Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава вторая, о непогоде и последнем пристанище

Туман, опустившийся на землю, по цвету напоминал разбавленное водой молоко. Практически все деревья уже сбросили листву, обнажив ветви, а по земле повсюду виднелись жалкие клочки пожухлой травы. В общем, листопад — последний осенний месяц — окончательно вступил в свои права, с каждым днем лишая население страны остатков тепла.

Проселочная дорога, по которой мы ехали, убегала куда-то вдаль и терялась в тумане. Солнце встало примерно полтора часа назад, однако не спешило выглядывать из-за серых облаков. Пронизывающий ветер заставлял меня натягивать капюшон куртки поглубже на голову, также я начала жалеть, что не додумалась взять перчатки.

Слегка натянув поводья, принудила Дьёго сбавить скорость — проклятый туман спутал все планы. При такой погоде мы не решались пустить лошадей даже рысцой, про галоп и говорить не стоило. Не хотелось бы, чтобы жеребцы переломали себе ноги; дорога, конечно, объезженная, но ям и ухабов никто не исключал.

— Лекс, а ты не можешь колдануть как-нибудь, чтобы туман исчез? — спросила я, украдкой сцеживая зевок в кулак.

— Как не могу, могу, — охотно ответил маг. — Ты больше хочешь дождь или снег? Погода-то нестабильная, неизвестно, что из колдовства выйдет. Тише, Дирк, тише, — осадил он гнедого жеребца, который в очередной раз решил ускориться.

— Если честно, то пока что я вообще не представляю, как мы с этим делом разбираться будем, из полученных материалов даже ничего не ясно. Надеюсь, что мать-настоятельница сможет что-то толковое сказать, — задумчиво произнес старший Форс.

— Не сможет, — тут же ответил ему брат.

— Что, очередной приступ ясновидения? Слушай, Эван, как ты так живешь? Это ж тебе ни сюрприз не сделаешь, ни подлянку не организуешь, — обернулась я и посмотрела на Форсов, которые ехали сзади на вороных конях.

— Я же не постоянно вижу. Как получится, иногда через день что-то в голове появляется, а иногда и месяц могу без видений прожить, тогда, карты в руки — и вперед, с песней. Так что сюрпризы можешь смело устраивать, а вот подлянки для Дика прибереги.

— Она уже устроила мне самую большую пакость в жизни, когда решила вступить в орден. Но и этого оказалось мало, король ее к нам решил прикрепить, чтобы окончательно добить меня, — гневно выпалил Ричард.

— Ой, как мы разгорячились-то! Слушай, Форс, если тебе на лоб плюнуть, зашипит?

— Не нарывайся, Прайд!

— Так! Стоп! — на правах командира Винтер взял ситуацию под свой контроль. — Почему вы не можете постоянно нормально общаться? Бывают же озарения у вас иногда, как тогда, в лесу, очень даже слаженно работали.

— А почему я должна воспылать добротой по отношению к кровнику?

— Ну Эвана-то ты не доводишь, Вэл. Вы с ним верные друзья-товарищи, хотя с Диком они ближайшие родственники.

— Так Эван и не лапал меня при первой встрече за все, что только можно и нельзя!

— А ты мне из-за этого чуть ногу, между прочим, не сломала! — вспыхнул Дик.

— Так не сломала же!

— То есть все завертелось из-за поведения старшего Форса? И если бы он держал себя в руках, то все могло бы быть иначе? — маг усиленно поворачивал голову то в одну сторону, то в другую, смотря на нас с Диком по очереди.

Я как-то неопределенно пожала плечами и поплотнее запахнула куртку. А вот Ричард начал активно размышлять на эту тему:

— Думаешь, если бы не такая первая встреча, то мы бы сейчас бегали по полям и собирали цветочки, прошу прощения, остатки травы? Лекс, не забывай, что мы должны придушить друг друга при первой же удобной возможности.

— Но вы же этого не сделали.

— А кто сказал, что я не пытался? — в голосе вещевика была слышна плохо скрытая ирония. — Но тогда, во время приема, Прайд, когда раскрылась правда о ее семье, очень и очень быстро сбежала, потом ты сам, кстати, Лекс, помешал мне это сделать. Затем тебя спасать надо было — как-то не та ситуация, чтобы кровную месть осуществлять.

