Герой по найму

Глава двадцатая ВСЕ ВЕЛИКОЕ НАЧИНАЕТСЯ С ПЕРВОГО ШАГА

Когда придворные и маркиз де Гак, а так же слуги, существа и прочие, присоединившиеся к процессии, в сопровождении охраны, двинулись к тронному залу, Джуба чуть приотстал, а потом и вовсе затерялся в одном из коридоров.

Жаб Зеленый ушел с остальными, и Игги остался совсем один. Его проворонила охрана, дав возможность свободно передвигаться по дворцу. Это ему и требовалось.

Ох, сколько же секретов таили в себе старые книги! Особенно неучтенные и забытые на многие десятилетия. Если бы только Морской знал, что те вещи, которые он полагал тайной за семью печатями, можно было свободно изучить, лишь взяв в руки нужный фолиант.

Просто. Но это только кажется, что все так легко. Ведь нужно еще понимать, где искать.

Джуба понимал — раздел «Архитектура», подраздел «Лучшие дворцы мира», томик «Чертежи», — и поэтому теперь у него был подробный план дворца, с указанием всех предусмотренных строителями секретных ходов.

На плане стояло пять пометок: «Совершенно секретно!», «Перед прочтением сжечь!», «Откроешь — пожалеешь!», «Только для Морского! Лично в руки!» и, наконец, «Собственность Библиотеки. Из читального зала не выносить!»

Игги торопился, он понимал, что ажиотаж, связанный с появлением потенциального жениха, скоро прекратится. Де Гаку предстоит испытание при личном знакомстве. Маркиз — человек крепкий, но кто его знает, что он может учудить, увидев воочию невесту-селедку.

Весь план Джубы висел буквально на волоске. Более того, он вообще мог бы обойтись без такого плана, а попросту отыскать мудрецов из Университетуса для того, чтобы ублажить разум Морского и этим выполнить второе задание.

Но у него вожжа под хвост попала, и ничего уже было не изменить. В эту секунду, Игги готов был умереть, но не отказаться от своего плана.

Поэтому он шел коридор за коридором, затаивался в нишах, практически не дыша, пропуская стражу, отсчитывал шаги до поворота…

Поворот направо, поворот налево, два поворота направо… а вот и неприметная деревянная панель, ведущая в потайной ход. То, что надо!

Дверь была старая и открылась легко — буквально с полпинка. А вот дальше в лицо полезла паутина, вокруг темнота и узкий проход — самое мерзкое.

Ничего, недолго осталось, по планам нужная комната была совсем рядом.

Вот только Игги ожидал неприятный сюрприз. Добравшись до небольшого зала, случился затык — нужную дверь надежно охраняли, да не абы кто, а парочка лютозмеев, М и Ж.

Их рептильи глаза с желтыми вертикальными зрачками безразлично уставились на влетевшего в зал Джубу. Тот тоже не ожидал подобной встречи, поэтому замер на месте, лихорадочно соображая, что делать дальше. Было ясно, что эта парочка его не пропустит, их не уговорить, не подкупить. Сразу понятно — нелюди!

— Куда преш-ш-ш-шь? — прошипела мужская особь. — С-с-с-юда нельс-с-с-я!

— Мне по важному делу! — решил включить дурака Игги. — Морской приказал!

— Ты же вреш-ш-ш-шь человеч-ч-ч-ек! — утвердительно заявила женская особь. — Я же ч-у-у-у-ю!

В одно мгновение они синхронно сбросили свои серые плащи, оставшись в чем мать родила[65]. Их крепкие тела были покрыты естественными пластинами брони, половые признаки определить было невозможно, но главное — они парили над полом, даже не опираясь на хвосты. Левитация! В руках они держали боевые трезубцы. Игги понял, придется тяжело!

— С-с-с-ейчас-с-с ты умреш-ш-ш-ь!

— Это мы еще посмотрим! — заявил Джуба и выхватил меч-кладенец.

Они стояли друг напротив друга. У лютозмеев между вилами трезубцев пробегали искры.

«Волшебные молнии!» — догадался Джуба. Он слышал уже однажды об этом грозном оружии, способном поджарить тебя до хрустящей корочки в один момент.

Но и у Игги был не самый обычный меч. Кладенец обладал особыми свойствами.

В следующий миг все завертелось.

Лютозмей Ж подлетела в воздух и оттуда прицелилась в Джубу из трезубца, а лютозмей М бросился в прямую атаку, использую свой трезубец, как простые вилы.

