Голубая кровь (СИ)

Времени для пополнения команды уже не оставалось, а потому Артур, получив необходимые документы, покинул Центр Межпланетной Безопасности и отправился на космодром.

7. В пустыне

Караван шёл в пустыне уже две недели. Запасы воды подходили к концу, а безжизненный песочный ландшафт всё не кончался. Люди и животные страдали от жары, раскалённого песка и полного безветрия. Казалось, тут вообще не может быть ничего живого.

Дни, проходившие под палящим солнцем, казались бесконечно долгими, но ночи тоже никому не приносили облегчения — едва сгущалась темнота, как температура резко падала, и ночные морозы казались ещё нестерпимее после жары, будто природа испытывала всех на прочность.

Караван состоял из нескольких десятков лошадей, мулов и верблюдов, вёзших дорогие ткани, жемчуг и посуду, привезённые с разных планет. Однако купцы уже раскаялись, что полезли в это пекло, а не повезли товары на другие места, пусть даже им там заплатили бы вдвое меньше, чем на Тере. Караванщик, пожилой человек, не впервые пересекавший эту злополучную пустыню, на этот раз был близок к отчаянию. Он не знал, доведёт ли караван целым до Аулента или так и не дойдёт, и пропадёт без вести, как уже сгинули в этой пустыне многие другие. Не надеясь на чудо, караванщик продолжал всматриваться в горизонт. Как потерпевшие кораблекрушение ищут взглядом, не появятся ли на небе прибрежные птицы, так и заплутавшие в знойном песчаном океане люди пытались рассмотреть хоть что-то, что указывало бы на приближение леса, за которым находился Аулент.

В самом конце каравана плелись на уставших конях четыре человека: Артур, Том, Дик и Рэм.

Группа Риска, прибыв на Теру, была настроена весьма решительно и не собиралась отступать перед трудностями. В конце концов, их четверо против одной террористки. Первым делом они решили не идти на поводу страхов местных жителей и отправиться в Аулент не с караваном, как это делали все остальные, а на двух своих маленьких катерах, которые, в отличие от их корабля «Палеуса», могли приземлиться где угодно. Узнав об их намерении, работники космодрома дружно посмеялись над ними. Но, увидев твёрдую решимость этой четвёрки путешествовать с удобствами, сразу же стали отговаривать их от этой затеи, рассказав им кучу всяких страшных историй о том, какая участь постигла те космические корабли и катера, которые пытались приземлиться непосредственно возле Аулента или в другом месте планеты, кроме этого космодрома. Но люди из Центра только махнули на это рукой и от своего плана не отказались. Уж им-то приходилось совершать посадки в самых экстремальных местах.

Когда из трюма «Палеуса» вылетели два катера, с земли за ними с ужасом наблюдало множество глаз. Такое зрелище никто не мог пропустить, а самые опытные сотрудники космодрома уже готовили спасательную операцию. И эти страхи не оказались беспочвенны. Едва катера стали набирать высоту, как из одного клубами повалил чёрный дым, а у другого сразу отказали все двигатели. Нечто подобное ждали все, а потому этим авариям никто не удивился. Оба катера, взлетевшие с триумфом, упали обратно на землю весьма неуклюже. К ним тут же послали пожарных. Сама Группа Риска не пострадала, но самоуверенности у неё немного поубавилось. Когда их попытка отправиться в Аулент на катерах потерпела крах, они были вынуждены согласиться идти с караваном. Хотя они так и не поняли, почему исправные катера категорически не могли летать. Что касается аэромобилей, те вообще отказывались даже заводиться, находясь в полной технической исправности.

И вот Группа Риска брела с караваном по пустыне, словно древние кочевники.

Артур ехал низко опустив голову. Он всё ещё носил траур по матери и Джону, которого знал, в отличие от остальных своих напарников, с детства. От мрачных мыслей его отвлекло фырканье коня и недовольное восклицание Рэма. Артур, ехавший впереди своего поредевшего отряда, оглянулся.

Лошадь Рэма, выбившись из сил, артачилась и не хотела продолжать путь. Никакие уговоры исправить положение не помогли. Рэм слез с седла и, взяв коня под уздцы, пошёл дальше пешком.

Рэму было тридцать лет. Он имел абсолютно чёрную внешность и внушительный двухметровый рост. Рэм происходил с далёкой планеты Зэргравер, погибшей не так давно. Её коренные жители теперь рассеялись по всему ОПМП. Но, хоть у Рэма и был чёрный цвет кожи, волос и глаз, он имел правильные, европейские черты лица, изящную фигуру, а его шевелюра не походила на волосы землян, являвшихся коренными жителями Африки. Раса зэрграверян отличалась особой привлекательностью, и её нельзя было спутать с другими. Рэм по своей натуре уродился не в меру добрым и сострадательным. Возможно, потому он и избрал профессию врача. Ходили слухи, что он когда-то был рабом и испытал все тягости рабства, но это не убило в нём милосердия. Вот и сейчас, пожалев коня, он шёл пешком, хотя его лошадь была самой сильной из четвёрки иноходцев, которых Артур купил для своей Группы Риска. Хитрое животное, поняв доброту нового хозяина, каждый день притворялось уставшим, и жалостливый Рэм большую часть пути проделал на своих ногах.

— Если мы доберёмся до Аулента, то тебе, Рэм, лучше приобрести другого коня, — посоветовал Том, — иначе твой Метеорит сядет тебе на шею.

— Ничего, мне он подходит, и я к нему уже привык, — ответил Рэм, погладив рыжего Метеорита.

Однако Том совсем так не думал.

Том, самый старший в Группе Риска-III, вполне нормально чувствовал себя среди молодёжи, и они тоже не смотрели на него, как на отца. Ему было около пятидесяти лет, но он являлся ценным человеком, который много знал. Том — уроженец отдалённой планеты Руктаор — выглядел как обычный человек, имел средний рост и тёмные, уже начавшие понемногу седеть, волосы. Но его глаза сразу выдавали в нём инопланетянина, не принадлежащего к народам Земли. Большие, слегка миндалевидной формы, они могли менять цвет от светло-соломенного до почти чёрного и светились ночью, как у кошки. Руктаор, называемый планетой вечного мрака, подарил Тому отличное зрение, но при ярком дневном свете он страдал и чувствовал, что его глазам не комфортно. Впрочем, проживший большую часть жизни вне своей родины, он вполне хорошо адаптировался к ярким светилам других планет. О Руктаоре он никогда даже не упоминал, как и Рэм о Зэргравере, а Артур и Дик о Земле. Том был в Группе Риска-III образцом выдержки и терпения в делах, требовавших ювелирной точности и кропотливости. Будучи техником, он хорошо знал все виды оружия, компьютеров, а также все имеющиеся разновидности как космического, так и наземного транспорта. Вот только поведение Метеорита вывело из себя даже Тома, обычно невозмутимого и спокойного.

Позади всех ехал Дик. Этот двадцатилетний парень являлся типичным славянином и, как предполагал Артур, скорее всего русским. Дик находился в Группе недавно и, зная много языков, работал в основном как переводчик. Веселый, самый молодой в команде, и часто беззаботный он как-то не очень вписывался в иногда очень опасные задания. Многие думали, что он называется сокращённым именем, но он утверждал, что Дик его настоящее имя и ни в коем случае не сокращённое от Ричарда. В этом с ним полностью был согласен Том, который говорил, что его имя тоже никак не связано с именем землян Томас.

Лошадь Дика оказалась норовистой, а он сам имел маленькую практику в верховой езде. Поэтому он вечно был занят тем, что усмирял своего иноходца. Однако сейчас всадник и конь, оба измотанные жарой, на время прекратили свою войну и заключили негласное перемирие. Дик ехал молча, и ему нестерпимо хотелось спать.

Артур пришпорил своего серого в яблоках скакуна и поравнялся с караванщиком. Тот с озабоченно-хмурым видом и тревогой в глазах смотрел куда-то вдаль.

— Скажите, сколько ещё мы пробудем в этом пекле? — спросил Артур караванщика-проводника.

— Не знаю, господин. Но мне наш путь нравится всё меньше, — с мрачным предчувствием ответил тот.

За эти две недели караван пережил уже пять песчаных бурь, но сейчас, в этой гробовой тишине и полном безветрии, чувствовалось что-то более зловещее, чем в завывании урагана.

— Нам сказали, что вы самый опытный проводник на Тере и ни разу не терялись в пустыне. Значит, вы должны знать, за какое время караван преодолевает путь от космодрома до Аулента.

— Да, я много раз водил торговцев через эту пустыню, но каждый раз у меня уходило на это разное время. Как-то я провёл караван за три дня и сам удивился, что пересёк пустыню так быстро. А другой раз я плутал по ней двенадцать дней, и купцы меня чуть не убили, думая, что я хочу уморить их в этих песках. Но сейчас я действительно сбит с толку, так как мы в пути уже четырнадцать суток. Если завтра мы не выберемся из этого ада, то у нас кончится последняя вода, а наш караван вскоре припишут к исчезнувшим безвести.

— Вы водите караваны уже много лет. Неужели вы никак не можете запомнить дорогу? — удивился Артур. — Есть же карты, компас, звёзды, в конце концов.

— Я всю жизнь провёл в подобных условиях, ведь мой отец тоже был проводником и побывал в пустынях дюжины планет и ни разу нигде не заблудился. Но эта местность, думаю, заколдована. Даже ориентируясь по солнцу здесь легко заплутать. Компас вообще с ума сходит, сами взгляните, — он показал Артуру бесполезный на Тере предмет, чья стрелка хаотично носилась из стороны в сторону. — Похоже, что эта, выжженная солнцем, местность обладает разумом и преподносит такие сюрпризы, что, отправляясь очередной раз в путь, я никогда не знаю, сколько времени потрачу на переход и вернусь ли из пустыни вообще.

— Тогда почему вы не бросите это опасное занятие и не найдёте спокойную работу?

— Я люблю риск, — ответил караванщик и, многозначительно посмотрев на Артура, добавил: — так же, как и вы.

День только начался, а солнце уже немилосердно палило. Артур бросил взгляд на еле идущий караван, который обречён погибнуть, если через сутки не выйдет из пустыни. Землянин вдруг подумал о том, что здесь ни у кого нет ни одного чёрного коня. Да и когда он покупал для своей Группы лошадей, то нигде не смог купить вороного, хотя, нося траур, он хотел, чтобы и конь был соответствующей масти. Но ему пришлось довольствоваться серым в яблоках.

— Почему в караване нет ни одного чёрного коня? — спросил Артур проводника, хотя чувствовал, что вопрос глупый.

Однако тому, вопреки всем ожиданиям Артура, его вопрос не показался неуместным.

Он почти со страхом посмотрел на землянина:

— Разве вы не знаете, что чёрные кони приносят на этой планете беду? Да и к тому же, купить лошадь такой масти, это всё равно, что выбросить деньги.

— Неужели на Тере ещё существуют какие-то устаревшие суеверия? — вновь удивился Артур.

Но получить ответ он не успел: кто-то выпустил сигнальную ракету, означавшую опасность.

8. Атака регетарков

Звук выстрела и взлетевший в белое от жары небо красный огонь сразу же привлекли всеобщее внимание, и караван остановился. Купцы в тревоге озирались вокруг, а притихшие животные беспокойно прядали ушами и, фыркая, принюхивались.

Артур, как только увидел сигнал тревоги, присоединился со своей Группой Риска к людям, охранявшим караван.

— Что случилось? — спросил Дик у проводника.

— Нас атакуют регетарки, — ответил тот, берясь за оружие.

— Кто это — регетарки? — не унимался любопытный Дик, который никак не мог понять, что угрожает каравану в такой безжизненной пустыне, где нет даже комаров.

Проводник молча указал куда-то назад и в бок.

Оглянувшись, Группа Риска-III увидела отвратительных животных. Они выглядели как огромные крысы, размерами превышающими мула. Пара длинных клыков, растущих из верхней челюсти, делала этих хищников ещё грознее. Единственным украшением зверей являлась их роскошная шкура. Сначала регетарков не было видно из-за барханов, и их атака оказалась бы неожиданностью, если бы один из охранников вовремя не заметил следы присутствия хищников.

Регетарки ползли медленно, но затем, поднявшись, они стремительно кинулись на караван. Эти твари имели мощные лапы, похожие на львиные. Послышались выстрелы и перепуганное ржание коней и мулов. Регетарков оказалось больше, чем предполагали, и через минуту, на отчаянно отбивавшийся караван, набросилось два десятка голодных и свирепых животных.

Люди вели оглушительную стрельбу, стараясь отбить караван у кровожадных тварей, окруживших его, но регетарки взбесились от жары и голода и выстрелы их только злили. Несколько хищников были убиты, когда остальные, пробив брешь в обороне людей, накинулись на вьючных животных. Кони, мулы и верблюды в ужасе, гонимые чувством самосохранения, кинулись врассыпную. Регетарки, рыча от предвкушения обильной трапезы, погнались за ними.

Охрана была слишком малочисленна и не знала, в какую сторону бежать и кого спасать. Купцы своими воплями дополняли и без того оглушительную какофонию, разносившуюся далеко по пустыне. Видя такое положение дел, Артур приказал своим людям сменить огнестрельное оружие на паралитическое. Благодаря этому, битва с регетарками стала более плодотворной и уменьшилась вероятность того, что кто-то станет жертвой шальной пули в этой беспорядочной стрельбе. Белые лучи паралитически-усыпительного свойства моментально устраняли хищников, погружая их в продолжительный сон и полное оцепенение.

Несколько верблюдов, связанных одной верёвкой, в панике убегали от двух огромных регетарков. Бедные животные были обречены, так как попадали друг другу под ноги и мешали бежать. Артур пришпорил коня и погнался за этой перепуганной группой верблюдов, преследуемых регетарками. Когда он их догнал, один хищник уже загрыз верблюда и, озверев от крови, бросился на остальных.

