Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 19

— У Иштана нет связи с группой, — сказала я капралу Ильду, приоткрывая глаза.

Он остался тут, со мной, Эрикой и Доком, обеспечивал нашу безопасность.

Я продолжала следить за своими — все было в порядке, засев в доме, они заняли прекрасную позицию, а потом Детлеф швырнул светошумовую гранату в соседний дом, и теперь там тоже все лежали связанные лицом в пол.

— Найди их, быстро. Проверь, кому нужна помощь, — велел капрал Ильд. — Келемена найти можешь?

Я снова закрыла глаза.

— Пусть Эрика следит за моими ребятами. Хоть за кем-то, — попросила я.

Это уже было слишком сложно — поддерживать связь со своей группой и одновременно искать чужую. Я по очереди отключилась от каждого, напоследок отправив им эмоции сожаления и пообещав вернуться как можно скорее, и принялась искать.

— Иштан жив, — пробормотала я. — Ищу остальных.

Подключаться к медиатору, который, во-первых, этого не ожидает, а во-вторых, только что пережил какое-то сильное потрясение, я, конечно, не стала. Жив — отлично, с ним как минимум второй врач, не пропадет.

Одного за другим я проверяла членов его группы.

Треснувшее стекло, дрожащее от взрыва, звук, заполняющий все пространство, достающий до каждой клеточки тела — Макс Паул. Идет вдоль стены, неслышно, он видит цель, а цель его — нет. Отличная позиция, промахнуться невозможно. Сейчас… Нет, парень решил сдаться, тем лучше, все они сдаются, еще несколько минут, и все будет кончено…

Обжигающий вкус водки, запах керосина, готова взорваться, только поднеси спичку — Аре. Притаилась за машиной на другом конце поселка, выглядывает, стреляет, прячется, выглядывает с другой стороны. Попала. Как же здорово, получайте, твари, как вам, нравится?..

Мокрый картон, расползающийся в руках, скользкая гадость на ладонях — Коста Дейнак. Осматривает какое-то помещение, Антон сказал, здесь должно быть что-то, может, взрывчатка или самодельные бомбы, надо найти, она террористка, Антон позовет, когда закончит…

Оставался Рейнис. Я вдохнула поглубже, задержала дыхание. Я смогу.

Он был совсем рядом с Дейнаком и Аре, в соседнем доме. Я попыталась подключиться, и меня отшвырнуло в сторону. Я согнулась в своем кресле, жалобно заскулила, услышала, как кто-то спрашивает: «Корто, что с тобой?» — а потом вновь ринулась в его сознание.

Это был не нож, это были мелькающие лезвия, мясорубка, в которую я добровольно лезла. Мне было больно, будто меня по-настоящему рвет на части, я сжимала зубы так, что крошилась эмаль. Я смогу. Я медиатор, я пройду через это, я подключусь, я пойму, что происходит. Если он ранен — я ему помогу, я позову на помощь, я должна, должна, должна пройти.

И когда я прорвалась, от боли я не сразу поняла, что происходит. Что означают эти ритмичные движения, почему я так близко вижу лицо девчонки, которая зажмурила глаза, и слезы стекают по ее вискам, что я вообще чувствую, и почему мне так хорошо, что это за ненависть, смешанная с острым болезненным удовольствием.

— Привет, телепатка, — сказал Рейнис, заметив мое появление. — Присоединишься?

И в этот момент картина вдруг стала такой понятной, такой тошнотворно простой, что я рванулась прочь, распахнула глаза, возвращаясь в свое тело, разом бросая всех, с кем была в контакте.

— Корто? — позвал меня доктор.

Не отвечая, я перевернулась на четвереньки, и меня вырвало.

А потом я вновь закрыла глаза.

Аре, кричала я мысленно, Аре, Аре, Аре, останови его, останови, сделай что-нибудь, ты ближе всех!

Она не могла сопротивляться. Я не объясняла ей, что делать — я просто швырнула в нее, как бомбой, своим ужасом и отвращением, и еще передала — это Рейнис.

Аре возникла на пороге комнаты уже через несколько секунд. Этого времени — пока я звала ее, пока она переместилась к соседнему дому одним огромным прыжком и оказалась в комнате, отшвырнув по пути кусок стены — Рейнису хватило, чтобы закончить. Глазами Аре я видела Рейниса, обернувшегося к ней, и девчонку, свернувшуюся на полу, ее длинное платье задралось до пояса — теперь я наконец ее узнала, я уже видела ее, мы с Детлефом вместе ее видели.