Игги сместился влево, чтобы между парящей Ж и им самим находился М. Так тварь не будет стрелять, а станет выжидать подходящий момент. А тем временем есть шанс успеть разобраться со вторым монстром.

Кладенец, почувствовав драку, зажил своей жизнью в руках Игги и тут же отразил выпад трезубца. Джуба надеялся, что меч сумеет перерубить вражеские вилы, но не тут-то было. Оба орудия сошлись с грохотом и скрежетом, и так же разошлись, оставшись совершенно целыми в руках своих владельцев.

На несколько мгновений Игги вышел из-под прикрытия тела М, и тут же едва не поплатился за это жизнью.

Мощная молния пролетела мимо головы и ударила в мраморный пол в полушаге от него, мгновенно раскрошив мрамор и выжгя воронку в локоть глубиной. Придись такой удар по Джубе, на этом бы все и закончилось.

Лютозмей М атаковал повторно, стараясь всеми способами подставить Игги под выстрел своей напарницы. Но и Джуба учел прежние ошибки и теперь внимательно следил за перемещениями своего противника, всегда оставаясь на одной линии с ним.

Если бы зал был чуть повыше, то это не помогло бы. Но, к счастью, размеры помещения не способствовали удобным перемещениям в воздухе, и женская лютозмеюга просто зависла в углу и выжидала момент для стрельбы.

Мужская же особь все перла и перла на Джубу, заставляя того обороняться. Сейчас о нападении и подумать было невозможно, змей так быстро махал трезубцем, что Игги постепенно начал выдыхаться. Казалось, сил у твари бесконечно много, да умения не подкачали.

Один на один, может быть, при доле удачи, Джуба бы с ним справился, но тут постоянно приходилось держать в голове женскую особь, и этим сковывался размах движений.

Игги чувствовал, что проигрывает этот бой. Еще немного и, либо М, либо Ж его подловят и прикончат. Иного исхода в этом поединке быть не могло, и оба лютозмея это тоже понимали.

Движения их становились все более уверенными, а на лицах словно бы даже появилось некое выражение, еще не торжества, но уже и не полнейшего безразличия.

— Челове-е-е-к, брос-с-с-с-ь меч-ч-ч-ч! — предложила змеюга откуда-то сверху. — Потолку-у-у-ем!

На эту уловку Джуба не повелся, и внезапно вспомнил, как однажды небесная молния убила сразу двоих стражников. Точнее, попала она в одного, но второй в этот момент бил его в морду. В итоге, от обоих остались одни обгорелые куски плоти.

Значит ли это, что если молния из трезубца прилетит в него, а он схватит мужскую особь, то погибнут оба? Но почему тогда мужская особь не пуляла молниями? Наверное, его трезубец был не той системы!

Это был великий ЭКСПЕРИМЕНТУС, как говаривал профессор из Университетуса, и проводить его придется без малейшей теоретической базы. Никогда в жизни Игги не подумал бы, что станет ставить научный опыт, причем на себе.

Но иного выхода он не видел, и решил рискнуть всем.

Уловив интуитивно новую атаку лютозмея, Джуба рванул вперед, пропустив трезубец прямо над головой, плавно обогнул врага, зайдя ему сзади, и прыгнул на спину, обхватив шею одной рукой, а другой приставив острие меча-кладенца, наточенное до идеальной остроты, прямо к горлу особи.

Признаться, змей был силен. Он поднялся в воздух, зависнув под самым потолком, и грозно зашипел.

Мышцы его напряглись, и Игги едва удержался в своем положении, чуть не сверзившись вниз.

Джуба понял, что еще немного, и придется либо резать горло твари, либо бесславно отпустить руку, схватившую в захват шею змея.

— Убью! — заорал он что было мочи. — Правь вниз, скотина, или убью! А ты самка пальнешь из своей палки, оба сгорим, как деревяшки!

Кажется, его догадка была верна, и женская особь знала об этом. Она тут же опустила трезубец вилами вниз и быстро зашипела:

— М-чик, ми-и-и-лый, пос-с-с-с-лушай этого челове-е-е-ека! Опус-с-с-стьс-с-с-с-ь! Прош-ш-ш-у!

М-чик, он же лютозмей М, мужская особь, плавно спланировал вниз.

Когда ноги Игги обрели устойчивое положение, сам он обрел уверенность в правильности своих действий.

— Бросили трезубцы! Живо!

Первой приказ выполнила Ж. Она тоже снизилась до пола и откинула трезубец в сторону, ее М-чик после недолгой паузы последовал примеру.

