Голос Вессема. Радиомолчание

Глава 7

Остаток дня я провела в желтой зоне. Доктор Эйсуле собрала целый консилиум, меня снова запихнули в сканирующее устройство и выпустили только пару часов спустя. А крови на анализы слили не меньше полулитра. В конце концов мне дали три дня на восстановление — я получила разрешение не ходить на тренировки и на медиаторские сессии и уже предвкушала, как буду валяться на кровати целыми днями, есть и спать.

Но не успела я натянуть комбинезон, как вошел сержант Дале. Я машинально вытянулась перед ним.

— Вольно, — сказал он. — Надевай обувь и пойдем. Полковник Валлерт хочет тебя видеть.

Сагитта нехорошо улыбнулась.

Я понимала, по какому поводу он решил со мной встретиться — если доктор Эйсуле сказала, что доложит о случившемся полковнику, то ясно, что это не пустая угроза. Но неужели он примчался сюда специально ради этого?

В кабинете полковника было полным полно людей, но знала я только сержанта Хольта, который стоял у стены и делал вид, что происходящее его не касается, и доктора Ланге, притулившегося у другой стены.

Доктор улыбнулся мне, и я поскорее отвела взгляд. Потом не удержалась и посмотрела на Хольта еще раз. Он стоял, глядя перед собой, заложив руки за спину, словно охранял вход в лабораторию при нашей с ним первой встрече. Будто и не его судьба тут решалась.

— Рядовая Корто по вашему приказу прибыла, — сказала я и отдала честь.

— Вольно, — кивнул мне полковник Валлерт.

Я тоже заложила руки за спину и принялась ковырять кожу вокруг ногтя большого пальца.

— Рядовая Корто, — сказал мне мужчина, чьего имени я не знала, — вам известно, что вы можете подать жалобу на действия сержанта Хольта, которые были прямой угрозой вашей жизни?

Я вытаращила глаза.

— Никак нет.

Этого мне известно не было.

— Говорите свободно, — поморщился он. — Согласно рапорту, поданному доктором Сагиттой Эйсуле, сегодня на полигоне при возникновении нештатной ситуации с одним из членов отделения М сержант Хольт отдал вам приказ как медиатору установить контакт с рядовым Ленцем.

«Нештатной ситуации». Вот, значит, как они это называют.

— Вы подтверждаете эти сведения?

— Так точно… Э-э… Да, так и было.

— Вам было известно, чем грозит установление такого контакта без нейростимулятора?

— Нет.

Да мне и сейчас это не известно. Все же обошлось.

— Все же обошлось, — сказала я вслух.

— Этого мы пока не знаем, — заметил доктор Ланге вполголоса.

— Не отвлекаемся. Рядовая Корто, вы подтверждаете, что сержант Хольт допустил нештатную ситуацию, отправив на прохождение полосы препятствий обоих медиаторов?

Я покосилась на Хольта. Он смотрел мимо меня, лицо было непроницаемым.

Вот теперь-то я тебе припомню твои «шестьдесят отжиманий», подумала я злорадно.

— Рядовая Корто? Вопрос понятен?

— Да, я и рядовая Северин проходили полосу препятствий одновременно.

— Вы подтверждаете, что мобильный медпункт не был размещен в прямом доступе?

Я снова покосилась на Хольта. Ну а что такого, я же правду говорю! Так все и было — Эрика бегала по стенам, я валялась во всех лужах, а мобильный медпункт этот никто даже в глаза не видел.

— Да, но… Сержант Хольт сразу связался с кем-то и велел его подогнать.

Мужчина что-то пометил в своем планшете.

— Это было до или после того, как он отдал вам приказ подключаться?

— После. Когда я сказала, что, может, у меня не получится.

— Но укол стимулятора вам так и не сделали?

— Нет.

— Почему?

— Не успели. Я смогла подключиться раньше.

— Хорошие компенсаторные возможности, — задумчиво пробормотал доктор Ланге. — Как я и говорил.

— Что было потом?

— Я остановила… э-э… ликвидировала нештатную ситуацию и вернулась. Потом потеряла сознание.

— Рядовая Корто, — спросил мужчина с нажимом, — вы будете подавать жалобу?

Я снова покосилась на Хольта. Он старательно смотрел прямо перед собой.