— А потом саму Валерию спасать пришлось, — подхватил Эван. — Некрасиво было бы — вытащить из переделки, чтобы потом прикопать в лесу.

— Вот-вот, ну, а в следующий раз мы уже встретились во дворце, во время принятия ее в орден. Согласись, ребята бы не поняли, если бы я зарубил только что вошедшую в зал девушку.

— Да уж. А почему бы вам просто не прекратить официально кровную вражду?

Взрыв хохота разрезал утреннюю тишину, заставив стайку птиц слететь с ближайшего дерева. А вот Винтер явно не понимал причин всеобщего веселья.

— Видишь ли, Лекс, прекратить кровную вражду могут только главы кланов, — отсмеявшись, включилась я в разговор. — А это Грегори Форс и Дориан Прайд — наши отцы соответственно. Эти двое ненавидят друг друга с такой силой, что ни о каком проведении ритуала, прерывающего кровную вражду, и речи быть не может.

— Я так понимаю, что отцу ты не сообщила, с кем ты в ордене будешь, — усмехнулся колдун.

— А сам-то ты как думаешь? Долго бы орден просуществовал в таком составе, узнай он, с кем я буду жить на одном этаже? Зато, — одарила мага улыбкой, — я сказала, что ты в ордене. К тебе он хорошо относится, как-никак, дочь ему вернул.

— Вэл, а я вот хотел давно спросить, но никак не получалось, — обратился ко мне Эван, теперь он ехал справа от меня, а Лекс и Дик — сзади. — Где ты так в ядах научилась разбираться? И у короля в бокале учуяла, и по ранению определила, что стрела не отравлена[3]. Вряд ли тебе об этом гувернантка рассказывала.

— А кто тебя ворожить учил? Правильно, самообучение. Какой же из меня был бы целитель, если бы я в ядах не разбиралась? Да и вам всем не мешало бы повнимательнее изучить их, а то траванет кто-нибудь, а вы и не поймете.

Туман наконец-то рассеялся, позволив нам пустить лошадей в полную силу.

Надпись на табличке перед въездом в село уверенно гласила: «Лихолесье». Никогда не понимала, почему села и деревни в нашей стране называются относительно нормальными словами, а вот над городами обычно издеваются — Гаст, Алия, Моркон. Наверное, так произошло потому, что названия деревням давали простые люди, а вот города «обзывали» по большей части представители благородных семейств, решившие блеснуть знаниями древневсеобщего языка. Так, Гаст, например, означает «громкий», Алия — «верная». Сейчас же все разговаривали между собой на всеобщем, а о древнем языке напоминали только названия да некоторые книги в определенных разделах библиотек.

Лихолесье оказалось достаточно большим селом, здесь даже имелся дом совещаний, а также постоялый двор, гордо именовавшийся «Последнее пристанище». Надеюсь, что владелец таким образом намекал на уютную обстановку, с которой не захочется расставаться, а не на качество еды.

Первый этаж хозяин предусмотрительно обставил столами и стульями — если гость перебрал с напитками, его можно положить отсыпаться в свободной комнате, а утром предъявить счет. Разговоры ненадолго стихли, когда наша четверка появилась на пороге; скользнув по фигурам равнодушными взглядами, посетители продолжили увлекательное занятие — опустошение бокалов.

Похоже, сырая погода согнала сюда большинство мужчин Лихолесья — свободный столик обнаружился с большим трудом, в самом неприметном уголке. Александр сразу же направился договариваться по поводу размещения наших лошадок, а также комнат, где мы планировали оставить вещи.

Всем известно, что монахи, а тем более монахини, на лошадях не передвигались, также они не носили с собой мечи, кинжалы и луки со стрелами. Жеребцов мы собирались оставить на постоялом дворе, а вот оружие было просто жизненно необходимо пронести в монастырь, не вызывая при этом лишних подозрений, кто знает, с чем мы там столкнемся. Но с помощью матери-настоятельницы мы планировали решить эту проблему. Как оказалось, она была знакома с бабушкой нашего короля, поэтому знала его чуть ли не с пеленок, а его Величество, в свою очередь, относился к матери Каталине со всей теплотой и заботой, а также безгранично ей доверял.

