Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава тридцать шестая, о здоровом образе жизни

С замирающим сердцем я подняла голову и взглянула на знакомые черты лица, а потом с радостным визгом бросилась на шею брата, попутно целуя его в колючую щеку.

— Крис! — воодушевленно лепетала я. И тут же с подозрением спросила: — Слушай, а ты чего так оброс-то?

Кристофер действительно выглядел так, будто забыл, что на свете существует вещь, именуемая ножницами. Его черные волосы, обычно слегка прикрывающие уши, теперь были собраны в низкий хвост, а несколько выбившихся коротких прядок челки придавали ему немного залихватский вид. А легкая небритость на лице тоже добавляла сходства с разгильдяями, да и взгляд серых глаз по-прежнему остался задорным, показывая, что кое-что совершенно не изменилось.

— А ты совсем отощала, Белка, — задорно сказал брат, все еще крепко сжимая меня в объятиях и шутливо пересчитывая ребра.

— Ты же знаешь, что меня так уже давно никто не называет, — хмыкнула я, расцепляя руки и все еще жадно осматривая Криса. Белка. Детское прозвище, которое прилипло ко мне из-за тяги полазить по деревьям. И, если честно, это вызывало приятные воспоминания.

Схватив Криса за ладонь, я потащила его в сторону лотков с пирожками. Есть хотелось, но заходить в таверны не было желания, тем более, что погода стояла просто прекрасная. Наскоро отоварившись, мы направились в сторону улочек, чтобы усесться где-нибудь и уже вдоволь наговориться. Правда, даже по пути мы ни на минуту не умолкали, потому что впечатлений за время нашей разлуки скопилось просто уйма. Крис, как оказалось, в Алии проездом, уже сегодня вечером он и его товарищ поедут дальше. Ночевать в городе они не хотели, решив прокатиться ночным трактом, как меня попытался заверить брат. Но, поймав мой настойчивый взгляд, признался, что они выбиваются из графика и едва-едва успевают к началу практики в Моркон — город, который находится в паре дней езды от Алии. Я же кратко поведала о проблемах в столице и, что скрывать, открыто наябедничала на Каролину Уилсон, потому что из всех дознавателей она была мне наиболее неприятна.

— Каролина Уилсон, — протянул Кристофер, запихивая в рот выпечку, а затем прошамкал: — Про нее байки ходят. Эта дамочка обладает хваткой волка.

— И ядом кобры, — поддакнула я, облизывая с пальцев вишневую начинку пирожка, а потом моя ладони в фонтане, на бортике которого мы теперь сидели и рассматривали прохожих.

— Но она умна, нет, она демонски умна, — продолжил Крис, звучно почесывая щеку. — Вряд ли бы она опустилась до травли сопливой девчонки.

— Спасибо, Крис, — фыркнула я, брызгая на брата водой. — Но, да, ты прав, что это все выглядит очень глупо. Я ей не соперница.

— Может, ты у нее увела кого-нибудь, а, крошка Вэл? — шутливо поинтересовался братец, щекоча меня. А потом серьезно добавил: — Ты писала отцу, каким делом вы сейчас занимаетесь? Нет? И не пиши. Лучше дяде не знать о том, в какие передряги влипает его дочка.

Я кивнула, согласная с Кристофером, папа и так многого обо мне не знал. Например, о парочке кровников, которые находились в моем непосредственном окружении, он, хвала Всевышнему, не догадывался. И двоюродному брату о Форсах тоже знать не следовало, потому что он всегда был, м-м-м, более радикален в этом плане.

Я принялась расспрашивать его о похожих делах, но Кристофер только покачал головой, однако обещал в Морконе попытаться разузнать что-нибудь. Впрочем, разговоры о работе достаточно быстро прекратились, потому что было решено не тратить драгоценное время на тяжелые беседы. Мы с Крисом просто гуляли по городу, болтали обо всем на свете, уворачиваясь при этом от экипажей и просто людей. Мы даже опять вернулись на ярмарочную площадь, где я уговорила брата примерить широкополую шляпу: пару лет назад с головными уборами он просто не расставался. Мне же на голову Крис нацепил шутовской колпак, который был велик и постоянно съезжал на глаза. В общем, я покупать его себе не стала, решив попозже подарить брату на окончание Академии. Затем Кристофер слегка смущенно прокашлялся и поинтересовался, что можно подарить девушке, чтобы намекнуть о своих чувствах, но и чтобы не казаться слишком назойливым. Успехом у девушек братец всегда пользовался, но, судя по тому, как он встрепенулся, эта дама была чем-то особенным, и Крис не хотел позволять себе что-то, что могло бы ее оскорбить.

