Фронт в тылу вермахта

ПОСЛЕДНИЕ УДАРЫ НА СОВЕТСКОЙ ЗЕМЛЕ

10 января 1944 года войска 3-го Украинского фронта перешли в наступление, имея главной задачей разгромить противника на никопольском плацдарме и в районе Никополя. 12 января в Винницкой области в районе Майдан — Голянищенский приземлились первые 45 партизан из числа организаторских групп, которые возглавлял М. Р. Соболев. Близ города Кодыма Одесской области высадилась оперативная группа штаба во главе с майором И. С. Артюховым, на которую возлагалась задача координировать в интересах войск фронта боевую деятельность партизанских отрядов, находившихся, по нашим сведениям, в Одесской области и не имевших связи с Большой землей. Убыли за линию фронта и другие организаторские и разведывательно-диверсионные группы.

Основная задача, которая ставилась всем группам, в приказе была сформулирована так: «Усилить помощь Красной Армии: нападать на гарнизоны противника, громить его тылы, разрушать коммуникации и связь, лишать возможности подтягивать резервы к переднему краю фронта, увозить материальные ценности, принадлежащие нашей Родине, награбленное оккупантами, мешать увозить наших пленных людей в глубь Германии. Бить врага всюду».

Все группы должны были активно собирать разведывательную информацию: устанавливать местонахождение важных военных объектов противника, уязвимые места в его обороне, расположение аэродромов и штабов. Особенно подробная информация требовалась штабу фронта о группировках противника в районах Кодыма— Вапнярка, Кодыма — Каменка, Кодыма — Балта и других местах, прилегавших к реке Днестр. Партизанам предстояло установить тесную связь с партийными и другими подпольными организациями в этих районах, действовать с ними в тесном контакте, опираясь на широкую помощь населения. Мы рассчитывали, что Британский лес, находившийся на стыке Винницкой и Одесской областей и Молдавии, куда в основном шло десантирование организаторских групп, станет таким же надежным пристанищем для наших партизан, как в свое время Ирдынский лесной массив.

Нелегко пришлось нашим посланцам на первых порах. Стояла зима. На всех дорогах и лесных просеках лежал глубокий снег. Не затихал ветер, надувая сыпучие сугробы. Только в глубине Бритавского леса, где поначалу расположились наши парашютисты, было чуть потише. Партизаны жили под открытым небом. Особенно трудно приходилось радисткам, они часами просиживали у радиостанций, отстукивая «точки» и «тире» коченеющими от холода пальцами.

Как могли, партизаны преодолевали эти невзгоды. Из парашютов соорудили шалаши, надежно присыпав их снегом, расчистили площадки для приема новых людей и грузов, соорудили снежные валы с амбразурами и укрытия от морозного ветра. Были организованы круговое наблюдение и оборона.

Все же остальное очень походило на то, с чем доводилось уже сталкиваться нашим организаторским и разведывательно-диверсионным группам на украинской земле. Население беззаветно поддерживало партизан. Уже через несколько дней после высадки от командиров групп стали поступать запросы на вооружение и боеприпасы для создаваемых партизанских отрядов. Н. К. Романов радировал на второй день после высадки: «Прошу вооружение на 180 человек».

Буквально с первых часов после приземления партизанам удалось установить связь с лесниками и жителями ближайших деревень. В селе Бритавка сразу организовалась подпольная группа, в которую первоначально вошли 15 местных жителей. Возглавил ее колхозник А. А. Кирилко. Затем еще 60 человек выразили желание вступить в вооруженную борьбу с захватчиками. Кроме того, оказалось, что в Бритавке и многих других селах прятались люди из различных районов, уклоняясь от угона в Германию. Кое-кто скрывался прямо в лесах. Все они с большой охотой вливались в партизанские отряды.

Подпольные группы были созданы также в селе Пирожном из 30 человек во главе с М. У. Шепитко, в селе Старые Луги под руководством учительницы Н. С. Назарук, на железнодорожной станции Кодыма из 40 человек под руководством М. Н. Бурдейного и А. А. Кучеры и в других местах. На станции Кодыма, кроме того, уже действовала подпольная организация, возникшая еще в мае 1942 года. Руководил ею К. А. Петрик. Роль этих подпольных групп была очень велика. Они помогали партизанам в расширении связей с населением, обеспечивали отряды продовольствием, за их счет партизанские силы пополнялись резервами. Через подпольные группы была создана широчайшая сеть партизанских разведчиков в населенных пунктах. Они же подбирали людей для распространения советских листовок, помогали населению срывать вражеские мероприятия.

Обширная разведывательная информация стекалась отовсюду. В Каменке, например, жили родственники и знакомые подпольщиков станции Кодыма, частенько приезжавшие к ним в гости. Партизаны получали сведения о румынских и немецких частях в окрестностях села Каменки. В Кодыме появлялись рыбаки, торговавшие днестровской рыбой. От них поступала ценная информация о расположении частей врага в портах и других населенных пунктах по реке Днестр, а также об имевшихся там оборонительных сооружениях противника. Возвращаясь домой, рыбаки увозили с собой листовки, сообщения Совинформбюро. Не раз партизанским отрядам удавалось высылать конную разведку к Днестру и в другие места для уточнения особо важных разведывательных данных.

В начале марта 1944 года войска 3-го Украинского фронта возобновили наступление на николаевско-одесском направлении. Военный совет фронта потребовал от партизанских сил усиления ударов по врагу, а также расширения притока развединформации о передвижении отступающих частей и соединений противника, маневре его резервов в глубине. К этому времени в тылу группы армий «А», в основном в тылу 6-й немецкой армии, противостоявшей войскам нашего фронта, действовало около 20 организаторских, разведывательных и разведывательно-диверсионных групп, превратившихся к этому времени, благодаря огромному притоку добровольцев, в мощные отряды и соединения.

Население настолько активно помогало партизанам, что из местных жителей были созданы так называемые «группы маршрутчиков», которые направляли немецкие и румынские части по ложному пути, внося неразбериху в передвижение вражеских войск. Партизаны учли то, что немецкое и румынское командование пользовалось военными картами, выпущенными задолго до войны. На них, естественно, не были указаны многие населенные пункты и дороги. Гитлеровцы вынуждены были в ряде случаев обращаться к местным жителям, выясняя путь движения. «Маршрутчики» сбивали врага с толку. Координируя действия «групп маршрутчпков», штабы партизанских отрядов и соединений усиливали их эффективность.

Обширная разведывательная информация о передвижении немецких и румынских войск между Южным Бугом и Днестром, передаваемая партизанскими силами в штаб, не раз получала высокую оценку Военного совета. Однажды мне позвонил Р. Я. Малиновский и поблагодарил за сведения о 1-й немецкой танковой армии, части которой сосредоточивались у сел Осиевка и Гайворон и были замечены партизанами. Столь же ценными оказались выводы, содержавшиеся в наших разведсводках, о том, что противник стремится во что бы то ни стало удержаться на берегах Южного Буга. Так как своих сил у немцев уже не хватало, туда перебрасывались подкрепления союзников гитлеровцев. Важными оказались сведения, касавшиеся взаимоотношений немецких и румынских войск. Эти отношения значительно ухудшились. Все чаще и чаще между солдатами Антонеску и Гитлера по разным поводам происходили стычки.

Подобно никопольской, в этот период хорошо действовала наша вторая специальная разведгруппа, которую также возглавила женщина, отважная партизанская разведчица Мария Головатая. Она не раз переходила линию фронта, в числе первых разведчиков прошла через оборону фашистов еще весной 1943 года на Северском Донце, выполняя задание одной из наших опергрупп. Вместе с Марией Головатой за линию фронта была выброшена ее сестра Анастасия. Партизанские разведчики обосновались в городах Ямполь и Сороки. Разведывательная информация, переданная группой М. М. Головатой, оказала большую помощь штабу фронта в организации маневра силами и средствами в ходе наступления наших войск. При приближении линии фронта группа М. М. Головатой соединилась с партизанским отрядом, действовавшим в этом районе. В одном из боев при стычке с отступавшими немецкими подразделениями за пулеметом смертью героя погибла Анастасия Головатая, которую партизаны называли Анной.

Случилось так, что, когда были отбиты все атаки врага и партизаны собрались в лесу и разожгли костер, раздался неожиданный стон, а затем крик младенца. Это Марфа, жена партизана Терентия Петрика, родила дочь. Роды принял отрядный врач Каркашадзе. Появление на свет нового советского человека в столь необычной обстановке взволновало всех и как бы сгладило горечь утрат. Бойцы отряда единодушно назвали родившуюся девочку Анной— в честь геройски павшей в бою Анны Головатой.

28 марта 1944 года войска 3-го Украинского фронта освободили город Николаев. Штаб партизанского движения переместился в село Терновка близ Николаева. Сюда в первые дни апреля прибыл заместитель начальника штаба партизанского движения при Военном совете 4-го Украинского фронта подполковник П. А. Метелев с документами своего штаба. По приказу Т. А. Строкача партизанские силы, входившие в оперативное подчинение этого штаба в связи с переброской войск 4-го Украинского фронта на новое направление, передавались нашему штабу. Это были партизанские отряды имени Сталина, Калинина, Жданова, Дзержинского, Чапаева, Котовского, «Журналист», «Истребитель», «Буревестник», «За Днепр», «За Советскую Молдавию» и т. д., которыми командовали В. Д. Авдеев, С. Ф. Родионов, Д. Б. Мурзин, П. Н. Морозов, Е. И. Петров, Ф. Г. Мысин, С. Д. Автеньев, М. В. Смилевский, С. Г. Витютнев, И. А. Кухаренко, И. Ф. Чечеткин, А. А. Варфоломеев и другие. С учетом этой «прибавки» партизанские силы, военное руководство которыми осуществлял наш штаб, превысили 15 тысяч человек.

Передавая отряды, Петр Андреевич Метелев дал подробную характеристику каждому командиру и комиссару, рассказал о боевых делах партизан, местах дислокации штабов.

— Партизанский отряд имени Сталина действует непосредственно в Одессе, — заметил Метелев. — Возник он на базе местных подпольных организаций и партизанских отрядов. Чтобы объединить их и поднять в городе восстание накануне прихода наших войск, мы в начале 1944 года направили в Одессу организаторскую группу во главе с опытным подпольщиком, коммунистом Василием Дмитриевичем Авдеевым — его подпольное имя Черноморский. Он прекрасно действовал в Ростове и Донецке, успешно началась его работа и в Одессе. Но не так давно поступили сведения, что Авдеев погиб. Командование одесскими партизанами принял заместитель Авдеева Д. С. Гавшин.

