Героика. Сага о не очень хороших людях

Глава 2.8

Он спал много лет. Может быть, сотни. Может быть, десятки тысяч. Он не мог сказать, сколько именно, даже если бы захотел. Время здесь не имело какую-либо ценность.

Все его существование превратилось в черное забвение без сновидений. Колыбелью ему служила сама Пустота. Безбрежный космос без созвездий и планет. Один лишь первозданный мрак окутывал его, как океанские глубины.

Он спал безмятежно, как младенец — в кромешной темноте, лишенной света и звука. Он не помнил ни свое прошлое, ни свое имя. Все это давным-давно утратило значение в этом месте.

Затем — впервые за все это время — его сон потревожил легкий дискомфорт.

***

— Судя по всему, это наши лодочники, — с удовлетворенным видом произнесла Бегония.

Устроившись среди камней у края обрыва, она разглядывала берег через складную подзорную трубу. Ветер трепал полы ее балахона. Хамелеоновая ткань посерела и покрылась пятнами рыжего мха в тон окружению.

Команда убийц залегла на вершине скалы возле сторожевой башни. Царила гроза без дождя. Высоко в небесах бесновались молнии, подсвечивая облака изумрудным светом. Яростно рычал гром, похожий на смех, вырывающийся из сумасшедшей глотки.

Далеко внизу пролегал пляж. Голубые волны набегали на серый берег и затем отступали назад к мерцающему призрачном барьеру. Две крошечные фигурки двигались по песку в сторону утеса.

— Один мужчина и одна женщина, — добавил Густав, расположившийся по ее левую руку. Зоркие глаза позволяли ему смотреть вдаль без приспособлений.

— На студентов Университета не похожи, — задумчиво сказала Бегония, протягивая трубу Элендилу.

— Может быть, простые рыбаки? — спросил эльф. Приняв инструмент, он равнодушно повертел его в руках и, не глядя, сунул Маурисио.

— Чушь. Местные давно обходят озеро Ферн за милю, — усмехнулась девушка. — Каждый оборванец в Козеле знает, что на нем лежит «проклятие».

— Стало быть, — задумчиво поскреб подбородок Густав, — они в сговоре с Очкариком?

— Кем бы они ни были, — скучающе фыркнул эльф, — предлагаю по-быстрому кончить всех троих и убраться поскорее из этого места.

Зябко поежившись, он боязливо посмотрел вверх на лавандовые тучи.

— Мерзкий остров наводит на меня дрожь! Не к добру все это!

— Впервые слышу от тебя здравую идею, — кивнула Бегония. — Густав, ты можешь снять этих двоих из лука?

— Не отсюда, — покачал головой стрелок, — слишком далеко.

— Значит, нам придется идти вниз. Пампкинс предупреждал, что это место полным-полно ловушек. Поэтому смотрите по сторонам и не хлопайте ушами. И самое главное — ведите себя как можно тише...

— САЗАН! — прогремел над головой Бегонии дикий рев Маурисио.

Вскочив на ноги, здоровяк с восторгом уставился в подзорную трубу.

— ВОТ ЭТО Я ПОНИМАЮ — САЗАНИЩЕ! ЭТО СКОЛЬКО ЖЕ УХИ ИЗ НЕГО ПОЛУЧИТСЯ!

Бледная как полотно Бегония стрелой метнулась вверх. Подбежав к неандертальцу, девушка выхватила трубу из его лап.

— Не ори, придурок! — яростно зашипела она. — Они тебя услышат!

— Скажи мне, Маурисио: как болвана, вроде тебя, умудрились принять на наш славный факультет? — издевательски захихикал Элендил. — Уверен, ты будешь единственным из нас, кто погибнет на этой миссии.

— Так же, как и всех вас. Я перебил остальных абитуриентов, претендовавших на место. Разрубил сразу троих на девять частей одним ударом.

— На сколько? — удивился Густав. — На девять?

— Ага. Декан Могильяни тогда сказал, что я настолько силен, что могу позволить себе быть тупым. Папаша был так горд, когда меня взяли. Радовался, что теперь хоть кто-то в нашей семье будет не просто крошить людей дубиной, а делать это с дипломом о высшем образовании.

— Господи! — простонала Бегония.

Хлопнув себя перчаткой по лицу, она удрученно покачала головой.

— Вы все — некомпетентные обормоты. За исключением разве что Густава и... Грача. Так ведь, Грач?

Задав вопрос, она огляделась по сторонам с озадаченным видом. Фигурки на пляже стали немного больше, одолев часть пути за время их перепалки.

— Куда подевался этот чертов Грач?!

