Гнусные гномы

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Итак, настал решающий момент. Признаться, я был даже рад этому. Наконец-то я смогу отвлечься от всяких мелочей, донимавших меня в последнее время, и сосредоточиться на предстоящем испытании.

– Отвяжись от меня! – завизжал Снаркс где-то рядом.

– Ты оттягиваешь неизбежное, – невозмутимо отозвался Домовой. Он уже давно гонял демона по двору. – Мы с тобой должны подготовиться к визиту Его Домового Величества. Скоро ты узнаешь всю правду о башмаках!

– Да уж! – возвысил голос Эбенезум, в основном ради того, чтобы привлечь к себе мое внимание. – Сейчас, когда утвержден состав группы, хочу на прощание успокоить вас. Как вы знаете, болезнь не позволяет мне лично отправиться во владения Матушки Гусыни. Однако без моего руководства вы не останетесь. Я устроил так, чтобы постоянно поддерживать с вами связь и…

Учитель чихнул.

– Осторожнее, пожалуйста! – болезненно сморщился единорог, успевший уже втиснуться между учителем и мной. – Не брызгайтесь, а то мой драгоценный рог окислится и потускнеет. – Он потряс головой, и рог вспыхнул на солнце волшебным пламенем. Нежное созданье устремило на меня умоляющий взор. – Я только хотел сказать юному герою несколько слов наедине. – От избытка чувств единорог часто-часто моргал.

Учитель недоверчиво чихнул.

– Да уж, – быстро ответил я, стараясь хоть отчасти заменить временно выбывшего из строя волшебника. – Ты всерьез думаешь, что нам сейчас удастся поговорить наедине?

Единорог был потрясен. Его ранили даже не столько мои сомнения в возможности конфиденциального разговора, сколько мое очевидное нежелание преодолевать какие-либо трудности на этом пути.

– Что ж, значит, так тому и быть, – скорбно прошептал он. – Меня, самое великолепное из животных, отвергли. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет! – Несчастное создание в последний раз обратило на меня взор, полный отчаяния. – Если бы только моя голова не была такой тяжелой…

– Ну-ну! – строго приструнил его я. Признаться, склонность выставлять напоказ свои страдания меня только отвращает. – Никто не отрицает твоего великолепия. – Единорог перестал тихо подскуливать и с надеждой посмотрел на меня. Но я был неумолим. – Именно твое великолепие и не дает нам сосредоточиться на важных делах. Поэтому сейчас тебе лучше уйти. Как мы можем защищаться от врагов, если ослеплены твоей неземной красотой?

– Да, быть таким прекрасным, как я – это тяжкое бремя, – согласился единорог, тряхнул головой, отбрасывая с глаз роскошную гриву, и у меня дух захватило от ее красоты. – Хорошо, что кто-то это понимает. – Бедняжка одарил меня проникновенным взглядом и многозначительно добавил: – И тем более приятно, что этот кто-то – ты.

– Да уж! – с чувством ответил я, помолчав немного для убедительности.

Единорог кивнул мне на прощанье и с царственным видом удалился. Учитель высморкался.

– Да уж! – заметил он, переведя дух. – С твоими дипломатическими способностями, Вунт, ты со временем можешь стать первоклассным волшебником. Я опасался, что моя болезнь замедлит твое развитие. Но теперь вижу, что испытания последних нескольких недель пошли тебе на пользу. – Эбенезум лучезарно улыбался. Если уж ты научился объясняться с домовыми и единорогами, то с обычными клиентами справишься с закрытыми глазами, связанными за спиной руками, стоя на одной ноге и не просыпаясь. Я смешался. Учитель вообще редко хвалил меня, а так прямо и откровенно – никогда. Я даже и впрямь почувствовал себя немножко героем.

– Однако нам еще кое-что надо обсудить, – сказал волшебник, теребя бороду. – Итак, у тебя есть «Курс для самостоятельного изучения», и я буду держать связь, а каким образом…

Земля слегка задрожала. Я испугался, что это Голоадия опять собирается предпринять вылазку, но на горизонте показался Хьюберт. Он приземлился неподалеку от нас со своей прекрасной партнершей на спине.

Они тут же запели:

– Да уж! – перебил их учитель, зажав нос, чтобы драконий запах не вызвал очередного приступа чихания. – Премилый мотивчик, но какое все это имеет отношение к теперешней ситуации?

