Фронт в тылу вермахта

ВОССТАНИЕ В ЦЕНТРЕ ЕВРОПЫ

Направляясь в Украинский штаб партизанского движения, я намеревался попросить у генерала Строкача несколько дней для составления подробного отчета о действиях партизан в полосе 3-го Украинского фронта и изложить некоторые соображения о дальнейшем использовании партизанских сил. Но, выслушав меня, Тимофей Амвросиевич сказал:

— Для составления отчета времени нет. Пусть это сделают работники штаба. Тебе же есть предложение.

— Какое?

— Что ты скажешь, если мы пошлем тебя в Чехословакию?

— Зачем?

— В Словакии в конце августа началось антифашистское восстание. Гитлеровцы бросили на подавление повстанцев большие силы. И хотя им удалось потеснить повстанческую словацкую армию и партизан, в руках восставших все еще остается значительный район. Но положение у них сложное. Чтобы помочь восставшим, советское командование в начале сентября 1944 года начало в Карпатах большую операцию, цель которой — соединиться с повстанцами или хотя бы отвлечь на себя значительную часть тех гитлеровских войск, которые брошены на подавление восставших словаков. УШПД со своей стороны тоже оказывает всю возможную помощь. По просьбе Коммунистической партии Чехословакии мы перебросили в Словакию часть партизанских сил с Украины и из Польши, заслали туда организаторские группы, посылаем оружие, боеприпасы, медикаменты. А теперь чехословаки просят направить в созданный там Главный штаб партизанского движения нашего советника, имеющего опыт руководства партизанской борьбой.

Строкач протянул мне письмо, лежавшее у него на столе.

Председатель ЦК Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд, выражая горячую благодарность за большую и эффективную помощь, которую оказывал ЦК Компартии Украины в организации и развертывании партизанского движения на территории Чехословакии, просил и дальше продолжать ее. «Я убежден, — писал К. Готвальд, — что эта новая помощь еще больше укрепит братский союз между народами Чехословакии и Советской Украины и что на освобожденном отечестве мы будем иметь возможность от имени свободной Чехословацкой Республики выразить нашу благодарность за предоставленную вами помощь, имеющую историческое значение».

Готвальд называл конкретного человека, которого чехословаки хотели бы видеть в качестве советника в Главном штабе партизанского движения Словакии. Им был генерал-майор В. А. Андреев, заместитель Строкача.

Я обратил на это внимание.

— Относительно Андреева у нас иные планы, — ответил Тимофей Амвросиевич. — Возможно, мне придется возглавить борьбу с бандами украинских националистов. Андреев останется за меня. И, честно говоря, мне кажется, что для Словакии ты наиболее подходящий человек.

— Когда вылетать?

— Пока просмотри кое-какие радиограммы, присланные нашими партизанами из Словакии, и документы, а потом я познакомлю тебя с чехословацкими товарищами, которые полетят вместе с тобой.

В кабинете начальника Украинского штаба партизанского движения и произошла моя первая встреча с одним из руководителей Компартии Чехословакии.

— Познакомьтесь, — обратился к нему Строкач, — это полковник Асмолов. Рекомендуем его советником в Главный штаб партизанского движения Словакии.

Шверма улыбнулся и, пожимая руку, сказал:

— Очень рад, что мы летим вместе бить фашистов.

Оказалось, что Шверма уже несколько лет находился в Москве, приехав туда из Парижа, где он редактировал коммунистический журнал «Международное обозрение».

Когда мы уходили, Строкач сказал:

— Ваш вылет, товарищи, намечается на послезавтра. Будут ко мне какие-либо вопросы, просьбы?

— Хорошо бы получить оружие, — отозвался Шверма. — Вдруг случится вынужденная посадка или еще что-нибудь…

— Оружие будет, — ответил Строкач.

Я попросил выделить радиостанцию для связи с УШПД.

— Насчет радиостанции не беспокойтесь. На месте вы сможете использовать радиостанции партизанских бригад, а через несколько дней мы направим в ваше распоряжение целый радиоузел.

На следующее утро Строкач сообщил, что получена радиограмма от Готвальда.

— Твоя кандидатура для работы в Главном штабе партизанского движения Словакии утверждена. Теперь нас ждет Коротченко.

Секретарь ЦК КП (б) Украины Д. С. Коротченко, приняв нас, сказал, обратившись ко мне:

— Чехословацкие товарищи просили послать к ним опытного руководителя партизанской борьбы. Тимофей Амвросиевич рекомендовал вас. Я рад, что вы с такой готовностью летите в Словакию. Все мы понимаем, что это не обычное партийное поручение. Выполнить его вам помогут долг и совесть коммуниста и советского офицера, ваш опыт. Будем надеяться, что и с этим заданием вы справитесь. Хотя помогать в руководстве партизанскими действиями вы будете на территории иностранного государства да еще в особых условиях национального восстания, главное остается: там, как это было и на советской земле, действует в тылу гитлеровских войск фронт народной антифашистской борьбы. Помочь в меру ваших сил и возможностей Главному штабу партизанского движения Словакии активизировать партизанские действия — ваша основная задача.

Во второй половине дня 28 сентября 1944 года со святошинского аэродрома под Киевом поднялся «Дуглас», на котором мы улетели в Словакию. Спустя пять с половиной часов после вылета из Киева самолет благополучно приземлился на аэродроме повстанцев «Три дуба», находившемся всего в нескольких километрах от города Банска-Бистрицы, ставшего столицей восстания.

Нас встретили руководители Компартии Словакии Карол Шмидке и Густав Гусак, а также командующий повстанческой армией генерал Ян Голиан. Тут же на аэродроме находились некоторые командиры партизанских бригад и отрядов, а также советский полковник Б. Ф. Чирсков — начальник оперативной группы, обеспечивавший вместе с командой аэродромного обслуживания прием и отправку самолетов, прибывавших из СССР.

Все сели в машины и направились в Банска-Бистрицу. Когда прибыли на место, Шмидке сказал:

— Товарищ Асмолов, прошу вас завтра зайти ко мне. А сейчас отдыхайте.

Шмидке, Гусак, Шверма и другие поехали дальше, а мы с капитаном Михаилом Цареградским, который прилетел со мной в Словакию в качестве офицера для особых поручений, отправились в сопровождении Петра Величко, одного из командиров партизанских бригад, в Народный дом, в гостиницу. Поднимаясь в гостиничный номер, я подумал, что обстановка в Словакии несколько отличается от того, что мне приходилось видеть раньше. Обычно партизаны жили в землянках, а не в гостиницах.

