Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 10

«Надо быстро уходить, только тихо. Там какая-то девчонка в военной форме», — вот, что на самом деле хотел сказать мне Коди тем утром.

Я думала об этом всю дорогу до учебки; и потом, пока смотрела запись занятия по подготовке здания к бою в городских условиях, стараясь не обращать внимания на Эрику, которая тоже смотрела какие-то учебные материалы; и когда после обеда пришел злющий сержант Хольт, вытащил меня и Эрику из учебки, наорал и погнал в тир; и пока мы стреляли из положения лежа, сидя, стоя, с перекатом, из окна макета здания, из-за препятствия и при тусклом свете, имитирующем ночное время, — я тоже думала о том, что сказал Коди.

Вот в чем проблема. Эта база — ближайшая к Вессему, и, кого бы ни видел Коди, она, вероятно, была отсюда. Но словом «девчонка» тут можно было назвать только меня, Эрику и Ариадну. Остальные женщины, те, что носили форму, а не халаты и бейджики с буквой S, — их было человек восемь — под определение девчонок не подходили.

Если не считать ту девушку на минус втором этаже.

— Ты была в Вессеме? — спросила я Эрику.

Мы ползли по стометровому участку, имитирующему улицу — оружие на предохранителе, одежда и защитные маски в бетонной пыли, на спине утяжелители — вроде как мы в бронежилетах ползем. То, что здесь называлось тиром, представляло собой огромный ангар — наверное, в нем был собственный микроклимат, может, даже туман собирался, — полный препятствий, за которыми надо было прятаться, и мишеней, в которые нам предлагалось лупить. Мы уже отстреляли положенное количество патронов и пошли на последнее упражнение. К счастью, по облегченному сценарию, нас же всего двое. Сейчас займем позицию и будем отстреливаться от воображаемого противника, засевшего в здании. По одному попаданию в каждую цель при условии отсутствия критический повреждений у нас — и нам его засчитают, а потом в душ наконец. И ужин. А завтра воскресенье — подъем на час позже и занятий с утра не будет, только спарринг после обеда…

— Тебе заняться нечем? — ответила Эрика. — Заткнись и смотри по сторонам.

— Была? Это важно.

— Тебе это прямо сейчас важно?!

Эрика перекатилась на полметра вправо, уворачиваясь от вспышки, изображающей взрыв.

— В октябре прошлого года, вспомни.

— Ты заткнешься или нет?

— Ответь, и я заткнусь.

— Да я даже не знаю, о чем ты говоришь! А в октябре я была в десантных, если тебе так интересно.

Я дернулась в сторону, уходя от выстрела.

— Корто — ранена! — заорал сверху сержант Хольт.

Он шел над нами по решетчатому металлическому мосту, протянувшемуся над всем тиром на уровне второго этажа. Оттуда ему было прекрасно видно, как мы лажаем. Вернее, как я лажаю.

— Есть ранена!

Хольт ко мне придирался. Если бы я правда была ранена — я бы почувствовала. Не знаю, сидел ли кто-то в здании на самом деле — иногда противником был кто-то из отделения Дале или какой-нибудь сержант, а иногда просто робот, реагирующий на движение, но всегда вместо настоящих пуль были слабые парализаторы. От таких рука не отнималась на самом деле, просто было ощущение, будто отлежал ее.

По правде за эти три недели в меня попали один раз. Не то что бы я так хорошо пряталась и быстро бегала. Просто мне и пройти это упражнение дали всего один раз. Все последующие разы я сидела на мосту наверху и смотрела чьими-нибудь глазами, а Олли сидела со мной и следила, чтобы я не свалилась.

— Левой рукой не пользоваться!

— Есть не пользоваться!

Черта с два он мне засчитает упражнение. Коди был прав, не стоило его выгораживать. Пусть бы катился в дисбат в горах, или куда там его Эйсуле обещала сослать. Дале бы не стал орать на меня за то, что я изучаю тактику городского боя по видео, наоборот, похвалил бы. Ползай тут теперь по бетонной крошке — наверняка Хольт ее сам сюда и насыпал…

Я прижала левую руку к боку и поползла вперед, как гусеница. К счастью, оставалось недолго, пара метров — и я заняла позицию за куском пластика, изображающего дерево.

