Жизнь наизнанку

40

Нет. Они не могли так поступить. Они не могут просто его игнорировать, или могут? Дуг уставился на закрытую дверь, которую захлопнули прямо у него перед носом. Он не мог поверить, что с ним так поступили. Он видел их, четверо парней сидели за столом, таким же, как и в задней комнате сценического «Бар и Гриль», где проходили съемки, и Стэн стоял в проходе, а потом Стэн захлопнул перед ним дверь. Прямо перед его носом.

Они не могли так поступить. Они же не могут делать вид, что их тут нет, тем более, что он их уже видел. Они думают, что он возьмет и уйдет? Ну уж нет, никуда он не собирался уходить. Он не мог уйти. Ему нужны эти парни. Ему нужна была «Кража» теперь больше, чем когда-либо.

Когда сегодня в полдень он понял, как все изменилось, и сколько ему нужно приложить усилий, чтобы восстановить деятельность «Кражи», он понял, что ему нужно срочно вернуть ребят. Он также сразу же понял, что не стоит работать через маму Стэна. Она сказала, что передаст ему сообщение, просто чтобы он отвязался, а потом поехала на своем такси и забыла об этом.

Его это не устраивало. Ему нужно было с ними поговорить, объяснить им, в каком отчаянном положении он пребывал, обратиться к их добрым чувствам, убедить их вернуть назад в «Кражу» во что бы то ни стало. А как до них можно было добраться?

И тут ему в голову пришла мысль об «Бар и Гриль», настоящем «Бар и Гриль» на Амстердам авеню, он понял, что это место, где они всегда собирались, а поскольку человеческая натура зависима от своих привычек, люди возвращаются туда, где они комфортно себя чувствуют. И тут он задумался, мог ли он пойти туда и остаться там их ждать. Думать долго не пришлось, выбор был невелик.

А это будет считаться, что он переступил черту, или что он вторгся в их личное пространство, или сделал что-то еще, что неприемлемо? Будет ли это тестом для их «безвредности», если он вдруг объявится на пороге их «Бар и Гриль»?

Это уже неважно, ему все равно пришлось это сделать. Он заставил себя прийти в «Бар и Гриль» чуть позже десяти, отчасти надеясь, что именно в эту ночь они не будут здесь собираться. ОН вошел в бар и увидел бармена, который вел непонятную беседу с иностранцем, который не очень хорошо говорил по-английски. Это позволило Дугу без лишних вопросов проскользнуть мимо болтающих завсегдатаев, сидящих слева и пробраться в коридор, который вел к закрытой двери задней комнаты. Когда он ухом прислонился к старой деревянной двери, он услышал бормочущие голоса, но он не слышал, о чем именно говорят за дверью.

Они тут! С клокочущим сердцем Дуг пытался решить, как ему поступить. Может ему просто ворваться и быстренько все рассказать, чтобы они поняли суть его проблемы еще до того, как они его вышвырнут? Или может постучаться в дверь, как любой нормальный посетитель, хотя кто знает, какую реакцию это вызовет? А может оставить их пока в покое и вернуться в зал и заказать себе выпивку, — хорошая идея — а потом остаться ждать их, надеясь, что ему удастся с ними поговорить, убедить их, уговорить их?

Практически невозможно. Он стоял там, нерешительно, пытаясь найти хоть какой-то лучик надежды, чтобы решение пришло само, стоял он так неизвестно сколько, как вдруг дверь открылась, на пороге стоял Стэн, а остальные четверо сидели за столом позади него. Дуг поздоровался со Стэном с искренним удивлением и радостью, а Стэн просто взял и хлопнул дверью прямо перед его носом. (Ну, в общем-то, он ее просто закрыл, но все же).

Ему нужно было идти вперед. Он не мог сдаться. И он не мог ждать, пока они снова откроют дверь; так можно и несколько часов тут проторчать. Ему нужно было нажать, черт побери, нажать. Он твердо взялся за дверную ручку, повернул ее и открыл дверь.

Теперь уже они все сидели за столом, все стулья были заняты, кроме одного, который стоял спинкой к Дугу. — Ребята, простите, я… — начал было Дуг, но пятеро накинулись на него с фразами, чтобы он убирался, в разных вариациях и с разной громкостью.

— Ребята, вы мне нужны! — почти заплакал он. — У меня большие проблемы. Пожалуйста, просто выслушайте меня. Позвольте мне рассказать, что случилось.

Что-то привлекло их внимание в его голосе, полном отчаяния, но навряд ли это был интерес или сочувствие. Они переглянулись, и Тини сказал:

— Рассказывай свою историю.