Отправляя письмо в орден, мать Каталина прекрасно понимала, что решать проблему приедут мужчины и что она сама запускает лису в курятник. Но из двух зол выбирают меньшее, поэтому спустя несколько часов мать-настоятельница будет ожидать нас на окраине села.

— Так, я обо всем договорился, комнату одну снял, все равно только вещи положить, — вернулся к столику довольный Лекс. — Дик, хватит уже заигрывать с девушкой, а то она так никогда нам еду не принесет.

Что верно, то верно. Разносчица не отходила от нашего столика, открыто кокетничая с Форсом. Если бы мы остались в Лихолесье на ночь, то я бы поставила бы последние деньги на то, что это время они провели бы вместе. Девушка наконец-то вспомнила о своих обязанностях и направилась в сторону кухни.

— Что? — возмутился Дик, ловя на себе укоризненные взгляды. — В конце концов, я настоящий мужчина, и мне нужна настоящая женщина!

— Желательно слепая и глухая.

— Прайд, опять нарываешься!

— Ни в коем случае! Просто не забывай, что вечером нас здесь не будет, не стоит давать девушке ложных надежд и обещаний, а вот после задания — хоть неделю на сеновале развлекайтесь.

— Вэл, а откуда это ты про сеновалы знаешь? Ты же у нас приличная девушка из благородной семьи. Или мы чего-то не знаем о нашем юном целителе? — хихикнул Лекс, дергая меня за косу.

— С вами свяжешься — и не о таком узнаешь. Где уже наша еда?

— Ты такая маленькая, а есть хочешь постоянно, куда только влезает все?

— Отстань, Эван, у меня растущий организм, — про то, что вырасту я уже только в ширину, моя персона, разумеется, умолчала.

Наконец в зале появилась фигурка с подносом в руках. Профессионально лавируя между столиками, девушка упорно двигалась к нашему месту. Низко наклонившись, она начала составлять тарелки с подноса, заодно показывая все то, чем ее весьма щедро одарила природа. Что уж говорить — даже я засмотрелась, а у парней и вовсе была реакция, как у котов на валерианку. Неизвестно, сколько бы продолжалось это представление, если бы девушку не окликнули другие посетители, впрочем, судя по многозначительному взгляду, она явно намеревалась вернуться.

Еда превзошла все ожидания, окончательно убедив меня в том, что владелец намекал на обстановку постоялого двора. Куриная котлета и запеченная картошка оказались выше всяких похвал, Дик и Лекс предпочли курице свинину, а вот Эван восторженно уминал овощное рагу. В кружках перед нами стоял крепко заваренный чай — ароматный и насыщенный, а не та жидица, которую обычно подавали в тавернах. Мои спутники, кстати, были слегка недовольны выбором напитков — они бы предпочли пропустить по кружечке пива, однако «вредная заноза» в моем лице не позволила им этого сделать, все же предстояло ехать в монастырь.

Комната, которую для нас снял Лекс, была небольшой, но достаточно уютной. Помимо необходимой мебели, вроде двуспальной кровати, тумбочки для мелочей и письменного стола с парой стульев, здесь также висели накрахмаленные занавески, лежал небольшой коврик, на котором не наблюдалось никаких подозрительных пятен. Рядом с дверью комнаты находился черный вход, собственно, из-за него-то выбор и пал на это помещение — ведь нам еще, переодевшись в монахинь, предстояло покинуть «Последнее пристанище». Прислонившись спиной к косяку, я смотрела, как мои спутники сосредоточенно копались в сумках и прикладывали одежду.

— Эм, ребят, я, конечно, ни на что конкретное не намекаю, но как вы собираетесь добиться сходства с женщинами? Даже сменив одежду, вы все равно будете похожи на мужчин в женской рясе. Я не думаю, что там у всех такие большие проблемы со зрением, чтобы не заметить настолько ярко выраженных дефектов во внешности.

— А для этого, малышка, — обернувшись ко мне, произнес маг. — У нас есть замечательный я — практически дипломированный специалист. Я наложу на нас иллюзии, такие дамочки будут — закачаешься. Даже на ощупь не отличишь!

— Вот этого вот не надо, — поспешил встрять Эван. — Мы в монастырь едем, а не в публичный дом, давай без лишних округлостей.

