Желанный

Глава 7

Вечность слишком быстро закончилась.

Следующее, что я помню, это как двигатель замолчал, и мы припарковались напротив дома Джена. Я осоловело моргнула и увидела, как швейцар Тони заспешил к нам. Он открыл дверь, Эван выскользнул из машины, обошел ее и подал мне руку.

– Я в порядке. – Мое дыхание было прерывистым, и я знала, что голос звучит жалко, но ничего не могла с этим поделать. – Ты привез меня домой.

Его серые глаза были чистыми и полными понимания.

– Я подумал, тебе нужна знакомая обстановка.

Я кивнула, хотя он был не прав, мне не нужно было знакомое. Черт, я сама была знакомой, и что толку? Убежать от себя как можно дальше? Я не уверена, что понимала. Я знала лишь, что долгие годы была потерянной. До сегодняшнего вечера. До тех пор, пока не почувствовала прикосновение Эвана и не поняла, что наконец-то я дома.

Однако я не собиралась ему этого сообщать. Я могла чувствовать себя растерянной, испуганной и сентиментальной, и еще бог знает какой, но понимала, что не стоит вываливать это дерьмо на парня, с которым я хотела остаться. Поэтому я сочла за лучшее молчать, пока он вел меня через сияющее лобби к лифту.

Лифт приехал, и мы вошли внутрь. Я стала копаться в сумочке в поисках карты-ключа от пентхауса, но Эван уже держал ее в руках, и не знаю, почему я удивилась. Он был так же близок с Дженом, как и я. Может, даже ближе. Годами Эван был постоянно рядом, пока я могла навещать его только летом, а потом, когда учебная нагрузка позволила, я переехала в город.

Когда мы зашли в апартаменты, нас встретила только тишина, резко контрастировавшая с шумной суетой гостей, наполнявших эти стены ранее вечером. Даже Петерсона не было. И хотя он был незаменимым помощником Джена, жил он в отдельной квартире на этаж ниже пентхауса, куда имел доступ по частной лестнице.

Другими словами, мы с Эваном были одни. И хотя я легко могла воскресить в памяти живую и восхитительную четкость, с которой чувствовала тело Эвана своим телом в аллее, сейчас я хотела не прикосновения кожи к коже. Я просто хотела, чтобы рядом был мужчина, который скажет, что все будет хорошо.

Словно он мог прочитать мои мысли, он провел меня к кожаному дивану и накинул на меня мягкий плед.

– Сними туфли, – велел он. – А потом я хочу, чтобы ты сказала мне правду.

Я резко посмотрела на него, не уверенная, что готова говорить о том, как потеряла контроль.

– Горячий шоколад, вино или что-нибудь покрепче?

Я улыбнулась, чувствуя, насколько непривычно это выражение лица.

– Какао, пожалуйста, – я прищурилась. – Но только если оно будет вкусным. У меня свои стандарты, черт возьми.

Его улыбка была обычной, но я разглядела искры облегчения в его глазах. Если я могла шутить, то не была так раздавлена, как ему казалось.

– Дорогуша, у меня всегда все хорошо получается.

Я улыбнулась шире, и вдруг искренне рассмеялась.

– Вот что мне нравится слушать. – Он взял меня за руку и пробежал своими пальцами по моим, прежде чем пойти на кухню.

В тот момент, как он вышел из комнаты, воздух в комнате словно придавил меня. Я делала так раньше. Свернулась под одеялом. Горячее какао. Только тогда на кухне был не Эван, а моя мать. А возле меня был отец, крепко державший меня за руку. Я вжималась спиной в диван, но как бы мне ни хотелось, подушки не проглатывали меня.

Детективы и офицеры в форме были вежливыми, их вопросы уважительными, а голоса – мягкими. Но это не мешало стенам давить на меня, а слезам – литься по щекам.

И уж точно это не вернуло мою сестру.

– Энжи.

Голос Эвана был нежным, словно перышко, но он резко вырвал меня из воспоминаний. Я вскинула голову и увидела, что он стоит в дверях, держа в руках дымящуюся кружку.

– Я в порядке.

Он наклонил голову, обдумывая мои слова, и я благодарна, что он не назвал меня лгуньей. Он подошел, не говоря больше ни слова, и протянул мне кружку. Я взяла ее и сжала руками горячий фарфор. Наши глаза встретились, и я почувствовала, как ток от нашей связи прошел сквозь меня. Настоящей, крепкой и безошибочной.

И больше ничего, кроме упущенной возможности.