— Я ранена, — сказала я Эрике. — Давай ты наверх.

Эрика выразила лицом все, что она обо мне думала. Мы договаривались, что она будет стрелять снизу, а я полезу «на крышу» — то есть на макет, изображающий одноэтажный дом.

Так даже лучше. Я же видела, как она лазает. Разбег тут взять нельзя, но она и без этого справится в три секунды. Главное, закончить это побыстрее.

Я достала аптечку и принялась заматывать руку прямо поверх рукава. Если хоть как-то не перебинтую — Хольт еще и за это баллы снимет. Скажет, что я кровью истекла и умерла, а мертвые зачет не получают.

Тем временем Эрика заняла позицию — я увидела тень на стене и край ее ботинка. Никаких раций нам не дали, предполагалось, что мы и без них должны действовать слаженно. Я осторожно высунулась из-за своего укрытия. Хольт сказал, что меня ранили в левую руку. Рука в тот момент была впереди, и стрелять могли… вон из того окна на втором этаже. Я прищурилась, вглядываясь в темный прямоугольник. Ну да, кто-то там есть. Вроде какое-то движение. А второй стрелок, судя по траектории, точно сидит вон за теми бетонными плитами. Очень там удобный зазор между ними. Но это Эрика и сама поймет и не промахнется.

Я снова спряталась, перекатилась (бетонная крошка больно впилась в плечо) и выглянула с другой стороны.

Стоило бы уже дать Эрике наводку на стрелка на втором этаже и отвлечь его внимание, пострелять немного и дождаться, пока Эрика попадет по целям, ей с крыши это будет удобно. Но что-то меня останавливало. Я принялась вглядываться во все окна по очереди. Опыт, полученный за три недели, говорил, что больше двух противников не будет. Но я все равно продолжала смотреть — и успела заметить, как шевельнулась занавеска. Может, и от сквозняка. А может, там снайпер. Если так, то он ни разу за все время ничем себя не обнаружил, стреляли только с двух точек. Чтобы мы поверили, что их только двое.

И скорее всего, подумала я, это живой человек. На втором этаже, может, и автоматика, а туда Хольт кого-то посадил и велел ждать, чтобы нам подгадить. Ну вот уж хрен тебе.

Тем временем Эрика устала ждать сигнала — едва ли она вообще верила, что я способна дать ей какую-то полезную информацию. Я заметила, как она медленно приподнимается над краем крыши, в одной руке пистолет — стрелять в того, кто сидит на втором этаже, в другой — муляж гранаты, сейчас кинет за плиты… Занавеска качнулась второй раз.

— Стой! — заорала я и выскочила из укрытия.

Эрика мгновенно распласталась по крыше, а я почувствовала, как немеет правая нога, и одним прыжком оказалась за перевернутой машиной. Машина была из плотного картона, но наши ненастоящие пули и такая преграда остановит. Эрика подползла к краю крыши и повисла на руках так, чтобы ее видела только я.

— Ты какого хрена творишь? — спросила она одними губами и добавила еще пару эпитетов.

Едва ли она ждала, что я ее пойму, но я-то по губам читала хорошо.

— Их трое, — ответила я также беззвучно. — Один за плитами, один на втором этаже слева и снайпер на третьем справа, окно с занавеской.

По лицу Эрики было ясно, что как раз она по губам читать не умеет.

Я показала три пальца, потом изобразила выстрел, еще раз показала три пальца. Эрика нахмурилась и кивнула. Поняла меня? Или тоже пытается что-то сказать? Или поняла, но неправильно? Эх, влезть бы ей в голову и показать, что я видела.

У нас с Коди был свой язык, ему бы я объяснила все без проблем. У тех, кто постоянно ходил на эти тренировки, тоже были свои условные жесты. Наверное, и Эрика их знала. Но сейчас вся надежда была только на то, что у нас внезапно установится взаимопонимание.