Представлять эту картину я даже не рискнула, решив посмотреть на готовый результат, что себя зря накручивать. Подойдя к своей сумке, выудила из нее зеленый шарф и начала сосредоточенно заматывать его вокруг шеи.

— Ты куда это собралась? Темнеет уже, — подозрительно спросил меня Ричард.

— Прогуляюсь пойду, — спокойно ответила я, надев заплечные ножны.

— Одна?

— А ты видишь рядом со мной еще кого-то? Слушай, Форс, я тут пыталась деликатно удалиться, чтобы не смущать вас во время переодевания, но с тобой даже этого сделать нормально нельзя!

— Так! Стоп. Валерия — иди, куда шла, долго не задерживайся. Дик — переодеваться, — маг тут же заткнул открывшего было рот вещевика. — Село тихое, люди здесь мирные, ничего с ней не случится, если ты так переживаешь.

— Вот еще, — пробурчал парень. — Просто знаю я женщин — вечно опаздывают.

Я тихо выскользнула в приоткрытую дверь, последнее, что успел зацепить мой взгляд — это переодевшийся Эван, который выглядел на редкость нелепо.

На улице действительно уже сгущались сумерки, и стало заметно холоднее. Так, и куда же мне идти? Посмотрев по сторонам, я решила пойти вправо, надеясь кого-нибудь встретить и спросить дорогу.

Мне необходимо найти человека по имени Дирон Ригли, насколько мне известно, сейчас ему около шестидесяти лет. И, если честно, я не была уверена, что он еще жив. На это имя я натолкнулась, когда изучала бумаги в архивах — членство в ордене являлось своего рода пропуском в абсолютно любые уголки дворца, и я этим активно пользовалась.

В архивах я старалась найти записи о «Весеннем листопаде»[4], охватывавшие последние десять лет. Упоминаний было не так уж много, потому что мало кто решался браться за изготовление этого яда. Когда норлак[5] полностью уничтожили, причастных к созданию отравы, точнее тех, кого удалось вычислить, арестовали и отправили на рудники. Имена в записях встречались не очень часто, однако Дирон Ригли был среди них. До своего ареста мужчина жил в Лихолесье, больше о нем ничего неизвестно — никаких пометок, указывавших на то, выжил ли он, вернулся ли домой, не сделали. Если верить данным, то освободить его должны были три года назад.

Внезапно из-за поворота показалась девичья фигурка, которая несла в охапке что-то объемистое. Приглядевшись, я поняла, что это наколотые поленья, а девушка, словно почувствовав мой взгляд, споткнулась буквально на ровном месте и выронила ношу.

— Может, я помогу вам донести дрова? — поспешила я к незнакомке.

— Спасибо, вот незадача какая, все время здесь оступаюсь, — пожаловалась девушка, откидывая назад свои длинные светлые волосы. — Предложи это мужик какой чужой, я б отказалась, но девушка девушку не тронет же.

Я не стала ее разубеждать, в конце концов, женское коварство не совсем та тема, которую обсуждали спустя три минуты после первой встречи.

Разделив дрова на две равные части, мы отправились вниз по улице. Девушка сначала украдкой, а потом уже и совсем откровенно меня разглядывала.

— Вы ж не местная.

— Что? — переспросила я, поскольку погрузилась в свои мысли и не разобрала ее фразы.

— Не местная, говорю, я здесь всех знаю.

— Прям так и всех, — усмехнулась я, с интересом на нее поглядывая. Она примерно моего возраста, но вполне может знать того, кто мне нужен. — Как тебя зовут-то?

— А то, я здесь с рождения. И батя мой отсюда, и мама. Меня Анна зовут. Вон, кстати, наш дом, пришли уже почти, — кивнула она в сторону небольшого, но очень уютного на вид двухэтажного домика.

— Вэл.

— Красивое имя. Надолго к нам?

— Нет. Слушай, Анна, мне нужно человека найти, он лет десять назад в Лихолесье жил. А вот тут ли он сейчас, я понятия не имею, — аккуратно подбиралась я к интересующему вопросу. В это время мы как раз приблизились к ее жилищу и начали потихонечку сгружать ношу.

— А кого надо-то?

— Дирона Ригли, — выпалила я на одном дыхании, ожидая реакции, которая последовала незамедлительно. Девушка уронила остатки дров и повернулась ко мне с совершенно перекошенным лицом.