Несколькими выстрелами, почти в упор, Артур уложил обоих чудовищ из огнестрельного оружия, чтобы быть уверенным, что те уже не встанут. Затем, отрезав от общей верёвки убитого верблюда, он отвёл остальных в сторону, пытаясь успокоить перепуганных и дрожащих животных. Окинув взглядом место сражения, землянин заметил, что его команда не потеряла хладнокровия. Зная, что сейчас важнее всего спасти жизнь людей, Том, Рэм и Дик согнали паникующих и рвущихся сохранить свои товары купцов вместе и окружили их кольцом, защищая от регетарков. Это в немалой степени упростило задачу охранников каравана, которым теперь не приходилось бегать в отдельности за каждым купцом, и они могли, наконец, заняться только уничтожением хищников.

Большинство из них было уже истреблено, когда сквозь шум выстрелов и рёв зверей пробился голос одного из охранников, кричавшего о том, что с запада к ним приближаются ещё регетарки. Появившаяся было надежда на быстрый и благополучный исход битвы, растаяла как туман, едва из-за бархана показалась большая голодная стая терианских хищников. Кругом царили паника, неразбериха и безнадёжность.

— Берегись! — услышал Артур чей-то голос и, мгновенно развернув коня, увидел огромного белого регетарка, оторвавшегося от земли в мощном прыжке и летящего на него.

Ещё миг спустя раздался выстрел — и белая шкура животного окрасилась в красный цвет крови. Регетарк, взвыв, дёрнулся и окончил свой грандиозный прыжок трупом, свалившись у ног лошади Артура. Напуганный конь заржал и шарахнулся в сторону, но землянин удержался в седле.

Артур посмотрел на человека, сделавшего выстрел. Это был загорелый парень с растрёпанными волосами и смелым взглядом, сидевший на пегом коне с белой отметиной на лбу. Запомнив стрелявшего, командир Группы Риска-III вновь ринулся в самую гущу сражения.

Регетарки, в чём скоро убедились люди из Центра, оказались не только кровожадными, но и весьма изворотливыми и отважными. Их не пугали громкие выстрелы, а пули в большинстве случаев наносили им только раны, так как плотная и густая шерсть являлась для них почти что бронёй. Только лучевое оружие Группы Риска-III способно было вывести регетарка из борьбы сразу же. Однако, хитрые твари и здесь оказались на высоте: они совершали умопомрачительные прыжки и на удивление ловко избегали соприкосновения с лучами паралитического оружия. Охраняя купцов, команда Артура была лишена возможности перемещаться и выбирать наиболее удобные позиции для стрельбы. Из-за этого под выстрелы случайно попали несколько метавшихся туда-сюда мулов и пара охранников каравана. После этого, во избежание более тяжких последствий, Артур запретил своим людям стрелять в тех регетарков, которые были от них на большом расстоянии. Сам он был снайпером и потому ошибок не допускал.

Через час, нечеловеческими усилиями, все хищники были уничтожены. Бледно-жёлтый песок пестрел разношерстными шкурами регетарков и кровью. То тут, то там виднелись раскиданные и порванные тюки, из которых высыпалась посуда. Охая и причитая, купцы помогали ловить уцелевших вьючных животных и собирали свои вещи.

Из Группы Риска никто не пострадал и Артур, вновь подъехав к проводнику, спросил его о человеке, спасшему ему жизнь.

— Это мой племянник Ратмир, — сказал проводник. — Он сирота и потому с детства работает со мной вместе и помогает охранять караваны от регетарков. Обычно эти твари, которые живут на Тере везде, нападают по одному или стаей не больше пяти-шести особей.

— И часто вы подвергаетесь таким атакам?

— За последний год не случалось ни разу, чтобы я провёл караван и не увидел ни одного регетарка, — проводник горестно покачал головой и посмотрел вокруг. — Однако с таким я столкнулся впервые. Мы ещё легко отделались от этой стаи.

— У вас большие потери?

— Пока точно не знаю. Во всяком случае, господин, вы очень помогли нам, ваше оружие невероятно эффективно. Я ещё никогда не видел столько мёртвых регетарков сразу. Их мех высоко ценится и, будь у меня возможность, я бы задержался тут и снял с них шкуры. Но, к сожалению, у нас нет времени. Из-за этого побоища мы потеряли почти все остававшиеся запасы воды и истратили практически весь резерв патронов. Нужно выбираться отсюда как можно скорее — ещё одной подобной атаки каравану не пережить, да и воды хватит теперь не более чем до завтрашнего рассвета.

— Я могу попытаться ещё раз связаться с Аулентом, — желая подбодрить проводника, предложил Артур.

Тот в ответ безнадёжно покачал головой:

— Это не поможет. Я уверен — связи снова не будет. Эта пустыня проклята, она, словно палач, любит помучить свои жертвы.

Купцы, собрав уцелевших животных и товар, двинулись дальше, оставив позади трупы регетарков. Караван потерял пять человек и треть вьючных животных с грузом, которые были либо загрызены, либо убежали, спасаясь от хищников.

Проводник выглядел расстроенным и вконец упавшим духом. Артур, ехавший бок о бок с ним, ещё питал слабую надежду на спасение, хотя связаться с Аулентом так и не удалось. К ним подъехал Ратмир. Его лошадь тяжело дышала и фыркала, всё ещё разгорячённая прошедшим боем. Сам всадник, с растрёпанной густой шевелюрой и покрасневшим от жары лицом, казался всё же веселее своего дяди, и вообще было похоже, что этот парень не привык унывать. Ратмир выглядел ровесником Артура, но, видимо, ещё не успел разочароваться в жизни.

— Я благодарен тебе за помощь, — обратился Артур к Ратмиру, — если бы не ты, тот зверь раздавил бы меня в лепёшку.

Ратмир просиял от счастья. Он с самого начала тайно восхищался Группой Риска. Эти люди, сдержанные, хладнокровные, учтивые, полные внутреннего достоинства и не сующие нос не в свои дела, вызывали уважение и служили ярким контрастом с вечно суетящимися и болтающими купцами. А услышать благодарность от самого командира, было очень приятно Ратмиру, не видевшему в жизни почти ничего, кроме пустыни, и ни разу не бывавшего на более цивилизованных планетах, чем Тера.

— Ратмир, — продолжал Артур, посмотрев на племянника проводника, ехавшего с ним рядом, — у нас в Группе четыре человека, но формально должно быть семь. Трое из наших погибли и им ещё не нашли замену. Если у тебя есть желание стать одним из нас, то я охотно возьму тебя в свою команду, так как ты имеешь нужные для этого задатки. Пока мы будем на Тере, ты станешь нашим гидом, ведь тебе известны здешние места и нравы населения. Если тебе понравится, то потом я порекомендую тебя на постоянную работу в Центре Межпланетной Безопасности.

— Я согласен, — выпалил Ратмир, едва Артур успел закончить свою речь.

— Не спеши. Ты должен знать, что наша работа иногда довольно опасна, поэтому мы и называемся Группой Риска.

— Всё равно я с радостью буду служить, ведь постоянно видеть пустыню и регетарков уже невыносимо, — признался откровенно Ратмир.

— Господин Артур, — вмешался в разговор проводник, — вы, кажется, интересовались отсутствием в караване чёрных коней?

— Да, мне показалось это странным, — сказал Артур.

— Я вам объясню, в чём здесь дело, — ещё больше помрачнев, продолжал караванщик таким тоном, словно собирался предупредить ничего не ведающего пришельца о страшной опасности, — а оно заключается в том, что с появлением Лэс все чёрные кони стали исчезать по вине этой особы. Она угоняла их днём и ночью, и никто не знает почему. Вы и ваши люди, господин Артур, на Тере чужие, а потому хочу вас предостеречь — что бы ни случилось, держитесь подальше от чёрных коней. Сейчас на Тере существуют миллионы диких и домашних лошадей, но люди стараются не держать вороных, так как рано или поздно, но Лэс к ним наведается. А визит Лэс — не очень приятная штука.

— Да, с Лэс в Ауленте всё больше проблем, — согласился Ратмир, — и, похоже, она не собирается прекращать свои похождения. И кто знает, чего она добивается? По последним сообщениям, Лэс до того дошла, что многие теперь боятся даже собственных домов, так как утверждают, что видели её разгуливающей по ночам в богатых домах и замках. После чего там пропадали люди и важные документы. Но мне кажется, что аулентцы сами во всём виноваты. Во всяком случае, я придерживаюсь этого мнения.

— Вот и держи свое мнение при себе, — хмуро проворчал проводник и отъехал в сторону от племянника.

Артур удивлённо посмотрел на Ратмира, который говорил совершенно серьёзно. У землянина прежде складывалось впечатление, что все жители Аулента боятся и ненавидят Лэс. С того времени, как Группа Риска-III попала на Теру, об этой особе все отзывались только плохо. А тут он слышит собственными ушами, что человек, живущий на Тере не один год и, следовательно, знающий о Лэс довольно много, защищает её. При этом Ратмир держался свободно, и его мнение не зависело от мнения других людей. Артур высказал своё недоумение.

— Кто вам сказал, что Лэс все ненавидят? — спросил Ратмир, искренне удивившись. — Если вы слышали это от человека с не чистой совестью, то это не удивительно, но ни один честный человек, которому нечего скрывать, не скажет о Лэс ничего плохого.

— Почему? — вконец растерялся Артур. — Разве Лэс-Тера не ходячая угроза обществу? Разве она не угоняет табуны и отары? Не вытаптывает посевы? Не уничтожает технику, не сжигает дома? А ещё говорят, что по её вине у людей пропадают драгоценности, да и сами люди тоже. Разве это разрешено законом?

— Вам, видимо, сообщили только часть правды, — невозмутимо парировал Ратмир, — и всё, что вам сказали, действительно так. Но вам забыли поведать, что Лэс никогда ничего не отнимет у честного труженика.

— Прямо Робин Гуд какой-то, — с сарказмом усмехнулся Артур.

— Я говорю серьёзно, — нахмурился Ратмир. — А если честно, то Лэс-Тера действительно далеко не святая, не говоря уже о её необъяснимых и порой бессмысленных поступках. Дать ей объективную характеристику весьма затруднительно. Но Лэс не преступница — это точно. Скорее она такая, какой её сделала жизнь. Но верно и то, что вред она приносит только людям, которые со своей стороны сделали всё, чтобы спровоцировать её на разные пакости, и не раз устраивали за ней охоту, будто она дикий зверь. Я бы вам посоветовал, прежде чем заниматься этой особой, достоверно установить, человек ли она вообще.

— А разве такое может быть? — насторожился Артур, его внутренний голос о чём-то тревожно предупреждал.

— И вообще, если бы вы знали легенду о Ласточке и Чайке, то вы бы, возможно, судили о Лэс с другой стороны.

— Легенду? — спросил Дик, подъехавший с Томом и Рэмом. — А какое отношение к Лэс имеет эта легенда?

— Самое прямое, — кратко ответил Ратмир.

9. Легенда

Четыре всадника плотнее окружили Ратмира и вопросительно посмотрели на него.

— В таком случае, нам хотелось бы узнать эту легенду, — выразил всеобщее желание Артур.

— Я вам её расскажу, времени, видимо, у нас предостаточно, — согласился Ратмир.

— Слушайте, слушайте его, он вам такого порасскажет, — недовольно проворчал проводник, глядя в сторону.

— Но это же правда! — возразил Ратмир.

— Правда-то правда, но о чёрте лучше зря не поминать, а тем более в таком аду, — пробормотал вполголоса проводник и, пришпорив коня, уехал вперёд.

— О чём это он? — спросил Рэм, кивнув в сторону проводника.

— Не обращайте внимания, — ответил Ратмир, он не придавал значения суевериям людей. — Просто на Тере считается, что если часто говорить о Лэс, то беды не миновать. У нас сейчас трудное положение, вот дядя и разнервничался.

— Ничего, — сказал Артур, — мы не суеверные, рассказывай.

— Всё началось лет десять назад, — начал Ратмир. — В окрестностях Аулента и других городов, ныне уже покинутых, объявились две девочки лет десяти или чуть меньше, точно этого никто не знает.

Одна из них, с длинными золотистыми волосами, была одета во всё белое, усыпанная золотом, белым жемчугом и бриллиантами. Она появлялась на белом, как снег, необыкновенно красивом коне, сверкавшем от золота и бриллиантов.

Вторая являлась полной противоположностью первой. Она носила чёрное одеяние и украшения из золота и чёрных бриллиантов и жемчугов. У этой девочки были чёрные, как ночь, волосы и вороной конь.

Эти дети никогда не появлялись вместе, но они имели общую черту: они носили вуали, скрывая лица, и у них были благие намерения по отношению ко всем и ко всему.

Белую девочку окрестили Чайкой, а чёрную — Ласточкой.

Были ли они людьми — этого пока никто достоверно не узнал. Они нечто среднее между миражом и реальностью.

Чайка властвовала над морями, океаном, озёрами и реками. Ей подчинялась любая водная стихия. Некоторые очевидцы утверждали, что видели, как её конь мчался по воде, словно по земле. Чайка часто помогала бедным семьям рыбаков, сверхъестественным образом спасала тонущих. Не раз, если в рыбацкой деревне уже давно у рыбаков были плохие уловы и нечего было есть, по деревне проносился белый конь с всадницей. На следующий день рыбаки возвращались с огромными уловами. Чайка стала символом мира и благополучия, её почитают как доброе божество, способное усмирять даже самые сильные тайфуны и ливни. А именно за то, что она властвовала над водой, её и прозвали Чайкой.

С Ласточкой тоже были связаны добрые дела. Она царила над лесами, горами и пустыней, а иногда наведывалась в города и сёла. Ласточка помогала бедным, отыскивала украденных или заблудившихся животных, могла утихомирить землетрясения, умела одним жестом потушить пожар. Она также помогала восстанавливать справедливость и не раз, совершенно неожиданно, блюстители порядка находили связанных лианами воров и убийц. Почему именно лианами — никто не знал, но все считали, что к этому причастна Ласточка, хотя никто не видел, что это делала она. Так или иначе, но всем хотелось верить в красивую сказку о высшей справедливости. А потому истинных причин всего происходящего никто и не искал. Преступность на Тере стала резко падать и это радовало поселенцев. Ласточка выводила караваны из пустыни, если они терялись, спасала от регетарков людей и животных.

