Желанный

Глава 13

– Этого не будет, Энжи, – сказал он, сдувая мое чувство победы, словно семена одуванчика.

– Ты ошибаешься, – возразила я.

– Я очень редко ошибаюсь.

– Ты самонадеянный. Мне нравится это в мужчинах. – Я наклонилась вперед, чтобы мои губы касались его уха, когда я говорю. – Я просто хочу потрахаться, – произнесла я, и мои губы изогнулись в улыбке, когда я почувствовала, как напрягся его член в ответ на мои грубые, но правдивые слова. – Я не прошу жениться на мне. Не прошу быть со мной всегда. Я вообще не прошу об обязательствах. Черт, я даже не прошу о свидании. Я хочу только этого, – сказала я и погладила его. – Я просто хочу закончить то, что мы начали.

– Это плохая идея, – заявил он, и я услышала жесткие нотки контроля в его голосе.

– Мне кажется, это лучшая идея из тех, что у меня когда0либо были, – пробормотала я. – Что ты сказал, когда бежал из квартиры? О том, что ты дал обещание моему дяде? Ты так стараешься держать свои обещания. Знаешь, что, Эван? Мне ты тоже дал одно. Может, не в словесной форме, но, – я замолчала, позволив языку тела закончить предложение, пока я двигалась на его коленях, чувствуя себя свободной. Чувствуя себя безрассудной. Он был прав, мы не должны были этого делать. Но как я могла остановиться, если именно этого я так долго хотела? То, в чем я так отчаянно нуждалась?

Я коснулась губами его губ. Я чувствовала власть, победа была близка, и я не собиралась отступать ни на дюйм.

Я посмотрела в его глаза.

– Я хочу то, что ты мне обещал.

– Черт, Энжи…

– Ты сказал, что ты ненадежная ставка? – Я собиралась подавить все его протесты. – Меня это не волнует. Не каждый выигрывает в Вегасе. Некоторые просто хотят поразвлечься.

– Мне нравится выигрывать. – Его хриплый голос окутал меня.

– Тогда я буду твоим призом. Нет, – остановила я Эвана, прижимая палец к его губам, прежде чем он успел сказать хоть слово. – Я хочу оторваться с тобой. Хочу полетать с тобой. Один раз. Разве мы не можем рискнуть один раз?

– Это безрассудно, – сказал он, а его рука легла мне на шею.

– Возможно.

– Ты пожалеешь об этом, – пробормотал он, проводя другой рукой по моему бедру.

Мое дыхание сбилось.

– Не пожалею.

– Я не буду нежным. Если я дам себе волю, я не собираюсь останавливаться.

– Я не прошу об этом. – Триумф охватил меня. Моя грудь болезненно напряглась, мое естество пульсировало, требуя все, что он обещал. – Разве ты не понимаешь? Я этого хочу. Я хочу лететь.

– Лететь? – спросил он, а его рука двигалась все выше и выше, заставляя каждый миллиметр моей кожи взрываться фейерверками. В его голосе не осталось сомнения, только страсть и такая сила, что я была полностью подчинена ей, убрав последний контроль. – Как высоко ты хочешь подняться? – Его палец скользил по краю моих трусиков. – настолько высоко? – спросил он, когда его палец проник под резинку и погладил мою нежную кожу.

Я не смогла сдержать тихий стон, который сорвался с моих губ, когда я растворилась в удовольствии от его прикосновения.

– О, детка, – пробормотал он, гладя меня, открывая пальцем мое тело. – Но ты не ответила. Ты хочешь лететь, – он вошел в меня пальцем, и я подавила крик, когда мое тело напряглось, умоляя о большем. – Тогда скажи мне, насколько высоко.

Но я ничего не могла сказать. Я могла только чувствовать, только существовать в этот момент. Власть, которую я недавно чувствовала, испарилась. Я была слабой, как котенок, полностью в его распоряжении.

Я слегка приподнялась, давая ему больше доступа, и, да, молчаливо умоляя его о большем.