Я подняла один палец и изобразила руками очертания бетонных плит, потом сделала жест, будто что-то кидаю. Эрика снова кивнула. Я показала ей два пальца, потом сделала вид, что строю руками пирамидку из двух частей, обрисовала в воздухе прямоугольник и указала налево. Второй стрелок в окне на втором этаже. Эрика снова кивнула, про него она знала.

Воодушевленная, я снова построила воображаемую пирамидку, изобразила окно и помахала в воздухе рукой — занавеска. Потом вытянула руки и прищурилась, будто держу винтовку с оптическим прицелом.

Если Хольт сейчас на нас смотрит, он мне эту пантомиму до конца жизни будет припоминать.

Эрика покачала головой:

— Там никого нет.

— Есть, — я закивала, преувеличенно артикулируя. — Давай вместе. Ты, — я ткнула в нее пальцем, — берешь первого и второго, я, — я указала на себя и подняла три пальца, — снайпера.

Эрика кивнула и, повиснув на одной руке, показала на пальцах обратный отсчет. Три. Два. Один.

Мы начали движение одновременно. Я вскочила, паля по окну с занавеской, рядом со мной взметнулась бетонная крошка — кто-то промазал, и я кинулась в сторону, упала, спряталась обратно, снова высунулась, не переставая стрелять, и только когда сверху раздался крик «Отставить!», поняла, что все закончилось.

Тяжело дыша, я подняла голову на Хольта.

— Это самая хреновая командная работа, которую я видел, — сказал он. — Корто, у тебя пуля в ноге, не думай, что я не заметил, ты уже без сознания от кровопотери. Северин, какого черта ты не ждешь сигнала от напарника? И что это нахрен за выступление было? Вы в следующий раз танцевать начнете? Вы у меня будете тут ползать и стрелять, ползать и стрелять, вместо завтрака, обеда и ужина, пока не научитесь…

— Бросьте, сержант Хольт, — раздался голос со стороны здания, по которому мы только что героически вели стрельбу. — Не так уж плохо они справились.

Я обернулась. К нам шла немолодая женщина в военной форме, в руках у нее и правда была снайперская винтовка.

— Капитан Северин, — сказал Хольт.

— Я здесь не как капитан, а как мать, — улыбнулась она.

Голос у нее был низкий, глубокий. От уголков глаз разбегались морщинки, будто она постоянно улыбается. В светлых волосах, заплетенных в небрежную короткую косу, было полно седины.

— Мачеха, — процедила Эрика зло.

Вот это и есть та самая легендарная мачеха? А с виду нормальная тетка.

— Решила навестить свою девочку и заодно посмотреть на учебный центр, — сказала она обращаясь ко мне. — Как ты меня заметила? Это ведь ты, верно? Как поняла, что есть третий противник?

— Рядовая Корто, — я вытянулась перед ней. — Интуиция, капитан Северин.

— Хорошо, — кивнула она. — Ты молодец. Эрика, — она обернулась к дочери, — тебе не стоило идти в армию.

И вот тут я наконец поняла, почему Эрика готова мне глотку перегрызть, лишь бы стать единственным и незаменимым медиатором.

***

Из-за урагана вместо ужина в столовой нам раздали сухпайки и разогнали кого по комнатам, кого по казармам. Коди пришел ужинать ко мне. Я рассказала ему, как я вычислила третьего стрелка, которым оказалась мачеха Эрики, а он мне — как вместо изматывающей тренировки Дале отправил их на тренажеры, где оказался новый сценарий — сражение с войсками Возрождения Нации.

— Под Карагой? — спросила я, вытаращив глаза.

— Нет. С чего ты взяла? — удивился Коди. — Просто бой. Сценарий назывался «Бальдр-4». Ты тоже можешь посмотреть. Дерешься за Альянс. За противника — компьютер.

— А это всегда так? — заинтересовалась я.

На тренировки в виртуалке, с костюмами, имитирующими удары и попадания, с голографическими декорациями и другими крутыми вещами, я не попадала ни разу — обычно в это время я валялась под капельницей в логове доктора Эйсуле.

— Нет, — сказал Коди. — За Возрождение сражается отделение Дале. Если это сценарий из Гражданской.