Впрочем, внутренне я в какой-то мере был готов к иным условиям, чем те, в которых приходилось нам действовать на территории Советского Союза. Помимо социальных и иных различий в СССР и Чехословакии, которые не могли не влиять на характер борьбы с фашизмом, существенное значение имело и то обстоятельство, что Словакия, управляемая клерикало-фашистской кликой, была выделена по воле Гитлера в «самостоятельное» государство, а по сути стала вассалом третьего рейха, армия которого до конца 1943 года находилась на советско-германском фронте, а теперь повернула оружие против своего бывшего союзника…

— Неплохо вы тут живете, — заметил я Величко, когда мы оказались в номере.

— Сейчас бригада на отдыхе, — ответил он.

Оказалось, что после тяжелых боев бригада была выведена на короткий отдых.

Я вспомнил, что Строкач называл Величко в числе лучших советских партизанских командиров и Готвальд в своем письме тепло отзывался о нем. Партизанская организаторская группа Петра Алексеевича Величко первой высадилась в Словакии 26 июля 1944 года.

Величко было чуть больше 30 лет. Родился он в Талды-Курганской области в Казахстане, по национальности украинец. До 1936 года учительствовал в сельской школе, затем поступил в Ульяновское военное училище бронетанковых войск и, закончив его, служил на Дальнем Востоке в танковых войсках в должности командира роты. Незадолго до начала войны поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе, ускоренный курс которой закончил в 1942 году. Воевал в воздушно-десантных войсках, до 1943 года был начальником штаба воздушно-десантной бригады. Получил ранение, лежал в госпитале. В мае 1943 года по собственной просьбе был направлен в тыл противника. В партизанском соединении генерал-майора М. И. Наумова занимался диверсионной и разведывательной деятельностью. Так что до прибытия в Словакию уже имел опыт партизанской борьбы в тылу врага.

Величко рассказал, что организаторская группа, с которой он прилетел в Словакию, превратилась в мощную партизанскую бригаду, насчитывающую в настоящее время 2080 бойцов более чем 12 национальностей, в основном словаков, героически сражающихся за свою свободу, национальную независимость, социальные преобразования. В обороне повстанческого района участвует еще несколько партизанских бригад, самой крупной из которых является бригада, которой командует капитан Алексей Егоров. Она также возникла из организаторской группы, подобно той, с которой прибыл в Словакию Величко. И ее основу, как, впрочем, и всех других бригад и отрядов, составляют словацкие граждане, которые не жалеют сил и самой жизни в борьбе с фашистами.

— Все партизанские формирования, как защищающие освобожденную территорию, так и действующие вне ее, в тылу фашистских войск, многонациональны по своему составу, — подчеркнул Величко, — но главную силу в них составляют словацкие патриоты. Основным ядром Словацкого национального восстания также является вооруженный словацкий народ — партизаны, повстанческие подразделения и части, местные национальные комитеты, народная милиция.

Коммунистическая партия Чехословакии давно ориентировалась на подготовку массового народного восстания. После вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз она стала создавать широкую сеть подпольных органов национально-освободительной борьбы. В марте 1942 года в Братиславе стал действовать Центральный национально-революционный комитет, возглавивший народно-освободительную борьбу в Словакии. Первые партизанские отряды возникли по инициативе коммунистов еще в конце 1941—начале 1942 года, а уже летом появились крупные отряды в районе Иова-Баня, Банска-Штявница. В начале 1943 года в Восточной Словакии стал действовать словацко-русский партизанский отряд под командованием славного сына словацкого народа Людовита Кукорелли. Вступили на путь борьбы с гитлеровцами и десятки других партизанских групп и отрядов в разных районах Словакии.

Когда группа Величко оказалась в Словакии, тут уже широко распространились антифашистские настроения. Они особенно резко возросли после победы наших войск под Сталинградом. Приход партизанских организаторов из СССР усилил эти настроения, словацкая армия все больше революционизировалась. В некоторых воинских частях и подразделениях даже изготавливали красные знамена, писали лозунги, прославлявшие Красную Армию. Население встретило советских десантников с небывалым радушием.

Вспоминая о первых днях пребывания в Чехословакии, Величко особенно тепло отзывался о местных жителях села Склабина, близ которого высаживались советские организаторские группы. Здесь нашли пристанище и, партизаны других национальностей, в том числе и французские военнопленные, бежавшие из гитлеровских лагерей и вставшие на путь партизанской борьбы. Еще задолго до начала Словацкого национального восстания в Склабине был создан подпольный революционный комитет, координировавший и направлявший борьбу патриотов. Величко с особой похвалой отзывался о председателе революционного комитета Юрае Майерчике и секретаре Мирославе Хмурном, который стал и работником штаба бригады. М. Хмурный хорошо владел русским языком и часто помогал как переводчик.

Во время восстания я не имел возможности побывать в Склабине и оказался там лишь после войны. Хотел бы дополнить рассказ Величко тем, что Склабина была первым селом, где жители вывесили чехословацкое знамя и в котором еще 21 августа 1944 года, за неделю до восстания, как и в ряде других близлежащих селах и деревнях, было провозглашено освобождение Чехословацкой Республики. В августе 1969 года, в 25-ю годовщину Словацкого национального восстания, за большие заслуги в революционной и антифашистской борьбе Склабина была награждена орденом Отечественной войны I степени.

— С утра до вечера словаки шли и ехали к нам на всех видах транспорта — на телегах, велосипедах, машинах, — вспоминал Величко. — Среди них были молодежь и старики, солдаты и офицеры, рабочие и интеллигенты, крестьяне и студенты. Молва о нас, даже вопреки нашему желанию, распространилась слишком быстро. И эта молва привела в стан партизан многих.

Появление советских партизан подняло на ноги огромную массу людей. Рабочие, крестьяне, железнодорожники, торговцы, представители всех слоев населения охотно давали партизанам продукты, одежду, обувь, лошадей, повозки, автомашины, горючее, деньги. Некоторые склады в ближайших населенных пунктах были полностью переданы партизанам. Малые и крупные предприятия и даже банки выдавали партизанам финансовые ссуды под различные документы, иногда даже просто под расписку или сами привозили те или иные материалы. Мололи зерно на ближайших мельницах, часть муки заготавливали впрок, из остальной пекли хлеб, который местные хозяева развозили по партизанским лагерям.

— Иногда, — рассказывал Величко, — встретишь скромного, спокойного хозяина. Кажется, что занят он только своей работой и порядком в доме. А в действительности это отважный боец, который доставляет партизанам необходимый для строительства бункеров материал. Самым распространенным звуком в те времена был крик лесной сойки. Это означало: пришли снабженцы, в селе нет немцев, партизан ждут друзья.

Доставлялось партизанам и оружие. Правдами и неправдами, даром или за деньги оружие из военных складов оказывалось в руках партизан.

К середине августа 1944 года на сторону партизан стали все чаще переходить словацкие солдаты. Особенно много перешло из гарнизонов Мартин, Дольный Кубин, Ружомберок, Жилина.

