Теа Сандет Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 1

— Хорошая новость, — сказал Ди, — заключается в том, что Галаш действительно создал оружие, с которым не смог справиться. Измененные в Караге и правда потеряли связь с операторами и остались без контроля.

Я посмотрела на него так, что он замолчал на полуслове.

Мы сидели на лестнице, которая поднималась к грязному двору с обратной стороны здания, и ждали, пока Кару закончит свой допрос, потому что потом он обещал сказать мне что-то важное. Лично я уже и так услышала больше, чем хотелось бы, и мне нужно было сперва переварить всю эту историю. Про человека, который так сильно ненавидел Измененных, что превратил свое тело в транслятор, чтобы убить их создательницу. Про женщину, которая так восхищалась своими созданиями, что превратила любимого человека в одно из них. А конец истории я знала и без рассказов Джехоны: пока его боевая группа взрывала лабораторию, Амелия Лукаш пыталась его спасти. Что ж, спасибо ей за это.

Кару расспрашивал капитана основательно. Его интересовали буквально все мелочи: сколько он видел людей в лаборатории, откуда доставляли баллоны с газом, куда увозили Измененных, что за таинственный полигон, на который их время от времени отправляли, и что они там делали…

Джехона добросовестно отвечал: народу в лаборатории было много, занимались они — кроме Измененных — еще какими-то разработками для военных, в частности, он видел экзоскелеты, а Лукаш упоминала в разговорах броню и специальную пропитку для защитных костюмов, а вот импланты привозили откуда-то еще, и сам он полагал, что компания, которая их делала, об Измененных ничего не знала, просто выполняла заказ, все грузы прибывали со стороны Чарны по тоннелю, полигон тоже где-то там — сам он до него так и не дошел, а может, и дошел, но не помнит этого, но, по его сведениям, на полигоне проверяли реакции и работу имплантов, и кстати, в лаборатории были и операторы, и операторов было хорошо видно — поведением они сильно отличались от остальных, а из тоннеля есть несколько выходов на поверхность, в том числе и те, что не значатся на планах — через старые шахты, и вот именно так они в тоннель и попали — через неохраняемые выходы, а двери в основной комплекс он открыл — по крайней мере, так он считает, последнее его воспоминание — когда он пришел в лабораторию с уже вшитым в гортань передатчиком, но активировать его не успел, хотел дождаться ночи, когда в лаборатории будет поменьше людей, а Амелия Лукаш усадила его в кресло установки «Голос» и что-то вколола — он понятия не имел, что его должны отключить, но раз лаборатория уничтожена…

Я быстро устала и, поверив Нико, что Джехона ничего не поломает, забрала свой комм и позвала Ди на улицу — перекурить и проветрить голову. От рассказов Джехоны у меня внутри все сводило. Особенно когда он начал рассказывать о своей группе. Десять человек, подумала я. Четверо его бывших сослуживцев — тех, кто уцелел в войну, еще двое — тех, кто прибились позже, врач — наверное, такой же, как Ворон, двое связных. И он сам — капитан Владимир Джехона, позывной «джин-тоник», который так никогда по-настоящему и не вернулся с того боя под Карагой. Все они готовы были умереть ради того, чтобы Измененных больше не было, и все, надо думать, и умерли — кроме одной девчонки, которую он зачем-то отправил в Чарну.

— А он ведь не знает, — вдруг поняла я.

Ди повернулся ко мне.

— Джехона, — пояснила я. — Он не знает, что уничтожил не только лабораторию, но и весь город заодно. Не будем ему говорить, ладно?

— Жалеешь?

— Вот еще. Просто ему, кажется, и так хватило. Только бы Кару не проболтался.

Ди помолчал, затушил сигарету о ступеньку. В полумраке разлетелись искры.

— Ты же понимаешь, что этот Джехона в своем нынешнем состоянии не испытывает эмоций, правда?

— С чего ты взял?

— Потому что эмоции — это гормоны, биохимия, всякие процессы в мозге. А у него нет ни единого органа, который мог бы быть в этом задействован.

— А давно ты стал таким специалистом по этим скопированным личностям? — возмутилась я.

