Жена-попаданка для графа Зотова

Глава 39. Вор

Я уже полчаса сидела на стуле в гостиной не двигаясь. Беседа матушки и Александры Антоновны не давала мне скучать, в то время как Егор рисовал эскиз для будущего моего портрета. Маша играла с куклой на диване, посматривая на меня. Иногда она подбегала к конюху и заглядывалась на то, как он рисует. Парень смущённо улыбался от внимания девочки, чувствуя себя неловко в хозяйском доме.

У меня немного болела спина, которую я держала прямо, но нужно было дождаться, когда Егор закончит.

Муж уехал только вчера, а мне казалось, что его нет уже неделю. Я безумно скучала по его милой улыбке и лучистым голубым глазам. Скорее бы пятница пришла.

— Софья Андриановна, управляющий приехал, — в комнату вошёл дворецкий. — Просит срочно принять.

— Хорошо, проводи его в кабинет Константина Александровича. Сейчас приду, — обрадовалась я возможности отвлечься и размяться. — Егор, отдохни немного.

— Минутку, барыня, — вздохнул парень, — я дорисую вашу руку.

Пришлось несколько минут ещё не двигаться. Когда Егор кивнул, я встала и поспешила в уютный кабинет мужа, где просидела почти всё утро, вдыхая знакомый аромат полыни и замши.

— Доброго дня, Софья Андриановна, — посетитель подскочил со стула, услышав стук двери. Он нервно провёл по вспотевшей лысине платочком. — Как ваше здоровье?

— Благодарю, Степан Васильевич, за заботу. У меня всё хорошо, — деланно улыбнулась я, не веря в искренность управляющего. — Что привело вас к нам?

— Помнится, Константин Александрович говорил, что в его отсутствие я могу обращаться к вам, — он заискивающе посмотрел на меня, протянув папку. — Вот-с, тут бумаги подписать надобно. Привезли в деревню доски для церковной крыши, подпись ваша нужна о приёмке.

— Доски, говорите, — я взяла папку и села за стол. Действительно, документы на сосновые доски. — Отлично, крестьяне давно ждут, когда крышу починят.

— Вот и подпишите, пожалуйста, надобно бы расплатиться за них, — прищурился управляющий.

Я смотрела в его хитрые глаза и чувствовала — что-то тут не так. Может, с открывшимся даром магии я стала остро ощущать, когда человек врёт или пытается обмануть меня?

— Знаете что, Степан Васильевич, а давайте съездим в деревню. Посмотрим вместе, что за доски привезли, — улыбнулась я. — Давно там не была. Заодно навещу Никодима и его внука, которому помогла родиться на свет божий, узнаю о его здоровье.

— Что? — опешил мужчина и начал заикаться. — П-п-помилуйте, Софья Андриановна… Меня ждут поставщики. Да и зачем вам ехать туда по пыльной дороге?

— Ну что вы, мне только в радость прокатиться верхом на Авроре. — Он точно от меня что-то скрывает. — Обождите меня во дворе. Я переоденусь, и мы вместе отправимся в деревню. И захватите бумаги. Подпишу, когда увижу, что ваши поставщики привезли.

Лицо у мужчины побледнело, хотя он старался не выказывать волнения. Не дожидаясь его ответной реплики, я поспешила выйти из кабинета. Попросила дворецкого передать распоряжение конюху оседлать мою лошадь.

Горничная помогла мне быстро переодеться в амазонку, и я заглянула в гостиную и извинилась перед всеми, сообщив, что еду по срочным делам в деревню. Егор расстроился, что не смог доделать работу.

Во дворе управляющий с недовольной миной уже сидел верхом на сером коне. Увидев меня, он попытался улыбнуться. С приступка я ловко оседлала Аврору, и мы отправились в деревню.

Только выехали мы за ворота усадьбы, как за спиной раздался громкий лай Горация. Обернувшись, я увидела несущегося за нами пса. Не хочет отпускать меня одну?

