Фронт в тылу вермахта

СОВЕТСКИЙ КРАЙ В ТЫЛУ АРМИЙ «СЕВЕР»

Все это время до конца августа 1941 года на фронте шли непрекращающиеся ожесточенные бои. Противнику удалось еще потеснить наши войска. Штаб фронта перебрался в Валдай. Здесь, в небольшом каменном домике, обосновался и наш отдел. Новгород оказался в руках врага. Однако это было одно из последних серьезных продвижений гитлеровцев на нашем участке. К началу сентября 1941 года линия фронта стабилизировалась на реке Луге. Планы гитлеровского командования с ходу захватить Ленинград были сорваны. Трещал по швам и весь блицкриг — попытка разбить Красную Армию и покорить СССР за несколько недель.

Постепенно нам удалось наладить «живую» связь с партизанскими силами через линию фронта, что позволило целенаправленно руководить действиями партизан, входивших к нам в оперативное подчинение. Связники шли из отрядов в бригады и, пользуясь явочными квартирами или тайниками — «почтовыми ящиками», доставляли донесения, развединформацию и пр. Затем связные из бригад и некоторых самостоятельных отрядов переходили линию фронта и приносили донесения в отдел или в ближайший войсковой штаб, откуда они пересылались нам.

Налаженная через линию фронта связь позволяла командованию, а также партийным органам не только управлять партизанскими силами, но и активно вести политическую работу среди партизан и населения, оказавшегося на оккупированной территории, быть в курсе событий и дел, происходивших в тылу немецко-фашистской армии.

Наибольших успехов в этот период добилась бригада, которой командовал Н. Г. Васильев. Она стала главной силой среди партизанских формирований, оказывавших непосредственную помощь войскам фронта. Развернув бои вначале в Белебелковском районе Ленинградской области, партизаны бригады затем расширили сферу своих действий и стали проводить операции в соседнем Дедовичском районе близ железных дорог Дновского узла, в Волотовском районе с охватом шоссейной дороги Чихачево — Старая Русса и в Ашевском районе, который входил в Калининскую область.

Бой за боем партизаны выбивали гитлеровцев из занятых ими деревень и сел. Не в силах противостоять этим все усиливавшимся ударам, фашисты перебирались в города или другие крупные населенные пункты под защиту более сильных гарнизонов. В освобожденных деревнях, а также в тех местах, где фашистских войск не было, партизаны упраздняли аппарат оккупационных властей и восстанавливали советские порядки. Проведя более 30 боев, партизаны 2-й бригады освободили значительную территорию юго-востока Ленинградской области (по новому территориальному делению сейчас сюда входят частично Псковская и Новгородская области), а также часть Калининской области. Обширный район между рекой Ловатью и железнодорожной линией Дно — Локня в тылу 16-й армии гитлеровцев был полностью занят партизанами. Простираясь с севера на юг на 120 километров и с запада на восток на 80 километров, он занимал площадь около 9600 квадратных километров.

Появление освобожденного района в тылу группы армий «Север», который стал называться Партизанским краем, было неожиданностью для врага. Вместе с тем такой оборот дела поставил и перед Ленинградским обкомом ВКП(б), Военным советом Северо-Западного фронта, местными партийными органами и партизанскими силами ряд проблем, связанных с образованием свободной советской территории по ту сторону советско-германского фронта.

Совместными усилиями Ленинградского обкома партии, Военного совета и политуправления фронта, командования партизанских сил и партийных активистов на местах была разработана программа организации политической и экономической жизни в освобожденных районах. В каждом из них создавались так называемые организационные тройки, в которые, как правило, входили секретари или члены райкомов партии, работники райисполкомов и военно-административных органов. Эти тройки стали своеобразными органами Советской власти, осуществлявшими руководство политической и хозяйственной жизнью на освобожденных территориях в условиях военного времени. Были восстановлены сельсоветы, а в деревнях и селах подобраны и утверждены их уполномоченные.

С чего начинали оргтройки свою деятельность? Приведу отрывок из протокола первого заседания оргтройки Белебелковского района, которую возглавлял секретарь райкома партии Н. А. Сергачев.

«…Для живого и оперативного руководства колхозами, сельисполкомами, а также оказания помощи в работе находящемуся в районе партийному, советскому и комсомольскому активу создать при тройке аппарат из бывших партийных и советских работников в количестве 10 человек за счет выделения их из партизанских отрядов и групп…

В ближайшие дни… провести собрания колхозников, на которых доизбрать членов правлений колхозов и ревизионных комиссий взамен выбывших в РККА и неработоспособных…

Потребовать от председателей колхозов безусловного выполнения планов осеннего сева, строго руководствуясь спущенными планами райзо еще до начала военных действий…

Обязать председателей колхозов немедленно закончить вывозку старых озимых с полей в сараи и гумна, а также быстрейшее окончание уборки яровых: овса, ячменя, пшеницы и т. п., не допуская гниения и прорастания яровых на полях в бабках…

Распределение колхозных доходов, как денежных, так и натуральных, проводить строго в соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР, т. е. после создания в колхозах страховых и семенных фондов. Помощь семьям красноармейцев и многосемейным колхозникам проводить по усмотрению правлений… Потребовать от колхозов, чтобы семьи красноармейцев были обеспечены всем необходимым…

Учитывая, что руководство и директивные указания от обкома ВКП(б) и областного Совета получать затруднительно, больше проявлять своей собственной инициативы и сметки…

В случае, если территория Белебелковского района будет занята немцами, районное руководство остается и переходит на строго нелегальное положение…

Принять меры к открытию школ в районе, для чего провести по школам совещания с учителями и с родителями. Оплату учителям производить в денежном и натуральном выражении».

