток аристо, «вторую лигу». Члены лиги помогают друг другу, продвигают и всё такое. Но из-за малочисленности ваш контур будет работать сугубо ограниченно. ИХ всегда будет больше, и власти у них также на порядки поболее. Это тухлый контур, он не сможет заменить основной. Грубо говоря, вы всегда будете на третьих ролях… И самое смешное, на них же вы будете и без этого контура и взаимной поддержки, просто за счёт авторитета родителей. Просто над вами теперь будут смеяться как над коллективом, а не над каждым неудачником в отдельности.

— И что же, по-твоему, нужно делать? — Я его заинтересовал.

— То же, что пытаюсь делать я. Расширить этот контур. Причём и вверх, и вниз.

Ему потребовалось около минуты, чтобы всё осознать.

— Поясни? — наконец, выдавил он. — Как в создании… Этого контура можете помочь вы? И как расширить его «вверх»?

— Начну со второго, — во все зубы улыбнулся я. — Наверху есть люди, не смотрящие на вас, как на говно. Буду справедлив, их не много. Но и недооценивать их тоже не надо. И что удивительно, каждый из них, вне зависимости от влияния семьи, просто присутствием в ваших рядах, может очень сильно помочь вам. Первым делом тем, что все увидят, что ваш контур более не сословный. Он не только про «незаконнорождённых выблядков», это сеть параллельного управления государством. Это, ещё раз, Андрюша, СЕТЬ. Контур управления. Параллельный им! Почувствовал магию слов? Отныне это не клуб неудачников, а клуб хищников, предаторов, закалённых в боях за право называться собой, готовых идти на риск, готовых ставить на кон то, что никогда не поставят они. Вас мало, но вы — звери, которые будут рвать их, невзирая на статус родителей и положение семей, отправляя Гончим Псам под хвост все прежние договорённости между семьями. Пусть вас два десятка, но разбавив вас пятью-шестью истинными аристо, вы вдруг превращаетесь в клуб завоевателей, несущий ИМ нешуточную угрозу. И теперь вместо презрения к вам испытывают страх… А это, Андрюша, совершенно меняет картину.

— Презрение заменяется ненавистью, и прессинг только увеличится, — потянул бывший друг.

— Ага. — Я довольно кивнул. — Это ещё более закалит вас с одной стороны, а с другой… Как сказал Гай Юлий Цезарь Август Германик по прозвищу Калигула, пусть ненавидят сколько угодно, пока боятся. Согласись, честная ненависть не то же, что высокомерие; высокомерие снобов, когда знаешь, что они правы, стерпеть куда сложнее, чем когда понимаешь, что они тебя просто боятся. Таких как ты в принципе.

— М-да-а-а… Ты философ, Шимановский! — Сказано это было без иронии.

— Стараюсь, — пожал я плечами.

— И кого видишь среди молодёжи аристократии, способного влиться в наши ряды неудачников?

— В НАШЕМ движении, Адриано, — снова расплылся я в улыбке. — Ты примитивно мыслишь. Ты просто привык мыслить сословными категориями, и всё, что за рамками привычного мира — не существует. А на самом деле, открою секрет, в мире НЕТ ГРАНИЦ. Их просто не существует, Андрюша!

У тебя есть бастарды, облечённые какой-никакой властью? Это прекрасно! А у меня есть простолюдины, также имеющие кое-что за пазухой, но не имеющие выхода «наверх». Это и силовики, и бизнесмены, и, не смейся, даже криминальные воротилы. Не мрази, а цивилизованные паханы, желающие прекратить беспредел «снизу», ибо он мешает зарабатывать серьёзные деньги и легализоваться «сверху».

— Кампос?

— В том числе, — кивнул я. — И не только он. А ещё наёмники. Эти парни прошли огонь и воду, и они — очень ценный ресурс. И то, что они продают себя за звонкие империалы — следствие глупости тех, кто не понял, как ввести их в игру по-крупному. Хотя тот же мой Макс, или Француз-Этьен — они могут создать просто суперскую службу безопасности, обслуживающую не одинокую отдельную семью, не маленький клан, а целый конгломерат семей и кланов… Или, точнее… Союз представителей разных семей и сословий, движимых общей целью.