– Уважаемый волшебник, – ответил дракон, склонясь в столь низком поклоне, что нос его коснулся земли. – Это всего лишь скромный знак благодарности за нашу причастность ко всем этим увлекательным событиям. Наш долг – скрасить тяготы путешествия развлечениями. И когда же, как не сейчас, на пороге нового испытания? – Дракон запрокинул голову и выпустил изрядную порцию пламени.

– Оно, конечно, но… – начал было учитель.

– Я так рад, что вы того же мнения! – затарахтел дракон. – Признаюсь, нам нелегко было выбрать номер, подходящий к случаю. После долгих споров мы решили, что лучше всего будет прощальная песня, окрашенная печалью. Ведь мы провожаем нашего героя на тяжкие испытания. Знаете, что-то такое, от чего бы сердце защемило. Мы смиренно надеемся, что если вы – воплощение мудрости, то мы представляем здесь искусство.

Чтобы сердце защемило? Их песня подействовала, скорее, на мой желудок.

– Да, но… – вмешался я.

– И потому, – продолжал Хьюберт, не обращая на меня внимания, – перед тем как вы выберете тех, кто отправится с опасной миссией в Восточные Королевства, мы решили показать, на что мы способны. Да, вы поняли правильно: Барышня и Дракон хотели бы записаться добровольцами. В такой экспедиции совершенно необходимы двое жизнерадостных менестрелей для поддержания боевого духа участников. Мы хохочем над демонами! Нам чихать на всякое колдовство и плевать на опасности!

И дракон выпустил из ноздрей колечки дыма.

– Кроме того, если мы победим, представляете, какая это нам реклама? «Барышня и Дракон спасают мир от демонов!» – Хьюберт мечтательно вздохнул. – Мы будем нарасхват!

Хьюберт замолчал, напоследок лязгнув мощными челюстями. По-видимому, он сказал все, что хотел.

– Да уж, – немного помедлив, отозвался учитель. – Спасибо за предложение. Мы его рассмотрим.

Прежде чем отойти к остальным собравшимся, Эли послала мне воздушный поцелуй. Эбенезум занялся своим носом. Управившись, он засунул носовой платок, со вкусом расшитый звездами и полумесяцами, обратно в свой широкий рукав и заметил:

– Иногда, Вунтвор, я сожалею о тех благословенных временах, когда нас было двое. Когда мы через Западные Королевства добирались до Вушты и сражались только с дикой природой и злыми силами Голоадии. – Он покачал головой. – Но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Время действовать. Так на чем я остановился? Мы говорили о «Курсе для самостоятельного изучения» и о том, что я все же смогу руководить вами. Теперь пора дать вам несколько советов. Слушай внимательно, Вунтвор, потому что от них, возможно, будет зависеть, победите вы или проиграете, останетесь живы или погибнете, а также будем ли мы все жить, не ведая бед, или влачить жалкое существование под игом…

– Проклятие, – послышался голос Хендрика из-за моего левого плеча. – Извините, что прерываю, но тут оружие принесли.

– Ага! – Учитель обернулся. – Да, действительно. Одну минуточку…

– Проклятие! Извините еще раз, но раз уж речь зашла об оружии… Хочу напомнить Вам о чудесных свойствах моей Дубины Головолома. Когда собираешься в поход, не лучше ли взять с собой закаленного бойца, рыцаря до мозга костей, воина, всегда готового принять вызов и убить на месте?

– Да уж, – уклончиво ответил Эбенезум. – И все же…

– Не лучше ли иметь при себе бикфордов шнур, если можно так выразиться, бочку с порохом? Хорошо обученные воины нуждаются в постоянной практике. Они не должны простаивать. – Он выразительно дотронулся до мешка с дубинкой. – В общем, имейте меня в виду, когда станете набирать отряд. Проклятие!

И рыцарь с достоинством удалился.

– Быстро договорим, пока нас опять не прервали… – заторопился Эбенезум.

Кто-то неуверенно кашлянул у меня за спиной. И, клянусь, это был самый мелодичный кашель на свете! Значит, это Нори.