Возглавивший оргтройку Дедовичского района председатель райисполкома А. Г. Поруценко в одном из своих писем указывал на следующие основные задачи, которые тройка решала в то время: «Проведение широкой массово-разъяснительной и агитационно-пропагандистской работы среди населения. Восстановление работы органов Советской власти. Восстановление и укрепление колхозов. Организация населения на оказание всяческой помощи партизанским отрядам. Борьба с предателями».

На одном из заседаний оргтройки Дедовичского района побывал фотокорреспондент «Красной звезды» С. Лоскутов, опубликовавший свой дневник тех лет. Его удивила спокойная, деловая обстановка в крестьянской избе, где на заседании тройки присутствовали председатели колхозов. «…Люди говорили обстоятельно, спокойно, — писал С. Лоскутов, — деловито заглядывали в записные книжки. Я никак не мог отделаться от ощущения, что это не самые обыденные мирные заседания где-нибудь в далекой от фронта полосе. Первым выступил один из руководителей тройки — невысокий, пожилой человек с окладистой бородой. Он говорил о том, что задача колхозников — всячески саботировать приказы немецкого командования, хлеба немцам не сдавать, прятать по ямам. Партизанам помогать всеми мерами, снабжать хлебом, мясом и другими продуктами.

По очереди говорили председатели. Рассказывали о своих делах».

Молодая женщина, Анна Зубкова, кладовщица одного из колхозов, рассказала, что заготовила в своем колхозе для партизан 1000 килограммов сухарей.

— И еще тысячу заготовлю. Даже две тысячи, — закончила она под общие аплодисменты.

Разные вопросы обсуждала и решала тройка, в том числе и как детей учить — немцы закрыли школу на замок.

«Встал старичок, председатель другого колхоза, и крикнул:

— Черт с ними, с немцами! Мы замки посбивали и опять детей учим… По-нашему, по-советскому…»

Хочу и от себя кое-что добавить.

Поражала оперативность и деловитость парторганизаций, оргтроек, сельсоветов, правлений колхозов, уполномоченных сел и деревень. Все вопросы решались быстро, намеченное обязательно выполнялось. Никто из руководителей не страшился взять на себя ответственность и принять необходимое решение.

К ноябрю 1941 года в Дедовичском районе действовало 7 сельсоветов и 60 колхозов. Около 19 сельсоветов и 100 колхозов было восстановлено в Белебелковском и Ашевском районах. Советская власть была восстановлена в 400 деревнях. Все колхозы стали выполнять государственные поставки. Вскоре в «госфонде» Партизанского края накопилось 326 тонн муки, 1700 голов скота, большое количество крупы, меда, овощей, сена и т. д. Помимо сдачи продуктов в «госфонд» колхозники по своей инициативе выделяли часть продуктов для улучшения питания больных и раненых партизан.

В Белебелковском районе осенью 1941 года возобновились занятия в 23 школах. Всего в крае начали работу 53 школы. Учителя получали из «госфонда» по 12 килограммов муки в месяц на себя и по 6 килограммов на иждивенца, а также мясо, сало, крупу, мед и другие продукты.

На территории края работали сельские больницы, медицинские и ветеринарные пункты. К концу 1941 года туда была доставлена кинопередвижка. Партизаны и население смотрели кинофильмы «Чапаев», «Александр Невский» и другие, киножурналы, а затем и документальный фильм «Разгром немецких войск под Москвой».

В дни празднования 24-й годовщины Великого Октября, как и до войны, на улицах освобожденных партизанами сел и деревень были вывешены лозунги, плакаты, портреты руководителей партии и правительства. Во всех колхозах прошли торжественные собрания, а кое-где состоялись даже парады партизанских подразделений.

Партизанский журналист К. П. Обжигалин так писал о праздновании годовщины Октября: «Деревня П. (Папоротно) Белебелковского района. На стене одной избы — большой лозунг: «Да здравствует колхозное крестьянство, оказывающее помощь Красной Армии, красным партизанам в разгроме и уничтожении гитлеровских мерзавцев!»

Комната, где проходит собрание, полна… Двоих только не было — они сторожили улицу. Бдительные колхозники усилили в этот день охрану.

Война наложила свой отпечаток и на торжественное собрание. Очень мало молодых мужчин — они бьются на фронте против гитлеровских банд. Докладчик держал под рукой заряженную винтовку, на ремне у него висел наган. Вооружен был и председатель сельсовета… Остальное все напоминало довоенное время. Настроение приподнятое, бодрое. Фашистский тыл… по названию, советский — по существу».