— Даже сам Джехона сказал, что это имитация мыслительной деятельности, — продолжил Ди, не замечая, что я готова взорваться. — А он точно понимает в этом больше, чем любой из нас, даже Кару.

— Ни хрена подобного, — сказала я зло. — Вообще это не похоже на имитацию.

— Ругаетесь? — перебила меня непонятно откуда появившаяся Эме.

Я отвернулась. Подруга села рядом с нами на ступеньки.

— А я там такого наслушалась! Этот хрен, которого вы притащили, он вообще больной.

— Который из них? — уточнил Ди.

— Живой, — пояснила Эме. — Он этому, дохлому, сейчас втирает, что где-то до сих пор делают этих сраных киборгов, что, мол, план его со взрывом был говно.

— Борген Кару говорит капитану Джехоне, что где-то делают Измененных? — поразилась я. — А откуда он это взял?

— Ну я же говорю — больной, — кивнула Эме.

— Не такой уж и больной, — покачала я головой.

— А ты ему говорила про наши предположения? — спросил Ди.

— Нет. Может, Теодор проболтался. А может, он и правда что-то знает.

— А может, вы и мне что-нибудь расскажете? — разозлилась Эме.

— Извини. В общем, в Вессеме кто-то побывал уже после всего и, похоже, снял оборудование, которое там было. Мы подумали, что это мог быть кто-то, кто собирается продолжить… ну, вот это все.

— А вы не предположили, что это Нико или еще кто-то пришел и все там свинтил? — насмешливо спросила Эме.

Я почувствовала себя глупо.

— Нет, — ответила я. — Этого мы, к сожалению, не предположили.

— Ну и зря. Ты думаешь, что, когда там все взорвалось, люди только к нам помаршировали стройными колоннами? Они как тараканы разбежались во все стороны. Там на северо-востоке Озерувиц, а если правее взять, будет Селиполь, дальше Нова-Ветка, потом там еще что-то есть. Думаешь, там никто ничего не знает про Вессем? Так что поверь, есть кому там полазать, бредит ваш Кару.

Я почувствовала, как внутри разжимается пружина. Даже злость на Ди — что это вообще за теория, что скопированные личности совсем даже и не личности? — поутихла.

— Может, вернемся? — предложила я, наблюдая, как Эме в две затяжки скуривает сигарету и столбик пепла рассыпается, сливаясь с бетоном. — Холодно становится.

— А может, потом накатим? — с энтузиазмом предложила Эме.

— Джин-тоник, — пробормотала я, поднимаясь со ступенек.

— Можно, — кивнула она. — Крутой у него позывной. Я бы себе тогда взяла «Кровавая Мэри».

— Я думаю, это потому, что «джин-тоник» звучит похоже на фамилию Джехона, — заметил Ди.

— И что, это должно мне помешать взять позывной «Кровавая Мэри»? — раздраженно ответила Эме и дернула дверь на себя.

Мы гуськом двинулись кабинету Ворона.

— Кровавая Эме, — усмехнулся Ди.

— Слушай, умник, ты себе-то придумай крутой позывной!

— Можно только коктейли?

— Нет, — великодушно разрешила Эме. — Любой алкоголь.

— Виски, — сказал он.

— Банально, — фыркнула Эме.

— Тогда «Стингер».

— «Стингер»? Заедать водку мятной карамелькой — это не «Стингер».

— Я буду звать тебя Кровавой Эме до конца твоих дней, — пообещал Ди. — Рета, а твой позывной?

— Джин-тоник занят, — пожала я плечами. — Так что не знаю.

Мы завалились к Ворону и уселись прежним порядком на его операционный стол.

— «Шанхай», — предложила Эме. — Георге так называет свой самогон из водорослей — помнишь, мы пили, когда ты из тюрьмы вышла?

Кару повернулся и уставился на нас, забыв, чем занимался.

— Предпочла бы не вспоминать, — ответила я.

— «Ирландская автомобильная бомба», — выдал Ди свой вариант.

— Чего во мне ирландского? — помотала я головой. — К тому же это слишком длинно. Обойдусь пока без позывного. Борген, вы тут закончили или нет?