— Вы не все знаете, — решилась я. — Когда он увидел, что мне плохо, он сказал мне остановиться. Дважды. Я ослушалась приказа и все равно подключилась, потому что считала, что это возможно и не несет… э-э… последствий. Что это просто неприятно. Я не буду подавать жалобу.

Хольт вздрогнул и посмотрел на меня, но теперь уже я старалась к нему не поворачиваться.

Полковник Валлерт сверлил меня взглядом несколько секунд, затем кивнул.

— Рядовая Корто, можете быть свободны. О вашем дисциплинарном взыскании примут решение позже.

О моем чем?! Меня что, еще и накажут за то, что я там чуть не убилась? Черт возьми, надо было подать жалобу, как они хотели, и идти отдыхать свои законные три дня.

Я снова отдала честь и вышла.

***

Вечером ко мне в комнату заявился Детлеф.

— Коди просил зайти и узнать, как ты, — сказал он, стоя на пороге и переминаясь с ноги на ногу.

— А самому тебе не интересно?

— Интересно, — Детлеф широко улыбнулся. Когда он улыбался, казалось, что ему не больше пятнадцати. — Но вдруг тебе не интересно, чтобы мне было интересно?

— Ладно, заходи, — я сделала приглашающий жест. Детлеф тут же плюхнулся на мою кровать и растянулся во весь рост. — А где сам Коди?

— Скоро будет, там психиатр приехал, его вызвали.

— Со мной он тоже разговаривал, — сказала я. — Думает, наверное, что у меня крыша поедет после Петера.

— Да нет, — сказал Детлеф беспечно. — Они обязаны все время за нами следить. Программа-то экспериментальная. Просто остальное время ему кто-то из наших отчеты пишет. Не бойся, за тобой присматривают. Если начнешь сходить с ума — сразу заметят.

Я уселась на пол напротив кровати и посмотрела на Детлефа.

— Вот спасибо, теперь мне точно спокойнее.

— Радуйся, что он тебя не вызывает. Нам он все время мозги делает, — поморщился Детлеф. — Раз в неделю приезжает и начинается — а что ты чувствуешь, а как у тебя отношения с сослуживцами?.. Сейчас вот внепланово притащился.

— А зачем ему Коди? Разве он что-то видел?

Детлеф пожал плечами.

— Или, — спросила я небрежно, — это из-за того его срыва? Боятся, чтобы теперь и он снова на кого-нибудь не кинулся?

— Ты в курсе? — помрачнел Детлеф. — Я не думал, что он тебе расскажет.

— И все же я знаю. Дерьмовая история, да?

— Слушай, — Детлеф сел на кровати и наклонился ко мне, — Коди классный, никто из нас его не осуждает, правда. Тот парень реально сам нарвался, мы все видели. Он постоянно к нему цеплялся, потому что Коди все никак не мог освоиться с имплантами. Вот он ему и вмазал на тренировке. Если б в тот момент у него не были активированы все модификации — была бы просто пара синяков и все. А так — его понесло. Зато, — Детлеф ухмыльнулся, — мы все теперь тренируемся отдельно.

— А почему Эрика его не остановила?

Детлеф снова поскучнел.

— Она тогда еще не умела подключаться сразу ко всем.

Я мысленно сделала заметку — теперь, значит, она это умеет. Значит, и я это умею.

— И она тогда была в моей голове, пока отключилась, пока нашла Коди… Может, я тоже в этом виноват, — добавил он.

— Ты-то чем провинился?

Детлеф обезоруживающе улыбнулся.

— Это приятно вообще-то — когда она здесь, — он постучал себе пальцем по виску. — Я не хотел, чтобы она уходила, и она это чувствовала. Это стоило нам всем нескольких секунд… Вот черт! Не говори Эрике, что я проболтался, ладно? Она меня убьет.

— Мы с ней не то что бы лучшие подруги, — хмыкнула я. — По душам не разговариваем. А что, это правда так приятно?

— Ага, — лицо Детлефа приобрело мечтательное выражение.

— А ей?

— Не знаю, она никогда не рассказывала. А тебе? — он снова улыбнулся, глядя мне в глаза. — Нравится быть в моей голове?

— Ты ко мне подкатываешь? — спросила я, прекрасно понимая, что он просто валяет дурака.