Вместе со всей страной население Партизанского края участвовало в военно-политических кампаниях, направленных на быстрейший разгром гитлеровских захватчиков: в создании фонда обороны, в подписке на военный заем и т. д. В фонд обороны колхозники Белебелковского района внесли 35 тысяч рублей наличными и на 86 тысяч рублей облигациями государственных займов. В Дедовичском районе подписка на военный заем составила 66 тысяч рублей, из них более двух третей было внесено наличными. Партизанский край жил полнокровной советской жизнью, теми же интересами и заботами, что и вся страна. Побывавший там корреспондент «Известий» В. Стариков в «Письмах из Партизанского края» писал: «Жизнь в этих местах напоминает обычную жизнь советских сел и деревень. Временами забываешь, что находишься в глубоком тылу у немцев».

С большой охотой откликалось население на любые просьбы партизан. Когда специальная партизанская группа отправилась для поисков оружия в район реки Ловать, к месту минувших боев, и нашла там дот, в котором оказалось 350 тысяч винтовочных и пистолетных патронов и 700 артснарядов, колхозники трех селений выделили 48 подвод для перевозки найденных боеприпасов.

Широкий размах среди населения приобрел сбор оружия. Жители деревень Журавлиха, Горки, Дерглец Болотовского района, Куровка, Егольское, Чащицы Дновского района, Дубоновичи, Б. Загорье Карамышевского района и многих других собрали большое количество винтовок, автоматов, гранат, ручных пулеметов и патронов. Это оружие и боеприпасы они передали партизанам.

Во многих населенных пунктах колхозники проводили большую работу, помогая партизанам подготовиться к боевым действиям в зимних условиях. По предложению женщин деревни Татинец сотни колхозниц обязались связать для партизан по паре носков и по паре перчаток. Колхозники скатали для партизан 500 пар валенок, сшили 160 полушубков, связали 450 шерстяных вещей. Нашлись мастера, которые изготовили партизанам около 500 пар лыж. Кожевники обрабатывали кожи, сапожники шили сапоги. Было сделано или отремонтировано для отрядов бригады множество саней и дровней. Колхозные кузнецы обслуживали ковочными работами все партизанские отряды. Они же изготовляли «ежи» для установки их на дорогах, по которым проходил вражеский транспорт.

Огромную заботу население проявляло о раненых и больных партизанах, размещая их по своим избам в деревнях и селах. Население всегда гостеприимно принимало партизан, кормило их, топило для них бани, женщины стирали белье бойцов.

Большое значение имела и моральная поддержка. Она проявлялась во всем. Но особенно трогательными были письма, которые партизаны получали от населения вместе с подарками. Вот лишь некоторые из них.

«Шлю носки теплые для доблестной Красной Армии. Я еще больше со всей радостью дарила бы, но я сама сижу в чужой квартире… Громите врага, а мы позаботимся о вас. Привет от Григорьевой Елены Ивановны. Деревня Надино, Дедовичский район».

«Дорогой товарищ! Этот подарок придаст тебе силы и удесятерит в тебе стойкость, мужество и геройство, чтобы разбить бешеных собак, которые не дают жить мирным жителям захваченных этими злодеями районов… Мы надеемся, что вы их уничтожите в скором времени… Вновь по нашей территории пойдут красные войска, и мы оживем и будем дышать советским воздухом… Жена красноармейца Ленинградской области Дедовичского района Бродковского сельсовета деревни Крутец Щербакова Пелагея Васильевна».

В начале октября 1941 года я был вызван в Москву, в Главное политическое управление РККА. С собой я увозил доклад, в котором всесторонне рассматривался накопленный опыт по руководству партизанскими действиями и политической работой среди населения в полосе боев войск нашего фронта.

На 15 октября 1941 года совместно с партийными органами юго-восточных районов Ленинградской области было создано 8 партизанских бригад, состоявших из 68 отрядов, общей численностью 6515 бойцов. В тылу противника действовало 6 бригад, или 36 отрядов. Остальные находились в своих районах в полной готовности начать партизанские действия в случае, если эти районы окажутся в руках врага, и составляли резерв, который время от времени переправлялся в Партизанский край для пополнения и усиления действующих там сил.

С 15 июля по 15 октября партизанами в полосе фронта уничтожено 3760 солдат и офицеров противника, выведено из строя 176 грузовых автомашин, из них 30 автомашин с боеприпасами, 20 — с горючим, остальные с продовольствием и живой силой противника, уничтожено больше 19 автоцистерн с горючим, 11 танков, 18 легковых машин, 107 мотоциклов, 42 велосипеда, 3 войсковые радиостанции, пущено под откос 49 воинских эшелонов, более чем в 100 местах подорваны железнодорожные рельсы, взорвано 5 железнодорожных и 234 шоссейных моста.

Вместе с тем говорилось и о нуждах партизан. «Связь с отрядами у нас до сих пор является самым слабым местом. Связь у нас только живая. Радиосредств нет. В условиях большой отдаленности отрядов в тылу противника (до 300 кж) живая связь ни в коей степени не обеспечивает руководства отрядами. Отсутствие радиосредств для связи с отрядами самым серьезным образом срывает руководство партизанским движением. Наличие радиосвязи с отрядами своевременно обеспечивало бы также командование фронта ценными разведывательными данными о противнике в его тылу».

Ставился также вопрос о необходимости создания центрального органа по оперативному руководству партизанскими действиями, материально-техническому снабжению партизан.

В Москве со мною встретился заместитель начальника Главпура армейский комиссар 2-го ранга Ф. Ф. Кузнецов, которому я и доложил о проделанной работе и наших нуждах. Кузнецов обещал прислать нам несколько радиостанций, а также распорядился выдать пять фотоаппаратов и все необходимое к ним.

