Гастон. История любви и коварства

Глава 20 Агата

АГАТА ВЫШЛА ИЗ КАРЕТЫ, придерживая раздуваемую юбку. Внезапно налетевший северный ветер рассеял очарование солнечного дня и оставил после себя только ледяной холод. Девушка обернулась к вознице.

– Я вернусь не позже чем через час.

Тот же кучер, что сопровождал их с Гастоном в последней поездке, видимо опасаясь потерять работу, охотно согласился доставить Агату в город после ужина. Гастон с семьёй уехал на вечеринку в ближайшее имение, поэтому весь вечер у девушки был свободен.

Кучер сдержанно кивнул.

– Я как раз успею пропустить кружку эля в трактире. – Он слез с облучка, замотал поводья вокруг столба и пропал в темноте.

Агата плотнее закуталась в плащ и пошагала в противоположном направлении. Она шла по узким улочкам, пока мерцающий свет фонарей не привёл её на городскую площадь, к высокой рождественской ели. Все палатки стояли пустые, торговля на сегодня прекратилась. Девушка остановилась и стала осматриваться, размышляя, как найти Бо.

Когда в прошлый раз она подошла к прилавку, то заметила исходящие от женщины фиолетовые лучи, но, пока они разговаривали, сияние погасло. Агата прикидывала, не разыгралось ли у неё воображение, не было ли свечение игрой дневного света.

И всё же после ссоры с Гастоном она, не переставая, думала, что с ней будет дальше. Несмотря на всё, что их связывает, он по-прежнему видит её человеком второго сорта, рождённым прислуживать и быть невидимкой. Она-то наивно полагала, что он относится к ней как к равной. Они были партнёрами, заключившими сделку. Но, возможно, девушка просто не хотела замечать правду: ему нравилось флиртовать с ней, даже целоваться, когда она позволяла, но в основном он держал её на коротком поводке, чтобы пользоваться её магическими способностями.

Агата уставилась на металлическую звезду, сверкающую, подобно бриллианту, на верхушке ели, и плечи у девушки поникли. Что, если Гастон не выполнит свою часть сделки? Сумеет ли она ворожбой заставить его исполнить клятву? Откуда же ей знать. Но если Бо действительно колдунья, как подозревала Агги, она сможет ответить юной волшебнице на мучившие её вопросы.

– Агата?

Девушка обернулась, сердце запрыгало в груди.

– Извините: – Скрипач Пьер, с длинной стремянкой в правой руке, сделал неловкий поклон. – Я не хотел напугать вас.

Он выпрямился, и Агата улыбнулась.

– Пьер! Как поживаете?

– Благополучно. Спасибо вам и вашему другу.

Гастон притворялся щедрым простолюдином и не назвал Пьеру своего имени.

Скрипач поставил и раздвинул лестницу около блестящей украшениями ели.

– Я заслужил место фонарщика в Тольмаре. – Он гордо вскинул голову. – И это чудесное дерево тоже поручено моим заботам.

– Замечательно. – Агата обрадовалась от всего сердца. Не терпелось рассказать об этом Гастону.

Ах нет. Улыбка медленно сошла с её лица.

– Что вы поделываете в такой приятный вечер? – спросил Пьер, металлическим колпаком гася нижние свечи на дереве.

– Ищу Бо, торговку вязаными изделиями. Не знаете, где её найти?

Пьер зашёл за дерево и оттуда ответил приглушённым голосом:

– Конечно, знаю! Её каморка в переулке около книжной лавки, первая дверь направо, вниз по ступеням.

– Спасибо! – крикнула Агата и побежала к закрытому магазину.

От непрошеных воспоминаний о том, с каким удовольствием Гастон купил ей все книги, которые она хотела, и даже больше, девушка чуть не споткнулась. Его радость казалась искренней. Не в силах увязать между собой его противоречивые поступки, Агата тяжело вздохнула.

Она свернула в тёмный переулок и остановилась около спуска к каморке. Риск выдать свои волшебные способности заставил её колебаться. Бо, судя по всему, пользовалась уважением в городе, и, если она укажет на неё как на ведьму, жители Тольмара, скорее всего, прислушаются к ней. Девушка ступила на лестницу. Вообще-то торговка казалась довольно доброй женщиной. Она даже дала Агате совет. Правда, юная чародейка не поняла смысла её загадочных слов: «Порой, чтобы вспомнить забытое, мы должны расстаться с прошлым».