— Мой двоюродный братец влюбился? — хитро покосилась я на него, мысленно потирая ручки. — А расскажи, ну пожалуйста, пожалуйста! — теперь я просто скакала вокруг Криса и канючила, требуя подробнейшего рассказа.

— Уй, егоза! — дернул меня за косицу брат. — Не скачи, а то вообще ничего не скажу.

Я скорчила умоляющую рожицу и так жалобно посмотрела в серые глаза Криса, что тот нарочито громко вздохнул и начал рассказывать про некую Элизабет. Фамилию девушки он так и не назвал, но, по словам, Лиз была очень хорошенькой, неглупой, а также обладала искрометным чувством юмора. А проживала она, правильно, в Морконе, так что это была еще одна причина, по которой братец так рвался в этот город. И, разумеется, девушке при встрече он бы хотел сделать приятный подарок. Сначала он хотел приобрести какое-нибудь платье, но я его сразу же отговорила, во-первых, трудности с размером, а во-вторых, это уж как-то слишком серьезно. Я предложила приобрести шаль, а еще настойчиво твердила про цветы, но тут все было давно узнано — Элизабет любила тюльпаны. Оказалось забавно смотреть, как мой достаточно искушенный в общении с противоположным полом двоюродный брат, растерянно смотрит на разноцветные ткани и кидает в мою сторону жалобные взгляды. Интересно посмотреть на эту девушку, раз она заставила Кристофера так всполошиться. Кажется, в ближайшее время я захочу посетить Моркон…

Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Приобретя шаль лазурного оттенка и аккуратно упаковав ее, мы направились в сторону управы. Чем ближе мы подходили к зданию, тем больше не хотелось снова оказываться среди дознавателей. И купленный Крисом пряник, который я крутила в руках, никак не спасал положения, хоть и был сделан в виде задорного цветочка.

— Мне пора, — с тоской сказала я, глядя на ступени управы.

— Выше хвост, Бельчонок, — крепко обнял меня Кристофер и поцеловал в макушку. А я только сильнее сжала кольцо рук вокруг его талии, стараясь сдержать набежавшие слезы. Расставаться безумно не хотелось, когда мы еще увидимся? И было абсолютно все равно, что решат люди, глазеющие на обнимающуюся парочку. — Кстати, по поводу Каролины не сильно расстраивайся, но и особо помыкать собой не позволяй. Если что, твой Ким Раслер тебя спасет.

— Иди уже, Раслер, — все-таки улыбнулась я и погладила его по колючей щеке. — Побрейся что ли к следующей встрече. Тем более, вдруг Лиз не нравятся бородачи-усачи, — хихикнула я, за что получила несильный щелчок по носу. А Крис словил по лбу пряником, судя по тому, что сладость даже не треснула, скорее я зубы о нее переломаю.

Я смотрела на то, как Крис удаляется от меня пружинистым шагом, и отчаянно пыталась скинуть тоску, которая накатила теперь с удвоенной силой. А когда я увидела, кто идет ему навстречу, то сердце убежало вниз и предательски застыло в области левой пятки: медленно Форсы приближались к одному из Прайдов, и то, что сзади братьев идут Рейн и Винтер, как-то не очень утешало. Но ведь Крис не должен знать, как выглядят братья Форсы. Вот они уже были на расстоянии пяти шагов, трех. Прошли мимо. Я облегченно выдохнула, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Воображение уже нарисовало, как Дик и Крис яростно душат друг друга, мы с Эваном носимся вокруг них и пытаемся разнять, а Лекс и Рейн делают ставки.

А мужчины тем временем уже успели подойти ко мне, и вместе мы направились в управу, где нам предстояло очередное погружение в ворох бумаг и карт.

