Жена-попаданка для графа Зотова

Глава 26. Пора домой

— Софья? — граф удивлённо помотал головой, сбрасывая остатки сна. — Что вы делаете?

— Тут… — сдавленно пропищала я, соображая, что сказать, — комар сел на вас… я его смахнула…

Боже! Что я несу?

— И где этот кровопийца? — ироничные нотки появились в голосе мужа.

— У-у-улете-е-ел, — протянула я, чуть дёрнув рукой.

— Больше так никогда не делайте, — граф сел на постели, освободив мою руку от плена. Его глаза пристально смотрели на меня. — Я офицер, прошедший войну, и моя реакция на подобное может быть непредсказуемой.

— Простите, я не подумала, — смущённо опустила я глаза и решила сменить тему. — Что там в деревне случилось? Всё уладили?

— Да, пришлось ехать в Омск и закупать зерно, сегодня должны привезти, — вздохнул Константин. — Доверил брату управление имением, так чуть настоящий бунт не устроили крестьяне. Сейчас покос начался. Пока погода держится, нужно сено готовить, а вчера весь день простой вышел.

— И что же теперь? Это нельзя так оставить.

— Я уже поговорил с Андреем. Он понял свою ошибку. Надеюсь, будет умнее, — спокойно ответил муж.

— Крепостное право давно пора отменить, — нахмурила я лоб, — это же пережиток прошлого и совершенно невыгодно для страны.

— Слышал, ваш папенька радел за отмену крепостного права. Вы от него набрались прогрессивных идей? — ухмыльнулся граф. — Александр Второй действительно готовил сей указ, и, если бы не его скоропостижная смерть, возможно, крестьяне были бы условно свободны. Но, слава богу, этого не произошло, хотя царя жаль.

Я удивлённо посмотрела на мужа. Значит, он не из числа тех, кто готов расстаться со своим статусом владельца людских душ.

— Хотите поспорить? — уголок его рта скривился. — Давайте в следующий раз, обязательно ещё подискутируем на эту тему. А сейчас я хочу спать, слишком устал, чтобы вести серьёзные беседы.

— Конечно, Константин, — кивнула я, понимая, что действительно не время сейчас говорить об этом, но, чую, обязательно наши интересы ещё столкнутся.

Граф улёгся обратно на постель, закутался в одеяло и через минуту снова крепко спал.

Я тоже легла в надежде ещё поспать, но долго думала о том, что жизнь всё же заставит царя рано или поздно принять закон об освобождении крестьян. Раз в этой реальности история немного отличается от той, что была в моём мире, возможно, революций и гражданской войны, что произошли в первой половине двадцатого века, не случится. Не хотела бы я пережить такое.

Граф ещё спал, когда я устала лежать и встала. Оделась в гардеробной в утреннее домашнее платье без корсета, причесалась и заплела тугую косу дракончиком. Нужно приготовить шприц для инъекции и навестить Лизу.

Когда я вошла в спальню, Лиза стояла у окна, а горничная меняла ей постельное бельё.

— Доброе утро, Софья, — обернулась она, услышав мои лёгкие шаги. — Погода сегодня прекрасная. Надеюсь, не будет жарко, а то я плохо переношу духоту.

— Доброе утро. Как вы себя чувствуете, Елизавета? — я поставила свой лекарский чемоданчик на стол.

— Лучше. Спасибо, — кивнула она.

— Думаю, можно спуститься на террасу и позавтракать там. Утреннее солнце вам точно пойдёт на пользу. Что скажете?

— Отличная идея, — улыбнулась она и посмотрела на прислугу. — Фаня, передай Марфе, чтобы накрыли столик на террасе.

— Хорошо, барыня, — девушка как раз закончила с постельным, собрала бельё и покинула комнату.

Когда я осмотрела Лизу и сделала ей укол, пришла горничная и сообщила, что завтрак готов. Фаня помогла Лизе надеть простое домашнее платье с завышенной талией и короткими рукавами, убрала ей волосы, сделав простую причёску.

Я посоветовала беременной носить более открытые платья, чтобы солнце укрепляло кости её и ребёнка. Рассказывать, что таким образом вырабатывается необходимый ей витамин Д, я не стала, соврав, что недавно немецкие учёные написали целую статью в медицинском журнале о пользе солнца для беременных, — ведь витамины откроют только в начале двадцатого века.

Мы не спеша спустились вниз, на широкую террасу, окружённую яркими цветами в вазонах. Перед нами раскинулся прекрасный вид на цветущий сад. Плетёные кресла из ротанга с подушками оказались удобными, на столе нас ждал сытный и полезный завтрак, как я и прописала для беременной. Правда, для меня ещё приготовили ароматные сдобные булочки.