— Историю? Я… — потом он быстро заткнулся и закивал. — Точно, — сказал он. — Я хочу рассказать вам историю.

— Я потом ты отсюда уберешься, — предупредил Тини, — и скажешь Ролло, что ты пришел сюда, чтобы посмотреть, что ребята хотят еще заказать, а они хотят заказать то же самое еще раз. А этим двоим еще одну бутылку. Все за твой счет.

— О, конечно, — сказал Дуг и не смог не добавить, — все за счет фирмы. Без проблем. Скоро вернусь.

Когда он прибежал к бару, иностранца уже не было, а бармен собирал стаканы с рабочих столов за барной стойкой, протирал их маленьким полотенцем и ставил их обратно. Дуг привлек его внимание, сделал заказ, протянул кредитную карту, получил ее обратно, после чего бармен поставил на поднос бутылку, в которой вроде как было что-то вроде бурбона, два стакана, стакан джина с тоником, льдом и лимонной цедрой (его собственная идея), стакан красной жидкости, слабо напоминавшей вишневую содовую.

— Передай им, что подносы я заберу потом, — сказал бармен.

— Хорошо. Спасибо.

Поднос был слишком тяжелым и неустойчивым, чтобы нести его в одной руке, поэтому Дуг нес его двумя руками, из-за чего в конце коридора, ему пришлось стучать в дверь ногами, что выглядело, пожалуй, грубовато, но иначе никак. Он легонько постучал в дверь ногой, Стэн открыл ему дверь и сказал:

— Хорошо. Это хорошо. Хорошо справился. Садись сюда.

Он сел спиной к двери и сказал:

— Я это очень ценю, ребята.

— Рассказывай свою историю, — перебил его Тини.

— Хорошо. Дуг смочил горло джином с тоником и сказал:

— Для начала стоит сказать, что «Ферма» распалась. Сегодня. Пока мы были в центре.

— Распалась? — переспросил Энди. — Эта которая с овощами где-то там стоит?

— Нет, все шоу, полностью. Дугу нужно было еще хлебнуть из своего стакана. — Ни с того ни с сего Кирби, младший сын, который хотел заявить всему миру о своей ориентации, вдруг он сбегает с дешевым цирком с одной ареной в качестве «живого пушечного ядра», чтобы гастролировать по маленьким городам. В это же время старший сын, Лоуэлл, скромный интеллектуал, решил уйти в буддийский монастырь и дать обет молчания, поэтому он ушел, ничего не объяснив даже по телефону. А сподвигло их на это заявление родителей, которые безо всякой моральной подготовки заявили, что они разводятся, потому что она влюбилась в семейного сантехника, а ему надоели северные зимы, поэтому он устроился на работу в сети мотелей в Таити. Все разбежались, в шоу участвовать больше некому, да и по правде говоря, этот бизнес был не таким уж и прибыльным, единственная причина, по которой они держали эту ферму — это шоу. И все, теперь ничего этого нет.

— Сделайте что-нибудь еще, — предложил Тини.

— Я бы с радостью, — сказал Дуг, — но ты даже не представляешь, как много идей уже используется в различных реалити-шоу. Владельцы похоронного бюро. Пластические хирурги. Дальнобойщики. Многоженцы, но со вкусом. Да и кроме того у меня есть и другая проблема.

Энди сказал:

— Знаю, это прозвучит очень грубо, но я не могу вдоволь насладиться твоими проблемами, Дуг. Выкладывай.

— Еще до того, как мы узнали, что вы хотите уйти, — начал Дуг, — мы слепили еще сырые куски со съемок и показали их боссам рангом повыше, те, что в Монополии, и им это очень понравилось. Они считают, что это будет прорыв. Они даже начали продавать проект за рубеж.

Всем понадобилась примерно минута, чтобы переварить услышанное, первый заговорил малыш:

— Этот парень, Рэй, которого вы нам подослали, спортсмен…

— Он на самом деле лазает по стенам, — перебил Дуг.

— Мы знаем, — сказал малыш. Мы знаем, что он действительно актер, и что вы подослали нам его, чтобы он за нами следил, а потом вам все докладывал.

— Ну, я бы не так все это обрисовал, — сказал Дуг. — Да и к чему это?

— Замените нас актерами, — предложил малыш.

— Отличная идея, — согласился Энди. — Вы все равно наши лица не показываете.

— Но тогда это уже не реалити, — подметил Дуг. — Так это не работает.

— Почему нет? — спросил Джон. — Насколько настоящее реалити-шоу?

— Достаточно, — сказал Дуг. — Если мы будем работать с актерами, это уже получится шоу по сценарию, тогда нам будут нужны сценаристы, кроме того мы состоим в союзах, есть еще и другие расходы, поэтому цена итоговая сильно вырастет, что выкинет нас из рынка. Вся суть реалити-шоу в том, чтобы заполнить эфирное время быстро и дешево.

