Гиппогриф на Рождество

Глава 7

«Что, черт возьми, — в ярости подумала Энни, — со мной не так?»

Она лихорадочно завязывала шнурки на ботинках, опустив голову в надежде, что Бо не сможет увидеть ее лица.

«Нет, серьезно. Что за черт?»

Она поправила шляпку, пытаясь выиграть время, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и изменить выражение лица, прежде чем встать.

«Он собирался поцеловать меня. Я знаю это. И я хотела этого… Боже, я хотела этого. Я никогда в жизни не хотел ничего сильнее. Так почему… почему…»

Почему она вдруг так повела себя?

Она не понимала.

Энни уставилась на руки, обтянутые толстыми черными перчатками.

Может быть, ее напугало то, как сильно она этого хотела. Она думала, что ее все устраивает… они с Бо проведут вместе три веселых дня, будут делать то, что естественно для людей, которые находят друг друга привлекательными, а потом оба продолжат веселиться, не оставив ничего, кроме приятных воспоминаний о Рождестве.

Она говорила себе, что именно этого и хотела.

«Этого я и хочу! — сказала она себе твердо, когда, наконец, заставила себя встать. — Нет смысла привязываться к людям — в конце концов, они всегда тебя подведут. Будет проще, если ты вообще не позволишь себе беспокоиться».

Энни нахмурилась. Это был очень циничный взгляд на мир, подумала она, но…

…Но готова ли она отказаться от этого, когда не была уверена, что сможет справиться с болью от того, что отдала кому-то свое сердце только для того, чтобы он в конечном итоге ее бросил?

Она не могла ответить на этот вопрос прямо сейчас. ей нужно время все обдумать. Прямо сейчас она могла только посмотреть в красивые карие глаза Бо и попытаться игнорировать то, как таяло ее сердце, а в животе все сжималось от жара.

— Итак, еда, — сказал он и улыбнулся, в то время как Энни продолжала смотреть на него, как ей казалось, самым очевидным и глупым образом из всех возможных. — Что бы ты хотела?

— Э-э, ничего особенного, — в конце концов выдавила Энни. — Моя коллега Кристина говорила, что гоголь-моголь здесь очень вкусный, но, вероятно, это не полноценное блюдо. Как ты смотришь на то, чтобы для начала съесть большую тарелку супа, а потом перекусить напитком?

— Звучит замечательно, — сказал Бо, кивнув.

Он слегка приподнял голову, и на мгновение у Энни возникло странное ощущение, что он принюхивается к воздуху.

— Суп из моллюсков действительно вкусно пахнет, — задумчиво произнес он. — И давненько я его не пробовал. Пошли.

Энни посмотрела на него, когда они начали идти к прилавкам с едой.

— Откуда ты вообще знаешь, что у них есть суп из моллюсков? — спросила она удивленно. — Я могу чувствовать только… суп. Пахнет обычным супом.

Бо рассмеялся слегка смущенно.

— Наверно, это мой талант… я чувствую запах еды за милю. Но мне всегда нравилось хорошо поесть.

— Это настоящий талант, — сказала Энни, когда он подошел к раздаче — над прилавком с супами висела огромная надпись «Попробуйте наш знаменитый суп-пюре из моллюсков». Теперь, подойдя поближе, она поняла, что Бо был прав: пахло действительно потрясающе. — Ну, раз уж твой нос это рекомендует, я знаю, что у меня на ужин.

Они подошли к прилавку, где в холодном послеполуденном воздухе стояли большие чугунные кастрюли с супом, от которого шел пар.

— Вы не возражаете немного подождать? — спросил владелец, когда они приблизились. — У нас был очень напряженный день, и и мы только что поставили новую порцию. Это займет не больше десяти минут, если вы не против.

— Без проблем, — сказал Бо. — Ожидание должно того стоить, судя по запаху.

— Ну, я надеюсь, вы не разочаруетесь. Если вы закажете и оплатите сейчас, я дам вам жетон, и вы сможете вернуться и забрать его, как только будет готово.

— Ох… — сказала Энни, протягивая руку, когда Бо достал свой бумажник. — Я могу…

— Эй, это я вытащил тебя на озеро, даже не угостив сначала перекусом, — сказал Бо. — Давай я хотя бы оплачу тебе суп, чтобы загладить вину?

