Гиппогриф на Рождество

Эпилог

— Ты готова?

Энни посмотрела на Бо, который сидел на водительском сиденье машины, внимательно наблюдая за ее лицом. Он остановился перед открытыми воротами, ведущими к длинной подъездной дорожке, окруженной с обеих сторон густыми деревьями, покрытыми снегом.

«Подъездная дорожка к дому семейства Бо», — подумала она, прикусив губу.

Она и раньше оказывалась в подобном положении. За эти годы у нее сменилось немало приемных семей, и Энни помнила, как трепетно билось ее сердце, когда сотрудники приюта впервые привозили ее к ним домой, чтобы познакомить.

«Но сейчас все немного иначе, — сказала себе Энни. — На этот раз со мной Бо».

Бо заверил ее, что, раз она его пара, его семья полюбит ее и примет, как одну из них.

«но откуда он может это знать? Мы даже не знакомы!»

— Вдруг я сморожу глупость? — выпалила Энни, сжав кулаки. — Вдруг…

— Ну, если ты это сделаешь, то можешь просто сказать: «Упс! Не обращай на меня внимания» или что-то в этом роде, — заверил ее Бо, улыбаясь так, что в уголках его глаз появились морщинки — Энни сочла это совершенно неотразимо сексуальным. — Энни, я обещаю, никто не собирается осуждать тебя или набрасываться, если ты совершишь ошибку. И нас довольно трудно обидеть. Я действительно не могу представить, чтобы ты сказала что-то настолько плохое.

Что же, Энни была вынуждена признать, что это правда — она тоже не могла припомнить, чтобы за всю свою жизнь хоть раз морозила глупость, но это было главным образом потому, что она часто стеснялась открыть рот.

Энни сглотнула.

«Ну, мы же не можем сидеть здесь весь день, — сказала она себе, заставляя руки расслабиться и изо всех сил стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. — Думаю, сейчас или никогда».

— Хорошо, — сказала она, одарив Бо, как она надеялась, убедительной улыбкой. — Хорошо, я готова.

Бо кивнул, улыбнувшись в ответ, прежде чем заехать на подъездную дорожку.

— Просто будь собой, Энни. Лучше тебя никого нет.

Ей пришлось признать, его слова согрели ее сердце. После всего, что они пережили вместе, Энни часто казалось, что она чувствует, как их связь пульсирует в воздухе между ними — а может, ей это и не казалось. Может быть, длинная золотая лента света, которую она видела, когда звала его, все-таки была настоящей, едва заметной, но все же была.

Сделав глубокий вдох, Энни сосредоточила свое внимание на том, что происходило за окном машины, осматривая окрестности. Было ясно, что земля семьи Бо была обширной и красивой. Она была густо покрыта лесами, темно-зеленые деревья тянулись к небу и были покрыты чистым белым снегом.

Она предположила, что это облегчает их жизнь — иметь такое пространство, где, как они знали, можно было бы безопасно обращаться и летать, без особого риска быть замеченными посторонними.

— Похоже, это действительно замечательное место, чтобы расти, — сказала Энни, увидев сквозь просвет в деревьях небольшое озеро. Должно быть, это было то самое озеро, на котором, по словам Бо, он учил своих племянниц кататься на коньках.

«Надо будет взять у него еще один урок», — подумала она с улыбкой.

— Так и было. Мне очень повезло, — сказал Бо. — Земля принадлежала нашей семье на протяжении многих поколений. Не думаю, что смогу сказать вам, как долго.

— Ничего себе. — Энни моргнула. Мысль о том, что у тебя есть что-то, что так сильно связывает тебя с твоей семьей — с твоими родителями, бабушками и дедушками и всеми, кто был до них, — была чем-то, чего у нее никогда не было.

«И однажды, может быть, дети Бо будут расти здесь…»

Она облизнула губы, осознав, о чем подумала… и что это значило.

«Дети Бо. Наши дети».

Казалось, она все еще не могла до конца свыкнуться с мыслью, что у них могут быть общие дети, что она, возможно, захочет иметь детей. Она никогда по-настоящему не задумывалась об этом раньше.

Встряхнув головой, Энни отбросила эти мысли.

«Ладно, пока мне все еще слишком страшно думать об этом! Может быть, когда-нибудь, через несколько лет…»

Эта мысль вылетела у нее из головы, как только Бо завернул за угол, и внезапно в поле зрения появился огромный деревянный дом. При виде него глаза Энни расширились. Дом был оформлен в деревенском стиле, большая часть его была построена из массивных, грубо отесанных бревен, а остальная часть — из серого камня.

Крыши были наклонными, чтобы не задерживался снег, а в передней части дома красовалось большое окно, из которого лился теплый свет. Гирлянды были развешаны вокруг толстых бревен, которые служили опорами для балкона и крыльца, и ярко мерцали в послеполуденном сумраке.

Это выглядело потрясающе красиво.

Энни показалось, что она видит сон, когда Бо заехал на закрытую стоянку рядом с двумя другими машинами.

Она почувствовала, что Бо смотрит на нее, когда они выходили из машины, и повернулась к нему, улыбнувшись, как она надеялась, ободряюще.

— Все хорошо… я в порядке, — сказала она ему. Бо кивнул и взял ее за руку.

И хорошо, что она была готова — не успели они выйти с парковки, как дверь дома распахнулась, и не менее шести детей, на вид не старше десяти лет, устремились к ним по заснеженной дорожке.

— Дядя Бо! Дядя Бо!

— О, привет… уф! — сказал Бо, наклоняясь, чтобы обнять их, но вместо этого дети бросились к нему в объятия.

— Мы целую вечность ждали, когда ты приедешь, — заявила восьмилетняя девочка, отступая на шаг. — Мама сказала, что ты должен был появиться два дня назад!