— Гор, молодец! — похвалила я питомца. Лишним точно не будет. Он бежал за нами до самой деревни, не отставая.

Приехав на окраину поселения, где стояла старая деревянная церковь, я увидела сложенные доски, привезённые для ремонта.

— Вот, барыня, стройматериал, — закряхтел управляющий, спешившись. — Как я и говорил.

Из церкви вышло несколько мужиков, среди них я узнала старосту.

— Никодим! Доброго дня, — вот он-то мне и нужен. Аккуратно я спрыгнула с лошади. Гораций, словно страж, не отходил от меня.

— Здравия вам, Софья Андриановна, — мужчины поклонились мне в пояс.

— Никодим, пойди сюда, — позвала я мужика, подходя к доскам. — Как здоровье Дуняши и малыша?

— Спасибо, барыня. С божью помощью всё ладно у них, — вежливо произнёс староста, приблизившись ко мне.

— Скажи-ка, Никодим, доволен ли ты досками, что Степан Васильевич привёз? — покосилась я на управляющего.

— Дык как вам сказать, Софья Андриановна, — почесал он затылок и тоже посмотрел в сторону Степана.

— Как есть, говори только правду, — строго отчеканила я.

— Я просил его сосну привезти, а он берёзу приволок, — Никодим недовольно нахмурил густые брови. — Рассохнется быстро и сгниёт, через пару годков опять придётся менять.

Вот это сюрприз! Кто-то тырит графские деньги и кладёт в свой карман?! Ведь сосна явно стоит дороже.

— Степан Васильевич, может, объяснитесь? — я повернулась к белому, как простыня, управляющему. — Почему в бумагах стоит сосна, а привезли берёзу?

— Софья Андриановна… — запинаясь, проблеял мужчина и вытер потное лицо платком, — я сам не знал… что это берёза… удивлён! Буду разбираться, барыня… ей-богу, не знал.

— И часто такое бывает? — я посмотрела на старосту.

— Постоянно баламутит, — сдал Никодим управляющего. — Ещё при батюшке вашем…

— Что ты врёшь, окаянный?! — мужчина кинулся с кулаками на крепостного. — Я тебя…

Но не успела я и глазом моргнуть, как Гораций бросился на управляющего, повалив его наземь.

— Гор! Фу! Нельзя! — крикнула я псу, и тот сразу отпустил зачинщика, недовольно рыча.

— Вот же бес во плоти! — управляющий еле поднялся, отряхиваясь трясущимися руками. Меделян напугал его до смерти.

— Значит так, Степан Васильевич, — я сурово посмотрела на мужчину, — вы немедля привезёте сосновые доски, как написано в документах. Иначе ответите по закону. Вам ясно? Константину Александровичу я доложу о ваших махинациях. Не думаю, что после случившегося вы сможете работать на моего мужа.

Степан молчал, сжав челюсти. Знает котяра, чьё мясо съел. Не удивлюсь, если семья Софьи потерпела приличные убытки от такого управляющего.

— Никодим, я хотела бы проведать Дуню и малыша. Можно? — обратилась я к старосте.

— Милости просим, барыня, — заулыбался мужик, ехидно косясь на управляющего. — Мои бабоньки обрадуются вам. Уж как они за вас молятся, не поверите. Всё вспоминают, как ловко вы Дуньке разродиться помогли.

До дома старосты было недалеко, поэтому я взяла под уздцы Аврору и вместе с Никодимом пошла пешком. Гораций важно вышагивал впереди, облаивая местных собак, чтобы те не смели приближаться к нам. Настоящий охранник.

Меня действительно были рады видеть в доме старосты. Встретили нежданных гостей только Дуня, пожилая мать Никодима да ребятня мелкая во дворе. Остальные все уехали на покос. Женщины наперебой рассказывали, как хорошо ест и растёт малыш. Усадили меня за стол рядом с красным углом, где по обычаю должен был сидеть глава дома или почётный гость. Налили чаю из самовара и угостили свежим мёдом.

