Фронт в тылу вермахта

БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Пока я находился в Партизанском крае, Н. Ф. Ватутин убыл на другой фронт. На его место был назначен генерал-лейтенант И. Т. Шлемин. Я доложил новому начальнику штаба об итогах своего пребывания за линией фронта, разгроме карательных экспедиций, а также изложил план дальнейшего использования партизанских сил. Шлемин предложил согласовать этот вопрос с командующим войсками фронта П. А. Курочкиным.

Павел Алексеевич Курочкин попросил передать партизанам от имени Военного совета фронта поздравление в связи с разгромом карателей. Затем, обращаясь к Шлемину, заметил:

— Думаю, что партизанам могут позавидовать некоторые наши войсковые командиры. Потрепать пехотную дивизию, заставить ее убраться восвояси — это свидетельство возросшей зрелости и мощи партизанских сил. Вот что значит сочетание огня и маневра, хорошее использование местности и внезапности! Дерзко, умело дерутся наши партизаны. Надо сообщить об этом в войска, рассказать бойцам и командирам о героизме и стойкости партизан. Глубоко вникайте в их дела и нужды, товарищ Шлемин, всемерно помогайте им, как это делал Ватутин. Недалеко то время, когда в планах операций мы будем учитывать партизан как наш «стратегический фактор», ставить перед ними еще более сложные задачи.

Вскоре Военный совет принял решение о переименовании партизанского отдела в оперативную группу партизанского движения при Военном совете Северо-Западного фронта по аналогии с оперативными группами Ленинградского штаба партизанского движения, которые действовали на Ленинградском и Волховском фронтах. Укрепились наши связи и с Ленинградским штабом партизанского движения. После приезда М. Н. Никитина стали еще более активно работать находившиеся на нашем фронте уполномоченные этого штаба, координировавшего действия партизанских сил в масштабах всей Ленинградской области.

Несмотря на крупный провал карательных экспедиций, противник не оставлял в покое партизан. Впрочем, не давали покоя врагу и партизаны. В июне — июле 1942 года происходили постоянные стычки на рубежах края. Множество партизан-подрывников действовали на коммуникациях гитлеровцев. Мелкие партизанские группы ежедневно перебирались через вражеское окружение, пускали под откос эшелоны, уничтожали автомашины, минировали дороги, рвали связь. Особенно результативным был июль, когда партизаны пустили под откос 21 эшелон противника. Это был новый поворот в тактике партизанских действий — сосредоточение усилий против железнодорожного транспорта врага. Ощутимые удары наносили партизаны в это время и по автомобильным дорогам.

Летом 1942 года мы постоянно получали массу ценных разведывательных сведений из-за линии фронта, которые передавались штабу и Военному совету, а также Центральному штабу партизанского движения, созданному в мае 1942 года. Особенно важные сведения поступали из городов и других населенных пунктов. С помощью подпольщиков и партизанских разведчиков мы знали о дислокации многих частей, подразделений и штабов врага, его складов, аэродромов и даже отдельных батарей, ремонтных мастерских, почт, госпиталей, офицерских общежитий. Все это в той или иной мере помогало войскам фронта, было важной составной частью обширной разведывательной информации, стекавшейся по разным каналам в штаб СЗФ.

В июле 1942 года в Партизанский край вернулись 1-я и 4-я бригады, которым не удалось развернуть боевые действия в новом районе базирования. Была переброшена в край и вновь созданная 3-я бригада под командованием А. В. Германа. Бывшая 3-я бригада была расформирована, так как к лету 1942 года она оказалась на территории, полностью освобожденной советскими войсками.

Назначение Александра Викторовича Германа командиром крупной партизанской бригады было не случайным. До этого А. В. Герман долгое время находился в тылу врага в составе 2-й Особой бригады, подчинявшейся непосредственно разведотделу фронта, выполняя обязанности заместителя командира бригады по разведке. Человек сильный, с цельным характером, он пользовался среди партизан непререкаемым авторитетом. Это ‘был человек беспредельной отваги, мужества и неиссякаемого оптимизма. В самых тяжелых ситуациях, в которые подчас попадали партизаны 2-й Особой бригады, никто не видел А. В. Германа унылым или растерянным. Эта бригада совершила первый в истории Великой Отечественной войны глубокий многомесячный рейд по тылам врага до Белоруссии и Латвии, начав его в сентябре 1941 года и закончив в апреле 1942 года. Герман всегда был бодр, опрятен, в чистом, ладно пригнанном обмундировании. Даже в самых трудных условиях из-под ворота его гимнастерки виднелся белоснежный подворотничок. Собранный, подтянутый, деятельный командир пользовался глубоким уважением подчиненных, они тянулись к нему, чувствуя силу духа этого человека.

Незадолго до ухода в тыл врага во главе 3-й бригады Александр Викторович отправил жене письмо, в котором, в частности, писал: «Сейчас наша страна переживает тяжелые дни своей истории. Каждый гражданин Советской России обязан отдать все, что он может, вплоть до своей жизни, если она потребуется, для того, чтобы восторжествовала правда на земле русской. Мы выдерживаем смертельную схватку не с человеком, каким мы представляли фашиста в начале войны, а с бешеной собакой — лютым зверем в человекообразном виде. Ты, находясь в тылу, можешь иметь представление только из газет, радиопередач обо всем том, что этот лютый зверь делает на фронте и особенно во временно оккупированных им областях нашей Родины. Я видел все это своими глазами, когда на протяжении почти года был в тылу немцев. Я прошел много районов — Молвотицы, Пено, Сережино, Андреаполь, Холм, Торопец, Великие Луки, Локня, Новосокольники, Пустошка, Опочка, Идрица, Себеж, был у самой границы Латвии. Я видел немца в звериной шкуре в роли молодца, когда он издевается над мирным населением — детьми и стариками, видел, как изверг убивает ребенка на глазах обезумевшей матери… В селе Санники Новосокольнического района немцы сожгли и истерзали 480 человек населения. Видел фашиста в роли овечки, когда он попадает в руки партизан, когда он бежит, как заяц, от частей Красной Армии…