– Извините, – сказала она, обращаясь к учителю и глядя только на него. – Я знаю, что перебивать невежливо. Я только хотела спросить, не могли бы вы передать Вунтвору от меня…

– Нори! – изумился я. Почему она не обратилась прямо ко мне?

– Мне известно, что вы собираетесь заняться отбором тех, кто будет сопровождать Вунтвора в его походе. Хочу предупредить сразу, во избежание недоразумений, что я не хочу оказаться в их числе.

– Нори… – Я просто задохнулся от изумления. Что все это значило?

– Я тверда в своем решении, – продолжала моя возлюбленная. – Видите ли, мы с Вунтвором когда-то кое-что значили друг для друга. – Она печально вздохнула, как будто вдруг вспомнила что-то давнее.

– Вот как? – задумчиво проговорил волшебник, поглаживая бороду, и посмотрел на меня.

– Нори… – сдавленно произнес я. В конце концов, какими бы сложными ни были наши с ней отношения, лучше поговорить сейчас. Другого случая могло и не представиться. – Нори, я…

– И по этой самой причине, – продолжала моя возлюбленная, как бы не услышав меня, – я и не желаю сопровождать его. Сама его близость станет напоминать мне о прежних счастливых днях, о тех мгновениях, повторения которых Вунтвор не желает. Поэтому прошу вас на меня не рассчитывать. Разве что… – Она быстро взглянула (или это мне только показалось?) в мою сторону. – Разве что я действительно очень нужна вам!

Эбенезум шумно прочистил горло:

– Что ж, я передам Вунтвору ваши слова, можете быть уверены. И мы, разумеется, примем во внимание ваши чувства.

– Нори! – попытался я в последний раз. Она на секунду замешкалась, перед тем как уйти. Сердце мое учащенно забилось. Может, она все же даст мне шанс?

– Вунти! – позвала меня Эли. Она вприпрыжку неслась по двору, золотистые кудри ослепительно сияли в лучах солнца. – Хьюберт поручил мне поговорить с тобой насчет нашего совместного номера!

К моему ужасу, я услышал, как Нори слово в слово повторила за Эли:

– Насчет нашего совместного номера?

И она впервые за долгое время взглянула на меня в упор. О, лучше бы она этого не делала! Эли оказалась между мною и Нори.

– Вы ведь нас извините, дорогая? Нам с Вунти надо кое-что обсудить, – бросила Эли через плечо.

Это было уже чересчур для гордой юной волшебницы.

– Номера? – закричала она. – Кое-что обсудить? Да я вас…

Вдруг она замолчала, увидев золотой рог, столь прекрасный, что своим сиянием он затмевал даже волосы Эли. Единорог твердо встал между мною и двумя девушками.

– Прошу прощения. Эти женщины досаждают тебе? – спросило великолепное животное.

– Э-э… – ответил я.

– Досаждают? – в один голос воскликнули возмущенные девушки.

– Э-э… – повторил я. А что еще я мог сказать! События разворачивались слишком быстро для моих мозгов.

– Я никогда не досаждаю Вунти! – сварливо закричала Эли. – Мы просто задушевно беседовали о…

– Да что вы понимаете в задушевных беседах… – не менее сварливо ответила Нори.

– Значит, мое первое впечатление было совершенно правильным, – фыркнул единорог. – Такой чувствительный молодой человек, как ты, нуждается в защите и, возможно, в некотором руководстве. – Животное проникновенно посмотрело мне в глаза. – Я подумал, что я стану вести себя более активно, может, ты наконец прозреешь? Мало кто в силах противостоять единорогу. Особенно если соперницы его столь…

И все трое уставились на меня. Я судорожно сглотнул и посмотрел на учителя, взглядом умоляя о помощи.

– Мы с Вунтвором должны заняться отбором оружия, – сказал Эбенезум, поглаживая усы. И он быстро увел меня.

– Так, значит, я, по-вашему, не понимаю, что такое задушевная беседа? – кричала Эли у меня за спиной.

– Страсти так накалились, что нам лучше на время удалиться, – быстро прошептал мне учитель.

– Ах, вам задушевности захотелось? – отвечала Нори. – Я вам устрою задушевность!

– Например, на время, необходимое, чтобы совершить поход в Восточные Королевства, – продолжал Эбенезум.

– Никто не сравнится с единорогом в душевной тонкости, – с достоинством заметил третий голос.