По-своему выполнила приказ военного министра буржуазной Словакии Чатлоша «очистить Высокие и Низкие Татры и Большие Фатры от партизан» рота под командованием поручика Сматаника. Солдаты этой роты, как рассказал Величко, два дня «искали» партизан. После завтрака словацкие солдаты направлялись в горы, раздевались, загорали, играли с партизанскими патрулями в шахматы и шашки, затем возвращались к обеду в село и рапортовали, что «на таком-то участке партизаны не обнаружены». Это сообщение передавалось в вышестоящие штабы. На третий день солдаты в последний раз возвратились в казармы. Вечером они со всем вооружением прибыли на грузовиках к партизанам.

Организаторские партизанские группы, заброшенные в Словакию, как отмечалось в одном из писем начальника Украинского штаба партизанского движения К. Готвальду, «нашли подготовленную почву для развития партизанского движения, встретились здесь с сильными коммунистическими организациями, которые вместе с остальными демократическими организациями сплотили вокруг себя патриотически настроенных граждан и вели их на борьбу с врагом. Поэтому сразу же, с первых дней их пребывания на территории Чехословакии, группам удалось сравнительно легко установить связь с патриотическими организациями, которые оказывали им большую помощь, с одной стороны, тем, что посылали к ним бойцов, с другой стороны, связав их с населением, поставляли оружие и продовольствие. Народ и армия с восторгом приветствовали советских и чехословацких партизан-организаторов».

Генеральный секретарь ЦК Компартии Чехословакии, Президент ЧССР Густав Гусак в своей книге «Свидетельство о Словацком национальном восстании» подчеркивает, что «нигде в Европе не вырастали партизанские отряды в такой благоприятной среде, при такой поддержке населения и так быстро, как в августе 1944 года в Словакии».

Уже к 23 августа 1944 года организаторская группа Величко превратилась в партизанскую бригаду, в которой насчитывалось свыше 300 бойцов. Выросла и организаторская группа А. Егорова. Группа Ладислава Калины, насчитывавшая при приземлении 15 человек, к 28 августа составила партизанскую бригаду численностью около 500 бойцов, а к середине сентября — почти 1400. Группа Вячеслава Квитинского из 23 человек, перешедшая в Словакию из Польши, за неделю выросла до 360 человек. Как это было в свое время на Украине, разрастались и другие организаторские группы. Быстро росли в августе 1944 года и местные партизанские отряды. Активнее стали действовать партизанские силы, которые формировались непосредственно Коммунистической партией Словакии.

С первых дней восстания, начавшегося 29 августа 1944 года, все эти силы активно участвовали в боях против гитлеровских войск. Партизанские бригады Величко, Егорова и Биелика вместе с частями повстанческой армии вели тяжелые бои в районах Стречно и Врутки. По решению Главного штаба партизанского движения и с согласия Совета по обороне Словакии в связи с ослаблением напора врага бригада Величко временно была выведена из боев.

Спать мы улеглись лишь на рассвете. Договорились, что 1 октября в Детве, где стоял штаб бригады, будет проведен смотр ее подразделений.

Утром, выйдя из Народного дома, я увидел у входа новенький «мерседес» ярко-красного цвета.

— Эта машина для вас, — сказал Величко.

На месте шофера сидел словак в жандармской форме. Величко пояснил:

— Это словацкий партизан. Надежный товарищ.

Подошел Шверма, и мы поехали к Шмидке.

Шмидке встретил нас радушно. Помню, он сразу отметил, что восстание в Словакии носит характер не кратковременной вспышки или путча, а представляет собой действительно широкое вооруженное выступление словацкого народа против немецко-фашистских захватчиков и их пособников внутри словацкого государства за права словацкого народа, за социальное освобождение, за новую, народно-демократическую Чехословацкую Республику. Восстание стало тем революционным выходом, который искали народы Чехословакии после раскола страны в результате фашистской оккупации чешских земель и создания так называемого Словацкого государства — вассала гитлеровской Германии. Фашизм не только лишил чехословацкий народ свободы, но и угрожал самому существованию чехов и словаков.

Победы Красной Армии ускорили созревание внутренних факторов, которые привели к восстанию. Оно готовилось долго и упорно. Все эти годы чехословацкие коммунисты вели мужественную борьбу с врагами своего народа, сплачивая вокруг себя широкие слои населения, готовя их к открытому вооруженному антифашистскому выступлению.

Теперь, после начала восстания, всю законодательную, государственную и исполнительную власть на повстанческой территории осуществляет Словацкий национальный совет, который с началом восстания образовал свой исполнительный орган — корпус уполномоченных. Основой новой, народной власти на освобожденной территории стали революционные национальные комитеты. Коммунистическая партия Словакии является главным организатором повстанческой борьбы. По сути, коммунисты выступают как единственная организованная политическая партия, они ведущая сила как в борьбе повстанцев, так и в строительстве народно-демократической власти. Широкие слои трудящихся поддерживают политику и практическую деятельность компартии.

— Сейчас, — подчеркнул Шмидке, — восстание находится в такой фазе, когда требуется еще большее сплочение всех антифашистских сил, еще более решительное сопротивление врагу.

Карол Шмидке заметил, что, к сожалению, не все получается. Хотя повстанческая армия в массе своей храбро сражается с врагом, ее руководители частенько оглядываются на Лондон, где находится в эмиграции буржуазное правительство Чехословакии. Оттуда идут указания Голиану, подчас не совпадающие с указаниями Словацкого национального совета. Командующий восставшей словацкой армией сидит как бы на двух стульях: с одной стороны, пытается выполнять указания Совета, с другой — слушает приказы и распоряжения своих начальников из Лондона. С ними и с президентом Бенешем он поддерживает постоянную радиосвязь. В Лондоне находится и назначенный Бенешем командующий восставшей армией генерал Виест, несмотря на то что Словацкий национальный совет утвердил на этот пост кандидатуру подполковника Голиана, произведя его в бригадные генералы. В глубине души Голиан остается офицером, придерживающимся буржуазной ориентации, как и некоторые другие офицеры повстанческой армии. Классовые интересы лондонского правительства ему ближе, чем интересы восстания, которое носит характер антифашистской национально-демократической революции. Но то, что он твердо стал на путь антифашистской борьбы, у него не отнять.

— Мы помогаем Голиану, — продолжил Шмидке, — стараемся его направить, как говорится, на единственно верный путь служения своему народу, но не все получается. Общение со многими военными свидетельствует, что основная масса офицеров и солдат недовольна своим командованием. Мы попросили наших партийных руководителей в Москве войти с ходатайством к Советскому правительству и убедительно попросить прислать в Словакию группу советских генералов и офицеров, которые могли бы помочь армии лучше организовать отпор фашистам.

