Гастон. История любви и коварства

Глава 22 Агата

АГАТА ЕДВА ГЛЯНУЛА на письмо Гастона и бросила его в огонь. Он приглашал её провести время вдвоём в сторожке в лесу. Подальше от любопытных глаз, где он может не стесняться её компании. Девушка посмотрела, как бумагу охватывает бодрое янтарное пламя, края чернеют и сворачиваются, совсем как её сердце. Она не нужна Гастону. Он хочет всего лишь очередного преображения, которое сделает его ещё привлекательнее.

Агата закрыла глаза, пытаясь справиться с болью утраты. Не будет больше игривого обмена колкостями, не будет жарких прикосновений и поцелуев, от которых у неё перехватывает дыхание. Нужно порвать с Гастоном, чтобы защитить себя.

Но в своих чувствах она зашла уже дальше обычного увлечения. Она хотела большего, чем предусматривал их договор, – большего, чем выполнение условий сделки. Она хотела совместного будущего. Несмотря на неприглядные качества его натуры, эгоистичность, которая слишком часто заявляла о себе, он боролся с этими чертами характера и одерживал победу чаще, чем она предполагала.

Она влюбилась в лучшее в нём. Крепко влюбилась.

Агата с досадой отшвырнула корсет, который чинила, и заплакала в голос. Внутри вспыхнуло сияние, и девушка направила палец на брошенный предмет одежды. Нитки зашевелились, и края рваного шва соединили идеальные стежки. Слишком идеальные. Совсем как новый облик Гастона.

Почему она не может создать что-то естественное и реалистичное? Неужели всё, чего касается её магия, должно представлять собой безупречный идеал? Может быть, маму это тоже раздражало? Чтобы наложить заклятие, не привлекая внимания окружающих, достаточно лёгкого касания. Агата не знала, как выработать такой навык.

И всё же, кажется, Гастон уже был близок к физическому совершенству. В её представлении. Не это ли Бо называет эгоистическими желаниями? Нужно ли было превращать Гастона в идеал красоты?

Внезапно в уме завертелись слова пожилой женщины: «В эту ловушку легко попасть, милый».

От ощущения даже вю по спине у Агаты побежали мурашки. Странная доверительность. Обращение милый. Всё это выглядело знакомым, словно она наблюдала за этим диалогом в окно, а потом стала его участницей. Что это, пророчество? Или дурное предчувствие?

Агата поняла, что при первой же возможности нужно вернуться в город и поговорить с Бо. Она не уловила в разговоре чего-то очень важного.

Глаза щипало от слёз. Агата взяла корсет и стала распускать слишком аккуратные стежки. Рождественский маскарад состоится меньше чем через сутки, а ей ещё так много надо сделать, чтобы подготовить свою госпожу к балу.

На следующее утро Агата бежала по коридору с ворохом выглаженных юбок и кружевных подъюбников в руках. Ей предстояло смешать из трав с лимонным соком маску для лица мадемуазель. Рецепт она взяла у Леноры, и, хотя Агата могла придать коже Гвен сияние весеннего солнца без всяких косметических средств, не мешало прибегнуть к традиционным способам наведения красоты и позволить госпоже показать другие грани своей индивидуальности.

Когда Агата уже подходила к комнатам Гвен и замедлила шаг, её вдруг схватили за руку и потащили в сторону. Она заметила тёмные волосы и тяжёлую челюсть. Гастон втянул её в какое-то полутёмное помещение и закрыл дверь. Агата уронила кучу нижних юбок на пол.

– Что ты вытворяешь? – недовольно спросила девушка.

Прикосновение Гастона жгло ей кожу через рукав платья. Она попыталась отдёрнуть руку, но он держал её крепко.

– Подожди. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Не отпуская её, он провернул ключ в замке и бросил его в карман. Потом позволил ей вырваться и прислонился спиной к закрытой двери, сложив руки на широкой груди.

Агата стояла в оцепенении, сжав кулаки и привыкая к полумраку. Вдоль трёх стен высились полки с чистыми тряпками и средствами для уборки, и девушка поняла, что они находятся в кладовке, которой пользуются горничные. Свет падал только из расположенного под потолком прямоугольного окна.

– Гастон! – воскликнула Агата, повернувшись к своему похитителю. – Это неприемлемо!

Луч солнца упал на лицо Гастона. Он оттолкнулся от двери, и в комнате стало совсем тесно.

Он встал так близко к ней, что Агата ощутила исходящий от него жар, и живот у неё подвело.

– Тогда, вероятно, тебе не стоило игнорировать меня, когда я послал вежливое приглашение.

В груди у Агаты что-то вспыхнуло, и вовсе не из-за дурманящего запаха свежей зелени, которым он благоухал. Она упёрла кулаки в бока.

– Тогда, вероятно, тебе не стоило изображать из себя надменного негодяя.

– Я надменный? Это ты не соблаговолила даже ответить мне!

Она подняла на него глаза, словно впервые увидев его. Он не имел понятия, что физическая трансформация придала ему в равных долях уверенности и самодовольства.