Эти девочки вершили добрые дела, не требуя славы и почестей. Они ни разу не пытались ни с кем заговорить и ни разу не сняли вуалей. Казалось, они обе боялись людей. Вблизи их видели единицы, и никто не знал и не знает, кто они такие: живые люди или легенда, порождённая миражом, свидетелями которому были очень немногие. Именно потому, что их замечали исключительно редко, долго ходили споры о том, существуют ли такие всадницы или нет, ведь это были дети. А какой ребёнок на Тере отважится подойти к коню? Никто представления не имел, откуда они появляются и куда уходят. Так или иначе, но Ласточка и Чайка были ангелами-хранителями Теры и её жителей.

Так прошло три года.

Но всё хорошее когда-нибудь кончается.

И вот, один раз, богатый аристократ, выехавший на охоту, нашёл логово терианской пантеры. Охотиться на Тере разрешено исключительно на кровожадных регетарков. Они невероятно быстро размножаются и единственные из всех зверей на этой планете приносят вред и очень опасны. У регетарков высоко ценится только мех, похожий чем-то на соболиный, он бывает всех цветов и оттенков. Но охотнику захотелось убить пантеру, которая является довольно мирным животным.

Аристократ, бывший очень своенравным и деспотичным бароном, велел своим слугам и рабам окружить пещеру, возле которой мирно грелись на солнышке пантера с тремя детёнышами. Зверь почуял людей, но даже с места не сдвинулся, так как прежде они не убивали лесных зверей, кроме регетарков. Поэтому пантера, не ожидавшая опасности, смотрела на своё резвящееся потомство и подпустила коварного охотника совсем близко.

Раздался выстрел, и один из детёнышей, издав крик, упал на землю, истекая кровью. Пантера встала и кинулась к своему детёнышу, но, поняв, что к жизни его не вернуть, она зарычала на виновника этой беды. Охотник приказал уничтожить всё семейство, но, не успели слуги поднять оружие, как из чащи выскочил взмыленный вороной конь с всадницей и встал между пантерой и охотниками. Всадницей была Ласточка. Она не имела оружия и потому не представляла собой опасности. Её наивная попытка защитить пантеру вызвала смех у охотников, и они начали стрельбу, не слишком заботясь о том, куда и в кого стреляют. Если бы они тогда знали, какие последствия повлекут за собой эти выстрелы!

Ласточка вынуждена была скрыться под покровом леса на раненом коне.

Через минуту, лишившись оставшихся своих детей, обезумевшая от ярости пантера бросилась на охотников. И не успели те опомниться, как зверь растерзал двоих. Переполошившиеся кони понеслись в лес, не разбирая дороги. Нескольких всадников они сбросили, а гнавшаяся за ними пантера убивала выпавших из сёдел людей. Терианские пантеры в два раза крупнее своих земных собратьев, не говоря уже о силе здешних зверей и их выносливости. Эта бешеная погоня боли, ярости и кровавой мести раненого зверя продолжалась до тех пор, пока из всех охотников не уцелел один лишь барон, а пантера всё гналась за ним, забыв о ранах и усталости…

Наконец, лошадь под всадником не выдержала и упала. Оставив коня на произвол судьбы, охотник бежал дальше, пока лес не кончился, и он не увидел, что стоит на краю обрыва. Дальше дороги не было, а позади стоял раненый зверь, хотевший только одного — мести.

В эту критическую для барона минуту из леса вышли двое рабов из его свиты, чудом уцелевшие и еле державшиеся на ногах. Охотник увидел, что он не один, но, одновременно с этим, с другой стороны появился чёрный раненый конь. Только теперь его всадница держала терианский стилет.

— Что такое терианский стилет? — спросил любопытный Дик, перебив рассказчика.

— Это холодное оружие коренных териан. Оно имеет рукоять как у лёгкого меча, но его обоюдоострое лезвие длиной не более метра и шириной меньше, чем три пальца. Терианский стилет гораздо легче меча, но его неширокое лезвие достаточно удобно в бою, — пояснил Ратмир. — У меня тоже такой есть.

Ратмир указал на свой пояс. На нём в старых ножнах висел терианский стилет. Примечательно было то, что из старых потрепанных ножен выглядывала рукоять холодного оружия, богато украшенная платиной и мелкими драгоценными камнями. Откуда у простого охранника такой дорогой, если не сказать эксклюзивный клинок, землянин даже предположить бы пока не взялся. Артур обратил внимание, что почти все из охраны каравана имели такое оружие.

— Но я продолжу, — сказал Ратмир. — Рабы, увидев, что ситуация ничего хорошего им не сулит, поспешили залезть на ближайшее дерево. Но пантеру и Ласточку они не интересовали. Барон в смятении ждал своего конца, предчувствуя, что на этот раз даже миролюбивая Ласточка полна враждебности к нему, но у него был ещё один заряд в ружье. Он выстрелил. Этот выстрел словно послужил сигналом, и зверь бросился на охотника. Однако силы уже покидали пантеру, и она свалилась, истекая кровью, в двух шагах от своего врага. Барон, изрядно уставший и напуганный, хотел бежать, но его ноги ему не повиновались, и он упал там, где стоял.

Тогда Ласточка слезла с коня и подошла к зверю. Человек, лежавший в бессилии на траве, застыл от страха, зная, что он не сможет противостоять разозлённой Ласточке, которая стояла со стилетом в руке. Она взглянула сквозь вуаль на человека, а затем, опустившись на колени возле пантеры, приподняла голову зверя и посмотрела ему в глаза, в которых ещё теплилась жизнь. Вскоре пантера поднялась, и девочка молча увела её в лес, не причинив вреда человеку. Как только Ласточка, пантера и конь скрылись, рабы слезли с дерева и, взяв господина, потерявшего сознание, поспешили покинуть джунгли.

Когда они добрались домой, там уже царило смятение и паника, так как из леса прибежало несколько раненых коней без седоков. Рабы рассказали всё, что знали. Когда барон пришёл в себя, то на вопрос, кто его преследовал, он ответил: «Ласточка и пантера». Но его ответ был так тих, что жена и слуги разобрали только «Лас» от «Ласточки» и «Тера» от «Пантеры». «Лас» и «Тера» стали потом именем Лэс-Тера.

Ночью барон бредил и метался. Однако вскоре весь дом был разбужен новым происшествием: около полуночи из спален двух детей и жены барона послышались крики.

Сбежавшиеся слуги увидели госпожу, вымазанную кровью, а рядом с ней на постели лежал труп одного из детёнышей пантеры с огромной раной, из которой ещё совсем недавно текла кровь. В детской происходило то же самое: в кроватях детей лежали мёртвые маленькие пантеры, а дети были в крови и насмерть перепуганы. Но и на этом беды не кончились.

Перекрывая истерику баронессы и вопли детей, в дом вбежал раб, сообщивший, что кто-то поджёг усадьбу. Люди бросились из дома кто в чём был. Оказавшись на улице, баронесса, дети, барон, которого вынесли из горящего дома, их слуги и рабы увидели Ласточку, стоявшую посреди двора.

Она была в чёрном платье и с распущенными волосами, ниспадавшими до земли. На поясе у неё висели ножны с терианским стилетом и кинжал. Правой рукой она держала под уздцы своего коня, а в левой — горящий факел. И горел он, как утверждают очевидцы, странным голубым огнём, который время от времени срывался с факела и уносился к тем строениям, которые не спешили загораться. На Ласточке не было драгоценностей и вуали, но она вооружилась, а к седлу коня было прикреплено ружьё, то самое, из которого убили детёнышей пантеры. Сама пантера сидела у ног этой странной девочки.

Эта чёрная троица застыла молча, и не шевелясь. С их стороны не было ни агрессивного нападения, ни воинственных криков. И всё же это выглядело уже не предостережением и не угрозой, а самым что ни на есть настоящим объявлением войны. Это было ясно без слов.

Людей сильно потрясло это событие, ведь Ласточка была ребёнком и при том безобидным. Никто не мог предположить, что она способна так жестоко отомстить за уничтожение зверей. Охотник, убивший иное животное, кроме регетарка, заслуживал по закону наказания, но месть Ласточки, по мнению людей, превзошла все границы. Её черты, несмотря на отсутствие вуали, не смогли рассмотреть из-за длинных волос, падавших ей на лицо.

Усадьбу поглотил настоящий ад. Барон, увидев три чёрные фигуры, скончался от удара. Баронесса сошла с ума.

После событий той ночи Ласточку стали считать врагом, все были возмущены её поведением. Многие думали, то она просто умом тронулась. Но, скорее всего, ненависть к этой девочке заключалась в том, что многие боялись, как бы и их семьи не разделили участь семьи барона, ведь, по сути, он пострадал за весьма малую провинность. А на совести некоторых новых жителей Теры были преступления и посерьёзней, чем браконьерство.

Когда Ласточка покинула сожжённую дотла усадьбу барона, ей объявили войну и стали называть с тех пор Лэс-Терой, забыв навсегда о ласковом прозвище Ласточка. Это имя, говорят, произнёс умиравший барон, но многие считают, что настоящим именем чёрной девочки всегда было имя Лэс-Тера или просто Лэс. А, честно говоря, уже никто не знает, где истина.

Вскоре император издал указ поймать Лэс-Теру. Однако он этим только разозлил Лэс и она, практически позабыв о помощи обездоленным, сосредоточилась на другом: стала жестоко мстить тем, кто преследовал её. Она их не убивала, но донимала тем, что угоняла их табуны и стада, которые исчезали бесследно иногда вместе с пастухами, вытаптывала посевы и жгла дома, а после этого участились случаи пропажи караванов в пустыне и взрывы на заводах.

Это всего лишь легенда, но большая часть в ней правда. Я могу в этом поклясться, так как сам долго живу на Тере и всё знаю и вижу. Лэс и Чайка действительно существуют, и они далеко не миф, в этом все давно убедились.

— В Центре об этом не знают, — сказал Артур. — Лэс нам представили, как обычную террористку, а о Чайке вообще не упоминали.

— Возможно, потому, что Чайка совершенно безобидна, — сказал Ратмир. — Ну, а с Лэс-Терой всё ясно — она опасный враг, и значит, говорить о ней хорошо — не полагается. Вот вам и рассказали только об её преступлениях.

— Но ведь существуют враги достойные уважения, — не согласился Рэм.

— Может где-то — и да, а у нас так думать не принято. На Тере правосудие однобоко: либо виновен, либо нет, а чего-то среднего не существует.

— И что же было после объявления этой войны между Лэс и людьми? — спросил Артур, видя, что в лице этого простого охранника каравана он нашёл куда более информированный источник о событиях на Тере, чем все сведения, имеющиеся в ЦМБ об этой планете.

А вообще, с некоторого времени Артур чувствовал, что Кипс что-то утаил от него, послав на это задание. Но это были весьма смутные догадки и ничем не обоснованные.

— Через год такой войны, исчезло два города, а люди пребывали в страхе и недоумении, — ответил Ратмир. — Бесчинства Лэс могло прервать лишь появление Чайки, которая взяла под своё покровительство и воду, и сушу. Но Лэс, странным образом, в её делах помогали все лесные звери и природные стихии, словно задавшись целью выгнать людей с этой планеты. И миролюбивая Чайка, как ни старалась, не смогла погасить огонь ненависти и вражды между людьми и Лэс.

Правда и в том, что люди и сами приложили немало усилий, чтобы ещё больше разозлить Лэс, подливая масла в тот огонь, который теперь превратился в глобальное пожарище. Они устраивали на неё облавы, выжигали те участки леса, где предположительно она скрывалась; взрывали горы, оцепляя взрываемые районы. На Лэс охотились лучшие сыщики и следопыты, прилетавшие даже с других планет, и ей лишь чудом удавалось спастись. Но в долгу она никогда не оставалась: фактически все они бесследно исчезали. Ни живыми, ни мёртвыми их так больше никто и не видел.

Лэс перестала быть добрым и безобидным существом. Она мстила, но, тем не менее, никого не убивала, хотя все стремились убить её. Лэс постепенно выживала людей с Теры, она делала это не спеша, но верно и упрямо, можно сказать методично. И вот, в результате этого, были покинуты все города, и остался лишь Аулент.

Вскоре люди заметили, что если кони на этой планете очень агрессивны, то собаки буквально дрожат от имени Лэс, отказываясь брать её след и затрудняя поиски. А Лэс всё вела борьбу с властями и преступностью. Она причиняла людям хлопоты, но вместе с тем и помогала им. Никто, по сей день, не может понять причину её столь противоречивого поведения. И всем известно, что если человек бьёт рабов, облагает непомерными налогами крестьян, крадёт или убивает, или охотится в лесу не только на регетарков, то вскоре его удостоит своим визитом Лэс-Тера. Единственные, с кем Лэс не могла справиться, это были Красные Вампиры. Они представляли собой многочисленную, неуловимую и необычайно кровожадную банду. Их мало кто видел — очевидцев, лицезревших Лэс, и то куда больше. Красные Вампиры уничтожали целые семьи и свидетелей этих убийств. Красными их прозвали потому, что там, где они побывали, оставались только трупы и огромные лужи крови. Говорят, что в убитых ими семьях, скрывались коренные териане. То были времена жестокой резни и полной неразберихи. Банда Красных Вампиров слыла такой же неуловимой и полумифической, как и Лэс, но в отличие от неё, они не жалели никого, даже детей, и, если бы не трупы, оставляемые ими после убийств, в существование этих головорезов никто бы не поверил, слишком мало было очевидцев. Но и эти Вампиры, в конце концов, исчезли, то ли сами, то ли из-за вмешательства Лэс-Теры. Этого точно тоже никто не знает.

Вот так из миролюбивой Ласточки людская злоба и жадность до лёгкой наживы, сделали мстительную Лэс-Теру, которую часто сопровождает пантера. И хоть Лэс одна против всех, у неё, похоже, есть все шансы выиграть эту войну. А иначе бы вас сюда не прислали. Вот с кем вам придётся иметь дело. Эту беспощадную полубогиню мщения и справедливости, ваша Группа Риска и должна обезвредить, пока Лэс-Тера не смела с лица этой планеты последний город — Аулент.

Несколько минут Группа Риска ехала молча. Все они прибыли для того, чтобы обезвредить опасную террористку и бунтовщицу, не дававшую покоя мирному и добропорядочному населению Аулента, а, судя по рассказу Ратмира, Лэс сама стала жертвой людей.