Все, подумала я. Уже поздно. Надо позвать врача, Аре, помоги ей, а я скажу Доку, что…

И в этот момент Аре наконец поняла, почему я звала ее, и ее сознание взорвалось. Меня вновь отшвырнуло в сторону, так что я не видела, как она поднимает свое тяжеленное оружие и выпускает очередь Рейнису прямо в лицо.

***

Позже я столько раз прокручивала это в голове, что перестала понимать, что было на самом деле, а что я придумала, чтобы заполнить пробелы в своей памяти.

Иштан никогда не мог справиться с Рейнисом, но, как и я, боялся об этом сказать. Он пытался его остановить — достаточно долго. Но с Рейнисом, наверное, вообще никто не смог бы справиться. Он был лидером, некоторые его любили, как Коста, который перестал отличать свое мнение от его. Другие боялись, как Аре. Некоторые уважали. Он был неплохим лидером — умным, ответственным, способным, он никогда не позволял себе лишнего при посторонних, он был по-настоящему сильной личностью. Но он был чертовым психопатом. И когда он увидел тех, кого можно безнаказанно — и даже с одобрения начальства — убивать, он окончательно потерял связь с реальностью. Когда мясорубка в его сознании перемолола Иштана, остановить его не смогло бы уже ничто. Только пули Аре.

К ночи поселок был полностью под нашим контролем. В нескольких домах разместили тех, кто сдался, и приставили охрану, в остальных методично проводили обыск. Режим радиомолчания сняли, мне разрешили отдохнуть, и я отправилась искать Коди, а когда нашла — уткнулась ему в плечо и так долго плакала и терлась щекой о его бронежилет, что он испугался и позвал Эрику, а Эрика достала из кармана пластиковый пакетик с таблетками — такой же, как у меня, — и, несмотря на мое сопротивление, запихнула мне в горло обе.

Я впала в дремотное оцепенение. Слез больше не было, но едва ли мне стало легче. Я сидела, привалившись к стене, и мимо меня проплывали человеческие фигуры. Проходили ребята из моей группы, из других, прошел сержант Хольт, остановился, посмотрел на меня, спросил что-то у Коди. Издалека доносились голоса. У меня разболелась голова, но через эту боль я чувствовала, что Коди беспокоится за меня и что он рад, что все закончилось, и почувствовала рядом Детлефа — он был сосредоточен и готов стрелять, а следом почувствовала Алекса — ему хотелось напиться, а потом я оказалась в голове Аре.

Там была выжженая земля, черная от взрыва. Я словно стояла посреди пустошей, одна, ночью, без ориентиров, без направления, с легкими, забитыми сажей. Но при этом Аре не готова была сдаться, она верила — полковник Валлерт придет и вытащит ее, он спасет ее, он во всем разберется, он ее не бросит.

Я отключилась, прислонившись к Коди, а когда проснулась, его уже не было. Меня перенесли в один из домов, там же разместился доктор со своими медицинскими штуками, там же спали те, чья очередь дежурить наступит позже. Стало легче, но все еще хотелось вымыться, содрать с себя кожу, чтобы даже воспоминания о Рейнисе не осталось. К тому же все тело болело. Плохая была идея — спать в шлеме, респираторе и броне. Наверное, можно было дойти до колодца и добыть немного воды. Я поднялась и вышла, стараясь никого не разбудить. У входа наткнулась на Петера, он сочувственно кивнул мне, и я постаралась поскорее убраться подальше.

Жара спала, было темно и хорошо. Я закрыла глаза и подставила потное грязное лицо прохладному ветерку. Мир был плоским, предметы кривились и меняли форму, мысли путались, как всегда после долгого ментального контакта. Да еще Эрика со своими таблетками, и потом Аре — приснилось мне или нет?.. Ладно, надо просто пошататься тут немного, может, отжаться раз пятнадцать, и мне полегчает. Или вода. Вода тоже хорошо помогает. Сейчас бы сюда реку или озеро…

Я собиралась дойти до колодца, но вдруг поняла, что иду в другую сторону — к тем домам, где были собраны оставшиеся в живых террористы.