Агата сделала ещё два шага вниз. Старушка явно не желала ей зла.

Почему же сердце выпрыгивает из груди?

Внезапно дверь каморки распахнулась, осветив лестницу, и тёмный силуэт поманил девушку внутрь.

– Входи, Агата. Теперь нет смысла медлить.

В двери не было окна, и женщина не могла видеть стоящую на лестнице гостью. И всё же она узнала, что девушка топчется у порога. Это подтверждало догадку Агги: хозяйка каморки тоже волшебница.

– Спасибо, мадам, – ответила Агата, входя в маленькое жилище.

Бо закрыла дверь и с настороженной улыбкой повернулась к Агате.

– Чем я обязана удовольствию видеть тебя?

Агги остановилась в середине комнаты, заламывая под плащом руки. Она совершенно не знала, с чего начать.

– Не желаешь ли чаю? – спросила Бо, хромая к пузатой печке, на которой стоял чайник.

– Было бы прекрасно. – Радуясь передышке, Агата начала осматривать разложенные по комнате вязаные вещи разных цветов. Она погладила ярко-лазурную шаль. – Как вы добиваетесь такого насыщенного цвета? – Девушка знала только один способ: добавить в краску побольше черники, которая зимой не росла и потому была дорогой.

– Думаю, дорогая, ты знаешь ответ.

Агата обернулась. Бо сидела в кресле-качалке и показывала на потрёпанный пуфик.

– Присядь.

Агата пересекла комнату и села. Ей вдруг стало жарко, и она сняла плащ и перчатки.

– Я хотела у вас спросить...

Она прервала свою реплику, надеясь, что Бо заглотит наживку и подтвердит, что они обе обладают одним и тем же даром.

Женщина разглядывала Агату поверх края чашки.

– У тебя очень сильное сияние. – От широкой улыбки кожа на её щеках наморщилась. – Невероятно мощное.

– Я знала, что вы тоже владеете магией! – Агата выпрямилась.

– Тише, – воскликнула Бо, нервно переводя глаза на дверь. – У стен есть уши, а это слово может погубить нас обеих.

Агата напряглась. Старая женщина подняла руки и нарисовала вокруг них в воздухе мерцающий круг, похожий на огромный пузырь.

– Нужно было сразу это сделать. Теперь можешь говорить открыто.

Не в силах больше сдерживаться, Агата спросила:

– Так, значит, вы, как и я, колдунья?

– Я, как и ты, чародейка, – уточнила Бо.

Это слово напомнило Агате, что так звала себя мама. В раннем детстве Агги думала, что мама имеет в виду свою красоту и шарм, потому что она была очаровательна. Это отец использовал слово «колдунья» как ругательство.

Агата очнулась от воспоминаний и сосредоточилась на настоящем.

– А в чём разница?

– Колдунья умеет извлекать силу из живых явлений природы путём изучения, заклинаний и больших жертв. Чародейка сразу рождается со способностями к волшебству. – Женщина отхлебнула чай. – Таких, как мы, на свете чрезвычайно мало.

Агата сделала долгий выдох, напряжение ушло из её тела, и она оперлась на стену. Значит, её дар не был пагубным, и она наконец нашла человека с такими же способностями. И этот человек может помочь ей. О чём спросить в первую очередь? У неё было так много вопросов и так мало времени до встречи с кучером около кареты. Если она опоздает, он, вероятнее всего, не станет её дожидаться и уедет один.

Девушка отхлебнула чай, приводя мысли в порядок, и наконец спросила:

– Я не могу понять одну странность. Иногда, используя сияние, я лишаюсь сил и даже теряю сознание. Но в других случаях, наоборот, чувствую прилив энергии и большую радость. Почему так?

– Как ты, наверное, знаешь, порой за магию нужно платить. Но не всегда. Утомление проявляется у каждой из нас по-разному. У одних определённые заклинания, идущие вразрез с естественным ходом вещей, забирают физические силы. Другие расплачиваются душевными издержками.

– Вразрез с естественным ходом вещей? Разве использование магии не всегда противоречит природе?