Высокую оценку дал П. А. Метелев и многим другим командирам, в частности командиру отряда «Буревестник» Ивану Афанасьевичу Кухаренко, под руководством которого партизаны действовали особенно активно и в свое время во взаимодействии с соседними партизанскими отрядами буквально парализовали сообщение на железной и шоссейной дорогах в районе Вознесенск — Первомайск — Гайворон — Бершадь — Балта— Любашевка.

— Я лично посылал в тыл врага организаторскую группу Кухаренко, — сказал Метелев. — Замечу, что комиссаром в ней также прекрасный товарищ — бывший парторг ЦК партии на шахте имени Артема в Донбассе Василий Емельянович Нестеренко. Цементирующим ядром «Буревестника» является партийная организация, которой руководит бывший председатель райисполкома из Дрогобычской области Григорий Иванович Глотов. Под руководством партийной организации в отряде действует и комсомольская организация, возглавляет ее Петр Шарендак.

Как вытекало из рассказа Петра Андреевича Метелева, связь поддерживалась не со всеми партизанскими отрядами, а некоторые группы были только-только заброшены в тыл врага. Среди них и состоявший из 11 человек партизанский отряд с необычным названием «Журналист». Оказалось, что им командует бывший заместитель редактора николаевской областной газеты коммунист Георгий Васильевич Смилевский. Парашютисты высажены в ночь на 17 марта в молдавских Кодрах, неподалеку от сел Бравичи и Сесены. Главная задача отряда — разведывательная информация о дислокации фашистских войск и об оборонительных сооружениях противника в долине реки Кулы, а также диверсионная деятельность на коммуникациях врага.

— Сейчас с отрядом «Журналист» соединился отряд имени Фрунзе во главе со старым коммунистом Иваном Ивановичем Лысовым, десантировавшимся в тыл врага несколько позднее. Судя по последним данным, отряд «Журналист» стремительно растет. Установлены прочные связи с местным населением. От Смилевского и Лысова принята ценная разведывательная информация, партизаны начали боевые действия. К сожалению, сейчас связи с ними нет. Причина молчания рации неизвестна.

Из-за стремительного продвижения наших войск нам практически так и не пришлось вступить в непосредственное руководство партизанскими силами, переданными штабом партизанского движения 4-го Украинского фронта. Большая часть действовавших в тылу врага отрядов оказалась в прифронтовой полосе и дралась с отступавшими гитлеровцами. Некоторые отряды уже соединились с наступавшими частями Красной Армии и давать им какие-либо указания не имело смысла, а с кем-то просто-напросто так и не удалось установить связь, как это случилось и с отрядом «Журналист».

Только много позже нам стало известно о его судьбе. Выяснилось, что 16 апреля 1944 года фашисты сняли с фронта и бросили против партизан более 500 карателей. Отряд вступил в неравный бой с противником и боролся до последнего патрона. В этой схватке пали смертью храбрых 14 отважных партизан, среди которых были командир отряда «Журналист» Георгий Смилевский, комиссар отряда имени Фрунзе Николай Тетянко, радистка Валя Максимова, партизан Александру Буду из села Сесены и другие. В ночь на 1 мая оставшиеся партизаны с боем прорвались по долине реки Кула через линию фронта.

Жестокую расправу учинили фашисты над местными советскими патриотами, которые помогали отрядам и фактически стали активными участниками партизанской борьбы. Только в селе Сесены были варварски замучены 17 человек.

Долгое время об отряде «Журналист» вообще ничего не было известно. Даже местные жители не знали настоящих имен парашютистов, которым помогали и с которыми дрались вместе против ненавистного врага. Лишь весной 1964 года, когда в печати появилось сообщение о том, что одна из бывших парашютисток Клавдия Романовна Крикуненко осталась жива и работает в селе Куйбышево Ростовской области, сесенцы, пригласив ее к себе в гости, узнали наконец обо всем. Вместе разыскали в лесу могилы павших партизан и 9 мая 1964 года торжественно похоронили останки героев в парке села Сесены.

Не прошло и нескольких дней после отъезда П. А. Метелева, как войска нашего фронта освободили Одессу. Это произошло 10 апреля 1944 года. Вслед за наступающими частями в город вошли и работники опергруппы при Военном совете 5-й ударной армии. А через три-четыре дня приехал в Одессу и я, чтобы встретиться с партизанами-парашютистами из группы В. Д. Авдеева, узнать подробности о его гибели, боевых делах одесских партизан.

В доме, где расположилась оперативная группа, начальником которой был майор М. X. Портнов, и произошла встреча с Д. С. Гавшиным, заменившим В. Д. Авдеева, и некоторыми другими десантниками и подпольщиками.

— Авдеев попал в руки сигуранцы 2 марта, — рассказал Гавшин. — Это произошло почти на моих глазах. Мы только разошлись после очередной встречи, которая состоялась на Большой Арнаутской улице, как Василий Дмитриевич столкнулся с агентом контрразведки, выследившим его с помощью предателя. Завязалась перестрелка. На выстрелы сбежались немцы. Последним патроном Авдеев выстрелил себе в голову, но неудачно. Его доставили в госпиталь. Когда он пришел в себя и увидел, что находится в руках врага, он из последних сил ударился простреленным виском о железную кровать и скончался.

В личном деле В. Д. Авдеева осталось его заявление, написанное 15 июля 1941 года: «Я прошу… направить меня на фронт. Я хочу умереть, защищая Родину». Василий Дмитриевич до конца исполнил свой долг коммуниста, чекиста. Он связал свою жизнь с партией в декабре 1918 года. В 1920 году стал работать в органах ВЧК. За годы чекистской службы был семь раз ранен и контужен. Дважды награждался именными золотыми часами, дважды почетным оружием. Уже в годы войны, действуя в тылу врага в Донецкой области и под Ростовом, был награжден орденом Красного Знамени. Одесское подполье оказалось последней боевой страницей его яркой героической жизни. Под руководством В. Д. Авдеева, направленного в Одессу по рекомендации ЦК ВКП(б) и ЦК КП (б) Украины, борьба одесских партизан и подпольщиков достигла особенно большого размаха. «Все руководство партизанской борьбой в городе, — говорится в книге «Герои подполья», — было возложено на В. Д. Авдеева. Человек большой силы воли и незаурядных организаторских способностей, В. Д. Авдеев сделал все возможное для усиления деятельности одесских подпольщиков».

Чем глубже я знакомился с деятельностью одесских партизан и подпольщиков, чем больше приходило людей в нашу оперативную группу, чтобы рассказать о себе или других советских гражданах, патриотах, все эти годы боровшихся с врагом, тем ярче вставала перед глазами картина народной партизанской войны в одном из важных тыловых районов вермахта. Работники оперативной группы во главе с майором М. X. Портновым не успевали обрабатывать поступавшие к ним материалы о партизанской борьбе в Одессе, и мы создали специальную опергруппу, на которую возложили эту работу. Оперативная группа во главе с капитаном И. С. Цимбалюком пробыла в городе более двух месяцев. Ее работа завершилась оформлением «Итоговой записки о боевой деятельности партизанских отрядов, групп и подпольных организаций на территории Одессы и Одесской области» — самым первым исследованием партизанской и подпольной борьбы на Одесщине.

«Несмотря на преследование и террор, чинимые гестапо, — отмечал Цимбалюк, — число подпольных организаций в Одессе, а также людей, состоявших в них, из года в год все увеличивалось. В 1942 году было создано 5 новых самоинициативных организаций, в 1943 году — 6, в 1944 году — 9. Кроме этого в октябре 1941 года по заданию Одесского обкома партии был оставлен для диверсионной работы в тылу противника Одесско-Пригородный райком КП (б) У во главе с товарищем Лазаревым, который организовал два партизанских отряда.

С прибытием в январе 1944 года в Одессу группы парашютистов-партизан под командованием Авдеева-Черноморского на базе действовавших подпольных организаций было создано партизанское соединение имени товарища Сталина, в состав которого входило 10 подпольных организаций…»

«Итоговая записка», составленная на основании 43 отчетов партизанских отрядов, групп и подпольных организаций и проверки их боевой деятельности с выездом на места, заканчивалась словами: «Эти наиболее общие и краткие итоги пропагандистской работы, боевой и диверсионной деятельности свидетельствуют о том, что советские люди, находясь в тылу противника, в трудных условиях не забывали свой долг перед Родиной».

В «записке» справедливо говорилось, что это лишь «наиболее общие и краткие итоги» борьбы советских патриотов в Одессе и Одесской области, но и эти итоги впечатляли размахом борьбы, активностью, глубокой верой советских патриотов в нашу окончательную победу над гитлеризмом, безграничной самоотверженностью советских людей, их готовностью до конца исполнить свой долг перед народом, партией, социалистической Отчизной.

Одесситы не чувствовали себя побежденными в оккупированном врагом городе, они не покорились жестокому режиму захватчиков.

Бывший гитлеровский генерал К. Типпельскирх в книге «История второй мировой войны» пишет: «Оставляя осенью 1941 года Одессу, русские создали в городе надежное, преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро. Партизаны обосновались в катакомбах, разветвленная сеть которых, общей длиной около 100 километров, не имеет себе равных в Европе… Партизаны совершали ночные нападения на отдельных солдат и плохо охраняемые военные объекты…»

Подземная Одесса! Эти два слова наводили страх и панику на фашистов. Они знали многие входы в катакомбы, но не рисковали войти в подземелье. Фашисты взрывали ходы, минировали их, подсылали провокаторов, делали засады, отбирали у женщин детей и под угрозой их расстрела посылали в катакомбы уговорить партизан выйти на поверхность. Наконец применили отравляющие вещества. Но тщетно. Партизаны продолжали борьбу.

Чтобы изолировать партизан от помогавшего им населения, гитлеровцы снесли все дома вблизи катакомб, установили сложную систему пропусков, убивали на месте всякого, кто появлялся в районе пещер. Для блокирования катакомб оккупанты сосредоточили 16-тысячное войско. Было завалено и забетонировано около 400 входов и выходов из подземелий. Колодцы, стволы которых проходили через катакомбы, отравили мышьяком или залили нефтью.