— Созданные при политуправлениях отделы должны запечатлеть историю советского партизанского движения и в фотодокументах, — заметил он.

Вскоре нами был создан радиоузел, который сыграл свою роль в руководстве партизанскими силами в полосе фронта.

Удача, как и беда, говорят, одна не приходит. После моего возвращения из Москвы Тужиков доложил, что ему удалось связаться с летчиками авиационного полка гражданского воздушного флота, который располагался в 30 километрах от Валдая в селе Едрове. Это был 3-й отдельный авиаполк рижского управления ГВФ, переданный с началом войны в распоряжение штаба нашего фронта. В основном он состоял из машин У-2 — «кукурузников». Летчики этого полка вывозили из полевых госпиталей тяжелораненых бойцов и командиров, доставляли на фронт из Москвы, Ярославля и других городов донорскую кровь, свежие газеты и журналы, почту, а также выполняли другие поручения командования.

Тужиков рассказал летчикам, что в полосе Северо-Западного фронта отважно действуют партизанские отряды и бригады. Но с ними нет регулярной связи. Трудно направлять их боевую деятельность, а от партизан получать своевременно разведывательные данные о противнике, которые так необходимы командованию фронта.

Командир полка П. С. Рассказов без колебаний откликнулся на предложение Тужикова сделать несколько вылетов в интересах партизан. Нашлись и добровольцы среди летчиков. Оставалось получить согласие Военного совета фронта.

— Отплатите боевыми делами, — сказал Ватутин, когда стало известно решение Военного совета.

Тут же мы договорились о деталях использования авиаполка для нужд партизан.

В ночь на 4 ноября, в канун 24-й годовщины Великого Октября, захватив с собой радиостанцию и первые ордена и медали, которыми командующий войсками фронта от имени Президиума Верховного Совета СССР наградил большую группу партизан, в Партизанский край вылетел А. А. Тужиков. Самолет вел опытный летчик А. Тимлер, который благополучно совершил посадку на поле недалеко от деревни Глотово Дедовичского района, ставшем основным партизанским аэродромом.

«Авиатрасса» между Большой землей и Партизанским краем стала действовать регулярно. Это было чрезвычайно важно. Полеты в тыл противника поднимали боевой дух партизан. Они хорошо понимали, что появились новые возможности надежной связи партизанских сил с командованием фронта. Самолеты доставляли партизанам оружие, боеприпасы, медикаменты, листовки, газеты, одежду, обувь, некоторые виды продовольственных товаров, а также предметы обихода. С их помощью в Партизанский край были переброшены кинопередвижки, походные типографии и даже музыкальные инструменты. Наконец исполнилась заветная мечта партизан, чьи семьи находились по эту сторону линии фронта. Они могли теперь послать письмо живущим в советском тылу, сообщить о себе своим родным и близким, получить ответную весточку от них. Летчики вывозили из тыла противника тяжелораненых бойцов и командиров, доставляли по вызову командования в штаб фронта партизанских командиров. Они очень выручали партизан во время карательных экспедиций противника, нанося по просьбе партизанского командования бомбовые удары по скоплениям войск врага, сообщая маршруты движения его карательных подразделений.

Это был первый опыт подобного взаимодействия партизан с авиацией. Командир авиаполка П. С. Рассказов писал в Ленинградский обком партии: «До этого ни на каком другом фронте и ни в какую другую временно оккупированную гитлеровцами область полеты с посадкой у партизан не практиковались». Начальник Главного управления гражданского воздушного флота рекомендовал опыт летчиков 3-го отдельного авиаполка другим авиационным частям, находившимся в действующей армии.

Как показали дальнейшие события, авиация сыграла исключительную роль в партизанской войне.

В середине ноября Военный совет заслушал доклад о состоянии и действиях партизанских сил в полосе фронта и мерах по дальнейшему развитию партизанской борьбы. Обсуждение доклада приняло неожиданный оборот. Выслушав мнение собравшихся, новый командующий фронтом генерал-лейтенант П. А. Курочкин сказал:

— Судя по тому, что говорит товарищ Асмолов, и по тому, что мы знаем, партизаны неплохо помогают войскам фронта, но могут действовать еще лучше, если решить некоторые их нужды, увеличить боевую мощь партизан, наладить более тесное взаимодействие с ними. Мне думается, что оперативное руководство партизанами надо передать непосредственно штабу фронта и Военному совету, а в политуправлении иметь специальный отдел по партийно-политической работе среди населения. Нужен сугубо «партизанский» отдел, может быть, так его и назвать.

14 ноября 1941 года Военный совет принял постановление, в котором говорилось, что «в целях дальнейшей активизации партизанского движения в полосе Северо-Западного фронта, усиления боевой деятельности партизан выделить из непосредственного ведения политуправления фронта вопросы организационно-оперативного и административно-хозяйственного характера, связанные с партизанским движением. Для непосредственного руководства организацией и действиями партизанских отрядов в полосе СЗФ создать специальный партизанский отдел, подчинив его непосредственно Военному совету фронта. Организацию отдела возложить на начальника штаба и начальника политуправления фронта».