Энии заколебалась, но кивнула.

— Хорошо, но только, если ты позволишь мне купить гоголь-моголь.

— Если настаиваешь, — сказал Бо. — Но…

— Я настаиваю, — твердо заявила Энни. Хоть она и работал в пекарне, но могла купить горячему мужчине гоголь-моголь!

Когда Бо оплатил и взял пластиковую электронную метку, они направились к скамейкам, защищенным от снега небольшим навесом, где было уютно и тепло благодаря газовым обогревателям, а ярко-оранжевые язычки пламени танцевали и мерцали в сгущающихся сумерках.

Несмотря на красоту заснеженного пейзажа и замерзшего озера, Энни все равно тянуло к теплу, исходящему от огня, и она присела поближе к ближайшему камину, наслаждаясь тем, как он согревает ее замерзшие щеки и губы.

Бо сел напротив нее, положив свой телефон, бумажник и электронный жетон на стол между ними. Энни внимательно изучала его лицо, пока он это делал, гадая, что же в нем было такого… необычного. Из-за чего ей было так трудно вспомнить о своем решении, что привязываться к людям, как правило, плохая идея?

Да, он горячий. Это очевидно. Но Энни не считала себя настолько поверхностной… по крайней мере, она надеялась, что это не так.

И он был обходителен, она отдавала ему должное, но таким образом, что это выглядело совершенно бесхитростно. За то короткое время, что она его знала, Бо зарекомендовал себя добрым, вдумчивым и, по-видимому, до смешного компетентным в физической деятельности, начиная с рубки деревьев и заканчивая избавлением от ползучих животных.

«Он просто… он просто слишком хорош, чтобы быть настоящим, — подумала Энни. — Но я правда, правда хочу верить, что он такой…»

Энни покачала головой. Подобные мысли слишком опасны.

— Итак, как часто ты занимаешься подобными вещами? — выпалила она, не дав себе времени на обдумывание.

Бо наклонил голову.

— Ты про катание на коньках?

— Нет, я про то, что врываешься в жизнь девушек и переворачиваешь все с ног на голову, — ответила Энни. — В конце концов, у тебя неплохо получается.

Невероятно благородный лоб Бо наморщился.

— Едва ли, — сказал он после небольшого замешательства. — На самом деле, я бы сказал, что это первый раз, когда я прошу кого-то доверять мне так, как просил тебя доверять мне. Я имею в виду, что, конечно, у меня и раньше были свидания. Но просить кого-то уделить мне три дня своего времени, чтобы попытаться изменить его мнение о чем-то… это что-то новенькое.

Энни моргнула, чувствуя, как участилось сердцебиение.

— Я… серьезно? — спросила она, услышав напряжение в собственном голосе. — Тогда… тогда почему я?

Бо нахмурился.

— Что ты имеешь в виду? А почему не ты?

Энни опустила взгляд на свои руки, лежащие на столе, и внезапно почувствовала, что у нее перехватывает дыхание.

«Как я могу ему объяснить? — подумала она, чувствуя отчаяние и грусть. — Я не из тех женщин, ради которых мужчины готовы на все. И даже когда люди хорошо ко мне относятся, как мистер Диаборн, мне всегда кажется, что я просто жду, когда они поймут, что я… я…»

— Я не знаю, — наконец сказала она тихо. — Просто я… выросла в сиротском приюте и приемных семьях. Я не хочу сказать, что все было плохо… некоторые опекуны действительно пытались, чтобы я ощутила себя вовлеченной. Но, в конце концов, я всегда был лишь временной частью семьи. В конце концов, всегда приходило время собирать вещи и прощаться. Иногда мои приемные братья и сестры писали мне какое-то время, но рано или поздно они забывали обо мне. Это не их вина — они были всего лишь детьми. Но это было больно.

Она остановилась, переводя дыхание. Энни не могла заставить себя поднять глаза на Бо.

«Почему я делюсь с ним всем этим?» — подумала она. Об этом она не рассказывала никому. Но почему-то сейчас это казалось верным решением. Как будто она сбросила груз, о котором до сих пор даже не подозревала.