— Ага, таков был план, Джейми, но давай просто скажем, что я немного задержался, — засмеялся Бо, обнимая каждого из детей по очереди, прежде чем встать. — Но теперь я здесь. Так что этого достаточно, не так ли?

Энни наблюдала, как племянники и племянницы Бо прыгали вокруг него, явно обрадованные его появлением. Это заставило ее сердце растаять: они перекрикивали друг друга, очевидно, каждый из них хотел первым сообщить ему свои новости, в то время как Бо слушал каждого из них по очереди, мягко напоминая им, чтобы они не перебивали, его глаза светились любовью, когда он смотрел на них… с такой же большой нежностью они смотрели на него.

— Что ж, народ, как только вы сможете немного помолчать, я хотел бы вас кое с кем познакомить, — сказал Бо. Он повернулся, улыбнулся Энни и, обняв ее за плечи, притянул к себе. — Знакомьтесь, это Энни. Энни, это… в возрастном порядке… Джейми, Сара, Лафлин, Коди, Ларисса и Сэм. Все, поздоровайтесь с Энни.

— Привет, Энни, — сказали дети хором, устремив на нее свои любопытные взгляды, похожие на двенадцать лучей сверхинтенсивного света.

Энни сглотнула, чувствуя, как от волнения у нее вспотели ладони. Но тут она почувствовала, как Бо сжал ее плечо, и глубоко вздохнула.

— Привет. Приятно познакомиться со всеми вами, — выпалила она и помахала рукой. — Простите, если я не запомню ваши имена сразу… вы можете напомнить, если я забуду. На самом деле, пожалуйста, напомните мне, если я забуду. Мне определенно нужна ваша помощь.

— Ты девушка дяди Бо?

Энни моргнула… должно быть, это Сара, решила она, как только девочка замолчала.

— Э…

— Можно сказать и так, — спокойно ответил Бо. — Так что вам всем лучше вести себя как можно лучше, хорошо? Вы ведь хотите произвести хорошее впечатление, не так ли?

Дети серьезно кивнули, переводя взгляд с Энни на Бо и обратно.

— Я могу помочь запомнить имена, — сказал Джейми. — Если забудешь, просто спроси меня.

— Спасибо… Джейми, — сказала Энни, благодарно улыбнувшись. — Я была бы очень признательна.

«Хорошо. Хорошо. Это не так уж словно», — подумала Энни, медленно выдыхая, когда Бо начал собирать детей, чтобы те помогли ему выгрузить вещи из машины.

«Пока все шло хорошо».

Помогло то, что все дети были такими милыми. Энни с любопытством посмотрела на каждого из них по очереди — у каждого из них были такие же темные глаза, как у Бо, и все они были милыми, как пуговки. Они столпились у дверцы машины, взволнованные и жаждущие помочь своему дяде Бо занести вещи внутрь.

«Интересно, кто из них был на фотографии, которую я видела?» — Энни задумалась, глядя на них, но сказать наверняка было невозможно. Прямо сейчас было трудно поверить, что кто-то из этих действительно милых маленьких детей превратился в… как она предполагала… действительно милых маленьких гиппогрифов!

«Возможно, они не откажутся показать мне, когда я узнаю их получше».

— Итак, кто хочет взять на себя ответственную работу — отнести этот очень нежный вишневый пирог на кухню? — крикнул Бо, поднимая высоко над головой белый бумажный пакет со свежим вишневым пирогом.

Они заказали замену, так как тот, который Энни изначально дала Бо, потому что первому на момент их отъезда из Белз Холлоу должно было исполниться уже пару дней. Они его съели вместе, уютно устроившись на ее кровати и просматривая совершенно ужасные праздничные телефильмы.

Энни улыбнулась при этом воспоминании. Определенно, были способы провести день и похуже.

Итак, Лафлин назначили разносчиком вишневого пирога, и поэтому все вместе, каждый из которых очень серьезно относился к своей роли, они начали подниматься обратно в дом.

— Не так плохо, да? — спросил Бо, когда они последовали за ними.

Энни покачала головой.

— Совсем не плохо. Но все действительно милые, и они, очевидно, тебя любят. Мне показалось, ты говорил, что не такой уж крутой дядюшка?

Бо рассмеялся.

— Ладно… вероятно, я немного крутой. Но только для тех, кто еще недостаточно взрослый, чтобы разбираться в этом лучше.

— Ну, я думаю, ты очень крутой, — сказала Энни, широко ему улыбнувшись. — Если тебе от этого станет легче.

— Конечно, станет, — сказал Бо и наклонился, чтобы быстро чмокнуть ее в губы, когда дети гуськом вошли в парадную дверь, как раз перед тем, как самим переступить порог.

— Бо! Ты здесь! Наконец!

Как только они вошли внутрь, их встретила высокая женщина с такими же темными волосами и глазами, как у Бо, и бросилась к нему с порога, чтобы крепко обнять.

Энни воспользовалась моментом, пока они обнимались, чтобы окинуть взглядом огромную комнату, с которой соединялась прихожая — все отделано великолепным деревом и камнем, в огромном камине потрескивает огонь, вокруг расставлена большая удобная мебель, пол из темного дерева устлан коврами.

Несмотря на свои размеры, здесь было так тепло и по-домашнему уютно, что у Энни защемило в груди. Это явно был не просто дом — это был настоящий приют. Ковры и мебель были явно потертыми и старыми, но Энни подумала, что от этого они казались еще более привлекательными. Каждый дюйм дома, казалось, манил ее к себе, приглашая остаться и чувствовать себя комфортно.

— О, а ты, должно быть, Энни!

В следующий момент Энни оказалась в таких же объятиях, как и Бо — и, очевидно, сила оборотня передавалась по наследству, потому что Энни почувствовала, что почти задыхается, когда ее наконец отпустили.