Жизнь я люблю безумно, она хороша и своими горестями, и своей радостью, но если придется умереть, то знай, что умру честно, самоотверженно, я не посрамлю земли русской, не посрамлю своей семьи. Сыну будет что вспоминать об отце его. И если когда-либо еще повторится столь грозный час, то будет с кого взять пример. Ну, а если буду жив после того, как наши части займут фашистское логово — Берлин, после того, когда будет физически уничтожен Гитлер и его хозяева, тогда заживем по-новому, и сам я буду учить народ наш люто ненавидеть врагов наших, в каком бы облачении они ни были…»

А. В. Герман сыграл заметную роль в партизанской борьбе в юго-восточных и других районах Ленинградской области. Он одним из первых применил рейдирующую тактику партизанских сил, смелый и искусный маневр в боевых действиях. Эта тактика была рождена новыми условиями борьбы, ростом боевой мощи и военного искусства партизан. Хорошо подготовленный командир, закончивший до войны Военную академию имени М. В. Фрунзе, Александр Викторович был вместе с тем чутким и отзывчивым человеком. Горячо любили Германа партизаны за личную отвагу, умение командовать, принципиальность, близость к людям, душевность.

Те, кто знал его близко, отмечали, что Александр Викторович почти никогда не повышал голоса, не терпел нервозности, суеты, всегда старался глубоко разобраться в том или ином деле, не выводил из себя по мелочам, был доброжелателен к людям. В одном из очерков об А. В. Германе, написанном после войны его соратником— командиром штабного отряда 3-й бригады Н. А. Бурьяновым, рассказывается, как однажды в деревне Дубицы, где размещался штаб бригады, шло совещание командного состава. И вот в хату во время совещания ворвался запыхавшийся, крайне взволнованный партизан Дмитрий Маслов.

— Товарищ командир, — крикнул он, — фашисты!

— Успокойтесь и доложите вразумительно: где фашисты, сколько их и что делает боевое охранение, — невозмутимо отозвался Герман.

Выяснилось, что Маслов заметил вдали от деревни группу гитлеровцев и решил сообщить об этом в штаб.

Герман приказал одному из командиров разобраться в обстановке, а сам продолжал совещание. Он не только не пожурил партизана за сбивчивый, суматошный доклад, но даже похвалил его за бдительность, посоветовав только в следующий раз в подобных ситуациях относиться к появлению врага более спокойно, хладнокровно.

Доброжелательный и внимательный к людям, Герман вместе с тем не терпел расхлябанности, неорганизованности.

— Чтобы победить сильного, хорошо организованного противника, мы должны противопоставить ему свою, еще более высокую дисциплинированность и организованность, — говаривал Александр Викторович и был непреклонен во всем, что касалось дисциплины.

Особую заботу Александр Викторович проявлял о разведке. Сам прирожденный разведчик, он учил и своих подчиненных тщательно собирать разведывательную информацию, используя для этого все возможности. Н. А. Бурьянов так вспоминает об этом качестве А. В. Германа: «Знали и уважали партизанского командира люди русских селений, оказавшиеся под пятой врага. С ними Герман при первой возможности охотно встречался, беседовал по душам, укрепляя веру в грядущую победу. Поговорит, бывало, с жителями деревни — и хоть не ходи в разведку: крестьяне выскажут много интересных сведений, а если попросит их Герман в чем-то помочь, тоже не откажут. Как-то понадобилось разведать обстановку в Порхове. Эту миссию Герман решил поручить одному старику из деревни Хозаново. Комбриг потолковал с ним, и крестьянин согласился. За 50 километров пешком отправился он в Порхов, разведал то, что следовало, вернулся и обо всем обстоятельно доложил. Полученные таким путем сведения пригодились при подготовке важной операции».

Начав боевые действия в конце июля 1942 года, 3-я партизанская бригада стала вскоре одним из самых сильных и боевых соединений, нападавших на гитлеровцев в самых неожиданных местах. До сентября 1943 года водил Александр Викторович в боевых походах по тылам врага свою бригаду. Но в сентябре вражеская пуля оборвала жизнь отважного и искусного командира. Посмертно А. В. Герману было присвоено звание Героя Советского Союза.

С хорошим настроением встречали партизаны и население Партизанского края годовщину со дня его образования. Этой датой считалось 1 августа, когда 2-я бригада, перейдя линию фронта, начала боевые действия в тылу врага. Свой юбилей партизаны бригады отметили по-боевому. В ночь на 31 июля они совершили одновременный налет на занятые гитлеровцами деревни Изобную, Яблонец, Роговую и Дровяную. Противник был полностью разгромлен в деревне Изобной и сильно потрепан в других населенных пунктах. В Изобной партизаны уничтожили 145 фашистов, подавили 40 огневых точек.