— Ну что ты, как можно!

Мы оба захихикали, но тут же посерьезнели.

— Я была в голове Петера, когда он дрался с тем парнем. И поверь, это было неприятно.

— Насколько?

— Настолько, что я предпочла вернуться в свою голову и потерять сознание от боли. — Мы помолчали. — С тобой таких проблем нет, если тебя это волнует. И с Коди тоже. Знаешь, что я думаю? Надо узнать, как там Петер.

Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы это сказать. Я совершенно не хотела видеть Петера — желательно вообще никогда, — но понимала, что придется и что чем быстрее мы выясним, что с ним, тем лучше. Не могла же я на самом деле выжечь ему мозги, правда?

— Я думаю, он еще в желтой зоне.

— Давай сходим?

— Нас не пустят, — засомневался Детлеф.

— Скажем, что мне плохо, а ты меня провожаешь. Тогда пустят. Пока я буду рассказывать, как у меня болит голова, ты как раз его найдешь.

По лицу Детлефа медленно расплылась улыбка.

— Отличный план, — он поднял руку, и я дала ему пять. — Подожди, отправлю запрос.

Он дважды быстро нажал на экран сперва своего «лексона», потом моего.

— Ну все, погнали.

— Что ты сделал?

— Предупредил желтую зону, что мы идем. Это экстренный код, он автоматически дает доступ, тебе Хольт разве не показывал?

— Неа. Мне тут вообще никто ничего не показывал, спасибо, что замок научили открывать, — бурчала я на ходу. — Расскажешь потом, как это делать.

— Ну хоть кино на планшете ты включать умеешь? — спросил он с жалостью.

Я не ответила.

Через несколько минут мы были уже у раздвижных дверей, ведущих в научное и медицинское крыло. Стемнело, мы не встретили ни души, и странный синеватый свет делал все немного нереальным. С лица Детлефа не сходила улыбка, ему явно нравилось это приключение. А у меня было тяжеловато на душе. В конце концов, сегодня утром доктор Эйсуле обещала выкинуть меня обратно в Чарну, если я еще что-нибудь отмочу.

С другой стороны, полковник Валлерт может выкинуть меня в качестве дисциплинарного взыскания. Так что мне срочно нужны сведения о том, что тут творится, а если Детлеф что-то узнает — ни за что в себе не удержит.

Остается надеяться, что нас не прослушивали в тот момент, когда мы составляли этот чудесный план. Не могут же они слушать нас постоянно. На это никаких сил не хватит.

— Ну, сейчас проверим, — сказал Детлеф шепотом, поднося запястье к магнитному замку. Раздался тихий писк. — Сработало!

Двери открылись, мы вошли и направились по коридору к знакомому мне кабинету — там я обычно встречалась с Олли, доктором Эйсуле и ее очкастым помощником. Но кабинет был закрыт.

— Олли? — позвала я на всякий случай.

Никто не отозвался.

Детлеф подергал соседнюю дверь.

— Герра доктора тоже нет, — сообщил он.

— Почему ты называешь его «герр доктор»?

Я двинулась по коридору вперед, пытаясь заглянуть во все двери подряд. Где-то же тут должен быть дежурный врач. Если мы отправили экстренный сигнал — к кому-то же он ушел.

— Он из Вестфалии, — ответил Детлеф так, будто это что-то объясняло. — Идем, я знаю, где хирургические палаты.

Он уверенно двинулся к лифту, а я пошла за ним. Хирургическое крыло располагалось на минус первом этаже — то есть примерно на том же уровне, где наши комнаты в зеленой зоне. Я подозревала, что подземная часть этой военной базы вообще существенно больше, чем надземная. Что я видела на поверхности? Столовку, ангары с надписью «Дезактивация техники», одноэтажный учебный корпус, здание без единого окна с вертолетной площадкой на крыше, прилегающее к нему здание желтой зоны — один этаж. Все. А под землей — наши комнаты, общие казармы тех, кто не подвергался модификациям, минимум пара этажей, принадлежащих ученым, огромный спортивный комплекс под учебкой — я не все видела, в некоторые его части доступ был только у Коди, Детлефа и Петера, а ведь где-то еще есть центр связи, серверная, склады, таинственные красная и черная зоны… И наверняка где-то есть выход в тоннели, ведущие к Вессему.

