Герой по найму

Глава двадцать третья КАЖДОЕ ЗЛО МОЖЕТ ПОТЕРПЕТЬ ПОРАЖЕНИЯ ОТ ДРУГОГО ЗЛА, ЕЩЕ БОЛЬШЕГО

Путь на север к далеким горам протекал настолько грустно, что хотелось плакать всем, но плакал только Кудр. Его принесли люди Крива спеленатым, словно ребенка, закинули внутрь повозки и молча ретировались.

Перед этим боярыч пытался бежать из города, переодевшись в женское платье, но был схвачен у западных ворот бдительными, подкупленными Кривом стражниками, возвращен в отчий дом, а там уже сам папаша постарался наставить непутевого сына на путь истинный.

Но сын лишь рыдал в голос и просил убить его, но не отправлять в кощеево царство на гибель. Странная нелогичная просьба. Однако Крив был неумолим. Слишком много средств он вложил в этот проект, чтобы бросать его на финальной стадии. Да, уже появились дивиденды в виде народной популярности Кудра. Можно было ограничиться и этим, выставить сына кандидатом в боярскую думу — приняли бы единогласно, как пить дать. Но, получив малое, хочется большего. И Кудр отправился в последний квест.

Лошадь боярыча оставили в Велиграде на соседней конюшне. Повозкой правил Дубыня, а Игги и Мика сидели внутри. Девица, заполучив место второго помощника и так лихо проявив себя в первый же рабочий день, была расслаблена и дремала, оставив раздумья о судьбе экспедиции на голову руководителя.

Джуба же не спал, но и составить толковый план у него никак не получалось.

Его до сих пор тревожило, что он так и не выяснил личность Черного человека, дважды покушавшегося на его жизнь. Кто это мог быть? Явно некто, обладающий властью, деньгами и авторитетом — иначе банда Гнилокакия не согласилась бы пойти на дело, или, попросту, обчистила бы самого заказчика. Но они боялись Черного пуще прочего. Никаких зацепок.

Ворон сидел на верхушке повозки и периодически каркал, не давая Дубыне задремать.

Солнце все так же нещадно палило, приходилось чаще останавливаться, дабы напоить лошадей.

Сторонний наблюдатель мог бы сказать, что остановки делали даже слишком часто. И был бы прав.

Никто подсознательно не хотел торопиться в земли Кощея. Все были наслышаны, впечатлены и напуганы многочисленными историями, исключительно с трагическим финалом, о тех смельчаках, что пытались бросить вызов царю нежити, повелителю гор, бессмертному царю Кощею.

То было царство тьмы. Оплот зла и насилия, подлости и обмана, мерзости и кошмаров. Туда бежали преступники, коим грозила смертная казнь, в надежде спастись, служа новому повелителю, но после возвращались обратно, поседевшие и потерявшие рассудок. В той стороне не светило солнце, там был вечный полумрак. Горные тропы, которые столь легко обвалить, надежно прикрывали все подступы к царству. Армия Кащея состояла, по слухам, из самых разных тварей и монстров, непохожих на людей настолько, насколько это вообще возможно.

Но самое удивительное, что армия эта не нападала на Тридевятоземелье, оставаясь в границах своего царства. Говаривали, что давным-давно был заключен пакт о ненападении, и обе стороны его до сих пор придерживались. Что же тогда заставило царя Громослава позабыть про пакт и потребовать Великое Яйцо — гарантию того, что Кощей подчинится его воле. Этого Джуба не знал, мог лишь догадываться. Ходили слухи, что армия на границах царства в последнее время активизировалась, и даже пару раз совершала короткие набеги, ограбив для пробы пару мелких деревушек с этой стороны границы.

Возможно, Кощей готовился к войне. И если так, то иметь против него такой козырь, как смерть в Яйце — очень умный шаг. Вот только агенты Кощея наверняка тут же доложат ему об объявленном испытании, и царь будет не просто настороже, его бойцы станут проверять каждого, кто пересекает границу царства.

— Привал! — объявил в очередной раз Игги, и повозка свернула к реке.

Там на берегу Дубыня в три счета развел костер, а потом решено было развязать Кудра — все равно от Велиграда отъехали уже изрядно, и вряд ли боярчик решится сбежать.

Боярского сына вытащили из повозки, а потом Мика ловко разрезала путы.

Кудр попытался встать, но затекшие члены не слушались его, и он лишь перевернулся лицом вниз и, кажется, начал задыхаться.

Дубыня легким движением руки вернул его обратно, мордой к солнцу, и через несколько минут боярыч уже начал сгибать руки и ноги.

Игги было не до него. Он все думал и думал, думал и думал, и ничего не мог надумать.

— Цир-р-р-к! — произнес незнакомый хрипловатый голос совсем близко.