— Чудесное утро, — улыбнулась Лиза, подставляя лицо солнечным лучам. — Я так рада, что наконец-то вышла из своей спальни. Спасибо вам большое за помощь, Софья. Страшно представить, что было бы, откажись вы приехать. Я в большом долгу перед вами. Простите что хотите, ничего не жалко для вас,— оживилась она.

— Рада, что вы идёте на поправку, но мне ничего не нужно. Мне просто хочется вернуться поскорее в Дивное, — вздохнула я.

— Софья, если честно, мне будет жаль, когда вы уедете, — она с искренней улыбкой посмотрела на меня. — С вами рядом как-то спокойнее. Мне кажется, вы больше понимаете в деторождении, чем тот же Пётр Савельевич. И эти осмотры мужчиной меня очень стесняют, а к вашим рукам я уже привыкла. Скажу честно: меня страшат предстоящие роды. Маменька умерла от родильной горячки, когда мой младший брат появился на свет.

— Роды это естественный процесс, — спокойно произнесла я, понимая, что нужно провести профилактическую беседу с беременной и попытаться уменьшить эти страхи. И после завтрака рассказала, что её ожидает, что при этом делать и как помочь своему дитя родиться на свет.

— Спасибо, Софья, — задумчиво улыбнулась девушка. — Мне стало спокойнее, но теперь я тверда в решении попросить вас присутствовать при родах, если это возможно. Я готова заплатить любую сумму, назовите цену.

— Если вы действительно мне доверяете, то я согласна помочь Петру Савельевичу. Только денег мне не нужно, — скромно ответила я.

— Мне неловко, вы тратите своё время в Ильинском. У меня есть чудесная парюра из морского жемчуга, мне её папенька преподнес на мой первый бал в Москве. Хотите, подарю её вам в знак благодарности? — оживлённо проговорила Лиза. — Отказа я не приму. Мне правда хочется отблагодарить вас.

Я задумалась, но драгоценности меня не прельщали.

— А подарите мне Аврору? — решила я рискнуть. Вдруг получится. — Мы вчера с ней чудесно катались по плацу, хорошая послушная лошадь.

— Кто? Аврора — послушная лошадь? — взметнулись её брови вверх. — Вы точно про неё говорите?

— Ну да. Белая кобыла, красивая, статная и смирная, — напряглась я, не понимая, почему так отреагировала Лиза.

— Андрей купил Аврору специально для меня ещё в прошлом году. Она действительно смирная, не кусается, но упрямая, как осёл, — покачала головой девушка. — Она меня плохо слушалась, иногда просто стояла столбом вместо того, чтобы спокойно идти вперёд. Поэтому я спросила, говорим ли мы об одном и том же животном.

— Странно, но вчера Аврора слушалась меня с первого раза, — теперь я вскинула брови. — Так вы подарите её мне?

— Конечно. Не думаю, что когда-нибудь вновь сяду на эту глупую лошадь. Проще купить другую кобылу. Значит, у вас возникло взаимопонимание. Буду рада, если заберёте её в Дивное, — улыбнулась собеседница.

— Спасибо большое, это лучший подарок для меня, — я облегчённо выдохнула.

— Я бы даже сказал, прекрасный и щедрый подарок, Елизавета Владимировна, — знакомый голос раздался со стороны дома. Граф собственной персоной вышел на террасу — свежевыбритый, в тёмно-коричневом костюме. Похоже, выспался. — Позвольте присоединиться к вам, милые дамы?

— Доброе утро, Константин Александрович, — глаза Лизы сразу засветились, и она поспешила протянуть руку. — Рада вас видеть. Конечно, присоединяйтесь к нам.

— И вам прекрасного утра, Елизавета Владимировна, — склонил голову граф, поцеловав руку негласной хозяйке Ильинского. — Как чувствуете себя?

— Благодаря вашей жене намного лучше, — засияла собеседница.

Мне в голову закралась неприятная мысль, что это не простая вежливость, а нечто гораздо большее. Сердце неприятно кольнуло.

— Вы правда готовы подарить нам Аврору? — муж пристально посмотрел на сноху, садясь в кресло рядом со мной.

— Конечно. Я вряд ли сяду ближайшее время в седло. Мне приятно сделать подарок вашей жене в знак моей признательности, — быстро пролепетала девушка.