Двери лифта разъехались, мы вышли, и я сразу сморщила нос. Больничный запах ни с чем не спутаешь. Что в больнице нашего Гетто, что у Ворона в подвале, что здесь — везде пахнет одинаково.

Детлеф направился к стеклянным дверям, и я последовала за ним. Мы заглянули в одну из палат — она была пустая. Во второй Петера тоже не было, но на кровати кто-то спал.

— Кто это? — спросила я шепотом.

— Кто-то из отделения сержанта Дале.

Он толкнул дверь и вошел.

— Ты чего? Ты куда? — попыталась я его остановить. — Мы Петера ищем! Детлеф!

Я подошла и, схватив его за руку, потянула к выходу.

— Смотри, тут еще кто-то есть, — он махнул рукой куда-то вглубь палаты.

Я остановилась и посмотрела туда, куда он указывал. На кроватях, разделенных ширмами, лежали еще трое.

— Петер нормально так отработал, — сказал Детлеф.

— Ты совсем того? — возмутилась я. — А если он убил кого-то?

— Да не, вряд ли. И вообще, они сами напросились.

— Да чем они напросились-то?

— Они все время к нам цепляются, — Детлеф повернулся ко мне. — Ты просто не видела. Тот придурок, с которым Коди подрался, тоже сам полез, я же тебе говорил.

Я смотрела на его ясную улыбку и поверить не могла, что он считает это нормальным. Это было нормально в Гетто, это было нормально в банде Акселя, в нашей школе это было нормально — но не здесь, не среди этих людей, которые должны были заботиться друг о друге, защищать, охранять и что там еще делает армия! Они же на одной стороне!

— Пошли уже, — буркнула я. — Может, Петер в следующей палате. Проведаем его и свалим отсюда.

— Не выйдет. Надо найти врача, а то нас завтра точно спросят, какого черта мы отправили срочный запрос, а к врачу не явились.

— Ну скажем, что не нашли.

Я заглянула в соседнюю палату и остановилась. Петера там не было, но было кое-что интересное.

— Смотри, — сказала я Детлефу. — Я ее знаю. Видела, когда была в голове Петера.

Видела ее, валяющуюся на земле в такой позе, что, кажется, целых костей у нее вовсе не должно было остаться. Но она была жива — приборы, подключенные к ее телу, ясно давали это понять. Только вот тело ее уже было частично искусственным.

— О! — обрадовался Детлеф. — Скоро нас станет шестеро!

— Отлично. Петер ее чуть не убил, а теперь она будет с ним работать, так, что ли?

— Тише! — вдруг шикнул на меня Детлеф. — Кто-то идет!

Я прислушалась, но ничего не услышала. Хотя ему, с его модифицированным слухом, конечно, виднее.

— Отлично, найдем врача и уйдем наконец.

— Ты что, а Петер? Давай, прячемся.

Он потянул меня за собой, толкнул какую-то дверь, и мы оказались на пожарной лестнице.

— От кого мы, блин, прячемся? Тут же везде камеры. Давай вернемся, я расскажу про свою больную голову, и пойдем уже. Коди, наверное, меня ищет.

— Нееет, — протянул Детлеф. В глазах у него горела жажда приключений. — Спустимся и посмотрим, что там внизу.

А ведь он прав, подумала я. Мы должны спуститься и посмотреть, пока есть такая возможность. Но только так, чтобы тем, кто будет потом смотреть записи, было понятно — идея не моя, я тут ни при чем.

— Ты псих, — сказала я. — Я хотела найти Петера, а не неприятности.

— Поздно, — ухмыльнулся Детлеф. — Если ты сейчас отсюда выйдешь — у тебя точно будут неприятности. Так что постараемся не попасться.

Он пошел вниз по лестнице, я поплелась следом.

— Нас обоих вышвырнут из проекта, и мне придется вернуться в Гетто и там сторчаться, — ныла я по дороге. — Ты хоть представляешь, что это такое — жить в Чарне-Технической, когда у тебя нет работы?

— Нет, но поверь, я рискую больше, — он обернулся и посмотрел на меня. — Если меня вышвырнут из проекта, то снимут все импланты, и остаток жизни я проведу в инвалидном кресле.