И всё же, кто она на самом деле? Может, и правда, не человек?

Тишину нарушил чей-то возглас впереди. Кони и верблюды стали вести себя беспокойно, а затем караван остановился.

10. Встреча в пустыне

Группа Риска быстро подъехала к проводнику, который уже находился во главе каравана. Возле него собрались тревожно перешёптывавшиеся охранники.

— Снова регетарки? — спросил озадаченно Артур, окинув взглядом ближайшие барханы.

— Нет, на этот раз куда хуже, — ответил хмурый проводник, указывая на всадницу на чёрном коне. — Это Лэс-Тера.

Группа Риска посмотрела туда, куда сейчас смотрел весь караван. Притихнув в ожидании чего-то недоброго, люди и животные безмолвно взирали на зловещий силуэт чёрной всадницы.

В двухстах шагах впереди от каравана на бархане стоял крупный вороной конь, он был массивным и грациозным одновременно. На нём, в длинном чёрном платье, сидела Лэс-Тера. Примечательно было то, что сидела она на лошади так, как ездили верхом в старину женщины на Земле, то есть в дамском седле, что сейчас было редкостью. Длинные и густые волосы Лэс-Теры спускались ниже стремени, слегка завиваясь на концах. Лицо её закрывала полувуаль, представлявшая собой кусок чёрной полупрозрачной материи, закреплённой у висков и спускавшейся до плеч, скрывая лишь лицо, но не волосы. Из украшений на Лэс была только одна небольшая, едва заметная, золотая диадема, скреплявшая её волосы, чтобы они не падали на глаза. В левой руке Лэс сжимала охотничье ружьё, а правой сдерживала горячего коня, не желавшего спокойно стоять на месте. У пояса девушки был прикреплён терианский стилет в чёрных ножнах.

Несколько минут караван и Лэс-Тера смотрели друг на друга.

— Артур, — тихо сказал Рэм, — она находится очень близко. Мы можем поймать её сейчас, покончив этим со всеми проблемами, и как можно скорее покинем эту планету.

— Вряд ли вам удастся её поймать, — покачал головой Ратмир, — мы даже не знаем, какой фокус она может выкинуть. Несколько лет назад, пока она не начала враждовать с людьми, Лэс-Тера выводила заблудившиеся караваны из пустыни. Но сейчас от неё всего можно ожидать, кроме помощи, и лучше бы нам встретить регетарков, чем её.

— Это правда, — подтвердил проводник. — Не нравится мне эта встреча.

— Встреча с Лэс — в нашем положении не может быть ничего хуже. Это дурной знак, — услышала Группа Риска голос одного из охранников каравана.

— Но обратите внимание на её коня, — указал Артур на лошадь Лэс, — он свеж и полон сил, и не выглядит, как животное, проделавшее долгий путь. А это значит, что пустыня вскоре кончится.

— Сразу видно, что вы не здешние, — невесело, снисходительно-небрежно улыбнулся всё тот же охранник, — лошадь Лэс ещё никогда не видели уставшей.

— В пустыне есть что-нибудь, заслуживающее внимание этой особы? — спросил Том, щуря глаза от яркого солнца.

— Насколько известно — нет, — ответил проводник.

— Значит, она не стала бы просто так гулять по пустыне и где-то недалеко действительно должен быть предел этим пескам.

— Господин Том, Лэс могла заехать в это пекло уже только ради одного удовольствия помучить нас, а то и окончательно уморить в этом аду.

— Я с вами не согласен, — стоял на своём техник. — Вы же сами говорили, что Лэс никого никогда не убивала. А, значит, она случайно оказалась здесь и наткнулась на нас.

— От этого нам не легче, — вздохнул караванщик.

— Вы слишком пессимистичны. Что если пустыня действительно скоро кончится? — Дик не терял надежду.

— Хорошо, если это так, — произнёс проводник. — Мы последуем за ней, и она, возможно, как в прежние времена, выведет нас из пустыни.

Едва он произнёс эти слова, как Лэс, развернув коня, поскакала прочь, она словно ожидала решение этого человека.

Караван последовал за ней со всей скоростью, на которую ещё был способен.

— И всё же я попробую догнать её, — сказал Рэм. — Мой Метеорит слишком долго симулировал усталость, чтобы быть действительно уставшим, и теперь он должен показать отличную скорость.

Сказав это, Рэм погнал коня вслед за Лэс-Терой. Метеорит действительно бежал быстро и даже сумел значительно сократить расстояние до преследуемой. Но Лэс, заметив погоню, пустила своего коня галопом. Караван пытался не отставать.

Вскоре в пустыне тянулась целая процессия, похожая на гонки. Впереди мчался, легко и плавно, вороной конь Лэс-Теры. За ним, довольно резво, бежал рыжий Метеорит зэрграверянина. За Рэмом следовали на максимальной скорости четыре уставших коня Артура, Тома, Дика и Ратмира. За ними тащился из последних сил не сдававшийся караван, который, несмотря на все свои усилия, уже потерял из поля зрения даже Группу Риска и ориентировался только по следам.

Через полчаса отчаянной погони трое людей из ЦМБ и Ратмир потеряли из вида Лэс, а Рэма и Метеорита видели расплывчато из-за раскалённого солнцем воздуха. Вскоре их измученные кони уже не могли бежать, и перешли на шаг, продолжая идти по следам, оставленным чёрным конём и Метеоритом, всё ещё продолжавшими скачку.

Рэм гнал своего коня, не давая ему ни малейшей передышки, и тот, увязая ногами в горячем песке, старался не сбавлять темп. Видя, что эту гонку он проигрывает, зэрграверянин решил прибегнуть к последней мере: усыпить чёрного коня. Вот только, случайно или нет, но ещё совсем недавно исправно работавшее паралитическое оружие не сделало ни выстрела. Лэс-Тера уходила всё дальше, и, наконец, скрылась за очередным барханом. И ей, к досаде врача из Группы Риска, это удалось без малейших усилий, она даже ни разу не оглянулась, так была уверена в себе и своей лошади.

Рэм не сдавался и продолжал погоню, но, въехав на вершину очередного бархана, он увидел то, что рассчитывал увидеть меньше всего: следы вороного коня неподалёку от этого места обрывались так внезапно, что, казалось, конь и всадница испарились. Ошарашенный Рэм остановился и оглянулся по сторонам, не веря своим глазам. Позади него вскоре показались четверо всадников, которые, увидев остановившегося врача, пришпорили коней.

— Рэм, что случилось? — спросил Артур, подъехавший первым.

Врач молча указал на песок. Все пятеро всадников приблизились к месту, где следы обрывались.

— Странно. Такое впечатление, что они провалились или улетели, — сказал Том.

— Что ты думаешь об этом, Ратмир? — Артур посмотрел на нового знакомого.

Тот в недоумении пожал плечами:

— Я такое вижу впервые. Но, что бы это ни было, я знаю точно только то, что Лэс завела нас невесть куда и бросила на произвол судьбы. Это вполне в её стиле и подобного фокуса следовало ожидать. Теперь, если мы сами не найдём дорогу, то нам уже никто не поможет.

— Да, зря мы потратили столько сил на эту бессмысленную погоню, — безрадостно вздохнул Дик.

Том окинул взглядом безжизненный однотонный ландшафт пустыни. Да самого горизонта не было видно ничего, кроме песка, а на небе в гордом одиночестве сиял огромный Альтаир. После стольких дней, проведённых в пустыне, трудно было поверить, что где-то есть яркие цветы, тенистые леса и прозрачные водоёмы. В таком месте можно было реально вообразить разве что пекло, особенно сейчас, стоя на гране жизни и смерти.

Через полчаса караван догнал Группу Риска. Узнав новость, люди совсем упали духом и потеряли последнюю надежду на спасение. Караван стоял и не знал, что делать, а солнце, поднявшись уже в зенит, нещадно палило.

Напоив животных, люди решили идти куда глаза глядят, лишь бы не умереть в бездействии. Хотя двигаться куда-либо, казалось, так же бессмысленно, как и стоять на месте.

И в это время тишину нарушило звонкое ржание коня.

По следам каравана нёсся во весь опор белый конь с всадницей в белоснежном одеянии. То была Чайка.

Группе Риска, впервые видевшей Лэс-Теру и Чайку, они показались абсолютно одинаковыми, если не считать цвета лошадей, одежды и волос всадниц. Лошадь Чайки, такая же рослая, как и конь Лэс, была под дамским седлом. Только сама всадница оружия не имела, но вся сверкала бриллиантами и золотом, а её развевающаяся вуаль из белоснежного газа скрывала её лицо, волосы и ниспадала до колен, словно облако.

Кони из каравана отозвались на ржание лошади Чайки. Они вмиг встрепенулись и приободрились, а та, поравнявшись с обречёнными путниками, стрелой промчалась вправо. Кони, в отчаянной попытке спасти жизнь и не слушая хозяев, собрав остатки сил, рванули за своим белым собратом, увлекая за собой людей, мулов и верблюдов.

Чайка пускала свою лошадь то рысью, то шагом, жалея измученных животных каравана, но всё же держась на расстоянии. Она ехала, не оборачиваясь и не подавая каких-либо знаков, и, тем не менее, все знали, что она их спасёт и не кинет, подобно Лэс, умирать в пустыне. Как только караван двинулся в путь, на небе постепенно появились облака, и жара немного спала. В этом тоже усмотрели милосердный поступок Чайки, хотя облачность возникла весьма естественно, и её появлению не предшествовало никакое колдовство со стороны белой всадницы.

Час спустя измученные люди и животные увидели зелёную полосу степи. Там угадывался конец пустыни. Это было счастливое событие, и по каравану пронёсся вздох облегчения. На бурную радость уже ни у кого не осталось сил.

Ещё совсем недавно не имевшие надежды, люди видели теперь реальный шанс на благополучный исход затянувшегося путешествия. Тера значительно превышала по своим размерам Землю, и потому горизонт на этой планете казался недосягаемо далёк, а километры, остававшиеся до степи, — бесконечными. Но, несмотря на это, караван был спасён.

Въехав в степь, караванщики первым делом напоили животных у ближайшего источника, а затем, после короткой передышки, двинулись к видневшемуся вдали лесу, в котором скрылась Чайка, спасшая их от гибели. Всем хотелось поскорей отставить как можно дальше позади пустыню, словно опасаясь, что она их вновь догонит и поглотит в своих горячих песках.

На закате караван вошёл под покров древнего леса. Деревья здесь были старыми, но росли редко, а потому Группа Риска заметила вдалеке что-то розово-золотистое, возвышавшееся над кронами. Караван двигался на север, а этот объект находился гораздо левее. Однако, он вызвал интерес не только у Группы Риска, но и у других пришельцев.

— Что это? — подъехав к караванщику, спросил один из купцов, указывая в сторону строения.

Проводник, чьё лицо вдруг стало каменно-непроницаемым, покосился в том направлении, куда указал купец, и коротко ответил:

— Дом.

— Дом? — переспросил удивлённый мужчина, изумлённо глазея на здание вдали. — Судя по крыше, это как минимум особняк и в нём самое малое три этажа!

— Там четыре этажа, — уточнил всё так же лаконично проводник. — И это весьма небольшой дом по терианским меркам.

— Вот как? — теперь к таинственному строению проявил живой интерес и Дик. — А какие же дома здесь считаются большими?

— Увидите в Ауленте, — неохотно ответил проводник, было видно, что он не имеет ни малейшего желания и дальше разговаривать на эту тему.

Вот только этот вопрос теперь заразил всех. Кто-то из купцов спросил, почему бы им не отправиться в тот дом и, наконец, после всех мытарств в пустыне, не отдохнуть в цивилизованных условиях?

В ответ на это караванщик ещё больше помрачнел и приглушенным голосом спросил:

— Хотите вновь посмотреть смерти в глаза?

Свои слова он никак не прокомментировал и отъехал в сторону. На его лице застыла тень печали и тревоги.

Ратмир проводил своего дядю взглядом, в котором были сочувствие и понимание.

— Что он хотел этим сказать? — тихо обратился Том к Ратмиру, видя, что тот в курсе дела.

— Почему нам нельзя ехать в тот дом? — спросил Рэм.

— Потому что это терианский дом, — ответил Ратмир, и Группа Риска заметила, что он не менее подавлен, чем его родственник. — Несколько лет назад мой дядя и его напарник, проведя караван через пустыню, попали в сильную бурю. Ночевать под открытым небом в ветер и ливень было плохо. Потому многие стали требовать отправиться в тот дом и переночевать там. Дядя был против и предупреждал всех об этом, но его напарник и большая часть купцов отправились туда. Утром они не вернулись. Их ждали до вечера, но они так и не пришли. Оставшиеся люди опасались идти в тот особняк. Когда из Аулента вызвали военных и те пошли в дом, то там нашли только коней и товары, а люди исчезли бесследно и их по сей день не нашли. Как, впрочем, и многих других.

— Это дом с приведениями? — выдвинул немыслимую версию Дик.

— Нет, это просто терианский дом, — хмуро возразил Ратмир. — После того, как все его хозяева были истреблены, в этом доме безвести пропало уже около сотни случайных заезжих людей. Мой дядя, потеряв здесь своего лучшего друга, обходит этот дом десятой дорогой.

— Может, здесь и живёт Лэс? — предположил Дик.

— В таком случае, она живёт и во всех других терианских домах тоже. Вы здесь впервые, а потому запомните, что от терианских дворцов, как бы привлекательны они ни были, лучше держаться подальше, — предостерёг Ратмир. — Люди голубой крови погибли, но их дома, словно верные собаки, не хотят покоряться новым хозяевам. Дворцы териан сказочно прекрасны и богаты, но в них никто почти не живёт.

— Почему? — удивился Рэм.

— Это проклятые дома. В них исчезают люди, и творится ещё много разных бед. Здесь жил какой-то особенный народ, но тайны его цивилизации умерли вместе с ним, их так никто и не успел узнать. Мы, пришельцы, уничтожили целую расу, и превратили Теру в кладбище. Но на могилах териан никто счастья не построит, — словно пророчество, изрёк Ратмир.

— Выходит, Лэс не единственная опасность на Тере, — пробормотал Рэм, глядя на сверкающий и манящий к себе красавец-дворец.