— Наверно, я всегда чувствовала себя немного чужой, — продолжила Энни. — Как будто я со стороны наблюдала за жизнью и счастьем других людей. Даже здесь, где люди хорошо ко мне относятся… Я здесь всего пару лет, наверное, так что меня все еще не считают частью местного сообщества. Наверное, так уж устроены люди в маленьких городках. На самом деле я все еще чужак.

Она глубоко вздохнула, глядя на озеро.

— Поэтому я сказала, что не люблю Рождество… у меня нет проблем с этим временем. Просто, когда я покинула последнюю приемную семью, всегда проводила его одна. Мне нравится, что другие люди счастливы и прекрасно проводят время. Но я никогда по-настоящему не чувствовал себя частью этого. Поэтому, когда ты приехал, пригласил меня на свидание, попросил позволить тебе показать мне, что такое Рождество…

Энни замолчала, не зная, что сказать.

Но мгновение спустя все мысли вылетели у нее из головы, когда огромная рука Бо, теплая даже сквозь материал перчаток, опустилась на ее пальцы.

Она удивленно подняла голову, сглотнув, и увидела, что красивые карие глаза Бо смотрят прямо на нее. При виде них у нее перехватило дыхание, а озо рта вырвалось белое облачко, которое уплыло прочь, в темнеющий полдень.

— Энни, — сказал Бо тихо и напряженно. — Не могу притворяться, что понимаю, что ты, должно быть, чувствуешь. Я рос совсем по-другому. Ты немного знаешь об этом… выбирал елку с семьей, учил моих племянниц кататься на коньках, и все, что я тебе рассказывал о том, насколько близок со своей семьей. Но… дело не только в этом. А в том, что слушая тебя сейчас, я хотел бы найти способ объяснить тебе — или что я не мог бы найти способ объяснить тебе сейчас.

Бо замолчал, сжав губы. Энни удивленно уставилась на него, не совсем уверенная, что поняла, о чем он говорит.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — спросила она, нахмурившись. — Что-то о себе? О твоей семье?

Бо кивнул.

— Да. — он заколебался, делая глубокий вдох. — Энни, ты спросила меня, как часто я делаю такие вещи — переворачиваю жизнь девушек с ног на голову. Я сказал правду, говоря, что это впервые. И на это есть причина.

Энни едва могла заставить себя дышать в последовавшей за этим небольшой паузе. Кожу ее пальцев покалывало там, где тепло руки Бо просачивалось сквозь перчатку.

— Как ты и сказала, это связано с моей семьей. Мы не похожи на других людей, — сказал Бо медленно и осторожно. — Это не единственное отличие, но сейчас важно то, что когда мы встречаем кого-то… я имею в виду кого-то особенного…

Энни наклонилась к нему. Она поймала себя на том, что ловит каждое его слово, отчаянно желая услышать, что он скажет дальше. Ее сердце так колотилось о грудную клетку, словно пыталось выпрыгнуть из груди.

— Энни, — сказал Бо серьезным тоном, глядя ей прямо в глаза. — Должен сообщить, что я…

Энни не смогла сдержать тихий, испуганный крик, сорвавшийся с ее губ, когда воздух между ними прорезал внезапный, пронзительный звук, сопровождаемый низким, рычащим жужжанием.

Широко раскрыв глаза, Энни повернула голову влево, затем вправо, гадая, что же, черт возьми, могло произойти… что это за аварийная сигнализация…

— О. - глубокий голос Бо прорвался сквозь туман ее замешательства, близкого к панике. Он держал электронный жетон в своей массивной руке с легкой ироничной улыбкой на губах. — Я думаю, наш суп готов. Я только… я только принесу его.

Энни смогла заставить себя только кивнуть, ее сердце все еще билось где-то в горле. Она смотрела вслед Бо, пока он вставал и направлялся обратно к киоску с супом, и не только потому, что ей открывался потрясающий вид на его задницу в темно-синих джинсах.

«Что… что это было?!»

Обычно она не такая дерганная. Даже если бы она была такой, ей пришлось бы преодолеть это, работая в оживленной пекарне. Но Бо собирался сказать ей… что именно?

Почему ее так заинтересовали его слова? Энни словно ждала, что он скажет ей что-то, что она уже знала, но почему-то забыла…

Она покачала головой.

«Нет, он говорил о своей семье, — пробубнила себе Энни. — Он собирался рассказать мне о рождественском духе или что-то в этом роде, который их сближает».