Джуба подскочил на ноги, выхватив нож, но вокруг никого, кроме своих, не было.

— Ты тоже это слышала? — спросил он у Мики, и та лишь кивнула в ответ, недоуменно ведя взглядом справа налево.

— Я ж-ж-ж здесь! Здр-р-р-асть!

Говорил Ворон. Он все так же сидел на верхнем пологе повозки, повернув голову чуть боком, и косясь на собравшихся правым глазом, чтобы лучше видеть.

Опешили все, включая Игги. Он и подумать не мог, что птица, которую он спас, приютил, любил и кормил по три раза в день, внезапно окажется разумной. Нет, такие случаи бывали, все же Тридевятоземелье — особая страна, со своими законами… но чтобы это случилось вот так внезапно — чудо!

— Ты умеешь говорить? — воскликнул Джуба. — Чего же ты прежде молчал?

— Вы спр-р-р-авлялись и без меня! А тепер-р-р-ь не спр-р-р-авитесь! Больно слож-ж-ж-но!

По существу, Игги был с ним согласен, третье испытания оказалось не просто трудным, а непреодолимым.

Великое Яйцо, о котором знал каждый ребенок, было при этом главным секретом царства Кощея. Каждый знал, что в нем смерть, но ни единая душа даже не догадывалась, где хранится Яйцо, кто его охраняет, и почему, собственно, в нем спрятана смерть бессмертного?

— Кто ты такой и как оказался в Велиграде? — задал логичный вопрос Джуба.

И Ворон рассказал.

Как известно, вороны живут по триста лет. При этом они обладают умом и сообразительностью, умом и сообразительностью! подчас поболее некоторых, так называемых, разумных людей.

Этот конкретный Ворон был еще молод, ему едва исполнилась сотня лет, он считался птенцом и нахалом, и предпочитал держаться сам по себе. Однажды судьба занесла его в царство Кощея, и он насмотрелся там всякого.

Вкратце, не все так плохо. Живут там не чудища подземные, не твари, и не нелюди. Царю служат обычные воины, вот только отбирает он самых лучших, самых безжалостных и умелых, и платит им соответственно, чтобы и мыслей не было предать.

В царстве, а особливо в граде, построенном прямо в сердце горы Холодной, все устроено жестко и действенно. Новобранцы, желающие стать частью отрядов, проходят усиленную подготовку. Многие не выдерживают и бегут, их ловят и бьют, иногда до смерти. Кто-то сходит с ума, тех отпускают восвояси.

Оставшиеся же становятся опытными, умелыми, сильными, ловкими, смелыми, и даже джунгли их зовут, но они предпочитают оплату в твердой валюте — Кощей платит за работу исключительно драгоценными камнями.

И все хорошо и надежно устроено в граде, вот только один минус — скучно. Солдаты сутками тренируются на полигонах, оттачивая навыки боя, потом несколько личных часов — помыться, побриться, пришить подворотнички[72] и спать. А с утра все по новой, и так каждый день, неделю, месяц, год…

Ворон сказал, что дабы проникнуть в град в горе, надобно удивить. И чтобы все прониклись его мудростью, начал повторять:

— Цир-р-р-к! Цир-р-р-к! Цир-р-р-к!

— Ты хочешь, чтобы мы прикинулись цирковой труппой? — правильно понял его мысль Джуба. — И под видом актеров попали в град?

— Пр-р-р-р-авильно! — покивал головой Ворон, и, удостоверившись, что все осознали это предложение, широко расправил крылья и отправился ловить мышей себе на ужин.

Джуба же переглядывался с Микой, которая имела немалый опыт службы в цирке и была в их компании главным экспертом по этой части.

Дубыня же до сих пор пребывал в шоке от того факта, что Ворон умеет говорить. Деревенский богатырь, бывало, делился вечерами с мудрой птицей своими переживаниями, открывал душу, жаловался и радовался, плакал и смеялся. А Ворон, получается, все понимал, но игнорировал его откровения? Не хорошо…

— В целом, это годная идея… — поразмыслив, сказала Мика. — Опыта у вас маловато, но прочие навыки присутствуют. Из Дубика сделаем циркового силача, я буду метательницей ножей, Кудрик станет клоуном, из Ворона получится другая, более яркая птица, ну а ты, командир, будешь главой этого табора — хозяин труппы и импресарио!

— Отличная идея! Чтоб Громослав с его заданиями провалился в свой новый ватерклозет! Но есть нюансы, клоунов должно быть двое…

Повозка сменила направление и задвигалась шустрее. Словно и лошаде, и вознице, и пассажирам передалось чувство возбуждения, сменив былую апатию.

Когда план утвержден в голове, то смысла тянуть нет. План либо сбудется, либо все умрут.

