Героика. Сага о не очень хороших людях

Глава 2.19

Дана вздрогнула и обернулась. Хиггинс валялся на полу без сознания. Прямо над ним стояла невысокая тень, сжимавшая в руке окровавленный камень.

— Я сказал — отойди! — грозно повторила тень.

Отбросив булыжник, она вышла на освещенное пространство. В сиянии цветов тень оказалась лохматым худощавым пареньком. На прыщавом лице сидели квадратные очки с толстыми линзами. Скривившийся от злобы юноша был одет в засаленную мантию студента Потустороннего университета, накинутую поверх их фирменного кардигана.

Вскинув руку, он нацелил на Дану кривую и узловатую палочку, больше похожую на кусок кочерги.

— Получи, стерва! — взвизгнул Очкарик и выкрикнул заклинание. — ELECTRO!

Зал содрогнулся от громового раската. Волшебная палочка заискрилась. Из ее конца вырвалась голубая молния и полетела в сторону девушки.

Та в ужасе отшатнулась. Ноги ее запутались в длинных юбках и, потеряв равновесие, она шлепнулась на свой зад.

Нечто с треском пронеслось в дюйме над ее макушкой, наполнив воздух запахом стали и заставивволосы на голове встать дыбом. За ее спиной прогремел взрыв, обсыпавший магиню каменной крошкой. Обернувшись, девушка осознала, что это была выпущенная Очкариком молния. Промазав мимо цели, она угодила в крышку саркофага, мгновенно расколов плиту на две части. Стоявшая на ее поверхности корзинка от удара подпрыгнула и раскрылась, в полете избавляясь от своего содержимого. Зонтик, книга и плюшевый медвежонок попадали на гроб.

— Еще жива, сволочь! — в ярости завопил Очкарик.

Прицелившись заново, он выкрикнул очередное заклинание:

— DURATUS IN AETERNUM!

С острия его палочки сорвался темный сгусток, похожий на огромную каплю дождевой грязи. В панике раскрыв зонтик от солнца, Дана спряталась за ним, как за щитом. «Грязевая капля»угодила в покрытый тканью каркас и с чавканьем распласталась по его поверхности. В ту же секунду зонт начал обращаться в камень, меняя цвет на серый и тяжелея в ладонях. Увидев, что окаменение подбирается к ее пальцам, девушка с содроганием отбросила зонтик в сторону.

— Да что ты никак не сдохнешь, тварь?! — прошипел студент, тяжело дыша. Палочка в его руке дрожала. Лицо покрылось испариной, и стекла очков запотели.

— Да кто вы такой?! — в ужасе завопила Дана. — Почему вы нападаете на беззащитную леди, которая не сделала вам ничего дурного?!

— Леди?! — расхохотался Очкарик. — Да ты погляди на себя, девка! Какая ты леди?! Ты грязная, как свинья, и драная, словно кошка! От тебя за милю воняет рыбой! Ты выглядишь как ослиная жопа!

Он улюлюкал и глумился, издевательски тыча в Дану пальцем. От обиды на глазах у девушки навернулись слезы. Стыд и унижение накрыли ее с головой, тысячей холодный иголок вонзившись в душу. Нащупав слабину, они тотчас же устремились вглубь, не щадя по пути остатки самооценки...

Пока не уткнулись в раскаленный огненной яростью стержень.

Глаза магини мстительно сузились. Стиснув зубы, она подняла руку и навела на Очкарика раскрытую ладонь. Дождавшись, когда ее цель заметит происходящее, Дана закричала:

— FOER!!!

***

Молчаливый Грач без особых усилий поднял корону и водрузил ее на пьедестал. Опустившись вниз, тот загудел, и запертая дверь с щелчком приоткрылась.

— Ну дела! — пробормотал изумленный Элендил.

Помещение вокруг него стремительно преображалось. Горный пейзаж за окнами потускнел и растаял в воздухе вместе с покрытыми изморозью стеклами. Сами окна обратились в прямоугольные ниши, из которых бледно светили растущие в углублениях кристаллы.

Картины потекли и расплылись в бесформенные пятна на стенах. Их позолоченные рамы исчезли. Роскошный сервант стал трухлявым шкафом. Серебряные кубки внутри оказались глиняными, а бутылки с вином увила вековая паутина.

Круглый стол из деревянного стал гранитным. Карта мира на его поверхности испарилась, оставив после себя лишь трещины от удара кулаком. Богатое кресло трансформировалось в каменный трон, а прочие стулья стали металлическими и ржавыми.

На глазах у эльфа роскошная комната превратилась в пещеру. Один лишь неизменный Маурисио все так же храпел без сознания у стенки.

