На высоких стеблях иван-чая, разросшегося у забора на нашем садовом участке в Подмосковье (ст. Покровка Октябрьской ж. д.), ежегодно появляются крупные (5–6 см) красивые гусеницы «ночной» бабочки кипрейного бражника. Эти гусеницы окрашены в серо-коричневые тона — от светлого до почти черного, с косыми, слегка размазанными полосочками по бокам и с шипом («рогом») на заднем конце тела.
Гусеница довольно толстая, но передние несколько сегментов резко сужаются к голове, причем в спокойном состоянии они плотно прижаты друг к другу и их как бы нет. Примерно на четвертом сегменте по бокам расположены два больших черных глазка с белым полуободочком, от которых идет к голове светлая горизонтальная полоска. Если гусеницу потревожить, она приподнимает и вытягивает, раскачиваясь, переднюю часть тела, которая становится похожей на голову ящерицы или змейки.
Этим летом среди обычных серо-коричневых гусениц вдруг появилось несколько экземпляров очень красивого, нежно-бархатистого светло-зеленого (салатового) цвета. Моему внуку удалось их сфотографировать. Гусеницы такой расцветки ранее никогда не попадались ни внуку, ни мне, даже когда я еще в подростковом возрасте, будучи юннатом, увлекался сбором и выращиванием различных гусениц.
В литературе, к сожалению, очень скудно сообщается об этих замечательных российских бражниках, а о светло-зеленой разновидности их гусениц не упоминается нигде. Хотелось бы знать, известно ли о такой модификации нашим энтомологам, а также полное латинское (и правильное русское) наименование данного вида? И где можно об этом бражнике прочитать?
В. СТЕПАНОВ (г. Москва).
На вопрос читателя, увлеченного натуралиста-любителя, а таких немало в самых разных уголках России, отвечает Л. ТРЕЙВАС, фитопатолог Главного ботанического сада РАН.
На присланных в редакцию снимках действительно запечатлены личинки бражника.
Представители семейства Бражников — Sphingidae широко распространены на юге нашей страны, однако некоторые виды встречаются и в Нечерноземной зоне. В основном это крупные бабочки с узкими длинными крыльями и толстым веретеновидным телом. Размах крыльев достигает 60–70 мм, а у тополевого бражника — даже 90 мм. В год развивается одна генерация. В конце мая — начале июня вылетают бабочки, которые в сумерках парят над цветами и своими длинными хоботками высасывают нектар. Бабочки откладывают яйца, из которых отрождаются личинки — гусеницы, очень крупные, толстые, без каких-либо волосков и обычно ярко окрашенные. У всех гусениц, как правило, на конце тела имеется рог. Если рога нет, то на 8-м брюшном сегменте сверху видны острый выступ, кожистая площадка или глазчатое пятно.
В «Определителе насекомых по личинкам» (Москва, 1972 г.) Б. М. Мамаев описывает гусениц 16 видов бражников, у большинства из которых окраска сильно варьирует. Так, например, у бражника Мертвая голова гусеницы могут быть зеленоватые, светло-желтые, реже — серобурые, но все они имеют изогнутый S-образно рог. Определение видов основано на наличии или отсутствии рога, на его форме или окраске. На иван-чае и подмареннике могут питаться гусеницы нескольких видов.
БРАЖНИК ПОДМАРЕННИКОВЫЙ — Celerio galii Rott. Гусеницы с желтоватой продольной спинной полосой, которая не всегда хорошо выражена. Тело темно-зеленое, с крупными желтыми с черной каймой боковыми пятнами и красным рогом.
БРАЖНИК ВИННЫЙ СРЕДНИЙ — Deilephila elpenor L. Яркие глазчатые пятна имеются на боковых сторонах 1—2-го брюшных сегментов. Гусеницы бурые, реже — зеленые, с широким и коротким черно-бурым рогом.
БРАЖНИК МАЛЫЙ РОЗОВЫЙ — Deilephila porcellus L. Рога нет, но на конце тела имеется острое возвышение. Гусеницы серо-бурые, реже — зеленые, с черными глазчатыми пятнами на боковых сторонах заднегруди и 1—2-го брюшных сегментов.
БРАЖНИК ЗУБОКРЫЛЫЙ — Proserpinus proserpina Pall. На 8-м брюшном сегменте на месте рога имеется почти не возвышающееся глазчатое пятно. Гусеницы бурые, с черным рисунком и черными продольными полосами. Дыхальца желтые, с голубым ободком.
На ваших слайдах гусеницы имеют короткий широкий бурый рог и по два больших ярких глазчатых пятна на боковых сторонах 1—2-го брюшных сегментов. Вероятно, это БРАЖНИК ВИННЫЙ СРЕДНИЙ. Гусеницы бражников питаются листьями тех растений, на которых живут, но не считаются опасными вредителями.