— Всегда они за Возрождение?

— Их больше, — пояснил Коди. — Нас тренируют побеждать превосходящего противника.

Это была настолько чужая фраза, что я едва не подавилась.

— И что, вы втроем уделываете пятнадцать человек?

— Обычно да.

Я собрала вместе все, что знала.

— Какие-то мальчики для битья. Играют за возрожденцев, всегда проигрывают, получают меньше. Неудивительно, что Ариадна так подставилась, чтобы от них свалить. Еще и живут все вместе.

— Это справедливо, — ухмыльнулся Коди. — Мы сильнее. И мы много перенесли, чтобы это получить.

Он постучал по своей искусственной ноге. Ну да, нога. И мышцы. И эта штука в голове. И что-то еще. У Детлефа вон глаз искусственный, в позвоночнике что-то есть и усилители какие-то в руках. Петер вообще процентов на пятьдесят состоит из имплантов.

— А я думаю, нас просто изолируют, — бросила я пробный шар. — Вдруг ты слетишь… тебе приснится кошмар и ты спросонок убьешь кого-нибудь.

Коди обиделся.

— Я что, по-твоему, чудовище какое-то?

— Ну вот Петер же…

— Никого не убил! — перебил меня Коди.

— Ну да, — я сочла за лучшее не продолжать.

— Да, у нас есть боевые импланты. Но большую часть времени усилители отключены, — добавил он.

Я кивнула. Это я уже поняла. Наверное, только поэтому никто из них еще не сошел с ума. А когда их включают на полную мощность, всегда есть я или Эрика.

— В локалке новый фильм, — сказал Коди примирительно. — Посмотрим?

Я согласно кивнула, и Коди потянулся за планшетом. Фильм оказался скучным — про Десятидневную блокаду, — но Коди смотрел с удовольствием. Я же перестала слушать вскоре после того, как мэр Ильманды сказал телохранителю: «Мне не нужно убежище, мне нужно оружие!», — и ветер красиво развевал его волосы на фоне догорающего дома. Не знаю, говорил он это на самом деле или нет, но я видела фотографии этого человека — на актера ну совсем не похож. И почти уверена, что он не был влюблен в своего телохранителя.

Фильм закончился, и одновременно на планшете и экранах наших лексонов возникло оповещение, что до отбоя пятнадцать минут. Коди встал и потянулся. Я вдруг подумала, что, не знай я наверняка, ни за что бы не догадалась, что у него нет одной ноги. И ни за что не узнала бы, какие проблемы у Детлефа, если бы он сам не рассказал мне. Что бы тут ни происходило, но с реабилитацией они справлялись хорошо.

***

В воскресенье ураган стих, а вместе с ураганом исчез и наш выходной. Сразу после завтрака мы нас поделили на группы и отправили убирать территорию. Было неожиданно холодно, я даже заметила иней на траве, там, куда солнце еще не успело дотянуться. Несколько деревьев повалило, где-то сорвало крышу, ангар дезинфекции, в котором стояли несколько машин, вообще обрушился, маленькие одноместные орникоптеры раскидало по всей территории — с одного взгляда было ясно, что если они и взлетят, то не скоро. Солнечным батареям тоже пришел конец, как и внутренней связи. Наши трекеры работали, а вот лексоны и планшеты с ночи были темные и мертвые. И вскоре мы узнали, почему.

— Сегодня никаких спаррингов, — сказал нам сержант Хольт. — Керефов, Ленц и Корто!

Детлеф, Петер и Коди сделали шаг вперед. Я тоже дернулась.

— Не ты, — отмахнулся Хольт. — Вам троим — к доктору Ланге, включить все, что есть. Ты, — он повернулся ко мне, — работаешь так. Рядовая Северин — дежурный медиатор.

Я тоже хочу быть дежурным медиатором, подумала я. У меня появилось гадостное предчувствие, что сейчас нас отправят разбирать какой-нибудь завал.

Модификанты вернулись, Детлеф шел последним и без видимых усилий нес какой-то ящик, вместе с ними пришла рыжая Олли с медицинским чемоданчиком в руках. Молча кивнув мне, она занялась Эрикой, а я потащилась вслед за отделением М и сержантом Хольтом.