Ответом были новые, все более дерзкие вылазки одесских партизан и подпольщиков. Более 3 тысяч оккупантов нашли свою смерть от карающей руки одесских подпольщиков. В течение всего периода вражеской оккупации города подпольщики отвлекали на себя значительные силы врага. Они укрыли в катакомбах п спасли от расстрела и угона в Германию около 18 тысяч советских людей, сохранили от разрушения много важных объектов в городе, представляющих большую историческую, культурную и народнохозяйственную ценность.

В том, что партизанская борьба в Одессе достигла такого размаха, большая заслуга партийной организации города. К. Типпельскирх в общем-то прав, утверждая, что в Одессе осталось «преисполненное величайшего фанатизма партизанское ядро». По решению Одесского обкома партии в Одессе оставались подпольный обком и подпольные райкомы в Ильичевском, Ленинском, Воднотранспортном, Ворошиловском, Одесском пригородном и Овидиопольском районах. Подпольный обком партии, как и подпольные райкомы, возглавлялись двумя секретарями, в их распоряжении находились связные, конспиративные квартиры, оружие и боеприпасы.

Особенно тщательно подготовился к боевой деятельности Одесский пригородный райком партии, которым руководил первый секретарь райкома, участник гражданской войны, коммунист с 1919 года С. Ф. Лазарев. Свою основную базу подпольный райком создал в катакомбах неподалеку от пригородного села Усатова. Подпольщики заблаговременно завезли туда винтовки, гранаты, взрывчатку, годовой запас продуктов, горючее, теплую одежду и обувь. У подпольщиков были приемник и пишущая машинка. Под руководством Пригородного райкома партии активно действовали в течение всего периода оккупации два партизанских отряда.

Большую работу по подготовке подполья провел Ильичевский райком партии Одессы. Он подобрал для подпольной деятельности 38 коммунистов и значительное число беспартийных советских патриотов, оборудовал подземное укрытие на 2-й Лагерной улице, организовал на наиболее крупных предприятиях района партийные группы.

Осенью 1943 года подпольная организация Ильичевского района насчитывала уже почти 200 человек. Они организовали несколько крупных диверсий на железной дороге и предприятиях.

С прибытием В. Д. Авдеева и других парашютистов ильичевцы составили основную силу партизанского отряда имени Сталина, включив в его состав 274 человека. Еще более 1300 патриотов составили партизанский резерв района.

С партизанской и подпольной деятельностью в Одессе связаны имена многих героев, теперь широко известных. Среди них — выдающийся организатор партизанской борьбы Василий Дмитриевич Авдеев, один из первых командиров партизанского отряда Герой Советского Союза Владимир Александрович Молодцов, начавший действовать с октября 1941 года и павший смертью храбрых в застенках сигуранцы, отважный подпольщик-комсомолец Яков Гордиенко и многие другие. Но среди героев-патриотов были сотни и тысячи менее известных или вовсе неизвестных людей, о которых до сих пор мало кто знает.

От партизан и подпольщиков, с которыми я встречался во время поездки в Одессу и в послевоенное время, из докладов работников опергруппы и других товарищей я узнал о многих героях. Назову хотя бы некоторых из них.

^Маленькая стройная девушка с пышными волосами — Ольга Кортик. Ее мужество и находчивость спасли от угона в немецкое рабство более 3 тысяч человек. Благодаря ее пламенной агитации перешло на сторону партизан словацкое подразделение с полным вооружением. Ее энергия и смекалка помогли доставить в катакомбы несколько грузовых автомашин с продовольствием.

Кочегар котельной хлебозавода Трофим Мельник, пожертвовавший жизнью, чтобы лишить врагов возможности использовать хлебозавод.

Павел Иванович Карпов, дядя Паня, осуществлявший дерзкие диверсии буквально на глазах врага, средь бела дня.

Профессор Илья Леонтьевич Зайченко, спасший жизни сотням раненых бойцов и офицеров Красной Армии, избавивший от угона в Германию многих одесситов.

Десятки, сотни имен, множество примеров беззаветного героизма, самоотверженности, товарищеской взаимовыручки. Все это не могли ни предусмотреть, ни тем более понять фашистские захватчики.

Особую страницу героической деятельности одесских партизан и подпольщиков составляла их борьба против гитлеровских захватчиков совместно с солдатами-словаками, оказавшимися в Одессе.

В то время, когда наши оперативные группы выявляли картину борьбы патриотов Одессы, я не мог предположить, что все, связанное с партизанами из числа словацких военнослужащих, мобилизованных гитлеровцами на войну с советским народом, вскоре приобретет лично для меня особое значение. Несколько месяцев спустя по просьбе руководителей Компартии Чехословакии, находившихся в Москве, и по заданию ЦК КП (б) Украины и Украинского штаба партизанского движения я оказался на территории Словакии, чтобы помочь чехам и словакам в партизанской борьбе против общего врага. Хочу поэтому более подробно остановиться на том, как словацкие воины помогали советским партизанам в Одессе.

Они попали туда после того, как гитлеровское командование сняло словацкие части с фронта из-за массового перехода словаков на сторону Красной Армии и попыталось использовать их для борьбы с партизанами на Украине и выполнения различных работ в тылу. Не желавшие и ранее сражаться против советского народа словацкие воины, посланные на советско-германский фронт клерикально-фашистским правительством Словакии воевать за чуждые им интересы, и в Одессе активно проявили свои антифашистские настроения.

— Словаки группами, а иногда и целыми подразделениями переходили на сторону партизан, — рассказывал мне Д. С. Гавшин, — и оказали нам большую помощь в снабжении продуктами и оружием, добывании разведывательных данных, вместе с нами сражались на улицах Одессы накануне вступления в город Красной Армии, участвовали в других партизанских акциях.

А началось все так. Узнав, что солдаты подразделений из 1-й словацкой дивизии, дислоцировавшиеся в Одессе, настроены враждебно к гитлеровцам и не скрывают своих симпатий к советским людям, партизаны и подпольщики стали устанавливать с ними связи. Однажды в один из домов, где жили словаки, партизаны подбросили экземпляр «Правды», в котором было помещено заявление о советско-чехословацких отношениях. Словаки читали газету нарасхват, а потом попросили давать им подобные материалы. Так среди словацких солдат стали распространяться советские газеты и листовки, к которым словаки проявляли огромный интерес.

Некоторые словацкие солдаты захотели встретиться с партизанским командованием. В беседе с советскими партизанами сержант Ян Крошлак и его товарищи высказали желание побывать в партизанском отряде, чтобы потом рассказать обо всем своим сослуживцам. Словаков провели в катакомбы к Д. С. Гавшину. Прощаясь, словацкие солдаты заявили:

— Мы хотим действовать вместе с вами. Мы тоже будем партизанами.

Вскоре Ян Крошлак и другие словацкие военнослужащие прислали партизанам две автомашины с боеприпасами, вооружением и машину с продовольствием и ушли с ними в катакомбы.

Другую группу словацких солдат привел к партизанам Михал Кончити. Ему удалось привлечь на сторону партизан и некоторых словацких офицеров. Вместе со своими солдатами оказались в катакомбах надпоручик Кубат Вавро, подпоручики Пагач Кароль и Ваньо Имрих.

Подпоручик словацкой армии Кароль Пагач рассказывал:

— У меня был радиоприемник. Хозяева квартиры и знакомые часто обращались ко мне с просьбой «включить Москву». Я делал это. Соседи узнали, что мы почти ежедневно слушаем московские передачи, и тоже стали приходить к нам. Мой хозяин Казимир Янковский однажды предложил мне пойти с ним в катакомбы, чтобы встретиться с его друзьями. Я пошел. Так состоялось мое первое знакомство с партизанами, с которыми впоследствии мне и моим солдатам пришлось вести борьбу рука об руку против фашистов.

Сохранилось письмо одного из бывших словацких солдат-партизан Павла Пастухи из Жиара над Гроном. В нем рассказывается о том, как он и его товарищи помогали одесским партизанам.

«Как автомеханик с прикрепленным грузовиком для доставки нужных материалов, — сообщал П. Пастуха, — я мог когда угодно выезжать из мастерской. Потому я перевозил столь ценное для партизан оружие, патроны и все другое, необходимое для борьбы. Хорошо помню, как однажды к воротам мастерской ваши товарищи принесли 3 больших и 4 маленьких ящика, причем об их содержимом говорить избегали и попросили доставить это в другой конец города. Вместе с Йозефом Грнчаром мы выполнили эту просьбу. Еще несколько подобных грузов мы перевезли от пристани до центра города.

Перед рождественскими праздниками в 1943 году мы перевезли на машине три ящика с винтовками, два с револьверами, пять с патронами и семь ящиков с гранатами. Это мы перевозили с товарищем Мевтодовским с рынка «Привоз» на Елизаветинскую улицу в дом 1. Здесь ящики были перенесены в подвал, а затем вместе с супругами Бурлачик, Тимой и Полиной, мы переупаковали оружие и боеприпасы в другие ящики, со стеклом и мылом, и отвезли их на железнодорожную станцию. Багажом они были отправлены в Первомайск на имя Мевтодовского и в Жмеринку на имя Зеленской. Таким путем мы переправили и две передающие радиостанции.

Однажды вышло так, что моя машина оказалась неисправной. А нужно было переправить в Жмеринку патроны и револьверы. Не оставалось ничего другого, как нести все это на плечах и в руках на вокзал. Там товарищ Зеленская взяла это как багаж до Жмеринки.

За трехмесячное пребывание в Одессе, с декабря 1943 года до февраля 1944 года, я регулярно встречался с членами партизанской группы и перевозил оружие и патроны раз восемь.

Еще хочу рассказать, как сохранились многие одесские здания, намеченные немцами к уничтожению. Мой товарищ Йозеф Грнчар был главным поваром в офицерской столовой. Как-то вечером он пришел с сообщением о том, что словацкий офицер старший лейтенант Кухта привел сегодня в столовую двух немецких офицеров. После ужина велели подать вина и пригласили к столу и Йозефа Грнчара, который в совершенстве владел немецким. Когда все оказались навеселе, офицеры стали говорить о том, что в Одессу прибудет группа немцев, которая заминирует здания, отмеченные буквой «О», а в удобный момент при отступлении их взорвет. Как они говорили, таким путем должны быть взорваны около 80 зданий. Об этом я сообщил на следующий день товарищу Орсик, которая, конечно, позаботилась об уничтожении знака «О». Я сам, когда видел этот знак, сразу же ставил об этом в известность жителей дома и велел им стереть его. Насколько мне известно, там, где этот знак был стерт, здания при отступлении немцев остались нетронутыми».