1 августа 1942 года на берегу реки Полнеть состоялось торжественное собрание, посвященное годовщине Партизанского края. Это был общий праздник партизан, населения, партийных и советских органов, так много сделавших для восстановления и упрочения Советской власти в тылу врага. Выступали ораторы, партизанские поэты читали стихи. Прилетевший на торжество А. А. Тужиков вручил отличившимся в боях партизанам ордена и медали. К этому времени правительственными наградами было уже награждено 445 бойцов и командиров. В Ленинград на имя А. А. Жданова ушло письмо, в котором говорилось:

«Вот уже год борется наша бригада на территории трех районов Ленинградской области, временно оккупированных врагом. Мы провели в боях дождливую осень, суровую зиму с ее глубокими снегами и весеннюю распутицу. Мы научились воевать в любых условиях, переносили и переносим все лишения. Партизаны закалились в боях, стали опытными воинами народной армии. Более 100 бойцов выросли в командиров и политработников. За свой боевой год бригада истребила 9470 солдат и офицеров германской грабьармии, пустила под откос 28 воинских эшелонов, уничтожила 26 танков, 25 дзотов, 26 самолетов, 130 автомашин с пехотой и грузами и т. д. В весенне-летних боях разгромлена партизанами 163-я немецкая пехотная дивизия. Партизаны бригады вместе с трудящимися края гордо несут в тылу врага красное знамя… Впереди еще много борьбы, лишений и жертв. На отдельных участках враг рвется вперед, шагая через реки своей крови и горы своих трупов. Усилением партизанской борьбы мы поможем Красной Армии остановить, разгромить и прогнать с советской земли захватчиков».

В начале августа 1942 года я получил из Ленинградского обкома партии радиограмму, в которой говорилось, что товарищ Жданов просит меня прибыть в Ленинград с информацией о партизанских делах.

С большим волнением улетал я в город Ленина для доклада члену Политбюро ЦК ВКП(б), первому секретарю Ленинградского обкома партии о состоянии партизанской борьбы в полосе Северо-Западного фронта. Вместе со мной летели также член Ленинградского обкома партии, комиссар 2-й бригады С. А. Орлов и командир одного из лучших партизанских полков, участник гражданской войны Н. А. Рачков, награжденный к этому времени орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

8 августа мы прибыли в Ленинград.

На следующий день вместе с начальником Ленинградского штаба партизанского движения М. Н. Никитиным мы поехали в Смольный. Во дворе стояли зенитки, закрытые маскировочными сетями, а сам двор был весь засажен капустой.

Жданов принял нас в своем кабинете. Впервые я оказался рядом с человеком, облеченным в партии столь большими полномочиями. Жданов был человеком простым, душевным, с чутким сердцем, исключительно тактичным, доброжелательным.

Он встретил нас обаятельной улыбкой на болезненном желтоватом лице. Чувствовалось, что Жданов видит в нас своих товарищей по партии, по общей борьбе, что он рад нас принять в Смольном как самых дорогих гостей.

Мы понимали, какая ответственность лежит на Жданове за оборону города Ленина. Это чувствовалось и по обстановке в его рабочем кабинете. В довольно просторной комнате стояло множество столов, уставленных макетами реактивных минометов, пушек, а также образцами пулеметов, автоматов, ПТР и другого оружия. Практически в кабинете Андрея Александровича было почти все из того, что производил для нужд фронта блокадный Ленинград.

Познакомившись с нами, Жданов заговорил первым:

— Как видите, товарищи партизаны, обстановка у нас тяжелая. Каждый день обстрелы. Враг бьет по городу почти прямой наводкой, бомбит Ленинград. У нас по-прежнему голодно. Сейчас основная масса горожан эвакуирована. Но, несмотря на многие трудности, ленинградцы борются. Работают заводы, фронт получает все необходимое. Помогает Большая земля. Враг просчитался, думая задушить нас блокадой, стереть с лица земли огнем. Из этого ничего не получилось и не получится.

Андрей Александрович оперся на спинку стула:

— Да и вы, партизаны, хорошо помогаете нам. Большое спасибо за ваши боевые дела. Огромное спасибо вам за продукты, которые доставлены нам из Партизанского края. У гитлеровцев есть временные успехи, но с первых дней войны стали видны и их стратегические просчеты. Они явно недооценили волю, дух, сплоченность советских людей.

В кабинете появились командующий Ленинградским фронтом Л. А. Говоров и член Военного совета, секретарь Ленинградского горкома партии А. А. Кузнецов.

— Познакомьтесь, — сказал Жданов, — это партизаны с Северо-Западного фронта.

Теперь уже в присутствии Л. А. Говорова и А. А. Кузнецова Жданов стал подробно расспрашивать нас о партизанских и других делах. Особо Андрей Александрович интересовался бытом, питанием, вооружением партизан, а также лечением раненых. По вопросам, замечаниям Жданова чувствовалось, что он хорошо осведомлен о деятельности партизанских сил, находившихся в оперативном подчинении Военного совета нашего фронта, а также был в курсе военно-политической обстановки на оккупированной врагом советской территории. Эта территория, особенно образовавшиеся на ней освобожденные партизанами края и зоны, была тысячами зримых и незримых нитей связана с Большой землей, Ленинградом, обкомом партии.

Жданов взял со стола одну из лежавших перед ним бумаг и, взглянув на нее, сказал:

— Тут вот к вашему приезду мне сделали подборку из иностранной печати — германской и наших союзников. Тон, естественно, разный. Но там и там удивление: ни союзники, ни враги не ожидали, что наш народ, наша армия так самоотверженно будут отстаивать социалистические завоевания, проявят такую верность идеям Коммунистической партии. Особенно всех поражает наше партизанское движение. В жесточайших условиях кровавого оккупационного режима миллионы советских людей не только не смирились, а развернули могучее партизанское движение и, что особенно тревожит наших прямых и скрытых недругов, борются не только против захватчиков, но и за восстановление Советской власти. Убедительнее доказательства глубокой народности Советской власти трудно представить. Это не может не оказывать глубокого воздействия и на сознание трудящихся капиталистических стран — раз наш народ так стойко сражается за Советскую власть, значит, она этого стоит. Так что партизанское движение — это не только военный, но и политический фактор нашей неминуемой победы.