Я вспомнила, что в контракте и правда есть такой пункт: все импланты — собственность армии. Но не могли же они на самом деле заменить Детлефу столько частей тела?!

— Зачем ты на это согласился? — вырвалось у меня. — Ты же не из Гетто, правда? Зачем ты в это вписался, если теперь не сможешь жить без их имплантов? Я же вижу, ты из нормального района, из нормальной семьи, тебе не настолько нужны были деньги.

— Точно, они мне не нужны, — помотал головой Детлеф. — Мне нужны были импланты. Военные разработки.

— Ты что, шпион? — ляпнула я.

Детлеф секунду смотрел на меня непонимающе, а потом начал смеяться.

— Я не могу, — простонал он, — шпион! Рета, ты вообще откуда такая взялась?

— Между прочим, Эрика подозревала меня в том же самом, — буркнула я, чувствуя себя глупо.

Вдобавок у меня и правда начала болеть голова.

— Я не шпион, клянусь, — Детлеф приложил правую руку к сердцу, будто приносил присягу, при этом продолжая спускаться по лестнице. — У нас была авария на аэродроме. Четыре трупа. А я позвоночник сломал. И получил всякие другие травмы, но это уже мелочи на фоне позвоночника. Поскольку это было во время службы, мне предложили пойти в проект. Испытать новые импланты и новый формат взаимодействия с начальством.

— Неужели не было другого выхода?

— А чем этот плох? — не понял он. — Но вообще-то гражданских аналогов нет. Может, через пять лет, когда закончится мой контракт… Знаешь, все военные разработки рано или поздно становятся доступными. Кроме оружия массового поражения. Смотри, мы пришли.

Он подергал дверь, но она была заперта.

— Взломаем? — предложил он азартно.

Зрачок его правого глаза вдруг расширился во всю радужку, потом сжался в точку. Я моргнула — зрачок вновь стал нормальным. Показалось, что ли?

— Сдурел? — спросила я. — А Эрика?

— Что — Эрика?

— Ты говорил, вы служили вместе.

— И когда это я успел?

— Она тоже получила травмы?

— А зачем тебе это знать?

Он продолжал машинально дергать дверь, словно его рука жила какой-то своей жизнью.

— Просто интересно, как люди сюда попадают. Слушай, я обещаю не использовать это знание против нее. Мне правда просто интересно. Так с ней тоже случилось что-то плохое? Вы вместе пострадали, да?

— Нет, — сказал Детлеф, внезапно погрустнев, — она сама захотела. Ее отец с кем-то договорился, и ее взяли. Я пытался ее переубедить, но…

Я проговорила все это про себя еще раз.

— То есть у нее есть такой отец, — сказала я, — который может с кем-то тут договориться — и она все равно пошла себя уродовать? Она ненормальная?

— Это из-за ее мачехи. Не важно. Пошла и пошла. Нормальная служба, не хуже, чем в десантных.

Я уже второй раз слышала про эту мачеху. Что же там за чудовище такое, интересно? Может, Эрика должна радоваться, что она ее живьем в печь не сунула? Но сейчас меня больше волновала другая внезапная догадка.

— Вы с ней встречались, точно? — спросила я.

— Откуда ты знаешь? — дернулся Детлеф.

Я прищурилась, глядя на него.

— И расстались не по твоей инициативе.

— Как расстались, так и сойдемся, — отрезал он.

Его правый глаз снова повторил этот фокус со зрачком, и на сей раз я была уверена, что мне не померещилось. Может, он под чем-то? Но загруженных я видела много, не похоже. Да и откуда? Тут и простых-то сигарет не достанешь.

— Почему тогда ты так спокойно с ней общаешься?

Детлеф улыбнулся, но как-то неискренне.

— Слушай, она хочет развлекаться — пускай. Я подожду, у меня куча времени. Рано или поздно твой брат ей надоест — извини, Рета.

Я вскинула руки.

— Да пожалуйста, это ваше дело.

— Серьезно, ты же не думаешь, что она останется с ним, да? — нервно усмехнулся Детлеф. — Эрика — и с парнем из Гетто, ну конечно.

Я напряглась. Что-то с ним было не так. Движения, мимика — все было не таким, как обычно. Детлеф был открытым, веселым, немного болтливым, но безобидным парнем. А сейчас у меня холодок пробежал по спине — чувство опасности, которое никогда меня не подводило.