Чехословацкий патриот П. Пастуха помогал советским людям и другими способами. Возвращаясь однажды из поездки с другими словацкими солдатами, он заметил, как недалеко от их мастерской трое немецких вояк вели двух граждан, которых били и подталкивали. Словаки спросили: «Куда вас ведут?» Один из пленников ответил: «На расстрел». Немцы-конвоиры пояснили, что это партизаны и их надо прикончить. Словаки потребовали освободить советских людей. Между словаками и немцами произошла стычка. Дело чуть не дошло до перестрелки. Воспользовавшись этим, партизаны скрылись в темноте.

В 1964 году у меня побывал московский корреспондент чехословацкой газеты «Руде право» Б. Хнеупек, ныне министр иностранных дел ЧССР, которому стало известно о том, что в моем архиве хранится список словацких солдат, перешедших в Одессе на сторону партизан. В этом списке было 160 имен. Богумил Хнеупек выехал в Одессу. Результатом его поездки был очерк «Словаки из катакомб», переведенный на русский язык и опубликованный в книге «Генерал с орденом льва». Автор очерка сумел очень хорошо передать атмосферу первых и последующих контактов словацких солдат с населением и партизанами:

«Подполье готовится к последним боям.

В эти дни вдруг приходит сообщение: в городе появилась колонна солдат в незнакомой форме. Перед заходом солнца они расположились в школе на Прохоровской улице и в помещении джутовой фабрики.

Подполье насторожилось, оно ждет. Все новые и новые сообщения. Незнакомые солдаты спокойно ходят по улицам города над катакомбами. У солдат сытый вид, на их лицах не видно утомления, офицеры, не лишенные элегантности, спокойно расхаживают в своих мундирах, напоминающих французские. Одесса знает немцев, румын, итальянцев, венгров, хорватов, но таких солдат еще не видала.

Подземелье прощупывает эту воинскую часть. Случайно подслушанный разговор, брошенное вскользь замечание, косой взгляд на немца, ломоть хлеба, протянутый ребенку, сходный язык — все это вызывает интерес. Первые сведения приходят с фабрики. Молодые работницы заводят знакомство с солдатами. В результате сообщение:

«26. Х. 1943 г. на одесскую джутовую фабрику пришла словацкая часть. Командир Павел Гайдучко. Симпатизирует нам. В. Пучков».

К сожалению, штаб не имеет связи с Большой землей и поэтому не знает, что значит «словацкая часть». Иначе в штабе стало бы известно, что именно в тот день, когда прибыли словаки, их бывшая дивизия, насчитывавшая две тысячи шестьсот солдат и офицеров, перешла под Мелитополем на сторону Советской Армии. Вот почему партизанскому штабу приходится приложить максимум усилий, чтобы узнать то же самое, но уже от самих словаков. Они узнают также, что часть, которая находится в Одессе, — сто восемьдесят человек — является техническим тылом этой дивизии. В условиях прифронтовой неразберихи они передвигались с конца сентября из Днепропетровска и Знаменки через Кривой Рог, Херсон и Николаев и попали в Одессу. Если это соответствует действительности, то впервые в истории подпольной борьбы рождается заманчивая идея — использовать вражескую часть в своих целях.

Подполье расставляет невидимые сети. Следит за каждым шагом словацких солдат. Сотни глаз проверяют их. Действительно ли они такие, как утверждают и какими кажутся? Или это ловушка, которая раз и навсегда покончит с катакомбами? Как узнать, кто агент, кто предатель, кто шпион, провокатор, а кто друг? В этом партизанам помогают сами словаки. В ресторане «Европа» они поют «Широка страна моя родная», а немцев, пытавшихся протестовать, выкидывают на мороз; со стены срывают портрет фюрера и зал ресторана разносят в щепы.

Слишком непосредственно, слишком по-славянски открыто, чтобы могло быть провокацией.

И когда на другом конце города словаки, конвоировавшие двух партизан, создают суматоху и дают им возможность бежать, партизанский штаб решает: «Связаться!».

Спустившись в катакомбы, Б. Хнеупек увидел на одной из стен старый словацкий герб — алые Татры, голубое небо и белый двойной крест, рядом — серп и молот и дату «1 апреля 1944» с подписью «Густ. Безак». Виднелся еще рисунок: словацкий солдат вешает Гитлера. И тут же — солдат в словацкой форме обливает девушку водой. Над картиной надпись: «С веселой пасхой». Были и другие рисунки и два календаря, сделанные углем на стене. Первый— русский, от августа 1941 года, то есть еще времен обороны Одессы, второй — словацкий, от 1944 года.

«Писать о доблести никогда не поздно, — заканчивает Б. Хнеупек свой очерк. — Тем более что большинство словаков попало на Восточный фронт лишь потому, что имело несчастье родиться в том году, который оказался тогда призывным… На Кавказе, Украине, в Белоруссии — всюду можно найти живых свидетелей исторического факта, когда словацкие солдаты занимали твердую антифашистскую позицию. С оружием в руках они отстояли свободу своей Родины…

Мы долго о них ничего не говорили, ничего не писали. Те, кто вместе с ними дрался с фашистами, по сей день помнят песни, которые они пели… и хранят об этих солдатах самые теплые воспоминания… Ведь словацкие солдаты поддержали Одессу в ее легендарной борьбе».

В партизанских отрядах Одессы находилось несколько сот словацких солдат и офицеров. Только с 8 марта по 3 апреля 1944 года в партизанский отряд Ильичевского района перешло 133 словацких солдата и офицера. При этом они передали отраду 3 трехтонные автомашины продуктов, 700 килограммов взрывчатых веществ, 14 тысяч патронов, 67 винтовок, 2 ротных миномета, 180 мин, 237 гранат, 6 автоматов и шанцевый инструмент. Основную массу оружия, которым были вооружены партизанские отряды Ворошиловского, Центрального и других районов Одессы, доставили словаки.

— Машинами и подводами возили словаки оружие, боеприпасы и продовольствие для партизанских отрядов. Поэтому мы не ощущали острой нехватки боеприпасов и продуктов, — рассказывал после войны командир партизанского отряда С. Костенко.

Одной из боевых групп, состоявшей из словацких солдат, командовал сержант Штефан Счастливый. Командир партизанского отряда К. Глаголев так оценивал ее деятельность:

— Словацкая группа показала себя как боевая единица, успешно выполнявшая все задания. Группа уничтожила несколько немецких патрулей, захватила важные документы.

В книге «Украинская ССР в Великой Отечественной войне Советского Союза» говорится: «Командование фашистского гарнизона в Одессе, будучи бессильным предотвратить массовое бегство к партизанам словацких солдат, издало приказ о немедленном расстреле любого словака, задержанного в городе. Это не помогло им. В одесские партизанские отряды и подпольные группы перешло 300 словаков. Они активно включились в борьбу против фашистских захватчиков».

Так, боевая группа Имриха Ваньо в конце марта захватила в плен несколько десятков гитлеровских солдат. Переодевшись в их форму, антифашисты беспрепятственно проникали на военные склады и вывозили оттуда необходимые партизанам продовольствие и вооружение. В этих операциях особенно отличились поручик Вавро Кубат, подпоручик Грегор Стегура, солдаты Басил Лысы, Иозеф Калман и другие. Партизанская пресса писала о героическом поступке, который совершил в те дни словацкий солдат Лаучик Владимир. Будучи связным между двумя группами партизан, он попал в западню. Однако Лаучик не растерялся: ручными гранатами отбился от фашистов, которые пытались его задержать, и своевременно доставил ценные сведения в условленное место. В начале апреля, когда советские войска развернули бои за Одессу, словацкие боевые группы приняли участие в уличных боях. На захваченных у врага автомашинах они быстро приезжали в те районы города, которым угрожало разрушение от рук фашистских минеров и факельщиков, и вместе со своими советскими товарищами препятствовали разрушению города, отрезали гитлеровцам пути отхода. Особенно отличились в боях за освобождение Одессы боевые группы под командованием Яна Радича, Кароля Пагача, Имриха Ваньо, Михала Кончити. Отвагу и мужество в борьбе с фашистами проявили Ян Крошлак, Владимир Лаучик, Ян Павлик и многие другие.

В героических действиях словацких антифашистов нашли свое выражение чувства словацких солдат. «Мы, словацкие партизаны, — писал в своем отчете 9 мая 1944 года Имрих Ваньо, — хотим отомстить немецко-фашистским захватчикам за их злодеяния и издевательства над славянскими народами…»

В день массового вооруженного выступления всех партизанских отрядов и подпольных организаций Одессы — 9 апреля 1944 года — словацкие воины, захватив ряд важных опорных пунктов, вместе с советскими партизанами били гитлеровцев, внося в их ряды панику. Они активно участвовали в уличных боях. Солдат Лаучик уничтожил семь гитлеровцев и, будучи тяжело раненным, все же продолжал драться с фашистами. В зтих боях смертью храбрых погибли Йозеф Каменко, Ян Павлик и многие другие. С приходом в город Красной Армии словацкие солдаты и офицеры, помогавшие партизанам, обратились с просьбой к советскому командованию отправить их в чехословацкий корпус, сражавшийся на советско-германском фронте.

В преддверии летнего наступления Красной Армии штаб партизанского движения при Военном совете 3-го Украинского фронта подготовил к заброске в тыл врага новые организаторские и разведывательно-диверсионные группы. Их предстояло выбросить прежде всего на территорию Молдавской ССР, а также в Румынию. Это был новый театр действий наших партизанских сил, имевший свои специфические особенности.

В мае 1944 года о состоянии партизанской борьбы в полосе действий войск 3-го Украинского фронта я докладывал новому командующему фронтом генерал-полковнику Ф. И. Толбухину и начальнику штаба фронта генерал-лейтенанту С. С. Бирюзову. Всего несколько дней назад они прибыли к нам и теперь знакомились с состоянием войск и театром предстоящих действий. Услышав, что многие отряды расформированы и оставлено только самое необходимое, Толбухин заметил:

— Ну вот, теперь уже безусловно ясно, что война подходит к концу. Все эти годы мы только и говорили партизанам, чтобы они усиливали борьбу в тылу врага. Теперь мы отпускаем их по домам.

Бирюзов возразил:

— Без партизан, Федор Иванович, нам все же не обойтись.

— Да я и не говорю, что партизаны нам уже не нужны. Просто настали иные времена. Часть партизан уже может возвратиться к мирному труду.