На ночь остановились на опушке леса, возле которой раскинулась просторная поляна. Охрана, сменявшаяся через каждый час, была выставлена для того, чтобы охранять караван от регетарков, имевших привычку появляться тихо и когда их меньше всего ждут.

Группа Риска и проводник расположились у одного из костров, на котором готовили себе ужин. Все в основном молчали: обсуждать странные события ушедшего дня почему-то никому не хотелось.

— У тебя слишком хороший конь, Рэм, — сказал Ратмир, подсаживаясь к костру после того, как стреножил всех вьючных животных. — Тебе лучше завести другого, так как Лэс явно не понравится лошадь, которая может соперничать с её вороным. Она может увести Метеорита.

— Да кому понадобится такой лодырь? — ответил вместо Рэма Дик. — Ведь это животное упрямее и ленивее осла. Если к нему не применить хороший хлыст, то Метеорит с места не сдвинется.

— Метеорит — хороший, — вступился за лошадь Рэм.

— Это ты хороший, а Метеорит не нужен никому, а тем более Лэс. Недаром его продали нам так дёшево.

Но тут же, опровергая слова Дика, из леса выбежал чёрный конь с всадницей. Лэс-Тера пронеслась по табуну, на ходу перерезая своим стилетом путы коней Группы Риска. Эти кони, словно заколдованные, помчались за ней. Всё произошло быстро, и кони скрылись в лесу все, кроме Метеорита. Это лентяй, добежав до леса, внезапно остановился.

Рэм поспешил поймать своего коня и привести его поближе к костру.

— Две встречи с Лэс за один день — не слишком ли много? Сначала она хочет обречь нас на смерть в пустыне, а теперь лишает нас транспорта. Похоже, эта особа весьма деятельна и решила начать войну против нас, не дожидаясь, пока мы первыми сделаем это, — прокомментировал очередное происшествие Том.

— И надо признать, у неё это неплохо получается, — добавил Артур.

— Ничего не понимаю. Зачем Лэс понадобились кони? — спросил Том. — И почему они последовали за ней? Она ведь их не тянула за собой.

— Лэс дала нам понять, что знает о цели вашего визита в Аулент и не одобряет его, — ответил мрачно Ратмир. — Поэтому она и увела наших — заметьте, только наших! — коней, хотя в караване есть и другие не хуже этих.

— Откуда она может знать, зачем мы едем в Аулент? Ведь об этом пока знает ограниченный круг людей. А моя Группа даже не надела форму, чтобы не вызывать лишних подозрений до того, как мы прибудем в Аулент, — сказал Артур.

— На этой планете от Лэс почти ничего нельзя скрыть. К тому же, узнать о ваших планах куда легче, чем бесследно исчезнуть в пустыне. Лэс недвусмысленно намекнула, что вы не желанные гости на Тере и вам лучше покинуть планету, иначе она примет меры, — пояснил Ратмир. — Лэс нас предупредила.

— Мы готовы поднять перчатку, брошенную Лэс-Терой, — сказал Том и, немного подумав, прибавил: — Вот только неизвестно, окажется ли нам эта дуэль по силам.

— Ну что ж, — подвёл итог Артур, — сегодня состоялось наше первое знакомство с Лэс, и оно явно не в нашу пользу. Однако и отрицательный результат, это всё же результат.

— Мы должны выполнить задание, кем бы ни был наш противник, — отозвался Рэм, а затем обратился к Метеориту: — Ну, пошли, лентяй, я надену тебе новые путы.

11. Аулент

С рассветом Группа Риска вместе с караваном прибыла в Аулент. Они все, кроме Рэма, ехали на наёмных конях, позаимствованных у одного их купцов.

Аулент оказался большим и очень красивым городом. Он располагался на равнине возле маленькой речки и был необыкновенно живописным. Аулент построили люди с голубой кровью много веков назад. Все дома териан напоминали скорее сказочные дворцы, обильно усыпанные драгоценными камнями и золотом, чем жилища простых смертных. Построенные из камня, напоминавшего мрамор и имевшего самые невероятные цвета и оттенки, эти дома казались вечными, но сейчас они были покинуты и лишь в немногих из них обосновались пришельцы. Каждый дворец окружали сады или парки, в которых красовались удивительные и неповторимые статуи, фонтаны и беседки. Отличаясь какой-то особенной, неземной красоты архитектурой, дома териан, как и говорил Ратмир, были действительно огромны и просторны. Даже в самых маленьких их них насчитывалось как минимум полсотни комнат.

Улицы терианского города тоже оказались не убогими. Очень широкие, они были покрыты плитками из прочного и гладкого камня, блестевшего на солнце, как матовое стекло. Этот род камня добывался только на Тере и, хоть он не считался драгоценным, имел прочную, как алмаз, структуру и разнообразную окраску. Мозаика, покрывавшая улицы, представляла собой сложные орнаменты и походила на ковёр. И хоть по этому городу много веков ходили люди, на мостовых не появилось ни одной выщербленки или трещины, казалось, что это дороги выложили камнем только вчера. И всё-таки на фоне этой грандиозной роскоши Аулента виднелись следы запустения. Прежде всего, это было заметно по состоянию парков и садов, окружавших терианские дома, о которых ходило столько страшных рассказов и слухов. А потому пришельцы, то ли презирая териан, то ли из страха перед их опустевшими домами, не занимались покинутыми насаждениями деревьев и цветов.

С первого взгляда было видно, что териане являлись очень развитой расой и при том необычайно богатой и имевшей исключительный вкус. Однако поражала и тишина города, так как на весь Аулент приходилось не больше двадцати автомобилей, чудом спасшихся от разгрома Лэс. Странно было видеть на улицах города так же не только лошадей, мулов, ослов и верблюдов, но и пёструю толпу.

Обитателями Аулента теперь стали люди с многих планет и многих национальностей. По этой причине город пестрел разнообразнейшей одеждой, словно на карнавале, тем более что связи с другими планетами почти не существовало, и новости моды сюда не доходили. В глаза сразу бросалось и то, что все жители, не зависимо от национальности, старались носить, даже в жару, мужчины — длинные широкие плащи и широкополые шляпы, а женщины — плащи и вуали. И то, и другое, скорее всего, спасало от палящего солнца. Плащи походили на те, что носили в средневековье на Земле, это же самое касалось и вуалей. В последние годы в моду ОПМП вошли многие забытые элементы одежды давних времён. Но если Группа Риска носила свои броне-плащи в целях безопасности при перестрелках, то другие это делали лишь по собственному желанию. Особенно любимыми стали покрывала, и женщины прилагали все усилия, чтобы сделать их как можно разнообразней. Но самое большое распространение получили вуали, выглядевшие как круг материи, накинутый на голову. Они имели самую различную длину, расцветки и степень прозрачности. Вот только с появлением вуалей, у полиции возникло много проблем, ибо под таким элементом одежды легко остаться неузнанной, чем и воспользовались многие мошенницы. Но нигде Группа Риска не видела, чтобы этой моде следовали так рьяно, как на этой отдалённой, всеми забытой Тере, где, казалось, за модой совсем не следили. Ратмир всё это пояснил тем, что погода на Тере ещё более непредсказуема, чем поведение Лэс. И, словно в подтверждение его слов, жара за какую-то минуту без видимых причин сменилась холодом и сильным пронизывающим ветром. Люди, видимо, привыкшие к такого рода неожиданностям, тут же закутались в плащи и накидки и продолжили свои дела. Ветер дул минут пять, а потом прекратился так же внезапно, как и начался, уступив место жаре. Никто, кроме новоприбывшей Группы Риска, внимание на это не обратил.

— Похоже, такие сюрпризы тут не в новинку, — заметил Рэм, глядя на спокойных прохожих, которые говорили о чём угодно, только не о погоде.

— Это так, — подтвердил Ратмир, — вы тоже скоро привыкнете к этому. На этот раз не случилось ничего особо впечатляющего. Бывает, что внезапно налетает не только ветер, но и ливень. Снегопады и пурга тут тоже не редкость, так что будьте готовы ко всему и не выходите из дома без тёплых плащей.

— Ну и погода! — воскликнул удивлённый Дик. — Как можно жить в таком климате?

— Ко всему можно привыкнуть, — пожал плечами Ратмир, — я, как и все жители Аулента, давно перестал этому удивляться. Капризы природы здесь так же естественны, как и выходки Лэс-Теры.

— У нас намечаются весёлые деньки, — сделал вывод Рэм.

Миновав один из кварталов терианского Аулента, Группа Риска, сократив таким образом путь, доехала до того места, где начинались окраины города, сплошь застроенные бедными переселенцами с других планет. Это, в отличие от терианских улиц, были узкие и жалкие улочки, где дома, практически не отличавшиеся один от другого, жались друг к другу с видом перепуганных мышат. Почти вплотную к ним располагались кварталы более зажиточных и даже богатых людей. Но и тут не чувствовалось той гармонии, что в терианском Ауленте. Дома, построенные по образцам жилищ различных планет, выглядели хоть и респектабельно, но не вписывались в окружавшую их местность. Видно, архитекторы на Теру прибыли не самые талантливые.

Расплатившись за нанятых коней и отложив покупку постоянных на другое время, Группа Риска отправилась в штаб полиции Аулента.

Вскоре они добрались до пятиэтажного здания, гудевшего, как улей, и важно называвшегося Главным Управлением Полиции Аулента. Войдя в здание, люди из Центра решили, что попали в сумасшедший дом во время всеобщего взрыва безумия. Здесь все куда-то неслись, кричали, объясняли что-то по телефонам и кого-то допрашивали. Через полчаса поисков, Группа Риска, наконец, нашла нужного человека, но спешивший куда-то господин Мреус, так он представился, попросил зайти завтра и назначил время.

Артур, Том, Рэм, Дик и Ратмир решили первым делом подыскать жилье на время пребывания в Ауленте. Они нашли тихую гостиницу на окраине города и планировали на следующий день пробрести лошадей, так как у них остался один лишь Метеорит.

Сняв целый этаж небольшого трёхэтажного домика, и сообщив Мреусу о месте своего пребывания, они собрались немного отдохнуть от длительной ходьбы пешком и жаркого солнца. Они раскладывали свои вещи, когда услышали крики на улице. Вопли были такими сильными, что их просто нельзя было проигнорировать. Все пятеро кинулись вниз, но, очутившись на улице, увидели лишь двоих людей.

Мужчина, лет сорока, лежал на земле, зажимая свой бок, а его руки были в крови. Женщина, стоя возле него на коленях, истошно вопила. Вокруг них собиралась толпа, привлечённая криками.

Рэм, исполнявший обязанности врача в Группе Риска-III, подошёл к мужчине и склонился над ним.

— У него ножевая рана в правом боку, — сказал Рэм своим товарищам, а затем обратился к женщине: — Что произошло?

Та стала рыдать ещё громче, и вообще ничего нельзя было понять и разобрать. Кто-то вызвал врача, и раненого отправили в больницу. Тогда Артур сам обратился к женщине всё ещё охавшей и причитавшей.

— Я жена этого человека, — наконец, подавив стенания, сказала она. — Мой муж честный человек, а его ни за что ударили кинжалом!

Дальше снова последовали рыдания и вопли, из которых можно было заключить, что муж этой женщины, по фамилии Хауц, подвергся дерзкому и бесчеловечному нападению среди бела дня.

— Это могут подтвердить они, — заявила жена пострадавшего, указывая на нескольких человек, но те бросились врассыпную, не желая давать показания, и мгновенно скрылись.

Артур поднял с земли кинжал, выпавший из руки Хауца, и спросил:

— Как я понимаю, этот кинжал держал ваш муж, не так ли? Он весь в крови, а значит, господин Хауц был не только при оружии, но и защищался.

— Это кровь моего мужа! — возразила госпожа Хауц. — Он прижимал кинжал к себе и выпачкал его своей кровью.

— А зачем, когда мы появились, он его спрятал под одеждой? — допытывался землянин. — Может, ваш муж сам провоцировал эту стычку и ранил своего противника тоже?

— Но он хотел всего лишь обороняться, — защищала женщина своего мужа. — Я всё видела из окна. А убийца моего мужа скрывается в этом доме.

Жена Хауца указала на дом, стоявший напротив гостиницы: двухэтажное здание, в котором на первом этаже располагалось нечто вроде кафе и овощной лавки.

12. Непредвиденное задание

Причитания госпожи Хауц не успели стихнуть, а толпа любопытных ещё не разошлась, когда к ним подъехал на взмыленном коне полисмен. Увидев фиолетовую форму Группы Риска-III, он спросил, кто её командир.

— Я, — ответил Артур, недоумевая, откуда этому человеку известно о том, что в Аулент прибыла Группа Риска и что она находится сейчас именно здесь.

— Очень хорошо, — сказал всадник. — Вы должны арестовать человека, покушавшегося на господина Хауца. Так как сейчас все заняты и, пока прибудет полиция, преступник скроется. Это приказ господина Мреуса.

Отдав распоряжение, полицейский быстро умчался прочь. Видимо, он куда-то очень спешил.

— Не успели мы прибыть в Аулент, а нами уже начали помыкать, — проворчал Дик. — Как вам это нравится?

— Откуда Мреусу известно, что мы здесь? Он что, ясновидящий? — недоумевал удивлённый Ратмир.

— Всё просто — мы же сами несколько минут назад сообщили в Главное Управление Полиции Аулента о нашем месте пребывания, — пояснил Том. — Полицию же вызвал хозяин той гостиницы, где мы поселились, а ему известно, что мы за люди. Поэтому полиция и решила взвалить на нас это дело, узнав, что мы здесь.

Группа Риска, находившаяся теперь в распоряжении Мреуса, начальника полиции Аулента, была вынуждена провести задержание злоумышленника и выполнить непредвиденное задание.

Команда людей из Центра Межпланетной Безопасности принялась за дело. Все как один, они ворвались в указанное женой Хауца здание и направили своё оружие на человека, стоявшего за прилавком. В помещении находилось несколько женщин и детей, пришедших за покупками и перепугавшихся вооружённых людей. Никого подозрительного здесь не было, но продавец явно заволновался.