Военный совет четко определил задачи нового отдела. На него возлагалась организация партизанских отрядов в полосе фронта, руководство их оперативной деятельностью, координация работы с партийными органами по вопросам создания партизанских сил, материальное снабжение их, подбор руководящих кадров и подготовки их, организация истребительных подвижных отрядов и групп из военнослужащих для действий в ближайшем тылу врага, разработка боевых заданий для партизанских отрядов и посылка своих представителей в отряды для руководства и помощи им в оперативно-боевой деятельности, изучение и обобщение опыта партизанской войны.

Военный совет предложил укомплектовать личный состав партизанского отдела фронта наиболее опытным командно-начальствующим составом за счет штаба и управлений фронта. Начальнику управления связи и начальнику разведывательного отдела фронта предлагалось обеспечить отдел радиосредствами для связи с партизанскими формированиями. Партизанский отдел и разведотдел фронта обязаны были в ближайшее время организовать краткосрочные курсы руководящего состава партизанских отрядов и диверсионных групп.

Одновременно в постановлении Военного совета предусматривалось создание специального отдела в составе политуправления фронта для организации партийно-политической работы среди партизан и населения оккупированных районов.

Создание партизанского отдела, который непосредственно подчинялся Военному совету фронта, имело чрезвычайно важное значение. Теперь это был орган не только с обязанностями, но и с правами. Отдел стал, как говорится, на законном основании получать с фронтовых складов оружие, боеприпасы, медикаменты, снаряжение, различное другое имущество. Хотя в засадах и при налетах партизаны захватывали значительное количество трофеев, добывали оружие и боеприпасы на полях сражений, получали многое от местного населения, все же кое в чем, очень необходимом для боевых операций и жизни, они нуждались, особенно во время напряженных боев или когда гитлеровцам удавалось блокировать партизанские силы. Однако, несмотря на это, бытовало мнение, что снабжать партизан с Большой земли не только трудно, но и вредно. Партизаны, мол, должны все добывать себе сами. Военный совет по-иному взглянул на дело, и это окупилось сторицею.

А партизаны все прочнее закреплялись в «четырехугольнике», эграниченном железными и шоссейными дорогами, шедшими из Дно в Старую Руссу и в Новосокольники и от Старой Руссы до города Холм. Хотя дороги и названные города находились в руках гитлеровцев, партизаны постоянно угрожали этим коммуникациям. Карательные отряды, посылаемые против партизан, неизменно терпели поражение: иногда они рассеивались, а иногда уничтожались полностью. Партизанские отряды буквально оседлали важные железнодорожные и шоссейные линии врага, сделав их объектом постоянных и все усиливающихся ударов.

Важным результатом деятельности командования партизанских бригад явилось проникновение партизан в города и другие населенные пункты. Хотя дело это было крайне трудным, ибо сколько-нибудь крупные населенные пункты кишели войсками, разведывательными и контрразведывательными органами противника, почти в каждом из них партизаны имели своих людей, посылали туда разведчиков.

Взаимодействие с подпольем позволяло партизанам добывать важные разведывательные сведения, держать под наблюдением практически всю оккупированную врагом территорию, вести целеустремленную политическую работу среди населения, согласовывать отдельные вооруженные выступления, помогать, подпольщикам проводить диверсионные акты, саботаж.

Особенно прочными были связи партизан с подпольщиками Пскова, Дедовичей, Дно, Старой Руссы, Порхова, Острова и других городов. В Острове, например, действовала подпольная организация, которую возглавляла комсомолка Клавдия Назарова. Организация была связана с партизанским командованием. Подпольщики переправляли к партизанам, вызволенных из вражеского плена советских воинов, организовывали массовые побеги в Партизанский край населения, мобилизованного оккупантами на строительство оборонительных сооружений, как, например, побег к партизанам нескольких сот человек из лагеря в селе Симанском. Совместно с партизанскими разведчиками островские подпольщики собирали разведданные на железной дороге и в самом городе Острове. Они добывали бланки вражеских документов, которыми широко пользовались партизаны. По данным островских подпольщиков, советская авиация разбомбила крупную нефтебазу и несколько других важных объектов врага. В конце 1941 года сами подпольщики сожгли здание школы, где расположился карательный отряд, действовавший против партизан.

Клаву Назарову, отважную комсомолку-патриотку, хорошо знал Тужиков. Она работала пионервожатой в 1-й средней школе города Острова. Незадолго до войны Тужиков встречался с ней. Девушка ему очень понравилась своей целеустремленностью, волей, энергией, неудержимым оптимизмом. В райкоме партии уже было принято решение рекомендовать комсомольцам города избрать Клаву одним из секретарей райкома комсомола, но началась война. Назарова сразу вступила в истребительный батальон, а потом возглавила молодежную подпольную организацию города. Однако в ноябре 1942 года гитлеровцы схватили Клавдию Назарову и казнили ее. Посмертно мужественной комсомолке было присвоено звание Героя Советского Союза.

Чувствуя близость и поддержку партизан, население примыкавших к Партизанскому краю районов активно включалось в борьбу с захватчиками. Все более широкий размах принимал саботаж распоряжений немецкого командования. В Ашевском районе в деревне Марыни, например, староста Евстратов не выполнил требований оккупантов о вывозке хлеба. Он не вывез ни килограмма зерна, раздав его колхозникам. Гитлеровцы расстреляли Евстратова, но хлеба не получили. Староста деревни Хлеборадово Деддвичского района выгрузил колхозный хлеб из амбаров и роздал его колхозникам. Амбары сжег, а потом заявил немцам, что хлеб полностью сгорел. Подобных фактов становилось все больше.