Жар, который я видела в его глазах, померк, сменившись привязанностью и беспокойством. Но я не хотела привязанности. Я хотела вернуть огонь и желала, чтобы он был настолько сильным, чтобы мог сжечь все мои воспоминания – и сегодняшние, и восьмилетней давности.

– Расскажи, – попросил он, садясь на диван рядом.

Я сидела, скрестив ноги с подушкой на коленях и пледом, плотно накинутым на плечи. Его бедро касалось моего колена, и небольшая точка нашего контакта была единственным, на чем сосредоточилось мое тело. Было трудно сконцентрироваться на его вопросе, но я знала, что это необходимо. У меня было чувство, что, несмотря на свою обычную сдержанность, я скажу Эвану вещи, которые говорить не стоит, а то, что я хотела с ним трахаться, еще не означало, что я хотела ему доверять. Уж точно не во всем. Не в этом.

Я отхлебнула какао и подняла глаза, испытывая удивительный восторг.

– Ты добавил мятный ликер.

– То однажды сказала, что тебе так нравится.

Я пораженно моргнула. Я провела одно рождество у Джена со своими родителями. Эван, Коул и Тайлер приходили каждый вечер вместе с некоторыми студентами, которые посещали семинар Джена в том году вместе с еще несколькими соседями. Джен подавал какао с мятным ликером. Это был первый раз, когда я его попробовала, и я решила, что если у богов есть любимые напитки, то этот точно должен попасть в их число.

– Ты это помнишь?

Эван не отрывал взгляда от моего лица.

– Я помню много разных вещей.

– О. – Я посмотрела вниз, внезапно лишившись уверенности в себе, и сделала большой глоток, наслаждаясь ощущением скольжения напитка по моему горлу, пока тот согревал меня изнутри.

– Энжи, – сказал он мягко. – Кто тебя обидел?

Я резко отвернулась, как только поняла, что он подумал. Что я была жертвой. Что у меня воскресли воспоминания о каком-то ужасном нападении.

Я засмеялась, но в этом звуке не было веселья.

– Я сама.

Если бы я пыталась его шокировать, то бы потерпела неудачу. Он не пошевелился и не моргнул. На его лице не было удивления. Только сочувствие.

– Расскажи мне, – приказал он. – Я могу помочь.

– Я не прошу помощи.

– Нет, не просишь. – Он накрутил мои волосы на палец.

Я ждала, что он скажет еще что-нибудь, но слов больше не последовало. Он просто сидел до тех пор, пока я не смога выносить тишину.

– Ты никогда не встречал Грейси, – протаратолила я, и это прозвучало почти как обвинение.

– Нет, но Джен рассказывал мне о ней.

– Что она умерла? – сказала я более ядовито, чем собиралась.

– Что она была чудесной девочкой, которую он очень любил. Что он скучает по ней. Как вы все скучаете по ней.

Я кивнула, борясь со слезами, подступившими к горлу.

– Я скучаю по ней каждый день. – Я втянула воздух, чтобы успокоиться. – Он рассказал тебе, как она умерла?

– Нет. И мы никогда не спрашивали. Энжи, – успокаивал он. – Сейчас я спрашиваю. На нее напали? Это было в аллее?

Он потянулся и заботливо забрал чашку у меня из рук. Только тогда я поняла, что они трясутся, а какао расплескивается через край на мое шелковое платье, оставляя на нем мокрые следы.

– Все хорошо, – сказал Эван, и я понимала, что он говорит не о платье.

– Это было не в аллее, – наконец смогла выдавить я. – Они напали на нее возле пирса. Их было как минимум трое, и у них были ножи. Они затащили ее в фургон. Они изнасиловали ее. Порезали ее. И через три дня выбросили. – Слеза сбежала по моей щеке. – Они не убили ее. Они оставили ее истекать кровью. Она умерла совсем одна в канаве возле Мирамар.

– Чертовы ублюдки. – Его голос был обманчиво спокоен, но я слышала в нем сталь. – Кто? Они поймали тех, кто это сделал?

«Я. Это сделала я». Я хотела прокричать ответ, потому что это была правда. Если бы не я, Грейс была бы жива, и пустое сотрясание воздуха не могло мне помочь.

Я попыталась представить, что рассказываю ему всю правду. Что склоняю голову ему на грудь, ощущая его руки на спине, пока выкладываю ему то, что никогда никому не раскрывала. Ни отцу. Ни матери. Ни даже полиции. Только моему дяде Джену, который теперь мертв, и мой секрет снова принадлежит одной мне.

Я могла это представить, но не могла этого сделать.

– Это было связано с политикой? Действие против твоего отца?