Голова болела все сильнее, это мешало мне соображать. Что не так? Что случилось с Детлефом? Это разговор про Эрику и Коди так его вывел из себя? Но он видит их каждый день, и не похоже, что его это сильно задевает. Я вообще сомневалась, что между ними что-то есть, что бы там Эрика ни говорила.

Я потерла виски. Не могу больше, мне на самом деле нужна таблетка обезболивающего.

— Давай уйдем, — предложила я. Сколько можно торчать у закрытой двери. — Найдем доктора Эйсуле или еще кого-нибудь. Мне и правда плохо.

— Эй, а как же Петер? — спросил Детлеф с той же неприятной усмешкой. — Все, уже забыла про него?

Он снова рванул дверь на себя, но она не поддалась.

— Детлеф, — сказала я и попятилась, — нам действительно надо уходить.

— Иди, — он пожал плечами. — А я проверю, что случилось с Петером — после того, как ты к нему подключилась.

Он выделил интонацией последнюю часть фразы так, что я решила на всякий случай не поворачиваться к нему спиной.

— Ты все равно не откроешь эту дверь, — сказала я. — Идем. Мне нужен врач.

— А вот увидишь, — Детлеф подмигнул мне и снова дернул дверь. — Мне забыли отключить усилители на руках. Так что никакая дверь меня не остановит.

Что за бардак, подумала я в панике. Сначала нештатная ситуация на полигоне, теперь оказывается, что Детлефу что-то там не отключили. Что мне-то делать? Снова подключаться без стимулятора и пытаться его как-то стабилизировать? Или ждать и надеяться, что у него не сорвет крышу окончательно?

Перед глазами и так все плыло, и я опустилась на ступеньки.

Детлеф, больше не обращая на меня внимания, снова рванул дверь на себя, и на этот раз магнитный замок не выдержал и поддался.

— Я же сказал, — повернулся он ко мне. Улыбка на его лице была почти прежней. Зрачок правого глаза непрерывно сжимался и расширялся. — Ну что, ты идешь?

Может, там есть врач, подумала я. Пройти по коридору я смогу, а вот подняться по лестнице самостоятельно — вряд ли.

Держась за перила, я встала и сделала несколько шагов вперед. Детлеф как-то разом оказался метрах в десяти от меня. Надо мной помаргивала лампа, конец коридора тонул в густой темноте.

— Здесь тоже палаты, — сказал он. — И всякие закрытые кабинеты.

Голос его был странно глухим. Свет стал каким-то неестественным, линяя из белого в желтизну и мяту.

Я знаю, что со мной, поняла я внезапно и замерла. Я знаю, когда мир становится таким зеленоватым, а голоса словно доносятся через толщу воды. И я уже знаю эту боль, знаю эти раскаленные когти на затылке. Почему-то мой мозг решил перейти в режим медиатора. Но я же ничего не делала!

— Детлеф, — позвала я.

Он не ответил, и я его уже не видела.

Лучше мне сесть, подумала я отстраненно и сползла по стене. Какая теперь разница, что там, в этом коридоре.

Я же могу это контролировать. Я могу не выпускать это из своей головы, могу не становиться волной. Однажды я продержалась полчаса, хотя тогда был стимулятор. А сейчас — это просто какой-то случайный сбой, надо только перетерпеть это.

Зелень перед глазами стала гуще.

— Детлеф, — снова позвала я без особой надежды.

Я могу это контролировать. Могу. Но у меня не получается.

Перед глазами замерцали знакомые блестки — теперь они были более яркими, жалящими, и закручивались в спираль, устремляясь к серому туманному облаку.

Я только верну Детлефа и заставлю его забрать меня отсюда, подумала я, все еще пытаясь хоть что-то взять под контроль. И сразу выйду.

Медленно, не закрывая глаза и стараясь не терять ощущение реальности, я принялась ощупывать пространство в поисках Детлефа. Кругом клубился серый туман, золотистые искры были уже где-то далеко, и я перетекла еще немного дальше по коридору.

— Где же ты? — пробормотала я. — Где хоть кто-нибудь? Мы же отправили запрос, а никого нет…

Мигающая лампа раздражала, хотелось закрыть глаза, но я боялась, что в этом случае уже никогда не смогу их открыть, потеряюсь в сером тумане и не вернусь обратно в свою голову. Хотелось уцепиться хоть за что-то реальное, оставить хоть какой-то якорь, чтобы не пропасть в этом странном мире окончательно.