Жданов обратился к Орлову:

— А как вы, товарищ Орлов, оцениваете деятельность ваших партийных и комсомольских организаций в тылу врага? Как работают партийные и комсомольские организации в Партизанском крае? В общем картина мне известна. Но хотелось бы услышать об этом из ваших уст.

— Костяк партийных организаций, как и везде, — отозвался Орлов, — составляют секретари и работники райкомов, председатели и члены райисполкомов, сельсоветов, колхозов, комсомольские работники. Это в основном коммунисты Дедовичского, Дновского, Белебелковского, Порховского, Старорусского и многих других районов. Все партийцы беспредельно преданы нашей борьбе, на любом участке они делом доказывают свою принадлежность партии коммунистов. Несмотря на потери, наши партийные организации постоянно пополняются, растут, крепнут, закаляются в боях, приобретают важный опыт работы в особых условиях. Мы сообщали вам об этом. Как и в мирные дни, коммунисты и комсомольцы сейчас — опора командиров и местных органов Советской власти. Они хорошо помогают и громить врага, и сеять хлеб.

Орлов так закончил свой короткий отчет:

— Коммунисты и комсомольцы, товарищ Жданов, хорошо знают, где их место в бою. Они первыми врываются в расположение вражеских гарнизонов, первыми идут на самые опасные диверсии, они сплачивают и воодушевляют людей. Члены партии не щадят себя в борьбе. Как член обкома партии с глубоким удовлетворением докладываю вам об этом.

Выслушав Орлова, Жданов задумался.

— И все же, — мягко заметил он, — берегите людей. Мы взялись за оружие не на месяц, нам предстоит еще долгая борьба…

Обратив внимание на награды Рачкова, Андрей Александрович поинтересовался, за что они получены, как вообще отмечаются боевые успехи партизан. Выслушав ответы, Жданов сказал:

— Теперь я бы хотел знать, товарищи, о ваших нуждах.

Я ответил:

— Основная нужда, товарищ Жданов, — радиостанции, их у нас очень мало. Нужны также автоматы и пулеметы, особенно ручные. Мы понимаем, что это все необходимо не только нам, но раз уж вы спросили…

— Не стесняйтесь, товарищ Асмолов, вы рассуждаете правильно. С таким врагом, какой пришел на нашу землю, с берданкой воевать нельзя. Партизаны должны иметь оружие, которое ни в чем не уступало бы вооружению врага, а может быть, даже превосходило его. Сейчас еще нам трудно. Но поверьте, скоро наступит перелом.

В три часа дня, когда мы еще находились в Смольном, начался очередной артиллерийский обстрел города.

Жданов заключил беседу:

— Очень хотел бы, товарищи, чтобы вы побывали на передовой, рассказали бойцам, что не только они воюют за Ленинград, но вместе с ними это делают в тылу врага партизаны и подпольщики, может быть, в еще более тяжелых условиях.

Потом Жданов обратился к Никитину:

— Надо представить наших гостей партийному активу города. Пусть расскажут, как советские люди сражаются с врагом в его тылу.

На встречу, которая произошла на следующий день, пришло около 300 партийных работников. Михаил Никитич Никитин представил нас собравшимся и дал слово мне. Я сказал:

— Вы, товарищи, наверное, часто встречаете в сводках Совинформбюро сообщения о боевых делах партизан, которыми командуют В. и О. Так вот перед вами один из них, товарищ О. Это комиссар 2-й партизанской бригады, член Ленинградского обкома ВКП(б), первый секретарь Порховского райкома партии Сергей Алексеевич Орлов. Товарищу Орлову доверено ответственное дело, и он делает его, как и подобает настоящему большевику. Успехи бригады, создание Партизанского края, кипучая работа органов Советской власти во вражеском тылу — это во многом заслуга и Сергея Алексеевича Орлова. Вы видите на груди его высшую награду Родины — орден Ленина. Он вручен ему за линией фронта в начале этого года за боевые и партийные дела. А командует бригадой товарищ В. — Николай Григорьевич Васильев, в прошлом начальник новгородского Дома Красной Армии. Он также награжден орденом Ленина вместе с товарищем Орловым.

Орлову долго аплодировали, а когда ему было предоставлено слово, слушали его с большим вниманием.

О многом рассказал собравшимся Сергей Алексеевич. И о том, как возникла бригада, как зарождался Партизанский край, и о том, как отстаивали его партизаны и население от карательных экспедиций врага, как под носом у немцев было собрано продовольствие для ленинградцев и переправлено через линию фронта. Он говорил о бешеной злобе оккупантов, творящих на советской земле неслыханные злодеяния, и об изумительной твердости советских людей, оказавшихся в оккупированных противником районах, о народном характере партизанского движения, руководстве им со стороны партийных органов.

— Мы находимся вдали от Ленинграда, вдали от обкома партии, но мы никогда не чувствуем себя одинокими или оторванными от больших дел Ленинградской партийной организации, — говорил Орлов. — Мы частица этой организации, работающая в особых, специфических условиях вражеского тыла. И вся наша борьба — часть той великой борьбы, которую ведут сейчас наша партия и народ против фашистских захватчиков. Мы заверяем вас, обком партии, заверяем ленинградцев, что будем бить гитлеровских иродов еще пуще, что наступит час и мы сможем доложить вам: большевики, которым поручено возглавить партизанскую борьбу в юго-восточных районах нашей области, где сражаются с врагом войска Северо-Западного фронта, честно выполнили свой партийный долг, свою святую обязанность перед народом в трудный для него час.