Но как бы Энни ни старалась убедить себя в обратном, она просто не могла отделаться от ощущения, что Бо был в шаге от того, чтобы сказать ей что-то гораздо более важное.

Сделав глубокий вдох, Энни попыталась собраться. Она хотела, чтобы у нее была как можно более ясная голова, когда Бо вернется, чтобы она могла спросить его… мягко, обходительно, определенно без отчаяния… о том, что он собирался сказать.

Из раздумий ее вырвало жужжание, хотя и менее драматичное, чем от электронного жетона. Взглянув вниз, Энни поняла, что это был телефон Бо, который он оставил на столе.

Появилось зеленое текстовое поле. Энни моргнула, глядя на него, все еще пораженная и погруженная в свои мысли.

Честно говоря, она не собиралась читать сообщение… ее глаза просто автоматически пробежали по словам, точно так же, как они делали всякий раз, когда она получала сообщение.

«От: Корт».

«Эй… раз уж тебя здесь нет, я отправлю фото! Угадай, кто обернулся! И полетел!»

Ее тут же охватило чувство вины… она определенно не относила себя к тому типу людей, которые вторгаются в чужую личную жизнь, читая чужие сообщения! «Хорошо, что оно не имело никакого смысла», — подумала Энни. Должно быть, это была какая-то семейная шутка или что-то в этом роде…

Однако следующее сообщение, появившееся на экране… определенно заставило ее моргнуть дважды, и на этот раз совершенно намеренно.

Сначала Энни решила, что кто-то из семьи Бо прислал ему фото их домашнего питомца.

«Э… что за странный домашний питомец?»

Энни нахмурилась, снова взглянув на фотографию. Сначала она подумала, что это какая-то собака, судя по размеру… Но какая за собака имеет такие перистые крылья?! Что это за собака…

Энни отвела взгляд, прежде чем смогла рассмотреть его более внимательно. Она и так чувствовала себя неловко из-за того, что вторглась в личную жизнь Бо, а тут еще и начала рассматривать фотографии, которые присылала ему семья.

«Наверно, кто-то просто в шутку поработал в Photoshop», — подумала она, хотя странное, тревожное чувство в животе не проходило. Энни не была экспертом или кем-то в этом роде, но то, что увидела, не напоминало Photoshop. Для этого все было слишком реалистично, хотя она знала, что в наши дни люди могут делать довольно впечатляющие работы.

У животного на фотографии было четыре ноги… вроде как… и оно стояло в саду, встав на дыбы, как лошадь, хотя и было слишком маленьким для этого.

«Но… у него были крылья… я почти на сто процентов уверена, что это крылья…»

Энни снова украдкой взглянула на телефон, но к этому времени экран снова потемнел, и ничего не было видно.

«Это даже к лучшему. Не хочу быть таким человеком, который…»

Как раз в тот момент, когда она решила больше не совать нос в чужие дела, как бы любопытно ей ни было, раздался еще один звонок телефона Бо и пришла еще одна фотография.

«Если это Photoshop, — подумала Энни, — то автор мастер своего дела».

На этот раз животное на фотографии парило в воздухе, расправив крылья, радостно взбрыкивая задними лапами, а его орлиная голова была запрокинута назад, и под ней кружились снежные брызги, как будто оно только что оторвалось от земли.

Энни наклонилась над столом, нахмурилась и, прищурившись, посмотрела на фотографию.

«Я… что… как можно… это… э?!»

— Энни?

Энни резко выпрямилась, широко открыла глаза и рот от шока. Бо стоял напротив с пластиковыми мисками супа в руках, и посмотрел сначала на нее, а потом на свой телефон.

— Я не подсматривала! — выпалила Энни, а затем поморщилась, покачав головой. — Нет… прости, я посмотрела. Но, правда, не хотела совать свой нос в чужие дела. Это просто как-то само собой всплыло. Клянусь, я не увидела ничего личного.

«Только отлично отфотошопленный снимок какого-то странного существа! Но это же не личное, верно?!»

Бо поставил тарелки с супом и взглянул на телефон.

— А-а. Точно. — он одарил ее улыбкой. — Наверное, это просто моя семья решила проведать меня.

— Ммм, — сказала Энни.