— Подземные толчки в этот раз были слабые, — на ходу говорил он, — и далеко, но нам не повезло — тут есть подземные пустоты.

И я даже знала, что это за пустоты, но, конечно, промолчала.

— Разрешите спросить, сержант Хольт, — встрял Детлеф. — Этот ураган не был природным?

— Сработала одна из старых климатических ловушек, — уверенно сказал Хольт. — Их много осталось.

Я надеялась, что Детлеф спросит, откуда он это знает, но никто ничего не спросил. Все и так знали, что их полным полно в холмах, где были позиции Возрождения Нации.

Про климатические ловушки я смотрела видео уже здесь, на базе, совсем недавно. И про тектоническое оружие — наконец-то я узнала, что это такое. Возрождение Нации, поняв, что проигрывает войну, нафаршировало эту землю по полной, и никаких карт, конечно, не осталось, а очень скоро не осталось и тех, кто должен был приводить их в действие, так что теперь все эти штуки с милыми названиями типа «Фиалка» или там «Гиацинт» просто лежали где-то в земле, старели, разрушались и иногда сами собой срабатывали. Климатические ловушки, которые по замыслу должно было активировать использование рядом с ними каких-то приборов, могли вызвать резкое падение температуры и следом бурю или электрические разряды. Расположенные цепью, они срабатывали одновременно, и после этого находящиеся рядом люди — предполагалось, что это будут войска Альянса Свободы — теряли технику и правда оказывались в ловушке. А тектоническое оружие — это просто небольшой импульсный прибор, с помощью электромагнитного излучения вызывающий землетрясение в какой-то отдаленной точке. Гадкая штука — ловушки одноразовые, а эти лежат себе, ждут, когда их что-нибудь запустит, и срабатывают раз за разом, пока от старости не рассыплются. И попробуй их найди, если прибор находится в одном месте, а вызванные им толчки совсем в другом.

— Судя по таймингу, ловушка сработала еще днем к северу от нас и к ночи запустила «Незабудку». Хорошая новость — удалось вычислить район, где находится установка. Плохая — вот она, перед вами.

Похоже, мы пришли. Я выглянула из-за спин парней и уставилась на полуразрушенное, перекошенное здание. Земля рядом с ним провалилась, и часть стены осыпалась. Сверху эту композицию накрывал столб нашего ветрогенератора — он был небольшим, но раздавил наземный этаж всмятку. Одна из его лопастей воткнулась прямо перед нами, перегородив вход. Я заглянула в провал — там виднелись темные расколотые мониторы и еще какая-то техника, помаргивающая лампочками. Надо же, не все сдохло.

— Там кто-нибудь есть? — спросила я деловито.

Детлеф открыл свой ящик и принялся раздавать шлемы, перчатки и протектированные куртки. Я заглянула — на дне лежали инструменты, я узнала кусачки, резак и гидравлический цилиндр. Но ни стрэпов, ни подъемников я поблизости не видела. Как работать-то?

— Нет, персонал успел эвакуироваться, — ответил Хольт. — Ваша задача — расчистить все так, чтобы специалисты могли пройти, не покалечившись. Потом подгоним машину, надо будет загрузить обломки.

— Столб придется пилить, — заметил Детлеф. — Мы его даже втроем не поднимем.

Я мысленно прикинула, что у них там за усилители. По мне, для этого столба нужен был подъемный кран.

— Там ценная техника. Так что сначала доступ, потом столб, — сказал Хольт. — Иначе повредите что-нибудь.

— Там уже и без нас все повредилось, — пробормотала я.

— Корто, у тебя что, есть возражения?

— Никак нет, сержант Хольт.

— Тебе, может, эта работа не нравится?

— Я была рождена для нее.

— Десять отжиманий, Корто.

— Есть десять отжиманий.

Чтоб ты провалился в подземные пустоты, от души пожелала я.

— Восемь, девять десять. Все, хватит отдыхать, пошли.

— Сержант Хольт, разрешите задать вопрос, — сказала я.

— Разрешаю, Корто.