В один из дней мы согласовали с С. С. Бирюзовым план выброски организаторских и разведывательно-диверсионных групп на территорию Молдавии и Румынии в тыл немецко-фашистской группы армий «Южная Украина», бывшей группы армий «А», командующим которой после снятия Клейста был назначен генерал Ф. Шернер.

Выброска организаторских партизанских групп в Румынию была осуществлена по просьбе ЦК Компартии Румынии. Летом 1944 года представители Коммунистических партий Чехословакии, Венгрии и Румынии обратились в ЦК КП (б) Украины с просьбой помочь им в организации партизанского движения в их странах.

Еще раньше такая помощь по решению ЦК ВКП(б) стала оказываться партизанам Польши. ЦК ВКП(б) и ГКО дали согласие на оказание помощи чехословацким, венгерским и румынским партизанам, возложив это на ЦК КП (б) Украины и Украинский штаб партизанского движения. УШПД создал специальные учебные центры по подготовке командного состава, подрывников, радистов и других партизанских специалистов из чехов, словаков, поляков, венгров и румын, которых направляли в учебные центры компартии соответствующих стран.

Часть выпускников этих школ особого назначения прибывала во фронтовые штабы партизанского движения. Несколько десятков румынских антифашистов оказались в штабе партизанского движения 3-го Украинского фронта.

В начале июня 1944 года мы забросили первые группы и продолжали их засылку в тыл врага до конца июля. Удары партизанских сил, среди которых были и те, что входили в наше оперативное подчинение, крепли день ото дня. Проведя с 1 июня по 19 августа 1944 года, то есть до начала нового наступления советских войск, более 20 облав и карательных экспедиций против молдавских партизан, командование 6-й немецкой армии было вынуждено признать, что партизаны «продолжают оставаться господами положения».

Особенно успешно действовала в это время разведывательнодиверсионная группа под командованием Диряева, выброшенная в начале июля 1944 года в районе Гура-Галбеда, в 40 километрах южнее Кишинева. В группу входили два словацких воина из числа одесских партизан, пожелавших продолжить борьбу с фашистскими захватчиками в их тылу. Это были Крошлак и Лаучик.

Группа Диряева вскоре превратилась в партизанский отряд. В течение июля и августа партизаны передали по радио более 60 донесений с ценными данными о противнике, которые немедленно переправлялись Военному совету фронта и в УШПД. Однажды группа партизан, которую возглавлял Владимир Лаучик, напала на штаб противника, разгромила его и захватила документы, содержавшие ценные сведения об оборонительных сооружениях и дислокации фашистских войск, которые очень пригодились нашему командованию в боях за Кишинев.

В один из дней отряд Диряева напал на большую автоколонну и обоз противника. Партизаны подожгли много автомашин, разгромили обоз. Но подошла другая колонна врага, и завязался ожесточенный, неравный бой. В нем особо отличился Ян Крошлак. Раненный в ногу, он продолжал разить врагов из пулемета, пока разорвавшийся вблизи снаряд не прервал огонь отважного пулеметчика. За этот и другие бои на молдавской земле, в которых участвовал Крошлак, он был награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». Но случилось так, что награды искали героя более 20 лет. Партизаны посчитали его погибшим в том бою, ибо Крошлак лежал бездыханным, и сообщили о его гибели командованию. А Ян Крошлак попал в госпиталь и шесть лет лечился в нашей стране и у себя на родине, перенес 24 операции. Лишь в 1965 году Крошлак оказался в Москве, и ему были вручены заслуженные им награды.

Как написал после войны начальник нашей опергруппы майор М. X. Портнов, «разведчики Крошлак и Лаучик приносили ценные сведения о расположении немецких частей… Их донесения сыграли большую роль при разработке Ясско-Кишиневской операции».

Трудно выразить словами меру мужества и самоотверженности советских партизан в борьбе с фашистами. Когда требовала обстановка, патриоты шли на верную смерть ради победы.

Во время облавы карателей в районе Кишинева вместе с отрядом мужественно отстреливалась из пистолета радистка-комсомолка Ольга Степанова. Положение сложилось безвыходное. Тогда Степанова взорвала гранатой свою рацию и последней пулей застрелилась. В этом же бою начальник штаба отряда Г. Василенко, обеспечивая выход партизан из окружения, первым ворвался в цепи врага. Огнем из автомата он уничтожил немало фашистов. Через образовавшуюся брешь отряд вышел из окружения. Но сам Василенко пал смертью героя.

На территорию Румынии наши партизаны высаживались в основном в районе Трансильванских Альп.

Первой в Румынию близ города Онешты была высажена на парашютах организаторская группа, состоявшая из 14 десантников во главе с Мартыновым. Затем в районе Фокшан десантировалась группа Кузьменко. Туда же высадились группы Карябкина, Джумагалиева, Молоткова. Партизанская группа Полещука была сброшена около Браилова, группа Бондаренко — возле Тульчи и т. д.

Вместе с группой Кузьменко вылетели Феофан Кирильченко и Мария Бурлаченко — члены спецгруппы Украинского штаба партизанского движения, оказавшиеся в нашем штабе после освобождения Николаева. Они попросились снова в тыл врага сами, хотя им предлагали отдохнуть и вернуться в УШПД.

— Не можем мы оставаться в тылу, пока идет война, — говорили мне Кирильченко и Бурлаченко, — понимаете — не можем.

Группа, которой командовал Кузьменко, действовала совместно с группами Молоткова и Джумагалиева. Всего в сводном партизанском отряде оказалось 38 человек. В одном из своих писем ко мне Ф. М. Кирильченко вспоминает: «Мы нападали на вражеские гарнизоны, громя их. Немцы на нас бросали большие силы карателей. Когда мы брали «языка», то узнавали, что нас принимают за крупный партизанский отряд, потому что мы действовали в разных местах, не давая врагу покоя. Мы, кроме того, постоянно держали связь с нашим штабом, передавая важные для нашей армии сведения…»

На сводный партизанский отряд гитлеровцы бросали многочисленные силы, но разгромить его не удалось. В отряде было несколько раненых, партизаны переносили их на руках. Но однажды фашисты все же окружили отряд в трех километрах от города Онешты, на горе. Гитлеровцев было около тысячи человек. Партизаны заняли круговую оборону. Как раз накануне штабу партизанского движения удалось сбросить отряду несколько грузовых мешков с оружием и боеприпасами. Бой продолжался с 11 утра до 12 часов ночи. Было отбито семь вражеских атак. Партизаны подпускали фашистов очень близко и, пользуясь условиями местности, разили их в упор кинжальным огнем, забрасывали гранатами. Ночью отряд прорвался сквозь кольцо окружения.

Последней в Румынию вылетела группа под командованием Н. К. Шабанова. Комиссаром в группе был П. К. Поветкин, радистами— А. Г. Константинов и А. С. Лубянова — радистка В. Д. Авдеева. В группу входили немецкие и румынские антифашисты. Немецких товарищей, направленных комитетом «Свободная Германия», возглавлял фельдфебель Карл Шмунг. С ним были унтер-офицер Люст Эрнст, рядовые Макс Швейтнер и Эмиль Зауэр. Румынских товарищей представляли командир группы сержант Вишан Ион и Бучеман Стефан, Попа Ион, Коча Ион.

Вылет этой группы состоялся в двадцатых числах июля 1944 года с аэродрома, расположенного в Одесской области.

Поздним вечером десантников доставили на аэродром, где в это время находились вместе со мной офицеры разведотдела, а также подполковник Разгонов, который и на этот раз провожал наших десантников. На аэродроме находился вагончик, где инструктировали вылетавших в Румынию партизан. Были даны последние наставления.

Партизаны приземлились у Жудец Путны, в горно-лесной местности у истока реки Забала западнее Фокшан. При приземлении Макс Швейтнер и Бучеман Стефан повредили ноги в коленных суставах, но могли ползти. А вот Шура Лубянова получила серьезные травмы. Зависнув на высокой сосне, она обрезала стропы парашюта и упала в ущелье. Вышла из строя и рация. Пока собирались в одном месте, пока маскировали парашюты и снимали их с деревьев, с Шурой Лубяновой оставались Эмиль Зауэр и Ион Попа. Время шло. Шура, у которой были тяжелые переломы, в том числе поврежден позвоночник, попросила пить. Эмиль и Ион пошли за водой. В долине между горами они увидели усадьбу. Пошли туда, но усадьба оказалась жандармским постом. Партизан схватили. Жандармы бросились к месту приземления группы. Началась перестрелка. Жандармы отошли, но взяли в плен Шуру.

Так в момент приземления группа Шабанова потеряла трех человек. Вечером этого дня второй радист Константинов передал в штаб о случившемся. Мы ответили Шабанову, чтобы действовали сообразно обстановке.

Преследование десантников продолжалось. На руках у партизан было двое раненых, быстро уйти от преследователей не удавалось— на это ушло пять дней. Чтобы облегчить ношу, Шабанов решил разгрузиться от взрывчатки. Партизаны стали минировать все подвесные мосты в горах, которые попадались по пути. Поскольку минирование производилось в основном на дорогах, идущих на запад и юго-запад от Фокшан, помощь нашим войскам была оказана большая. Когда противник несколькими колоннами стал отходить в Венгрию через горы в направлении Фокшан, он не смог переправить через ущелья свою тяжелую технику — почти все мосты оказались разрушенными.

В середине августа десантники пробрались в Фокшаны, чтобы выполнить другую часть своего задания: передать корреспонденцию, которая должна была дойти до адресатов в Германии. Для этого нужно было использовать военно-полевые почты немецких частей. Возглавил группу Николай Шабанов, вместе с ним на задание ушли командир немецкой группы Карл Шмунг и Люст Эрнст, командир румынской группы Ион Вишан и Ион Коча. Ион Коча был родом с Панчи и хорошо знал местность в окрестностях Фокшан. С ранеными и радистом Константиновым остался комиссар отряда Поветкин. Договорились место лагеря не менять, чтобы после выполнения задания легче было соединиться.