— Да, почти, — кивнул он и снова повернулся к экрану, на котором с безумной скоростью появлялся какой-то текст.

Кару достал комм и принялся не то фотографировать, не то на видео записывать то, что показывал ему Джехона.

— Ворон, выбери себе позывной, — сказала Эме. — Условие — это должно быть название коктейля.

— «Степная устрица», — ответил Ворон, не раздумывая ни секунды.

— Чего? — опешил Ди.

— А чего? С похмелья просто из мертвых подымает, — пожал плечами доктор.

— Нет, так нельзя, — возразила Эме. — Нужен алкогольный.

— Кто это сказал? Я врач, мне все можно. Ты, — он толкнул Кару в плечо так, что тот едва удержался на ногах, — закончил или нет?

— Да.

Кару убрал свой комм в карман.

— Ну и славно, — Ворон потянулся. — Так, этому — мешок на голову и выводите. А ты, птичка, останешься, у тебя должок.

Я обреченно кивнула.

— В каком это смысле? — обеспокоенно спросил Кару, оттолкнув Ди, который уже потянулся к нему, чтобы снова завязать глаза.

— Не в том, в котором ты подумал, — рявкнул Ворон. — Давай, проваливай, пока отпускают. Рета, вперед, подключай своего дружка.

Я кивнула и достала комм. Свои требования Ворон изложил мне еще вчера. Нико должен был влезть в базу этого приложения, которое запоминало лица, и заменить там в чьем-то аккаунте одно лицо на другое. Я не спрашивала, кто эти люди и зачем Ворону это понадобилось — все равно он бы не сказал, только уточнила у Нико, сможет ли он это сделать. Когда Нико уверил, что сможет, Ворон разрешил подключать к его машине Джехону. Все просто — маленькое нарушение закона в обмен на жизни нескольких человек.

— Нико, — сказала я, — ты же помнишь, о чем мы говорили? Что я просила тебя сделать для Ворона?

— Я помню, Рета, — ответил Нико.

— Хорошо, — я откашлялась. — Тогда… Я сейчас подключу тебя обратно и… В общем, ты дальше сам разберешься, да?

— Конечно, Рета.

— Так, я что сказал? — Ворон снова грозно посмотрел на Кару, но тот, как ни странно, вообще не боялся. — Я сказал — мешок на голову и проваливай.

Кару покачал головой.

— У меня есть разговор к Рите.

— Она отсюда не уйдет, пока не закончит. Ты при этом не присутствуешь. Все.

— А может, мешок на голову и пусть сидит? — предложил Ди. — Пока скажет, что он там хотел. А то, знаешь, неохота его два часа сторожить, пока ты Рету не отпустишь.

— А может, — сказал Кару с впервые прорвавшимся раздражением, — я просто поговорю с Ритой, пока вы работаете?

— Ну да, — усмехнулся Ворон, — а потом выйдешь и помчишься в Сити писать донос. Мешок на голову.

— Мне нет дела до того, чем вы тут заняты, — сказал Кару уверенно, когда Ди протянул ему черную тряпку. — Даже если я что-то увижу — меня это не касается.

— Знаете, лучше наденьте, — сказала я, внезапно вспомнив, кто именно впервые рассказал мне о приложении для распознавания лиц.

Кару покачал головой, но мешок взял, посмотрев на меня как на предательницу.

Я подошла к компьютеру и принялась подключать свой комм. Экран мигнул, появилось лицо Нико, потом возник незнакомый мне интерфейс и побежали строчки кода. Повернувшись, я успела уловить выражение грусти на лице Ворона.

Я подошла к операционному столу и села рядом с Кару.

— Ну, выкладывайте, — сказала я ему. — Можете даже не торопиться, времени вагон.

Кару вздохнул.

— Знаете, честное слово, это лишнее, — сказал он. Голос его из-под ткани звучал глухо. — Если бы это не было действительно важно…

— Но раз это важно, может, начнешь уже? — поторопил его Ворон.

— Это насчет вашего брата, — вздохнул Кару, и мы все замерли.

Я непроизвольно схватила его за руку.