А есть ещё ветеранское движение. И там тоже могут найтись интересные люди. И я не про ветеранов корпуса, хотя они — не менее ценный ресурс, несмотря на малочисленность.

А есть ещё представители регионов. Провинций. И их не надо недооценивать.

Если ВСЁ ЭТО, — окинул руками я вокруг, — собрать воедино… Адриано, у меня для тебя плохие новости. Я гораздо могущественнее тебя, несмотря на то, что подо мной быдляне, а вы все — наполовину сынки и дочки истинных аристо.

Адриано сидел и колотил пальцами по столу. Наконец, созрел:

— Ты — ресурсы «низа». Правильно понимаю? Я — связи «середины». И, наконец, несколько представителей «верха». Которые, даже если их будет мало, всех нас легализуют «наверху» как влиятельных сеньоров с обоснованными претензиями за власть. Как понимаю, первый кандидат — Сильвия? А ещё кто?

— При всём уважении к тебе, твоя сестра, — рубанул я с плеча. Но он… Согласился, не стал спорить. Понял, я не хотел оскорбить, просто правда — она такая правда. Он сам себя поставил пусть лидером бастардов, но таки бастардом. А Марго — полноценная аристо, законнорожденная. — А ещё Веласкесы. Все трое принцев. Плюс две имперские принцессы. Там не придерёшься даже к Гортензии — пусть незаконнорожденная, но дети королей всегда на ступеньку выше обычных аристо, а значит незаконнорожденная принцесса в неофициальном табеле равна той же Сильвии или твоей сестре.

— Согласен. — Он кивнул и тяжко-тяжко вздохнул. — Мало. Кто ещё?

— Найдём, — улыбнулся я. — Было бы желание. Если грамотно обозначить позицию, не замыкаясь на узком круге лиц, народ сам подтянется. Мы громко, на всю планету обозначаем: «Люди! Мы идём во власть! И мы — сила! Мощная, способная всех вас перевернуть вверх дном, и готовые на всё ради своих целей!» Люди любят власть, и те, кто готов видеть в нас партнёров, обязательно вольются в наши ряды.

— Сибилла, — продолжил Адриано. — Тоже на правах дочери королевы, равная Сильвии и Марго.

— Согласен, — кивнул я, не удивляясь, что эта информация произнесена вслух. А вслух она была произнесена на моей памяти впервые. — Чуть подрастёт, и даст всем жару. Она умная, в свои пятнадцать уже сама грант получила. Кстати, как она?

Он пожал плечами.

— Целыми днями сидит в сети. Подробности не знаю. Даже маман Марго успокоилась и больше не закатывает истерики. Марго сказала, она теперь админ вашего портала, что-то мутят на всю планету, но я не вникал — некогда.

— Хорошо. — Кивнул. — Спасибо, что прикрыл с нею. У меня вообще без вариантов, хоть вешайся.

Из его груди вырвался тяжёлый вздох, и я понял, что надо было давно поговорить. Он и сам всё сказанное понимал. Надо было лишь додавить.

— Думаю, общением с аристо лучше заняться тебе, — улыбнулся я. — Ты лучше знаешь этот серпентарий. Прошу обратить внимание на два клана. Первый — Сантана. Они готовы к переменам. И среди их «мелочи» могут найтись те, кто понимает больше других, и в случае чего, получат «одобрямс» от родителей и семьи. А также на клан Маршалл.

— Пабло Эскобар? — сощурился он.

— В том числе, — не стал отнекиваться я. — Но кроме Пабло, у сеньоры Маршалл могут быть и другие родственники. И сама сеньора, по моим ощущениям, не так уж далека от Большой Политики, как всем пытается показать. Ну, а Веласкесами и Феррейра займусь я — моя территория.

— Не претендую! — поспешно вскинул руки вверх будущий друг. — Уговорил, пересмотрю свое видение проблемы. Может ты и прав, нельзя сидеть в своём коконе. Надо раскрываться и выгрызать власть у этих ублюдков. — Он противно улыбнулся. — В метафорическом смысле ублюдков, конечно же.

— Тогда через сколько? Часа два хватит? — перешёл я к насущному.