Охраны у них было немеряно. На входе в один из домов я наткнулась на Детлефа, и он преградил мне путь.

— Прости, велено никого не пускать, — сказал он.

— Я быстро, просто хочу посмотреть, как она.

— Кто?

— Девушка, которую мы видели. Помнишь? В длинном платье.

— Ее там нет. Может, в другом доме. А зачем она тебе?

Я не готова была об этом говорить и отправилась искать дальше, но ее нигде не было. Может, подумала я, ее забрал доктор. Должны же были ей оказать медицинскую помощь. Может, ее увезли — в Овсяную Горку или еще куда-то. Можно спросить. Вон сержант Хольт, наверное, он знает.

Но я и сама толком не понимала, зачем ее ищу, так что оставила эту затею. Дошла наконец до колодца, стянула шлем, умылась, потом накачала еще немного воды, быстро огляделась — никого, сняла броню и футболку, нагнулась и вылила воду себе на плечи и спину. Вода была холодная, и мне стало немного легче. Я снова натянула футболку, и ноги понесли меня дальше — к деревьям, к брошенным развалившимся домам, где никого не было, какому-то железному лому, сквозь который проросли колючки. Я принялась продираться сквозь них, и с каждым уколом, с каждой царапиной мне становилось легче. За зарослями я обнаружила мелкий ручеек, пробившийся сквозь камни. Хотела сунуть в него руку, но опомнилась и вместо руки сунула щуп счетчика излучения. Он зашелся треском, я отползла в сторону — и почувствовала, как в спину мне упирается что-то твердое и холодное.

— Тихо, — сказали мне.

Я с ужасом поняла, что мой бронежилет и шлем остались возле колодца. На мне только футболка, а позади меня террорист, которому удалось сбежать. Меня не учили вести переговоры с террористами — меня учили в них стрелять, но сейчас придется что-то придумать, или мне конец.

— Держи руки так, чтобы я видел.

Я послушно подняла руки.

— Сколько вас в поселке?

— Десять, — ответила я и сама не узнала свой голос.

— Врешь, — спокойно сказал парень позади меня. — Попробуй еще раз. Сколько вас?

— Двадцать три.

Эта цифра показалась ему более правдоподобной, хотя я снова соврала.

— Что там происходит?

— Контртеррористическая операция. — Я наконец взяла себя в руки, и голос ко мне вернулся. — Вам конец, лучше сдавайся сам.

Парень вдруг убрал пистолет от моей спины, и я резко повернулась, перехватывая его руку и дергая вверх и на себя. Мы оказались лицом к лицу, и я крепко держала его запястье, а другой рукой уже выхватила пистолет и прижала к его шее.

— Привет, Рета, — сказал парень с улыбкой, не пытаясь сопротивляться.

Прядь волос упала ему на глаза, и мне понадобилась еще целая секунда, что разжать руки.

— Привет, Ди, — выдавила я.

***

Некоторое время мы молчали и просто сидели на камне рядом с радиоактивным ручьем.

Я так скучала по Ди, так часто представляла, как мы встретимся, как он будет мне улыбаться — но сейчас мне хотелось оказаться как можно дальше отсюда. И чего меня понесло к этому ручью?! Почему от колодца я не вернулась обратно?

Я бы что угодно отдала, чтобы не знать этого — что парень, с которым мне было так хорошо, единственный, с кем я не думала о Нико — связан с «Ин урма Эва»!

— Почему ты здесь? — спросил он наконец. — Почему ты в этом участвуешь?

— Что? — переспросила я.

— Ладно, они все не понимают, они выполняют приказы и думают, что это правильно, но Рета, ты же жила в Гетто, ты знаешь, что это значит. Почему?

— Почему я в этом участвую?! — не поверила я. — Ты еще спрашиваешь? Какая разница, откуда я!

— Всегда считал, что разница есть.

— Ди, почему ты с ними? Я думала, вы с Вороном просто торгуете имплантами или вроде того…

— Ну да, — кивнул он. — А откуда, по-твоему, они берутся? Откуда берется обезболивающее для операций? Рета, не надо строить из себя наивную дурочку, ты прекрасно знаешь, что это такое, ты сама к нам обращалась! Черт, да ты помогла Ворону взломать полицейскую базу данных, а теперь вдруг стала такой…

— Я бы никогда к вам не обратилась, если бы знала, что вы связаны с террористами!