«Хотя мне немного любопытно, скажет ли он что-то по этому поводу, — подумала она, когда Бо поднял телефон и включил экран. — Думаю, это просто семейная шутка, но…»

Она внимательно наблюдала за его лицом, пока он просматривал сообщения. Выражение его лица почти не изменилось, хотя ей показалось, что она заметила едва заметное подергивание брови.

— Ах, — сказал он.

Энни сглотнула.

«Ну, это неловко», — подумала она, хотя и не могла понять почему.

«Ладно, он знает, что я это видела. Ничего не остается, как признать это и перевести все в шутку».

— Полагаю, кто-то в твоей семье хорош в графическом дизайне, — сказала Энни, надеясь, что ее улыбка выглядит убедительно.

Бо перевел на нее взгляд и моргнул, выражение его лица было растерянным.

— В графическом дизайне?

— Ага, — Энни кивнула. — Прости… я только мельком просмотрела фотографии, которые они прислали. Но они выглядели великолепно — почти как настоящие. — «под этим я имею в виду как настоящие». — Я просто предположила, что кто-то что-то сделал в Photoshop. Фото действительно хороши… кто в твоей семье профессионал? Потому что он определенно мог бы им быть.

Бо все еще смотрел на нее так, словно не совсем понимал, о чем она говорит.

— Photoshop? — сказал он после длительной паузы.

— Что ж… ведь так оно и есть? — Энни почувствовала, что у нее краснеют уши, и опустила взгляд на свои руки, внезапно пожалев о том, что вообще что-то сказала… и, по сути, о всей своей жизни и обо всех принятых ею решениях, которые привели к этому моменту.

Бо действительно разозлился из-за того, что она случайно заглянула в его телефон? Когда она подняла на него взгляд, он не выглядел сердитым… просто озадаченным и, возможно, даже слегка встревоженным.

Возможно, он почувствовал, о чем она думает, потому что в следующее мгновение поднял руку и потянулся к ней, словно желая успокоить, прежде чем открыть рот и прочистить горло.

— Энни… я, э. Ну, это немного неловко. Я действительно не хотел, чтобы все обернулось именно так.

«О чем он говорит?» — подумала Энни, глядя на Бо, который стал выглядеть еще более смущенным.

— Я мог бы просто объяснить все это, списав все на Photoshop или что-то в этом роде, — продолжил Бо через мгновение. — Но… это было бы неправдой. А я не хочу тебе лгать, Энни. Я бы никогда так не поступил. Даже если это немного усложнит ситуацию. Но, возможно, это просто означает, что я должен был сказать тебе об этом с самого начала.

Энни покачала головой.

— Бо, послушай… Я тоже не стану тебе врать. Я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь.

Бо скривился.

— Думаю, нет. — он поднял свой телефон и протянул ей. — Посмотри еще раз.

Нахмурившись, Энни взяла у него телефон. Она нажала по экран. На нем тут же появилось то сообщение и фотографии: то же радостно летящее существо, которое, казалось, танцует в воздухе среди изящных снежинок. Это действительно было очень хорошо выполненное произведение искусства.

«Как называется такое животное?» — Энни задумалась, склонив голову набок. Очевидно, это было какое-то мифическое существо. Но что Бо хотел, чтобы она в нем увидела?

— Так, это что-то вроде грифона? — спросила она неуверенно.

— Гиппогриф. Наполовину лошадь, наполовину орел.

— О. Верно. — Энни вернулась взгляд на фото, все еще не понимая, что Бо хочет услышать. Наконец, она посмотрела на него. — Я… должна что-то увидеть на ней?

Бо сглотнул, затем кивнул.

— Энни… взгляни еще раз. — он замолчал, а потом покачал головой. — Нет, я просто избегаю говорить прямо. — Бо сделал глубокий вдох. — Энни, я знаю, что это звучит безумно, но здесь нет Photoshop. Фотография настоящая.

Первым побуждением Энни было рассмеяться.

Но она заставила себя проглотить это и снова посмотрела на телефон.

Настоящая, это фотография выглядела настоящей.

«Но этого не может быть. Этого не может быть… грифоны, гиппогрифы… их не существует. Они как единороги и пегасы и кто угодно еще. Они просто порождение фантазий…»

И тут ее, наконец, осенило.