Саботаж охватывал и города. В Дновском депо немцы пытались наладить ремонт паровозов. Однако рабочие делали все, чтобы саботировать приказы оккупантов. Принимая паровозы, приемщики не находили в них никаких дефектов. Но в пути паровозы останавливались. В буксах оказывались песок, железная стружка. Дышло в депо крепилось так, что через несколько километров выходило из строя.

Возрастающая активность партизан и населения в тылу 16-й немецкой армии вызывала все большее беспокойство не только у командующего армией, руководства группы армий «Север», но и в главной ставке фашистских войск.

Убедившись в том, что эпизодическими мерами, даже с привлечением полевых войск, подавить партизанскую борьбу в тылу 16-й армии невозможно, гитлеровское командование приступило к планомерной контрпартизанской борьбе.

К концу ноября 1941 года гитлеровцы подготовили первую крупную карательную экспедицию против Партизанского края. Свыше 4 тысяч солдат и офицеров сосредоточились в городах Дно, Старая Русса, Дедовичи, а также в населенных пунктах Чихачево и Поддорье. Войскам были приданы самолеты, артиллерия, бронемашины, танки. Возглавлял карателей комендант тылового района 16-й армии генерал Шпейман. Наступление началось 30 ноября 1941 года с четырех сторон. Оккупанты заняли несколько населенных пунктов, перекрыли все дороги, идущие через освобожденный край, уничтожили ряд партизанских баз. Оперативный отдел штаба группы армий «Север», контролировавший ход экспедиции, отметил 3 декабря 1941 года: «Окружение котла закончено. В ходе этого окружения в районе озера Полисто и мелких окрестных деревень эыли захвачены и частично уничтожены партизанские лазареты, зклады продовольствия и боеприпасов, бойни и хлебопекарни. Причастные к партизанам деревни сожжены. Расстреляно 116 партизан».

Когда началась карательная экспедиция, основные силы J-й бригады во главе с Васильевым совершали переход в Локняпжий район Калининской области для проведения боевой операции. 3 Партизанском крае оставался небольшой отряд во главе с комиссаром бригады Орловым. Он принял решение не вступать в юй с карателями. Глухими тропами партизаны отошли в глубь лесов, на острова посреди незамерзших болот, где были заблаговременно созданы запасные базы с боеприпасами и продовольствием.

Обнаружив рейдирующий сводный отряд Васильева, который, не подозревая о развернувшейся крупной карательной экспедиции, разгромил вражеский гарнизон в деревне Вихрище, фашисты попытались окружить партизан. Однако Васильев разбил свой отряд на несколько групп, и они незаметно перешли в Серболовский лес через незамерзающие Татинские болота. Соединившись, Орлов и Васильев решили уйти из Серболовского леса.

Партизаны шли по бездорожью, через буреломы и лесные завалы, шли снежной целиной. Стоял сорокаградусный мороз, и это делало переход еще более мучительным. Десятки километров были пройдены без привала. Положение складывалось отчаянное. Людям во что бы то ни стало нужен был отдых, тепло. Дошли дс деревни Сусельницы. Зная, что в деревне должны быть каратели, решили выбить их во что бы то ни стало и отогреться. Однако, в удивлению партизан, фашистов там не оказалось. Они сами покинули село. Еще догорали подожженные ими постройки. Послали разведку. Карателей нигде не было. Все недоумевали: что бы этс могло значить? И только выйдя к основной базе бригады и развернув рацию, партизаны услышали о контрнаступлении советски* войск под Москвой, Ростовом-на-Дону и Тихвином.

Гитлеровцам стало не до партизан. Из-за необходимости срочной переброски войск на фронт карательная экспедиция прекра тилась.

Столкновение с первой крупной карательной экспедицией враг< многому научило партизан. Оно показало, что разрозненные отря ды не могут в зимних условиях самостоятельно отразить крупны! натиск врага, сохранить свои базы. В связи с этим вставал вопрос о концентрации партизанских сил на отдельных участках и на правлениях. Возникла необходимость в создании какой-то промежуточной боевой единицы между отрядом и бригадой, которая была бы способна отстоять тот или иной объект, вступить в открытый бой с карателями или напасть на крупный вражеский гарнизон.

Со всей очевидностью встала задача решительно улучшить разведку. О приближении гитлеровцев партизаны узнали от населения края, да и то с опозданием. Если бы планы врага были разгаданы заранее, бригада могла бы успешно отразить натиск карателей, как это случалось позднее.

Не сумев ликвидировать Партизанский край, фашисты окружили его плотным кольцом гарнизонов, установив между ним] надежную связь, построив где только можно массу оборонительны, сооружений. В наиболее крупных населенных пунктах были созданы специальные подвижные отряды, которые постоянно патрулировали дороги и в случае надобности приходили друг другу на помощь. Гитлеровцы задумали полностью блокировать партизан края, запереть их как бы в «мешке».