Ди рассмеялся.

— Слишком легко вы навешиваете ярлыки на тех, кто вам не нравится. Но от тебя я этого не ожидал. Ну и что ты теперь будешь делать? Расстреляешь меня?

Я покачала головой.

— Я же не такая, как вы. Я не убиваю безоружных.

— Благородно, — сказал он, насмешливо поклонившись.

Этот разговор причинял мне такую боль, что я начала задыхаться. Мне хотелось кричать на него, ударить, но я не могла допустить, чтобы сюда явился кто-то еще. Я хотела дать Ди шанс уйти. Даже если он с ними… он же сам не принес ту бомбу в школу, правда? Наверняка это был не он.

— Я тебя отпущу, — сказала я медленно, — если ты скажешь, где взрывчатка.

— Я не понимаю, о чем ты, Рета, — сказал Ди устало.

— Где бомбы? Их уже куда-то увезли? В следующую школу?

Мы встретились глазами, и я почувствовала — он не лжет.

— Здесь нет взрывчатки. И никогда не было. Здесь лаборатория, где мы делаем… разное. И здесь же делают импланты, перепрограммируют чипы… Кое-что привозят из Северного Союза, тут граница километрах в пятидесяти… — он замолчал. — В центре поселка дом с красной крышей. В подвале мастерская и склад. Проверь. Я не знаю, о каких бомбах ты говоришь.

— «Ин урма Эва», — произнесла я медленно, ощущая надвигающуюся катастрофу. — Те, что взорвали школу в Овсяной Горке. Здесь их склад.

— Здесь наш склад. Наш с Вороном и еще некоторых людей. А вам сказали, что тут база террористов?

Я не могла заставить себя кивнуть.

— Мы нашли это место пару лет назад. Здесь жили несколько семей, у которых не было денег на жизнь в городе. Колония бездомных, сформировавшаяся вокруг колодца с чистой водой. Поселок умирал, им предложили технику и поставки еды — в обмен на помощь. Устроили тут пару лабораторий и перевалочную базу. Далековато, зато безопасно. Нескольким людям помогли перебраться в другие места. Мы называли это нашей социальной программой. Некоторые остались — они привыкли.

Ди рассказывал, а я смотрела на воду, на колючки, на небо, куда угодно, лишь бы не на него.

— Нас предупредили, что сегодня будет рейд, но мы опоздали.

Он помолчал, потом тронул мое плечо. Я повернулась и встретилась с ним взглядом.

— Сколько из них убила лично ты? — спросил он.

Я помотала головой.

— Я медиатор, — сказала я шепотом. — Связистка. Обеспечиваю обмен информацией.

— Значит, просто помогала, — кивнул он. — Тебе это нравится? Заниматься… вот этим?

— Нет, — прошептала я, — все не так.

Я хотела объяснить ему, почему я здесь. Что я правда верила, что здесь террористы. Что мы с Коди не сможем выжить без лекарства. Что мои способности помогли спасти ребят на учениях. Но в этот момент я уловила какой-то звук.

— Рета… — начал было Ди, но я оборвала его, приложив палец к губам.

— Кто-то идет, — тихо сказала я, поднимаясь. — Я его задержу, а ты беги. Я не знаю, сколько людей сегодня погибло, но ты в их числе не будешь.

Если это кто-то из модификантов, то нас уже заметили, прятаться поздно. Я достала пистолет и задвинула Ди за спину. Детлеф учил меня, как с ними драться и куда стрелять, сейчас проверим, не соврал ли.

— Что ты здесь делаешь, рядовая Корто? — раздался из темноты голос сержанта Хольта.

Я его не видела, но повернулась на звук и вытянула вперед руку с пистолетом.

— Опусти оружие.

— Простите, не могу.

Он сделал шаг вперед. Теперь я видела не только темный силуэт, я могла различить даже прибор ночного видения. Вот как он меня узнал.

— Давай же, беги, я его задержу, — прошептала я.

Ди не сдвинулся с места.

— Корто, я сказал, опусти пистолет.

— Нет. Стойте там. Просто не подходите, и никто не пострадает.

— Хватит.

— Я не хочу в вас стрелять, сержант. Но мне придется.

Хольт сделал два шага вперед.

— Да беги уже, — прошипела я.

— Убери пистолет, — со вздохом сказал Ди. — Я его знаю.