— Там есть электричество, — я покосилась на парней, но они, кажется, не видели в этом проблемы. — Если начать работать сейчас, то кого-то может ударить током. Нужно сначала все отключить.

Собственно говоря, это был не вопрос. Но не высказаться я не могла.

— Вот вы его и отключите. Там автономная система в подвале. Отсюда ее выключить нельзя.

Просто блеск.

Пока я сидела в тюрьме, технику безопасности в меня вбили намертво. Сначала обесточить дом, отключить газ и воду. Потом устранить пожар, если он есть. Проверить на все виды угроз. И только потом приступать к работе. Конечно, все это делали специалисты, настоящие спасатели, а мы подтягивались позже. Но теорию я знала.

И вот я оказалась в этой точке — стою здесь, смотрю на искрящие провода внизу, и понимаю, что сейчас кому-то придется туда лезть. Может быть, лучшим выходом было вызвать профессионалов, но почему-то мне казалось, что Валлерт не захочет пускать сюда посторонних.

Мы подошли ближе.

— Ленц, вниз, — велел Хольт. — Спускаешься, находишь и отключаешь систему, выходишь. Системы питания серверов не трогаешь. После этого расширяем вход, спускаемся все и начинаем расчищать проход и укреплять стены. Вопросы? Вопросов нет. Пошел.

Петер, уже в шлеме и броне, подошел к провалу. И тут обнаружилась новая проблема. Петер так и сяк примерялся, но в конце концов Хольт вынужден был признать очевидное. Он не пролезал. Мы не можем начать ничего пилить и резать, пока электричество не отключено, но никто в эту дыру не пролезет. Они все, со своими массивными имплантами и широкими плечами, слишком здоровенные для этого.

Кроме меня.

Да что там, в куртке с ее защитными пластинами и я не пролезу. Сюда бы доктора Эйсуле, ей бы тут было в самый раз.

Я вздохнула, стащила куртку и подошла ближе.

— Если кто-нибудь мне скажет, как выглядит эта автономная система, это очень поможет, — пробормотала я, примеряясь, как бы половчее спуститься.

— Стой, — Коди схватил меня за локоть. — Я попробую.

— Да не поместишься ты в эту нору, — покачала я головой. — Все нормально, я, когда в тюрьме сидела, знаешь сколько раз на разборе завалов работала?

По обескураженным лицам я поняла, что сболтнула лишнее — никто тут, похоже, не был в курсе моего криминального прошлого.

— А за что тебя посадили? — с живым любопытством спросил Детлеф.

Детлефу я бы, может, и рассказала. Но вполне возможно, что сейчас глазами кого-то из них смотрит Эрика, а при ней откровенничать не хотелось.

— За что надо, — ответила я с достоинством.

Петер, как обычно, невозмутимо делал вид, что его не касается. Хольт глядел на меня, прищурившись, и я подумала, что он точно залезет в мое личное дело при первой же возможности.

— Все, развлеклись, давайте за работу, — Хольт протянул мне обвязку, и я, прыгая на одной ноге, кое-как ее застегнула. — Корто, энергоячейки в подвале. Они подписаны. Отключай только те, что питают само здание, поняла? Твои ботинки — хорошая изоляция, но постарайся не схватить оборванный провод и не поджариться. Вот план, — он повернул ко мне планшет, и я мимоходом отметила, что у сержантов, оказывается, они автономные, не такие, как у нас. — Лучше запомни, потому что связи у нас нет. Если что — кричи. Все, пошла.

Он пристегнул страховку и подергал карабин. Я нахлобучила каску, присела, свесив ноги в щель. Черт, узковато. Я попыталась нащупать хоть какой-то упор, но не смогла. Ну и ладно. Прыгну, там невысоко. Тем более меня страхуют.

— Корто, — окликнул меня Хольт.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

В памяти всплыл мой первый день здесь, когда доктор Эйсуле вколола мне стимулятор, и я в панике задыхалась, тонула в зеленоватой воде — и видела в лице Хольта что-то похожее на сочувствие. Теперь я готова была поверить, что мне тогда не померещилось.