Скоро проснулся младенец, и Дуня его тут же приложила к груди, сев в уголке. А когда он наелся, то принесла его показать. Взяв на руки малыша, я с умилением смотрела на курносый носик и тонкие губки. Ему всего чуть больше недели, но щёчки уже стали пухлее, лобик более округлый. Такой милашка, что сердце защемило от восторга. И я представила, что буду вот так же держать на руках своего сына или дочку. Нашего с Константином малыша… Я осознала, что безумно хочу ребёночка от собственного мужа. Поскорее бы он вернулся.

Нагостившись у старосты, я собралась домой.

— Барыня, как же вы одна поедете? — удивилась Дуня, заметив, что во дворе, кроме моей лошади и пса, никого не было.

— Не переживай, со мной Гораций, он лучше любого охранника, — улыбнулась я молодой матери, взбираясь на пенёк, который послужил мне приступком, чтобы сесть в седло.

— Благослови вас Господь, Софья Андриановна, — вздохнула она, покачав головой.

Я тепло попрощалась с женщинами и не спеша отправилась в Дивное. Всё же из меня наездник так себе, чтобы гнать лошадь в быстром аллюре. Да и Гор притомился бегать за мной полдня, тоже ведь не щенок молодой.

Солнце клонилось на запад. В усадьбе скоро будет ужин, нужно успеть, а то Александра Антоновна выскажет мне, что опаздывать к столу некрасиво. Я чуть пришпорила Аврору.

Впереди маячил очередной островок берёзовой рощицы, через него шла дорога. Стоило только Авроре въехать в тень деревьев, как она остановилась и громко заржала, переминаясь с ноги на ногу.

Сердце сжалось от дурного предчувствия, и тут же слева зашевелились кусты. Словно черти из табакерки, выскочили три мужика в серой робе.

Не успела я и глазом моргнуть, как Гор бросился на них с грозным рыком.

— Барышня, какая у вас славная лошадь, — самый высокий успел проскочить вперёд и бросился ко мне, схватив Аврору под уздцы. — Да и вы сами чудо как хороши!

Кобыла заржала, недовольная таким обращением, а я крепче вцепилась в поводья.

— Пусти! — рявкнула я. В этот момент жуткий скулёж пса чуть не разорвал мне сердце. — Гораций!

Повернув голову, я увидела пса, лежащего в траве. На его боку разливалось пятно крови.

— Сволочи! — внутри меня вспыхнул гнев такой силы, что я еле сдерживала взбунтовавшуюся магию. Это те самые сбежавшие арестанты!

— Отдай лошадь, будь ласка! — хохотнул мерзавец, схватив меня за руку, и попытался стащить с седла. К нему на помощь спешили остальные беглецы.

Гады! Я направила магию в свободную руку, и с пальцев сорвалась самая настоящая молния, ударив в грудь преступника. Мужика с грохотом отбросило на землю. Его подельники замерли, уставившись на валяющегося на дороге друга .

Я направила на них руку, на которой грозно светилась магия.

— Тоже хотите ласки? — яростно выкрикнула я.

— Ведьма! Ведьма! — заорали они и в панике бросились в лес, забыв про третьего подельника, который стонал, пытаясь встать. Он пополз в лес прямо на четвереньках.

Я спрыгнула с лошади и не чуя ног под собой бросилась к меделяну.

— Гор, миленький! — перед глазами всё плыло от слёз. Пёс еле проскулил в ответ, пытаясь поднять голову. — Лежи, не двигайся. Я сейчас…

Стараясь немного успокоиться, чтобы собрать целительную магию на кончиках пальцев, я вытерла рукавом глаза. Под ребрами собаки зияла ножевая рана, из которой сочилась кровь.

— Потерпи немного, — шептала я питомцу, приблизив руку к разрезу. Из ладони заструился серебристый свет, вливаясь в тело питомца.