Она думала, что Бо слишком хорош, чтобы быть правдой, и теперь, наконец, поняла, что была права.

— Это шутка? — спросила она, кладя его телефон и пододвигая к нему через стол. — Ты думаешь, это смешно?

Она вздрогнула от холода, прозвучавшего в ее собственном голосе. Что-то внутри нее поднялось, говоря ей, что она не права, что она совершает огромную ошибку, но Энни безжалостно загнала это обратно.

— Прости? — спросил Бо, выглядя еще более смущенным. — Энни, я…

— Не утруждая себя, — сказала Энни, вставая. — Теперь я понимаю… надеюсь, ты весело провел день, водя меня за нос. Еще раз пытаешься меня одурачить. Но теперь я понимаю. Спасибо за суп… я возьму свой с собой, так что, по крайней мере, могу сказать, что получила от сегодняшнего дня хоть какую-то пользу… помимо того, что развлекла тебя, полагаю.

«Он серьезно считает меня настолько глупой?» — подумала она, с трудом сглотнув. Это что, новая игра для горячих придурков или что-то в этом роде? Заманить девушку, посмотреть, насколько сильно он сможет заставить ее поверить? Они набирали очки в Интернете или что-то в этом роде?

«Отвратительно, — подумала Энни. — Но, по крайней мере, я на это не купилась… ну, не полностью».

— Энни, что ты… нет, клянусь, это правда. — Бо тоже встал и посмотрел на нее с диким отчаянием в глазах. — Клянусь, Энни, я не вру. Это не какая-то игра. Честно.

На мгновение Энни захотелось ему поверить. Его голос прозвучал так искренне, а выражение его глаз…

И снова она почувствовала тот же самый толчок в груди, тот же самый голос в своем сердце, который пытался остановить ее от ухода.

«Ты ошибаешься. Он говорит правду. Просто подожди и выслушай его. Выслушай его до конца».

Энни закрыла глаза, заставляя себя не выслушать. Но все равно не смогла отвернуться.

— Энни… послушай. Пожалуйста, поверь мне. — голос Бо был низким и настойчивым. — Или… ты не обязана мне верить. Я покажу.

— Покажешь мне что? — спросила Энни резко.

Бо заколебался.

— Это трудно объяснить. Но обещаю, если пойдешь со мной, все станет ясно… ну, большинство вещей. Или, по крайней мере, я докажу, что не лгу. А потом ты сможешь задавать мне любые вопросы, которые захочешь, и я обещаю, что отвечу на них.

Энни сделала глубокий вдох, отведя взгляд. Вполне возможно, что она просто подставляла себя под еще большее унижение. Но что-то внутри нее не давало ей уйти.

Бо выглядел таким… таким искренним. И то, как он смотрел на нее сейчас — его темные глаза были внимательными и властными, как будто он заглядывал ей прямо в душу…

— Ладно, — сказала она. — Тогда покажи мне.

Бо кивнул.

— Пойдем к деревьям, — сказал он. — Тебе не обязательно заходить в лес, если не хочешь, но я собираюсь разместиться среди деревьев. Будет… немного неловко, если кто-нибудь еще это увидит.

Глубоко вздохнув и удивляясь, почему она позволила втянуть себя в это, Энни побрела по снегу вслед за Бо к темной линии деревьев рядом с озером.

«Вероятно, он просто собирается убежать в лес, — подумала она. — Или спрятаться за пнем и сказать, что он стал невидимым, или что-то в этом роде».

Энни остановилась у кроки деревьев, в то время как Бо вышел на небольшую поляну у большой поваленной ели.

— Ладно, — сказала Энни. — Теперь показывай. Докажи все, что ты хочешь доказать.

Бо кивнул и посмотрел на нее.

— Хорошо, — сказал он, но заколебался. — Но, Энни… просто будь готова, ладно? И не пугайся. Что бы ты ни увидела, помни, что это все еще я, хорошо? И помни, что я никогда не причиню тебе вреда.

Энни нахмурилась.

«О чем он говорит?»

Честно говоря, Энни не могла сказать, чего она ожидала увидеть дальше — того, что Бо убежит в горы, или того, что кто-нибудь из придурковатых друзей Бо выскочит из-за деревьев и начнет смеяться над ней, — но ничто не могло подготовить ее к тому, что она увидела.