Он скривился, как от зубной боли. Посчитал что-то в уме, выдавил:

— Нет. Давай через три. Я соберу всех, кто хоть как-то может помочь. Ты прав, ты по адресу — я как раз курирую ВСЮ научную работу корпорации. Но! — поднял палец вверх. — Совещание проведём на нашей территории, в наем главном офисе, — кивок за окно кафешки, на возвышающийся шпиль иглы «Объединённой атомной корпорации». — Я смогу обеспечить безопасность. А вот посылать всех этих яйцеголовых на край света, где неизвестно что может с ними случится…

— А ещё здесь ты соберёшь их быстро, просто вызовешь к себе «в темпе», а отправлять — заморишься их собирать, — с улыбкой поддел я.

— И это тоже, — расплылся в улыбке будущий друг.

Сам предложил — сам пусть и крутится. Я не вмешивался в организацию, лишь сообщил своим яйцеголовым, куда и ко скольки подъехать. После чего сидел в «Либертадоре» и следил за происходящим в стране и мире.

В стране пока непонятно, что происходило. Эфир был забит теми, кто не смог улететь с планеты из-за «Железного купола», и теперь сыпал в адрес королевы, правящей династии, Сената и правительства всеми карами небесными. С другой стороны — жуткие кадры из изолированного Флёра, с применением мехов и бронетехники. А там творился настоящий ад, труповозки и скорые, которых только и пускали в оцепленный район, шли вереницей. Были потери и среди силовиков, и среди «Братства», но, конечно, наибольшие потери несли бандитос, и немного «мирняк», не задеть который в таком людном районе просто физически невозможно. К чести силовиков, уже, к обеду, запущено два фильтрационных пункта, и ещё два готовится к открытию. Через них можно выйти любому жителю района, но только после внимательной оценки на «лояльность» — если твоя мордаха не засветилась в совершении какого-либо преступления. Многие бандитосы, разумеется, в базе данных гвардии и безопасности не числятся, проскочат фильтр, но те, кто хоть на карманной краже был засвечен, но пока уходил от ответственности… В общем, самую гниль и гадость барьер должен удержать. А после…

После силовики имеют приказ — локализовать и передать информацию «Братству». Французу же поставлена задача — полная ликвидация гнёзд с такими кадрами. Да-да, без суда и следствия, согласно единогласному решению Совета Безопасности при одном воздержавшемся.

Кроме того, опера безопасности начали обрабатывать несколько других проблемных районов, но тут без жести — только силами собственного спецназа. Больше работали именно опера, проводили раскопки, правда, более ни с кем не церемонились. И в Новой Аргентине отметились (привет банде Гаучос), И в Боливаресе, как Северном, так и Южном, и в Санта-Марте, и много где ещё. Инфа о найденных тайниках с оружием по оперативным каналам ДБ — одна за одной. Правильно морда шаманская делает, что прячется в логове врага, среди самых могущественных на сей день силовиков планеты. И правда, пусть подчинённые отдуваются.

По внешней ситуации — как говорится в методичке по информационному воздействию, кто-то «распечатал венерианский кейс» и усердно его шатает. Идёт волна на Венеру, причём в позу встали как имперцы, так и союзники. Русские пока держат нейтралитет, но оно и понятно — о чём-то Марцелов с нашей королевой договорились, да и русским временный перебой с поставками со второй планеты в краткосрочке на руку. Европейскую Конфедерацию во внимание не беру — там уже с неделю как истерика и нагнетание, катят бочку. Накручивают своё население, готовясь к войне. Они понимают, что в открытом сражении проиграют, готовятся партизанить, потому им нужно стопроцентно лояльное им население, которое будет поддерживать «своих» против наших оккупационных войск. Там всё серьёзно, но предельно логично и прогнозируемо, Конфедерация была не интересна. А вот чего завёлся Союз, что его чиновники разных уровней и секторов экономики как один брызжат слюной? Кажется, там затевается какая-то игра, в которой Венера — не главный персонаж. Возможно, игра направлена против Империи, которая через время или получит поставки на правах «дальних родственников», или, что на самом деле тоже вероятно, приберёт Венеру в свою сферу влияния и усилится, и они, Союз Восточных Государств, окажутся в полной заднице… Учитывая, что с севера им ничего не забыли и не простили русские. Так что Союз лает, но не Венера тут главный одиозный монстр, как мне кажется.