Он самодовольно улыбнулся и добавил еще один палец. Он был глубоко во мне, а большой палец ласкал мой клитор, пока остальные пальцы заполняли меня. Я совсем намокла, мои бедра двигались в ритме его движений. Я была олицетворением потребности и желания. Он полностью подчинил меня.

– Я возьму тебя на небеса, Энжи. И я верну тебя на землю, когда ты взорвешься.

Я застонала, потом подвинулась на его коленях. Где-то глубоко в голове рассудок говорил, что я должна освободиться, пока не кончила прямо там, но в то же время не хотела останавливаться.

Он подался вперед и закрыл мой рот поцелуем, рукой он удерживал меня за шею, а языком проник глубоко и двигался в том же ритме, что и его пальцы внутри меня. Я потерялась, я плыла, дрожала от ощущений. И когда он отстранился, я протестующее застонала.

На краткий миг я вернулась в реальность и огляделась, осознавая, что мы были на людях. В углу было темно, и мы тут были одни, но мимо сновали официантки, на платформах танцевали девушки, и где-то тут был Коул, хоть я его и не видела.

– Эван, начала я, но его тихое «Нет», остановило меня.

– Ты это начала, – сказал он с хозяйской и шаловливой улыбкой. – Не двигайся, и никто не узнает.

Он гладил меня, пока говорил, его пальцы перешли из моей вагины к напряженному и чувствительному клитору. Я зажмурилась, прикосновение было почти болезненным. Я горела огнем, каждая моя клеточка дрожала. Но потом это ощущение, электричество, это удовольствие начало бушевать, словно шторм.

Он взял власть над моим телом, над моими ощущениями. Без его прикосновений не было удовольствия, без его участия не было страсти. Все это сосредоточилось в одной точке, каждая капля ощущения собиралась, готовясь пронзить меня. Готовясь к взрыву.

Я почти закричала, когда оргазм пронзил меня, но все же смогла подавить крик. Он держал меня, когда мое тело рассыпалось звездами, пока я не упала на него, содрогаясь от силы удовольствия, которое он мне доставил.

Мое дыхание было прерывистым, и, хотя я хотела увидеть его лицо, я не хотела шевелиться. Моя голова лежала у него на груди, его рука – у меня на спине. он полностью разрушил меня.

На один короткий миг, я одержала верх, но он быстро отыгрался, и я еще никогда не была так счастлива абсолютному проигрышу.

– Я говорил тебе, – сказал он, наклоняясь ближе и говоря мне на ухо. – Я люблю контроль. Хочешь полетать со мной сегодня, Энжи? Это мое условие.

Я повернула голову, чтобы посмотреть в его глаза, и увидела отражение собственной страсти.

– Сегодня? – подразнила я. – Ты хочешь большего?

Я застала его врасплох, и он искренне рассмеялся.

– Детка, мы еще даже не начали.

– Я… о-о-о-о…

– Давай уйдем отсюда.

Я слепо кивнула. Я знала только, что хочу еще. Я хотела этого мужчину, и хотела узнать, куда он меня отведет.

Он аккуратно поправил мои трусики и юбку – его прикосновения вызывали электрические разряды удовольствия в моем теле. Я почувствовала удовлетворение, когда он привел в порядок себя. Мне кажется, идти с эрекцией не особо удобно, и я почувствовала женскую гордость от того, что именно я привела его в такое состояние.

Он взял меня за руку и повел к заднему выходу, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с официантками, танцовщицами и барменами. Совершенно нормально. Совершенно по-деловому. А мне хотелось кричать от отчаяния каждый раз, когда он задерживался хоть на секунду.

Наконец мы прошли через зону для работников, прошли мимо раздевалок, зал для совещаний, несколько кабинетов и кухню по дороге к заднему выходу. Он открыл ее, запуская солнечный свет, который практически ослепил меня. Когда мы выходили, я увидела, что из одного из кабинетов выходил Коул. Без сомнения, он тоже нас видел. И я точно увидела, как он нахмурился.