— Я Кортни, но, пожалуйста, зови меня Корт, раз уж все остальные так зовут, — сказала женщина, улыбаясь. — Боже мой. Мой младший брат неплохо устроился. Ты такая красавица, не так ли?

Энни обнаружила, что краснеет, сглатывает слюну и не знает, что сказать.

— Я… спасибо, — наконец удалось ей выдавить. — Это очень, э, мило с вашей стороны.

— Это чистая правда, — беззаботно сказала Корт, улыбаясь ей. — А теперь давайте, вы обе, снимайте ботинки. Обед почти готов. Джейми и Лафлин говорили всем, что нам нельзя есть, пока ты не приедешь.

Тогда Энни предположила, что Джейми и Лафлин, должно быть, дети Кортни, а Сара, Коди, Сэм и Ларисса, должно быть, дети его второй сестры.

— Дядя Бо привез пирог! — громко заявила Лафлин, поднимая его.

— Можешь поставить это в холодильник на десерт, дорогой? — крикнула Корт, когда она поспешила прочь, а Энни и Бо сняли ботинки.

— Я же говорил, что ты им понравишься, — сказал Бо, ухмыльнувшись, когда они вошли в столовую. — Это очевидно.

Энни улыбнулась. Возможно, это было всего лишь мимолетное приветствие, но она уже чувствовала, как ее сердце наполняется радостью, когда наблюдала, как семья Бо болтает, расставляя тарелки с едой на огромном обеденном столе.

Другая сестра Бо, Дарла, подошла, чтобы обнять его так же крепко, прежде чем повернуться и представиться Энни.

— А это моя пара, Аарон, — сказала она, кладя руку на плечо массивного, бородатого мужчины, чья ладонь полностью обхватила руку Энни, когда он потянулся, чтобы ее пожать.

— Рад познакомиться, — прогрохотал он, и Энни задалась вопросом, в кого он превращается… «Во льва?! В медведя?! В гору?!» — Ты уже познакомилась с нашими малышами, да?

— О, да… мне их представили, — сказала Энни. — Это Сара, Коди и Сэм, верно?

— В яблочко, — сказал Аарон, улыбнувшись сквозь бороду.

— Но есть еще несколько человек, с которыми я не знакома, — сказала Энни, оглядываясь по сторонам. — Я не хочу показаться грубой и не представиться…

— О, забудь об этом. Мы представим тебя, как сядем за столом, — рассмеялась Дарла. — Кстати, кажется, все уже почти готово. Давайте, садитесь есть, и мы постараемся, чтобы все узнали друг друга получше.

— Ах, подождите минутку.

Энни слегка вздрогнула, услышав голос у себя за спиной, и, обернувшись, увидела пожилую женщину с проседью в темных волосах, стоявшую позади нее. Ее кожа покрылась морщинами, но в движениях по-прежнему чувствовалась молодость, а глаза были темными и живыми.

«О, — с внезапным потрясением поняла она. — Это, должно быть…»

— Мама, — сказал Бо мягко, прежде чем заключить женщину в крепкие объятия. — Я так рад тебя видеть.

Энни отступила назад, чувствуя, как у нее перехватывает горло. Так это и была та женщина, о которой ей рассказывал Бо — та, что погрузила себя в трехнедельную кому, чтобы спасти его жизнь, когда он был ребенком. Которая почти пожертвовала собой, чтобы его спасти.

«Точно так же Бо спас меня, — подумала Энни, чувствуя легкое головокружение. — Этой женщине я обязана всем, даже больше, чем тем, что она его мать».

— Ты, должно быть, Энни, — сказала женщина, повернувшись к ней с улыбкой, ее взгляд скользнул по лицу Энни.

— М-мне приятно познакомиться с вами, миссис Колсон, — заикаясь, выпалила Энни. — Правда.

Мать Бо весело рассмеялась.

— Тебе не нужно нервничать, и, пожалуйста, зови меня Бланш.

— О… конечно, — сказала Энни, чувствуя себя глупо. Она попыталась мысленно произнести это имя, но так привыкла сохранять некоторую дистанцию между собой и окружающими, что оно все еще звучало для нее странно.

— Хорошо. Я рада, что Бо, наконец, тебя нашел, — сказала Бланш, все еще улыбаясь. — Я уже давно говорю ему, что он должен найти свою пару.

— Мам, пожалуйста, — простонал Бо. — Ты же знаешь, что это было не нарочно. Ты всегда говорила мне, что нельзя торопиться с такими вещами и что ты встретишь свою вторую половинку, когда придет время, и ни секундой раньше.

— Верно, верно, — сказала Бланш, покачав головой. — Ну, очевидно, ты нашел женщину, которую стоит ждать. — она улыбнулась Энни. — А теперь иди и садись обедать. Я с нетерпением жду возможности познакомиться с тобой поближе, а ты — со всеми нами. В конце концов, нас немного, но не волнуйся. Не торопись — я обещаю, что мы не кусаемся, даже в форме оборотней.

Энни издала короткий смешок… она ничего не могла с собой поделать. Несмотря на то, что чувствовала себя немного подавленной, Бланш ей сразу понравилась, особенно когда она взяла Энни за руку и повела ее через всю комнату к столу, уставленному едой.

В животе у Энни заурчало. Она поняла, что до этого момента даже не осознавала, насколько голодна.

К тому времени, как Энни усадили за стол и все расселись вокруг него, она почувствовала, что у нее слегка кружится голова. Не только из-за всех этих имен и лиц, но и из-за запаха невероятно вкусной еды, разложенной перед ней.

У нее потекли слюнки, когда она осмотрела все это — очевидно, кто-то здесь был отличным поваром, а может, и все они были такими. Бо говорил ей, что гиппогрифы, как правило, очень привязаны к семье, но, возможно, есть еще одна черта гиппогрифов — быть абсолютными мастерами на кухне.

