Жена-попаданка для графа Зотова

Глава 46. Мама!

Как только небо начало светлеть, я отправилась в Дивное. Ночь я практически не спала, слушая тишину в комнате, которую сняла на постоялом дворе, — всё думала над тем, что произошло и как быть. Безумно страшно за мужа, за семью. На что способен лекарь, чтобы получить книгу Живы? Я надеялась найти решение в самой книге, благо у меня есть ещё день.

Когда карета остановилась во дворе поместья, родные ещё спали и даже не подозревали о том, какая беда нависла над семьёй. Я решила пока ничего не рассказывать матушке и тем более Маше, чтобы лишний раз их не тревожить. Вот разберусь с Андреем и его хозяином, Костя окажется на свободе, тогда можно будет и рассказать. Помочь они мне всё равно ничем не смогут.

Я отправилась в свою комнату и, пока до завтрака было далеко, решила отдохнуть. День хотелось провести в кругу семьи, почувствовать их любовь и заботу. Ночью я спущусь в подземелье и заберу книгу. Надеюсь, найду в ней решение, как не отдавать фолиант колдуну и освободить мужа.

Погода стояла солнечная и тёплая. Завтрак подавали на террасе. Я сидела за столом, когда выбежала Маша в бежевом платьице. Девочка радостно заулыбалась, увидев меня, и кинулась мне на шею.

— Софья! А где папа? Он приехал?

Я крепко обняла её, посадила к себе на колени, поглаживая детские ладошки.

— Прости, папа приедет позже, — врать не хотелось, но сказать правду язык не повернулся. — В крепости проверка, и он пока не может покинуть службу даже на выходные.

— Он потом приедет? Да? — грустно посмотрела на меня Маша.

— Конечно, обязательно приедет, — выдавила я улыбку.

— Софья, доброе утро, — на террасу вышла Екатерина Николаевна, бодро улыбаясь, но, присмотревшись ко мне, сразу забеспокоилась. — Всё хорошо? Что-то ты бледная сегодня.

— Не волнуйтесь, матушка. Просто не выспалась, спешила сюда к вам, — я старалась говорить спокойно, хотя у самой сердце сжалось оттого, что приходится врать.

Завтрак прошёл в спокойной атмосфере, но некоторая напряжённость всё же чувствовалась. Мне непросто приходилось — надо было общаться, делая вид, что ничего не произошло. Я всем сказала, что Константин занят на службе проверкой, и предупредила, что завтра снова поеду в город по делам.

До полудня мы с Машей решили позаниматься чтением в саду. Сегодня было не так жарко, и нас потянуло на свежий воздух. Мы сидели на диванчике в беседке и изучали буквы по азбуке. Шелест листвы и сладкие ароматы цветущих клумб несколько успокоили меня. Я с удовольствием проводила время рядом с падчерицей.

— Ой! Кто это идёт? — Маша подняла голову и посмотрела на дорожку, что вела к дому. Я проследила за её взглядом и обомлела.

К нам шла молодая женщина в модном ярко-розовом платье, тёмные волосы прикрывала белая шляпка. Издалека я сразу узнала бывшую жену графа. Как только посмела явиться сюда?! Сердце бешено забилось в груди, и я схватила девочку за руку.

— У нас гости? — Маша с интересом разглядывала приближающуюся мать. Вряд ли она узнала её, ведь девочка была совсем крошкой, когда Елена бросила их.

— Да, незваные гости, — еле дышала я от волнения, но старалась держать себя в руках. — Посиди тут. Я встречу её.

Страх сковал меня, и на негнущихся ногах я поспешила навстречу Елене. Больше всего я переживала за Машу. Как она отреагирует на то, что мать явилась к ней живая и здоровая?

— Что вы тут делаете? — процедила я, когда оставалось несколько шагов до женщины. — Вас никто не звал.

— Вы уже тут, самозванка, — ухмыльнулась Елена, остановившись. — Я приехала забрать дочь. Пора семье воссоединиться.

— Какой семье? — я поджала губы. — Ваш брак с Константином расторгнут самими архиепископом. Вы не жена ему. И прав никаких не имеете. Как вы посмели приехать сюда?

— Вот как! И что? — чуть приподняла Елена брови. Скорее всего, она уже узнала о разводе. Что-то слишком спокойно восприняла эту информацию. — Я мать! И хочу сама воспитывать свою дочь! Я забираю Мари в Петербург. Здесь, в этом захолустье, ей делать нечего. Если Константина посадят, я позабочусь о дочери сама.

Она шагнула в сторону, намереваясь обойти меня, но я снова перегородила ей путь.

— Только попробуй, — прошипела я, перейдя на «ты». Магия во мне сразу всколыхнулась, готовая вот-вот дать отпор. — Дочка тебе не нужна. Зачем на самом деле приехала? Просто чтобы насолить нам?

— Она моя дочь, и я хочу сама воспитывать её! Мари! Милая, подойти к маме! — выкрикнула женщина, смотря мне за плечо. — Я приехала за тобой!

