2000 №2

О словаре Даля

Кандидат филологических наук Н. ЕСЬКОВА.

Современный журналист считает «хорошим тоном» ссылаться на словарь Даля, если нужно объяснить значение слова. Этот словарь окружен особым ореолом «самого главного» словаря. Он много раз переиздавался, но, несмотря на это, его не всегда было легко приобрести. Одно из недавних репринтных воспроизведений было выпущено в уменьшенном формате, но зато в очень красивых переплетах (злые языки говорили: специально для тех, кто заботился об украшении «интерьера», так как пользоваться им было почти невозможно).

До недавнего времени все переиздания воспроизводили 2-е издание словаря, и только в последние годы появились воспроизведения 3-го и 4-го изданий, вышедших под редакцией И. А. Бодуэна де Куртенэ. Этот обогащенный и усовершенствованный великим ученым вариант словаря в прежние «пуританские» времена не решались воспроизводить из-за включенной в него «ненормативной лексики» (как теперь принято деликатно выражаться).

Между тем отношение к словарю Даля как к «главному» словарю, как к наивысшему достижению русской лексикографии иной раз доходило до нелепостей.

Лет 30–40 назад покойный ныне писатель Алексей Югов выступал множество раз в печати с обличением создателей толковых словарей советского периода. Он начал с нападок на словарь Ушакова. За что же? За то, что он «вышвырнул из русского языка, страшно молвить, около 135 тысяч слов». Цифра получена простым арифметическим способом: 220 тысяч слов (объем словаря Даля) минус 85289, указанных в качестве общего объема в 4-м томе ушаковского словаря.

Потом стало доставаться 17-томному академическому словарю — так называемому «большому» (его обозначают индексом Б), включающему 120 тысяч слов, которому тоже далеко до объема далевского: Югов установил, что «нашим уважаемым лексикографам понадобится еще семнадцать томов, чтобы догнать изданный сто лет тому назад четырехтомник Даля!»

Обвинение выглядит серьезно. Но Югову почему-то никогда не приходило в голову «предъявить» хоть небольшой список слов из числа тех, которых «лишили» нас современные лексикографы. Именно это я хочу сейчас сделать, и, возможно, станет понятно, почему этого не делал Югов. Вот совсем небольшой перечень слов из словаря Даля, отсутствующих в современных толковых словарях: базулить, барабать, батарлыга, батула, бахорить, белебенить, блукать, блюзгать, жабтиться, жагра, жвакать, желыбать, жижка, жлоктать, жустать, каболка, кабушка, кавзаться, казалатка, калухан, калык, камас, камодить, карабить, карзать, катр ага, каштак.

Да, именно за счет таких слов словарь Даля превосходит самый большой современный толковый словарь на 100 тысяч слов (если воспользоваться «арифметическим» методом). Югов негодует, что слова «выброшены» «за их якобы нелитературность». Но разве приведенный список не показывает, что речь идет не о «якобы», а о действительно нелитературных словах? Это областные слова, известные только носителям диалектов.

Во времена, когда выступал со своими статьями Югов, было принято вспоминать об оценке словаря Даля, принадлежавшей автору в те времена «обожествляемому», а теперь цитируемому очень редко. Приведу ее: «Великолепная вещь, но ведь это областнический словарь и устарел» (В. И. Ленин. Письмо Луначарскому от 18 января 1920 г.). Надо отметить, что, когда процитированный автор был высшим авторитетом в любом вопросе, ссылаясь на его слова, далеко не всегда стремились к точности донесения его мыслей; в приведенной оценке словаря Даля очень устраивала «великолепная вещь» («Владимир Ильич Ленин назвал словарь Даля великолепной вещью», — прозвучало в одной телепередаче). Остальную часть высказывания избегали приводить чрезмерно «возвеличивавшие» этот словарь и недооценивавшие современные словари.

Даль был неутомимым собирателем. Он оставил нам единственную в своем роде сокровищницу русских слов, из которой всегда будут черпать те, кто стремится знать русский язык во всем его богатстве и многообразии. Но не следует относиться к этому словарю как к источнику, где можно найти «самый правильный» ответ на любой вопрос. Словарь Даля не дает современной литературной нормы, ее дают другие словари, к которым и нужно обращаться.

Основное достоинство узамбарской фиалки в том, что цветет она практически в любое время года, а благодаря небольшому размеру ее можно держать в комнате на узком подоконнике. На фото — фиалка Роял Леди зарубежной селекции.

В Переделкине или в Переделкино?

Кандидат филологических наук Н.ЕСЬКОВА.

Еще не перевелись люди, которым режут глаз и ухо конструкции типа живет в Переделкино, приземлился во Внуково, приехал из Люблино, подъехал к Останкино, флаги над Тушино и т. п.

Об этом много написано. Установлено, что склоняемых форм придерживаются в основном люди старших поколений. Но известно также и то, что несклоняемые варианты имеют большее распространение при употреблении названия в сочетании с номенклатурным термином: в поселке Переделкино — чаще, чем в Переделкино.

Распространение несклоняемых форм не без основания связывают с текстами, в которых особенно важно избежать неоднозначности в определении исходной формы: из Пушкина, к Пушкину, под Пушкином, в Пушкине могут быть соотнесены и с Пушкин, и с Пушкино, тогда как из Пушкино, под Пушкино такую неоднозначность исключают. К таким текстам относятся военные сводки и специальная географическая литература.

Но можно предложить правило, которое обеспечивает то самое идеальное состояние, когда «и волки сыты, и овцы целы». Это правило исключает конструкции типа живет в Абрамцево и в то же время обеспечивает неоднозначность в определении исходной формы названия, когда есть опасность неразличения. Вот как можно его сформулировать.

1. В тех случаях, когда название употребляется без номенклатурного термина, литературной норме соответствует только склоняемая форма: приехал из Переделкина, приближался к Тушину, дача рядом с Абрамцевом, живет в Люблине и т. п. Не рекомендуется: из Переделкино, к Тушино, рядом с Абрамцево, в Тушино.

2. В тех случаях, когда название выступает в сочетании с номенклатурным термином, равно возможны и склоняемая, и несклоняемая формы: из поселка Переделкина и из поселка Переделкино, к городу Пушкину и к городу Пушкино, рядом с селом Абрамцевом и рядом с селох Абрамцево, в городе Иванове и в городе Иваново.

Примечание. Когда есть опасность, что по склоняемой форме косвенного падежа может быть неверно установлена исходная форма названия, пишущий имеет возможность выбрать второй вариант, то есть употребить название в несклоняемой форме в сочетании с номенклатурным термином: из города Пушкино, в городе Иваново и т. п.