Шмидке обратился ко мне:

— И то, что в наш штаб партизанского движения помощь из СССР уже прибыла, это хорошо.

Высоко оценив деятельность партизан до начала и в ходе восстания, он особенно тепло отозвался о советских партизанах, направленных в Словакию Украинским штабом партизанского движения. Партизаны, по его словам, были вооруженной силой восставшего народа, надежной опорой Коммунистической партии. Партизанские отряды и бригады состояли из истинных патриотов Словакии — рабочих и крестьян, прогрессивной интеллигенции. При активной поддержке всего трудового народа они проявляют подлинный героизм в борьбе с оккупантами и внутренними врагами. Это касается и рядовых солдат повстанческой армии, и части офицеров, наиболее преданных делу восстания.

Как сказал Шмидке, партизанской армии побаиваются в Лондоне. За партизанами стоит компартия. Поэтому буржуазным лондонским правительством делается все, чтобы подчинить партизан штабу Голиана.

Президиум Словацкого национального совета неоднократно обсуждал этот вопрос. Представители Коммунистической партии Словакии твердо стоят на том, что подчинять партизан буржуазному командованию нельзя, это ослабит революционный характер восстания. На сегодняшний день Совету по обороне Словакии рекомендовано усилить координационную и руководящую деятельность, в том числе и партизанскими силами, но вводить в бой их можно только по согласованию с образованным Главным штабом партизанского движения Словакии.

В общих чертах Шмидке рассказал, что представляет собой Главный штаб партизанского движения. Создан он 16 сентября 1944 года. Главная его задача — руководить партизанскими силами, координировать их действия с армейскими частями и подразделениями, организовывать новые партизанские формирования на освобожденной территории и в тылу вражеских войск, заботиться о снабжении партизан всем необходимым, вести политическую работу среди партизан и населения, поднимать словацкий народ на дальнейшую вооруженную борьбу с фашизмом. Главный штаб поддерживает связь с Украинским штабом партизанского движения и наступающими советскими войсками.

В конце Шмидке заметил, что наряду с руководством штабом у него много сил отнимают партийная работа, обязанности, которые он выполняет в Словацком национальном совете, в Совете по обороне Словакии, и другие дела. Так что в Главном штабе партизанского движения в основном находится его первый заместитель подполковник Бранислав Майнца, на нем лежат практически многие дела и заботы.

Шверма попросил Шмидке указать точное расположение линии обороны повстанческих сил, спросил, где находятся на сегодняшний день немцы.

Шмидке ответил.

— А как снабжаются партизаны? — снова спросил Шверма.

— Как и армия, — отозвался Шмидке, — получают денежное содержание, а также продовольственные и фуражные деньги. На них они приобретают для себя все необходимое. Недостатка в деньгах нет. Мы считаем, что снабжаются партизаны хорошо. Не хватает другого — оружия и боеприпасов, особенно средств для борьбы с танками. Помощь идет лишь из Советского Союза. Из Лондона пока не прислали повстанцам ни одного патрона.

Рассказывая нам об обстановке в Словакии, Шмидке обо всем говорил обстоятельно, подробно и, хотя не раз возвращался к сложностям, верил в революционные силы восставшего народа, в его неизбежную победу.

Свидетельством тому была героическая борьба повстанцев в ходе восстания. И то, о чем рассказывал Шмидке, а раньше Величко, и то, о чем мне стало известно в Украинском штабе партизанского движения из документов и материалов, подтверждало, что словацкий народ не только бросил вызов гитлеровскому и. местному фашизму, поднявшись на открытую борьбу с ним, но и стремился довести эту борьбу до победного конца.

Воины повстанческой армии, партизаны, народная милиция, местное население оказывали героическое сопротивление гитлеровским войскам, посланным на подавление повстанцев. Особенно жаркие бои развернулись с началОхМ восстания у Стречно, где фашисты пытались пробиться к Вруткам, Мартину и дальше. Около недели гитлеровцы с помощью танков и авиации атаковали защитников Стречно. Однако все их атаки были отражены, повстанцы не раз сами переходили в контратаки.

Несмотря на некоторые недостатки в руководстве повстанческими подразделениями, подчас слабую организацию взаимодействия между ними и партизанами, отвага и инициатива тех и других помогли сдержать натиск фашистских войск на стречненском участке. Словацкие воины и партизаны проявляли небывалое мужество, самоотверженность, особенно в критические минуты, в ближних боях с немецкими танками.

Исключительное мужество проявили бойцы повстанческих частей, защищавших направление Ружомберок — Липтовская Осада, на котором гитлеровское командование также организовало сильное давление на освобожденную территорию с севера. Враг пытался в первую очередь захватить населенные пункты Белый Поток и Остро. 15 сентября 1944 года он организовал мощную атаку па Белый Поток. Однако она была отбита, как, впрочем, и многие последующие.

Бои за Остро вошли яркими страницами в героическую летопись Словацкого национального восстания. Как и бои под Стречно, они сыграли огромную роль в защите освобожденной территории.

Мужественное сопротивление оказывали словацкие солдаты и партизаны и на других участках. Широко известно геройство повстанцев, проявленное в боях под Телгартом. Здесь бок о бок отважно сражались подразделения повстанческих войск под командованием капитана Я. Станека и партизаны из бригад Э. Биелика, А. Егорова, Л. Калины. Вначале из-за нерешительности отдельных армейских командиров противнику удалось овладеть Телгартом, но затем после смены командования на этом участке город вновь оказался в руках восставших и оставался у них почти до того дня, пока существовала повстанческая территория.

В боях за Телгарт, как и во многих других случаях, ярко проявились замечательные боевые и моральные качества повстанцев. Героизм, мужество, а также хорошо налаженное взаимодействие между партизанскими отрядами и войсковыми подразделениями, что было результатом инициативы местных командиров, исходивших из конкретно складывавшейся обстановки, помогли продолжительное время успешно противостоять более технически оснащенным вражеским войскам.

Телгарт и многие другие населенные пункты в данном районе достойно защищали местные жители, слабо обученные военному делу, но горевшие большим желанием сражаться с ненавистным врагом.