— Очень щедро с вашей стороны, — сухо улыбнулся мой муж. — Благодарю вас. Софья вчера прекрасно поладила с Авророй, — он посмотрел на меня. — Дорогая, как вы смотрите на то, чтобы сегодня отправиться в Дивное? Елизавета Владимировна выглядит прекрасно. Она справится без вашего присмотра?

От его вопроса у меня сердце ринулось вскачь. Домой!

— Угроза миновала, — не удержалась я от улыбки. — Если Лиза будет выполнять все мои рекомендации, и без моего присутствия всё будет хорошо. Думаю, мы можем вернуться, дорогой супруг.

— Отлично! Сейчас же велю запрягать лошадей и дам распоряжение вашей горничной собрать вещи. После завтрака выезжаем, — приободрился граф. Кажется, ему тоже не терпелось поскорее вернуться в поместье.

— Так скоро? — ахнула Лиза. — Я думала, хоть ещё денёчек побудете. Моя подруга собиралась навестить меня, баронесса Аделина фон Дорф. Помните её? Вы наверняка встречались с ней на губернаторских балах. Она недавно вернулась из Петербурга, поведает нам столичные новости.

Ой нет, только не подруги! Светских сплетен я точно не вынесу.

— Простите, Лиза, но дома меня ждут матушка и Мария, — вежливо отказалась я. — Через десять дней я приеду вас проведать и узнать о вашем самочувствии.

— Хорошо. Буду ждать, — искренне улыбнулась собеседница.

Граф откланялся и поспешил отдать поручения. Я побыла ещё немного вместе с Лизой, а потом оставила её греться на солнышке, а сама заторопилась в свои покои, чтобы собраться в дорогу. Наконец-то вернусь в Дивное.

Конечно, мне хотелось оседлать уже мою Аврору и помчаться во весь опор прямиком в Дивное, но я понимала, что для такого неопытного наездника, как я, это будет настоящим испытанием. Да и в галопе я ещё не тренировалась. Поэтому мне пришлось сесть в карету вместе с моей горничной и довольствоваться поездкой в комфорте. Граф скакал на своём Агате, который заинтересованно смотрел на белую красавицу и фыркал периодически на неё. На Авроре поехал слуга.

По дороге нам пару раз встречались крестьяне на лугах. Крепостные дружно работали: мужики косили, а женщины и девушки ворошили сено или складывали его в копны. Вдалеке, где мелькал берег реки, виднелись построенные шалаши и вился дымок от костра. А какой приятный запах стоял в округе! У меня кружилась голова от аромата свежескошенной травы. Молодые девицы в красивых сарафанах особо привлекали моё внимание. Они так же дружно работали, но при этом пели и выглядели радостными, кидая украдкой любопытные взгляды на молодых парней.

— Весело у них там, — кивнула я на луг, обращаясь к горничной.

— Девки женихов себе присматривают, — добродушно ответила Настасья. — Для них страда — возможность показать себя во всей красе. Скоро мужики закончат косить. Вечером будут отдыхать, игрища устраивать. Вот раздолье молодым.

— Интересно, — улыбнулась я, представив картину с кострами. Не за горами и день Ивана Купала.

Крестьяне, завидев проезжающую мимо карету и барина на коне, останавливались и учтиво кланялись.

Через некоторое время мы снова встретили крестьян на покосе, только на этот раз люди столпились всей гурьбой, что-то бурно обсуждая.

— Барин! Барин! — вдруг заорал кто-то, заметив скачущего на коне графа.

К дороге кинулся мужик, явно намереваясь остановить нас. Карета затормозила, а я поняла, что что-то случилось, и выглянула наружу. Я узнала Никодима, старосту, который сейчас чуть не кинулся под ноги барского коня.

— Барин! Бяда! Помогите! Надо Егорку моего к лекарю отвезти! — запыхался от волнения мужик.

— Объясни толком, что случилось? — нахмурился мой муж — ему пришлось резко остановить Агата, чтобы не затоптать старосту, и конь чуть не встал на дыбы.

— Литовкой его задело, окаянный, на девок засмотрелся, вот его Савка и подсёк нечаянно, — выпалил Никодим.

Я тут же схватила саквояж лекаря, который стоял у меня под ногами, и выпрыгнула из кареты. Меня звать не надо. И так понятно, что парню нужна первая помощь. Я рванула через луг туда, где столпились крестьяне.

— Софья! — окликнул меня муж.

— Я быстро! — и даже не обернулась. Впереди крестьяне расступились и удивлённо смотрели на меня. На скошенной траве лежал молодой конюх, бледный, как простыня, с голенью, перебинтованной тряпкой, которая вся пропиталась кровью. И то, что дела его плохи, я поняла сразу.