– Назови мне хотя бы одну причину, почему бы мне не закричать. А ещё лучше – не превратить тебя в обезьяну.

Он возвышался над ней.

– Я думал, мы... друзья.

Она сильно ткнула его в грудь.

– Наша дружба закончилась в тот день, когда ты назвал меня девушкой низкого происхождения, не стоящей твоего внимания.

Он отошёл, запустил пальцы в тёмные волосы и снова позволил прядям упасть на лоб.

– Отец собирается лишить меня наследства, Агги. Кто-то искалечил его любимого жеребца и свалил вину на меня. Когда я попытался поговорить с конюхом, который меня оболгал, оказалось, что он бесследно исчез. Тот, кто интригует против меня, наконец меня добил. Я не знаю, что делать.

– Жаль это слышать. – Агата действительно сочувствовала ему, но не настолько, чтобы снова поддаться его чарам.

– Ты нужна мне, Агги. Мне одному не справиться.

Казалось, Гастон хочет протянуть к ней руки. Если она хотя бы склонится к нему, он, несомненно, заключит её в объятия, и она простит ему обиду. В глубине души она отчаянно хотела выслушать его, дать ему шанс объясниться.

Но ему нет до неё дела. Он просто хочет использовать её, как было всегда.

Агата заставила себя протянуть руку:

– Дай мне ключ.

Гастон покачал головой и сказал слова, от которых у девушки сжалось сердце.

– Мне ничего не нужно от тебя, Агги. – На шее у него билась жилка. – Мне нужна только ты.

Агата не была готова мириться.

– Зачем ты пригласил меня в коттедж? – На этот раз она ступила к нему. – Чтобы я сделала тебя выше? Мускулистее? Привлекательнее? По моему мнению, больше уже некуда.

Он поднял брови с такой надменностью, какая не снилась даже его отцу.

– Это ты сделала меня таким.

Девушка часто заморгала. Он был прав, чёрт бы его побрал. Это она создала душераздирающе ослепительного монстра. Агата разжала зубы.

– Я знаю, что ты только притворяешься, будто испытываешь ко мне какие-то чувства.

Гастон смотрел на неё пугающе прямым взглядом.

– Нет, Агги. В конце концов я перестал притворяться. Мне нужна ты. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Те слова я сказал лакею, чтобы защитить тебя.

– Забавно, а мне показалось, что ты защищал себя.

Он пожал плечом, плотно обтянутым тканью рукава.

– Если говорить честно, то, возможно, и то и другое. Но я нашёл для нас способ перестать прятаться.

– Я не верю тебе. – Агата сложила руки на груди и вскинула голову. Она не могла себе позволить поверить ему, снова открыть ему сердце, чтобы он пронзил его своим безразличием. – Оставь свои занимательные истории для глупых дебютанток, которых подготовила для тебя мать.

Гастон не отрываясь смотрел на неё, жилка на шее часто билась.

– Гвен всё время болтает о подходящих девицах, которые приедут на сегодняшний бал, только чтобы привлечь твоё внимание. Дочь барона из Парижа. Неотразимая красавица из лондонского высшего общества. – Агата постучала по подбородку, притворяясь, что вспоминает кого-то ещё. – Да, богатая наследница из Австрии. Кажется, замок у неё в три раза больше вашего.

– Мне никто из них не нужен, – быстро ответил Гастон хриплым голосом. Он медленно протянул руку и погладил девушку по щеке.

Агата заглянула ему в глаза, и её бросило в жар. Стоя так близко к нему, она ощущала малейшее его движение, каждый его вздох. Гастон же всё теснее придвигался к ней, и она понимала, что нужно вырваться из этой крошечной комнаты.

– Гвен будет искать меня.

– Ленора только что принесла ей завтрак. У нас есть время, – ответил Гастон низким бархатным голосом, играя с завитками волос на её шее. – Ты можешь выслушать меня?

Агата неохотно кивнула и попыталась подавить прилив чувств, готовый выплеснуться наружу. И всё же, когда Гастон положил другую руку ей на щёку и с необычайной нежностью запрокинул ей голову, она не отодвинулась. В глазах у него плясало синее пламя, волосы упали на лоб, и он прошептал:

– Сначала я поцелую тебя, чтобы ты не могла ни о чём думать. – И он придвинулся к её губам.

Поцелуй произвёл взрыв в душе девушки, и она забыла обо всех предостережениях, обо всех сомнениях. Губы Гастона скользили по её губам, поначалу нежно, затем требовательно, потом он прижался к её телу, обвил рукой её талию и взял её в плен. Агата вздохнула и растворилась в нём.

В ответ на её капитуляцию Гастон перевёл дыхание и снова завладел её ртом.

Всё покачнулось и закружилось, сливаясь в сумбурную гармонию, которая, как торжествующее пламя, прокатилась по венам. Агата гладила его лицо – щёки, скулы, лоб, – потом пальцы утонули в шелковистых волосах. Это был такой поцелуй, который хотелось навсегда оставить в своих мечтах.