Около 10 дней находилась наша партизанская делегация в осажденном Ленинграде. Мы побывали в воинских частях, на передовой, на кораблях Балтфлота, выступали перед рабочими на заводах. А однажды Никитин свозил нас даже на балет в один из ленинградских театров.

— Балет в блокаде? — высказал общее удивление Орлов.

А когда мы возвращались из театра, заметил:

— Какое же еще нужно доказательство неодолимости духа ленинградцев?

Однако дальнейшее пребывание в Ленинграде нам пришлось прервать. Поступило сообщение, что гитлеровцы начали новую крупную карательную экспедицию против Партизанского края. Мы вылетели в Валдай. Оттуда Орлов с Рачковым улетели в свою бригаду.

Почти полтора месяца готовило гитлеровское командование новый мощный удар по партизанским силам, действовавшим в полосе Северо-Западного фронта. На этот раз вокруг Партизанского края скопилось еще больше фашистских войск. К карательным акциям привлекались 218-я пехотная дивизия, 4-й заградительный полк СС, 16-й карательный отряд, специальное бронетанковое подразделение 3-АА, различные части и подразделения, стянутые от Старой Руссы, Пскова, Дна, Великих Лук, Холма, а также части 8-й танковой дивизии, введенные в бой позднее. По сути, враг двинул против партизан почти весь 39-й армейский корпус. Не оставалось сомнений в замысле противника — навсегда покончить с партизанами в тылу 16-й армии.

Этому должна была способствовать и общая обстановка, сложившаяся на советско-германском фронте к августу 1942 года. Фашисты успешно развивали наступление на Сталинградском направлении и прочно удерживали позиции под Ленинградом и в других местах.

Алексей Алексеевич Тужиков сразу ввел меня в обстановку. Оказалось, что наступление фашистов началось с утра 8 августа, как раз в день нашего прибытия в Ленинград. Проведя интенсивную артиллерийскую и авиационную подготовку, гитлеровцы, во много раз превосходившие партизан в живой силе и боевой технике, хлынули в Партизанский край со всех сторон.

— Враг пытается разобщить бригады, полки и отряды и разбить их поодиночке, — заметил Алексей Алексеевич. — Однако пока это ему не удается. Несмотря на то что противник ввел в бой танковые подразделения, он смог овладеть лишь несколькими населенными пунктами. Правда, гитлеровцы переправились через реку Полисть, но дальше партизаны их не пускают.

Однако через некоторое время обстановка осложнилась. Введенная в бой 8-я танковая дивизия гитлеровцев начала наступление на Партизанский край из района озера Цевло. Оборонявшиеся здесь партизанские отряды под напором превосходящих сил врага вынуждены были отойти. Возобновилось наступление и на других направлениях. Фашистам удалось захватить новый плацдарм на реке Полисть и переправить через нее танки. Партизаны отошли в центр края к Вязовке. Теперь здесь разгорелись наиболее ожесточенные бои. Вязовка и другие населенные пункты по нескольку раз переходили из рук в руки.

По указанию Военного совета фронта партизанам доставили 500 тысяч патронов, но их хватило лишь на три дня. Переброска боеприпасов по воздуху продолжалась.

«…Враг продолжал наседать на Партизанский край, — вспоминает командир партизанского отряда Н. А. Бурьянов из бригады А. В. Германа. — Пылали деревни, по всей округе лютовали каратели. На позициях нашей и соседних бригад днем и ночью шли жаркие боевые схватки. За деревню Папоротное, от которой остался лишь один сарай, бои продолжались целые сутки. Гитлеровские солдаты, напившись шнапса, ошалело лезли вперед. Их поддерживало несколько танков. Деревня неоднократно переходила из рук в руки. Оборонявшиеся здесь отряды Пахомова и Тарасюка выдержали бешеный натиск. Каратели вынуждены были отойти».

Тяжелая обстановка сложилась и у деревни Починов, которую также защищал один из отрядов бригады Германа. За один день партизаны отразили здесь пять яростных атак врага. В эти дни исключительный героизм проявили многие партизаны, а многие из них пали смертью храбрых в неравных боях. Героически погиб и командир отряда Виталий Тарасюк.

Даже в условиях подавляющего превосходства противника командир 3-й бригады А. В. Герман применял смелую тактику маневрирования, нападал на врага с флангов и тыла. В одном из донесений он сообщал: «Иду на риск. Снимаю всех с обороны. Наступаю». 20 августа Герман радиограммой донес в оперативную группу: «Бригада дерется с 9 августа ежедневно. В боях убито солдат и офицеров 570. Подбито танков — 5, из них 1 сожжен. Уничтожено 11 пулеметных точек. По документам убитых выявлено: дерется против нас 4-й заградительный полк и бронетанковая часть».