Я недолго думала о неодобрении Коула. Яркое полуденное солнце отогнало все мои мысли, кроме удовольствия от момента, и когда мы подошли к машине Эвана, я смеялась от радости.

– У тебя кабриолет.

Он выглядел оскорбленным.

– Не просто кабриолет. Это «Тандерберд» 1962 года. Классика.

– Чудесно, – сказала я и действительно так думала. Он был ярко-голубым, с плавными линиями. Главное, что крыша была поднята. Эван открыл для меня дверь, и я улыбнулась этому контрасту его джентльменского поступка с тем, как его пальцы были у меня под трусиками несколько минут назад.

Эван Блэк весь состоял из противоречий, даже больше, чем я думала. Но опять же, я была такой же.

Я скользнула в машину и устроилась на теплом кожаном сиденье. Еще до того, как Эван завел мотор, я ощутила скорость и ветер, развевающий мои волосы.

– В бардачке должен быть шарф, если тебе нужно, – сказал он, словно читая мои мысли.

Он завел машину и собирался выехать с парковки.

– Ни за что, – ответила я, но все же открыла бардачок и посмотрела на его содержимое.

Там лежали несколько цветных шарфов.

– Для твоего гарема? – поддразнила я, борясь с ревностью. Если честно, этот мужчина был роскошным, желанным и одиноким. Только потому что он никогда не приводил женщин к Джену, странно было думать, что он испытывает недостаток в женском внимании. Во всяком случае, та рыженькая чувствовала себя довольно комфортно у него на коленях.

Эта мысль тоже не особенно меня радовала.

– У меня много вещей, – сказал Эван и нажал на газ, – гарема среди них нет.

Я не ответила, но начала наслаждаться поездкой и улыбнулась.

Движение было ужасным, и нам потребовалось почти сорок пять минут, чтобы добраться до Лейк-шор-драйв и квартиры дяди Джена, вернее, уже моей.

Эван управлял машиной такими же нежными, но твердыми движениями, которыми управлял мной. И «Тандерберд» был так же отзывчив. Сейчас одна его рука свободно лежала на руле, а вторая – на моем бедре, где она находилась почти всю дорогу. Она просто лежала там, большой палец слегка поглаживал меня почти бессознательно, но я знала, что это было специально, чтобы свести меня с ума.

Если честно, я больше не волновалась о ветре в моих волосах и солнце на плечах. С каждой милей, каждым футом, каждым метром мы приближались к квартире, и я хотела только выбраться из машины и оказаться в его объятиях. Предвкушение убивало меня, и несмотря на то, что во время поездки он лишь невзначай меня касался, мое тело было на пределе. Ритм двигателя, вибрация от езды и присутствие этого мужчины – все это доводило меня до предела.

Когда до квартиры оставался всего квартал, и я уже видела возвышающееся бетонное здание, Эван повернулся ко мне.

– Может, нам просто остановиться? – спросил он. – Развернуться по Шеридан Роуд и поехать через Висконсин до канадской границы?

Черт, нет. Я хотела прокричать это. Чтобы он даже не думал так меня дразнить. Но я уже потеряла в этой игре столько очков, поэтому просто откинулась, закрыла глаза и безразлично пожала плечами.

– Как хочешь, – сказала я и открыла глаза, чтобы посмотреть на него. – Ты же все контролируешь, правда?

Он поперхнулся, затем нажал на газ, и мы проехали дом. Я сдержала проклятие, не веря, что он разгадал мой блеф. Потом он искоса посмотрел на меня, и нажал на тормоз.

– Эван!

– Забудь о Канаде, – сказал он, выворачивая руль в крутом левом развороте, и ускоряясь по направлению к зданию. Когда он подъехал к стойке парковщика, в его глазах горел огонь. – Я хочу тебя обнаженной.

– Ох…

Пока парковщик открывал для меня дверь, Эван доставал из багажника кожаный чемоданчик. Он бросил ключи парковщику, взял меня под руку и повел внутрь. Я прекрасно ориентировалась в здании – в конце концов, я тут жила – но сейчас все выглядело сияющим и новым. Дворецкий более парадным, а консьерж более приветливым. Полированные каменные стены блестели, а стальные двери лифта приглащающе открылись. Я по-другому смотрела на мир, предчувствуя что-то потрясающее. Предчувствуя Эвана.