К сельскохозяйственным вредителям относят только БРАЖНИКА ГЛАЗЧАТОГО — Smerinthus ocellatus L., гусеницы которого объедают листья яблони и могут нанести значительный ущерб деревьям. Если заметите в саду зеленых гусениц с беловатыми точками и беловатыми косыми боковыми полосами, а также с сине-зеленым рогом и двумя желтыми полосками на голове, то лучше от этого вредителя избавиться.
Окукливаются гусеницы и перезимовывают в почве. Вылет бабочек приходится на начало лета, и, если повнимательнее понаблюдать за растениями иван-чая в июне, можно увидеть не только самих бабочек, но и то, как они откладывают на иван-чай яички. Портреты гусениц старшего возраста вы уже имеете, так попробуйте сфотографировать и бабочку.
Мне, например, в 1999 году на садовом участке на той же станции Покровка встретилась бабочка БРАЖНИКА ТОПОЛЕВОГО — Laothoe populi L., живущего на тополе, осине и иве. А отродился он из куколки почему-то в моей тепличке с перцами. И такое бывает у бражников.
«Определитель насекомых по личинкам», упомянутый мною, попытайтесь найти в библиотеке.
Март в том году преподнес немало сюрпризов. Весна была ранней, но затяжной. Уже 1 марта (необычно рано) появились первые подснежники. Они робко приподнялись над лесной подстилкой и опасливо посмотрели нежными бутонами на окружающий мир. Затем наступил перерыв. Весна словно испугалась своего раннего и бурного начала, ее еще не окрепшие силы иссякли, пришлось взять тайм-аут, чтобы 9 марта ринуться в новый натиск, ознаменовавшийся первой песней жаворонка, прилетом овсянок и пробуждением от зимней спячки лесных увальней — барсуков.
На следующий день, 10 марта, с неба донеслось «вих-вих-вих» — характерный звук взмахов утиных крыльев. Начался пролет водоплавающих птиц. Угрюмые лесные отшельники-тетеревятники не устояли и закружились парой над лесом в весеннем танце. Казалось, ястребы, как и все живое, просто радуются весне, солнцу, ветру и, наконец, — просто жизни.
Появление этих птиц осенью или зимой не привлекло бы особого внимания, но их красивый танец с кругами, кувырканием и кличем говорил о том, что эта пара выбрала в качестве гнездового участка территорию, непосредственно примыкающую к городским кварталам.
Наблюдая за танцем ястребов, я решил обязательно найти гнездо и понаблюдать за их интимной жизнью. Сделать это оказалось нелегко. Близость большого города заставляет тетеревятников гнездиться в самых глухих участках леса, устраивая труднодоступные гнезда на высоких деревьях.
Руководствуясь этими соображениями, я направился в известный мне глубокий, разветвленный и почти не посещаемый овраг, расположенный на окраине выходящего к городу лесного массива. Не успел я подойти к краю оврага, как громкий клекот самки подтвердил мои предположения.
Гнездо находилось в развилке растущего на дне оврага дуба, на высоте 12 метров. В гнезде я заметил двух пуховых птенцов. Самка продолжала отчаянно кричать, проносясь над моей головой. Даже когда я стал отходить от гнезда, она некоторое время преследовала меня.
На следующий день я сумел подойти к гнезду. Мне помогло то обстоятельство, что хозяйка гнезда была отвлечена скандалом с гнездившимися по соседству сойками, которые постоянно ей докучали. Сойки вели себя удивительно смело, с истошными воплями пикируя на ястребиху. Та несколько раз бросалась в погоню, и, думается, ей не составило бы труда поймать нахальных крикуний, но каждый раз, почти настигнув зловредную соседку, ястребиха отворачивала в сторону. Самца, прилетавшего с добычей, сойки также отчаянно преследовали. Временами к сойкам присоединялись гнездящиеся по соседству сороки и иволги, а вот вороны, устроившие гнездо в каких-нибудь ста метрах и известные как главные преследователи всех хищных птиц, словно бы не замечали опасных соседей. Вообще, в овраге царила идиллическая картина. Безмятежно пели зяблики и зарянки, в кустах шуршали выводки овсянок и черных дроздов. Благополучно вывели своих птенцов большой пестрый дятел, синицы, лазоревка, пеночки — весничка и трещотка.
Создавалось впечатление, что грозные хищники заключили мир с соседями на период выведения собственных птенцов. Зато голубям досталось. Тетеревятники ловили их повсюду: на помойках, на расположенных поблизости амбарах, на крышах высотных домов, принося корм примерно каждые три часа.
Через две недели оказалось, что в гнезде находятся не два, а целых четыре птенца, в разной степени оперенные, что чрезвычайно редко для ястребов. Обычно в их гнезде бывает только три птенца, из которых доживают до вылета всего два. Теперь стало понятно, почему ястребы выбрали для гнездования этот небольшой и интенсивно посещаемый людьми лес (метрах в тридцати от гнезда находилось постоянное кострище, по тропинке, проходящей вдоль оврага, часто ходили гуляющие, бегали трусцой ревнители здоровья, склоны оврага использовали для тренировок альпинисты). Риск быть обнаруженными с лихвой окупался обилием легкодоступной и обильной пищи — голубей.