— Вы можете покинуть помещение, — обратился Артур к покупательницам и, как только те вышли, повернулся к продавцу. — Кто хозяин этой лавки?

— Я, — ответил тот.

— Как ваше имя?

— Меня зовут Логвин. Логвин Пирс, — представился лавочник, стараясь сохранить спокойствие под дулами пяти пистолетов.

— Так вот что, господин Пирс. Нам известно, что здесь прячется человек, несколько минут назад ранивший господина Хауца и скрывшийся в вашем доме. Где этот злоумышленник? — Артур говорил строго, но без угроз, не спуская Логвина с прицела.

— Я никого не прячу! — храбро возразил Логвин Пирс, глядя в глаза командира Группы Риска.

Но ему никто не поверил. Лавочник был из тех людей, которые не умеют лгать, или делают это весьма неумело.

В помещении, довольно просторном, напротив двери располагался прилавок, а в правом углу — бар. Логвин Пирс, судя по всему, продавал сладости, вина, фрукты, овощи, прохладительные напитки, изготовленные из всевозможных фруктов, и некоторые незатейливые и недорогие блюда. Часть помещения справа от входной двери занимали несколько столиков, покрытых белыми скатертями безупречной чистоты. Слева находилась дверь, ведущая на кухню, а в левом дальнем углу располагалась широкая лестница с перилами, покрытыми чёрным лаком. Она вела на второй этаж и упиралась в небольшую площадку. В самом начале лестницы с двух сторон на перилах были укреплены подсвечники из чёрного дерева с пятью зажженными свечами в каждом. Такие же подсвечники украшали и верх лестницы, а её ступени устилал толстый пурпурный ковёр.

В лавке царили порядок, приятный полумрак, спасавший от жары, и, на первый взгляд, не было ничего подозрительного. Небольшие окна пропускали мало света, но горящие ароматические свечи вполне компенсировали недостаток освещения.

— Куда ведёт эта лестница? — Рэм недоверчиво окинул взглядом помещение.

— На второй этаж, — ответил, побледнев, Логвин Пирс, — там я сдаю несколько жилых комнат.

— Господин Пирс, вам лучше признаться и не скрывать преступника. Обещаю, что вас не тронут, если вы скажете правду, и не будете вынуждать нас делать обыск. В противном случае вас арестуют как соучастника преступления, и вы станете отвечать по закону, — сказал Артур, не желая впутывать в эту историю, быть может, ни в чём не повинного человека.

Логвин Пирс молчал. Ему было лет пятьдесят, но его волосы уже поседели, а на лице застыло выражение усталости. Он не производил впечатление негодяя, однако по взгляду его серых глаз можно было догадаться, что в его доме действительно кто-то скрывается, и он не хочет, чтобы этого человека нашли.

— Мне нечего вам сказать, — тихо произнёс Логвин, обречённо опустив голову.

— В таком случае мы вынуждены вас задержать, раз вы отказываетесь выдать преступника, — заявил Артур и шагнул к лавочнику, сделав знак своей команде обыскать дом.

— Остановитесь! — произнёс чей-то твёрдый и повелительный голос, и пять пистолетов одновременно направили свои дула в его сторону. — Я иду.

Обернувшись на звук голоса, все пятеро увидели на верху лестницы фигуру, освещённую свечами, и чуть не выронили от неожиданности оружие. Они ожидали увидеть какого-нибудь громилу подозрительного вида, но на лестнице стояла девушка.

Ей было лет пятнадцать, но она выглядела совсем ребёнком, так как имела худощавую фигурку среднего роста. Её платье переливалось различными цветами красно-коричневых оттенков, в зависимости от освещения. Широкая юбка складками ниспадала до щиколоток, а блуза платья, с изящными спереди драпировками, была без рукавов. На талии платье туго стягивал широкий пояс из чёрной кожи. Единственным украшением девушки являлась кроваво-красная роза над левым ухом в чёрных, как вороново крыло, волосах. Её локоны очень сильно вились от природы крупными кольцами и были ровно настолько ниже пояса, чтобы скрывать висевший на нём кинжал в ножнах. Чёлка, вьющаяся и длинная, была немного зачёсана на бок и на половину скрывала большие тёмные глаза. Левую руку девушки ниже плеча перетягивали бинты. Из этого можно было заключить, что Хауц её всё-таки ранил, а также это доказывало то, что именно она нанесла рану Хауцу. В правой руке она сжимала кинжал, окровавленный по самую рукоять. И самое удивительное было то, что она и не пыталась скрыть эту важную улику.

Девушка стояла на лестнице бледная, как смерть, но не испуганная. Из-под на редкость длинных и густых ресниц она взирала на Группу Риска с затаённой враждебностью. В глазах этой девочки светилось презрение, что в её теперешнем положении выглядело весьма странно.

Кем же она доводилась Логвину Пирсу, что он её так рьяно защищал? Дочерью? Внучкой? Или просто знакомой? Этого никто не знал, но было видно, что её судьба лавочнику далеко не безразлична.

— Эсфирь, зачем ты вышла? — почти простонал с отчаянием Логвин, поняв, что теперь все попытки выгородить её будут бесплодны.

— Ты не должен впутываться в это, — сказала она и в её голосе очень выразительно прозвучали и благодарность Логвину за его поддержку, и немой вызов представителям закона, коими сейчас являлась Группа Риска.

Эсфирь медленно и с достоинством сошла с лестницы, абсолютно не выражая никаких эмоций. Под пристальным взором пяти вооружённых людей, сбитых с толку, она подошла к одному из столиков и положила на белоснежную скатерть свой кинжал, не утруждая себя задуматься о том, что кровь выпачкает чистую ткань. Проделав это с убийственной неспешностью, она обвела всех вопросительным взглядом, словно говоря:

— Вы довольны?

За эту минуту Группа Риска уже поняла, что Эсфирь была любительницей помотать людям нервы.

Затем она подошла к Артуру и, встав между ним и Логвином, протянула руки, давая надеть наручники.

Артур колебался, а Эсфирь, по-прежнему невозмутимая, ждала своей участи с непонятным для всех равнодушием. Казалось, если её сейчас поведут на расстрел, она и тогда даже бровью не поведёт. Артур повернулся к столу и ещё раз посмотрел на окровавленный кинжал, а затем на его обладательницу.

— Вы сомневаетесь, что это сделала я? — спросила Эсфирь.

В её голосе чувствовались и насмешка, и издевательство, и презрение, смешанные со странного рода достоинством. Она вела себя так, словно она была человеком, а все остальные являлись кем-то несущественным, вроде тараканов. Это выглядело уже чем-то большим, чем просто самоуверенность и заносчивость трудного подростка.

— Твоё высокомерие в полицейском участке будет не к месту, — заметил Артур. — Ты хоть понимаешь, что совершила?

— Конечно, господа инопланетяне, я не вчера родилась, — с кривой усмешкой ответила Эсфирь. — Вас это удивляет?

— Почему ты напала на господина Хауца? — спросил Том, он был старше всех в команде и всякое повидал на своём веку.

— А кто вам сказал, что я напала на него? Я всего лишь защищалась, а он первый взялся за оружие. Если бы первой напала я, то вряд ли Хауц успел бы меня ранить, — заявила Эсфирь.

— Послушай, девочка. Мы действительно с других планет, но я впервые вижу, что человек, чуть не совершивший убийство на глазах у свидетелей, ведёт себя так беспечно, тогда как каждое слово может его погубить окончательно, — сказал Том.

Эсфирь вздрогнула и пристально посмотрела на Тома большими от удивления глазами.

— Вы сказали «чуть не совершивший убийство»? Значит, этот Хауц ещё жив? — в голосе девушки прорвалась нечеловеческая ярость, которую она и не пыталась скрыть.

Логвин сдавленно застонал и, прикрыв глаза, пробормотал что-то похожее на молитву, прося всех святых вразумить неразумную Эсфирь, чтобы она не усугубляла и без того не завидное своё положение.

— Да, это так, — мягко подтвердил Артур, стараясь успокоить Эсфирь, — и у него, по словам врача, не очень тяжёлая рана, он будет жить. Поэтому у тебя много шансов отделаться легко и остаться на свободе. Ты, по-видимому, ещё несовершеннолетняя, и закон будет милостив.

— Мне нет дела до вашего закона! — огрызнулась Эсфирь, одарив присутствующих свирепым взглядом, метавшим молнии от ярости. — Я живу по собственным законам, а этот подлец Хауц должен умереть!

Эсфирь молниеносно схватила свой кинжал, лежавший на столе, и выбежала на улицу со скоростью стрелы, до того, как хоть кто-то успел сойти с места.

Ошарашенные таким проворством юной и агрессивной, как регетарк, злоумышленницы, Группа Риска и лавочник, крикнувший: «Эсфирь, опомнись!», кинулись вдогонку. Но девушка, прекрасно знавшая неширокие улицы и переулки квартала, быстро скрылась. Она оторвалась от погони так ловко, что можно было предположить, то она это проделывает не впервые.

— Куда она могла пойти? — спросил Дик догнавшего их лавочника.

— Судя по её поведению, она решила прикончить Хауца, а так как тот сейчас в больнице, то она направится именно туда, — предположил Логвин Пирс. — Я отведу вас кратчайшей дорогой. Эсфирь необходимо остановить, пока она не наделала сгоряча ещё каких-нибудь глупостей.

Все шестеро, не теряя времени, помчались в ближайшую больницу. По пути их догнал полицейский и спросил, задержали ли они злоумышленника.

Этот вопрос вызвал негодование людей из Центра.

— Этим злоумышленником оказалась пятнадцатилетняя девочка, — сказал Артур полицейскому, — вам об этом известно?

— Нет, но что в этом такого? — пожав плечами, ответил полицейский вопросом на вопрос, спешившись с уставшего коня.

— Значит, вас не удивляет то, что в вашем городе даже дети носят оружие и могут его применять, когда им вздумается? Ведь ни на одной цивилизованной планете нет такого варварства! — возмущался Артур, но видел, что полицейский нисколько не удивлён.

— Не забывайте, что по закону Объединения Планет Млечного Пути совершеннолетними считаются те, кто уже достиг четырнадцати лет, — напомнил страж порядка.

— Это ничего не меняет! В возрасте Эсфири ни один нормальный человек не помышляет о такого рода выяснениях отношений с теми, кто ему чем-то не угодил.

— Считайте, что Эсфирь исключение. В нашем Богом забытом Ауленте всякое бывает, я ещё и не такое видел. Но всё же, куда она девалась и почему вы её не арестовали?

— Она ушла, чтобы навестить человека, которого ранила, — поведал о намерениях девушки Рэм, глядя на полицейского с высоты своего двухметрового роста. — Очень любезно с её стороны, не правда ли? А мы сейчас идём её искать, хоть этим должны заниматься не мы, а ваша полиция. Мы же прибыли сюда совсем с другой миссией.

— Я как раз пришёл сюда, чтобы помочь вам, так как уже справился с остальными делами, а их у нашей полиции немало, — ответил полицейский примирительным тоном, глядя на огромного зэрграверянина.

Группа Риска и представитель закона Аулента отправились в больницу, а Логвин Пирс вернулся к своим делам.

Эсфирь бежала по узким улочкам и переулкам кратчайшей дорогой в больницу, где должен был находиться Хауц. Прекрасно зная здесь каждую пядь земли, она воспользовалась известными только ей лазейками в заборах, а потом прошла через заброшенный сад. Всё это помогло ей добраться до цели никем не замеченной и значительно скорее, чем, если бы она просто шла по дороге.

Подойдя к больничному зданию в несколько этажей, она поправила растрепавшиеся волосы, чтобы получше прикрыть висевшие на поясе ножны с кинжалом. Убедившись, что её никто не видит, Эсфирь двинулась к чёрному ходу. Её ничуть не беспокоило то, что её платье было слегка вымазано красными пятнами, происхождение которых можно было легко определить, а ножны были полны крови, так как Эсфирь, ранив Хауца, поначалу сразу же вложила кинжал, не вытерев его, в ножны. Быстро и без остановок поднявшись по запасной лестнице, Эсфирь, восстановив дыхание, спокойно вошла в отделение хирургии и бесцеремонно осмотрела лежавший на столе список вновь поступивших. За этим занятием её застала медсестра, которая не могла не удивиться такому нахальству юной незнакомки, ведь та даже не принадлежала к медперсоналу клиники.

— Что ты делаешь? Кто тебя сюда пустил? — строго спросила медсестра Эсфирь, отбирая у неё бумаги. — Сейчас же уходи отсюда!

На Эсфирь это не произвело никакого впечатления. Вместо ответа она достала кинжал, и спросила перепуганную медсестру:

— В какой палате лежит Хауц?

— В восьмой, — пробормотала медсестра, с ужасом глядя на кинжал, уже отведавший чей-то крови.

Эсфирь быстро пошла по коридору, ища нужную палату, а медсестра с воплем кинулась на первый этаж за помощью.

Внезапно поднявшаяся песчаная буря немного задержала в пути Группу Риска и полицейского. Они вошли в больницу через несколько минут после Эсфири и первое, что им бросилось в глаза, это перепуганная медсестра, взывающая о помощи. О причине её паники они, почему-то, догадались все сразу.

— Что случилось? — полицейский подбежал к медсестре, уже зная, что услышит в ответ.

— Там девушка…она с окровавленным кинжалом… — сказала медсестра, прерывисто и тяжело дыша от быстрого бега и испуга. — Она ищет Хауца.

— Где она сейчас? — Том бросил взгляд по сторонам, пытаясь угадать, где Эсфирь.

— В хирургии, на четвёртом этаже, — услышал он ответ, уже мчась к лестнице со всеми остальными.

Эсфирь быстро нашла нужную палату. Тихо войдя, она заперла за собой дверь. В палате стояла только одна кровать, и на ней лежал Хауц.

Он мирно спал.

Эсфирь медленно подошла к больному, сверля его взглядом, полным ненависти, и остановилась у него в ногах. На секунду она почувствовала слабость и оперлась рукой о кровать, но в следующий момент силы и решительность вернулись к ней.

— Хауц, — негромко позвала Эсфирь.

Раненый что-то страдальчески простонал, но не проснулся.