Это была не столько трапеза, сколько настоящий пир: на одном конце стола стояли запеченные овощи со сливочным соусом, батат, запеченный в меду, тыквенный суп, посыпанный зеленью, а в центре стола — жирная, сочная ветчина, которую Аарон ловко нарезал и выкладывал ломтики на тарелки для ожидания. Там было все, кроме рождественской индейки, но Энни предположила, что ее, вероятно, приберегли для самого Рождества.

«Смогу ли я когда-нибудь есть после этого», — подумала она, чувствуя легкое недоумение, когда Корт попросил ее передать тарелку, чтобы она могла положить на нее свое фирменное картофельное пюре с маслом.

— Ты станешь полноценной частью семьи, как только Корт накормит тебя, — засмеялся мужчина, сидевший рядом с Кортни, и Энни не смогла сдержать улыбку, несмотря на то, что шум, производимый шестью детьми и еще большим количеством взрослых, был настолько далек от того, к чему она привыкла.

Она думала, что запомнила имена всех — там, конечно, были дети, Дарла и Аарон, Корт и ее пара Нельсон, Бланш и отец Бо, Эд, кузен Бо Чарли и его пара Джек, а также тетя Мэй и дядя Самсон.

— Итак, я думаю, нам следует спросить, как вы двое познакомились, — сказала тетя Мэй, накладывая себе на тарелку немного запеканки из зеленой фасоли. — При условии, что это не секрет или что-то в этом роде. — она подмигнула.

— О… ничего такого, — сказала Энни, чувствуя легкое смущение. — Это… это была довольно странная ситуация, на мой взгляд. В пекарне, где я работаю, один парень вел себя странно, и Бо как бы… вмешался и уладил это.

— Так начинаются все великие истории любви — с выпечки, — мудро заметил Корт. — Я поняла, что Нельсон — мой единственный, когда он принес печенье на наше первое свидание. То есть, я уже знала, так как он был моей парой и все такое, но это решило дело.

Нельсон рассмеялся.

— Это помогло мне получить инсайдерскую информацию.

— Да, благодаря болтливости Дарлы. — Корт с улыбкой покачала головой, в то время как ее сестра улыбнулась ей и подмигнула.

— Да ладно, Нельсон был так поражен, что ему нужна была любая помощь, которую он мог получить

— Ну, это правда, — признала Корт, наклоняясь, чтобы чмокнуть Нельсона в щеку.

— Боже, мам, фу, — сказал Джейми, закатив глаза. — Ты могла бы этого не делать за столом?

Энни почувствовала, как у нее потеплело на душе от непринужденной болтовни за столом. Казалось, все были довольны тем, что она могла говорить столько, сколько ей хотелось, а также тем, что она до отвала наедалась самыми вкусными блюдами, которые когда-либо пробовала. Она уже была готова взорваться, но ветчина была такой вкусной, картофельное пюре — таким сливочным, а батат в меду — таким сладким, что она уже знала, что попросит добавки.

— Итак, я хотела бы знать одну вещь, если ты не возражаешь, если я спрошу, — сказала миссис Колсон… «Бланш», — Энни попыталась напомнить себе об этом. — Ты первая не оборотень, которая присоединилась к нашей семье, Энни. Ты сразу узнала о связи, которая связывала вас с Бо?

Энни почувствовала, как Бо сжал ее руку под столом, и, сглотнув, сжала ее в ответ.

«Я знала это с того момента, как его увидела. Но, оглядываясь назад, так легко сказать… в то время она не понимала, что с ней происходило».

— Я действительно не знаю, когда я впервые это заметила, — тихо сказала Энни, оторвавшись от толстого ломтя ветчины. — Оглядываясь назад, понимаю, что это очевидно, но в то время я была в замешательстве. Я имею в виду, что, очевидно, ничего не знала о супружеских узах, оборотнях или о чем-то подобном. Но, когда я думаю об этом сейчас… думаю, я должна была сразу понять, что в нем было что-то необычное.

— Вот так всегда, — смеясь, сказала Дарла. — Когда я пытаюсь вспомнить, как встретила Аарона, все, что всплывает, это взрывы фейерверков в моем животе и голос в голове, кричащий, что это тот самый!

— У тебя тоже так было? — тихо спросила Энни Бо, когда все принялись болтать между собой. — Фейерверк и все такое?

— В большей степени, — признался Бо, накладывая себе еще порцию картофельного пюре со сливками и запеченных овощей. — Я сразу это понял.

Энни опустила взгляд на свою еду. Ей хотелось бы быть такой же уверенной сразу, но она какое-то время боролась со своими чувствами. Теперь она, честно говоря, не была уверена, чего же так испугалась.

«Но теперь все в порядке, — подумала она, отправляя в рот еще один кусок сочной ветчины, и ее окружает больше любви, света и смеха, чем она когда-либо могла себе представить. — Теперь мы вместе. И ничто больше нас не разлучит».

Энни ела до тех пор, пока не почувствовала, что больше не в силах проглотить ни кусочка, а потом еще немного. Все было так вкусно, что она просто не могла остановиться. Помимо пирога и печенья, которые они с Бо привезли с собой, там были «Запеченная Аляска», тыквенный пирог и шоколадный «Швейцарский рулет» — и, конечно же, Энни захотелось попробовать их все.

— Хочешь яичного коктейля, Энни? — спросил Чарли, кузен Бо, ставя на стол дымящийся кофейник.

— О боже, нет, я не смогу съесть больше ни кусочка, — искренне сказала Энни. Казалось, что оборотни — это бездонные ямы, но, с другой стороны, Бо сказал ей, что его семья любит поесть, когда они впервые встретились. Она только сейчас начала осознавать, насколько велика эта любовь!

— Мам, но ты же сказала, что после обеда мы позволим дяде Бо заняться этим делом, — внезапно встряла Сара, и ее глаза заблестели. — Я хочу рассказать ему и Энни об этом!