Как стало известно после войны, все это время в штаб группы армий «Север» и верховному гитлеровскому командованию в Берлин уходили сводки об «успешном подавлении партизан в районе западнее Холма». На самом деле эти реляции были далеки от действительности. В течение всей второй половины августа продолжались исключительно напряженные бои. Противник отводил свои потрепанные части и подразделения и заменял их свежими, бросал против партизан все новые танковые подразделения и самолеты. За три недели августа четвертая карательная экспедиция противника потеряла только убитыми свыше 3 тысяч солдат и офицеров. Партизаны подбили 14 танков, уничтожили много другой вражеской техники, было взорвано несколько складов с боеприпасами. Пятнадцать раз за это время партизаны совершали дерзкие нападения на гарнизоны карателей. Даже тогда, когда в руки гитлеровцев попали партизанские аэродромы и прекратилась доставка с Большой земли оружия и боеприпасов, партизаны продолжали сопротивляться, нередко вступая с врагом в рукопашные схватки.

Разгар боев в Партизанском крае совпал с поступлением приказа народного комиссара обороны от 5 сентября 1942 года «О задачах партизанского движения». В нем подводились итоги партизанской борьбы за минувшее с начала войны время, говорилось о необходимости вовлечения в нее еще большего числа советских людей, оказавшихся за линией фронта. «Теперь, когда Красная Армия на фронтах, напрягая все свои силы, отстаивает свободу и независимость своего государства, — говорилось в приказе, — народное партизанское движение на нашей территории, временно захваченной немецкими оккупантами, становится одним из решающих условий победы над врагом.

Захватив территорию, немцы не смогли покорить советский народ».

В приказе определялись пути дальнейшего развертывания партизанского движения: «Необходимо прежде всего добиться, чтобы… партизанская борьба охватила широчайшие массы советского народа на оккупированной территории. Партизанское движение должно стать всенародным… Нужно наряду с организацией новых партизанских отрядов создавать среди населения проверенные партизанские резервы, из которых и черпать пополнения или формировать дополнительно новые отряды. Нужно повести дело так, чтобы не было ни одного города, села, населенного пункта на временно оккупированной территории, где бы не существовало в скрытом виде боевого резерва партизанского движения».

В приказе были изложены важнейшие задачи боевой деятельности партизанских сил: разрушение тыла противника, уничтожение его штабов и других военных учреждений, разрушение железных дорог и мостов, поджог и взрыв складов и казарм, уничтожение живой силы противника, захват в плен или уничтожение представителей немецких властей.

«В настоящий момент, — говорилось в приказе, — разрушение путей подвоза врага имеет важнейшее значение. Враг сейчас вынужден перебрасывать резервы, боевую технику, горючее и боеприпасы на фронт из далекого тыла, а также перебрасывать из нашей страны в Германию награбленный хлеб, мясо и всякое другое имущество. Железные, шоссейные дороги, по которым враг питает свои войска, растянулись на тысячи километров. Во многих местах они пересекаются лесами. Это создает благоприятные условия для действий партизанских отрядов по разрушению путей подвоза. Закрыть пути подвоза — значит лишить врага возможности пополнять фронт живой силой, техникой, горючим, боеприпасами, а также вывозить в Германию награбленное в нашей стране народное добро и тем самым облегчить Советскому Союзу разгром врага».

Касаясь улучшения разведки, нарком обороны требовал, чтобы она велась непрерывно и максимально отвечала задачам, выдвигаемым советским командованием. Особо подчеркивалась необходимость развернуть борьбу в городах, расширить там разведывательную и диверсионную работу. В приказе намечались и новые меры по улучшению политической работы среди населения, оказавшегося на оккупированной врагом территории, разоблачению лживой немецкой пропаганды. Одной из важнейших задач било улучшение координации боевой деятельности партизан и Красной Армии, усиление их взаимодействия. В приказе содержались важные указания по тактике партизанской борьбы.

С получением приказа народного комиссара обороны от 5 сентября 1942 года командующий войсками фронта приказал разработать план мероприятий по его выполнению. В середине сентября Военный совет Северо-Западного фронта, членом которого к тому времени стал и я, утвердил план боевых действий партизанских сил на осенний период. Главные усилия партизан сосредоточивались на разрушении коммуникаций врага — железных, шоссейных и грунтовых дорог. Особое внимание обращалось на уничтожение железнодорожных эшелонов. Для борьбы на коммуникациях нацеливалось около половины активно действовавших партизанских сил, которые входили в наше оперативное подчинение.

В связи с приказом народного комиссара обороны, ранее принятыми решениями, согласованными с Ленинградским штабом партизанского движения, а также обстановкой, сложившейся в Партизанском крае, Военный совет признал целесообразным ускорить выход 1-й, 3-й и 4-й бригад в новые районы боевых действий, завершив это к 20 сентября 1942 года.

Военный совет предложил совместно с партийными органами приступить к организации в городах и других населенных пунктах широкой сети подпольных групп, основными задачами которых должны были стать партийно-политическая работа среди населения, разведка, диверсии на вражеских объектах, уничтожение гитлеровцев и их прислужников, выявление и переправка в партизанские отряды патриотов, стремившихся с оружием в руках сражаться с захватчиками. Такие подпольные группы намечалось создать в Дновском, Порховском, Карамышевском, Псковском, Островском, Дедовичском сельских районах, а также в городах Дно, Порхов, Псков, Остров, Старая Русса.

Выполняя постановление Военного совета фронта, согласованное с ЛШПД, мы начали переброску партизанских отрядов и бригад нa запад, в намеченные районы новой дислокации. Ушла в Струокрасненский район и обосновалась у озера Радиловское бригада 3. М. Глебова. Развернули боевую работу в новом месте бригады 1. П. Буйнова и Ю. П. Шурыгина. В Стругокрасненский район вышли бригада А. В. Германа и несколько полков из бригады I. Г. Васильева.