— Насчет Коди? — сдавленно переспросила я.

— Да. Я навел справки, как обещал. Мой коллега Мартин — может быть, вы его помните?.. — Я смутно вспомнила мужчину, с которым познакомилась на вечеринке в «НейроКортИнн». Этот Мартин? — Его отдел занимается кое-чем для военных… И я боюсь, что у меня… не очень хорошие новости.

— Бросьте, — перебила я. Меня накрыло эйфорией. Он что-то узнал! По-настоящему что-то узнал о том, как вытащить Коди! — Плохой новостью было, что мой брат не вернулся из Вессема. Плохая новость — что мне осталось жить полгода. Вот плохие новости. Что бы вы ни узнали, это будет… ну, средняя новость. Если только Коди не превратился в Измененного, — я рассмеялась, но Кару почему-то не засмеялся вслед за мной. Пауза затягивалась, и я, не выдержав, сдернула чертов мешок с его головы. — Вы что молчите?!

— Рита… — Лицо Кару было серьезным. Таким серьезным, что мне захотелось вернуть мешок на место. — Насколько я понял, эксперименты возобновились несколько лет назад. С этого времени группа Мартина выполняет некоторые заказы… Это секретные разработки, и полного доступа у него, конечно, нет. Но сейчас на этой военной базе находятся пять человек с разной степенью… модификаций.

Эме шепотом выругалась.

— Модификаций, — повторила я. — Мо-ди-фи-ка-ций.

Слово не имело смысла. Ничего не имело смысла.

— Ваш брат был последним. Мне удалось выяснить не очень много. Они используют какой-то нейрокорректив — видимо, аналог вещества FX-116. И работают со связками оператор-измененный. Это все, что мне известно.

Я обнаружила, что стою, вцепившись в руку Ди.

— Как мне туда попасть? — спросила я шепотом. — Узнайте еще хоть что-нибудь, ну пожалуйста! Я что угодно достану, любое оружие, проползу по этим тоннелям, я свою армию соберу! Я должна вытащить оттуда Коди, пока… пока он еще человек. Я не могу еще раз его потерять!

Я зажмурилась и почувствовала, как Эме обняла меня и принялась поглаживать мою руку. Против воли из глаз потекли слезы, и я потерлась щекой о плечо. Перед глазами пронеслись картинки — фотографии, которые я видела в кабинете Амелии Лукаш, вскрытый череп Владимира Джехоны, трупы Измененных, искаженные, обгоревшие, и у каждого было лицо Коди.

— Спросите этого своего Мартина, он же наверняка что-то знает! Что он вам еще сказал?

— Он мне ничего не говорил, — покачал головой Кару. — Я получил сведения… незаконно.

— Слушай, дядя, — вмешалась Эме, — а что ты вообще знаешь? Ты что, этих Измененных своими глазами видел? Мало ли, что они там делают! Ну вшили кому-то пару-тройку имплантов, что с того?!

— К сожалению, я видел достаточно, — сухо произнес Кару. — Даже в тех файлах, что не зашифрованы. Это, как сказал бы ваш друг, — он кивнул в сторону моего комма, — косвенные данные. Но ему косвенные данные помогли найти Вессем. А мне их хватило, чтобы понять, что именно происходит.

— Если там и правда Измененные, — сказал вдруг Ворон, — забудьте о том, чтобы туда попасть.

Он стоял возле вытяжки, под ногами его все было серым от сигаретного пепла. Я вдруг заметила, что уголок его глаза дергается.

— Этому парню, этому вашему Джехоне, пришлось трахнуть главного конструктора и самому стать Измененным, чтобы пробраться в лабораторию. И то у него была еще целая толпа, которая ему помогала. Девочка, тут без шансов. Поплачь и живи дальше.

Я помотала головой. Отчаяние уходило, уступая место решимости.

— Там мой брат. Мне есть, за что бороться.

Ди обеспокоенно посмотрел на меня.

— Рета…

— Они не собирались брать туда Коди, так? — перебила я его. — Он случайно попался, уже надышавшись этого, как вы сказали, нейро-чего-то-там, и его решили модифицировать.