— О, о чем? — спросил Бо, склоняя голову на бок. — О чем мне нужно знать?

Дарла рассмеялась.

— Нет, ты права, Сара. Вперед.

Сара повернулась к ним с улыбкой.

— Я оставила вам несколько рождественских украшений, чтобы вы могли повесить их на елку! — сказала она, и ее лицо сияло от волнения. — Мы должны были сделать это вчера, потому что всегда так делаем. Но я оставила кое-что для вас!

— Правда? — спросил Бо, улыбаясь. — Это было очень любезно с твоей стороны, Сара. Благодарю тебя.

— Так что, теперь Бо и Энни могут развесить все это на елке? — спросила Сара, поворачиваясь к матери.

— Ладно… давайте все пройдем в гостиную, — сказала Дарла.

Энни показалось, что она все еще переваривает слова Сары, когда вся семья дружно встала, прихватив с собой кружки с гоголь-моголем, и направилась в гостиную.

— Похоже, тебе все-таки удастся украсить большую елку, — сказал ей Бо, когда они вошли в огромную комнату в задней части дома, где у дальней стены стояла огромная елка.

— Вау, — не смогла сдержать Энни удивленного возгласа. — Это… так эффектно.

Так оно и было. Елку, должно быть, срубили в густом лесу, который окружал дом. Она и представить себе не могла, что такую великолепную вещь можно было унести так далеко — хотя, кто знает, с оборотнями-то?

Темно-зеленая, идеальной треугольной формы, елка была украшена красной и золотой мишурой, сверкающими огоньками, стеклянными сосульками и блестящими рождественскими безделушками. У ее основания громоздились груды подарков, завернутых в разноцветную оберточную бумагу и украшенных лентами с оборками. Энни раньше видела такие деревья только в телевизионной рекламе. Это выглядело слишком идеально, чтобы быть настоящим.

— Видишь, я оставила здесь место для тебя! — сказала Сара, потянув дядю Бо за руку. — И еще несколько красивых украшений!

— Я хочу подать украшения дяде Бо, — пропищал ее брат Коди.

— Вы можете сделать это вместе, — мягко сказала Дарла. — Не ссорьтесь.

Ее дети, казалось, приняли этот вердикт, торжественно взяв коробку — каждый с разных сторон — и поднесли ее.

— Энни, ты можешь надеть какую-нибудь игрушку, — авторитетно заявила ей Сара. — Это мои любимые.

— Спасибо, — сказала Энни, чувствуя, как ее сердце немного тает при виде серьезного выражения лица Сары. Она сунула руку в коробку и достала блестящий серебряный шарик.

«Неужели именно таким должно быть Рождество?»

Она и представить себе не могла, что так будет. Во всяком случае, для нее. Приемные семьи часто делали все возможное, чтобы она чувствовала себя вовлеченной, и она всегда была благодарна им за это. Но Энни всегда знала, что даже тогда все было только временно.

Но это… это казалось постоянным.

Подняв блестящий шар, она взглянула на Бо, который ей кивнул. Затем она протянула руку и повесила его на одну из вытянутых веток дерева, убедившись, что шар не соскользнет.

Он выглядел прекрасно — как будто ему было самое место среди всех остальных украшений, которые уже развесила семья Бо.

— Теперь ты должен что-нибудь повесить, дядя Бо!

Энни обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Бо поднимает блестящее украшение из красного стекла со звездой посередине.

— Ладно, ладно… как насчет этого? Одобряете?

Сара и другие его племянники одобрительно закивали, а Бо шагнул в сторону Энни, прежде чем протянуть руку и повесить свою стеклянную звезду рядом с ее серебряной безделушкой.

— Вот так, — сказал он, прежде чем обнять ее за плечи. — Ты сама хочешь повесить эту мишуру, или мне сделать?

Энни рассмеялась.

— Сделаем это вместе? И, может быть, дети смогут нам помочь? Мишуры очень много!

— Ага! — сказали Сара и Коди, и все остальные дети тоже подбежали к ним, явно обрадованные перспективой еще больше украсить рождественскую елку. Они достали из коробки огромную пушистую золотую мишуру, развернули ее и помахали, чтобы Энни и Бо могли ее поймать.

— Ладно, ладно, детки, не увлекайтесь, — засмеялся Бо, ловя мишуру и развешивая ее на ветках дерева. — Вот, Энни, повесь это конец.

Энни и представить себе не могла, что будет получать столько удовольствия от развешивания кусочков пластика и блестящих штучек на дереве. Но теперь она поняла, что на самом деле дело было даже не в этом — речь шла о том, чтобы повеселиться со своей семьей или просто найти радость в том, чтобы делать что-то особенное, даже если ты была одна.

«Прямо как сказал Бо», — подумала она, укладывая конец мишуры. Тогда она была поражена этим, но, возможно, только сейчас начала осознавать, насколько это было правдой.

Наблюдая, как дети роются в коробке в поисках новых украшений, которые они могли бы повесить, а их родители и вся семья стоят в стороне, болтая и смеясь, Энни никогда в жизни не чувствовала себя такой… такой принятой.

— Все хорошо? — спросил Бо тихо на ухо.

Моргнув, Энни поняла, что ее глаза увлажнились — но не от слез печали.

— Да, — прошептала она в ответ, наблюдая, как Джейми и Коди вместе развешивают мишуру на елке, Дарла и Корт помогают им, в то время как Джек и Чарли кричат, что они собираются купить еще мишуры для всех, кто этого хочет, а Бланш сидела рядом с Сэмом и Сарой, чтобы осторожно потрясти несколько подарков под елкой.

— Да, все замечательно.

* * *

— Надеюсь, это было не слишком ошеломляюще, — сказал ей Бо, когда они шли по тропинке, ведущей к их личному домику в лесу. — Я знаю, что семьи оборотней могут немного напрягать.