— Командор-Гладиатору. Командор-Гладиатору, как слышишь?

— Слышу, Гладиатор! — на автомате активировал вызов я. Линия наша, «берложья». Не правительственная и не корпусная.

— Командор, в общем ситуация такая. Приказа «сверху» о саботаже не было. Ну… Официально не было, а личные просьбы к делу не пришьёшь. Коллеги из ДБ и «двушки» всё-всё проверили, все переговоры начиная со вчерашнего полудня, всех местных ответственных официальных лиц. А раз так, то, получается, это саботаж на месте, здесь, в информационной лаборатории.

— Лаборатории? — не понял я.

— Ну, у них так этот отдел называется, — пояснил Макс. — Информационная лаборатория. Где стоит их компьютер. Не поверишь, оказывается он не один, их пять! Находятся не только в разных зданиях, но и в разных городах! Считают параллельно, независимо друг от друга, а друг другу передают только пакеты с обменными данными, у кого что получилось. Я тут ещё часа два побуду, повникаю, и можно будет в венерианский информационный документы подавать!

— Учитывая, что ты резервист, у тебя есть шансы, — похвалил я. — Макс, ближе к делу.

— Тут, в этом здании, у них что-то типа центра управления всеми машинами, отсюда они задают им команды. И именно отсюда нас вначале обрубили, а теперь сигнал дали, но парни говорят, очень маленькая мощность. Ответственный за этот беспредел — местный начальник, заведующей лабораторией. Я ему только что начистил… Лицо и дал под дых, он сквернословит и грозит мне Великим Аттрактором.

— А коллеги? Сдать им? — нахмурился я, чего-то недопонимая, но пока не улавливая нюансов.

— Так в том и проблема. Говорю же, не за что, Командор. Нет состава преступления. Сговор несомненно был, но на уровне бытовухи, парни сказали, мало. Сказали, у меня сейчас больше полномочий, я могущественнее них, а мне, чтоб действовать, твой одобрямс нужен.

М-да, бич силовиков, который мы пока не очень сильно испытали на себе — бюрократия. Поди докажи что произошло преступление и есть его состав. А ещё надо привлечь экспертов, чтоб подтвердить предварительные выводы и предварительные же обвинения. А где их взять? Ну, наверняка эксперты по суперкомпам на планете найдутся, но это время. А там или ишак сдохнет, или калиф умрёт, и всё это будет никому не важно.

Я про себя выматерился и прямо спросил:

— Макс, совсем не за что прижучить?

— Ага. — Тяжёлый вздох. — Если официально. Они, их институт, ведь ДАЛИ нам сигнал. Байты ребятам Майка и Дэна идут, алгоритмы считаются. Но парни жалуются, что мощность всего на порядок выше машин из «Берлоги», сечёшь? Это в месте, где обсчитывают скорость расширения вселенной, где просчитывают траектории и взаимные притяжения облака сверхскоплений галактик. Великий Аттрактор, как я это ненавижу!

— Завлабораторией, говоришь… — Я недобро усмехнулся. И учитывая поганое настроение, следующие слова не стали для меня самого чем-то шокирующим. — Ну, грохни его!

— Я ПОШУТИИИИИИИИЛ! МАКС, ОТСТАВИТЬ! — заорал я, надеясь, что успел. Ибо с наёмника, прошедшего кучу войн и ад в Европе, грохнуть бедолагу и правда ничего не стоит. — Пошутил, Макс! Отставить убийства!

— Поздно. — А вот теперь я похолодел, а руки затряслись. И, поняв, что шутка достигла цели, Макс рассмеялся. — Шучу! Шучу, блин, Командор! Я ему коленные чашечки прострелил. Это больно, но жить будет. А ещё... — Звук удара. И, кажется, ногой в сапоге по рёбрам. — Будешь говорить, падаль? Ещё?

Отдельно фоном, приглушённым системой фильтром, стоял ор и мат незнакомого мне человека.