Я глубоко вдохнула, и волна сдвинулась дальше. Искры стали ближе — я их чувствовала, но словно в стекло билась. Никогда еще это не было так сложно — подключиться к кому-то, словно было что-то, что меня не пускало. Что мешало мне пройти.

— Детлеф, Детлеф, — пробормотала я. — Давай, возвращайся.

Искры закрутились вокруг меня, и мир раздвоился. Я видела мерцающую лампу, серую стену и уходящий в темноту коридор. И я видела стеклянную дверь, за которой стояла кровать. Я вытянула руку вперед, и Детлеф повторил мое движение. Его рука наткнулась на гладкий планшет, засунутый в держатель на двери, я пошевелила его пальцами, погладила гладкую поверхность, прочитала первые строчки — «Ива Перович, отделение М» и длинный номер.

Шаг — и вот я уже могла рассмотреть, что это девушка, бледная до синевы, со свалявшимися каштановыми волосами, изо рта у нее торчит трубка, на веках — кусочки пластыря, к рукам тянутся капельницы, к голове — провода. Я не знала эту девушку, и Детлеф не знал эту девушку, никогда ее не видел, и, насколько я могла судить, она не была модификантом — не было в ней ничего искусственного.

Девушка была серым туманом.

— Детлеф, возвращайся, — прошептала я в ужасе, и мой страх передался ему.

Он вздрогнул, попятился и вышел из палаты.

Сюда, ко мне, назад, беззвучно звала я. Вытащи меня отсюда, пока еще не очень поздно. Давай уйдем туда, куда она не дотянется.

Я чувствовала золотые искры вокруг себя, и чувствовала, как они подчиняются мне, как это бывало на медиаторских сессиях, но сейчас все было иначе. Я чувствовала сопротивление, словно он двигается в воде.

Словно серый туман стал плотным, как желе, и не пускает его.

Я сжала кулаки, усилила мысленный приказ — Детлеф, вернись! — и туман отступил. Уже через пару секунд я увидела Детлефа — он быстро шел ко мне по коридору, и увидела себя его глазами — я сидела на полу, привалившись к стене, с полуоткрытым ртом, напоминая выброшенную на берег рыбину. Спасибо, хоть слюни не текут.

Детлеф легко подхватил меня на руки, и я не почувствовала своего веса, зато в руках появились странные ощущения, будто мышцы вдруг стали горячими.

Иди, иди, иди, повторяла я мысленно, и вода вокруг меня качалась в такт словам, и Детлеф шагал, повинуясь этому ритму. Вот так, за дверь и вверх по лестнице, на минус первый этаж, к хирургическим палатам.

Серый туман отступил, остался внизу, и мир вокруг разом стал светлее.

Найди врача, отдала я последний мысленный приказ, прежде чем покинуть его сознание.

Теперь, без рассыпающихся искр, без зелени и серого вязкого тумана, мне даже дышать стало легче, и головная боль начала стихать.

— Рета? — обеспокоенно спросил Детлеф, и я с облегчением узнала его прежние интонации. — Тебе очень плохо?

Я промычала что-то неразборчивое.

— Эй! — крикнул Детлеф так, что я вздрогнула. — Есть тут кто-нибудь? Нам нужна помощь!

Послышались торопливые шаги, и уже через секунду я услышала знакомый голос:

— Реталин? Детлеф? Что произошло?

— Привет, Олли, — сказала я, не открывая глаз.

— Не знаю, она жаловалась на головную боль, — сказал Детлеф, — мы пошли в желтую зону, отправили срочный запрос с «лексонов», но почему-то никого не было. Вот, спустились сюда, и ей стало хуже.

— Сагитте ни слова, — сказала я. — А то она меня выгонит в Чарну.

— Не выгонит, — твердо сказала Олли.

Я открыла глаза встретилась с ней взглядом.

— Иди за мной, — сказала она Детлефу. — Тут сегодня сумасшедший дом, все с утра в операционных, ваш запрос, похоже, просто не заметили. Вот, клади ее сюда. Реталин, посмотри на меня. Сколько пальцев я показываю?