Энни улыбнулась и покачала головой.

— Нет, все хорошо. Даже… замечательно. Со всеми я чувствовала себя как дома. Как будто я действительно часть семьи.

— Это потому, что так и есть, Энни. — голос Бо был теплым и нежным, когда он повернулся, чтобы посмотреть на нее, и взял ее за руку. — Ты моя пара, а это значит, что твое место здесь. Здесь для тебя всегда найдется место, независимо от того, как далеко мы будем жить и насколько будем приезжать друг к другу в гости.

Энни сглотнула. Она услышала искренность в голосе Бо, но даже без этого вся его семья заставляла ее чувствовать себя такой желанной гостьей, такой неотъемлемой частью их жизни, что она все равно бы в этом не усомнилась.

«Хотя, может быть, только сейчас я это понимаю», — подумала она. Энни хотела сделать Белз Холлоу своим постоянным домом, и все там всегда были так добры к ней.

Но теперь она поняла, почему всегда чувствовала себя здесь чужой — потому что, в какой-то степени, так оно и было. Она не знала того, что многие старожилы города были в курсе об оборотнях, и именно этот секрет мешал ей чувствовать себя там по-настоящему принятой.

Ее ближайшая подруга Кристина, иностранная студентка, была в городе всего лишь проездом, так что, возможно, она и не ожидала, что там приживется. Она никогда не собиралась оставаться в городе навсегда.

Но Энни собиралась.

«Но теперь я знаю городской секрет, — подумала она. — Интересно, станет ли все иначе, когда я вернусь туда?»

Она решила, что обдумает это в другой раз. Прямо сейчас у нее были каникулы — рождественские каникулы, и она была со своей парой.

Прямо сейчас было немного трудно сосредоточиться на чем — либо, кроме ближайшего будущего, особенно когда они наконец добрались до своей бревенчатой хижины и Бо распахнул дверь, жестом приглашая ее войти внутрь.

— Камин прогорел, но здесь все равно должно быть красиво и уютно, — сказал он, когда Энни поспешно вошла в дом и наклонилась, чтобы снять сапоги.

Так оно и было, особенно по контрасту со снежным миром снаружи. В хижине стояло мало мебели, но она была уютной и комфортабельной, и в ней было свое деревенское очарование. Не сказать, чтобы роскошной, но Энни никогда не любила роскошь.

«Дайте мне немного личного пространства сегодня», — подумала она, когда Бо пинком захлопнул за собой дверь, а затем заключил ее в объятия, притянул к себе и поцеловал так крепко, что у нее закружилась голова.

— Вау, — ахнула Энни, когда он отстранился. — Ты… долго этого ждал, не так ли?

— Что-то вроде того, — сказал Бо с улыбкой. — Ты не представляешь, как тяжело было наблюдать за тобой весь день и держать руки при себе. Не пойми меня неправильно, я люблю свою семью, но…

— …Но, наконец, побыть немного одному — это не так уж и плохо, — закончила за него Энни, смеясь.

— Ты читаешь мои мысли.

Энни взвизгнула, когда Бо внезапно присел, заведя одну руку ей за спину, а другую просунул ей под колени, и подхватил ее на руки, как на свадьбе.

— О, эй!..

— Прости, я просто не смог удержаться, — сказал Бо, улыбаясь ей, пока нес на руках к кровати. — У меня было такое чувство, что в Белз Холлоу все произошло в какой-то спешке. Я бы хотел, по крайней мере, перенести тебя через порог, даже если это не совсем порог.

Энни рассмеялась, обвила руками его шею и прижалась головой к его груди. Она слышала биение его сердца, медленное и ровное, и это напомнило ей, как близко она была к тому, чтобы услышать, как оно остановилось совсем.

Она моргнула, и у нее внезапно скрутило живот. Но, словно почувствовав внезапную перемену в ее настроении, Бо притянул ее и крепко прижал к себе.

— Эй, не беспокойся сейчас ни о чем, — сказал он низким и нежным голосом. — Мы дома. Сегодня Рождество. Единственное, о чем нам сейчас нужно беспокоиться, — это о том, сколько мы съедим завтра.

Энни мягко рассмеялась.

— Нет, ты прав. Но я могу придумать, по крайней мере, еще одну вещь, о которой мне хотелось бы побеспокоиться прямо сейчас.

— О? Это тебя беспокоит? — рассмеялся Бо, опуская ее на кровать, и перекинул ногу так, что теперь он сидел верхом на ее бедрах. — Я могу что-нибудь сделать?

— О, наверное, все в порядке, — сказала Энни, приподнимаясь и кладя руки на бедра Бо, ощущая твердость мускулов под его джинсами. — Но лучше просто убедиться.

— Конечно.

Энни не смогла сдержать улыбку, когда Бо наклонился, чтобы ее поцеловать. Все в нем вызывало у нее улыбку: его доброта и покладистый характер, его сила и чувство справедливости, его верность и непоколебимая преданность своей семье.

Сегодня она увидела в нем все это, наблюдая, как он смеется и непринужденно подшучивает над своими сестрами и кузенами, заботится о своих племянницах и племянниках. Все это показало ей мужчину, с которым ей не терпелось провести остаток своей жизни.

«Думаю, можно также сказать, что он чертовски горяч», — подумала она, когда, не в силах сдержаться, провела пальцами по его бокам, потянув при этом за рубашку.

Она ощутила кончиками пальцев его обнаженную кожу и застонала, немедленно захотев большего. Бо, казалось, был просто счастлив помочь ей, накрыв на мгновение ее руки своими, прежде чем стянуть рубашку через голову и отбросить ее в угол.

Энни застонала при виде него — стройного, с подтянутыми мышцами и загорелой кожей… и все это принадлежало ей.