— Я, это, пойду, — Анна смотрела на меня перепуганными глазами, потом ее взгляд, видимо, наткнулся на меч за спиной, и зрачки ее еще больше расширились.

Входная дверь отворилась, и на крыльце появился мужчина в белой рубахе, видимо, его привлек грохот. Этот человек начал пристально оглядываться по сторонам, а особую суровость облику придавал нож для разделки мяса.

Схватив Анну за локоть, я начала быстрым шепотом говорить:

— Пожалуйста, я не обижу тебя. И этого человека тоже не трону, мне надо просто с ним поговорить, честное слово.

Мужчина, наконец, заметил нас и начал надвигаться, угрожающе сдвинув брови.

— Анна, все нормально?

— Да, папочка, — пролепетала девушка. — Эта девушка помогла мне дрова донести, я сейчас приду.

— Ну ладно, — еще раз шевельнув бровями, мужчина исчез из поля зрения.

— Анна, пожалуйста, скажи, Ригли в Лихолесье? Я еще раз обещаю, что не трону никого, — я говорила все еще почему-то шепотом, сердце начало колотиться с бешеной скоростью, ожидая вердикта Анны.

— Как ты с ним связаться умудрилась? Дурной это человек, очень дурной, его у нас теперь все опасаются, хотя и в лицо не говорят этого.

— Так он здесь!

— Тише ты! — шикнула девушка. — Здесь, куда ему деться, давно уж объявился. Он, поговаривают, торговал дрянью какой-то, от которой люди как мухи умирали. Но он этим не занимается больше, так что не ходи к нему.

— Я не собираюсь у него ничего покупать. И продавать тоже. Мне просто надо поговорить с ним.

— Да это дело-то не мое, я предупредила просто. Вверх по улице иди, на перекрестке направо сверни, по левой стороне дом его. Узнаешь, там калитка такая страшная, не проглядишь. А вообще, лучше бы тебе вернуться туда, откуда пришла. Не гоже девушкам с такими связываться. И это. Не говори никому, что я тебе на него указала, мне проблемы не нужны.

— Я понимаю, вот, — покопавшись в кармане штанов, я достала одну золотую монетку. — Купи себе что-нибудь. Извини, что испугала так.

— Не надо.

— Бери, — силой вложила монетку в руки. — Лент себе в волосы купи, все женихи твои будут, и платье новое — как раз хватит.

Щеки Анны покрылись легким румянцем, который никак не был связан с холодом, что неудивительно — у такой симпатичной девушки, как она, наверняка много кавалеров.

— Удачи тебе. И берегись его.

— Спасибо. Постараюсь.

К указанному месту я добралась практически бегом, как будто какая-то неведомая сила толкала меня в спину. Дом Ригли действительно оказался весьма узнаваем — это строение сохранило остатки былой роскоши, однако местами было изрядно потрепано. Видимо, во время отсутствия хозяина здание пустовало.

Остановившись перед калиткой, я начала перебирать в кармане монетки. Еще один плюс членства в ордене — это очень неплохое жалование. На две трети вполне можно было приобрести одного из лучших жеребцов из наших конюшен. Но деньги мне выплатят только тогда, когда мы вернемся во дворец, как раз будет примерно месяц, с того момента, как я оказалась в ордене. Пока что расходовались средства, взятые из дома.

Решив не тянуть кота за, кхм, не важно, за что, я толкнула массивную калитку, украшенную какой-то жуткой мордой. Вечернюю тишину разрезал скрип несмазанных петель, где-то вдалеке начал гулко лаять дворовый пес. Территория Ригли выглядела жутковато, больше всего мне хотелось развернуться и убежать. Поднялась по рассохшимся ступенькам на крыльцо и, глубоко вдохнув, постучала в дверь. Меня подло проигнорировали. Постучала еще раз. Опять ничего. Уже порядком раздраженная, я начала пинать дверь ногой, эти действия возымели успех.

— Чего надо? — гаркнул появившийся на пороге мужчина.

От неожиданности я поперхнулась и забыла все слова, которые собиралась сказать. Ригли не собирался ждать, пока гостья прокашляется, и попытался захлопнуть дверь прямо перед моим носом. Все еще кашляя, просунула ногу между дверью и косяком, мешая осуществить задуманное.