***

— Ну и темень. Хоть глаз выколи, — проворчал коротышка. Сазан разглядывал магиню выпученными глазами, свисая с его плеча.

Зубы девушки отбивали дробь, покуда их хозяйка промерзала на холодном ветру. Зябко обхватив себя за плечи, она переминалась с ноги на ногу. Плетеная корзинка висела на сгибе ее руки.

Они перешли через пляж и добрались до скалистого утеса, где, словно зияющая пасть, чернел вход в пещеру. Стоя снаружи, Дана и Хиггинс опасливо заглядывали внутрь, пытаясь различить хоть что-нибудь в кромешной темноте и так и не решаясь шагнуть дальше.

— Твоя Светлость! — обернулся Хиггинс. — Время извлечь хоть какую-то пользу из твоей «золотой» медали!

Словно в подтверждение его словам в небе прогремел раскат грома. Сверкнула яркая молния, озарив окрестности зеленоватым светом. Неистовый смешок прокатился по берегу, заставив девушку от неожиданности вздрогнуть.

— Хорошо! — злобно фыркнула Дана.

Поставив корзинку на песок, она сложила пальцы обеих рук в «треугольник».

— ILLUMINI!

Между ладонями девушки зажглась крошечная звезда. Яркая белая вспышка полыхнула, подобно сверхновой, а затем быстро уменьшилась до размеров спелого яблока. Осторожно удерживая его двумя руками, Дана подкинула шарик вверх. Взмыв в воздух, тот не упал и вместо этого завис над головой хозяйки, освещая пространство нежным жемчужным светом.

— Вперед! — скомандовала Дана.

Услышав ее слова, мерцающий шар залетел в брюхо пещеры. Мгновение спустя воздух содрогнулся от оглушительного писка. Раздался хлопот множества перепончатых крыльев, и стая летучих мышей вырвалась наружу, яростно возмущаясь бесцеремонному вторжению.

— Отлично! — довольно потер руки Хиггинс. Вид у него был такой, словно коротышка сам только что сотворил заклинание. Дана саркастично закатила глаза, но промолчала.

Зайдя внутрь пещеры, они оказались в длинном коридоре. Воздух здесь был сырым и затхлым, наполненным кислыми ароматами плесени и мышиных экскрементов. Высокий потолок украшали гроздья каменных сосулек. С их кончиков капала вода, образуя на полу минеральные наросты. Внутри было теплее, чем снаружи, во многом благодаря отсутствию ветра. Скрываясь в темноте за освещенной зоной, тоннель тянулся глубоко под гору, уводя в неизведанные дали.

Пройдя чуть дальше, Дана и Хиггинс в замешательстве остановились. Внутри пещеры расположилась очередная статуя. Скульптура изображала бородатого мужчину в кольчуге. Упираясь спиной о сталагмит, тот сидел, вросший в пол под их ногами. На его коленях лежал каменный шлем-топфхельм. В одной руке был сжат короткий меч, а на другой — висел треугольный щит. Лицо статуи было перекошено от ужаса. Некогда прямой нос был сломан, а бородатый рот — распахнут в немом крике.

Девушка щелкнула пальцами, и магический шар подлетел ближе. Белое сияние озарило статую. Сверху и донизу мужчину покрывали надписи, выцарапанные острыми предметами. От более-менее четких до почти неразличимых, они отличались друг от друга глубиной и почерком, словно были сделаны в разные времена и разными людьми.

— «Берегись тумана после дождя», — перевела Дана случайную фразу на знакомом ей языке. Выведенная на щите, та чудом сохранилась спустя многие годы. — Это, кстати, написано на лютине.

— А вот и на нашем, — сказал Хиггинс. Встав сбоку от статуи, он разглядывал ее шлем. — «Здесь был сэр Родерик из Ордена Грифона».

Обойдя рыцаря с другой стороны, Дана осмотрела его меч. На обнаженном лезвии крупными буквами было выцарапано одно-единственное слово.

— «Чернокнижник», — произнесла она его вслух.

— Кто?! — встрепенулся Хиггинс.

В его памяти невольно всплыл зловещий детский хор, скандирующий нехороший стишок.

— Чернокнижник, чернокнижник, в голову летит булыжник... — сам того не ведая, пробормотал коротышка.

— Ого! — изумилась Дана. — Это что сейчас было?

— Да так... — пожал плечами Хиггинс. — Я слышал эти слова во сне, когда валялся без сознания на пляже.

— Странно, но я тоже знаю эти строки. Они из детской сказки про злого колдуна, который сотни лет назад сжигал людей на кострах. Тетушка Агата пугала нас им в детстве. Говорила, что если мы с сестрами не будем есть овсянку, то придет злой Чернокнижник и подпалит нам пятки.