«Дней через пять после ухода команды на задание, — писал в своем отчете в штаб П. К. Поветкин, — мы услышали стрельбу в лесу. Она стала приближаться к месту расположения лагеря. Сначала мы подумали, что преследуют группу Шабанова, но когда стрельба началась и с флангов, то поняли: идет облава. Пришлось уходить, укрываться в труднопроходимых скалах, но так, чтобы не потерять связи с прежним местом — ведь туда должен был возвратиться Шабанов с группой. С каждым днем прочесывание леса, где мы находились, усиливалось. Мы направились в сторону Совежа— Дорогословени. При переходе задержали мужчину и узнали, что несколько партизан пытались уйти из Фокшан в горы, но около сел Мера и Неружи были схвачены. Их было пятеро: в советской, румынской и немецкой форме. В Неруже всех расстреляли и закопали на краю кладбища. Почти не оставалось сомнений, что это был Шабанов со своей группой. Мужчину мы отпустили, не разглядев в нем шпика. С восходом солнца на нас обрушилась облава. Жандармы шли прямо к месту нашей вчерашней встречи с задержанным. Мы успели перевалить через хребет. Тут нас и прижали. Единственным выходом был спуск по отвесной скале в ущелье. Но все мы спустились неудачно. Константинов и я упали на песчаный откос, а Макс и Бучеман разбились насмерть о камни. Была разбита и рация. У Александра Константинова оказался перелом левой руки выше кисти, я сломал автомат и, упав на него, поранил бок.

Так мы остались вдвоем с Александром Константиновым, покалеченные, но живые…»

В последних числах августа Поветкин и Константинов повстречались в лесу с жителем села Совежа Ионом Паладием. Патриот, антифашист, Ион связал партизан с бежавшими из румынской армии солдатами, скрывавшимися в лесах. Их оказалось 12 человек. Через них партизаны наладили контакт с населением окрестных сел. Начались операции местного характера. Команды из румынских бедняков и вооруженных солдат нападали на обозы бежавших бояр. В составе этой группы Поветкин и Константинов участвовали в разоружении мелких групп противника, которые скрывались в лесах. 7 сентября 1944 года наши партизаны соединились с советским кавалерийским разведотрядом.

После войны П. К. Поветкин писал мне: «Потом мы с Александром Константиновым пытались выяснить судьбу наших товарищей. Мы опросили румынских граждан, которые показали, что они не знали, как партизаны под руководством Николая Шабанова проникли в Фокшаны, но им стало известно, что при выходе из Фокшан их преследовали от села Мера до села Неружи, где и схватили ранеными. На краю кладбища в Неруже партизаны были расстреляны и сброшены в яму, которую потом закидали камнями. Отсюда следует, что группа Шабанова задание выполнила, но на обратном пути из Фокшан геройски погибла».

Нелегко пришлось нашим десантникам в Румынии. В то время, когда шла высадка организаторских групп на территорию страны, там еще свирепствовал фашистский террор — Румыния воевала на стороне Германии. Но героизм всегда остается героизмом. Посланные в Румынию партизаны исполнили свой долг. Партизанское движение в этой стране внесло свой вклад в борьбу против гитлеровцев, вовлекло в антифашистскую борьбу новые слои румынского населения.

В начале августа 1944 года штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта перебрался в молдавский город Тирасполь. Нам сообщили, что в некоторых румынских тюрьмах содержатся советские партизаны. Особенно много их было в констанцской тюрьме. Надеясь отыскать кого-нибудь из своих десантников, выброшенных в Румынию, я в начале сентября отправился в Констанцу.

Констанцская тюрьма — это несколько огромных каменных тюремных зданий с большим двором между ними. Тысячи заключенных были упрятаны за толстые стены. Теперь пришла свобода.

Среди узников оказалось более 70 партизан. С трудом веря, что пришло освобождение, они радовались нашему появлению, как дети. Я попросил генерала Павлова, начальника охраны тыла фронта, приехавшего со мной в Констанцу, отправить партизан в один из полков, находившихся в городе, чтобы переодеть партизан в военную форму, а затем переправить в Тирасполь.

Спустя три-четыре дня я тоже возвратился в штаб.

Здесь, в Тирасполе, были вручены ордена и медали многим партизанам, отличившимся в боях.

Представительство Украинского штаба партизанского движения при Военном совете 3-го Украинского фронта выполнило поставленные перед ним задачи. Приказом начальника УШПД генерал-лейтенанта Т. А. Строкача от 12 сентября 1944 года и приказом по войскам 3-го Украинского фронта от этого же числа наш штаб был расформирован.

Можно было подвести итоги боевых действий партизанских сил, входивших в наше оперативное подчинение и действовавших в тылу врага в полосе Юго-Западного, а затем 3-го Украинского и некоторых других фронтов. Согласно поступившим отчетам и материалам из партизанских отрядов и соединений, всего партизаны, военное руководство которыми осуществлял наш штаб, уничтожили на территории Ворошиловградской, Харьковской, Сталинской, Полтавской, Сумской, Запорожской, Днепропетровской, Киевской, Винницкой, Житомирской, Николаевской, Одесской областей Украины и в Молдавской ССР свыше 48 тысяч солдат и офицеров противника, пустили под откос 283 эшелона с живой силой и техникой врага, подбили и уничтожили 78 танков и бронемашин, более 1600 автомашин, взорвали свыше 90 железнодорожных, шоссейных и грунтовых мостов и т. д.

К этому нужно присовокупить и то, что, сделали оперативные группы при военных советах армий. Так, партизаны, действовавшие в полосе сначала 6-й, а затем 8-й гвардейской армий, уничтожили свыше 2800 вражеских солдат и офицеров, подорвали 18 воинских эшелонов и 119 автомашин. «За время своей деятельности, — писал начальник опергруппы при 8-й гвардейской армии капитан П. Е. Прохоров, — оперативная группа показала себя вполне жизненной и оправдала свое назначение. Несмотря на то что приходилось действовать в открытой местности, в степях, без лесных массивов, оперативная группа добилась систематической засылки мелких групп, которые в тылу противника вырастали в крупные партизанские отряды. Большую помощь опергруппа оказала в даче разведданных армии».

Всего штаб партизанского движения с января 1943 года по июнь 1944 года сформировал 3 партизанских полка, 2 сводных батальона, 20 отрядов, 53 организаторские группы, 35 разведывательно-диверсионных и 15 специальных групп, 2 партизанские разведывательные резидентуры, 2 опергруппы, послал в тыл врага со специальными заданиями 8 разведчиков и 10 связников. Общее число боевых единиц—150, количество людей— 1908. Расформировано и переформировано 28 единиц, заслано в тыл врага 1114 человек, из них в организаторских группах — 532 человека.

Эти организаторские группы, представлявшие собой ядро, с которым мы поддерживали связь, благодаря непрерывному притоку советских патриотов из местного населения выросли в крупные партизанские отряды и соединения, способные выполнять ответственные задания в интересах войск фронта. Приведу примеры, как увеличивались наши организаторские группы. Объединенная организаторская группа Я. И. Сиворонова, насчитывавшая 70 человек, за короткое время превратилась в партизанское соединение численностью свыше 900 бойцов. Организаторская группа Т. Ф. Прокина, в которой было 30 человек, стала бригадой численностью 932 партизана. Организаторская группа А. В. Тканко из девяти человек стала соединением. Такая же картина наблюдалась и с другими группами, засланными в различные области Украины.

Эти факты начисто опровергают выводы буржуазных ученых о том, что в тылу врага действовали лишь те, кто был послан туда из-за линии фронта. Население оккупированной врагом Украины, как и других советских территорий, воспитанное в духе коммунистических идеалов, было в своем подавляющем большинстве бесконечно предано Советской власти и стремилось к активной борьбе с фашистскими захватчиками. Оно нуждалось лишь в помощи, главным образом в вооружении, боеприпасах, связях с Большой землей.

В. П. Сурков, комиссар одного из партизанских отрядов, развернувшего боевую деятельность сначала в Винницкой, а затем в Каменец-Подольской областях, писал мне после войны: «Нередко бывало так. Приходит к нам парень или девушка и просит принять в партизаны. Тут же появляются их мамаши и убеждают командира или комиссара взять детей к себе, добавляя при этом, что ее сын или дочь давно собираются партизанить. «Как я ни отговаривала его, — заявляла какая-нибудь сердобольная мамаша, — еще, мол, тебе годков маловато, только семнадцать исполнилось, а он все твердит свое — все равно уйду. Пришла я к вам, чтобы доподлинно знать, что сын принят вами в партизанский отряд»».

В. П. Сурков так оценивал помощь местного населения: «Успехи партизанских отрядов нашего соединения в борьбе с фашистскими захватчиками стали возможны благодаря помощи и руководству партии, штаба партизанского движения. Они стали возможны благодаря всесторонней помощи народа, местного населения, оказываемой партизанам. Это была наша главная опора в борьбе. Без необходимой связи партизан с народом, местным населением и взаимно дружеских отношений партизанское движение на Украине и в других районах нашей страны, оккупированных захватчиками, не получило бы такого массового размаха».

Хотел бы также сказать, что засылка организаторов партизанской борьбы в тыл врага, что в условиях лесостепной части Украины стало основным способом оказания помощи партизанскому движению со стороны соответствующих военных штабов, а также переброска за линию фронта специалистов, вооружения и боеприпасов могли быть осуществлены в таких масштабах лишь благодаря транспортной авиации. Выброска людей и грузов самолетами на парашютах в сравнении с засылкой в тыл противника пешим порядком через линию фронта имела огромные преимущества и являлась незаменимым средством в условиях современной партизанской войны. Говоря о роли авиации, опираясь на опыт ее использования в интересах партизан на Северо-Западном, Юго-Западном, 3-м Украинском и других фронтах, следует подчеркнуть, что без самолетов партизаны не достигли бы таких результатов.

Советские летчики устанавливали и поддерживали связь с партизанскими формированиями, доставляли в тыл противника оружие, боеприпасы, минноподрывное имущество, средства радиосвязи, продовольствие, медикаменты и другие материалы. Выброшенные по воздуху специалисты-инструкторы подготовили в тылу врага десятки тысяч диверсантов, подрывников-минеров, разведчиков, чем способствовали умелому применению партизанами современных технических средств, повышению эффективности боевых действий партизан. Летчики эвакуировали раненых, содействовали партизанам в их борьбе с врагом бомбовыми и огневыми ударами. Нередко во взаимодействии с партизанами наносили удары по объектам вражеского тыла. Летчики военно-транспортной авиации, сбрасывая в тылу противника советские газеты и листовки, оказывали большую помощь партизанской борьбе, способствовали созданию в тылу врага многих партизанских отрядов, усилению сопротивления советских людей оккупантам.