– Я не знаю, кто это сделал, – сказала я, разглядывая свои руки, вцепившиеся в одеяло. – Но полиция говорила, что это дело рук банды. Мой отец все еще был в Калифорнии, но ничего политического в этом не увидели. Не было требования выкупа. Никакой записки. Они так никого и не арестовали. Мой отец нанял частного детектива, но тот тоже ничего не нашел.

– Ты была с ней?

Я покачала головой, не собираясь удивляться, если он посмотрит на меня, как на безумную.

– Я не должна была развлекаться сегодня, – повинилась я.

Даже если он и подумал, что я странно сменила тему, то не подал вида.

– Нет ничего плохого в том, чтобы иногда хотеть выпустить пар.

Я шмыгнула носом, ощущая себя маленькой и юной, и совершенно потерянной.

– Даже если от этого пострадают люди?

Он соскользнул с дивана, встал передо мной на колени и нежно положил руки на мои ноги.

– Никто не пострадал, Энжи.

Я пожала плечами.

– Ты мог.

Его рот слегка искривился в подобии усмешки.

– Не уверен, стоит ли мне быть польщенным твоей заботой или оскорбленным тем, что ты такого низкого мнения о моих навыках.

– Польщенным, – сказала я и даже смогла улыбнуться.

Он улыбнулся мне в ответ, и на этот раз улыбка затронула и его глаза. Он поднял мою чашку с пола и подал мне.

– Пей свое какао.

Я ухмыльнулась, и мне действительно стало легче.

– Что?

– Такое ощущение, что ты со мной нянчишься.

Он поднял бровь, что придало ему одновременно сексуальный и высокомерный вид. Он наклонился вперед, и, прежде чем я успела сообразить, к чему готовиться, он поцеловал меня, страстно и с напором. Я застонала, мое тело стало ватным и задрожало от желания. Мы соприкасались только губами и коленями, и все же каждый сантиметр моего тела излучал электричество, словно Эван был грозой, а я громоотводом.

Так же неуловимо, как Эван поцеловал меня, он отстранился, а я смотрела на него, не в силах вздохнуть.

– Ты не ребенок, Энжи. Я не уверен, была ли ты когда-нибудь им. Я точно знаю, что я не был.

Я не имела ни малейшего понятия, как на это реагировать, поэтому промолчала. Я поставила кружку на пол, взяла его за руку и встала.

Не говоря ни слова, он повел меня в спальню. Он развернул меня и медленно расстегнул молнию на платье. Весь холод сегодняшнего вечера и осадок воспоминаний испарились от жара его близости. Я впитывала его тепло, пропуская его через себя, и внутри меня словно бегали маленькие искорки. Одного его прикосновения было достаточно. Настолько достаточно, что оно заполнило меня целиком.

Его руки нежно скользнули по моим плечам.

– Сними это, – велел он. – Забирайся под одеяло.

– Я…

– Не спорь. Просто делай. – Он двинулся в сторону соседней ванны, и когда ушел, я дала платью упасть на пол. Момент я колебалась, потом расстегнула лифчик и даже сбросила его. Я все еще была в трусиках: шелк и узенькие полоски, – которые были одной из моих слабостей в одежде.

Я вздохнула, подняла одеяло и забралась в постель.

Он почти сразу вернулся со стаканом воды. Подал его мне. Я пила долгими глотками, гадая, стоит ли расстраиваться, что он ушел из комнаты, пока я раздевалась, или восхититься тем, какой он джентльмен.

Я склонялась ко второму варианту.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Это всего лишь вода, – ответил он, но его улыбка говорила о том, что он понимает. Он кивнул в сторону кровати.

– А теперь спи.

– Я… – Я запнулась. – Я не хочу оставаться одна.

Он потянулся и нежно погладил меня по лбу.

– Я буду тут.

Я наблюдала, как он устраивался на расписном кресле у окна, а за ним расстилалась черная гладь озера, чью целостность нарушали всего несколько огоньков кораблей.

– Спи, – повторил он, и я кивнула, внезапно осознав, какими тяжелыми стали ресницы.

Я свернулась под одеялом и погрузилась в сон.

Мне было тепло. Спокойно. Я чувствовала себя защищенной.

Наконец, темнота поглотила меня.

***

Крик прорезал воздух, такой резкий, громкий и болезненный, что я проснулась.

Сильные руки обнимали меня, и я судорожно вздохнула в испуге, только потом осознав, что кричала я сама.