В лифте больше никого не было, и кабина была в нашем распоряжении. Как только мы вошли в нее, он подошел ближе, уперевшись руками в деревянные панели, прижав меня своим телом.

– Помнишь аллею?

От смеха меня удержала лишь сдержанная чувственность его слов. Помнила ли я? Как я могла забыть?

Но я этого не сказала. Я просто кивнула.

– Ты помнишь, что я хотел с тобой сделать?

В приступе внезапного смущения я не смогла посмотреть ему в глаза. Но я кивнула. Каждое слово отпечаталось в моей памяти.

– Скажи мне.

Мой желудок сжался в узел, но все остальное тело задрожало в предвкушении.

– Что?

Он наклонился, и я почувствовала, как его губы касаются моего уха, посылая разряды прямо мне между ног.

– Скажи мне, что я тебе говорил. Скажи, что я собираюсь сделать.

– Я… – Я хотела возразить, но один взгляд на его лицо смешал все планы. Я быстро отвела глаза. Когда я заговорила, мой голос был таким тихим, что я не уверена, слышал ли он меня. – Ты сказал, что хочешь сорвать с меня одежду. Что хочешь держать мою грудь в руках, зажав соски между пальцами. – Словно в ответ, мои соски напряглись, а грудь отчаянно захотела прикосновения.

Он протянул руку и расстегнул заколку, которая удерживала мои волосы. Они рассыпались по моим плечам, и он запустил в них пальцы, приподнимая их и наклоняясь еще ниже к моей голой шее. Я вздрогнула, готовая сойти с ума.

– Я впечатлен, – пробормотал он. – Что еще?

– Ты… Ты сказал, что хочешь отшлепать меня. Связать меня. – Мое дыхание прервалось, и я собрала все мужество, затем отстранилась, чтобы видеть в его глазах отражение жара, бушевавшего во мне. – Ты сказал, что хочешь заставить меня кончить.

Его глаза потемнели от моих слов, его лицо оставалось бесстрастным, словно любое движение могло вызвать взрыв. На мгновение мы только смотрели друг на друга, воздух между нами вибрировал, а все мое существо изнывало от желания его прикосновения.

Когда он наконец заговорил, его голос был хриплым.

– Я все это говорил. И хочу еще много того, о чем не говорил. – Он провел пальцем по моему подбородку. – Ты сказала, что тоже этого хочешь. – Он замолчал, и тишина тяжело повисла между нами. – Ты все еще этого хочешь?

Я кивнула, и кабина лифта остановилась.

– Скажи это.

Я открыла рот, но он слишком пересох. Я сглотнула и попыталась снова.

– Да, – выдавила я, когда двери открылись. – О Боже, да.

Он взял меня за руку и вывел из лифта, остановившись перед дверью в квартиру. Некоторое время он просто смотрел на меня. Так долго, что я почувствовала дискомфорт.

– Что?

– Все это время, – сказал он, но не стал продолжать.

Я покачала головой, не понимая.

– Все это время, все эти годы, – он нахмурил брови, изучая мое лицо, словно оно было загадкой, требующей решения. – Я думал, что в тебе что-то есть. Что-то, что я не мог уловить.

– Ты видишь меня, – сказала я просто. – Думаю, ты всегда меня видел.

Он медленно, нежно и очень сексуально улыбнулся.

– С чего бы я захотел смотреть в другую сторону?

Я почувствовала, как мои щеки зарделись от удовольствия. Я последовала за ним внутрь, внезапно чувствуя неловкость. Словно подросток на первом свидании.

Эван определенно так себя не чувствовал. Он пересек фойе по направлении к панели интеркома, словно это он был хозяином, и нажал на кнопку связи с Петерсоном.

– Мисс Рэйн и я хотим некоторое время побыть одни, Петерсон. Можешь быть свободен сегодня и завтра утром.