Икры Агаты задели нечто твёрдое; юбка за что-то зацепилась, натянулась. Девушка открыла глаза и увидела падающий за окном снег. Намного выше полок.

Они парили под потолком.

Пискнув, она отстранилась от его губ.

Её сияние мерцало вокруг них, как огненный пузырь. Агата схватила Гастона за талию, и вместе они опустились на пол. Охваченные водоворотом чувств, они со стуком опустились на половицы.

– Ух ты, юная волшебница, – с хриплым смехом произнёс Гастон. Он коснулся своими губами её губ и проговорил: – Сделай так ещё.

Трепет, не имеющий отношения к магии, пробежал по её телу. Она отстранилась и вывернулась из его объятий. Но, взглянув в его лицо, девушка ахнула. Над ним словно поработал искусный скульптор: лоб стал шире, скулы и подбородок сделались рельефными и сильными.

– Что такое? – Гастон напрягся и потрогал лицо.

Агата с изумлением смотрела на его живописный облик, и от понимания, что она создала такую мужественную красоту, у неё захватило дух. Её переполняли одновременно и гордость, и сожаление.

Каждое превращение, которое она совершала с Гастоном, приближало его к внешности призрачного мужчины мечты, всегда жившего в закоулках её сознания: высокий, сильный, с широкими плечами, с непослушными, чёрными как вороново крыло волосами, то и дело спадающими на выразительные глаза, и лицом, при виде которого женщины падают в обморок. Теперь Гастон стал именно таким мужчиной.

– Это, наверное, из-за нашего договора... поскольку ты совершил добрый поступок, когда помог Бо, моя магия ответила на мои... чувства и совершила следующее превращение. – Агата чуть улыбнулась. – И я думаю, что от твоего поцелуя у меня закружилась голова.

– Забавно. – Он осмотрел полки за спиной. – Я хочу посмотреть.

Пока он искал зеркало, Агата раздумывала, почему не потеряла сознание, и вспомнила, как сказала Бо: добрые намерения Гастона, пришедшего, на помощь торговке, были вознаграждены!

– Вот! – Юноша снял бутылки с серебряного подноса и повернул его так, чтобы металлическая поверхность отражала свет, падающий из высокого окна, и он смог увидеть своё отражение. Гастон повернул голову в одну сторону, в другую и пробежал пальцами по выпуклым скулам. Глаза у него заблестели и приобрели цвет морской волны и мерцающей воды. – Агата, ты просто чудо! Ты сделала меня неотразимым!

Девушка вспыхнула и пожала плечом.

– Ты заслужил это уже давно... согласно нашей сделке.

– Забудь о сделке! Взгляни на это. – Гастон вынул из кармана камзола свиток и помахал им.

Агата взяла у него листок и повернула его к свету. Своё полное имя она прочитала, но юридические термины ни о чём ей не говорили, однако потом она увидела последовательность имён, сопровождаемых титулами:

Девушка подняла голову.

– Кто это, Селина де Сали-Солио?

Гастон криво усмехнулся.

– Твоя мать. Что делает тебя прямой наследницей швейцарской аристократической семьи.

– Но я даже никогда не бывала в Швейцарии, – проговорила озадаченная Агата. – А мою маму звали Эстер.

Гастон осторожно взял у неё листок и свернул его.

– Твоя мама ведь пропала, да?

Агата кивнула.

– Графа Сали-Солио не существует. Было довольно просто сочинить фальшивую родословную, поскольку настоящего происхождения твоей матери никто не знает. Эту бумагу составили для меня в Париже.

От поцелуя её разум, видимо, помутился.

– Но зачем?

Гастон положил руки ей на щёки, сапфировые глаза встретились с ней взглядом.

– Чтобы мы могли быть вместе. Всегда. Я хочу жениться на тебе, Агги.

Возможно ли такое? Гастон пошёл на крайние меры, чтобы они стали супругами. Им никогда больше не придётся прятаться. У Агаты воспарило сердце.

Но тут же упало и разбилось на тысячи осколков. Ведь она ему не нужна – она всего лишь заблудившаяся дочь фермера, которая влюбилась в него. Он хотел жениться на аристократке. Причём на такой, которая владеет магией.

– Зачем, Гастон?

– Потому что нам очень хорошо вместе. Скоро мне исполнится двадцать, и наша сделка будет закрыта. Но мы можем помочь друг другу. У тебя отпадёт необходимость быть в услужении, а я смогу доказать родителям...

Девушка освободилась от его объятий.

– Позволь я за тебя закончу... если ты вступишь в брак со знатной особой, родители оставят тебе наследство, да?

– Да, но...

Гастон двинулся к ней, но она выставила вперёд ладонь, чтобы остановить его.

– Достаточно. – Агата повернулась к двери и направила на замок сияние. Он открылся со щелчком.

– Агги, есть и другие, кто...

– Наверняка, – пробормотала она через плечо, выскользнула в коридор и побежала прочь.