Через минуту Макс отчитался:

— Отбой боевой тревоге, Командор. Никакого вселенского заговора и тайных лож. Говорит, у них три с половиной тысячи человек на Миранде, и полторы — на Тритоне. И около пяти десятков кораблей в зоне риска, на старте или подлёте. И если они ошибутся, или не успеют им просчитать траектории, корабли просто проскочат ключевые точки. И ценные грузы или корабли уйдут в облако Оорта. Что прикажешь делать?

Люди на Уране и Нептуне… Это не проплаченные исследования клана Рубио, который клал на военное положение ибо их интересы превыше всего. Тут нельзя жестить настолько. Только попугать, но тут, пожалуй, коленные чашечки — плата за понимание достаточная… Надеюсь.

— Пусть выделят парням Майка и Дэна столько мощности, сколько им потребуется, — принял-таки соломоново решение. — У нас ВГУ уже под контролем, может там много и не понадобится. Остальное на расчёты солсистемного транспорта. И это… Пусть отключат ВСЕ коммерческие расчеты, если они будут мешать. Приоритет только жизнеобеспечение персонала в Дальнем Космосе. Я знаю, столько стоит минута работы агрегата, и какая на него очередь, но если они не проникнутся — можешь не только колени прострелить. Наверняка у сеньоров и другие болезненные места найдутся.

— Понял, Командор. Работаю.

Тем временем наступил час икс здесь, под куполом «Объединённой атомной», и в конференц-зал, где не так давно игралась в «правильного атомщика» Сиби, пригласили всех, приехавших на данное совещание. Именно что «пригласили», это территория корпорации Манзони, они тут цари и боги, и даже представители контрразведки ждали мероприятия вместе с остальными в холле.

— Сеньор стажёр, — бросил мне их главный (не тот, что был утром, другой, занимающийся обеспечением конкретно этого вопроса). — Сеньор стажёр, нужно ОЧЕНЬ СИЛЬНО доверять этим людям, чтобы пойти на такое. Я вообще ничего не смогу гарантировать по итогу этого совещания.

— Беру всю ответственность на себя, — весело парировал я. — Максимум, что может быть — это утечка, которую не смогут проконтролировать их СБшники. На этот случай у меня тоже есть план действий.

Он запыхтел, но прилежно промолчал. Правильно, есть руководство — пусть оно думает. Деза? Да, я, разумеется, буду сливать на случай утечки дезу. А что правда, что дезинформация — не его ума дело.

Местных было в три раза больше. Нас, кроме меня, приехало всего восемь человек. Их — двадцать два, также не считая Адриано, который тут заместитель отца по научно-исследовательской работе, а значит тем более царь и бог. В смысле, благодаря его должности, присутствие самого сеньора Умберто не требуется — его и не было. Когда все расселись, я представил своих спутников, обозначив только занимаемую должность или роль, а не имена, следом точно также поступил Адриано. Причём представлял не всех, только руководителей отделов и ключевых специалистов, экспертов, названных людей было всего двенадцать. В основном тут присутствовали представители материаловедов (как просил) но не только. Присутствовали спецы «отдела исследований нейтронного спектра», «отдела надкритических процессов», «отдела подкритических процессов», «отдела короктоживущих изотопов»… А ещё были специалисты «по физике высокотемпературной плазмы» и «по лазерным и энергоёмким технологиям».

На самом деле вру, их должности и названия отделов могли называться как-то иначе, я просто дословно не запомнил. И привожу примеры названий, как они отпечатались в восприятии. Тут были люди, ответственные за начало ядерной и термоядерной реакции и её воздействие на окружающую среду, включая специалистов по материалам, применяемых для сдерживания данных реакций, и приборам, для этого используемых. Столы в зале поставили полукругом, чтобы все члены совещания могли друг друга видеть, но при этом образовывался «пятачок» для докладчика. Эдакая «точка», на которую я и вышел.

— Сеньоры… Я также не буду называть своё имя, хотя некоторые из вас, наверняка, его знают, и оно не является засекреченным. Мой оперативный позывной в этой операции — «стажёр Веласкес», так прошу ко мне и обращаться. — Обвёл тяжёлым взглядом молча выжидающую публику. Попытался поймать, как чувствую этих людей, могут ли быть среди них предатели? Но нет, сейчас определить этого не мог. Нужно индивидуальное личное общение с каждым.