— Будь осторожна, — сказал он.

Я кивнула. И прыгнула вниз.

Мгновенно оказавшись в темноте после яркого света, я растерялась и лишь пару секунд спустя вспомнила про налобный фонарь.

— Как дела? — крикнул мне сверху Детлеф.

— Порядок! — ответила я, отстегивая карабин. — Приземлилась успешно.

Луч фонаря выхватывал из темноты помаргивающее оборудование, мониторы, чьи-то рабочие места, перевернутые стулья, разбитые вдребезги планшеты, свисающие провода, комья земли, камни и двух дождевых червяков. Я подошла к ближайшему столу, подняла и покрутила в руках наушник, пошарила глазами — вдруг что-то полезное найдется. Потом сообразила, что со мной сделают за воровство, и двинулась дальше в темноту. Если я правильно запомнила план здания, сейчас мне нужно пройти прямо, там будет коридор и еще одна комната, а слева лестница вниз, и туда-то мне и надо. Я мысленно воспроизвела план, который видела на планшете у Хольта. Я успела прочитать не все подписи, но сейчас я находилась в центре видеонаблюдения. Об этом можно было догадаться и без подсказок — мониторов тут просто до задницы, наверное, всю базу видно. А вот комната напротив была обозначена как «дата-центр». Звучало солидно, и я решила заглянуть.

Пробираясь через упавшие стулья, обломки и мусор, я добралась до двери, вышла в коридор, перешагнула через трещину в полу и толкнула дверь. Она открылась, и я едва не упала — за ней начиналась лестница вниз. Неужели я ошиблась и это и есть спуск на минус второй этаж? Но то, что я увидела в скудном свете своего фонарика, не было похоже на энергоячейки. Просто для того, что разместить такое количество серверов, требовались потолки повыше.

Точно, подумала я, замерев и глядя на открывшиеся мне ряды стоек. Дата — это значит данные. Опомнившись, я спустилась на несколько ступенек, потом перемахнула через перила и подошла ближе. Местами пол треснул, и под серым покрытием обнаружились толстенные кабели, а еще лежало несколько осколков стекла, но в остальном все было в порядке, особых разрушений землетрясение тут не принесло. Все рабочее.

Я медленно поворачивалась вокруг себя.

Я в центре, где хранится вся информация, в центре, который связывает все, что есть на этой базе — видеонаблюдение, наши планшеты, оборудование доктора Эйсуле, систему отслеживания трекеров, все!

— Нико, ты это видишь? — спросила я шепотом.

Они не будут выносить отсюда сервера, все это весит тонны и прикручено к полу намертво, мы только расчистим путь для специалистов, для инженеров и системных администраторов, или еще для кого-то. Мы просто уборщики, но прямо сейчас я была здесь одна, и никто не зайдет, пока я не отключу электричество.

Когда я поднимусь наверх, я смогу сказать, что оступилась и упала в темноте, и обломок какой-нибудь железяки вскрыл мне руку. Я смогу сделать все очень быстро, я ведь тренировалась и ни разу не уснула, не повторив схему подключения «Голоса». Пластинка такая маленькая, такая незаметная, тонкая, как стрекозиное крыло — никто и никогда ее тут не найдет. А стоит мне подключить Нико к любому из этих серверов…

Стоит мне подключить его…

И я больше никогда в жизни его не увижу.

Стоит мне подключить его — и он умрет еще раз, и на этот раз — навсегда.

Я обхватила себя руками, прижав пальцами то место, где был вшит медицинский чип.

— Давай же, — сказала я себе одними губами. — Ты должна это сделать. Такой шанс выпадает раз в сто лет.

Руки отказывались повиноваться.

— Ты за этим сюда и пришла, — прошептала я зло, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Ты вообще все затеяла ради вот этого момента.

Я села на пол, прислонившись спиной к стойке. Холод металла проник сквозь футболку, и меня начал колотить озноб. Стоит мне подключить Нико, все данные исчезнут, как и не было. В том числе и те, благодаря которым Детлеф может ходить. Для него это будет означать паралич. И Аре — я не знаю, насколько у нее все плохо. Наверное, ей выплатят какие-то компенсации, но импланты снимут, они же собственность армии. А еще есть девчонка, которая лежит в коме, но ее мозг жив и пытается связаться хоть с кем-то. Будет ли кто-нибудь поддерживать в ней жизнь, если я все здесь сломаю и проект закроют?