Но закрепиться партизанам тут не удалось. Район был наводнен гитлеровскими войсками. Лес, где обосновалась 3-я бригада, казался блокированным. Тогда А. В. Герман совершил дерзкий рейд. Бригада перебазировалась в болотистые леса северо-западнее Порхова.

Труднее всего пришлось штабу 2-й партизанской бригады. Васильев и Орлов оставались в Партизанском крае до последней возможности.

Вот как описывает эти последние дни участник событий В. Февров в документальном очерке «Командир «Лесной республики»": С 7 сентября партизаны находились в болотах, кочевали с места а место. Люди смертельно устали. Беспрестанные бои, переходы о болотам, бессонные ночи измотали их. Кончилось продовольствие. Несколько дней ели пареную рожь, но потом не стало и ее. Партизаны были одеты по-летнему, а в лесу уже становилось холоднее. По утрам над болотами и над кустами висели холодные, сырые туманы. Появились больные. Сам комбриг частенько подносил ко рту кулак и заходился в долгом, надсадном кашле. L 18 сентября радист доложил:

— Товарищ подполковник, нет больше радиопитания…

Васильев знал, что бойцы, как всегда, верят ему. Скажи он сейчас — бросятся на врага и умрут в неравной схватке… Но теперь это было бы напрасной жертвой. И Васильев принял решение:

— Будем выходить к своим. Выйдем, передохнем — и снова в немецкий тыл.

Бригада пошла к линии фронта. Опасной и изнурительной была та дорога. Округа кишела гитлеровцами, и чем ближе к фронту, ем их было больше. Но Васильев умело провел свой отряд и в ночь па 22 сентября перешел линию фронта недалеко от местечка княжий Клин…»

Так случилось, что мне не удалось увидеться в те дни ни с Васильевым, ни с Орловым. А жаль. Не знал, что с одним из них не придется свидеться никогда. Вскоре я получил новое назначение и о судьбе комбрига Н. Г. Васильева узнал много времени спустя.

Рассказывают, кто-то из новых штабных работников, не знавших хорошо Васильева, спросил его:

— Это верно, что бригада, которой вы командовали, распалась перестала существовать?

— Бригада действует. Ее отряды бьют врага под Псковом Карамышевом. Часть партизан, которые вышли со мной, тоже готовы в поход.

— Значит, вы готовы вести бригаду обратно в тыл врага?

— Готов.

В короткий срок была вновь сформирована 2-я бригада. Ее возглавили, как и прежде, Николай Васильев и Сергей Орлов. В конце ноября 1942 года бригада пересекла линию фронта и направилась к прежнему месту действия — в Серболовский лес.

Снова полная лишений партизанская жизнь, снова почти бес прерывные бои. Не успела бригада ступить на землю бывшего Партизанского края, как гитлеровцы встретили ее карательно экспедицией. Партизаны отразили атаки врага. Но, учитывая его многократное превосходство, Васильев решил вывести бригаду и Дедовичского района в Новоржевский.

«Болезнь начала быстро прогрессировать, — вспоминает в очерке о комбриге Н. Г. Васильеве бывший партизанский журналист И. В. Виноградов. — Какие только меры ни принимала фельдшер Нина Романовна Щербакова! Ничто не помогало. Состояние Васильева ухудшалось. Но он все еще командовал бригадой.

— Ты же совсем болен! — убеждал его Орлов.

— Чепуха! Все пройдет.

Комбриг продолжал отдавать распоряжения, хотя временам голос его снижался до шепота. Выход был один: немедленно вывезти комбрига на самолете в советский тыл. Но, как назло, стоял вьюжная, нелетная погода. Не было у партизан и подходяще площадки, чтобы принять самолет: лед на озере оказался тонким, ровной полянки тоже не находилось. Николай Григорьевич терял последние силы. Во время переходов его несли на носилках».

11 декабря в Валдай была подана тревожная радиограмма «Васильев тяжело болен. Немедленно шлите самолет озеро С} сельница. Вылет самолета радируйте. Орлов».

В тяжелом состоянии, с резкой одышкой вывезли комбрига на Большую землю и положили в госпиталь. 25 марта 1943 года Николай Григорьевич умер от скоротечного туберкулеза легких.

Похоронили комбрига на центральной площади, в его родном городе Валдае.

В день похорон от имени партизан 2-й бригады пришла радиограмма: «Мы не имеем возможности сегодня своими руками увить енками и обложить цветами могилу своего замечательного командира. Но придет время, эта могила будет святым местом для нас. Клянемся перед прахом друга и боевого товарища высоко держать есть 2-й партизанской бригады. Наш грозный удар по врагу, уничтоживший 608 фашистов в последнем бою, — это боевой салют у могилы нашего любимого Николая Григорьевича Васильева. Партизаны и партизанки 2-й партизанской бригады».

Посмертно Николаю Григорьевичу Васильеву было присвоено звание Героя Советского Союза. Бригада, которой он командовал, тала называться бригадой имени Н. Г. Васильева.

Сохранилось одно из последних писем Николая Григорьевича жене. Оно было написано в октябре 1942 года, вскоре после выхода Васильева из-за линии фронта.

«Здравствуй, Нина! — писал Васильев. — Сообщаю тебе о том, то я жив и здоров.

За последние два месяца мною и моими товарищами много пережито и вряд ли может такое повториться в жизни… Только русский народ в борьбе за Родину-мать в состоянии драться и переносить такие тяжести и нечеловеческие лишения. Мы дрались фашистскими гадами до последнего патрона, до последнего вздоха, — но мы вышли победителями.