«Моя пара, — подумала она как в тумане, пока возилась со своей одеждой. — Полностью мой. А я вся его».

От этой мысли по телу Энни пробежал жар, поселившись где-то внизу живота. Она могла думать только о том, как сильно хотела его, и, судя по тому, как его пальцы лихорадочно расстегивали ремень и пуговицы на джинсах, он хотел ее не менее сильно.

Ей казалось невероятным, что именно она из всех людей смогла пробудить в нем такое сильное желание. Энни никогда не думала о себе как о девушке, от которой мужчина мог бы сойти с ума.

Особенно такой мужчина, как Бо, который, как она знала, мог заполучить любую одним щелчком пальцев. Он был красивый, веселый, покладистый и прекрасно ладил с детьми. Любая женщина была бы рада его заполучить.

Но он выбрал ее. Судьба предначертала им быть вместе, и их связь как супругов нельзя оспорить. У Энни перехватило дыхание, когда она подумала об этом.

То, как Бо смотрел на нее, то, как прикасался к ней, не оставляло у нее никаких сомнений в том, что он был так же без ума от нее, как и она от него.

«Это довольно безумно», — подумала она, когда, наконец, ей удалось приподнять колени и стянуть штаны с ног вместе с трусиками, а мгновение спустя сбросив их с ног.

Бо на мгновение перевернулся, снимая джинсы. Энни снова застонала при виде него, возбужденного и готового. Облизнув губы, она протянула руки, скользя по его разгоряченной коже, ощущая бархатистую твердость его члена под своими ладонями.

— О Боже, Энни… — стон, вырвавшийся из горла Бо, обдал ее волной жара. Она ахнула, чувствуя, что ей слишком жарко, и у нее перехватило дыхание, чтобы мыслить здраво.

Он был таким горячим в ее руках, что Энни с трудом могла в это поверить, и она легко провела по нему пальцами, восхищаясь тем, как Бо со стоном откинул голову назад под ее прикосновением.

— Боже, ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, когда Энни обхватила его член рукой, скользя по нему вверх, а затем вниз.

Она улыбнулась, наблюдая, как подергиваются мышцы его живота и бедер.

«Как все это может быть для меня?»

— Я бы этого не хотела, — лукаво сказала Энни, мгновение спустя. — Во всяком случае, не слишком сильно.

Бо приоткрыл один глаз, на его лице появилась ответная улыбка — и это стало единственным предупреждением Энни, прежде чем она внезапно обнаружила, что их роли сильно поменялись.

— Эй, так не пойдет! — закричала она, когда Бо прыгнул на нее сверху, скользнув пальцами ей между ног. — Это жульничество, ты использовал свою скорость оборотня…

Но мгновение спустя она обнаружила, что вообще не может говорить, когда пальцы Бо скользнули внутрь нее, нежно дразня, находя именно то место, от которого по всему телу пробежала волна удовольствия.

Энни закрыла глаза, отдаваясь ощущениям, пронизывающим тело. Ей было все равно, сколько шума она производит — стены хижины были толстыми, и, в любом случае, она находилась на приличном расстоянии от других зданий. Здесь можно по-настоящему почувствовать себя свободной.

Она задыхалась, извиваясь на кровати, в то время как пальцы Бо дразнили и мучили ее, пока она не почувствовала, что вот-вот сойдет с ума.

— Пожалуйста, Бо, — наконец удалось ей выдохнуть. — Пожалуйста, я не могу это вынести…

— Хм, раньше тебе, казалось, доставляло удовольствие дразнить меня, — сказал Бо глубоким и теплым голосом. — Есть ли причины, по которым я должен сжалиться над тобой сейчас?

Энни застонала, выгибая спину и зарываясь пальцами ног в одеяло, когда пальцы Бо прижались к нужному месту внутри нее.

— ОБожемой… серьезно, если ты не прекратишь… я… я клянусь…

Единственным ответом было то, что Бо прижался к ней — тепло его кожи ощущалось на ее коже, а жар его члена проник между ее бедер.

Обхватив ногами его бедра, Энни выгнулась, прижимаясь к нему, пытаясь показать, как сильно она его хочет…

— Боже, Энии. Ты так сильно сводишь меня с ума. — голос Бо был чуть громче шепота.

— Тогда чего ты ждешь?

Очевидно, Бо и сам не знал ответа на этот вопрос, потому что в следующее мгновение она почувствовала, как его член прижался к ее входу, а затем он медленно, но верно подался вперед, погружаясь в нее.

Это было так же приятно, как она помнила… так же идеально. Энни застонала, когда Бо начал двигаться внутри нее, ее пальцы впились в его бока, а ноги обхватили его бедра.

Он идеально наполнял ее — другого слова не подберешь. Она словно обрела недостающую частичку себя.

«Но тогда, я полагаю, в этом и смысл, — ошеломленно подумала она. — В конце концов, мы были созданы друг для друга».

Словно подтверждая эту мысль, внутри нее запульсировала связь, усиливая жар, наполнивший ее тело. Возможно, Бо тоже это почувствовал, потому что застонал, его бедра подались вперед, посылая яркое, ослепительное наслаждение по каждому нерву ее тела.

— Бо… — голос Энни прозвучал не более чем сдавленным вздохом, когда пламя разлилось по ее венам. Жар отчаяния охватывал ее с каждым движением Бо, с каждым его вздохом, с каждым прикосновением его кожи к ее.

Золотистое сияние, возникшее между ними, казалось, только усиливало ее удовольствие: их души соприкасались так же, как и тела, укрепляя связь друг с другом. Энни ощущала, что это чувство растет с каждой секундой, с каждым их движением вместе.

Вся любовь, все счастье, которые Бо принес ей — и которые она принесла ему — казалось, текли между ними, и она знала, она знала, что это навсегда.

«Навсегда».