– Дыши, детка. Я с тобой. Просто сделай несколько глубоких вдохов. Ты в безопасности. Ты со мной, и ты в безопасности. – Голос Эвана проникал сквозь кожу, согревая, словно сообщая мне, что я в безопасности, он мог на самом деле это гарантировать. Я сидела в кровати, вцепившись в него, мои руки обвились вокруг него, сжимая футболку на его спине.

Одеяло сползло на талию, и моя грудь была прижата к нему. Его большие, теплые и сильные руки нежно гладили меня по обнаженной спине, пока я втягивала воздух, пытаясь избавиться от остатков страха, все еще сжимавших меня липкими холодными пальцами.

– Ты в безопасности, – повторил он мягко. – Все хорошо.

Я кивнула и вдруг поняла, что начинаю в это верить. Я проснулась. Я была в безопасности. Я была в тепле под защитой рук Эвана.

Не знаю, сколько времени мы так сидели. Уверена только, что, когда я наконец отстранилась, он предал мне достаточно сил, чтобы продолжить самостоятельно.

– Лучше?

Я кивнула, выпрямилась и подогнула одну ногу под себя. Я взяла платок, который он мне протянул и высморкалась.

– Это из-за Грейси?

Я закрыла глаза в безмолвном согласии.

– Как будто я была там. Мужчины. Они напали на нее. У них были ножи. Они надвигались на нее. Но я не могла ничего сделать, не могла пошевелиться. Меня там не было по-настоящему. Но мне пришлось смотреть, потому что это должна была быть не она. Это должна была быть я.

Слезы снова полились из моих глаз, и он обнял меня. Я подумала, что должна отстраниться или свернуться калачиком, приказать ему уйти и дать мне возможность собраться. Но я так не сделала. У меня не было сил, и более того, у меня не было такого желания.

Я так долго боролась с кошмарами сама. Присутствие Эвана придавало сил и успокаивало, словно самый большой подарок рождественским утром.

Он медленно гладил меня по спине, но я чувствовала в его прикосновении напряжение.

– Я должен был просто уйти.

Я не имела понятия, о чем он говорит, и отстранилась достаточно надолго, чтобы с любопытством посмотреть на него.

– В аллее, – объяснил он. – Я должен был отвести тебя обратно в клуб. Должен был уйти от тех козлов. Уйти внутрь. Позвать вышибалу, сделать все чисто. Что угодно, чтобы увести тебя оттуда. – Он прижал ладонь к моей щеке. – Я не думал. Я хотел тебя, черт возьми, так сильно тебя хотел, и просто не думал о том, что тебе приходится видеть. Что ты подумаешь.

Мои глаза широко распахнулись.

– О боже, Эван, нет. Ты был великолепен. Ты действовал идеально.

– Я не чувствовал себя идеально, когда увидел, как ты падаешь на землю. Или сейчас, когда ты проснулась с криком ужаса.

Я видела эмоции на его лице, как и раздражение. Он был человеком действия, но как он мог победить страхи и кошмары? Хотя, он бы смог. Если бы существовал способ, я уверена, он бы вступил в этот бой ради меня, как и подобает настоящему рыцарю.

Эта мысль могла заставить меня улыбнуться.

Однако я не улыбнулась. Вместо этого я сказала:

– Они у меня каждую ночь. Они не отпускают меня. Не ты принес эти кошмары, Эван, ничего подобного. – Я сменила позу, чтобы заставить его понять. – То, как ты поступил в аллее – ты словно вступился за Грейси той ночью. Ты был тем, кто мог ее защитить. Кто мог бы… – Мой голос надломился, и я почувствовала, как по щеке бежит слеза.

Эван стер ее подушечкой пальца.

– Я бы прикончил этих ублюдков на месте, если бы мог. – Его голос был таким напряженным, что мне показалось, он запнется. – За то, что они сделали с твоей сестрой. За то, что забрали у тебя. И за тот страх, который остался после них.

Я сглотнула, пораженная тем, что он еле сдерживается. Его стремление было таким примитивным и яростным, что у меня перехватило дыхание. Наши глаза встретились, и на мгновение я подумала, что провалюсь в них, утащив нас обоих в другую реальность, в которой был совсем другой мир.

Потом он резко прижал меня к себе, и я поняла, что мы останемся здесь. В этом мире. В этой реальности. Но рядом с Эваном я, возможно, смогу это выдержать.

– Энжи, – сказал он, и прижался своими губами к моим. Его поцелуй был грубым, и резко контрастировал с нежностью прикосновений. Мои безумные желания полностью совпадали с его. Напор. Я отчаянно желала забыться в нем, уйти туда, где разум, память, страх и сожаление испарятся. Чтобы исчезло все, кроме Энжи и Эвана, охваченных жаром и желанием.