– Конечно, сэр.

Я глазела на Эвана и не понимала, стоит ли злиться на его хозяйское обращение с моим дворецким или радоваться планам на ближайшие двадцать четыре часа.

Когда я поняла, что он вполне определенно дал Петерсону понять, что будет тут происходить, меня охватило смущение.

– Не слишком ли откровенно? – пробурчала я.

Он только засмеялся.

– Поверь мне, я могу быть очень скрытным, когда нужно. Но сейчас ты моя, и мне плевать, кто об этом знает.

– О. – Я сглотнула, не в силах справиться с нервами. – Хочешь бокал вина?

– Нет, – просто сказал он. – Я уже сказал тебе, чего хочу. Я хочу, чтобы ты разделась.

Под красной тканью моего бюстгальтера соски затвердели.

– Я… о-о-о-о…

Он кинул в сторону спальни.

– На кровать. На спине. Я скоро приду. Если ты не хочешь, чтобы я ушел, – добавил он, когда я не пошелохнулась.

Я медленно покачала головой. А потом в густой тишине развернулась и пошла в спальню.

Я двигалась медленно, и часть меня удивлялась, почему я такая послушная. Это было именно то, чего я хотела, и даже больше. Мужчина контролирует ситуацию. Не спрашивает, а говорит. Не сомневается, а действует.

Нет, поправила я себя. Не мужчина. Эван.

Это всегда мог быть только Эван.

Я все еще не могла до конца поверить, что он здесь, и все же я была чертовски уверена, что не хотела, чтобы он ушел. Поэтому я сделала, как он говорил, собрав все свое мужество и расстегнув юбку. Я хотела ее сложить, но мне нравилась безрассудность, потому я кинула ее на пол, а сверху положила очень влажные трусики.

Я отбросила туфли и пошла к кровати, все еще в рубашке и бюстгальтере. Кондиционер был включен, и дуновение холодного воздуха покалывало кожу и показывало, насколько я была раскалена.

Медленно я расстегнула пуговицы на блузке, пробежав пальцами по выпуклостям грудей. Я нашла застежку лифчика и расстегнула ее. Закрыла глаза, запоминая момент. Всю мою свободу, все свои приключения, я никогда не делала ничего подобного до этого. Я хотела этого – о боже, хотела – но все же не могла не замечать напряжение нервов или капли пота на шее и под мышками.

Я глубоко вдохнула, чтобы набраться мужества, потом небрежно швырнула блузку рядом с кроватью. А потом, не успев как следует подумать, я сняла лифчик и бросила его на спинку кровати, словно он попал туда, когда я в спешке раздевалась.

Вот и все. Я была обнаженной.

Я была нагой, стояла одна. И очень нервничала.

Я села на кровать, поджав под себя ноги, потому что это казалось самой скромной позой. Потом вспомнила, что он хотел, чтобы я легла на спину. Я хотела было остаться сидеть, но вспомнила его небрежно брошенный комментарий о возможном уходе.

Хорошо. Тогда лягу на спину.

Я вытянулась, так сильно сдвинув ноги, словно они были склеены. Я старалась положить руки сбоку, но выдержала так не более шестидесяти секунд перед тем, как сложить их на груди.

Я хотела быть раскованной, честно. Хотела лечь и наслаждаться прикосновением шелка к коже. Хотела раскинуть ноги. Дразнить его, когда он войдет в комнату, и подозвать его пальцем с хозяйской улыбкой.

К сожалению, мои фантазии имели мало общего с реальностью. А реальность вся состояла из нервов.

– Ты потрясающая, – сказал он, входя в комнату.

Я подняла голову и увидела, что он стоит с бокалом красного вина в руке, прислонившись к косяку. Он не улыбался. Вместо этого он смотрел на меня с таким сильным желанием, что я больше не нервничала, а почувствовала возбуждение.

Я облизнула губы и смогла улыбнуться.

– Я думала, ты не хочешь вина.