– Ах, да замолчите вы! – не выдержала Нори. – Вы просто-напросто чучело лошади, вот и все!

– Или два похода… – уточнил волшебник, и я был вынужден признать мудрость его слов. – Нам только надо поскорее договорить, пока нас снова не…

– Не желаю больше слышать о башмаках! Учитель чуть не столкнулся с бегущим Снарксом. Я, естественно, споткнулся о Домового и упал.

– Ты должен смириться с неизбежным… Аи! – вскрикнул Башмачник, ударившись о мою левую ногу.

Поднявшись, я с удивлением обнаружил, что Снаркс стоит на коленях и цепляется за подол Эбенезума.

– О великий волшебник, – взмолился демон, – я слыхал, предстоит новый поход, и хотел бы знать, могу ли я рассчитывать… – Снаркс отшатнулся, ибо перед ним вырос Домовой и принялся хлопотливо отряхиваться. – Возьмите меня! Мне все равно, куда идти! Лишь бы там не было домовых!

Я хотел было извиниться перед Башмачником за то, что сшиб его, но тот жестом остановил меня.

– Ничего, ничего! – жизнерадостно воскликнул он. – Домовых так просто не собьешь! Мы крепкие. К тому же нам очень близко падать. Мне самому надо было смотреть, куда иду… Но когда речь заходит о башмаках, пусть даже и с таким собеседником…

Домовой небрежно кивнул на Снаркса. Тот коротко и болезненно вскрикнул и побежал. Я с удивлением посмотрел ему вслед. До сегодняшнего дня демон за словом в карман не лез. Неужели таким переменам мы обязаны Домовому?

Эбенезум высморкался и хлопнул меня по плечу.

– Быстро… – хрипло прошептал учитель.

– Ип, ип! – Вокруг меня уже собирались мои хорьки, которых разметало по двору во время последней стычки с демонами. Я, конечно, был рад их видеть, но их жизнерадостные крики заглушали все остальные звуки.

– Ничего, ничего, – пробормотал волшебник. – Пойдем посмотрим на оружие.

Престарелый волшебник Снорфозио как раз прятал носовой платок в свой ярко-красный рукав, когда мы подошли к нему.

– Вот здесь все оружие, которое мы нашли на складе Колледжа, – сказал ученый муж. – Боюсь, у нас проблемы…

– Проблемы? – обеспокоился Эбенезум.

– Да, – печально кивнул Снорфозио. – С другой стороны, а у кого нынче нет проблем? Это закон жизни, не правда ли? Волшебники живут ничуть не лучше, чем все остальные. И какова истинная природа жизни волшебника, если…

– Так какие же именно проблемы? – не дослушал учитель.

– Ах да! – спохватился Снорфозио. – Извините, я отвлекся. Разве это мое свойство легко отвлекаться не является само по себе проблемой, которая… – Он замолк и откашлялся. – Извините! Так вот, о проблемах. Во-первых, оказалось, что во время недавнего перемещения Вушты в Голоадию и обратно на складе все перепуталось. Открыв дверь, мы обнаружили невероятный беспорядок. Все это произвело на меня впечатление хаоса, каковой, собственно, и является основой нашего существования, и проблемы, о коих я упоминал выше, гнетущие всякого волшебника…

– Итак? – вмешался Эбенезум. – Что-то не в порядке в оружием?

– С оружием как таковым нет, – покачал головой маг. – Насколько мне известно, оно первоклассное. Хотя мы не можем утверждать наверняка, что оно соответствует своему классу…

– Так в чем же дело? – перебил Эбенезум, не дожидаясь новой пространной тирады.

– Оторвались все бирки, – пришибленно пробормотал Снорфозио. – Теперь мы не можем разобрать, что есть что.

– Проклятие, – позади нас выросла мощная фигура Хендрика.

– Вот как? – нахмурился Эбенезум. – А кто-нибудь вообще занимается складом?

– Не то чтобы очень… – Снорфозио съежился. – Знаете, как это бывает. Просто приходят и складывают, а до описи как-то руки не доходят. Опять-таки мы возвращаемся к самой природе жизни, к тщетным попыткам человека навести в хаосе какой-то порядок. А какова, если задуматься, природа порядка? И какое право имеем мы, волшебники, насаждать…

– Так как же нам отобрать оружие для похода? – требовательно спросил учитель.