— Что-то такое припоминаю... — поскреб подбородок коротышка. — Но что мог сказочный персонаж забыть на этом острове?

— Может быть, не такой уж он и сказочный? — предположила Дана.

Некоторое время они стояли в тишине, усердно обдумывая увиденное. Затем, вспомнив о чем-то приятном, Хиггинс расплылся в довольной ухмылке. Закинув на плечо начинающего протухать сазана, он двинулся в темноту пещеры.

— Пойдем, миледи, — бросил коротышка небрежно. — Есть лишь один способ выяснить, что здесь происходит.

— Постой! — всполошилась Дана. — Ты куда?! Тебе не кажется, что соваться дальше в эту нору — весьма опрометчивое решение?!

— Вспомни, о чем говорилось в том стишке! — алчно промурлыкал Хиггинс. — «Власть и роскошь, горы злата не спасут тебя от Ада». Роскошь и горы злата! Чувствуешь, чем здесь пахнет? Это запах большой наживы!

— Это запах несвежего сазана, — зажав нос, пробубнила Дана. — Ты как-то чересчур беспечно относишься к строчке про Ад.

— Это просто метафора.

— Да что ты говоришь? — каркнула магиня. — В любом случае я не сделаю ни шагу с этого места. Можешь идти и искать свои несметные сокровища. Но без меня, а значит, и без света.

Упрямо сложив руки на груди, девушка села на ближайший плоский камень. Недовольно обернувшись, коротышка с досадой посмотрел вверх. Мерцающая сфера парила рядом с потолком, зависнув над головой у Даны.

С непоколебимый видом та извлекла из корзинки поваренную книгу. Не обращая внимания на прожигающего ее свирепым взглядом Хиггинса, она открыла гримуар и начала перелистывать страницы.

— Как скажешь, Твоя Светлость, — наконец сдался коротышка. Бросив сазана на пол, он стащил рюкзак и уселся рядом. — Останемся здесь, раз ты так боишься.

Прислонившись затылком к камню, он беззаботно засвистел. Дана безразлично хмыкнула, с трудом подавив самодовольную улыбку.

Минуты потекли одна за другой. Магический шар сиял, окружая их двоих пятном белого света. Дана листала просохшие страницы, проверяя, не размылись ли чернила на бумаге. Насвистывая себе под нос, Хиггинс мысленно считал висящие над головой «сосульки». Досчитав до ста, он замолчал и почесал затылок.

— Кстати, Твоя Светлость, — как бы невзначай сказал коротышка, — ты помнишь, что по правилам Золотоносного Хоббит-банка, ежемесячную выплату по кредиту надлежит вносить до первой субботы месяца?

Внутри пещеры резко похолодело. Рука со страницей замерла в воздухе. Медленно подняв голову, девушка вперила в Хиггинса тяжелый, как наковальня, взгляд. Коротышка посмотрел в ответ с видом простодушного и наивного человека, не способного замышлять какие-либо козни и желающего всем вокруг только добра.

— В противном случае будет штраф, — добавил он, словно сама непорочность, — пять процентов от общей суммы задолженности и побивание палками. По две палки за каждый день просрочки.

Сказав это, Хиггинс вновь уставился в потолок и засвистел, не обращая ни малейшего внимания на хмурую, как туча, Дану.

— Как же ты меня достал! — прорычала наконец магиня.

Злобно захлопнув книгу, она рывком встала. Сунув гримуар в корзинку, Дана гневно протопала мимо хихикающего коротышки. Сияющая сфера сорвалась с места и полетела следом за хозяйкой.

— Ты идешь, или нет?! — рявкнула девушка, бочком обходя сидящую статую.

— Уже бегу, Ваша Светлость! — довольный Хиггинс продел руки в лямки рюкзака. Подхватив сазана, коротышка устремился по пятам своей товарки.

Круг белого света удалялся вглубь пещеры, сопровождаемый руганью и взаимными обвинениями. Спускаясь все ниже и ниже, он наконец пропал, оставив после себя лишь эхо голосов, затихающих с каждым мгновением.

Тоннель погрузился в первозданный мрак. Вскоре отзвуки стихли, и снова воцарила тишина, прерываемая лишь капанием воды, стекающей со сталактитов в лужи.

Некоторое время спустя в пещеру вошел человек с головой птицы. Легко ориентируясь в кромешной темноте, он на мгновение застыл у каменной скульптуры. Встав на одно колено, Грач поднял с пола белую нитку, упавшую с женского платья. Повертев ее перед окулярами маски, убийца выпустил находку из пальцев и бесшумно устремился вглубь тоннеля.