— Сработало! — сказал радостный Гальдер. Череп его был абсолютно гол, а глазницы торжествующе сияли. — Заклятие снято! Спасибо тебе, человек-птица!

Взглянув на него, Грач кивнул.

— Кто эта девушка из медальона? — спросил из любопытства Элендил.

— Ее зовут Лира! — охотно ответил Скиталец. — Она была моей дочерью!

— Дочерью?

— Ага. Незаконнорожденной любимой дочерью. Ее мать пожалела, что связалась с пиратом. Она увезла ее в Серебряные холмы. Затем объявился Шмыгл и заставил меня забыть о самом ее существовании. Забыть ее лицо. Ее имя.

Король злобно ударил кулаком в свою ладонь. Латные перчатки лязгнули друг о друга.

— Шмыгл уничтожил все ее письма, все портреты. Убил моих старых друзей, которые могли рассказать мне о ней. Все лишь бы я не смог вспомнить ее имя и снять заклятие. Но я все равно вспомнил!

Он обернулся к Грачу.

— Все благодаря тебе! Проси за это все что захочешь!

Не говоря ни слова, голем указал в сторону приоткрытой двери. Из зазора между ней и косяком веяло сыростью и доносились далекие крики.

— Чернокнижник? — уточнил Гальдер. — Ты явился сюда, чтобы покончить с этой тварью?

Грач утвердительно кивнул. Огни в пустых глазницах короля вспыхнули с удвоенной силой от предвкушения мести.

— Я тебе помогу, человек-птица, — решительно прорычал Скиталец. — Сотрем кости хоббита в порошок!

***

— GUARDO! — вовремя крикнул Очкарик. В один миг его окружила полупрозрачная сфера. Сотканная из переливающегося света, она отразила удар файербола. Отскочивший, как мячик, тот взорвался в воздухе, рассыпавшись снопами искр.

— Я покажу тебе, кто здесь — ослиная жопа! — взревела Дана. — FOER! FOER! FOER! FOER! FOER!

Объятая гневом, она метала один огненный шар за другим, не давая противнику передышки. Очкарик в ужасе верещал, прячась за защитным экраном. С каждым принятым на себя ударом тот становился тоньше и бледнее. Его поверхность начала покрываться метафизическими трещинами.

— CAEDES! — в отчаянии завопил студент и наобум метнул палочкой заклинание.

Дана инстинктивно отшатнулась. Выпущенный Очкариком черный шарик пролетел в дюйме от ее лица. Угодив в стену, он хлопнул и исчез, оставив после себя облачко черного дыма. Клубясь в воздухе, тот на мгновение принял форму чумной крысы, после чего рассеялся без следа.

— Это было проклятие?! — в ужасе воскликнула магиня. — Вы пытаетесь убить меня черной магией?!

Вновь посмотрев на Очкарика, она увидела, как тот заносит палочку для новой атаки. Губы студента двигались, слагая очередное заклинание. Глаза за толстыми линзами пылали от ненависти и презрения.

Страх в сердце Даны переродился в ярость. Выставив вперед обе ладони, она воскликнула:

— FOE-E-E-E-R!!!

Уже ставшее знакомым слово вырвалось из ее рта непривычно долгим и свирепым звуком. Глаза девушки вспыхнули, как огни Преисподней. Вместо файербола из ее ладоней хлынуло сверкающее пламя. Извиваясь в воздухе оранжевой змеей, оно с ревом врезалось в защитный экран. Бледный Очкарик отступил под яростным напором, но было уже поздно.

Прогремел взрыв, и сфера разлетелась на тысячи астральных осколков. Студента швырнуло назад ударной волной. Палочка вылетела из его ладони. Угодив в струю огня, она мгновенно потемнела и скрючилась, как брошенная в костер ветка. Очкарик грохнулся на спину. Проехав по полу пещеры, как по катку, он остался лежать, постанывая от боли.

Где-то вдали ударил в последний раз и замер метроном.

Дана стояла, тяжело дыша и покачиваясь из стороны в сторону от усталости. Ее дрожащие ноги подкосились, и магиня упала на колени. Ощущение было таким, словно она пробежала марафон после бессонной ночи, потраченной на разгрузку каравана телег с кирпичами. Проведя ладонью по лбу, девушка обнаружила, что вымокла от пота.

В животе у нее вновь заурчало. Неожиданно для себя Дана ощутила дикий голод. Изнывающее подсознание начало активно подсовывать ей образы еды. Непредвиденность и дерзость последних смущали девушку до глубины души.

— Не могу поверить... — пробормотала она себе под нос. — Но сейчас я все бы отдала за «сэндвич для настоящих мужиков» из трактира «У Эрни»...