– Да, это еще одна серьезная проблема, – признал Снорфозио. – Никому из волшебников не удалось проникнуть в глубь склада. Чихают, знаете ли! Однако нам удалось вытащить ящик с мелким оружием. – Ученый муж похлопал по огромному, ему по пояс, контейнеру. – Может быть, в нем и найдется что-нибудь ценное.

– Может быть? – взорвался Эбенезум. – Наверняка вы не знаете?

– Э-э… – замялся Снорфозио. – Пожалуй, нет. Проблема с бирками, я же говорил. С немаркированным заколдованным оружием надо вести себя осторожно. Чихание – это еще не самое страшное. Возможны другие неприятности, вплоть до нарушения структуры мироздания и конца света. Правда, вряд ли настолько мощное оружие может иметь такие малые размеры. – Маг сделал жалкую попытку улыбнуться. – По крайней мере, хотелось бы в это верить.

– Хотелось бы верить? – Учитель просто трясся от гнева. Мне еще не приходилось видеть его таким рассерженным. Он даже забыл о своих «да уж» и «вот как»!

– О, уверяю вас: мы не сидели без дела! – заверил Снорфозио. – Один из наших молодых волшебников бесстрашно вызвался опробовать это оружие и посмотреть, что могло бы пригодиться.

– И в самом деле храбрый юноша, – заметил Эбенезум, гнев которого немного остыл. – И каковы результаты?

– Н-ну, в общем… – Ученый муж постучал по ящику. – У нас есть подозрения, что молодой человек все еще там, внутри. – Он тяжело вздохнул, но тут же светло улыбнулся. – Во всяком случае, перед тем как исчезнуть, ему удалось передать нам вот это.

Снорфозио протянул нам тоненькую щепочку:

– Это, господа, Глжечская Зубочистка!

– Проклятие! – ужаснулся Хендрик. – Никогда не видал такого маленького оружия. Оно что, смертоносное?

– Смертоносное? – Снорфозио наморщил лоб. – Ну, не то чтобы смертоносное…

– Проклятие! Но опасное?

– Видите ли, строго говоря, даже и опасным его назвать нельзя. Но даю вам слово, оно очень, очень… надоедливое!

– И это все, что вам удалось найти? – возмутился Эбенезум.

– О нет, конечно же нет! – успокоил Снорфозио. – Это всего лишь то, чем мы располагали на момент, ну, как бы это сказать, в общем, исчезновения нашего бедного друга. У нас есть, разумеется, еще несколько видов оружия. Вот это, например! – Он решительно указал на ближайший к нам дуб.

– Что, собственно, «это»? – с оттенком презрения поинтересовался Эбенезум.

– Как что! Волшебное дерево, конечно! – Ученый муж был явно уязвлен тем, что Эбенезум сразу не распознал священное растение. – И позвольте вам заметить, оно очень недешево стоит! Я купил его у беглого демона в таком ярком клетчатом костюме. Он торговал подержанным оружием.

– Да уж, – выдохнул учитель, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. – И как же, позвольте спросить, мой ученик понесет это дерево?

– Понесет? – слегка удивился Снорфозио. – А зачем его нести? Ах ты! Я же совсем забыл, что он покидает Вушту. Что же делать? – Он принялся барабанить своими длинными пальцами по стволу дуба. – А может, отломить ему волшебную ветку? Погодите, погодите! т-закричал Снорфозио, видя, какой цвет приобрело лицо моего учителя. – Еще не все потеряно! Мы еще не посмотрели на оружие, оставшееся от предыдущего похода!

– Проклятие! – выразил Хендрик наше общее мнение.

– Напрасно вы так, напрасно! – тараторил Снорфозио. – Оно в хорошем состоянии, вполне пригодно к употреблению. Ну, более или менее… С Катбертом, правда, сложности. Волшебный меч получил ранение в битве и теперь отказывается вылезать из ножен. Я уверен, стоит только с ним поговорить по-хорошему…

Никто не проронил ни слова. Снорфозио торопливо добавил:

– И, наконец, есть Вонк – Рог Убеждения.

– Нет! – закричали все в один голос. – Все, что угодно, только не Вонк!