Однако сделать это не удалось. Партизанские отряды, зная хорошо местность, обходили деревни, занятые врагом, выходили далеко за пределы края, нанося разящие удары по гарнизонам, коммуникациям и базам противника. Уже 10 декабря отряды бригады успешно атаковали несколько гитлеровских гарнизонов и очистили ряд сел и деревень от карателей. К середине декабря 1941 года контроль над территорией Партизанского края был восстановлен полностью. Вновь были «оседланы» все дороги, ведущие к фронту. Попытки гитлеровцев использовать даже отдельные участки дорог решительно пресекались партизанами. «На шоссе Старая Русса — Холм, — подтверждает западногерманский исследователь Э. Гессе, — любое движение немецких войск стало невозможным».

В начале января 1942 года Ставка Верховного Главнокомандования, пытаясь воспользоваться благоприятной обстановкой, сложившейся на советско-германском фронте в ходе контрнаступления под Москвой, отдала приказ нашим войскам начать наступление на широком фронте от Ленинграда до Крыма. Перед войсками, действовавшими на Северо-Западном направлении, прежде всего на Ленинградском и Волховском фронтах, была поставлена задача разгромить немецко-фашистскую группу армий «Север» и деблокировать Ленинград. В этом им должен был оказать большую помощь и Северо-Западный фронт.

В начале января 1942 года начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин при очередном докладе спросил меня:

— Какое положение сейчас у партизан?

Я ответил, что бригады и отряды пополняют свои ряды, накапливают боевой опыт, проводят диверсионную работу, ведут разведку. Выслушав это, Ватутин заметил, что в настоящее время необходимо активизировать все действующие в тылу врага партизанские силы, так как дело идет к наступлению войск нашего фронта.

— Хорошо бы, — сказал Ватутин, — чтобы кто-либо из работников отдела вылетел за линию фронта, помог товарищам на месте. Нас особенно интересует район, где дислоцируется бригада Васильева.

В ночь на 5 января 1942 года в Партизанский край вылетел V А. Тужиков.

В первой половине января войска нашего фронта, взломав вражескую оборону, продвинулись вперед на несколько десятков километров и окружили около Демянска почти всю 16-ю немецкую армию. Оказались в кольце и части врага под Старой Руссой. Наступление продолжалось в направлении городов Торопец и Холм.

13 или 14 января я снова прибыл к Н. Ф. Ватутину. Мне предстояло доложить план взаимодействия партизанского истребительного полка, созданного по решению Военного совета фронта в ноябре 1941 года для ведения боевых действий в ближайшем тылу противника, с нашими передовыми частями, которым надлежало захватить отдельные опорные пункты в немецкой обороне вокруг «Демянского мешка». Выслушав мой доклад о том, где и как действуют подразделения истребительного полка, Ватутин спросил, указывая на развернутую перед ним огромную карту с нанесённой на ней обстановкой:

— Взгляните сюда, товарищ Асмолов. На каком участке фронта партизаны могли бы оказать наиболее существенную помощь наступающим частям?

Мое внимание привлекла одна из красных стрел, направленная на город Холм.

— А когда наши войска должны взять Холм?

— В ближайшие дни, — отозвался Ватутин.

— Вот там, примерно в 70 километрах северо-западнее города, сосредоточены наиболее крупные партизанские силы — не менее полутора тысяч человек, в основном из 2-й бригады. Там сейчас как раз находятся Тужиков, Васильев и Орлов.

Ватутин обрадовался:

— Садитесь, товарищ Асмолов, и пишите приказ вашим партизанам о нападении на город Холм. Взять его мы намечаем 20 января.

Тут же, в присутствии Ватутина, я составил радиограмму Тужикову, Васильеву и Орлову, где предложил в ночь с 19 на 20 января совершить нападение на Холм, который в это время будут атаковать передовые части Красной Армии.

Прочитав радиограмму, Ватутин задумался и сказал:

— В ночь на двадцатое, пожалуй, будет поздно.

И собственноручно внес исправление: вместо «с 19 на 20 января» написал «с 17 на 18 января» и расписался. Для обеспечения этой операции по указанию Военного совета фронта бригаде было переброшено самолетами более 4 тонн оружия и боеприпасов.

Получив приказ о захвате вместе с наступающими частями Красной Армии города Холм, командование бригады провело тщательную разведку. Было установлено, что гарнизон города насчитывает 1300 солдат и офицеров, есть артиллерия и минометы. Вокруг— широкая сеть дотов и дзотов, обширные минные поля и проволочные заграждения. Враг мог рассчитывать на поддержку гарнизонов соседних населенных пунктов. Были выявлены и уязвимые места. Имелась возможность перерезать дороги, по которым к противнику могло подойти подкрепление. На стороне партизан была внезапность.

Ранним. утром 15 января восемь отрядов, в которых находилось более 1000 партизан, тронулись на санях к Холму. Стоял сильный мороз. Ехали по глубокому снегу, через овраги и балки, замерзшие реки. Как и было приказано, в ночь с 17 на 18 января ворвались в город и к И часам заняли его большую часть. Остатки фашистского гарнизона укрылись за стенами собора и в тюрьме. Оттуда доносилось пение «Интернационала» — это пели узники гестаповского застенка. Партизаны окружили собор и тюрьму, но взять их, не имея артиллерии, не смогли.

На помощь холмскому гарнизону враг направил два батальона. У деревни Сопки их задержали отряды, контролировавшие дороги. В середине дня, когда выяснилось, что передовые части наших наступающих войск еще находятся в 20 километрах от города, а у партизан оказались на исходе боеприпасы, был дан приказ отойти на исходные позиции.