Теперь Игги полностью овладел ситуацией. Нужно было развить успех и довести до полной победы. Но что делать со змеями? Убивать безоружных было не в его правилах, даже если это были гады ползучие… в этом случае, летучие…

Связать змеюг было нечем. Но и отпускать их на волю — не вариант. Через пару минут вернутся с подмогой.

Он жестом приказал Ж уйти в дальний от себя и от входной двери угол, и как только она выполнила приказ, спросил:

— Жизнь или позор?

— Позор, ч-ч-ч-еловек, позор! — без промедления ответила Ж. — Когда у тебя есть ж-ж-ж-изнь, ты можешь и-с-с-с-править любую о-ш-ш-ш-ибку!

— Верное решение, тогда покажи мне место, где я надежно запру вас обоих на некоторое время, и тогда вы останетесь живы!

— Ес-с-с-сть такое месс-с-с-то!

Она открыла маленькую дверь в стене, внешне совсем неприметную, и показала, что им туда.

— Веди! Но помни! Одно движение меча — и буква М будет значить «мертв»!

Змеюга зашипела, но возразить по существу ничего не смогла, и нырнула в дверь. Игги, не отрывая меча от шеи лютозмея, и сам М, у которого просто не было выбора, последовали за ней.

Короткий коридор привел их в следующий зал, где в самом начале почти у входа стояла железная клетка — прочная и надежная, а из ее замка торчал ключ.

Прочее же пространство помещения Джуба пока не рассмотрел — не до того было.

Ж сама пролетела к клетке и забралась внутрь, М идти не слишком хотел, но выбора у него не оставалось.

Когда оба оказались внутри, Игги провернул ключ на два раза в замке и подергал дверь. Без подвоха. Обе твари надежно заперты. Ключ Игги положил себе в карман.

Лютозмеи правильно сделали, что сдались. М бы точно погиб от меча, кладенец не знал пощады, особенно к рептилиям. Ходили слухи, что именно от этого кладенца погиб один из последних горынычей. Так это или нет, Джуба не знал, но верил в силу оружия. Возможно, что и змеи почувствовали нечто особенное в простом на вид клинке, потому и сдались столь легко.

Теперь и Игги появилась возможность осмотреться по сторонам, и он понял, что попал именно туда, куда стремился — в секретную комнату.

На первый взгляд все было сложно. Многочисленные рычаги, колеса типа корабельного штурвала, рупоры, приделанные к стенам, очередные педали, соединенные с сотнями шестеренок, от самых малых до больших, несколько тарелочек с прикрепленными к ним вечно-зелеными яблочками — это для внешнего обзора, и много еще всего непонятного.

Но главное, в помещение вело всего три, точнее, три люка: два из них располагались параллельно полу — через один из них они и вошли в зал, — и закрывались изнутри вращательным механизмом, а третий располагался прямо над головой, и к нему вела складная лестница.

Это комната и была главной тайной подводного города — центр ее управления. Город был не просто построен на дне, он был спроектирован так, что имел возможность перемещаться в любую точку моря с помощью массы специальных механизмов.

Невежда сказал бы, что здесь задействовано волшебство, но Игги достаточно понасмотрелся на профессоров Университетуса, чтобы верить в волшебную силу механизмов, придуманных человеческим разумом. Обычно именно они самые мощные и смертоносные. Куда там старым волшебным безделушкам.

И в этом заключался основной план Игги. А игры с женихом-маркизом — так, для отвлечения общего внимания.

Что же, пора приступать к главной задаче — привести город в движение, добраться до берега и спасти всех пленников, хотят они того или нет.

Джуба хмуро оглядел комнату, напичканную механизмами, и сказал:

— Я назову тебя «Батискаф-Три».

Маркиз Жак де Гак не успевал следить за тем, что происходило в последние дни вокруг его персоны. Сначала Велиград и царские испытания, второе из которых было совершенно невыполнимым, потом темнота и воскрешение, но в качестве пленника, а после — опять жениха, вот только не царевны Веселины, а Сельди Морской — сложное имя и непривычное, требуется время.

Ему даже показали миниатюру, на которой была нарисована рыба — обычная селедка. В степенях красоты селедок он ничего не понимал. Лучше она прочих рыб или, наоборот, ему досталась самая страшная сельдь на свете, он не знал. И не сказать, что портрет ему не приглянулся — рыба как рыба. В жареном виде есть можно. Но жениться?