— Поговорим? — блеснувшая в моих пальцах монета оказала благотворное влияние на хозяина, дверь моментально распахнулась, а я практически ввалилась внутрь.

— Прямо и налево, — произнеся эту фразу, владелец направился вглубь дома, громко шаркая при ходьбе. А ведь он не такой уж и старый, видимо, рудники сильно его подкосили…

На ходу разматывая шарф, я направилась следом за Ригли, попутно осматриваясь. Дом явно нуждался в ремонте, половицы так и скрипели под ногами, также было бы неплохо законопатить щели стенах. Слева от меня что-то пробежало. Надеюсь, здесь не водилась слишком кровожадная живность.

Мужчина уже ждал меня в комнате, которая когда-то выступала в роли гостиной, сейчас здесь был ужасный беспорядок. В помещении прочно обосновался запах табака вперемешку с ароматами дешевого вина. На небольшом столике, который стоял между двух кресел, лежал опрокинутый бокал с этим пойлом. Брезгливо сморщившись, я села на самый краешек засаленного кресла, положив шарф на колени.

— Ну?

Нда, бывший изготовитель ядов определенно не любитель поболтать.

— «Весенний листопад», — сразу перешла к делу. Мне хотелось поскорее покинуть это пропахшее, на мой взгляд, отчаянием место. Если бы отчаяние имело запах, то оно определенно пахло бы так — ветошью, скуренными сигаретами, затхлостью.

— Я ничего не знаю.

— А если подумать? — пододвинула по заляпанной столешнице монету.

— Деточка, — золотой тут же исчез. — А ты не боишься, что я тебя за такие вопросы прикопаю на заднем дворе?

— Не боюсь, — отвернула ворот куртки, демонстрируя знак, который обозначает прямое подчинение королю. Разумеется, нагло врала — мне было ужасно страшно, но я старалась говорить максимально твердым голосом.

— Даже так. На кой вообще приперлась? — рука мужчины скользнула куда-то вниз.

— Я не собираюсь вас арестовывать, за свое прошлое вы уже расплатились сполна, — вкрадчиво произнесла я, внимательно следя за его движениями. Ригли слегка расслабился, однако руку поднимать не торопился, в любой момент готовый кинуть в меня то, что сжимал в ладони. — Будем считать, что я здесь по личному вопросу. И о нашем разговоре никто не узнает.

— Допустим.

— Мне нужно знать, для кого вы изготавливали «Весенний листопад».

— Не помню, давно это было, — еще одна монетка перекатилась к его ладони. — Впрочем, последний заказ я делал лет десять назад, после пятилетнего затишья. Одно время листопад был популярен, хе-хе. Яды — лучшее средство для устранения неприятеля, спрос на них никогда не упадет.

— Имя?

— Не помню. — Звон монеты. — Луиза Олкот.

— Что о ней известно? Откуда она?

— Я в чужие дела нос не сую, да и тебе не советую, девочка, я заказ выполнил, деньги получил, хе-хе. Несильно они мне, однако, помогли, когда по мою душу явились. А теперь, проваливай.

— Если я узнаю, а я обязательно узнаю, что вы от меня что-то утаили, я вернусь, и тогда наш разговор не будет таким мирным, — пригрозила я, продолжая сидеть в кресле.

— Чего расселась? Убирайся, ясно же сказано было.

— Ждете, когда я повернусь спиной? Не на ту напали, а теперь, — встала и словно невзначай коснулась оголовья меча. — Проводите меня до двери.

Дирон Ригли осмотрел меня выцветшими глазами, затем развернулся и направился к выходу. Я направилась следом за ним, наблюдая за каждым движением. Казалось, что каждая мышца трясется от страха, но пока я не могла позволить себе расслабиться.

— Вот, что, девочка, ты ввязалась не в ту игру. Возвращайся домой к мамочке.

— Я обязательно навещу ее могилу, — процедила я сквозь зубы и вылетела на крыльцо, захлопнув за собой дверь.

Заматывая шарф, я спиной ощущала, что Ригли смотрел на меня из окна, поэтому не позволяла себе показать, насколько я напугана. Только свернув за угол, я бросилась бежать к постоялому двору.