— Хауц, проснись! Я приказываю тебе! — произнесла Эсфирь ледяным, каким-то безжизненным голосом, и протянула к Хауцу руку.

Тот вздрогнул, будто его ударили током, открыл глаза и замер. Сквозь пелену в глазах, словно в тумане, увидел фигуру человека, стоявшего за спинкой кровати в его ногах.

— Кто ты? — спросил Хауц слабым голосом.

— Я твоя совесть, твоё прошлое, зови меня, как хочешь, но у меня есть имя. Я — Эсфирь, — промолвила девушка замогильным и тихим голосом.

Услышав эти слова, Хауц закричал. Его услышали Группа Риска и полицейский, бежавшие по коридору.

— Что ты от меня хочешь? Ты хочешь меня убить, но за что? Ведь я тебя почти не знаю! — пролепетал дрожащим голосом раненый.

В это время в дверь раздался стук и требования открыть её, но Эсфирь даже не пошевелилась. Она тяжёлым взглядом смотрела на Хауца и, казалось, не видела никого, кроме него, и не слышала ничего, кроме сдавленного стука собственного сердца.

— Эсфирь! Эсфирь, открой! — услышала она голос из-за двери, но не ответила. — Эсфирь, ты там?

— Она здесь! — завопил из последних сил Хауц. — Помогите, она хочет меня убить!

За дверью послышалась возня. Запертая дверь была массивной и с хорошим замком, а потому её никак не могли открыть.

В глубине глаз Эсфири исчез смутный призрак давней боли, и на смену ему пришла безжалостность.

— Пока откроют эту дверь, у меня есть ещё несколько минут, — спокойно произнесла Эсфирь, — и я хочу тебе кое-что напомнить.

Хауц увидел, как её рука не спеша потянулась к ножнам, в то время как её глаза не отрывались от его лица. Взяв кинжал за лезвие у рукояти и, протянув руку вперёд, Эсфирь показала его Хауцу. Несколько капель крови упало на белые простыни.

Хауц вскрикнул и дёрнулся, как загипнотизированный, глядя на кинжал, с которого ещё капала его собственная кровь. Казалось, что он видит нечто большее, чем просто оружие, и это его пугает.

За дверью послышались удары. Видимо, ломали замок.

— Я вижу, ты вспомнил, и это хорошо, — Эсфирь, не отрываясь, смотрела уничтожающим, жестоким взглядом судьи на Хауца, побелевшего от страха. — Ты можешь ещё покаяться перед смертью, но прощения тебе не будет. Никогда! Такие, как я, прощать не умеют. И в этом виноваты только вы!

Хауц уже не звал на помощь, а только качал едва заметно головой, словно пытаясь что-то отрицать, и дрожал от сильного нервного напряжения. Потом он вдруг закричал, как от сильной боли, и в ту же секунду дверь вылетела — и в комнату ворвались полицейский, Группа Риска и врач.

Эсфирь даже не провернула головы в их сторону и продолжала смотреть на Хауца, откинувшегося на подушку с широко открытыми глазами.

Он был мёртв.

— Эсфирь, что ты сделала? — услышала она восклицание полицейского и, наконец, повернулась к вошедшим.

Выражение её лица мгновенно и поразительно переменилось.

— Ничего особенного, господин полисмен, — Эсфирь пожала плечами и улыбнулась, как расшалившийся ребёнок, с самым невинным видом.

— Он умер, — заключил врач, подойдя к Хауцу.

— Именно это я и хотела услышать, — произнесла Эсфирь, сверкнув глазами, она была полностью удовлетворена исходом события.

— Мы должны тебя арестовать, — Артур не видел другого выхода, а полицейский достал наручники.

— Ну что ж, арестуйте, если у вас есть свободное время.

Сделав подобное заявление, Эсфирь, с уже знакомым всем проворством, кинулась к открытому окну в палате. Не раздумывая, она выпрыгнула с четвёртого этажа к ужасу оставшихся в комнате людей. Но это вовсе не был акт самоубийства из-за раскаяния. Когда все подбежали к окну, то увидели, что Эсфирь благополучно спрыгнула на высокое дерево, а затем, быстро спустившись с него, несмотря на длинную юбку, исчезла среди деревьев больничного парка.

— Я снова остался с носом, — полицейский с досадой стукнул ладонью по подоконнику.

— Ну и проворная особа, — изумился Рэм. — Она что, в цирке работает?

— Какой там цирк! Просто она хитрая и везучая, а ещё очень шустрая. Теперь искать её бесполезно, — покачал головой полицейский и обратился к врачу, осматривавшему Хауца: — Что она ему сделала?

— Ничего, — ответил врач, — она даже пальцем его не тронула. А рана, нанесённая ему прежде, была совсем не опасна. Я не понимаю, от чего он скончался. Не могла же она его убить взглядом! Скорее всего, он умер от сердечного приступа. Ведь у Хауца было больное сердце.

— Выходит, обвинить её в непосредственном убийстве нельзя. Ну и хорошо, мне же меньше хлопот. Ладно, мне пора идти, — приободрился полицейский, выходя из палаты.

— А как же Эсфирь? Разве вы её не арестуете? — недоумевал Дик, следуя вместе с Группой Риска за полицейским.

— Арестовать её невозможно, — ответил тот. — Если хотите, то сделайте это сами, но я знаю, что поймать её сейчас не смогу.

— Почему? — удивился Ратмир. — Ведь она не могла далеко уйти.

— Дело в том, — признался аулентец, надевая шляпу, — что квартал, где живёт Эсфирь, уже много лет является моим участком. Эсфирь я знаю давно, и у меня постоянно возникает из-за неё куча хлопот. Она никогда не могла спокойно сидеть на месте, и её тянуло на подвиги. Она не раз, например, уводила с бойни какого-нибудь коня или мула, да так, что никто не мог отыскать его следов, а через несколько недель она возвращала животное в целости и сохранности с вылеченными ногами. Ведь именно из-за вывиха или перелома коней и мулов, которые высоко ценятся на Тере, отправляют на бойню. Но это никто не ставил Эсфири в вину, ведь она проявляла милосердие. Она ещё кое-что делала такое, что нельзя назвать хулиганством или преступлением, а так, выходками взбалмошного ребёнка, который чтобы досадить соседу, может повесить голову регетарка у входа в дом или поперчить кому-нибудь праздничный пирог. Но это всё она устраивала людям, которые смотрели на неё свысока, ведь Эсфирь сирота, очень бедная и приходится дальней родственницей Логвину Пирсу. Ох, и хлебнул же горя Логвин с этой беспризорницей! А ведь он такой добрый человек, и за что ему такое наказание? Я иногда собирался, в целях профилактики, прочесть Эсфири мораль, но она всякий раз убегала и скрывалась так умело, что даже с собакой я не мог её отыскать. В общем Эсфирь добра, хоть многие её недолюбливают. Однако сегодняшняя её выходка поставила меня в тупик и очень поразила. Бросаться на человека, с кинжалом! Такого за ней ещё никогда не наблюдалось. И с чего она так озверела? Ума не приложу. Почему она преследовала этого человека, да ещё с такой ненавистью?

— А вы никогда не задумывались, что из маленького хулигана может вырасти большой преступник и даже убийца? — спросил Артур. — А зря. Если раньше Эсфирь мстила своим обидчикам по-детски, перча пироги, то теперь, повзрослев, она не постесняется ударить кого-нибудь ножом. В конце концов, убийцами не рождаются, а становятся под влиянием каких-либо событий.

— Может, вы и правы, — согласился полицейский.

— Значит, вы отказываетесь искать её сейчас?

— Да. Моё время слишком дорого, чтобы тратить его и знать, что всё будет безрезультатно, — ответил полицейский и ушёл, снова спеша по каким-то неотложным делам.

Группа Риска, отказавшись от поисков Эсфири в незнакомом Ауленте, вернулась в гостиницу, успев по дороге познакомиться с кратковременным терианским дождём.

13. Что именно предстояло сделать Группе Риска-III в Ауленте

На следующий день Группа Риска-III явилась в назначенное время к начальнику полиции Аулента Мреусу. К их удивлению, того опять не оказалось на месте. Мреус появился лишь через полчаса и очень нервничал, так как только что вернулся от императора. Он провёл Группу Риска в свой кабинет, где они могли отгородиться от шума и спокойно поговорить.

— Итак, вам известна задача, ради которой вы прибыли сюда? — Мреус обвёл присутствующих взглядом.

— Да, — кивнул Артур, — но та информация, которую нам сообщили об Ауленте на Земле, не совсем соответствует действительности.

— И что же вам не ясно? — Мреус вопросительно посмотрел на людей, сидящих перед ним.

— Я приведу несколько примеров, — сказал Командир Группы Риска-III. — Во-первых, мы рассчитывали, что Аулент поможет нам в поимке Лэс-Теры, чем может. А нас не могут обеспечить даже лошадьми и оружием.

— О, у вас нет лошадей? — удивился Мреус.

На столе среди разбросанных кип бумаг зазвонил телефон. Начальник полиции Аулента проворно раскопал из-под бумажного завала трезвонивший старинный аппарат и уделил ему ровно столько времени, чтобы снять и тут же положить трубку, не удосужившись даже узнать, от кого был звонок.

— Да. С тех пор как наших лошадей, которых мы приобрели на космодроме у местных крестьян, увела Лэс, других у нас нет, кроме одного — невероятно ленивого Метеорита, — сообщил Артур.

— С этим недоразумением мы быстро разберёмся. Император, у которого я только что был на аудиенции, дал мне неограниченный доступ в казну, чтобы вас могли снабдить всем необходимым. Лошадей вы приобретёте у графини Эриндо, так как её табуны не пострадали от бесчинств Лэс-Теры и к тому же её кони самые быстрые на всей Тере. Что касается оружия, то я вижу, вы прекрасно вооружены.

— Вы что, издеваетесь?! — воскликнул Артур. — Вы считаете, что мы хорошо вооружены? Но ведь это самое допотопное оружие в мире! У нас нет ничего, кроме кинжалов, терианских стилетов и по паре пистолетов на каждого. Всему этому давно место в музее.

— Постойте, постойте. У вас ведь было, если я не ошибаюсь, паралитическое оружие.

Мреус с недоумением взирал на сидевших перед ним людей. Те переглянулись между собой. Дик удрученно вздохнул.

— Ладно, чего там скрывать, — махнул рукой Том, — паралитическое оружие у нас действительно было, но сегодня ночью оно куда-то загадочно исчезло всё до одного. Двери были заперты, окна тоже. Мы понятия не имеем, кто его мог выкрасть и каким способом.

— У вас была Лэс! Это могла сделать только она! — воскликнул Мреус. — Вот видите, она уже взялась за вас.

— Я им говорил то же самое, но они мне не поверили, — подал голос Ратмир. — Без сомнений Лэс-Тера украла ваше оружие, чтобы уровнять силы. Она времени зря не теряет. Просто поразительно, насколько она вездесуща.

Ворчание Ратмира было прервано звонком телефона. Мреус вновь снял и бросил трубку, а после отодвинул телефон подальше, проворчав что-то насчёт того, что здесь нет ни минуты покоя.

— Нам нужны специальные ружья или пистолеты с паралитическими или усыпляющими зарядами, — продолжал Артур, — ведь наша задача не убить, а поймать. У нас было необходимое оборудование и снаряжение, но во время нападения на караван регетарков, всё это пропало, так как верблюд, вёзший всё, куда-то удрал.

— Простите, но оружие, которое вы имеете, это всё, что можно найти из лучшего в Ауленте. Остальное оружие, технику и оборудование Лэс уничтожила. В городе почти ничего не осталось, у нас нет даже видеосвязи. В этом отношении мы отброшены на несколько столетий назад. Конечно, мы пытались завезти оружие вновь. Вот только караваны с ним бесследно исчезали в пустыне. А сами мы не можем производить ничего, кроме кинжалов, стилетов, шпаг, стрел и копий, да небольшого количества устаревших моделей пистолетов и ружей, — сказал Мреус.

— Да… Просто прекрасно, — отозвался Дик. — У меня впечатление, что мы попали в средневековье: ездим на конях и сражаемся холодным оружием.

— Но это ещё не всё, — произнёс Артур. — На Земле мне сообщили, что преступность на Тере практически сведена к нулю. Однако едва мы появляемся в Ауленте, как сталкиваемся с вооружённой стычкой, в которую замешана пятнадцатилетняя девочка, почти ребёнок. Более того, нас заставляют её арестовать, и мы носимся за ней по городу, да ещё пешком. А между тем, нас сюда вызвали вовсе не для борьбы с преступностью, а для того, чтобы обезвредить Лэс-Теру. Как вы можете всё это объяснить?

В эту минуту опять некстати раззвонился телефон и, раздосадованный его звоном, Мреус на это раз попросту отключил его, едва сдержавшись, чтобы не швырнуть аппарат куда подальше. Было видно, что дела у полиции действительно идут неважно, и потому Мреус выглядел таким издёрганным. Только присутствие людей из ЦМБ заставляло его держать себя в руках, ведь всё-таки их прислали с самой Земли, хоть они сейчас и находились полностью в его распоряжении.

— Дело в том, что в Ауленте действительно не всё так хорошо, — признался Мреус, да и какой теперь был смысл что-то скрывать от этих людей? — Наш император послал на Землю просьбу о помощи, но упомянул только о Лэс-Тере, чтобы прислали Группу Риска. Однако император серьёзно встревожен и преступностью, которая постепенно стала возрастать, возможно, потому, что Лэс, сильно увлёкшись войной с людьми честными, позабросила акты своей благотворительности — то есть поимку разного сорта негодяев. Ведь поножовщина в Ауленте явление частое, но этим местные жители, как правило, из более бедных районов города, выясняют отношения друг с другом. Полицию это беспокоит меньше, чем то, что уже несколько лет подряд в городе происходят целенаправленные убийства, совершённые хладнокровно и спланированные идеально. Каждый год, в одни и тот же день, в городе находят труп убитого человека, чаще всего прямо в собственном доме жертвы. Почерк убийства — один и тот же. Среди жертв — только мужчины. Убийцу ищут, но безуспешно. Скоро снова наступит этот день, а Аулент уже сейчас дрожит от страха и гадает, кто будет следующей жертвой Одинокого Убийцы, так прозвали люди неуловимого и жестокого человека. Так что, приключения той девочки с кинжалом для нашего города явление обычное и привычное. Такое происходит повсеместно каждый день и этому никто не удивляется. А потому не обращайте внимание на пустяки и займитесь главным.