Одной из таких групп добровольцев командовал учитель Я. Бело. Вот что он вспоминал об этом: «Когда несчетное множество немцев двинулось на Горегронье, рабочие взяли в руки винтовки, набили карманы патронами, а к пальто прицепили гранаты, которые они же сами и делали на фабрике «Оцелови дом», и двинулись на передовую у Збойпицка, куда со стороны Пустого Поля пробивались немцы… Как черти сражались они бок о бок со своими одетыми в военную форму товарищами-крестьянами из Шумяца, Погорелой, Хельпы и Телгарта, ротой которых командовал уроженец Хыба надпоручик Дано Корень. Они не обращали внимания ни на опасность, ни на дождь вражеских пуль, ими двигала только одна мысль: не пустить врагов и убийц в долину Грона, к нашим маленьким милым деревушкам, где живут наши матери, жены и дети. Любой ценой задержать захватчика и бить его, бить! Сегодня я должен признаться, что тогда нам и в голову не приходило, что наши парни ведут себя не так, как предписывалось, что они не умеют применяться к местности, а с открытой грудью несутся на врага лавиной, не думая о смерти…»

Бои за Телгарт и другие населенные пункты свидетельствовали о том, что борьба в период Словацкого национального восстания была подлинно народной и что народ Словакии проявлял в ней свойственные ему свободолюбие и мужество.

Думаю, что это все и рождало у Карола Шмидке веру в неизбежную победу над фашизмом.

Закончив беседу, мы отправились в Главный штаб партизанского движения. Штаб помещался в большом каменном здании, на котором виднелась надпись «Партизанске велительство», то есть «Партизанское командование». Шмидке отдал распоряжение собрать весь руководящий состав штаба, всех начальников отделов. Вскоре в большой, просторной, со множеством столов комнате оперативного отдела собралось руководство Главного штаба партизанского движения Словакии — 20–25 человек.

Шмидке представил нас собравшимся. Когда очередь дошла до меня, он сказал:

— Товарищ Асмолов в течение трех лет руководил партизанской борьбой на разных советских фронтах. Теперь по просьбе руководителей Компартии Чехословакии он прибыл к Нам в качестве советника.

Шмидке познакомил нас с работниками Главного штаба — начальниками оперативного, разведывательного, материально-финансового, автотранспортного и других отделов и служб.

Особенно запомнился начальник оперативного отдела капитан Цирил Кухта, которого в скором времени я стал звать на русский лад Кириллом. Как выяснилось, Кухта был в числе тех словацких солдат и офицеров, которые в 1943–1944 годах помогали нашим одесским партизанам. Накануне восстания в Словакии Цирил Кухта вновь связался с советскими партизанами из бригады Величко, одним из первых вместе со своим подразделением перешел на сторону восставших. Много раз Кухта отличался в боях с немецко-фашистскими захватчиками. В ходе восстания вступил в коммунистическую партию.

Первый заместитель Шмидке подполковник Бранислав Маница по совместительству ведал материально-финансовым отделом. Очень скоро он сосредоточил свои усилия только на вопросах снабжения партизан.

По ходу представления работников Главного штаба я делал пометки в блокноте, записывал, кто чем занимается.

Оказалось, что, хотя штаб и выполнял большую и важную работу, его деятельность была организована не лучшим образом. Особенно это касалось связи с партизанскими бригадами и отрядами. Людей в штабе было достаточно, но настоящий контакт с партизанскими силами пока не установился.

Вечером, встретившись с Яном Швермой, я поделился с ним некоторыми своими впечатлениями, заметив, что кое-что в Словакии отличается от того, с чем приходилось сталкиваться в Советском Союзе. Это требовало поиска наиболее целесообразных действий, чтобы выстоять в тяжелой борьбе.

3 октября 1944 года Ян Шверма выступил на пленуме Словацкого национального совета. Он ознакомил членов Совета с линией руководства Компартии Чехословакии в народно-освободительной борьбе, остановился подробно на политических целях восстания, национальных и социальных вопросах в новой Чехословацкой Республике, за которую боролась партия. На примере борьбы Советского Союза с фашизмом Шверма показал значение единства, дисциплины, организованности, решительности, сплоченности в достижении победы.

8 октября 1944 года ЦК Компартии Словакии обратился к воинам Словацкой армии и партизанам, к коммунистам, ко всем гражданам с воззванием, в котором говорилось:

«…Наша святая война за национальную честь и свободу опирается на единую волю и решимость всего словацкого народа. Необходимо организовать эти неисчерпаемые источники народной силы— развязать войну, действительно национальную, войну народную.

Мы должны покончить с легкомыслием, колебаниями и половинчатостью и мобилизовать все силы нашего народа и все материальные источники нашей страны для ведения войны. Каждый преданный родине словак — как в армии, так и в партизанском отряде, как на заводе, так и в поле — должен сегодня проникнуться одной мыслью: отдать все силы, отдать и жизнь за свободу своего народа!

Мы должны повышать боевую и трудовую дисциплину в бою и труде: кто вследствие нежелания расстаться с удобствами уклоняется от обязанностей, которые ему определяет современная обстановка, тот помогает немцам, и за это он должен получить по заслугам.

Мы должны повысить бдительность в отношении к пособникам и агентам врага, которые засланы в наши ряды, в отношении к паникерам и сеятелям тревожных слухов, помогающих врагу. Решительной и твердой борьбой против этих элементов мы сохраним жизни наших солдат и партизан.

Мы все должны действовать смело, отважно и решительно. Трусость в бою является предательством святого дела нашего народа, и поэтому необходимо беспощадно искоренять ее в наших рядах.

Словаки и словачки!

Родина зовет вас на решительный и последний бой!»

Воззвание заканчивалось словами:

«Члены КПС! Наступила минута, когда мы должны всеми своими делами доказать, что являемся достойными носить имя коммунистов, что мы действительно самые отважные бойцы за свободу своего народа и своей нации. Будьте всюду на переднем крае нашей великой борьбы, на фронте, в партизанском отряде, на заводе, в деревне, на работах по созданию укреплений, в учреждении… Наш путь ясен. Это путь единодушной и самоотверженной борьбы— путь национальной войны. Иного пути нет, колебание и нерешительность в современной обстановке имели бы самые тяжелые последствия.

Единство и революционная дисциплина, смелость и выдержка — и победа наша!»

В сложной обстановке, когда приходилось решать многие политические, идеологические и военные задачи общенационального восстания, ЦК Компартии Словакии, избранному на объединенном съезде 17 сентября 1944 года, и в целом партии очень помогли опытные представители руководства Компартии Чехословакии во главе с Яном Швермой.

Большое внимание в ходе восстания коммунистические руководители уделяли национальным комитетам — этим будущим органам народной власти. По инициативе коммунистов и при их непосредственном участии проводились многочисленные массовые политические мероприятия. Так, 7 октября 1944 года в Банска-Бистрице состоялась многотысячная народная манифестация, которая показала боевую готовность населения, партизан, солдат отдать все силы борьбе с врагом. А 15 октября в промышленном городе Центральной Словакии Подбрезове была созвана конференция революционных профсоюзных заводских комитетов, на которую прибыло 200 делегатов от 137 заводов. Эта конференция заложила основы единого профсоюзного движения в Словакии. Ее решения укрепили руководящую роль рабочего класса в национально-освободительной борьбе и в будущей новой Чехословацкой Республике.