— Моя роль во всём этом, то бишь в ситуации с захватом заложников — координация действий между силовиками, ответственными за работу с террористами, и Совета Безопасности в целом и королевы лично. Да, я юн, не специалист во многих… Да почти во всех вопросах, но именно я — человек Совбеза Венеры, следящий, чтобы здесь всё было выдержано в соответствии с целями и задачами государства. Потому прошу не смотреть на меня, как на ничего не понимающего молокососа, я выполняю ровно ту работу, что требуется, и пока выполняю хорошо.

Адриано порвался что-то сказать, но не стал — он мой ровесник, и то, что самый главный тут — также результат близкородственной связи с владельцем компании. Остальные же посчитали себя не в праве раскрывать рот по такому поводу, но взгляды всех, особенно местных, в мою сторону изменились.

— Вы видите, что происходит за окном, — продолжил я. — Королева недовольна тем, что натворили силовики, а потому на время расследования, кто из них продался вражеским разведкам, а кто верен трону, ввела в стране военное положение. Но это ни коим образом не должно отвлекать НАС, — обвёл я всех сидящих тяжёлым взглядом, — от главной задачи — спасения детей.

— Нас? — Удивлённый голос с лёгкой грустной усмешкой одного из молодых специалистов, что-то там с термоядом и лазерами.

— Нас, — уверенно кивнул я. — С сего момента, как началось это совещание, вы также в одной лодке с нами, силовиками. И да, вас никто ни о чём не спрашивал, и всем плевать на ваше личное мнение. Считайте, сеньоры, вы мобилизованы. Это вопрос государственной безопасности, и на такой шаг мне дал полномочия Совбез. Кто не желает участвовать в секретном совещании, не желает брать ответственность, может прямо сейчас встать и уйти, и на вас не будет распространяться закон о секретке. Оставшиеся же будут ознакомлены с информацией под грифами «секретно» и «совершенно секретно», и «соскочить» уже не смогут.

— Но там же дети, да? — сощурился седовласый дедуля из отдела надкритических процессов, понятия не имею, что это такое.

— Да, — лаконично кивнул я. — Там почти пять сотен детей. И почти сотня взрослых, в основном женщины, которых упыри безостановочно избивают и насилуют.

— У меня внучки такого же возраста. Я остаюсь, чёрт с ним! — воскликнул он. — Мобилизация — так мобилизация, но я, сеньоры, считаю, что если мы можем помочь государству — мы должны хотя бы попытаться. — Это он обернулся в одну сторону и в другую — посмотреть на коллег.

— Как-то всё… Сурово, сеньор Веласкес. Вы нас… Заставляете, — молодой специалист из отдела лазеров.

— Такова жизнь, — развёл я руками. — Однако замечу, я не стал жестить и разрешаю не желающим сотрудничать, считающих, что это выше их принципов, покинуть сей милый кабинет.

— Мы остаёмся! — повысил голос, взяв право решить за всех, дедуля с внучками. — Юный сеньор, у вас ещё нет своих детей. У нас почти у всех есть. Мы готовы. Наша работа будет изолирована? Нас поместят в какой-нибудь бункер?

— Нет, что вы! — уверенно покачал я головой. — Наоборот. Вы должны будете решить проблему быстро, вам разрешено привлекать ЛЮБЫЕ ресурсы. Как материальные, так и людские. А в бункере этого не достичь. Если потребуется что-то от подконтрольных мне служб — решу. Если возникнут какие-то проблемы с финансированием, — посмотрел на Адриано, — например, дорогие образцы для каких-либо процессов — также решим.

— Сеньор… Стажёр, — хмыкнул будущий друг, — не надо демонизировать аристократию. Там дети, и наша компания готова вложить в процесс их освобождения любые деньги, если это как-то поможет. Это всего лишь деньги, а мы — венериане и патриоты. Единственное, что может потребоваться — некие разрешения и координация с силовиками, но это решится только в процессе.