Она почувствовала, как ее глаза расширились от шока, когда она уставилась на Бо, который начал… начал…

Изменяться.

Это единственное слово, которое точно описывало происходящее.

Сначала это было едва заметно… казалось, его коже замерцала, словно облако, проплывающее над головой, отбросило тень. Сначала Энни подумала, что это игра света.

Но быстро поняла, что это гораздо больше чем просто тень. После первоначальной ряби на коже Бо изменился заметнее.

«По меньшей мере», — подумала Энни, глядя на него в ошеломленном молчании.

Вместо кожи тело Бо теперь покрылось короткими темными волосами. Ну, во всяком случае, часть его тела… остальную часть покрывали белые перья, а из спины торчала пара огромных, элегантных крыльев, простиравшихся до деревьев.

Энни была так занята, с удивлением разглядывая их, что чуть не упустила из виду, как сильно изменился Бо в остальном. Но, когда ей наконец удалось оторвать взгляд от прекрасных крыльев, она ахнула.

Ноги Бо превратились в задние копыта лошади, сильные и мускулистые. Руки — в покрытые перьями лапы и крепкие когти, а лицо…

…Его лицо приобрело гордое, благородное выражение орла с белыми перьями и золотыми глазами, с сильным изогнутым клювом.

«Он… он выглядит как существо на фото», — подумала Энни, лишком ошеломленная, чтобы пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы мыслить связно.

Но это было правдой. Бо на ее глазах превратился в то самое мифическое существо, которое она видела в его телефоне… то самое, которое, как он утверждал, не было отфотошоплено и было на самом деле самым настоящим.

Энни была совершенно уверена, что на Photoshop нельзя списать данные изменения. Возможно, она не была графическим дизайнером и даже не разбиралась в компьютерах, кроме как в проверке электронной почты, но была почти уверена, что услышала бы о таком.

«А значит это происходит на самом деле», — подумала она, уставившись на существо… как сказал Бо? Гиппогриф?.. стоявшее в тени деревьев.

Но на самом деле это не просто существо. Энни сглотнула. Тяжело. «Это Бо. Он сказал это как раз перед тем, как все случилось. Он сказал мне, что, что бы я ни увидела, это все равно был он».

— Бо? — позвала она настолько тихо, что сама себя едва расслышала. — Это действительно ты?

В ответ гиппогриф издал низкий, воркующий звук, взмахнув конским хвостом и вскинув орлиную голову, широко расправив свои великолепные крылья. Это было похоже на то, как если бы он выставлял себя перед ней напоказ. Но затем он медленно сложил крылья за спиной и опустил голову.

«Он пытается показать, что не желает мне зла», — догадалась Энни… и именно тогда вспомнила слова Бо: «Я никогда не причиню тебе вреда».

Вспомнив их сейчас, Энни, казалось, чувствовала их в своей груди… в своем сердце.

«В конце концов, он не врал. — эта мысль поразила ее с внезапной ясностью. — Он действительно говорил правду. Это не шутка, а реальность».

Но тогда… значит…

— Гиппогрифы реальны? — внезапно выпалила она, не зная, что еще сказать. — Вы… вы действительно существуете в мире?

«И не только существуете, но и превращаетесь в привлекательных мужчин?»

Потому что Бо на самом деле был самым красивым мужчиной, которого Энни когда-либо видела, не говоря уже о добром, внимательном, сильном, заботливом защитнике…

«И теперь он гиппогриф».

Энни честно не понимала входит ли это в список положительный черт для кавалера или нет.

Раньше она думала, что Бо не похож на других мужчин, которых знала, но совсем не это имела в виду!

Гиппогриф издал еще один низкий, мягкий звук, словно пытался ее успокоить. Энни вздрогнула, почувствовав, как по телу пробежала дрожь, как будто сам звук успокаивал ее расшатанные нервы. Она сглотнула.

— Можно… можно к тебе прикоснуться? — спросила она мягко. Энни не была уверена, что это уместно, но, опять же, вряд ли подобная ситуация описана в руководстве по знакомствам.

В любом случае, Бо, похоже, ничуть не обиделся… на самом деле, совсем наоборот. Он издал еще один журчащий звук, опуская свое массивное плечо, словно приглашая ее прикоснуться к нему.