В свою очередь партизаны оказывали помощь нашим летчикам. Они спасали экипажи самолетов, сбитых в тылу врага, вели разведку в интересах военно-воздушных сил, выявляли военные объекты врага, часто наводили на них нашу авиацию, уточняли результаты ее действий, нередко предоставляли ей свои посадочные площадки. Благодаря налаженной во многих партизанских районах метеослужбе наша авиация получала необходимые ей данные о состоянии погоды в глубоком вражеском тылу.

Своими разведывательными сведениями партизаны способствовали борьбе за господство в воздухе. Они выявляли вражеские аэродромы, нападали на них, уничтожая находившиеся там самолеты, сбивали летавшие низко самолеты противника. Партизаны уничтожали вражеские самолеты и летно-технический состав не только на базах, аэродромах и в воздухе, но и во время перевозок по железным дорогам и тем помогали нашим летчикам в борьбе с фашистской авиацией.

Транспортные самолеты имели огромные преимущества при засылке людей и выброске грузов на парашютах в тыл противника. Однако штаб партизанского движения на Юго-Западном, а затем 3-м Украинском фронтах всегда испытывал острую нужду в них. Это объясняется тем, что Военный совет фронта не имел в своем распоряжении транспортной авиации и Украинский штаб партизанского движения также не мог удовлетворить наши запросы. Всего за отчетный период было произведено 86 самолето-вылетов, из них большинство сделали летчики, которые прибыли к нам по распоряжению Маршала Советского Союза A. Ni. Василевского.

Одним из важнейших условий ведения эффективной партизанской войны была хорошо налаженная радиосвязь. Она позволяла максимально использовать возможности партизан, неизмеримо повысила эффективность действий в интересах наших войск. Партизанские силы во всех их звеньях мобильно и гибко управлялись из единых центров, действовали по конкретным заданиям: наносили удары там, где это было наиболее необходимо, по тем объектам, которые прежде всего интересовали советское командование, вели разведку целеустремленно и своевременно передавали данные по назначению.

Созданный при пашем штабе радиоузел имел три фронтовые радиостанции «РАФ», три станции «РСБ», 80 портативных радиостанций, большое число радиоприемников. Были укомплектованы свое аккумуляторное хозяйство и зарядная база. Всемерную техническую помощь оказывали мы и радистам, находившимся в тылу врага. Им доставлялись запасные части, радиолампы, фишки питания и отдельные агрегаты в полном комплекте. Были случаи заброски в тыл противника и целых радиостанций. По мере увеличения нагрузки наш радиоузел ввел в действие специальное радиобюро, осуществлявшее контроль работы радиосети с помощью специально выделенных радистов, которые, прослушивая корреспондентов, следили за радиодисциплиной. Были усовершенствованы антенные устройства, позволявшие добиваться связи с корреспондентами при существующих мощностях передатчиков на более дальние расстояния.

Штаб был полностью укомплектован кадрами радистов. Радиоузел штаба поддерживал связь со 112 абонентами. Более половины из них находилось в тылу противника. Наши радисты держали связь с Центральным и Украинским штабами партизанского движения, штабами партизанского движения при Военных советах 1-го, 2-го и 4-го Украинских фронтов, с Военным советом нашего фронта, оперативными группами при Военных советах армий, а также с другими корреспондентами. Всего за полтора года было передано 2640 радиограмм, получено 2807.

Хотел бы отметить исключительно ценную работу, проделанную радистами штаба Н. Белановым, М. Габайдулиным, А. Улановой и другими, кто, не зная сна и отдыха, безупречно обеспечивал радиосвязь с партизанскими силами в тылу врага.

Бывший начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко так оценил значение радиосвязи: «Радиосвязь, широко внедренная в партизанском движении, подняла это движение на новую, более высокую ступень. Движение стало более управляемым и направляемым, стали возможными крупные координированные операции большими силами партизан, ярким примером чему является «рельсовая война», стало возможным организовывать в широком объеме авиационные перевозки в интересах партизанского движения, значительно улучшить боевое снабжение, вывозку раненых и т. д. Без радиосвязи ничего этого осуществить было бы невозможно».

После освобождения оккупированной врагом территории оказалось, что органы Наркомата связи из-за сильных разрушений не в состоянии организовать связь районов с областными центрами, а областных центров — с республиканскими. Поэтому по указанию Центральных Комитетов республиканских компартий и обкомов партии на выполнение этой неотложной задачи была мобилизована партизанская радиосеть. Все освободившиеся кадры радистов и технические средства были использованы для организации связи в освобожденных от противника областях и районах. Большой опыт, накопленный радиоспециалистами в партизанской борьбе, помет им выполнить и это задание Родины.

Нельзя недооценить большое значение хорошей подготовки партизанских кадров, направлявшихся в тыл врага. Если в июльские, августовские и последующие месяцы 1941 года мы вынуждены были готовить партизанские кадры в известной мере наспех и основную закалку они проходили за линией фронта, участвуя непосредственно в боях, то теперь, пользуясь успешным продвижением армий фронта на запад, мы могли организовать более стабильную подготовку партизан к действиям во вражеском тылу. Созданный с этой целью в январе 1943 года учебный пункт просуществовал несколько месяцев, пока надобность в нем не отпала, так как в дальнейшем за линию фронта выбрасывались партизаны, уже прошедшие соответствующую первоначальную подготовку. Партизаны изучали общую тактику и тактику партизанских действий, занимались парашютно-десантной подготовкой, обучались минноподрывному делу, стрельбе и т. д. Специальные часы отводились на изучение актуальных политических вопросов. С ликвидацией учебного пункта на первое место выдвинулась индивидуальная подготовка готовившихся к вылету в тыл врага.

Можно без преувеличения сказать, что подобная подготовка кадров, которые составили костяк партизанских сил, развернувших свои действия в полосе Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов, сыграла исключительную роль в эффективности партизанских действий. Всего было обучено методам партизанской борьбы 1910 человек, в том числе 196 женщин.

Очень важным моментом в успешном развитии партизанской борьбы было материально-техническое обеспечение партизан. В условиях войны это был нелегкий вопрос. Основную часть продовольствия и вещевого имущества для формировавшихся, действовавших и также выходивших в советский тыл партизанских отрядов приходилось изыскивать, как правило, за счет местных ресурсов. Так, значительная часть основных продуктов питания поступила в результате самозаготовок, а также из созданного при штабе партизанского движения подсобного хозяйства.

Так же обстояло дело и с вещевым довольствием. Обувь, теплая одежда, женская одежда, предметы обихода штаб в основном приобретал самостоятельно. В связи с этим нельзя не сказать о той огромной помощи, которую оказывали нам трудящиеся Армении, Узбекистана, а также Восточно-Сибирской области. Колхозники Камарлинского района Армянской ССР осенью 1943 года и зимой 1944 года в порядке шефства прислали партизанам 3-го Украинского фронта три вагона подарков. Несколько вагонов с продуктами и одеждой поступило от колхозников Узбекистана и Сибири.

Эта помощь позволила не только полностью обеспечить нам своих партизан, но и передать часть продовольствия и вещевого имущества отдельным отрядам соседних фронтов, а также в Украинский штаб партизанского движения, в войска и даже в народное хозяйство. Уже к концу 1943 года, например, наш штаб отправил семь вагонов овощей, другое продовольствие и разнообразное вещевое имущество в Украинский штаб партизанского движения, переведенный из Москвы в Харьков и нуждавшийся на первых порах в материальной помощи. Зимой 1944 года в УШПД было отправлено еще несколько вагонов с продовольствием. А всего штаб передал различным организациям, в том числе и госпиталям, 12 тонн зерна, 2 тонны крупы, 85 тонн картофеля, 19,5 тонны овощей, тонну сала, 1,5 тысячи банок консервов, 2,5 тонны сухофруктов, 3 тонны меда и множество других продуктов. Было передано также 1295 шинелей, 393 бушлата, 253 пары ватных шаровар, 937 пар рукавиц, 1545 нательных рубах, 3224 пары ботинок, много кожи, ваты и др.

Не испытывали мы нужды в оружии, боеприпасах, военном снаряжении. Штаб располагал достаточным количеством автоматов, винтовок, пистолетов, пулеметов, противотанковых ружей, гранат, патронов, ножей, биноклей, ракет и т. д. При расформировании штаба мы передали в УШПД, воинским частям, штабу партизанского движения одного из фронтов 1050 автоматов, 822 винтовки и карабина, 57 противотанковых ружей, 52 пулемета, 7256 гранат, 7190 мин, 305 грузовых парашютов, 391 обычный парашют, много взрывчатки и патронов.

В отчете штаба партизанского движения, составленном при его расформировании, говорится: «Следует отметить, что задача материально-технического обеспечения при помощи Военного совета и УШПД была разрешена полностью и случаев несвоевременного обеспечения партизанских отрядов вооружением, боеприпасами и вещевым имуществом и срыва по этой причине выполнения боевых заданий за отчетный период не было. Были полностью вооружены засланные в тыл противника партизанские формирования и обмундировано до 5000 партизан… Выброшено самолетами в тыл противника для действовавших партизанских отрядов и групп более 200 грузовых мешков с вооружением, боеприпасами и продовольствием… Обмундировано, вооружено и обеспечено другим довольствием 120 партизанских отрядов и разведывательно-диверсионных групп, а также запасная партизанская сеть в количестве 91 отряда…»

Важным условием успеха всей нашей деятельности являлась партийно-политическая работа в партизанских формированиях и среди населения оккупированной врагом территории. В апреле 1943 года при штабе была создана специальная группа, выполнявшая роль политического отдела, во главе с майором С. В. Прохоровым.

Свои главные усилия группа Прохорова направляла на то, чтобы партийно-политическая и агитационно-массовая работа в партизанских отрядах велась предметно и обеспечивала выполнение боевых задач. Эта работа помогала выковывать боевую спайку, содействовала дружбе среди партизан, их умению хранить военную тайну и соблюдать партизанскую клятву. Кроме того, нужно было научить партизан сочетать боевую деятельность с агитационно-массовой работой среди населения.

Мы постоянно заботились об обеспечении необходимой партийно-комсомольской прослойки в отрядах. Уже в первом полугодии 1943 года нам удалось добиться того, что среди засланных в тыл врага партизан коммунисты и комсомольцы составили 57 процентов, а во втором полугодии 1943 года и в 1944 году — 73 процента.

Во всех отрядах, диверсионных и разведывательных группах были организованы партийные и комсомольские организации, деятельность которых сыграла огромную роль в выполнении боевых заданий командования. В героической борьбе с ненавистным врагом коммунисты и комсомольцы-партизаны были всегда впереди, увлекая своим личным примером беспартийных.