Он не ответил. Вместо этого он шагнул в комнату, и в этот момент она стала его комнатой в той же мере, что и моей. Одним своим присутствием он контролировал ее. Доминировал в ней. Меня вдруг поразила мысль, что этот человек может получить все, что хочет и когда хочет. Но сегодня он был здесь, со мной.

Уголок его рта изогнулся, и меня позабавила мысль, что он может читать мои мысли. Но скорее всего, он просто был доволен, как четко я выполнила его указания.

– Я хотел вино, – сказал он. – Но тебя я хочу больше.

Он сделал глоток, пока его взгляд медленно перемещался по мне. Если бы взгляд мог ласкать, у меня не осталось бы ни одной частички тела, которую он бы не погладил во время этого медленного осмотра. Мне стало жарко. Я наполнилась желанием. И, да, я была готова.

– Откинь голову, – сказал он нежно, – и закрой глаза.

И хотя я не хотела терять его из вида, я подчинилась.

– Твои груди совершенны, – пробормотал он. – Не прячь их. Положи руки по бокам.

Мои руки все еще были скрещены на груди, и сейчас я медленно положила их на кровать. Делая это, я напомнила себе, что сама этого хотела, и это было правдой. Но в то же время я не могла не думать, что лучше бы это был не полдень и солнце не светило сквозь окна от пола до потолка. Я чувствовала себя открытой, и Эван, без сомнения, хотел, чтобы я именно так себя и чувствовала.

– Разведи ноги, детка.

– Эван! – я больше ничего не сказала, но в моем голосе явно слышался протест.

– Разведи ноги.

Я зажмурилась еще сильнее, и подчинилась его приказу. Сначала воздух охладил мою разгоряченную киску. Но это ощущение быстро прошло. Внутренняя сторона бедра горела огнем, и я вдруг осознала, до чего я открыта. До чего я была влажной. Как ужасно, прекрасно и восхитительно я предстала перед ним. Мои мышцы напряглись в предвкушении, а клитор превратился в плотный жаждущий комок.

– О, детка, – сказал он, – ты такая аппетитная.

– Так чего же ты ждешь? – прошептала я, шокированная уже тем, что могу говорить, да еще и такие провокационные слова.

Он усмехнулся.

– Терпение.

Я заскулила, уверенная, что если он не сделает что-нибудь, то давление, кипящее внутри меня, приведет к взрыву.

– Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя? – спросил он. Его голос теперь звучал ближе, и я поняла, что он вошел в комнату.

– Да.

– Ты хочешь, чтобы я погладил тебя кончиком пальца? Поиграл с твоим клитором, приближая оргазм? Подразнил твои соски, пока они не затвердеют?

Моя киска затрепетала в ответ на его слова, и я услышала улыбку в его голосе, когда он заговорил:

– Я так и думал. Тогда вперед. Поласкай себя.

– Что? – Я не могла расслышать правильно.

– Погладь свою ногу, потом перейди выше. – Удовольствие в его голосе не скрывало командного тона.

Я сомневалась лишь мгновение, потом сделала, как он велел. Мое прикосновение было легким, как перышко, и очень возбуждающим; я провела по ноге, потом мой палец перешел на внутреннюю сторону бедра. Цепочка электрических разрядов следовала за моими касаниями, словно рой светлячков. Я не открывала глаза. Не потому, что он так просил и даже не от смущения. А потому, что это помогало мне видеть, и я представляла, что это руки Эвана касаются моего тела.

– О, Энжи, – произнес он, когда я коснулась пальцем мягкой кожи между ногой и влагалищем. Его голос был хриплым и даже болезненным, я не смогла сдержать улыбку, представляя эрекцию под его брюками. – Ласкай себя, – приказал он. – Подразни клитор. Ты чувствуешь, какая ты мокрая?

– Да, – выдохнула я.

– Представь, что это мои пальцы.

– Я так и делаю.

Он зарычал, прежде чем продолжить говорить.

– И представь, что я играю с тобой. Что мои пальцы проскальзывают вглубь тебя. Что я ласкаю твой клитор. Глажу его, находя идеальный ритм.