— Два.

Веснушки на ее бледном лице казались особенно яркими, и я поразилась, насколько уставшей она выглядит. Видимо, Петер устроил им всем насыщенный день.

— Хорошо. Что именно у тебя болит?

— Голова. Затылок. Какой-то странный приступ.

— Я вызову доктора Эйсуле, — нахмурилась Олли.

Только не это!

— Не надо. Мне уже лучше, правда.

Я попыталась приподняться, но Олли придержала меня за плечо.

— Ладно, лежи спокойно. Что ты делала перед тем, как почувствовала боль?

Лазала по закрытому и наверняка запретному для меня этажу, паниковала, подключалась без стимулятора и, кажется, вступила в ментальный контакт с пропавшим модификантом.

— Ничего. Мы с Детлефом сидели у меня, разговаривали.

— Это был… эмоциональный разговор?

Я поморщилась.

— Да не в том смысле. Правда разговаривали. Про моего брата и вообще.

Боль стремительно уходила, и меня накрыло легкой эйфорией.

— Сейчас уже почти ничего не болит. Я, наверное, пойду. Извини, что отвлекла.

— Нет уж, — она снова остановила меня. — Полежи немного, я кое-что принесу. Детлеф, побудь с ней.

— Тебе правда лучше? — спросил Детлеф, едва Олли вышла за дверь.

— Да. Отпустило. А тебе?

Детлеф отвел взгляд.

— Прости, я тебе там лишнего наговорил. Сам не знаю, что…

— Я знаю, что, — перебила я его. — Там был кто-то еще, я почувствовала. Кто-то пытался связаться со мной и с тобой.

Детлеф наклонился ко мне.

— Я ее видел, — прошептал он. — Девушку внизу. Не знаю, кто она, но было написано — «отделение М», будто она из наших. Думаешь, это она? Если она из новых, из тех, кого Петер сегодня…

— Судя по ее виду, она там давно, — так же шепотом ответила я. — Прости, я к тебе подключилась. Мне пришлось, иначе ты бы не вернулся.

— Все нормально, — Детлеф сжал мою руку. — Но если она тут давно, то почему я ее не знаю? А если она медиатор — то как тебе удалось подключиться ко мне? Я думал, это невозможно — вдвоем подключиться к одному человеку.

— Значит, она не совсем медиатор, — сказала я.

— А кто тогда? И почему она вообще там лежит?

Хотела б я знать. И хотела бы я обсудить это — с Детлефом, с Коди, да даже с Эрикой или Петером. На секунду я представила, как мы все собираемся в одной из комнат, сидим на полу, обсуждаем, строим предположения, смеемся — прямо как наша школьная компания. Я так скучала по всему этому — по тому, как мы проводили время вместе, как любили и поддерживали друг друга, какими мы были, пока Нико не умер и мы не перессорились…

— Слушай, — сказала я вслух, — я не хочу в это влезать, ясно? Раз ее там положили, значит, так и надо. Нас там вообще не должно было быть. Так что давай мы просто забудем, что ее видели.

— И ты действительно вот так просто забудешь? — не поверил Детлеф.

— А какая мне разница? Мне не нужны неприятности. Я очень, очень не хочу обратно в Чарну-Техническую, — сказала я, приподнявшись на локтях. Краем глаза я заметила стоящую в дверях Олли, и поняла, что это мой шанс доказать свою лояльность. — Там у меня нет работы, нет денег, я там живу у подруги и сплю на полу на матрасе, моя семья — это моя в очередной раз беременная мать, которая даже не знает, сколько мне лет, и ее парень, который варит наркоту и хочет заставить меня ее продавать. — Мне было стыдно, что я произношу это вслух, но я сжала кулаки и продолжила. Давай, Рета, это ради Коди. — И шанс, что мне еще хоть раз в жизни выпадет возможность оттуда выбраться, стремится не то что к нулю, а к минус бесконечности. Я хочу остаться здесь, с братом, и через пять лет продлить контракт, а потом продлить его еще раз. Если для этого надо стереть себе память — я сотру себе память, мне даже напрягаться не придется. Если надо мозги свои наизнанку вывернуть — пожалуйста. Я постараюсь стать хорошим солдатом отделения «М». И тебе рекомендую сделать то же самое.