Руководство Компартии Словакии уделяло большое внимание политической работе в повстанческой армии, разъясняя цели Словацкого национального восстания, укрепляя антифашистские настроения, создавая моральные и политические предпосылки для упорной борьбы против гитлеровских оккупантов. Об этих задачах Г. Гусак в словацкой газете «Правда» от 13 сентября 1944 года писал: «В нынешнее революционное время мы должны создавать революционную демократическую армию, дух и руководство которой будут соответствовать стремлениям нашего народа к свободе, лучшей жизни, осуществлению наших национальных и государственных целей. Патриотические солдаты и патриотические офицеры в обстановке взаимного понимания и любви, будучи связаны борьбой и общностью целей, будучи поддержаны всем нашим народом, гарантируют создание такой армии… Наша армия, безусловно, должна избавиться от всяческого груза прошлого и по образцу наших героических партизан и бойцов из СССР, по образцу великой Красной Армии, воодушевленная революционным духом и революционным порывом, в братстве и дисциплине должна огненным мечом разбить те немецкие войска, которые Гитлер и Тисо направили против свободной Словакии».

Поэтому коммунисты, направленные в армию, выполняли роль офицеров-пропагандистов, перед которыми стояла очень важная задача — углублять самосознание солдат и офицеров. Вопреки сопротивлению некоторых руководящих армейских командиров, Президиум Словацкого национального совета в начале октября 1944 года послал в армию сто офицеров-пропагандистов, половину из них составляли коммунисты. Среди тех, кто вел эту работу и кого я хорошо знал, были Й. Грозиенчик, Й. Гойч и другие.

Утром 30 сентября, заехав к Каролу Шмидке, я рассказал о своих беседах с руководящими работниками Главного штаба, поделился соображениями о необходимости его реорганизации, коснулся взаимоотношений Главного штаба с партизанскими бригадами и отрядами и некоторых других вопросов.

— Я во всем доверяю вам, товарищ Асмолов, — сказал Шмидке, — и во всем полагаюсь на вас.

Договорились, что в ближайшее время будет подготовлен приказ Главного штаба партизанского движения Словакии о введении для партизан удостоверений личности и порядке вступления в партизанские отряды. В Главном штабе введем пропуска, штат его сократим и укрепим новыми людьми.

Когда мы порешили все дела, Шмидке спросил, не хотел бы я встретиться с Голианом. Тут же по телефону он связался с командующим повстанческой армией.

— Приезжайте хоть сейчас, — ответил Голиан.

Штаб повстанческой армии находился в большом сером здании на берегу реки Грон. Дежурный офицер проводил нас на второй этаж. Голиан ждал нас.

Как только мы уселись в кресла, в кабинет вошел невысокого роста словацкий офицер. Это был начальник штаба повстанческой армии майор Юлиус Носко. Держался Носко скромно, уточняя то, что просил Голиан, и понравился мне своей осведомленностью, высокой штабной культурой, знанием дела в восставшей армии. Шмидке в разговор почти не вмешивался, лишь изредка делал какое-либо замечание. Однако слушал внимательно, иногда переводя то или иное слово, выражение, если Голиан не знал, как это сказать по-русски.

Я попросил Голиана ввести меня в обстановку, показать, где проходит линия обороны повстанческого района, какими силами обороняется освобожденная территория и чем располагают немцы, каковы взаимоотношения повстанческой армии и партизан, какие у штаба армии прогнозы относительно дальнейшего хода вооруженной борьбы.

Голиан начал издалека. Он сказал, что при подготовке военного выступления в Словакии разрабатывались два варианта — наступательный и оборонительный. Первый предполагал выступление Словацкой армии против гитлеровцев в момент, когда Красная Армия перейдет через Карпаты и вступит на территорию Словакии. Расчет строился на внезапности удара по немецко-фашистским войскам с тыла и соединении с советскими наступающими частями. При удачном исходе Красная Армия имела возможность в короткий срок и без больших потерь оказаться в стратегическом тылу фашистских армий, преодолев с помощью словаков труднопроходимую горную местность. Оборонительный вариант предполагал тот случай, когда немецкое командование узнало бы об этом замысле, упредило выступление повстанцев и попыталось оккупировать Словакию, прежде чем мог быть осуществлен первый вариант.

Как пояснил Голиан, две восточнословацкие дивизии, на которые возлагалась задача открыть «проход» через перевалы частям Красной Армии, в первый же день выступления были почти полностью разоружены немецкими войсками. Лишь небольшой части солдат и офицеров удалось избежать этого. Одни отошли в горы, перейдя на партизанские методы борьбы, другие достигли Центральной Словакии и соединились с теми частями и подразделениями, которые были в тылу. Неудача с восточнословацкими дивизиями неблагоприятно отразилась и на ходе боев в Центральной Словакии — вся тяжесть борьбы здесь легла на тыловые войска и партизан. Хотя численность войск в результате проведенной мобилизации была значительно увеличена, им постоянно недостает оружия, особенно тяжелого, и их боевая выучка не такая, какой должна быть.

— Какими же силами вы располагаете на сегодняшний день?

— На довольствии состоит 56 тысяч, — отозвался Голиан.

— А воюет?

— Воюет меньше.

— У вас нет точных данных?

— Численность постоянно меняется: боевые потери, маневрирование, выдвижение резервов, хотя, откровенно говоря, резервов практически нет. Часть военнослужащих просто не имеет оружия, другие охраняют склады, штабы, выполняют иные поручения.

— А какими силами располагают немцы?

Голиан ответил, что противник ввел в Словакию три пехотные дивизии, три боевые группы и другие многочисленные части СС. Против повстанцев также действуют тисовские вооруженные отряды, отряды словацких фашистов — гардисты. Немецкие войска в достатке имеют автоматическое оружие и минометы. В их распоряжении почти 100 танков и штурмовых орудий, несколько эскадрилий бомбардировщиков и штурмовиков. У повстанцев всего около 12 боеспособных танков, 27 артиллерийских батарей, 22 самолета, главным образом из истребительного полка, прибывшего из СССР.

— Сейчас начата переброска из Советского Союза чехословацкой парашютно-десантной бригады под командованием полковника Пршикрыла, полностью вооруженной и экипированной. Штаб ее и некоторые подразделения уже прибыли на аэродром «Три дуба» несколько дней назад. Остальные появятся в скором времени. Это хорошая поддержка. Бригада насчитывает свыше двух тысяч воинов, имеет боевой опыт, приобретенный на советско-германском фронте. Она прибывает со своей артиллерией и минометами. Мы ее сразу вводим в бой, ибо положение на отдельных участках обороны бывает прямо критическим.