Хотя этот пройдоха Джуба говорил про приданое. И про отсутствие конкурентов. И про отсутствие испытаний!

Что важнее из этих трех позиций? Все три!

Если запросто можно отхватить себе такую невесту, то пусть она будет хоть рыбой, хоть птицей, хоть тварью бестелесной, лишь бы за нее выдали все обещанное.

А, судя по размаху происходящего сейчас вокруг, все было взаправду и всерьез.

Десятки слуг кланялись ему в ноги, признавая будущего тестя Морского, стражники брали на караул и салютовали особыми приемами, выкатывая глаза в его сторону, двери раскрывались, словно сами по себе. Маркиз был как во сне.

Наконец, процессия добралась до главного зала приемов, вычищенного и убранного по такому случаю, красная дорожка стелилась под ногами де Гака, люди и существа вокруг рукоплескали ему, били клешнями, хлопали крыльями, щелкали жвалами. Кто во что горазд. А впереди на высоком троне, украшенном кораллами и жемчугами, сидел сам царь Морской, владыка и повелитель всего вокруг, его будущий тесть.

Маркиз дошел до середины зала, остановился и низко поклонился Моркскому. Тот удовлетворенно кивнул. Вежливый жених, не обманули. И на вид, вроде, не страшен. Ноги-руки на месте, голова тоже, одет непривычно, но переодеть — дело пары минут.

— Ваше морское Величество, меня зовут Огюст Бенжамен Луи Симон Жак де Гак, маркиз Помпадур. К вашим услугам!

— Вижу! — царь поднялся с трона и сделал шаг навстречу маркизу — точнее, пролевитировал, словно лютозмей. Это была необычайная честь, и придворные дружно охнули.

Жак так и стоял, согнувшись в полупоклоне, не смея поднять голову на могущественного царя, который был и выше его ростом, и шире в плечах, и многократно старше, и много-много-много раз богаче.

— А где же наш сводник, богатырь Джуба? Почему я не вижу его в зале?

Откуда-то со стороны одним прыжком выскочил жаб Зеленый и негромко заговорил:

— Добрый молодец просил сообщить, что готовит решение второго вашего приказа и поэтому немного занят. Вскоре он представит нам то, что займет ваш разум надолго, мой повелитель!

— Да? — удивился Морской. Такой прыти от Джубы он не ожидал, планируя четвертовать его даже раньше данного срока. Еще никто, ни одна живая душа не смогла выполнить это самое важное задание — избавить царя от бесконечно скуки. И даже то, что Игги отыскал более-менее достойного жениха, вовсе не спасло бы его от лютой смерти. — Хорошо, подождем и поглядим, что именно он нам покажет. А сейчас, маркиз, знакомьтесь с вашей невестой!

Заиграла бравурная музыка, и откуда-то из-за трона, ведомая под руки бабками-бабарихами, да тремя поварихами[66].

Придворные вновь ахнули и охнули, а маркиз смотрел во все глаза.

Девицу подвели прямо к де Гаку и оставили молодых вдвоем. Сельдь молчала, потупив глаза.

В целом, невеста ему даже приглянулась. В ней был определенный шарм. Ножки из-под юбок выглядывали стройные, бедра были широкие, талия — тонкая, а то, что выше талии рыба, так это ничего. Рыбы, как говорят, молчаливые, слова лишнего не молвят. Это же лучшее качество для любой жены!

Слухи, ходившие о маркизе среди завистников, не имели под собой никакой основы. Он любил женщин, причем всяких: толстых и худых, длинных и низковатых, умных и полных дур. Он в каждой находил свое очарование, черты, делавшие их особенными.

И в Сельде он почувствовал стиль. Уж она точно выделялась среди прочих, а значит, всегда и везде будет пользоваться особым вниманием.

— Вы очаровательны, мадемуазель! — искренне сказал маркиз и поцеловал протянутую ему руку с перепончатыми пальцами.

Если бы рыба могла краснеть, то, Жак был уверен, его невеста в этот момент мило покраснела бы.

И в ту же секунду все вокруг задвигалось и зашевелилось. Город вздрогнул, со стен посыпалась лепнина, упали и разбились несколько ваз, придворные перепугано заголосили.

Сельдь прижалась к де Гаку, ища в нем спасение, и тот не оттолкнул свою невесту.

Жаб Зеленый в ужасе смотрел на Морского.

Царь сразу все понял. Джуба нашел комнату управления.

— Так вот о каком сюрпризе говорил наш друг! Он был прав, это займет мой разум на долгое время!