— Я понял вашу проблему, — сказал Джон, — а теперь позволь рассказать тебе нашу проблему. Здесь нечего красть.

Дуг не понял, о чем речь. — Но, — сказал он, — вы же согласились на Никербокер, потому что там должно…

— Ничего там нет, — сказал Стэн тоном человека, который знает, о чем говорит.

— Все равно это всегда была фиктивная цель, — сказал Джон.

— Фиктивная? — не понял Дуг. — Почему? Как?

— Ну, в основном, — сказал Энди, — это ваша вина.

— О, только не еще одна проблема, — застонал Дуг.

— Помнишь, как тогда, когда мы решали, что станет нашей работой и что вы будете снимать, — напомнил Джон, — я сказал, что нас интересует наличка, а ты сказал, что никогда нигде не видел наличных…

— А потом ты начал заикаться, — сказал Энди.

Дуг удивленно посмотрел на него. — Разве?

— Мы оба заметили, — сказал Энди. — Ты вдруг вспомнил, где видел наличные, но ты попытался это от нас скрыть.

— Поэтому мы решили, — сказал Джон, — что Комбайнд тул на Вэрик стрит — это то место, где ты мог видеть наличные. Потому что там стоит самая напичканная охранной системой дверь во всей Америке. Поэтому мы и согласились на Никербокер, чтобы пробраться оттуда в Комбайнд тул, пока вы снимаете кадры на Никербокер.

— О Господи, — вздохнул Дуг. — Поэтому вы и сделали вид, что Стэн больше не с вами, потому что мы знали его фамилию и адрес.

— Но потом оказалось, — продолжил Джон, — что мы были правы и не правы одновременно. Наличка уходит в Европу, как мы и думали, на Вэрик стрит она не хранится, а лежит в чемодане того немца, который остается на ночь здесь время от времени. Мы не можем это использовать, наличка приходит и уходит все время, мы не знаем по какому графику. А наличные нам нужны здесь, сейчас, чтобы они были тут все время. Поэтому…

Джон резко замолчал и нахмурился, уставившись на Дуга, который вдруг почувствовал себя виноватым или застенчивым или еще что-то вроде того. — Что? — спросил он. — Что?

Джон смотрел на Дуга, но обращался к Энди. — Ты это видел?

— Конечно, — поддакнул Энди.

— Даже я это видел, — сказал Тини.

Ухмыльнувшись, малыш сказал:

— Давай, Дуг, выкладывай нам хорошие новости.

— Хорошие новости? Что ты имеешь ввиду? Но Дуг прекрасно понимал, о чем идет речь. Каким-то образом он себя выдал. Как и в прошлый раз они его прочитали, тихо, но очень дотошно. Что же им известно на этот раз?

Энди спросил Джона:

— Думаешь, деньги в офисе в центре? Это еще проблемы.

— Ну, — сказал Джон, — наверное, мы вырубим лифт, возможно даже с двумя-тремя людьми в нем, воспользуемся лестницей, и вынесем дверь офиса, пока охранная система будет сходить с ума в лифте. Воспользуемся офисом доктора этажом ниже, проведем там ночь, а утром выйдем, пока будет входить персонал.

— Все зависит от того, где находится наличка, — сказал Энди.

— Ну да.

Энди с сияющей улыбкой во весь рот спросил Дуга: — Дуг, где деньги?

— Пожалуйста, — взмолился Дуг. — Не надо. Вы просите меня совершить преступление.

— Это ты просишь нас совершить преступление, — сказал Энди. — И тебе с этого будет выгода.

— Но я… — застонал Дуг и тяжело вздохнул.

Он не знал, что делать. Ведь никто его в это не втягивал. Он сам себя в это втянул. Но как ему выбраться из всего этого, не потеряв при этом «Кражу»? А как не потерять «Кражу», и при этом не втягивать себя в неприятности? Он потянулся к стакану и, к своему ужасу, обнаружил, что он пуст. Только несколько кусочков льда и лимонная цедра.

Что делать? Он не осмелился выйти за другим напитком. А как продолжать без него?

— Пустой? — спросил Джон. Можешь взять один из наших. У нас много. Он указал на бутылку «бурбона».

Дуг покачал головой. — Нет, Джон, я не могу…

— В тарелке есть лед, — предложил Энди. — Слегка перебивает вкус. Бросай этот лимон сюда на поднос.

— Давай, — поддержал Джон.

Дуг достал лимонную цедру, положил в стакан еще несколько кусочков льда и налил высотой в несколько пальцев коричневую жидкость.