— Правда? — не поверила я.

— Это Новак? — спросил сержант Хольт, и я наконец опустила руку.

— Привет, — поздоровался Ди.

— Какого черта ты здесь? Мы не об этом договаривались.

Мне казалось, что все вокруг какое-то нереальное. Странный, вывернутый мир.

«Нас предупредили о рейде», — вспомнила я, и все начало вставать на свои места.

Ноги меня уже не держали, и я опустилась обратно на свой камень.

— Корто, иди в лагерь, — скомандовал Хольт.

— Я не могу, — сказала я.

— Трогательно она тебя защищает.

Я не могла уйти, зная, что это, вероятно, последняя моя встреча с Ди. Едва ли мы когда-нибудь еще увидимся. Едва ли мне еще выпадет случай объяснить, что я не хотела, чтобы все вышло вот так.

А Хольт, кажется, тут же забыл обо мне.

— Почему ты здесь? Почему здесь вообще кто-то остался? — спросил он негромко.

— Мы не успели всех эвакуировать, у нас всего две машины, — ответил Ди. — Что с чипами?

Я почувствовала, как что-то дотронулось до моего плеча. Повернула голову — Ди коснулся меня кончиками пальцев, осторожно погладил кожу у самого ворота футболки. Мне так хотелось коснуться его в ответ, что стало больно.

— Пока по нулям.

— А остальное?

— Вот, — Хольт протянул какой-то небольшой предмет. — И уезжай быстрее. Ваш тайник нашли, утром начнут прочесывать территорию вокруг поселка. Если тут что-то есть…

— Понял, — Ди кивнул.

— Я дам знать, если что-то еще будет. Но вряд ли смогу выйти на связь раньше, чем через месяц. Они поняли, что кто-то слил информацию.

— Тебя подозревают?

— Нет. Тут была одна история… Скорее всего, свалят на другого.

— А… на Рету не подумают?

Я немного подалась к нему, надеясь, что он снова дотронется до моего плеча, но этого не произошло. Может, он вообще случайно меня в темноте рукой задел.

Хольт промолчал.

— Я возвращаюсь, — сказал он после паузы. — Уезжай и заляг на дно. Корто, за мной.

— Есть, сержант, — кивнула я и поднялась.

— Рета, — сказал Ди, и я остановилась. — Не надо. Ты же видишь, что тут происходит! Идем со мной.

— Я не могу, — прошептала я, чувствуя, как глаза становятся влажными. — Смотри, на мне трекер…

Я подняла руку, показывая квадрат на правом запястье.

— Я его вырежу. И следа не останется.

Я покачала головой.

— Я не могу! Ты не понимаешь, это ради Коди. Я должна быть рядом с ним!

— Хорошо, позови своего брата, я подожду. Он же здесь? Уедем вместе, у меня машина в паре километров отсюда, я достану фальшивые документы, могу даже через границу переправить…

Я покачала головой уже не скрывая слез. Коди не пойдет. А я без него не уйду.

— Почему, Рета? — спросил Ди, и в голосе его была злость. — Почему нет? Только не говори, что тебе это нравится, я же тебя знаю! Черт, да ты даже Измененных жалела! Они врут тебе, заставляют убивать невинных людей, посмотри, что они с тобой сделали!

— Ты даже приблизительно не представляешь, что именно со мной сделали.

Рука сама потянулась к шее, к тому месту, где у основания черепа была металлическая пластинка. Обычно я ее не замечала, но сейчас мне показалось, что на мне ошейник. Ди протянул руку, тоже дотронулся до нее, отдернул пальцы, словно обжегся.

— Мы все исправим. Что бы это ни было. Рета, я прошу тебя.

Я покачала головой и увидела, как надежда на его лице сменяется грустью.

— Это ради Коди, — повторила я. — Я ему обещала, что не брошу его снова.

Мы снова прощались, только теперь это было еще безнадежнее. Мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня, чтобы было как тогда, когда мы последний раз виделись у него дома. Снова почувствовать это — электрические разряды на коже, ощущение, что вся Вселенная замерла и время остановилось. Но он лишь кивнул и сделал пару шагов в темноту. Секунда — и я уже едва его видела.