Ужас от этой чудовищной мысли придал ей сил. Преодолев себя, Дана встала и подошла к Очкарику. Избитый студент валялся на земле с закрытыми глазами. Стекла его очков покрылись трещинами. На краях мантии теплились крохотные огоньки. Под задом растекалась темная лужа: судя по запаху — далеко не крови.

— Милорд, — обратилась к нему девушка с назидательным видом, — надеюсь, данная ситуация преподала вам урок о том, как надлежит обращаться с противоположным полом...

— Не совсем! — внезапно сказал Очкарик.

Он быстро сел. Его глаза раскрылись и мстительно сузились при виде магини.

Правая рука студента метнулась вверх, сжимая кинжал с расколотым лезвием. Его острие было направлено в живот Дане.

— Ай! — воскликнула та, застигнутая врасплох.

Нечто большое и склизкое с вонью рассекло воздух и ударило по лицу Очкарика. Взвизгнув, тот снова рухнул на спину. Так и не достигнувший цели клинок вывалился из его руки и зазвенел на каменном полу.

— Ох! — выдохнула побледневшая Дана.

Схватившись за живот, она с облегчением убедилась, что тот в порядке.

— Спасибо, Хиггинс! — посмотрев вниз, благодарно произнесла магиня. — Ты только что спас мне жизнь!

— Не за что, Твоя Светлость, — ответил коротышка.

Стоя рядом с Даной, он держал сазана за хвост обеими руками.

— На! Получи! — вскинув рыбу, Хиггинс добавил пару ударов по физиономии Очкарика. Хрюкнув, студент обмяк, как тряпичная кукла.

— Для верности, — пояснил коротышка.

— У тебя на голове кровь, — сообщила Дана.

— Просто царапина, — потрогав макушку, отмахнулся Хиггинс. — Этот гад подкрался ко мне сзади и стукнул чем-то тяжелым.

— Боже! — девушка утомленно помассировала пальцами виски. — В этом месте все так и норовит отправить нас на тот свет! Давай уже, наконец, отыщем выход с этого проклятого острова!

— Хорошая мысль, Твоя Светлость, — привычным движением коротышка закинул рыбу на плечо. — Кстати, ты не знаешь, как в этой пещере мог оказаться скелет дракона?

— Телепортация, — ответил ему незнакомый голос. — И это не простой дракон, а виверна, друг мой Хиггинс.

***

Дана и Хиггинс повернули головы на голос. Тот доносился со стороны саркофага. Маленькая ладонь, напоминающая куриную лапку, высунулась из его недр и ухватилась за край. Раздался звук, похожий на хруст сминаемой бумаги, и ожившая мумия села в раскрытом гробу, словно в незастеленной постели.

— Стало быть, я все-таки умер, — произнес Чернокнижник, разглядывая место, ставшее для него склепом.

Он посмотрел вниз и поднял свою маску. Надев ее на пожелтевший череп, мертвец неожиданно взмыл высоко вверх. Его крошечное тело повисло над саркофагом.

Медленно развернувшись в воздухе, оживший некромант опустил взгляд на Дану и Хиггинса.

— Полагаю, вы те, кто меня воскресил,— голос его звучал неожиданно низко и громко, отскакивая от стен властным эхом. Невольные зрители задрожали под его гнетом.

На их глазах тело мумии начало обрастать плотью. Ветхое и тщедушное, оно принялось разбухать и уплотняться. Пергаментная кожа выровнялась и посветлела. Под ее поверхностью встопорщились бугорки мышц. В тишине пещеры, казалось, был слышен звук крови, заструившейся по возрождающимся венам.

— Итак, каковы же ваши мотивы?— вопросил парящий Чернокнижник. — Вы явились сюда, чтобы стать моими рабами?

Маска на его лице засияла золотым светом. Надписи на ее поверхности ожили и начали сменять друг друга.

— Нет! — быстро воскликнула Дана. — Нам бы этого очень... очень сильно не хотелось!

— Интересно... Стало быть, вы пришли, чтобы бросить мне вызов?

— Тоже не вариант, — рассматривая некроманта исподлобья, пробурчал коротышка. — Откуда ты знаешь мое имя?

— Я видел тебя во сне.

Чародей опустился чуть ниже.

— Боюсь, вам придется сделать выбор,— произнес он с любопытством мясника, разглядывающего молочных поросят на торговой площади. — Смертные, что предстают передо мной, либо становятся моими рабами... Либо бросают мне вызов и умирают. Так что же это будет: ярмо или поединок?

— Можно мы просто пойдем? — заискивающе улыбаясь, Дана попятилась к выходу из пещеры.