Мне хотелось схватить Елену за горло и придушить собственными руками или выгнать её из поместья, покрывая отборными ругательствами, но сделать что-либо подобное при ребёнке я не могла.

Маша услышала мать и сорвалась с места, но не кинулась к ней в объятия, а спряталась за моей спиной, осторожно выглядывая из-за моей юбки.

— Вы кто? — опасливо смотрела она на незнакомую красивую женщину.

— Мари, ты не узнаёшь меня? — Елена театрально вздохнула и выдавила слезинку, сделав скорбную гримасу. — Это же я, твоя мама.

Я перестала дышать, ожидая, что Маша сейчас с радостью кинется к матери. Но девочка стояла и не шевелилась.

— Поедем со мной, милая, — женщина присела на корточки, чтобы прямо посмотреть в лицо девочки, и протянула к ней руки. — Мы уедем в Петербург, будем жить вместе, и никто нас больше не разлучит. Я так скучала по тебе, Мари.

Что делать, я не знала. Маша так тосковала по матери и нуждалась в её любви и заботе. Как я могу ей запретить хотя бы поговорить с ней?

— Маша, ты можешь пообщаться с мамой, — осторожно произнесла я, положив ладонь на плечо девочки. — Но знай, мы с папой очень любим тебя.

— Мама! Мама! — раздался отчаянный детский крик, и маленькие ручки обняли меня вопреки всем моим страхам.

Я присела и тоже обняла Машу, чувствуя в каком она сейчас смятении и шоке. Девочка не торопилась кинуться в объятия живой матери. Вместо этого она крепче вцепилась в меня, прижимаясь к моей груди. Из моих глаз невольно брызнули слёзы.

— Мари! — Елена выпрямилась, удивлённо хлопая длинными ресницами. — Это я твоя мама! Я! — зло выкрикнула она, топнув ногой. — Не смей обнимать эту самозванку!

— Вы мне не мама! — уверенно выпалила Маша, не отпуская меня. — Софья моя мама! И я люблю её! Уходите! Это вы самозванка!

— Что?! — женщина растерянно смотрела на дочь, не веря происходящему. — Мари! Как же так?

— Видеть вас не хочу! — и девочка разревелась, поливая моё плечо горькими слезами. — Мама, не отдавай меня ей!

— Машенька, доченька моя, — я прижалась к детской щеке, отпуская свои чувства на волю. — Я люблю тебя и никому не отдам. Слышишь? Ты только моя и папина…

— Мамочка, и я люблю тебя, — прошептала девочка, целуя меня в щеку, — и папочку люблю… и Екатерину Николаевну люблю… и Горация люблю…

Время словно остановилось для нас. Не знаю, сколько мы обнимались так, обливаясь слезами от переполнявших нас чувств, но когда мы обе успокоились, Елены рядом не оказалось. Она поняла, что проиграла, и тихо удалилась, как будто никогда не было её в нашей жизни.

Заплаканные, мы смотрели друг на друга, уже улыбаясь. В моей душе царили лёгкость и умиротворение. Маша приняла меня как мать, а я открыла свои чувства девочке. Ведь моё сердце давно уже любит Марию как родную. Теперь мы настоящая семья, никто не сможет разрушить нашу крепкую связь. Осталось только мужа вызволить из беды.

Весь остаток дня мы провели с Машей вместе. Теперь она называла меня только мамой, не иначе. Она даже не вспоминала про Елену, вычеркнув её навсегда из своей жизни. Эмоций сегодня нам обеим хватило через край, и вечером Маша уснула быстро, держа меня за руку.

Я же не торопилась лечь в кровать и ждала, когда все в доме уснут, чтобы забрать книгу из подземелья. Накинув плотную цветную шаль на плечи и взяв подсвечник, я осторожно вышла в коридор. Тишина звенела в темноте, и только моё сердце гулко стучало в груди.

На кухне никого не было, и я спокойно спустилась в погреб. Торопливо открыла дверь в подземелье и вошла в алтарную комнату. Книга таинственно поблёскивала на камне в лучах свечи. Руки вдруг задрожали от волнения, и я поставила подсвечник рядом с ней на неровную поверхность.

Что делать? Как я смогу прочитать столько страниц? Ночи не хватит.

Я положила ладонь на тёплый металл оклада, ощущая кожей магические потоки, которые циркулировали внутри книги, образуя витиеватый рисунок вихрей.

— Прошу, помоги мне, — чуть слышно прошептала я, обращаясь к артефакту.

Золото под рукой вспыхнуло, я отдёрнула ладонь, и книга открылась сама. Страницы поднялись веером, быстро укладываясь на левую сторону. Через пару секунд бешеный бег листов прекратился, остановившись где-то посередине фолианта. Рунические письмена расплылись, превращаясь в текст из привычных русских букв. Чуть дыша, я провела пальцем по заголовку, читая его. Кажется, это то, что нужно.