Я этого хотела. Мечтала об этом. Об этом мужчине в моей постели. О его теле, плотно прижатом к моему. О его руках на мне, и о его языке, пробующем меня на вкус.

Мы сошли с ума. Потерялись. Оба взорвались в сумасшедшей вспышке страсти. Одной рукой он держал мою голову, пока мы впивались друг в друга губами. Другая рука прижималась к моей спине, и я чувствовала это прикосновение каждой клеточкой кожи, та словно светилась от жара его руки.

Я была открыта ему во всех смыслах, и когда почувствовала, что его рука легла на мою грудь, я вздохнула от удовольствия неизбежного.

– Да, – прошептала я, – о да.

Его руки передвинулись мне на плечи, пробежали по рукам вниз, а взгляд опустился ниже, заставив мои соски затвердеть, когда его глаза остановились на моей груди.

– Боже, Энжи, ты даже представления не имеешь...

Я так и не узнала, о чем не имею представления, потому что он повалил меня на кровать и раздвинул ноги. Я лежала под ним, и его пах прижимался к моему лону. Я была в одних трусиках, которые уже были настолько мокрыми, что несомненно прилипли ко мне словно вторая кожа.

Я вся была в его власти, полностью открытая для него. В этот момент он мог делать со мной что угодно. Брать меня, как захочет. Я была совершенно и полностью его, и осознание этого ускорило мой пульс. Я задержала дыхание, не зная, что последует дальше, понимая только, что хочу этого. Хочу его.

Его губы прикоснулись к моему уху, потом двинулись ниже по нежной коже на шее, и этот еле ощутимый контакт сводил меня с ума. Медленно он исследовал мою ключицу кончиком языка, прежде чем двинуться ниже.

Я застонала от удовольствия, когда его губы коснулись моей груди, а зубы начали нежно дразнить сосок, посылая огненные импульсы от груди к яростно пульсирующему паху.

– Эван. – Я не была уверена, произнесла ли его имя вслух. Это была просьба, мольба. Его горячие губы спустились ниже по моему животу, а язык легонько подразнил пупок, прежде чем двинуться к линии трусиков. Хоть я и проснулась от кошмара, сейчас едва могла его припомнить. Я думала только об Эване. И понимала только его прикосновения. Я хотела только этого мужчину.

– Снимай, – прорычал он, когда его пальцы коснулись моих трусиков.

Я приподняла бедра, чтобы он стянул их с меня, я не имела ни малейшего понятия, полетели они на пол или остались в простынях. Я была слишком занята тем, как он сжимал мои бедра, подбираясь пальцами к моему лону. Он раздвинул мне ноги, наклоняясь ниже и припадая губами к самой сокровенной части моего тела.

Он был первым мужчиной, который так меня ласкал после эпиляции, и ощущения от прикосновения его языка к моей голой плоти практически довели меня до оргазма, сдерживаемого только подразнивающими движениями, которыми он ласкал мой клитор. Иногда он внезапно останавливался, разжигая мое возбуждение до предела.

Я хотела вопить, кричать от удовольствия, но не хотела, чтобы он останавливался, поэтому прикусила свой палец и сдерживалась, сколько могла, пока приятное и настойчивое давление внутри меня не стало непереносимым. Я закричала, а мое тело содрогалось от взрывов удовольствия, взлетая до небес, чтобы потом снова опуститься к Эвану.

– Эван, о боже, Эван…

– Ш-ш-ш-ш. – Он лег рядом со мной и притянул к себе, пока я не оказалась прижатой к нему спиной. Он все еще был в джинсах и футболке, но я чувствовала его напряженный член, прижатый к моей попке, когда он обнял меня за талию и прижал к себе.

– Ты не хочешь?..

– Я хочу обнимать тебя. Хочу заснуть с твоим вкусом на моих губах. И я хочу, чтобы ты уснула с мыслями только об удовольствии, которое я тебе доставил. Понимаешь, детка?

Я вспомнила все, что он сказал мне в аллее. Я хотела этого, отчаянно хотела.

Но не прямо сейчас. Я хотела быть в безопасности его объятий.

Я кивнула, и если бы не была такой усталой, то улыбнулась бы. Опять Эван Блэк понял, что мне нужно.

– Хорошая девочка. А теперь закрывай глаза. – Его голос был мягким, почти певучим, и я послушалась.

Мне никогда не удавалось легко заснуть, но сейчас, когда Эван был рядом, я погрузилась в сон почти мгновенно, расслабившись в руках этого опасного мужчины.

И никогда в жизни я не чувствовала себя так безопасно.