Сглотнув, Энни прошла между деревьев и протянула руку, подойдя ближе к Бо.

«Теплый, — стало первой ее мыслью, когда кончики пальцев провела по перьям на спине. — И мягкий».

Она ничего не могла с собой поделать… не успев опомниться, Энни зарылась пальцами в мягкие перья на его плече, поглаживая.

Бо издал звук, похожий на мурлыканье, и слегка пошевелил крыльями.

— Это значит… хорошо? — спросила Энни неуверенно и в ответ получила более громкое мурлыканье, в то время как золотистые глаза Бо были полузакрыты.

«Это так странно».

И это было странно. Но, честно говоря… Энни не могла сказать, что возражала теперь, когда первоначальный шок прошел.

Но у нее действительно появилось много вопросов к Бо.

«Это он пытался рассказать о своей семье? — подумала она. — Они такие же? Гиппогриф на фото был его родственником?»

— Ладно, я… думаю, теперь я поняла, — сказала Энни, с сожалением убирая пальцы с его плеча. — Ты… эм, не мог бы ты обратно измениться?»

«Боже, надеюсь, что может», — подумала она. Какой бы великолепной и впечатляющей ни была нынешняя форма Бо, Энни отчасти скучала по его человеческому облику.

Она задалась вопросом, было ли обладание телом и лицом красивого бога неотъемлемой частью удивительных способностей Бо?

Гиппогриф издал еще одно мурлыканье… а затем начал вновь изменяться, принимая человеческий облик, которым Энни так восхищалась сегодня.

Она не смогла сдержать дрожь, когда взглянула ему в лицо — его глаза снова были темными, а не золотистыми. Как возможно, что он каким-то образом выглядел даже лучше, чем она помнила?

Гиппогриф или нет, Энни не могла припомнить, чтобы когда-нибудь хотела кого-то так, как она хотела Бо… а хотела его с того самого момента, как впервые увидела.

— С тобой все в порядке?

Энни даже не осознавала, что у нее немного подогнулись колени, пока руки Бо, огромные и теплые, не легли ей на плечи, легко удерживая в вертикальном положении.

— Я, э, ага. — она кивнула, выпрямившись. — Думаю, это просто запоздалая реакция.

Бо посмотрел на нее с беспокойством в глазах.

— Я понимаю, что это должно… немного шокировать.

Энни кивнула.

— Можно сказать и так.

— Мне жаль, что я не смог придумать, как сообщить тебе обо всем раньше… или прежде чем ты увидела фото, — сказал Бо. — Я надеялся, что сначала смогу подготовить тебя получше. Или, по крайней мере, завоевать твое доверие.

Энни опустила взгляд, прикусив губу.

— Я не совсем понимаю, как о таком можно естественно завести разговор, сказала она. — Так что, возможно, получилось даже лучше. Это все равно, что одним махом сорвать пластырь.

Бо рассмеялся глубоким смехом, отчего по позвоночнику Энни побежали мурашки.

— Это определенно один из способов.

— Но у меня к тебе много вопросов, — выпалила Энни. Итак, он превратился в существо наполовину лошадиное, наполовину орлиное. Но всегда ли он был таким? Вся его семья такая или только некоторые из них? Как они дошли до такого состояния? Было ли это проклятием… или, может, благословением, поскольку Бо, казалось, не слишком расстраивался из-за своей другой формы? Почему это было так…

Словно почувствовав вопросы, которые роились в ее голове со скоростью мили в минуту, Бо поднял руки и кивнул.

— Я отвечу на все твои вопросы, — сказал он. — И, думаю, мне нужно рассказать тебе кое о чем. Но сначала…

Энни моргнула, глядя на него.

— Что?

— Считаю, нужно съесть наш суп. Он остывает там, где мы его оставили на столе… надеюсь, никто его не убрал.

— Боже, суп! — вскрикнула Энни, повернувшись. — Я действительно хочу его попробовать!

— Тогда пойдем к нему… и, если он пропал, я куплю тебе еще, — сказал Бо. Он улыбнулся, сделал несколько шагов по снегу, затем повернулся к ней и протянул руку.

Казалось, это был чисто инстинктивный жест с его стороны — помочь ей пройти по заснеженной неровной земле.

Но Энни понадобилась секунда, прежде чем она сама протянула руку, чтобы взять его.