Внезапно она налетела на нечто большое, твердое и неимоверно злое. Обернувшись, магиня увидела Гальдера Скитальца. Мертвый великан стоял на границе между темнотой и светом. Его раскаленные до красна глазницы буравили Чернокнижника ненавидящим взором. На груди поблескивал закрытый медальон.

— В этот раз я выбираю поединок, Шмыгл! — прорычал король, обнажая черный клинок. — Ты нашел неудачное время, чтобы возродиться!

***

— Гальдер!— произнес изумленный Чернокнижник. —Мой верный слуга!

— Я тебе больше не слуга, тварь! — в гневе заорал Скиталец. Оттолкнув Дану в сторону, он шагнул вперед. — Готовься к смерти! Во второй раз!

— Вижу, ты сумел снять заклятие. Не знаю как, но тем хуже для тебя.

Вскинув руку, хоббит навел ее на короля и произнес:

— PACIFICATIO MORTUORUM!

Ядовито-зеленая вспышка зажглась на кончике его указательного пальца. Сорвавшись с места, она ударила в Гальдера, прочертив в воздухе сияющую линию. Скиталец застыл, как ледяное изваяние. В одно мгновение его опутала сеть из изумрудных нитей.

Издав зловещий смешок, Чернокнижник оттянул назад свою руку. Мерцающая линия, связующая его палец с королем, напряглась. Сеть угрожающе стянулась. Гальдер зарычал в бессильной ярости. Зеленые путы стиснули его в объятиях, как безвольную куклу.

— Твое любимое заклинание «Усмирения мертвых», — издевательски объяснил некромант. —Теперь осталось отыскать молот потяжелее и размозжить им твою черепушку.

— Будь ты проклят, ублюдок! — рявкнул король, не в силах пошевелиться.

Одна из нитей задела медальон на его груди. Неожиданно тот вспыхнул белым сиянием. Разрастаясь, как пожар, оно окутало короля, после чего устремилось вдоль по нити к пальцу хоббита. Раздался хлопок, сопровождаемый запахом горелой плоти. Шмыгл закричал, отдергивая обожженную руку. Нить порвалась, и следом за ней опутывающая Скитальца сеть лопнула на тысячи обрывков. Разлетевшись в стороны, они медленно оседали в воздухе, бледнея и тая на глазах.

— Что это?! — удивленно сказал король, поводив из стороны в сторону плечами. — Я снова могу двигаться!

Он нащупал на груди угасший медальон и расплылся в щербатой ухмылке.

— Моя дочь защитила меня от твоей некромантии! — неистово проревел Гальдер, — Та самая дочь, о которой ты заставил меня забыть! Теперь тебе точно конец, летающая табуретка!

Подняв меч, он бросился в атаку. Чернокнижник метнулся за свой гроб, выкрикивая на ходу новое заклинание:

— SURGIT!

В его ладони возникла сфера черного света размером с бильярдный шар. Недолго думая, Шмыгл метнул ее в воду.

Озеро под водопадом пришло в движение. С негромким бульканьем скрылся под водой череп виверны. Колючий остов сдвинулся с места и, не всплывая на поверхность, зазмеился в сторону берега.

— Чтоб тебя! — выругался осознавший что к чему Гальдер. В следующую же секунду пещера содрогнулась от оглушительного грохота.

Темные воды озера забурлили, а затем вздыбились, выпуская из своей пучины истлевшего дракона. Вырвавшись на поверхность, тот взмыл в воздух. Раскрылись острые костяные крылья. Пролетев по дуге, виверна рухнула на обе ноги, обдав окружающее пространство веером из брызг. Задребезжали цветы, бьющиеся на осколки под ее лапами. Приземлившись между Гальдером и Шмыглом, чудовище размером со слона преградило королю дорогу к гробу.

Скиталец попятился, выставив перед собой острие меча. Его лезвие мерцало черным светом. Виверна опустила пожелтевший череп. Вода стекала из ее пустых глазниц. Оскаленные зубы были острыми, как у акулы.

Ловко запрыгнув дракону на спину, Чернокнижник устроился на позвонке между шипами.

— Одумайся, друг мой,— весело крикнул он, восседая на виверне, как на коне, — со мной ты стал величайшим из всех королей Октавии.

— Я и был королем, придурок! А с тобой стал рабом и ничтожеством!

— Значит, ничтожеством ты и уйдешь навсегда, изменник! СОТРИ ЕГО В ПОРОШОК!

Воспрянув к потолку, мертвый дракон распахнул пасть в беззвучном реве. Челюсти, способные перекусить бревно, сомкнулись, и виверна бросилась в нападение.