Джон снова взял инициативу в свои руки:

— Если наличка в офисе в центре, и если она там все время, или хотя бы большую часть времени, тогда нам есть за что взяться, и ты можешь вернуть шоу.

Дуг сделал глоток, и его лицо тут же скривилось. Он часто заморгал глазами, смахивая ресницами внезапно выступившие слезы и сказал:

— Ребята, вы это все время пьете?

— Только по особым случаям, — сказал Джон.

— Мое уважение к вам только что возросло еще больше, — сказал Дуг.

— Спасибо, Дуг.

— Так в каком офисе, Дуг? — спросил Энди.

Дуг тяжело вздохнул. Выхода нет. — Не в офисе, — сказал он.

— Где-то еще? — уточнил Джон. — Мы пришли к выводу, что либо в офисе в центре, либо на Вэрик стрит.

— Нет, вы были правы, — сказал Дуг. Он вдруг почувствовал, что очень устал, как будто его целую неделю пытали. Он выпил еще немного коричневой жидкости и снова вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что деньги на Вэрик стрит? — спросил Джон. Но ведь Мюллер приносит их на одну ночь, а потом увозит.

— Нет, — сказал Дуг. — Есть еще наличные. Я никогда не видел этих людей, насколько я понимаю, они очень опасны. Даже Бэйб обходит их стороной. Они откуда-то из Азии, Малайзии или Макао, или что-то вроде того.

— Расскажи нам поподробнее, — попросил Энди.

— Азия — новый рынок, — сказал Дуг. — Там прямо как на Диком Западе, у всех больших компаний есть местные команды, которые решают местные проблемы. Знаете, даже в России нужно нанимать русского, чтобы тот подсказал, кого можно подкупить, а кого нет.

— Мы так и думали, — сказал Джон.

— Так вот. Нам просто необходимо держать наличные в доступности, потому что никогда не знаешь, какие изменения будут в государстве, или какой контракт будет разорван, или что-нибудь еще. Там мы деньги держать не можем, слишком опасно, поэтому мы держим их здесь, на Вэрик стрит, а несколько наших азиатов — партнеры, можно сказать — имеют доступ к Комбайнд тул, и когда есть необходимость, они туда приходят и берут деньги. Когда что-то идет не так, это «что-то» случается всегда неожиданно, поэтому деньги нужно всегда держать наготове. Только пожалуйста, не спрашивайте меня, где именно.

— И не станем, Дуг, — уверил Энди. — Было бы слишком заставить тебя сказать еще и это.

— Кроме того, — добавил малыш, — нам же тоже нужно проявить какую-то инициативу. Так ведь, парни?

Все уверенно закивали головами в знак согласия.

Дуг пытался представить приз в конце всего этого и не обращать внимания на крокодилов, которые застыли у его лодыжек. — Это значит, — неуверенно спросил он, — что вы возвращаетесь в шоу?

— Только на съемки склада Никербокер, — сказал Энди. — Но ничего более.

— О, да, я знаю. Я бы не хотел, чтобы… — но он не стал договаривать, побоялся сказать вслух, чего бы он не хотел.

— Мы могли бы это сделать даже завтра в десять, — сказал Энди.

— Думаю, лучше в два, — сказал Дуг. — После обеда. Мне нужно будет все подготовить.

Его стакан каким-то магическим образом снова оказался пуст. Поднимаясь, он сказал:

— Неважно, что будет дальше, я рад, что мы все уладили.

Все выразили свое согласие со сказанным, Дуг повернулся к двери, и тут малыш сказал:

— Дуг Фэркип?

Смутившись, Дуг обернулся. — Да?

— Это ведь ты, так? — спросил малыш. — Ты Дуг Фэркип?

— Вы знаете, что да, — сказал Дуг. — К чему вопрос?

Малыш держал в руках свой мобильник. — Если однажды придется, — сказал малыш, — дать прослушать эту запись копам, или твоему боссу, мы хотим быть уверены, что они будут знать, чей разговор они прослушивают.

— Понимаешь, Дуг, — сказал Энди, — ты приходишь в «Бар и Гриль», видишь здесь Стэна, поэтому нам нужно что-то, чем можно припугнуть тебя, на случай, если тебе придет в голову шантажировать нас.

— Понимаю, — вздохнул Дуг. — Не потеряй этот телефон, малыш.

— Не потеряю, — пообещал малыш.

Возвращаясь на такси в центр, Дуг размышлял о том, что он, пожалуй, теперь прекрасно понимает человека, попавшего в щупальца осьминога. «Нужно прикинуться мертвым», — сказал он сам себе.

Но как?