— Хорошо, — произнёс я и кивнул. — Тогда давайте приступим. Сеньор представитель столичного департамента архитектуры нам сейчас расскажет о нюансах конструкции здания объекта под названием «три девятки», о его стенах, даст подробные технические характеристики, после чего вы выскажитесь, как можно прогрызть эти стены в максимально короткое время.

Представитель городской архитектуры очень подробно рассказал, какая современный детсад крепость. Три слоя космического суперсплава, перемежающихся с двумя слоями разного композита. Такая стенка выдержит выстрел ядерного деструктора! А в случае прорыва не только выдержит забортный венерианский воздух, но ещё и нагреваться будет достаточно медленно — обладает хорошей термоизоляцией.

— Но это невозможно, сеньор стажёр! — пришёл к выводу главный местный материаловед, тоже седой дедушка, но помоложе того, что с внучками. — Просто физически невозможно. Если направить на стену поток, достаточный для расплава конструкции, то сгорят все, кто находится по эту сторону. Ибо это энергия, эквивалентная небольшому атомному взрыву. Либо мы можем сделать это, растянув процесс во времени, но тогда речь о минутах, если не часах. За которые бандиты обнаружат зону нагрева, и место прорыва… Станет бессмысленным, превратится в ловушку.

— Скорее речь о часах, — поправил его коллега и выразительно глянул на меня. — Но, если на то пошло, можно сократить время минут до пятнадцати-двадцати-тридцати, точнее сказать не могу, надо считать и пробовать. Иначе не получится, сеньор Веласкес. Просто физика она… Сильнее любой человеческой воли и любых хотелок.

— А что скажут сапёры? — повернул я голову к военным.

Представитель кафедры взрывчатых веществ академии генштаба — мой человек, в смысле приехавший со мной.

— Полностью согласен, сеньор стажёр, — подтвердил вояка. — Мы за эти дни провели уже два заседания кафедры по данному вопросу, наши выводы те же. Это эквивалент взрыва. Пробить стену можно, но два вопроса. Что будет после на той стороне? И второй — а как начинать штурм на этой? Сразу после ядерного взрыва-то?

— Вот потому, уважаемые, мы сегодня и собрались, — подвёл я итог. — Все мы! — Окинул всех рукой. — Ибо если бы проблема имела решение — никто из вас не был бы нужен. Военные и сами могут решить решаемое. Но РЕШЕНИЯ НЕТ! — взревел я, осаждая готовую политься реку возражений. — Я прошу помолчать всех, кто хочет мне указать на некомпетентность и молодость! Я ЗНАЮ, что это невозможно и что физика превыше всего!

Однако Советом Безопасности принято решение — мы не идём на поводу у террористов. Её величество ввела в город войска и закрыла небо для отвлечения внимания бандитов, ну, и заодно чтобы выловить всех пособников врага и зачистить предателей в собственных службах. Она назначила на работу с террористами опытного силовика, не замаранного контактами с разведками, специалиста, служившего ещё её матери с уникальным собственным подходом к проблеме. Мы получили установку танцевать под дудку террорстов сальсу, если понадобится. Всё это сделано, делается и будет делаться с одной единственной целью — тянуть время. Поясняю для тупых. Среди вас таких наверняка нет, но у меня работа такая — всем всё разъяснять «для тупых». Мы в праве обещать террористам любые условия, эвакуацию, наркотики, блэк-джэк и шлюх. И даже кое-что вправе на самом деле выполнять. Но только чтобы заболтать их и предотвратить жертвы среди заложников раньше времени. Однако никакой эвакуации не будет. Только штурм! И если он окончится неудачей — мы просто списываем всех, кто там есть, подрывая «три девятки» термоядом изнутри.

— Это… Бесчеловечно! Там же дети! — возмутился дедуля с внучками. Глаза его горели праведным гневом и одновременно отчаянием — понимал, это суровое решение, но справедливое.

— Но если мы позволим гадам уйти, улететь с планеты, мы обречём Венеру на тотальный террористический ад, — парировал я, гася внутри злость. Мне и так не по себе, ещё и остальных ублажать. Хотя, это и есть моя работа — ублажать остальных.