Моя рука двигалась, пока он говорил, и я раскинула ноги шире, а напряжение внутри меня все нарастало. Я представляла, что это его прикосновения, но в то же время не могла отрицать возбуждения от осознания, что это не он меня трогает. Что он просто смотрит. И его возбуждает то, что он видит.

– Пожалуйста, – попросила я, потому что уже была на грани. – Пожалуйста, я хочу, чтобы ты коснулся меня.

– Я тоже этого хочу, – ответил он. – Но сейчас я наслаждаюсь зрелищем. И, судя по тому, как блестит твоя киска, ты тоже наслаждаешься.

Я прикусила губу, одновременно в знак протеста и согласия.

– Скажи мне, Энжи. Ты наслаждаешься? – Его бархатный голос был словно искушение.

Я кивнула, в этот момент я не могла говорить.

– Тебе нравится, что я смотрю на тебя?

– Да, – сказала я, хотя и не была уверена, что слово на самом деле прозвучало.

– Тебя заводит, что я вижу, как ты возбуждена?

– Да, – выпалила я. Мои пальцы продолжали свой танец.

– Кончи для меня, детка. – Его команда была тихой и полной жара, его слова окутали меня, и оргазм начал подниматься из глубин моего тела, заполняя меня до тех пор, пока у него не оставалось другого выхода, кроме как выплеснуться наружу.

– Я хочу смотреть, как ты взрываешься, и знать, что я довел тебя до этого, даже не касаясь.

Словно подчиняясь его команде, мое тело содрогнулось. Пик наслаждения пронзил меня одновременно с его словами, разрушая меня настолько, что я не была уверена, смогу ли собраться снова.

Пока я лежала, наконец успокаиваясь и тяжело дыша, Эван сидел рядом со мной, лаская меня руками, и его движения больше напоминали поклонение, чем исследование.

– Ты потрясающая, – сказал он, потом наклонился и поцеловал меня так глубоко и поглощающее, что я почти кончила еще раз.

Я безуспешно пыталась утихомирить сердце, стучащее, как барабан, чтобы заговорить, когда он отстранился и снова сел. Но мой пульс не успокаивался. Я никогда не испытывала ничего подобного, и мне хотелось еще. Я хотела все.

– Пожалуйста, – с трудом выдавила я.

– Пожалуйста – что?

– Я… Я хочу остального. Я хочу все, что ты обещал.

– Да?

Я начала садиться, но он покачал головой, и остановил рукой, не позволяя мне изменить положение.

– Я должен кое-что знать, – начал он. – Ты носишь пояс и чулки? Может, колготки зимой?

Вопрос озадачил меня.

– Э-э-э… Да.

– Где?

– В комоде. Левая сторона, средний ящик. – Только после того, как он встал с кровати и подошел к комоду, я осознала, что он собирается делать.

– Эван, я не уверена, что это…

– Я уверен, – отрезал он, и мне пришлось кивнуть. Сейчас этого было для меня достаточно.

К кровати он возвращался уже с парой колготок в руках. Он нежно поднял мою левую ногу. Я закрыла глаза, отдаваясь чувственности момента. Ощущая, как он подвинул мою ногу к краю кровати, распластывая меня и делая еще более открытой. Чувствуя прикосновение трикотажа к лодыжке. Он затянул его потуже и проверил узел, просунув палец между тканью и моей кожей.

– Так нормально?

Я открыла глаза, чтобы посмотреть на него, и была ошарашена напором, с которым он на меня смотрел, потому смогла только кивнуть.

Его глаза сверкнули, во взгляде была усмешка. Он взял колготки и натянул их так, что моя нога дотянулась почти до края кровати. Потом он встал на колени и исчез из вида. Если бы я не чувствовала ногой натяжение, то не имела бы понятия, что он делает. Но я поняла, что он использует колготки, как веревку, чтобы привязать меня к ножкам кровати.

Он повторил процедуру с другой ногой, и я была совершенно растянута и открыта. Совсем открыта для него. Отдана на его милость.