Родители, принеся добычу, просто бросали ее в гнездо, а птенцы (каждый размером почти с курицу) подходили с разных сторон и начинали есть. Ссор из-за еды не происходило. Иногда то один, то другой птенец прекращал теребить добычу и, отойдя в сторону, дремал. Потом вновь возобновлял трапезу.
Как-то раз я наблюдал кормление ястребят, происходившее уже в сумерках. Самка, бросив перед птенцами очередного голубя, некоторое время сидела на гнезде, озираясь по сторонам. Я невольно залюбовался ею. В сумеречном свете ястребиха смотрелась наиболее эффектно: сгорбленная спина, серосвинцовый фон окраски, желтые глаза, сверкающие яростным огнем, делали птицу похожей на героиню триллера о вампирах, производили впечатление чего-то нереального, почти мистического.
Вдруг ястребиха заметила человека. С диким криком она устремилась на меня и лишь в последний миг изменила направление, круто набрав высоту и исчезнув между кронами. В этот момент мне стало понятно, откуда появляются различные мифы о ведьмах, леших, вампирах и прочей нечисти.
Когда у птенцов полностью оперились крылья, спина, часть головы и начал оперяться низ тела, ястребята стали выходить из гнезда по наклонным ветвям. Неловко балансируя и помогая себе крыльями, они поднимались из гнезда на метр-два, после чего скатывались обратно.
Дня через три один птенец (кстати, не самый крупный) уже свободно летал между деревьями, возвращаясь в гнездо лишь на время кормления. Остальные в это время неуклюже поднимались по ветвям, срывались, отчаянно кричали и прыгали в гнезде, явно испытывая желание присоединиться к более ловкому брату.
Еще через три дня я застал в гнезде лишь одного птенца. Другие с бодрыми криками летали между кронами деревьев, лазали по ветвям, преследовали родителей, когда они прилетали с кормом.
Последний птенец покинул гнездо 22 июня — в день летнего солнцеворота. Но ястребиная семья еще не меньше недели держалась поблизости от своего дома. То один, то другой молодой ястреб (сказать «птенец» язык уже не поворачивается) иногда возвращался посидеть или подремать в родном гнезде, после чего, взмахнув крыльями, легко взлетал и исчезал между деревьями.
Кандидат биологических наук К. УСПЕНСКИЙ (г. Воронеж).
Я с интересом читаю рубрику о происхождении фамилий. Решила и сама обратиться к вам.
В последнее время я занялась своей родословной и дошла до начала XIX века. Среди моих предков были: Болмасовы, Опрятовы и Хомутские.
У моего прапрадеда — Болмасова Африкана Харитоновича было два сына и две дочери. По каким-то причинам он дал старшему сыну фамилию Африканов, а младшему— Харитонов. И фамилия Болмасовых пропала.
В семье Опрятовых сохранялось предание, что они потомки греческих священников, призванных патриархом Никоном для исправления церковных книг. Мой прадед был причетником церкви в г. Мценске Орловской губернии.
Хотелось бы узнать происхождение этих фамилий.
Относительно происхождения фамилии Хомутские у меня предположение, что так называли в Рязанской области выходцев из места с названием Хомутск (поблизости от с. Кораблино).
Надеюсь прочитать ответ в одном из номеров журнала.
О. Элланская (г. Москва).
Вы интересно пишете об истории своей семьи. Полагаю только, что не сам прадед дал одному сыну фамилию Африканов, а другому — Харитонов, а так записали те, кто был уполномочен проводить актовые записи. Действительно, при записи крестьян, имевших лишь так называемые уличные прозвища, одно время было принято образовывать официальные фамилии от имени отца, а позже решили, что лучше использовать имя деда.
Вы пишете, что фамилия Болмасовых пропала. Это касается вашей семьи. Фамилия эта встречается в Москве в формах Балмасов и Болмасов. К сожалению, ничего не могу сказать относительно ее происхождения. Ее нет ни в одном словаре, нет даже слов, на нее похожих.
Фамилия Опрятов, по всей вероятности, родственна слову опрятный — соблюдающий чистоту, все держащий в порядке. Это прилагательное связано с глаголом опрятывать — опрятать — прибирать, класть на место, приводить в порядок. Глагол вышел из активного употребления, прилагательное осталось, сохранилась фамилия.
Фамилия Хомутские, конечно, связана с географическим названием. В ваших местах это Хомутск, в других местах есть Хомутец, Хомутинка, Хомутов о, Хомутовка, Хомутовская, Хомутцы. Все подобные названия связаны с излучиной реки, которая в некоторых местах зовется хомутом.
Доктор филологических наук А. СУПЕРАНСКАЯ.