Голиан считал, что с точки зрения подготовки и вооружения враг, безусловно, превосходит повстанцев, хотя численное преимущество на их стороне.

— В руках противника инициатива, — отметил Голиан. — Немцы наступают. Они хорошо маневрируют, концентрируя свои усилия на важнейших направлениях, и постепенно добиваются успеха. Мы обороняемся, маневрируем лишь тогда, когда надо закрыть где-нибудь брешь, образовавшуюся в результате прорыва немецких войск. Для контратак и обходов сил не хватает.

Подойдя к карте и взяв указку, генерал пояснил:

— В начале восстания в наших руках была значительная территория. Она доходила на севере до Жилины, Ружомберока, Липтовского Микулаша, Попрада и Левочи, достигала венгерской границы на юге, доходила до Елшавы, Прешова на востоке и заканчивалась на западе на границе с Моравией. Эта площадь составляла свыше 20 тысяч квадратных километров. Теперь освобожденный район занимает около 8 тысяч квадратных километров. В начале восстания полевые словацкие дивизии были всего в 50–60 километрах от передовых частей Красной Армии. Теперь расстояние, отделяющее Центральную Словакию от советских войск, намного больше.

— К большому сожалению, — продолжал Голиан, — узким нашим местом является отсутствие единого командования у повстанческой армии и партизан, которые принимают участие в обороне освобожденной территории вместе с армейскими подразделениями. Силы партизан достаточно внушительны, но они остаются практически вне сферы влияния нашего штаба, хотя существует договоренность о подчиненности их Совету по обороне Словакии.

— Это не совсем так, — возразил Шмидке. — Координация через Главный штаб партизанского движения существует. Мы считаем, что такая система может обеспечить необходимое руководство военными действиями. Дело в другом. Армейскому командованию необходимо предпринять определенные меры для повышения боеспособности своих подразделений и частей, улучшить управление ими. Партизанская же армия и так делает все, что может.

— А как бы вы повели дело в сложившейся обстановке? — неожиданно спросил меня Голиан, — Я бы хотел услышать ваше мнение.

— Пока мне трудно судить обо всем, — отозвался я. — В Словакии многое отличается от того, с чем мне приходилось сталкиваться у себя на родине. На мой взгляд, имея все же некоторое численное превосходство в людях, поддержку населения, перспективу приближения Красной Армии, близость победы вообще, можно было бы попробовать перехватить у врага инициативу и, удерживая освобожденную территорию, шире развернуть в тылу вражеских войск партизанскую борьбу.

Затем, обсуждая сложившуюся военную обстановку, мы говорили о тех приказах, которые поступают в повстанческую армию из Лондона, в частности от военного министра Ингра. Оказалось, что эти приказы зачастую отдаются без достаточного знания конкретной обстановки в Словакии.

— А оказывают ли вам какую-либо практическую помощь из Лондона?

Голиан покачал головой:

— Мы больше надеемся на вашу страну, на советские войска, которые прорываются через Карпаты, и на то, что вы шлете на «Три дуба». Я встречался с некоторыми вашими партизанскими командирами. Это настоящие друзья словацкого народа. Я думаю, история не забудет того, что ваша страна сделала и продолжает делать в трудное для нас время.

Мы договорились, что штаб повстанческой армии станет теперь ежедневно посылать в Главный штаб партизанского движения оперативную и разведывательную сводки. В свою очередь и мы тоже будем передавать свои оперативные и разведывательные донесения. Мы пригласили Голиана присутствовать на смотре партизанской бригады Величко в Детве.

Вспоминая об этой встрече с командующим восставшей словацкой армией Яном Голианом, хочу еще раз подчеркнуть, что повстанческая армия, представлявшая одну из важных частей вооруженных сил восставшего словацкого народа, делала многое для защиты освобожденной территории от наседавших на нее гитлеровских войск. Простые солдаты, младшие командиры, часть офицеров, твердо став на путь антифашистской борьбы, воевали честно, приняв близко к сердцу цели и идеи Словацкого национального восстания. Это была, бесспорно, антифашистская армия, превратившаяся в силу целого ряда факторов из вооруженного союзника гитлеровской Германии в ее непримиримого противника.

Однако, активно участвуя в восстании, которое представляло собой не только открытое выступление словацкого народа против фашизма, но и начало национальной и демократической революции, повстанческая армия не могла сразу преодолеть ряд внутренних противоречий, обусловленных разнородностью классового состава повстанческих войск и другими причинами. «Повстанческая армия политически развивалась в ходе Словацкого национального восстания, — пишет Г. Гусак в книге «Свидетельство о Словацком национальном восстании». — Революционная борьба народа, позиция КПС и народных органов власти, ожидавшийся приход Красной Армии — все это не могло не оказывать влияния на солдат и офицеров, тем более что в ходе мобилизации ряды армии были пополнены рабочими, крестьянами и интеллигенцией, которые несли с собой в армию антифашистские и революционные идеи. Процесс строительства армии, ее очищения и политического перевоспитания происходил непрерывно, однако его замедляли и тормозили многие негативные факторы».

Шмидке поехал в ЦК, а я направился в Главный штаб партизанского движения. Маница, Рашла и Кухта уже ожидали меня. Усевшись за стол, мы стали обсуждать, как лучше организовать работу Главного штаба, чтобы она наиболее соответствовала задачам партизан Словакии.

Рано утром 1 октября 1944 года я выехал в Детву. На полпути туда, в селе Ковачеве, располагался штаб партизанской бригады имени Яна Налепки, комиссаром которой был А. Шагат.

В штабе никого, кроме врача, не было.

— Где командир бригады, где штаб, где бригада?

— Воюют.

Выяснилось, что бригада ведет бой с противником.

Поднялись на высоту. На горе, поросшей лесом, встретили начальника штаба бригады советского офицера Химича.

— А где командир?

— Он там, внизу, — ответил Химич и показал рукой на склон горы, где засели партизаны. Оттуда доносились редкие автоматные очереди, слышался резкий звук от выстрелов противотанковых ружей.

Вскоре появился разгоряченный командир бригады с противотанковым ружьем.

Поздоровавшись с командиром, я спросил, где сейчас находится его бригада и почему у него в руках противотанковое ружье.

— Бригада ведет бой с фашистами, ну и я их бью из противотанкового ружья.

— Что доносит ваша разведка?

— Данные разведки уточняются.

Неожиданно на склоне горы показалось человек тридцать — пятьдесят.

— Что это за группа?

— Это партизаны.

— Сколько сейчас партизан введено в бой?

— Вся бригада.

— А сколько человек в бригаде?

— Почти восемьсот.

— И все сосредоточены на таком узком участке?

Командир бригады кивнул головой.

— А где ваш командный пункт?

— Поблизости, — он показал рукой.