— Сеньоры, если мы покажем слабость, если они увидят, что нас можно шантажировать, и чем именно, завтра захваты школ и детских садов станут повседневной реальностью, — зло продолжил я изливать яд. — Тогда не жалкие пять сотен детишек, тогда под угрозой будут тысячи! Десятки тысяч наших детей! Это недопустимо. Мы не идём на поводу у террористов и не торгуемся с ними. Даже если королеву снимут, она готова к отречению, но Совет Безопасности полностью её поддержал — никакого торга! Только штурм.

— Серьёзно, Шимановский! — А это, «забив» на конспирацию, выдавил Адриано. — А если мы не придумаем, как взломать стену? — В голосе усмешка, но слишком грустная, чтобы я мог обижаться. Пожал в ответ плечами.

— Крайний вариант — термоядерный взрыв под куполом, как и сказал. Бомба уже заложена. Как самый последний аргумент. При каких условиях к нему придём, если придём, какие решения будут между ним и тем, что сейчас — будем посмотреть. И повторюсь, сеньоры, это не обсуждается — по бомбе решение принято. И я здесь только чтобы донести его до вас и претворить в жизнь, а не ради торга.

— Сеньор стажёр Веласкес, мы попытаемся! — заявил молодой специалист, который по лазерам. — Я не обещаю, что получится, но мысли есть, как уменьшить воздействие. Но для расчёта и для претворения идеи потребуется координация с сапёрами. С той же кафедрой взрывчатых веществ, — взгляд на представителя академии генштаба.

— Думаю, это решаемо, — улыбнулся я. — Сеньор?

— Мы готовы работать в тесном режиме с богом, чёртом, любым НИИ, если это поможет, сеньор стажёр, — отчитался вояка. — Готовы оставаться на работе, поддерживая связь с коллегами двадцать четыре часа в сутки. Вся наша кафедра готова к мобилизации, я правомочен говорить за всех — мы можем все силы бросить на расчёт встающих задач. Но дайте нам хотя бы примерное направление, куда двигаться.

— Сеньоры, после решения организационных вопросов прошу остаться всем, кто требуется, обсудите это без меня — всё равно я в технике не понимаю, — дал я «одобрямс».

— Мне потребуются хорошие материаловеды. Как насчёт кафедры материаловедения Венерианского института космических сплавов? — снова сощурился спец по лазерам.

— Их там несколько, таких кафедр, — заметил специалист по нейтронным спектрам корпорации Манзони. — У меня есть контакты, я знаю, кто нам может потребоваться, прошу у силовиков содействия, чтобы посвятить в вопрос некоторых специалистов и обеспечить безопасность.

— Сделаем, — кивнул и гэбэшник.

— Кто нужен ещё? — сощурил я глаза, понимая, что дело сделано. Сеньоры на боевой лад настроены. Большего от них не добиться. Теперь бы ещё толику везения, чтобы они нашли-таки решение…

— Специалисты по изотопам у нас есть, но может понадобится кто-то ещё… — Специалист по лазерам задумался. — Боюсь, сеньор Веласкес, это смогу сказать только в процессе расчёта. Ах да, после потребуется провести испытания. На точно таком же объекте, как захваченный — простого стенда будет мало. Чтобы вживую посмотреть, получилось у нас или нет. Это решаемо?

— Решаемо, — кивнул я, молясь, чтобы хоть тут никто не ставил палки в колёса. Всему есть предел, тем более моей власти. Лишь бы они нашли решение! Только бы нашли!.. — Сколько у нас времени? — закончил сеньор.

— Максимум — четыре недели. — Я это сказал, а у самого сердце ёкнуло от боли. — То есть через недели три должен быть прототип. Испытания прототипа организую. И неделя на доработку напильником.

— Мы постараемся успеть… — произнёс специалист по лазерам и его как будто придавило к столу грузом. — Правда, коллеги?

Сидящие в зале учёные в один голос начали поддакивать, но тон у всех был… Упавший.

— Тогда прошу вас назначить ответственного за процесс, — подвёл итог совещанию я. — Вы среди своих лучше определитесь. После чего составить список того, что потребуется прямо завтра. Время пошло, сеньоры, уже пошло. Дай бог, если у нас будет хотя бы пять недель! Но будем пессимистами, неделя осады уже прошла, хорошо, если бандиты дадут нам хотя бы четыре.