Конечно. Конечно, он не станет меня целовать. Не после того, что было сегодня. Когда-то он пошел со мной в Вессем, спустился за мной в тоннель, перевязывал мне рану, смешил меня и готов был вместе со мной штурмовать военную базу, хотя я раз за разом его отталкивала. Сейчас он дал мне шанс перейти на его сторону, попробовать что-то исправить, и я снова его оттолкнула. Есть поступки, на которых все заканчивается.

Я с силой вдавила ногти в ладони и сделала шаг вслед за сержантом. Я делаю это ради Коди, повторила я себе. Оно того стоит.

— Рета, — окликнул меня Ди.

Я обернулась на его голос.

— Я все еще держу твой комм включенным, — сказал он прежде, чем раствориться в темноте окончательно.

***

— Я сделаю вид, что ты никогда не наставляла на меня оружие, а ты сделаешь вид, что мы тут не встречались.

— Есть, сержант.

Мне было так плохо, что, реши он расстрелять меня на рассвете, моими последними словами было бы «есть, сержант».

— Что тебя связывает с Новаком? — неожиданно спросил Хольт.

— Уже ничего, — ответила я и беззвучно заплакала.

— Неправильно. Тебя никогда ничего с ним не связывало. Ты понятия не имеешь, кто такой Новак. У тебя был эпизод дереализации, ты потеряла направление и ушла в сторону от поселка. Я отследил твой трекер и пошел за тобой. Тебе ясно?

— Так точно, сержант.

— Не ной, — жестко сказал Хольт.

Мда, не так уж беззвучно, как мне казалось.

— Есть более важные вещи, чем твоя любовная драма. У нас погиб один из модификантов. Что ты об этом знаешь?

Он остановился, я тоже. До поселка оставалось метров триста — далеко же я ушла.

— Ничего?

Против воли интонация получилась вопросительная.

— Рассказывай, Корто. Быстро и четко, это приказ.

За последний месяц слова «это приказ» стали для меня своего рода заклинанием.

— Иштан… То есть рядовой Келемен потерял контроль на рядовым Рейнисом. А потом утратил связь со своей группой.

— Почему? Что не так с Рейнисом?

— Он псих, — вырвалось у меня. — Жестокий, мерзкий урод. Я его ненавижу.

— Поменьше эмоций, рядовая Корто. К делу.

— Рейнис… — я помедлила, подбирая слова. — Рядовой Рейнис себя тоже не контролировал. Он начал расстреливать людей, потом нашел в одном из домов девушку и… э-э… — я снова запнулась. — Дейнак, его дружок, был в другом доме, а Рейнис…

— Я понял. Дальше.

— В этот момент я подключилась к Рейнису. — Я обхватила себя руками. — Я, наверное, не очень хороший солдат, простите.

— Эмоции в сторону, Корто. Времени мало.

— Я хотела, чтобы Аре… то есть рядовая Ковец его остановила. Я не просила ее стрелять. Просто хотела, чтобы они отпустили девушку! Но он раньше ее тоже… И она… Это как взрыв, понимаете? Как будто сознание взрывается.

— Тихо, — оборвал меня сержант Хольт. — Теперь слушай меня. Ты не знаешь, почему Ковец выстрелила. Ты не знаешь, что было между Ковец и Рейнисом. Ты не подключалась к Рейнису, ты ничего не видела, ты никого ни о чем не просила. Когда тебе сказали, что у Келемена нет связи, ты успела подключиться только к Дейнаку, Ленцу и Паулу. Ясно?

Я смотрела на сержанта Холта расширившимися глазами и молчала.

— Ясно? — повторил он с нажимом.

— Почему?

— Соберись, Корто! А то пойдешь под трибунал вместе с Ковец! Вы с ней расстреляли своего же солдата во время боевой операции!

— Не самого лучшего, — пробормотала я.

— Ты соображаешь, чем это грозит? Хочешь стать пособницей террористов?

— Они не террористы, — прошептала я. — Просто делают нелегальные импланты.

— Еще одно слово, Корто, и это будет дело военной полиции.

Вы же сами им слили информацию, хотелось мне сказать. Но я была уверена, что никаких улик против сержанта Хольта никто никогда не найдет. А вот против меня — запросто.

— Спрошу последний раз. Тебе все ясно?

— Так точно.

— И что на самом деле произошло?