Детлеф пострадал в аварии, Аре сама виновата в том, что с ней случилось, а что произошло с Ивой — я вообще не представлю, это, наверное, знает только Петер. Но чтобы сделать то, что я должна сделать, придется ими пожертвовать, и вот тут ответственность будет на мне.

— Сейчас ты возьмешь осколок стекла и все сделаешь. Давай. Три, два, один, пошла.

Я не двинулась с места. Лицо Нико стояло перед моими глазами, будто он тоже был здесь, со мной, в этой комнате. Улыбался, как обычно, поправлял очки. Сейчас скажет что-нибудь умное, что я все равно не пойму…

Я не могу. Одно дело — потерять Нико, потому что он сторчался из-за своего придурочного брата. Другое — взять и сделать все самой.

Ди мог сколько угодно говорить мне, что это не настоящие личности, что у них нет эмоций, что они ничего не чувствуют и вообще это не то же самое, что живой человек. Это был Нико, я знала, что он там, и что пока я не вырезала пластинку из своей руки не подключила ее здесь — у меня хотя бы есть надежда, что однажды… ну вдруг… ведь доктор Амелия Лукаш придумала какой-то способ… ведь она копировала воспоминания обратно в мозг этих своих Измененных…

Треугольный осколок удобно лег в руку. Немножко потерпеть — и все.

— Это ради Коди, — сказала я свое любимое заклинание.

Не помогло.

Размазывая слезы по лицу, я встала. Осколок звякнул, упав на пол, и я с удовольствием наступила на него. Хрустнуло стекло. Ступеньки выглядели как Эверест.

Коди все равно не хочет уходить отсюда, сказала я себе, поднимаясь обратно в коридор. А если и уйдет — мы оба умрем через год. Я убью Нико и, может, спасу этим несколько человек от превращения в Измененных, но для нас это тоже станет приговором. А может быть, тут все будет еще не так плохо. Коди же нравится.

И, подумала я с облегчением, никто тут не выглядит как Измененный. Ни Коди, ни Детлеф, ни даже Петер, хоть он и сорвался тогда. Ни у кого нет этих жутких искусственных глаз, напоминающих черные пузыри, и дополнительных конечностей, которыми так удобно рвать людей на части. И никто из них никого тут не съел. Они не Измененные. Просто модифицированные солдаты. У них просто чуть-чуть больше имплантов.

Я сбежала вниз по ступеням, остановилась перед рядами энергоячеек. Вот такие же мы собирали на нашей свалке. От ветрогенератора к ним поступала энергия, а они ее накапливали и постепенно отдавали.

Я принялась отключать их одну за другой. Откуда-то донесся радостный вопль — я готова была поспорить, что это Детлеф, радуется, что провода больше не искрят, и понятия не имеет, что я только что едва не спустила в утиль его жизнь.

Я еще могу успеть. Тут полно стекла. Если что — скажу, что заблудилась в темноте.

Я поднялась обратно в коридор и решительно повернула налево.

— Рета? — услышала я голос Коди.

Я все сделаю — потом. Просто надо сперва подготовиться, украсть формулу лекарства, продумать план побега. Узнать, что будет с Детлефом и Ивой. Вообще хорошо бы узнать побольше. Может, и не придется никуда бежать.

— Я тут! — отозвалась я. — Я возвращаюсь.

Свет падал сверху, и я шла на него, как на маяк. Одним движением я прицепила карабин, и кто-то легко вытянул меня наверх.

— Долго ты, — сказал Коди.

— Темно, — объяснила я. — Но я все обесточила, давайте за работу.

— У тебя что, кровь на лице? — спросил Детлеф.

— Что? — переспросила я.

— Ну да, вот тут, — он показал на свою скулу.

Я потерла щеку тыльной стороной ладони. Руку саднило, и я наконец заметила, что порезалась.