Уж я-то хорошо помнил, что получилось, когда в него дунули, и отдал бы все, что угодно, чтобы в него больше никогда не дули. Бывает все-таки оружие слишком ужасное, чтобы им пользоваться.

– Значит, моему ученику не с чем отправляться в поход? – грозно спросил Эбенезум.

– Ну, это не совсем так. – Снорфозио вручил мне заколдованную зубочистку, – Но, в общем, пожалуй, что да.

– Значит, Вунтвору придется рассчитывать только на свою смекалку и мою помощь? – Учитель вздохнул. – Ну что ж, ему не впервой. Пойдем, Вунтвор, надо подобрать тебе помощников, пока еще что-нибудь не стряслось.

Земля опять задрожала.

– Проклятие! – проговорил Хендрик. – Я хорошо проявил себя на войне с Голоадией. Вы просто должны взять меня!

– Меня-то возьмут точно, – послышался спокойный голос с красивыми модуляциями. Шерсть великолепного животного сверкала в лучах полуденного солнца. – Разве кто-нибудь может отказать единорогу?

– Насчет нас с Барышней двух мнений быть не может! – воскликнул Хьюберт. – Мы смутим врага и обратим его в бегство нашими танцами и задорными куплетами! Мы отвечаем за развлечения в походе.

– Я, как никто другой, смогу растолковать моим соотечественникам демонам, как плохо они себя ведут, – сказал Снаркс. – Я с удовольствием займусь этим, лишь бы оказаться где-нибудь, где нет домовых!

– Демоны? – засмеялся Башмачник. – Подать их сюда! Я расскажу им всю правду о башмаках!

– Можете при случае передать Вунтвору, что даже я не покину его! – заверила моя возлюбленная Нори.

– Ип, ип, ип! – поддержали ее мои верные хорьки, готовые хоть сейчас идти в бой.

Тем временем Эбенезум кивнул волшебникам, и они снова встали вокруг эпицентра землетрясения.

На поверхность опять выбросило стол с пятью демонами. Все стихло. Волшебники затаили дыхание, возможно, для того чтобы удержаться от чихания несколько лишних минут.

– Скорее, друзья! – крикнул я и схватился за свой дубовый посох. – Ударим, пока они не проголосовали!

Демон с молоточком злорадно улыбнулся:

– Поздно! На этот раз мы проголосовали заранее, прежде чем подняться наверх, так что расхождения во мнениях не будет. Готовьтесь, жалкие людишки, сейчас мы вскипятим вашу кровь!

– Три-четыре! – скомандовал Эбенезум и разжал пальцы.

Все волшебники дружно чихнули.

– Не по повестке дня! – успел пискнуть демон, пока его не снесло взрывной волной. Ливень застал собравшихся за столом врасплох. Не вымолвив больше ни слова, промокшие до нитки заседатели провалились под землю.

– Учитель! – закричал я. – Вы снова разбили их!

– Только за счет неожиданности. – отозвался Эбенезум, вытирая нос. – Боюсь, это последняя уловка, которая сработала. В следующий раз победят они.

Я огляделся. Все смешалось во дворе Колледжа. Хендрик лупил Головоломом по тому месту, где только что сидели демоны, а Барышня и Дракон отплясывали чечетку неподалеку. Снаркс уже опять удирал от Домового. Волшебники лежали на земле и содрогались от непрерывного чихания. Одному единорогу удавалось держаться так, как будто он выше всего этого, и невозмутимо взирать на происходящее из-под своего золотого рога. Хорьки прыгали и веселились вовсю. А вот Нори, моей возлюбленной Нори нигде не было!

– Выбор спутников займет слишком много времени, – мрачно заметил я.

– Да уж, – ответил учитель. – Теперь любая мелочь занимает слишком много времени. – И он опять занялся чиханием.

– Значит, я пойду один, – объявил я, хотя никто меня особенно не слушал. – Я приведу помощь из Восточных Королевств. Не волнуйтесь, учитель, я не подведу.

Я сказал все, что хотел, взял свои посох и заплечный мешок, в котором лежали карта Снорфозио и «Курс», и пошел. Возможно, моей речи никто не услышал, а моего ухода никто не заметил. И все же я был рад, что высказался. Я, пожалуй, был бы рад еще больше, если бы верил в то, что сказал.