Боковым зрением я увидела, что к нам кто-то приближается, и принялась говорить уверенно и четко:

— Когда Келемен потерял связь со своей группой, капрал Ильд велел мне проверить, что случилось. Я успела найти его, убедилась, что он жив, и стала проверять членов его группы. Я уже знала, что рядовой Ленц в порядке, и стала искать остальных. Успела найти Паула и Дейнака, потом почувствовала сильный ментальный удар, но понять, что произошло, не смогла. К остальным членам группы Келемена не подключалась из-за собственного нестабильного состояния.

Я наконец увидела, кто к нам подошел — это были Коди и Детлеф. Они остановились поодаль и грели уши. Сержант Хольт тоже их заметил.

— В чем дело? — спросил он в своей обычной манере.

— Разрешите обратиться, сержант, — сказал Детлеф. — Мы заметили отсутствие рядовой Корто и пошли на поиски.

— Рядовая Корто в норме. Свободны.

«Я скоро приду», — сказала я, используя наш с Коди язык, надеясь, что он поймет меня в темноте.

Они с Детлефом развернулись и пошли обратно, Коди пару раз обернулся.

— То, что ты сказала, тебя попросят повторить еще много раз, — сказал мне Хольт тихо. — В том числе письменно. Выучи эту историю. Продумай до мелочей. От этого зависит твоя жизнь.

— Так точно, сержант. Разрешите задать вопрос?

— Не разрешаю.

— А я все равно задам, — сказала я, чувствуя какую-то идиотскую отвагу и легкость. — Почему вы пытались помешать моему участию в этой операции?

— Пятнадцать отжиманий, Корто. И в следующий раз думай, что говоришь.

— Есть пятнадцать отжиманий.

Я опустилась на землю, в ладони впились мелкие камешки. Раз, два, три… Пятнадцать. Готово.

— Разрешите идти, сержант?

Хольт помолчал.

— Я видел, как медиаторы сгорают на таких операциях, — сказал он вдруг. — Во что они превращаются. Вы хороши для мирного времени, а здесь… Нет. Не с вашей эмпатией. Доктор Ланге это понимает, но все надеется найти какой-то способ решить проблему.

— Тогда почему вы подали рапорт именно на меня? — спросила я шепотом. — Иштан и Эрика, они тоже…

— Келемен пришел в программу добровольно, у него был выбор. Северин слишком посредственный медиатор. К тому же считай, что я вернул тебе долг. За твои показания на разбирательстве после полигона.

Я кивнула.

— Спасибо. Ничего не вышло, но все равно.

— Давай руку.

Я непонимающе уставилась на него. Он раздраженно вздохнул.

— Я удалю запись этого разговора.

Я похолодела. О том, что мой трекер может быть жучком, я забыла начисто.

— И… и… — я не могла подобрать слов. — И нас постоянно слушают?

— Тебя — нет. Информация хранится сутки, потом удаляется автоматически. Шансов, что ее прослушают за это время, немного, но рисковать я не хочу.

— А если там будет просто лакуна? Это не подозрительно?

— Запись включается сама во время разговора, — ответил Хольт. — Если ты молчишь — микрофон выключен. Все, теперь заткнись и давай руку.

Он достал из внутреннего кармана свой планшет и прижал к моему запястью. На экране возник незнакомый интерфейс, сержант принялся вводить команды и коды доступа. Несколько минут мы молчали, пока он заканчивал со мной, а потом проделывал то же самое со своим трекером.

— Свободна, Корто, — сказал он наконец. — Лагерь там, больше не уходи одна. Отдыхай.

— Есть отдыхать, сержант.

Я развернулась и пошла искать Коди. Мне так хотелось поговорить с ним, рассказать ему все — про Рейниса и Аре, про Ди, про то, что все предыдущие медиаторы то ли умерли, то ли превратились в серый туман, но я знала, что буду молчать. Сегодня погибли люди — я не знала точно, сколько, но даже один — это уже слишком много. И мне придется пережить это. Один раз я сумела пережить смерть Коди, я теперь с чем угодно справлюсь, и я буду молчать. Я должна заботиться о Коди, а не подвергать его еще большей опасности. И я буду молчать о том, что Рейнис сделал с Иштаном и что мог сделать со мной. Я найду способ решить эту проблему. Буду работать с доктором Ланге, стараться как следует, и тогда мы с Коди будем получать наше лекарство. А для начала, как советовал сержант Хольт, продумаю свои показания.