Мы подошли к окопчику. В нем стоял телефон.

— С кем имеете связь?

— Со своим штабом в Ковачево.

Оказалось, что, введя бригаду в бой, командир вскоре сам, прихватив противотанковое ружье, ушел на передовую, поручив командование бригадой начальнику штаба.

Как показали дальнейшие события, отсутствие необходимого опыта у отдельных командиров было не такой уж редкой проблемой. Ситуация чем-то напоминала начало Великой Отечественной войны, первые шаги советского партизанского движения. Но тогда нам удалось решить многие вопросы довольно успешно. Как на Северо-Западном фронте, так и на Юго-Западном и 3-м Украинском мы в короткие сроки смогли обучить большинство командных кадров методам партизанской борьбы. В Словакии таких возможностей оказалось меньше. Главный штаб партизанского движения имел только один центр обучения, который возник на базе партизанской бригады Э. Биелика в Буякове. Обучение партизан происходило в основном в ходе боев, а затем, когда была оставлена освобожденная территория, в горах, где начались по-настоящему партизанские действия.

Пришлось задержаться в бригаде, обстоятельно поговорить с командиром о его месте и роли. Капитану Химичу я посоветовал больше помогать командиру, вникать в его распоряжения, разрабатывать наиболее необходимые рекомендации.

Когда мы подъехали к Детве, главная улица была уже запружена народом. Прибыли Шмидке, Голиан и другие, кто был приглашен на смотр. Ко мне подошел незнакомый советский майор.

— Офицер связи от маршала Конева майор Студенский, — представился он. — Настоящая моя фамилия Скрипка. Иван Иванович.

Оказалось, что майор И. И. Скрипка, прибывший в Словакию в начале сентября 1944 года, возглавлял группу связи от 1-го Украинского фронта при штабе повстанческой Словацкой армии. С ним тут находились его помощники и радисты. В прошлом Скрипка был пограничником. В 1942–1944 годах выполнял специальное задание за линией фронта. За 13 месяцев, что он находился во вражеском тылу, прошел не одну тысячу километров от Севска до Ровно, а затем обратно до Шепетовки.

Незадолго до начала смотра появился еще один советский офицер. Это был кинооператор капитан Михаил Глидер, прилетевший в Словакию со штабом парашютно-десантной бригады. Глидер не первый раз вылетал в тыл врага, а теперь прибыл к словацким повстанцам.

Моросил дождь. Кое-кто прихватил с собой зонты. Однако ненастье не испортило дела. Улицы пестрели национальными костюмами, все выглядели празднично, нарядно. Прозвучали команды, и бригада подразделение за подразделением прошла мимо нас.

Затем состоялся митинг. Первым выступил Шмидке. Он говорил о том, что восставшие находятся в трудном, но не безнадежном положении. Борьба с немецко-фашистскими захватчиками и тисовскими прихвостнями предстоит еще упорная, но победа будет в конце концов одержана, так как словацкий народ никогда не покорится фашистам. В этой борьбе каждый должен найти свое место. Только сплочение и единство, активное сопротивление врагу принесет успех. Шмидке особо подчеркнул, что словаки не одиноки. На помощь спешит доблестная Красная Армия, которая делает все, чтобы помочь повстанцам. Он призвал население оказывать партизанам и подразделениям повстанческой армии всемерную помощь в борьбе с гитлеровскими войсками.

Вернувшись в Банска-Бистрицу, я позвонил дежурному по Главному штабу. Никаких особых новостей не было. На границе освобожденной территории продолжались бои. Из репродуктора, установленного в особняке, где нас поместили, лились чарующие звуки чардаша.

Я осмотрел дом. На столике в холле лежали словацкие газеты и журналы, а также наши «Правда», «Известия» и «Красная звезда».

Кто-то сказал, что в Банска-Бистрице идут советские кинофильмы. Кинофильмы и газеты привозят наши самолеты на аэродром «Три дуба». Советские газеты продаются даже в киосках.

Для человека, прибывшего в Словакию из Советского Союза, трудно было поначалу разобраться не только во всем, что происходило в эти дни на повстанческой территории, не только в расстановке сил, в политических целях различных группировок, в других вопросах и проблемах, которые породило восстание, но и просто привыкнуть к жизни в новых условиях.

Однако главное отличие заключалось в том, что борьба советского народа против фашизма протекала совсем в иных условиях. В нашей стране народ сражался исключительно под руководством одного организатора и вдохновителя — Коммунистической партии, и это идейное единство давало советским людям громадное преимущество. Тут же, кроме коммунистов, вместе с ними, а иногда и против них, действовали самые разнообразные силы, подчас реакционные и антинародные.

И все же, несмотря на это, в Словакии, в глубоком тылу фашистских войск, противостоящих наступающим советским армиям, полыхал пожар народной войны. Это был еще один партизанский повстанческий фронт. Подобно тому как это случилось в тылу группы армий «Север» или группы армий «Юг» на советской территории, сейчас здесь, на чехословацкой земле, фашисты, даже окружив, повстанцев плотным кольцом своих дивизий, снова терпели поражение в попытке поработить, поставить на колени еще один мужественный и свободолюбивый народ — народ Словакии.

Восстание в Словакии имело важное военно-стратегическое и политическое значение. Огромная территория в тылу фашистских войск с населением 1,7 миллиона человек оказалась под контролем восставшего словацкого народа. Повстанцы захватили важнейшие транспортные артерии протяженностью более 6,5 тысячи километров, чем поставили в трудное положение немецко-фашистские войска, державшие оборону в Карпатах.

Для гитлеровской Германии была потеряна почти полностью словацкая армия, которая теперь вместе с многочисленными партизанскими бригадами и отрядами удерживала в своих руках важный стратегический район в тылу фашистского вермахта.

Восставшие наносили врагу значительный урон в живой силе й технике. Они отвлекали на себя большие контингенты войск, тем самым содействуя наступлению наших частей. Гитлеровцы не могли использовать промышленные и сырьевые ресурсы страны, а также превратить Словакию в бастион своей обороны.

Чем дольше продолжалось бы такое положение, тем значительнее были бы потери фашистов, тем большая помощь оказывалась бы нашим войскам и войскам союзников, высадившимся во Франции незадолго до того, как восстала Словакия.

Словацкое национальное восстание носило ярко выраженный классовый и интернациональный характер. Единый антифашистский фронт, объединявший рабочих, трудящееся крестьянство, прогрессивную интеллигенцию и известную часть национальной буржуазии, вел борьбу не только с фашистскими оккупантами, но и с клерикально-фашистской марионеточной кликой, захватившей власть в так называемом «словацком государстве».

Политические цели восстания позволяли отнести его к народной революции, которая в период завершения второй мировой войны закладывала основы народно-демократического государства.