Я отдыхаю вместе с товарищами. Как только встану на ноги и крепну, приеду к тебе. Прошу тебя, мать и отца не волноваться а состояние моего здоровья. Ничего страшного не произошло, — несколько недель находились в тяжелых условиях, но фашистов или без устали. Немного истощал и простудился, как только поднимусь, окрепну, так скоро буду у тебя.

Температура у меня нормальная, потихоньку начинаю ходить, ноги окрепли. Еще раз прошу тебя, мать и отца не беспокоиться а мое здоровье, силы восстановлю быстро.

Скоро настанет час, когда мы будем вместе.

Ну вот, кажется, все. Ждите!

Целую. Коля».

Хотя нам и не удалось сохранить территорию Партизанского рая, но и на этот раз было сделано главное: мы сохранили свои илы, героическая борьба партизан в юго-восточных и других районах Ленинградской области продолжалась, удары по врагу крепли, день ото дня.

Оценивая значение Партизанского края, можно сказать, что он сыграл исключительную роль не только в партизанском движении в полосе Северо-Западного фронта. Ему принадлежит большая заслуга в развитии партизанской борьбы в полосах Волховского, Ленинградского и Калининского фронтов, а также в Прибалтике. Партизанский край, образовавшийся в полосе действий войск нашего фронта, стал колыбелью организованной массово? народной войны на северо-западном участке советско-германского фронта. Здесь родились и прошли проверку многие формы и методы партизанской борьбы, которые получили затем признание во многих других местах.

Создание Партизанского края не было самоцелью. Не потом} он появился, что кто-то хотел иметь в тылу врага «советский рай он». Не эта цель преследовалась, когда принимались меры к укреплению и усилению Партизанского края, когда туда посылались! многочисленные партизанские отряды, забрасывались вооружение и боеприпасы, выделяли для обеспечения партизан авиацию. Конечно, было приятно сознавать, что в самый трудный начальны? период Великой Отечественной войны, когда враг на весь мир тру бил о своих победах, в его тылу оставались значительные районы непокоренной советской земли. Но все же главное значение Партизанского края заключалось в том, что он был основной базой развития партизанского движения на северо-западе страны в начальный период войны. Благодаря Партизанскому краю имелась] возможность в массовом масштабе готовить опытные партизанские кадры. Партизанский край был боевым университетом, откуда отправлялись люди во многие районы Ленинградской области, а также в Прибалтику.

Первый на оккупированной гитлеровскими захватчиками советской земле освобожденный край существовал более года. 01 ярко свидетельствовал о силе и мощи восставшего против фашистских агрессоров народа. История края — славная и незабываемая страница советского партизанского движения в минувшей войне Это вынуждены признать и те, кто далек от стремления по достоинству оценить стойкость и героизм советского народа в минув шеи войне. В книге американского историка Э. Хауэлла «Советское партизанское движение. 1941–1944», в которой большое месте отводится партизанскому движению в Ленинградской области, со держатся важные материалы, подтверждающие выводы об эффективности партизанской борьбы в тылу армий «Север» — одной и: важнейших и крупнейших группировок вермахта на советско-германском фронте. Это признают и западногерманские историки.

Да и трудно не признать тот факт, что наличие в тылу враге Партизанского края вынуждало гитлеровское командование выделять значительные силы для охраны железных и шоссейных дорог, складов, штабов, гарнизонов, аэродромов и т. п. По приблизительным подсчетам, ежедневно в среднем только в полосе Северо-Западного фронта враг отвлекал на охрану своих объектов коммуникаций, а также на борьбу с партизанами не менее 20 тысяч солдат и офицеров. Безусловно, отсутствие на фронте такого количества вражеских войск являлось большой помощью Красной Армии. Кроме того, фашисты отрывали дополнительно с фронта целые дивизии полевых войск, усиленные авиацией и танками, для карательных экспедиций против Партизанского края.

Немаловажно, что нередко целые вражеские гарнизоны были прямо-таки деморализованы близким присутствием партизан, не говоря уже о том, как удручающе действовали на противника внезапные нападения вооруженных советских патриотов.

Партизанский край не позволял гитлеровцам в полной мере использовать такие важные, идущие вдоль фронта и к фронту дороги, как Холм — Старая Русса, Великие Луки — Чихачево — Дно — Волот — Старая Русса и другие. Эти важные для фашистов коммуникации находились под систематическими ударами партизан. Здесь совершались крушения воинских эшелонов, устраивались засады, совершались всякого рода другие нападения. Начиная с весны 1942 года партизаны Северо-Запада сначала мелкими группами, а затем с выходом некоторых отрядов и бригад в районы северо-восточнее и южнее Пскова, нападали крупными силами на железную и шоссейную дороги на участке Псков — Луга.

Приведу некоторые данные из отчета за 15 месяцев борьбы в тылу врага. Как свидетельствуют документы, партизаны уничтожили за этот период более 26 тысяч вражеских солдат и офицеров, пустили под откос 159 воинских эшелонов и 2 бронепоезда, подбили и уничтожили 59 танков, 26 самолетов, более 800 грузовых и легковых автомашин, почти 300 мотоциклов, 8 бронемашин, 17 тракторов, 29 орудий, разбили около 100 блиндажей, взорвали 158 шоссейных и железнодорожных мостов, сожгли более 70 складов, вывели из строя 21 радиостанцию. Партизаны разгромили 28 вражеских гарнизонов, 4 штаба, освободили 480 военнопленных и вывели из окружения свыше 6 тысяч советских воинов.

Таким был итог боевых действий партизан, боровшихся с врагом на Ленинградской земле в полосе Северо-Западного фронта с начала июля 1941 года по 1 октября 1942 года.