— Пустяки?! Но в цивилизованных мирах это считается преступлением, а вы так спокойно к этому относитесь!

— Господин Артур, если бы вы поработали на моём месте хотя бы с полгода, то и вы бы стали думать, как я. Вы даже не представляете, что здесь творится. От одной Лэс с ума можно сойти. Каждый делает что хочет.

— Я вам верю, но вы ещё не объяснили, почему сообщение о преступности, посланное на Землю, не соответствует фактам, — напомнил Артур.

— Если бы император сообщил о росте преступности, то к нам бы выслали отряд полиции, которая, возможно, и подавила бы правонарушения, но Лэс не поймала. Ведь её нужно ловить с умом, а не силой. То же касается и Одинокого Убийцы. Император не хочет поднимать лишнего шума.

— Но мы не сыщики, — возразил Том. — Было бы разумнее вызвать хороших детективов.

— А вы думаете, мы этого не делали? — Мреус безнадёжно всплеснул руками. — Тут побывал не один десяток сыщиков, но все они пропали безвести. А потому такая работа теперь как раз по Группе Риска. Так что вы, господа, были вызваны для того, чтобы обезвредить Лэс-Теру и Одинокого Убийцу, при этом, чтобы не пришлось после искать вас самих. Думаю, с последним у вас будет больше работы, так как его вообще никто не видел даже мельком. Если вы поймаете этих двух возмутителей спокойствия, то более мелкие почтут за благо остепениться. Таким образам в Ауленте решатся сразу все проблемы, и Тера выйдет из кризиса.

— Спасибо за разъяснения, — ответил Артур, поднимаясь с кресла. Его злило, что им сразу не сказали всей правды и поставили в глупое положение. — Теперь мы пойдём. Нам нужно купить коней, а завтра мы возьмёмся за дело.

— Очень хорошо. Я сегодня же с посыльным пришлю всю информацию, какая только есть о Лэс-Тере и Одиноком Убийце.

— Господин Мреус, а вы никогда не думали, что это может быть один и тот же человек? — спросил Рэм.

— Над этим многие ломают головы, но никаких доказательств на этот счёт нет. Но, надеюсь, вы разберётесь, где собака зарыта.

— Ага, если нас самих после этого не зароют, — мрачно, в полголоса, заметил Дик.

— Господин Мреус, вы должны со своей стороны проследить за тем, чтобы на Лэс не устраивали облавы и не провоцировали её на новые конфликты. Быть может, нам удастся вступить с этим существом в переговоры и решить дело миром.

— Я прослежу за этим, — пообещал Мреус, — но вряд ли вы сможете вести переговоры с Лэс. Ведь от неё никто никогда не слышал ни единого слова. Она выросла, скорее всего, в лесу и говорить не умеет. Зато метко стреляет и шуток совсем не понимает.

— Иногда нам удавалось уговорить самых отпетых террористов сдаться и не причинять людям вреда. Мы попытаемся сделать это и сейчас, если поймем мотивы ее неадекватного поведения. В конце концов, мы исполняем роль миротворцев, а не карателей, — произнёс Артур и, попрощавшись с Мреусом, покинул кабинет вместе со своей Группой.

Их уход, вероятно, был концом тихих минут для Мреуса, так как только они вышли, его тут же обступили говорившие наперебой подчинённые, и у каждого имелось какое-то неотложное дело.

Через час, пообедав и взяв на время коней у хозяина гостиницы, Группа Риска отправилась за лошадьми к графине Эриндо.

14. Семья Эриндо

Всадники выехали из Аулента и направились в поместье Эриндо, находившееся в двух десятках километров от города. По словам Ратмира, это было одно из самых отдалённых поместий и самое красивое и богатое.

Дорога пролегала в тенистом лесу, и путешественники не страдали от жары. Хлопоты возникали только с лошадьми, но и те вскоре поняв, что наездники им попались опытные, перестали брыкаться и пытаться укусить людей.

— Ратмир, сегодня мы узнали от Мреуса много нового и по этому поводу у меня есть несколько вопросов к тебе, — Артур пустил своего коня идти бок о бок с лошадью Ратмира.

— Я слушаю, — ответил тот.

— Почему ты ничего не упоминал о том загадочном Одиноком Убийце, о котором говорит с содроганием весь Аулент?

— Это действительно личность загадочная. Возможно, даже более таинственная, чем Лэс-Тера. Однако я не городской житель и постоянно провожу время или в пустыне, или на космодроме. Естественно, что я часто сталкиваюсь с таким явлением, как деятельность Лэс, и почти ничего не слышу о том убийце.

— А ты уверен, что на Тере нет ещё каких-либо загадок?

— Что ты имеешь в виду, Артур?

— А то, что я не хочу завтра снова выглядеть идиотом, услышав об очередной сенсационной новости про очередную загадку этих мест.

— Ах, вот ты про что, — сказал Ратмир и хлебнул воды из фляги. — На Тере есть ещё много непонятного, но не беспокойтесь, это вас ни коем образом не заденет.

— Тера странная планета, — подключился к разговору Том, снимая тёмные очки, под тенью деревьев его глазам не причиняло неудобств яркое солнце.

— Ты прав, — согласился Ратмир, — только не советую лезть в её тайны, особенно в те, что она прячет. Если бы вы знали, сколько любопытных учёных исчезло бесследно в этих краях.

— И в этом, конечно, все обвиняют Лэс? — догадался Рэм.

— Большинство — да.

— А как ты сам думаешь, Ратмир? — поинтересовался Том.

— Я никогда не пытался строить из себя умника и давать толкование тому, о чём понятия не имею. Я просто живу и стараюсь ничему чрезмерно не удивляться. Я привык к странным поступкам Лэс так же, как и к непостоянной терианской погоде. Лэс-Тера ничего плохого мне лично пока не сделала, так почему я должен осуждать и ненавидеть её?

— Хорошая точка зрения, — одобрил техник, хотя воспоминания о том, как цинично она бросила караван в пустыне, всё же вызывал неприятный осадок на душе.

— Интересно было бы узнать, почему нас послали к этой графине? — спросил Дик. — Неужели нельзя было купить животных где-нибудь поближе и не ехать в такую даль?

Дик плохо переносил верховую езду, тем более что кони с трудом его слушались.

— У графини Эриндо лучшие лошади на всей планете, — сказал Ратмир. — По прихоти судьбы или по случайности, но Лэс ни разу не удостоила своим визитом эту усадьбу, которая, кстати, самая большая, богатая и красивая в окрестностях Аулента. Потому табуны у Эриндо состоят из лучших коней.

— Ратмир, ты знаешь графиню Эриндо? — спросил Артур.

— Да, я её видел много раз, хотя лично ей никогда представлен не был. Я сам когда-то купил у неё коня, это было несколько лет назад. Я собирался как раз вместе с дядей вести караван в пустыне.

— И что стало с этим конём? — спросил Дик.

— Его через пару дней увела Лэс, но я сам виноват, что это случилось.

— У тебя украли лошадь, а ты ещё и виноват? Это что-то новенькое! — удивился зэрграверянин.

— Тот конь был чёрен, словно сажа, а всем известно, что Лэс-Тера уводит всех вороных. Пожалуй, этот случай единственный, когда она лично мне перешла дорогу, — ответил Ратмир.

— Когда найдём её, не забудь поинтересоваться, где твоя лошадь, — посоветовал Рэм, слегка ухмыльнувшись.

— Ты, видно, хорошо знаешь семью Эриндо, — сказал Том. — Почему там глава женщина? Она, наверное, старая вдова и живёт одиноко?

— Нет, — возразил Ратмир, — графиня не одинока. Это ещё молодая женщина. Она из знатного рода. Графиня Ронда де Эриндо происходит из королевского дома планеты Альдерус. Её родной брат — король той планеты, а их родословная насчитывает три тысячелетия по земному времяисчислению. Графиня Ронда, бывшая принцесса Альдеруса, вышла замуж за графа де Эриндо, который принадлежит к очень знатному, богатому, но вымирающему роду. Граф привёз молодую жену на Теру и, некоторое время спустя, они поселились во дворце, построенном ещё людьми голубой крови. Этот дворец считается самым великолепным и большим из всех дворцов в Ауленте и его окрестностях. Старожилы говорят, он принадлежал королевской семье териан. Граф служил у императора министром военных дел. Затем в семье Эриндо родились четыре дочери — Изабелла, Мария, Нейман и Ноэми.

— Что? Сразу четыре? — переспросил Дик.

— Да, — подтвердил Ратмир. — Разве вы не знаете, что на Тере в большинстве случаев на свет появляется от трёх до восьми детей? Двойня рождается очень и очень редко и только один ребёнок из тысячи появляется на свет, не имея брата или сестру-близнеца. Учёные до сих пор бьются над этой загадкой Теры. Но мы отклонились от главной темы. Итак, семья Эриндо жила богато и счастливо, несмотря на все события, происходившие на Тере в то время. Через несколько лет у этой семьи появился наследник. Мальчика назвали Леонард. Но неожиданно, после рождения сына, граф вдруг решил развестись со своей женой. Поднялся скандал. Никто не верил, что такая благополучная семья может распасться. Старые родители графа умоляли его одуматься, ведь род угасал, и на только что появившегося Леонарда была вся их надежда. Но всё оказалось тщетно. Семья распалась. Граф, оставив документы сыну, подтверждающие, что тот имеет право на его титул и наследство, покинул навсегда семью и планету. Больше о нём ничего не было слышно. С тех пор прошло много лет, но графиня Ронда не вышла повторно замуж. Она вырастила детей сама и ещё больше увеличила свои владения благодаря тому, что Лэс её не посещала. Сейчас её дочерям двадцать лет, а сыну четырнадцать. Семья Эриндо пользуется всеобщим уважением, возможно потому, что они не деспоты и очень хорошие люди. У детей графини прекрасное будущее. Леонарду достанется наследство отца. Изабелла станет вскоре королевой Альдеруса, так как старший брат графини Эриндо, король Альдеруса, остался без наследников и назначил своей преемницей Изабеллу. Нейман получит в наследство поместье Эриндо, то самое, куда мы едем. Мария обручена с каким-то лордом с Земли и скоро её свадьба. Ну, а Ноэми учится вместе с сёстрами в университете и обещает стать одним из самых выдающихся физиков и химиков нашего времени и многие уже сейчас предлагают ей блестящие контракты. Одним словом, семья Эриндо является лучшей представительницей аристократии Аулента и имеет самую древнюю родословную, что является предметом зависти нашего императора, который вышел из простого народа и долго не имел детей, но зато теперь с нетерпением ждёт наследника, ведь императрица Ида скоро должна родить.

Пока Ратмир рассказывал о семье Эриндо, Группа Риска покинула пределы леса и увидела прекрасную картину. Дорога, по которой ехали всадники, дальше пролегала между двумя огромными плантациями цветущих роз, тянувшихся на много километров до видневшихся где-то вдалеке насаждений деревьев на юге и до высоких гор на севере. Это было необычайно прекрасное место, радовавшее глаз всевозможными цветами и оттенками роз. Воздух благоухал от их аромата, а небо над ними казалось особенно чистым и голубым.

— Эти плантации роз принадлежат семье Эриндо, и здесь начинаются их владения, — пояснил Ратмир. — Через полчаса мы будем на месте.

Слова Ратмира оказались правдой: весь остальной путь пролегал среди цветущих роз. Цветы были очень большими. Даже самые красивые и крупные розы Земли не шли ни в какое сравнение с самыми мелкими из этих. На тёмно-зелёном фоне листвы яркие соцветия выглядели как россыпи драгоценных камней. Казалось невероятным, что столь нежные растения могли процветать в здешнем климате, где внезапные ураганы и снегопады являлись не редкостью.

Ещё издалека пять всадников увидели роскошный дворец, возвышавшийся над зелёной массой деревьев. К дворцу вела длинная аллея, усаженная по краям экзотическими деревьями с ажурными листьями, а вокруг привольно раскинулись зелёные лужайки, с аккуратно подстриженной травой, и какие-то особенные по своей красоте цветники. Глядя на них, можно было с уверенностью предположить, что всё это осталось от териан, просто новые хозяева хорошо ухаживали за растениями и не дали им погибнуть и зарасти сорняками.

Перед огромным трёхэтажным дворцом располагалась круглая площадь, посреди которой бил великолепный фонтан. Его причудливые струи издавали тихий умиротворяющий звук. Вся площадь, окружённая деревьями и цветами, была выложена плитами из голубого мрамора, добывавшегося только на Тере. Архитектура отличалась изысканностью и гармонией. Фонтан и дворец, тоже возведённые из голубого мрамора, были довольно щедро отделаны золотом. А кое-где виднелись даже драгоценные камни. Дворец казался кружевным и лёгким, но его стены, простоявшие много веков, могли выдержать ещё не одно тысячелетие. Творение териан обречено было пережить своих создателей и их потомков, а, может, и тех, кто истребил людей голубой крови. Это потрясающей красоты строение стояло несколько на возвышенности, и к нему вела длинная и широкая мраморная лестница, начинавшаяся у круглой площади и кончавшаяся у большой террасы перед входом во дворец.

— Это место не похоже на проклятое, — заметил Рэм, когда всадники свернули на аллею. — И хоть людей почти не видно, здесь всё выглядит мирным и счастливым.

— Ты правильно всё понял, — сказал Ратмир. — Здесь царит мир и покой.

— А как же слухи о том, что в терианских домах пропадают люди и вообще там творится много странного и зловещего? — врач не понимал этих противоречий.

— Этот дворец — исключение из правил.

— Ему что, понравились новые хозяева? — улыбнулся Дик.

Ратмир нахмурился и, поглядев вокруг, произнёс:

— Этого никто не знает, хоть я и не понимаю, как Эриндо вообще отважились поселиться тут.

— У тебя такой вид, Ратмир, словно ты вот-вот призраков увидишь, — вновь улыбнулся беззаботный Дик, лошадь которого, наконец, перестала пытаться сбросить его.