Игги сверился с картой, которая всегда была у него с собой. Здесь неподалеку, в землях граничащих и с Тредевятоземельем, и с Кощеевым царством, было несколько средних по размеру городков — вольных городов*, не подчинявшихся никому и ничему!

Подобных городов прежде было куда больше, но то чума выкосит сразу с десяток, то враждебная армия пройдет мимо, заглянув на огонек, то голод покосит ряды горожан, то внезапный пожар спалит все деревянные строения, составляющие 99 % от числа домов, то… перечислять можно бесконечно, вольные города никто не любил, кроме их жителей. Но города держались… из последних сил…

Кудр тем временем окончательно пришел в себя и теперь под жестким руководством Мики заучивал свою новую роль. Боярыч люто сопротивлялся поначалу, всячески отказываясь от подобной чести. Но Мика сказала, что уговорит его.

Джуба, проходивший мимо повозки на привале, заметил, что девица приставила кинжал к детородным органам боярского сына, ведя им из стороны в сторону, и что-то при этом приговаривала.

После этого Кудр стал тише воды, ниже травы. Он сделался послушен, трудолюбив, выполнял все задания и старательно учил роль клоуна. Боярыч совершал кувырки, выпрыгивал с места, громко хохотал, строил рожи, пытался неудачно шутить, падал, вставал, вновь падал — в общем, был ужасен с точки зрения Джубы, но Мика всячески хвалила своего подопечного, говоря, что с каждым разом тот становится все лучше и лучше. Кудр верил и трудился. И постепенно втягивался в процесс.

Игги только головой качал, оценив великий урожденный талант преподавателя у Мики. Ей бы стать главой школы — ни один ученик не вышел бы из тех стен… хм… без должного образования!

Град Хмурый раскинулся в двух днях пути до границ царства Кощея и занимал независимую территорию на севере Тридевятоземелья. Туда-то и прибыли путники, уплатив входную пошлину на городских воротах.

Джуба быстро сориентировался и остановился у двухэтажной корчмы — копии заведения Осьмы в Велиграде. Да и с местным хозяином он быстро нашел общий язык, заплатив за ночлег для всех, и выкупив три комнаты и место на конюшне для лошади, и для повозки во дворе.

Все, что им требовалось в граде, это купить необходимый реквизит: цирковые костюмы, ленты, шары, декорации, краски, парики, накладные носы, грим, гантели и много всего иного, перечень чему вела Мика, а Игги даже и вникать не пытался. Фу-фу-фу!

Кто составлял список, тому и пришлось за все отдуваться. Мика развила бешеную деятельность, и к вечеру уже приобрела все необходимое.

Хмурый Игги приглянулся. Жители тут были суровые, но доброжелательные. Вот только погоды гуляли странные: то дождь со снегом, то солнце — одно слово — приграничная территория!

Наверное, будь у него возможность, Джуба задержался бы в Хмуром подольше, а может, и пожил бы пару месяцев. Он любил контрасты, иногда их не хватало. Но не сейчас.

К счастью, происшествий не случилось.

А с утра выдвинулись в путь. Кудр попытался было опять дезертировать, но был отловлен бдительным Игги, связан и брошен в повозку.

Чем ближе было к границе кощеева царства, тем мрачнее становилось все вокруг.

Солнце не хотело здесь светить, поэтому в небе висела луна, но ее света было недостаточно, и все вокруг было в тусклом полумраке.

Извилистая каменистая дорога петляла между крупными валунами, ведя к далеким темным горам, грозно возвышавшимся на горизонте.

Если в Велиграде было тепло, то в царстве Кощея царила прохлада, а чем дальше продвигалась повозка, тем морознее ощущался воздух. У Игги даже легкий пар пошел изо рта.

Никто им не встречался в пути. Поля вокруг были пустынны, там не сеяли, не жали, не собирали урожай. Да и некому было это делать. За весь день, что повозка продвигалась через кощеевы земли, им не попалась ни одна деревушка. Лишь тракт под ногами, и горы впереди.

— Тревожно! — подытожила Мика. — Хочется убраться прочь…

Игги только кивнул в ответ, Дубыня грелся, потирая руки одна об другую, но это особо ему не помогало.

Кудра давно развязали, и он сидел, грустный и потерянный в повозке и тихо плакал, мечтая о доме.

Под вечер, когда уже начало смеркаться, прибыли. Привязав лошадей у дерева, взобрались на ближайший холм, откуда открывался изумительный вид.

Замок Кощея был виден издалека. Сама скала, на которой он располагался, пугала своими размерами, а про замок, что расположился на самой ее вершине, и говорить не приходилось.

Игги, рассматривая высоченные неприступные стены, с мрачными прорезями бойниц, только лишь тяжело вздохнул.