От этого слова у нее перед глазами заплясали искры, когда Бо в очередной раз с силой вошел в нее. Экстаз закружился у нее в животе, каждый нерв вспыхнул от удовольствия.

Она услышала, как Бо выдохнул ее имя, и выгнулась под ним, желая большего, подстегивая его.

— Пожалуйста… — застонала она, когда его точки ускорились. — Пожалуйста…

Ее мышцы напряглись, когда она переступила грань оргазма, вскрикнув — каждая клеточка ее тела наполнилась экстазом. Энни вздрогнула, выгибаясь дугой, когда ее накрыла вторая ослепительная волна удовольствия.

Затаив дыхание, Энни открыла глаза и увидела, как Бо смотрит на нее сверху вниз — его темные глаза горели желанием, когда он изучал ее лицо.

— Ты так прекрасна… моя пара… — застонал он, продолжая двигаться внутри нее, и Энни, беспомощно заскулив, почувствовала, как ее сотрясла третья волна оргазма.

Она почувствовала, как Бо пульсирует внутри нее, как его тело напрягается, когда он достигает кульминации. Низкий стон сорвался с его губ, его бедра дернулись, прежде чем он запечатлел обжигающий поцелуй на ее губах, и они вместе наслаждались, прижавшись друг к другу потными телами.

Энни не была уверена, сколько времени прошло, прежде чем она снова захотела двигаться. Все ее мышцы были совершенно расслаблены, и ее охватила сонливость.

Тем не менее, она приподнялась на локте, глядя в лицо Бо, а он посмотрел на нее. Он поднял руку и нежно убрал несколько прядей волос ей за ухо.

— Ты потрясающая, — сказал он через мгновение. — Ты знаешь, как я отношусь к Рождеству, но, должен сказать, это было очень хорошее Рождество. Даже лучше, чем то, когда мой папа разрешил мне разрезать индейку в двенадцатилетнем возрасте.

Энни рассмеялась.

— Ну, это отлично. Я рада, что обогнала индейку.

— О, я бы сказал, что довольно сильно обогнала. — Бо наклонился, чтобы поцеловать ее, тепло и нежно.

— Кстати, — сказала Энни, когда смогла заставить себя отстраниться, — думаю, я сожалею только об одном: нам так и не удалось украсить ту маленькую рождественскую елку, после всех усилий, которые ты приложил, чтобы убедить меня ее купить.

— Ой. Верно. Насчет этого. — Бо одарил ее слегка застенчивой улыбкой, прежде чем встать с кровати и пересечь комнату. Энни была слишком увлечена невероятным зрелищем его голой задницы, чтобы сразу заметить, что он делает, но потом он ушел в ванную и через мгновение появился снова с ее маленькой рождественской елкой, стоявшей в ярко-красном ведерке, перевязанном темно-зеленой лентой. — Таа-даааа.

— О, ты привез ее? — удивленно спросила Энни, садясь на кровати. — Я даже не заметила!

— Я завернул ее в холстину и тайком отнес в машину, пока ты не смотрела, — признался Бо. — В конце концов, это твоя первая настоящая рождественская елка, которую ты сама выбрала. Мне показалось постыдным оставлять ее там одну. Я попросил ребят тайком принести его сюда, пока ты болтала с Дарлой и Корт.

Радость внезапно захлестнула Энни. Стряхнув с себя усталость после оргазма, она вскочила с кровати и поспешила через комнату к Бо. Он опустил елку как раз вовремя, чтобы заключить ее в объятия и ответить на поцелуй.

— Спасибо, Бо, честно говоря, я до сих пор не осознавала, как сильно хотела разделись это с тобой. Но ты уже подумал об этом.

— Ну, я тоже хотел разделить с тобой это, — сказал Бо, снова ее поцеловав. — В конце концов, я обещал, что мы сделаем это вместе. Я бы не хотел нарушать свое слово.

Энни не могла подобрать слов, чтобы выразить любовь и счастье, переполнявшие ее. Казалось, что сами узы брака наполняют ее, распространяя свое золотистое тепло по всему телу. Единственное, что она могла сделать, это протянуть руку и снова его поцеловать.

— Как ты хочешь ее украсить? — спросил Бо, снова отстраняясь и заглядывая ей в глаза. — Не уверен, что у нас здесь есть что-то слишком нарядное.

— Ничего страшного, не обязательно должно быть что-то нарядное, — сказала Энни, оглядывая комнату. Кто-то повесил маленькую рождественскую звезду на дверную ручку, и она пересекла комнату, сняла ее с крючка и отнесла обратно к елке. — Это не так уж много, но думаю, что будет выглядеть довольно круто. Красиво и минималистично.

— Да, моя семья никогда не придерживалась минимализма в Рождество, — сказал Бо, смеясь. — Это будет приятная перемена.

Вместе они закрепили ленту, на которой висела звезда, на верхушке елки. Она не совсем подходила для верхушки, но Энни подумала, что это выглядит мило, мягко сверкая при слабом освещении.

— Ну вот… теперь ты и свою елку украсила, — сказал Бо.

Энни улыбнулась, подняв руку, чтобы коснуться его лица.

— Спасибо.

Ошеломленная его близостью, когда он посмотрел на нее сверху вниз, Энни не смогла удержаться и снова потянулась, чтобы поцеловать его, наслаждаясь теплом, разлившимся по телу.

— Итак… прошло три дня, — сказал Бо немного запыхавшись, когда она закончила. — Мне удалось тебя убедить в волшебстве Рождества?

Энни рассмеялась, поцеловав его еще раз… крепко и основательно.

«Убедил ли он меня, что в Рождество случается магия?»

— Совершенно точно.

Конец книги!!!

Данная электронная книга предназначена только для личного пользования. Любое копирование, выкладка на других ресурсах или передача книги третьим лицам — запрещены. Пожалуйста, после прочтения удалите книгу с вашего носителя.