Хотя налет на Холм и не завершился полной удачей из-за отсутствия поддержки со стороны частей Красной Армии, которые подошли к городу несколько позже, он все же явился большим успехом партизан.

Это была одна из самых крупных партизанских операций на советско-германском фронте зимой 1941/42 года. При налете на Холм партизаны уничтожили около 500 вражеских солдат и офицеров, 70 автомашин, разгромили радиоузел и две радиостанции.

Обеспокоенные нападением на Холм, гитлеровцы спешно принимали меры к укреплению всех городов и крупных населенных пунктов. Пополнялись гарнизоны, усиливались оборонительные сооружения, налаживалась связь и т. д. А для поднятия духа своих войск гитлеровское командование учредило специальную медаль, которой были награждены все оставшиеся в живых солдаты и офицеры вермахта, отражавшие атаку партизан в городе Холм 18 января 1942 года.

Командование Северо-Западного фронта, высоко оценив боевые действия партизан при нападении на Холм, наградило наиболее отличившихся орденами и медалями. Среди награжденных был и А. А. Тужиков, на груди которого появился первый орден Красного Знамени.

В боях за город Холм пал смертью храбрых командир партизанского отряда председатель Дновского райисполкома коммунист Василий Иванович Зиновьев. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Вот как описывала газета «Ленинградский партизан» его подвиг:

«Когда основные силы партизан подошли вплотную к городу, успех операции должен был решить внезапный удар. Зиновьев хорошо оценил создавшееся положение и, подняв вверх ручной пулемет, первым ринулся на врага. За ним устремились и его боевые товарищи. Ворвавшись на окраину города, партизаны завязали уличные бои. Немцы шквальным огнем прижали партизан к земле. Оставался выход — или отползать, или атакой сокрушить врага. Зиновьев поднял людей в атаку, во главе отряда бросился на ливень свинца. Вдруг он споткнулся и упал.

Смерть оборвала жизнь славного большевика».

А партизанские силы продолжали взаимодействовать с наступавшими частями Красной Армии. 18 февраля партизаны совершили успешный налет на деревню Ясски, куда прибыл эсэсовский карательный батальон. Об этом бое в сводке Совинформбюро сообщалось:

«Несколько объединенных партизанских отрядов Ленинградской области под командованием тт. В. и О. атаковали ночью немецкий гарнизон в одном населенном пункте. Подавив огневые точки противника, партизаны штыком и гранатой выбивали гитлеровцев из каждого дома. Большая группа немецких офицеров и солдат пыталась бежать, но попала в засаду и была полностью уничтожена. Ночной бой закончился полной победой партизан. Противник потерял убитыми 20 офицеров и 151 солдата. Захвачены трофеи…»

В. и О. — начальные буквы фамилий Васильева и Орлова.

Бой в Яссках заснял фронтовой кинооператор Борис Шер, который в те дни оказался в бригаде. Эти кадры затем демонстрировались в одном из киножурналов на экранах страны.

В конце 1941 года в передовой статье «Партизаны и партизанки, уничтожайте немецких оккупантов!» газета «Правда» писала: «Разгром немецких войск под Ростовом, под Тихвином, в районе Ельца, поражение немецких войск на подступах к Москве, переход инициативы военных действий в наши руки на важнейших участках фронта еще раз свидетельствуют о том, что наша Красная Армия оказалась значительно сильнее, чем предполагали фашистские заправилы, а немецкая хваленая армия слабее, чем можно было бы предположить, судя по хвастливым рекламам немецких захватчиков».

В газете давалась высокая оценка боевым делам советских партизан: «Исключительную роль сыграли партизаны Азовских плавней при борьбе Красной Армии за Ростов. Партизаны проводили через камыши наши части в тыл врага и на штурм города. Они вместе с бойцами Красной Армии выбивали фашистов из населенных пунктов. Большую активность проявили тульские партизаны в борьбе с оккупантами под Тулой. Они помогли частям Красной Армии отстоять Тулу и отбросить врага от города — кузницы советского оружия».

Газета призывала: «Партизаны и партизанки! На Красную Армию и вас, ее помощников, смотрит весь мир как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецко-фашистских захватчиков. Великая, ответственная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!

Истребим немецких оккупантов!

Смерть фашистским разбойникам!»

Эта исключительно высокая оценка деятельности партизан вдохновляла на новые, еще более значительные боевые дела.

Нападения на Холм, Ясски и другие населенные пункты свидетельствовали о росте активности партизанских сил ив полосе Северо-Западного фронта, об их возросшем тактическом и боевом мастерстве. Несмотря на суровые зимние условия, партизаны все сильнее беспокоили оккупантов, хотя те принимали различные меры для противодействия им.

Одна из скандинавских радиостанций, комментируя события, происходившие на северо-западном участке советско-германского фронта, заявила, что «действия партизан — самое поразительное явление в войне». О Холмской операции как одной из наиболее дерзких для этого времени упоминается во многих послевоенных советских и зарубежных исследованиях.

Эти и подобные партизанские операции, а также усиливавшееся сопротивление советских людей на оккупированной территории свидетельствовали о том, что захватчиков ждут впереди еще более тяжелые времена.