Как туда пробраться, а главное, как выполнить необходимое, он не имел ни малейшего представления. Если их план не сработает, и их не впустят добровольно, то пиши — пропало.

Ворон, который видел все и вся, невзирая на расстояния, прокаркал:

— А вон флаг его с гер-р-р-бом на ветр-р-ру р-р-развевается, белый чер-р-реп на чер-р-рном фоне… Кр-р-расота!!!

Флаг ни у кого, кроме Ворона, оптимизма не вызвал. А уж когда они разглядели многочисленные патрули, планомерно перекрывавшие все возможные подступы, да так, что кусочка неохваченного пространства перед замком не оставалось обойденным их вниманием, даже Мика приуныла.

— И как мы туда попадем? — поинтересовалась она. — А то у меня еще огромные планы на мою дальнейшую счастливую жизнь…

— Попадем как-нибудь, — успокоил ее Джуба.

Мика только покачала головой.

— Я туда не пойду! — заявил Кудр. — Ну ее, Веселину эту, да и царство туда же…

Чего-то подобного Игги и ожидал.

— Пойдешь, — пообещал он таким голосом, что Кудр не на шутку перепугался. — Еще как пойдешь… Пришло время показать, кто в этом царстве самый смешной!

Ранним утром, не солнечным и не веселым, дальняя тройка царского патруля была шокирована. По широкой мощеной дороге, что вела из чужих земель, а потом обходила вокруг всей скалы по долгой спирали, к первым воротам приближался странный экипаж.

Старая, непонятного цвета хромая кобыла, изо всех сил тянула вперед крытую повозку, раскрашенную настолько ярко, что в глазах моментально начинало рябить. На боку повозки было намалевано «Циркус Аркасара!»

На голове у кобылы удобно пристроилась странная пестрая, очень крупная птица, ни на кого не похожая.

Впереди, старательно придерживая кобылу под узды и время от времени похлестывая ее веточкой, шел крепкого сложения человек, одетый в безразмерные шаровары, невыносимо яркую зеленую куртку и широкополую шляпу, почти полностью закрывавшую его лицо.

В повозке сидело еще два «чучела», как тут же окрестили пришельцев стражники, одно из них предположительно было женского пола, а позади телеги, брело чудовище.

Так показалось удивленным стражникам, пока они все же не разглядели, что чудовище было человеческим существом, просто настолько огромным и страшным на вид, что сразу вспоминались детские рассказы на ночь, и даже у злобных воинов грозного Кощея на миг проснулось в душе иррациональное, давно позабытое желание спрятаться под кровать и не вылезать оттуда никогда.

Лицо чудовищного человека было раскрашено черными полосами по диагонали, взгляд его был недобр, а кулаки сжаты.

— Кто такие? — постаравшись запрятать все иррациональное обратно, вопросил старший патруля.

Человек в зеленой куртке почтительно раскланялся.

— Бродячие артисты, господин начальник. Путешественники. Меня зовут Аркасар, я — распорядитель! В повозке Бип и Мявка — развеселые клоуны! А вон тот здоровяк — ужасный Всех Порву, самый сильный человек на свете! И наш говорящий Папагай — предсказывает судьбу, всегда сбывается! Мы объездили весь мир, и везде нас встречали с восторгом!

Стражник недоверчиво покачал головой.

— Прямо уж везде… что-то я сомневаюсь… чего надо-то?

Аркасар весь залучился от удовольствия, словно только об этом вопросе и мечтал всю сознательную жизнь.

— Мы прибыли специально, чтобы продемонстрировать наши многочисленные таланты великому царю Кощею, чье имя известно во всех частях света! Надеемся доставить ему удовольствие и, может быть, заработать медный грошик на хлеб насущный, да на сено для нашей престарелой Рябушки!

Стражник нахмурился.

— Конечно же, — поторопился добавить Аркасар, — и всенепременно, мы не забудем того, кто милостиво дозволил нам предстать перед блистательным царем!

Стражник кивнул.

— Хорошо, можете проехать, мы проводим. Но там уж сами смотрите! Великий Кощей, если будет не в настроении, может запросто скормить вас медведю. Тот вечно голодает. С другой стороны, может принять и даже одарить, если приглянетесь. Тут уж как повезет…

В повозке один из клоунов испуганно всхлипнул и попытался рвануть назад, но второй, точнее, судя по всему, вторая, ловко ударила его под колени и одним рывком закинула обратно в повозку.

Патрульные недоуменно уставились на эту картинку.

— Тренируются, — поспешил объяснить Аркасар. — Репетируют представление! Мы готовы рискнуть!

Начальник патруля, так и не определившись, как ему реагировать, грозно кивнул и, тронув поводья коня, медленно поехал впереди повозки. Два других стражника пристроились позади, стараясь держаться на некотором расстоянии от Всех Порву.