Я по очереди обвела всех взглядом.

— Рета, пожалуйста, не надо, — тихо сказал Ди.

Я повернулась к Боргену.

— Скажите этому своему Мартину, что я тоже. Что я тоже уже надышалась. Пусть они возьмут меня на базу. Скажите им, — добавила я решительно, — что я тоже хочу стать Измененной.

Кару покачал головой.

— Я понимаю, о чем вы думаете, что хотите повторить, но это не одно и то же, — сказал он. — Капитан Джехона был военным. И он с самого начала не собирался возвращаться оттуда.

— Сдурела, плесень? — добавила Эме. — Тебе жить осталось — два раза поссать, а ты хочешь сдохнуть еще быстрее? Да они тебя даже слушать не станут, пристрелят к хренам собачьим, чтоб не болтала, да и все!

Ди взял меня за плечи и развернул к себе.

— Рета, не надо, — сказал он снова. — Ты не Джехона, ты не солдат. У тебя не будет взрывчатки, передатчика, группы боевиков. Не будет ничего.

— Знаю, — ответила я. — Зато у меня будет Коди.


***

Ди позвонил мне ночью, когда Эме уже спала, а я лежала и смотрела в темноту, которая осела в углах, будто пыль на полках, и чем больше я думала о словах Кару и обо всем, что произошло, тем меньше понимала. В конце концов мне начало казаться, что я плаваю в океане из информации, ничего не понимаю и только шевелю ложноножками, и тут раздался звонок. Я натянула шорты и выскочила на лестницу, чтобы ответить.

— Я знаю, что нужно сделать, — сказал Ди вместо приветствия.

Я уселась на широкий подоконник и свесила ноги на улицу. Было прохладно, по телу побежали мурашки.

— Что?

— То же, что Джехона.

— Джехона готовился к операции год. За это время он смог собрать целую команду. У меня нет столько времени.

Я, конечно, имела в виду, что у Коди нет столько времени. Я не знала, сколько от него осталось, но каждый день мог стать точкой невозврата.

— Тебе и не нужно. Тебе нужно только взять с собой того, кто сможет помочь тебе на месте. Твоего друга Нико.

— Ди, спасибо, конечно… Но мне кажется, я не смогу протащить с собой комм.

Я подозревала, что я даже запасные трусы не смогу с собой протащить — отберут на входе.

— Я тоже об этом подумал. Но Нико — это не комм. Это тонкая пластинка «Голоса», которая поместится в твое тело. А чтобы никто ничего не заподозрил, мы вставим поверх медицинский чип. На базе ты выберешь удобный момент и подключишь Нико. А он уже поможет тебе выбраться.

Я ошарашенно молчала. Это была безумная идея, совершенно невменяемая, но… она могла сработать.

— Это будет больно, — сказал Ди, не дождавшись моего ответа. — Тебе придется самой вырезать чип из руки, но, знаешь, я думаю — это единственный шанс. Я не верю, что они так просто вас выпустят. А взломать их внутреннюю сеть ты не сможешь. Не обижайся, я бы тоже не смог. Для этого надо быть гением.

— Как Нико, — прошептала я.

— Точно, — согласился Ди после паузы.

— Я не знаю, смогу ли это сделать, — призналась я.

— Сможешь. — В голосе Ди слышалась такая уверенность, такая вера в меня, что я впервые почувствовала, что, может быть, иду не просто умирать ради призрачного шанса спасти брата. Может быть, у нас получится выбраться. — Я видел, как ты умеешь переносить боль, как ты справляешься со страхом, и ты умеешь действовать. Ты сможешь вскрыть себе руку и сунуть туда провода, если от этого будет зависеть твоя жизнь.

— Насчет этого я не волнуюсь, — вздохнула я. — Разрезать руку — полбеды. Но вот подключить «Голос»… Кару и его жена не смогли, а я…

— Они не смогли перекодировать, — возразил Ди. — Не смогли сделать так, чтобы можно было общаться с Джехоной. Тебе это и не нужно, Нико сам все сделал. Поговори с ним, пусть нарисует схему. А я помогу тебе с ней разобраться.

Загрузка...