Например, в соединении партизанских отрядов «Грозный», которым командовал Я. И. Сиворонов, была создана партийная организация, в которой состояло 69 коммунистов. При выходе из тыла врага она насчитывала уже 135 членов и кандидатов ВКП(б), объединенных в две первичные организации. Вся партийно-массовая работа в соединении проводилась под руководством бюро парторганизации, секретарем которой был Алексей Григорьевич Мартынов, включившийся в партизанскую борьбу в октябре 1941 года и проявивший себя стойким большевиком, самоотверженным патриотом.

В отчете соединения, поступившем в наш штаб, так сказано о работе парторганизации: «Партийная организация всемерно помогала командованию соединения в выполнении всех проводимых мероприятий по нанесению ударов по коммуникациям противника. Проводились беседы в отрядах, обсуждались и популяризировались подвиги партизан, наиболее отличившихся при выполнении боевых заданий, обсуждались недостатки, мешавшие выполнению боевых задач, среди личного состава соединения прорабатывались важнейшие решения партии и правительства, а также приказы Ставки Верховного Главнокомандования, ежедневно объявлялись сводки Совинформбюро.

Кроме этого проводилась массово-разъяснительная работа среди населения. Специально посылались партизаны для распространения листовок, выпускаемых соединением, а также присылаемых с Большой земли. При встрече с населением как в населенных пунктах, так и в пути следования партизаны разъясняли успехи Красной Армии на фронтах, а также то, как нужно саботировать мероприятия немцев, дабы ускорить день своего освобождения от немецкого ига. Имея типографию, соединение напечатало 12 700 экземпляров листовок на разные темы, обращение к населению оккупированной территории Украины с призывом оказывать помощь Красной Армии и партизанам».

Нередко листовки изготовлялись совместно с подпольными партийными органами и подпольщиками. В ряде мест, подобно тому, как это было на Северо-Западе РСФСР, существовала целая сеть распространителей политической литературы. Например, Черкасский подпольный райком партии имел 35 распространителей печати, связанных с соединением Р. М. Соболева. Подпольщики написали от руки в книжечках размером 2 на 4 сантиметра только приказов И. В. Сталина 4200 экземпляров. Все это было сделано на чердаке у подпольщика Д. И. Логвиненко, который сконструировал хороший портативный радиоприемник, заделанный в кирпичах трубы русской печи. Подпольщики почти ежедневно записывали советские радиопередачи.

Подобных фактов было множество.

В целях улучшения этой работы наш «политотдел» подготовил на организованных им курсах 12 редакторов-печатников и вместе с 10 типографиями, полученными из ЦК КП (б) Украины, направил их в тыл врага на самолетах.

В ряде районов Полтавской, Запорожской, Криворожской, Харьковской и других областей печатная и устная пропаганда партизан и подпольщиков была настолько широкой и действенной, что гитлеровцы вынуждены были предпринимать жесткие репрессивные меры против нашей пропаганды.

Руководящая роль в организации партизанского движения в тылу врага принадлежала партии в лице подпольных партийных центров, партийных уполномоченных, партийных комитетов и подпольных партийных организаций. Их организаторские, направляющие функции в партизанском движении наиболее полнокровно осуществляли комиссары отрядов, облеченные наряду с командирами всей полнотой власти.

Поэтому особо хочется сказать о политических руководителях партизанских отрядов и соединений — комиссарах. Они сыграли огромную роль в развитии массовой партизанской борьбы в тылу врага. Большинство из них были районными партийными и советскими работниками. Партизаны видели в них наиболее преданных организаторов партизанской — борьбы, а население — доверенных представителей партии и Советской власти.

Политическому работнику принадлежала в отряде огромная роль.

Многие из комиссаров, подобно Николаю Бойко, отдали жизнь в борьбе с врагом, навсегда обессмертив свои имена, вписав в историю партизанского движения одну из самых ярких его страниц. Другие, до конца исполнив свой долг, остались в памяти бойцов эталоном коммуниста и человека, поставленного партией на ответственный пост.

Неотъемлемой частью работы группы Прохорова и нашего штаба являлась забота о семьях партизан. За полтора года мы получили от семей партизан 2020 писем по различным вопросам. Все они были внимательно рассмотрены и получили надлежащее разрешение. Много писем посылалось городским и районным военным комиссариатам, районным и городским комитетам партии и районным Советам депутатов трудящихся с просьбой оказать различную помощь семьям партизан, в особенности в обеспечении жильем, топливом, продуктами. Кроме того, штаб непосредственно оказывал материальную помощь многим семьям партизан, снабжая их мукой, консервами, крупами и другими продуктами, иногда и одеждой и обувью. Выдавалось, если это было необходимо, и единовременное безвозвратное денежное пособие.

Многим семьям партизан, которые считали своих родственников погибшими или пропавшими без вести, мы сообщали, что они живы и здоровы, находятся на выполнении боевого задания. Штаб нередко передавал партизанам по радио в тыл противника весточки от их родных. Подавляющему большинству партизан, вышедших из вражеского тыла, предоставлялись краткосрочные отпуска для поездки к семьям.

Моральная, материальная и денежная помощь партизанам и их семьям, постоянная письменная и живая связь между ними способствовали укреплению духа партизан и усилению их боевой деятельности.

Исключительная заслуга в организации и развитии партизанских действий как в полосе Северо-Западного, так и в полосе Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов принадлежала Военным советам. Являясь важнейшими органами коллективного военно-политического руководства войсками, Военные советы фронтов и армий несли полную ответственность перед ЦК ВКП(б), Государственным Комитетом Обороны и Верховным Главнокомандованием за боевую готовность войск, их политико-моральное состояние, материально-техническое обеспечение. Военные советы руководили также работой политических органов и партийных организаций, а с возникновением штабов партизанского движения и их деятельностью наряду с Центральным и республиканскими штабами партизанского движения.

На мой взгляд, роль Военных советов в руководстве партизанской борьбой в минувшей войне в нашей исторической литературе показана еще недостаточно. Между тем, следуя указаниям ЦК ВКП(б), ГКО, Ставки Верховного Главнокомандования и по собственной инициативе, они сделали многое для развертывания партизанской борьбы в ходе войны, и особенно для организации взаимодействия партизан с войсками.

Командующие фронтами П. П. Собенников, П. А. Курочкин, Н. Ф. Ватутин, Р. Я. Малиновский, Ф. И. Толбухин, члены Военных советов В. Н. Богаткин, Т. Ф. Штыков, А. С. Желтов и другие постоянно интересовались состоянием партизанского движения в полосе фронтов и всячески содействовали его развитию. Предоставляя партизанам наряду с другой помощью необходимое вооружение, боеприпасы, радиосредства, транспорт, медикаменты, обмундирование, продовольствие и т. д., Военные советы фронтов систематически ставили перед партизанскими силами конкретные боевые и разведывательные задачи, выполнение которых способствовало успехам действующей армии.

Существенную помощь оказывали Военные советы местным партийным органам в подготовке партизанских кадров, материально-техническом снабжении партизанских отрядов, политической работе среди партизан и населения, оказавшегося на оккупированной территории. Как на Северо-Западном фронте, так и на Юго-Западном и 3-м Украинском фронтах Военные советы были теми военно-политическими органами нашей партии и государства, которые достойно выполнили возложенную на них важную миссию в Великой Отечественной войне.

Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что все успехи партизанской борьбы, небывалым пожаром разгоревшейся в тылу фашистского вермахта, связаны прежде всего с невиданной самоотверженностью и героизмом воспитанных Коммунистической партией советских людей, поднявшихся на защиту своей социалистической Родины. Высокая патриотическая готовность с оружием в руках защищать завоевания Великого Октября, коммунистические идеалы была характерна для всех коммунистов, комсомольцев и беспартийных, направлявшихся в тыл врага для выполнения боевых заданий или уже сражавшихся там. Это был наш главный оплот в борьбе с сильным и коварным врагом.

Как свидетельство великой отваги и преданности делу борьбы с фашизмом стоят на украинской земле памятники и обелиски погибшим партизанам. Среди них и тем, кто в суровую годину для Родины был послан за линию фронта штабом партизанского движения Юго-Западного и 3-го Украинского фронта или был связан с нашими посланцами.

В Малинецком лесу у села Хотыни стоит скромный памятник отважной комсомолке Оле Степановой. Стоит памятник с надписью: «Партизану Великой Отечественной войны Терентию Фомичу Раз* гонову от колхозников колхоза «Родина» и на могиле Терентия Фомича Разгонова. В Кременском лесу в' одной из партизанских землянок сооружен мемориальный комплекс в честь павших партизан из отрядов Я. И. Сиворонова. Прибывающие сюда слушают запись на магнитофонной ленте: «Ты вступил на священную землю Кременского партизанского леса, где в годы Великой Отечественной войны стояли насмерть герои-партизаны, боровшиеся за свободу и независимость нашей Родины. Вокруг этой землянки лес изрыт окопами. Земля горела под ногами врагов. Отсюда уходили народные мстители — партизаны в свои смелые рейды, здесь получали напутствия, идя, возможно, в последний бой… Друг, внимательно прочитай на обелиске Славы у землянки имена Риммы Черкасской, Нины Беленковой, Тамары Абакуменко, Веры Ежевенко, погибших в застенках гестапо, но не выдавших партизанской тайны. Низко поклонись им, товарищ!..»

20 сентября 1944 года я сообщил генералу Т. А. Строкачу: «В соответствии с директивой ЦК КП (б) У и указаниями начальника Украинского штаба партизанского движения, полученными по радио от 3 сентября 1944 г. о расформировании штаба партизанского движения 3-го Украинского фронта к 20 сентября 1944 г., доношу:

«1. 20 сентября 1944 года штаб партизанского движения 3-го Украинского фронта расформирован.

2. Личный состав штаба и партизаны, находившиеся в резерве для засылки в тыл врага, откомандированы в военкоматы, а кадровый офицерский состав направлен в отделы кадров фронта в соответствии с их специальностью. Всего откомандировано 192 человека.

3. Все вооружение, боеприпасы, минноподрывные средства в связи с отсутствием поблизости фронтовых складов переданы по акту начальнику гарнизона г. Тирасполь…».

Спустя день или два я выехал в Киев, чтобы лично доложить начальнику УШПД о завершении партизанской борьбы в полосе 3-го Украинского фронта и получить новое назначение.