Я прикусила губу, радуясь, что мои руки были свободны. Я доверяла Эвану, действительно доверяла, но сама мысль, что я была так обнажена, так уязвима…

Это было одновременно восхитительно и пугающе.

Потом он вернулся к комоду и принес еще пару колготок.

Мне даже не надо было спрашивать, я уже знала.

– Руки, – сказала я.

– Над головой, – подтвердил он.

Я подчинилась, успев перед этим только вздохнуть. Он связал вместе мои запястья, потом каким-то образом закрепил их так, что у меня не осталось ни малейшей возможности опустить руки, чтобы прикрыться.

– Я хочу касаться тебя, – возмутилась я.

– И я тоже этого хочу. Но позже. Теперь молчи, – приказал он, когда я открыла рот, чтобы возразить, потом заставил меня замолчать поцелуем.

Позже я подумала, что этот поцелуй вознес меня в космос. Потому что он начал цепную реакцию. Этот поцелуй был долгим и глубоким, и я таяла от него, становясь мягкой и податливой, мое тело превратилось во вместилище для ощущений. Потом он медленно – болезненно медленно – проложил цепочку поцелуев вниз по шее и по ключице.

Затем он добрался до моей груди: легонько покусывал сосок, потом использовал язык, чтобы свести меня с ума, а его пальцы лениво скользили по другой груди.

Каждое движение было словно усиленно вдвое. Каждое прикосновение языка было интимнее, каждая ласка более чувственной. Словно, связав меня, он включил что-то внутри, и, поскольку я не могла пошевелиться, чтобы принять или избежать прикосновения, мне приходилось полностью отдаться и испытывать их на пределе…

Я застонала от удовольствия и предвкушения, когда его рот покинул мою грудь и устремился вниз по животу.

– О боже, Эван, – прошептала я, насколько возможно изгибаясь в моих оковах.

Он пробормотал что-то неразборчивое в ответ, после чего его губы прошли по моему лобку и ниже – никакого промедления или поддразнивания прикосновениями к внутренней стороне бедра – прямой захват моих ощущений, когда его язык скользнул по моему клитору и переместился ниже.

Я изогнулась, и меня пронзило удовольствие, когда он погрузил язык в меня с почти такой же силой и сноровкой, что и пальцы до этого. Его руки удерживали мои бедра на месте, его рот дразнил меня, а язык ласкал. И его собственные стоны удовольствия только усиливали волны возбуждения внутри меня.

– Ты хоть представляешь, какой восхитительный у тебя вкус? Насколько ты превосходишь любую фантазию и любое ожидание?

Но в этот момент меня не волновали сладкие слова.

– Пожалуйста, – взмолилась я, а мои бедра трепетали от нетерпения. – Пожалуйста, не останавливайся.

– Ни за что, – сказал он и снова прижал рот к моей мокрой киске.

Он играл со мной, облизывая, посасывая и поглаживая. И с каждым прикосновением я чувствовала приближение оргазма, словно волны становились все выше перед штормом. Выше и выше, пока расти стало некуда, и я взлетела в ночное небо, а потом рухнула на пляж.

– О боже, – молила я, потому что не смогла придумать что-то более осмысленное. – О боже, о боже.

Он скользил по моему телу и держал меня, его рука оставалась на моей киске, а пальцы легонько ее касались. Я не знала, пытается ли он держать меня на грани, но это не имело значения. Прямо сейчас он мог делать со мной все, что хотел.

– Это было чудесно, – сказала я, поворачивая голову, чтобы ответить на его нежный поцелуй. – Но ты не… Я имею в виду, что мне было просто замечательно, но ты не…

– Раздражен?

– Ну да.

– Очень, – сказал он. Он переместил руку, и я задрожала от ленивых прикосновений к моему бедру, где обычно проходила линия трусиков. – Но это было для тебя.

– О. – Я обдумала это. – Мне нравится ход твоих мыслей.

Он засмеялся.

– Теперь ты развяжешь меня?

– Милая, – сказал он таким многообещающим голосом, что я почти кончила. – Я еще многого с тобой не сделал.