– Нет. – Бо тряхнула седыми кудрями. – Так может казаться, но, например, когда ты лечишь человека, то исправляешь случайную ошибку природы, восстанавливаешь равновесие в мире. Или, допустим, когда ты одеваешь сирот.

Агата удивлённо подняла брови.

– Да, я это видела, – объяснила Бо. – Я чувствую, когда рядом со мной используют сияние. Ты тоже можешь это чувствовать, потому и пришла ко мне, хотя я пользуюсь своим даром очень осторожно.

– Да, наверное. Но я разглядела вокруг вас ореол.

– Заметила мою ауру?

Агата кивнула.

– Она солнечно-сиреневая.

– Хм. – Бо отставила в сторону пустую чашку и взяла незаконченное одеяло. Ухватила поудобнее спицы скрюченными пальцами и начала вязать. – Не всем дано замечать чужое колдовство. Это подтверждает мои предположения о твоей силе. В каких случаях ты падаешь в обморок?

– Ну, когда... – Агата отхлебнула чай. Она не могла рассказать этой женщине, которую совершенно не знала, о своём договоре с Гастоном. – Когда изменяю свою внешность. Не поверхностно – с этим я научилась справляться легко. Но, например, после того как я придала носу более привлекательную форму, то потеряла сознание на несколько часов.

Бо кивнула и, не поднимая глаз, произнесла:

– Потому что от такой перемены нет пользы.

– Но я стала красивее. Для меня это польза, – возразила Агата.

– Похвалы окружающих – это ложная ценность.

Агата замолчала. Не потому ли преображение Гастона отнимает у неё все силы? Потому что в нём нет истинной ценности? Это привело её к другому важному вопросу.

– Если вы заключили с кем-то договор, скажем, применить свою магию в обмен на выполнение определённого задания, за такое деяние тоже надо платить?

Бо быстро подняла голову.

– Расскажи мне подробнее об этом договоре.

– Ну, я... – Агата пыталась подобрать слова так, чтобы не выдать слишком много подробностей. – Я пообещала одному человеку выполнять его желание каждый раз, когда он совершит хороший поступок. Но даже после того, как он делает доброе дело, колдовство совершенно изнуряет меня. Что это значит?

– Не могу точно сказать, но думаю, что это «доброе дело» совершается не из благородных побуждений. Следовательно, плата берётся с тебя.

Узнай Агата об этом хотя бы днём раньше, она бы стала возражать, настаивать на великодушии Гастона. Но после вчерашних событий у неё были основания для сомнений.

– Или же, – продолжила Бо, – твои намерения помочь другому нечисты, возможно затуманены эгоистическими желаниями.

Агата покачала головой. Нет, этого не может быть. Она стремится к независимости, ищет средства стать целительницей. Разве это эгоизм?

– В эту ловушку легко попасть, милая.

Агата ужаснулась и отпрянула. В груди заныло, и неосознанный гнев грозил вылиться в грубость – как смеет эта женщина произносить ласковое имя, которым всегда называла девочку мать? Поразительно, как больно было слышать это слово, сказанное таким нежным тоном.

Пробили часы. Агата вскочила с места и схватила свой плащ.

– Мне надо идти.

Бо встала и проводила её до двери.

– Надеюсь, ты ещё придёшь навестить меня.

– Да, конечно, – в спешке пообещала девушка. Она бросилась к лестнице, но остановилась и обернулась. – Я забыла спросить, что означал совет, который вы дали мне вчера.

Пожилая женщина рассеяла окружавший их пузырь, и глаза её блеснули в свете свечей и сменили ореховый цвет на чистый зелёный. Они менялись совсем как глаза Агаты. Интересно, все ли чародейки обладают таким качеством.

Бо прочистила горло и ответила:

– Только то, что прошлое может мешать нашему счастью, за которым нужно только протянуть руку.

Они долго не отводили друг от друга взгляда, и Агате показалось, что Бо хочет сказать больше, что она утаила самую важную часть объяснения. Но старушка только пожелала ей хорошего вечера и закрыла за гостьей дверь.

Пока Агата пересекала площадь, голова кружилась от новых вопросов. Непонятного стало ещё больше, чем раньше. Неизвестно, когда ещё у неё будет возможность вернуться. Забираясь в карету, девушка твёрдо знала только одно: она чародейка.