— Как же она меня бесит! — гневно вскрикнула я, усаживаясь на кровать и раздраженно расплетая косу.

— Успокойся, Вэл, — присел в кресло Эван. — Хотя, она действительно перегибает.

— Такое чувство, что я одним своим существованием мешаю ей жить. Честное слово, как будто не ты с Диком, а она — моя кровница!

Каролина Уилсон в очередной раз довела меня, окончательно выбив из колеи. Было гораздо лучше, когда госпожа дознаватель меня просто игнорировала, теперь же она придиралась буквально к каждому вдоху, а под конец заявила, чтобы я не смела таскать своих любовников к управе. Даже не знаю, что поразило больше, что Криса записали в ряды воздыхателей или что он резко увеличился в количестве. Честно, было очень неприятно, что госпожа Уилсон так меня опускала. Я, конечно, не гений и все такое, но ведь хоть какую-то пользу могу приносить. Да, мое самолюбие существенно пострадало от нападок женщины, и в душе кипела какая-то совершенно детская обида, так и хотелось утереть Каролине нос, показав, что я не пустое место. Внутренне я понимала, что на провокации поддаваться не стоит, но поделать с собой ничего не могла. Какой же я все-таки ребенок.

Откинувшись на кровать, я некоторое время разглядывала потолок, пока Эван бормотал что-то по поводу спокойствия. Какое спокойствие? С этим понятием скоро окончательно попрощаются все жители города, если уже не попрощались. От всего этого просто голова шла кругом, неведомый убийца в городе, неизвестный убийца моей матери, к тому же, загадочные записи Лоусона, в которые, кстати, уже давно пора заглянуть. Заметив, что я сосредоточенно ищу что-то в сумке, Эван хитро посмотрел на меня и запер дверь, даже кресло к входу пододвинул. Усевшись в центре нерасправленной кровати, я сосредоточенно ковырялась в замочке-ящерке шпилькой, пытаясь открыть книжку. А друг ходил туда-сюда по комнате, периодически давая «дельные» советы.

— Не мельтеши, — сморщилась я. — Лучше сядь и помоги. Только обувь снять не забудь.

— Может, срезать просто? — поинтересовался Эван, стаскивая сапоги и плюхаясь рядом с такой силой, что я завалилась на бок. А сам парень отобрал у меня книжицу и теперь увлеченно ковырялся в замочке.

Вряд ли в дневнике были какие-то ценные записи, иначе бы Лоусон не оставил его, даже если бы и покидал дом в срочной спешке. Но все равно, хотелось бы, чтобы книжка запиралась хоть как-нибудь. Опираясь на слова Лиары, можно было сделать вывод, что записи сделаны около тридцати лет назад, однако сохранились они на первый взгляд неплохо — даже уголки почти не обтрепались. Что я рассчитывала увидеть на страницах, не знаю, но почему-то казалось, что это должно дать хоть какую-нибудь зацепку. Тут я заметила, что Эван прекратил колупаться в замке и начал о чем-то сосредоточенно думать.

— Слушай, — аккуратно начал Эван, откладывая книжку. — А что ты будешь делать, когда мы его найдем?

— Не знаю, — честно призналась я. — Наверное, надо будет сдать его дознавателям, чтобы подняли дело. Только нужны будут доказательства. Эван, я как-то даже за все это время не думала об этом, потому что результатов особых нет. Тебя что-то беспокоит? — спросила я, поскольку заметила нервозность парня.

— Просто, — замялся он, опять принимаясь ковырять замок. — Ты никогда не думала, что к этому может быть причастен кто-то из нас?

— Мы бы тогда с тобой сейчас не разговаривали, — покачала я головой. — Сам посуди, по сути, между нашими кланами установлено негласное перемирие. Прайды не трогают Форсов, Форсы не трогают Прайдов. И стараются лишний раз не пересекаться. Тем более, что вас должны были проверить по логике дознаватели, потому что, как ни крути, идеальные кандидаты. Но узнай папа, что Форсы как-то могут быть замешаны, то…

— Да уж. Причем, в таком случае, наказание было бы по всей строгости. Орна[20] на кровное родство распространяется, а мама твоя вступила в клан уже после замужества. Правда, вряд ли бы твой отец стал бы дожидаться официального наказания, — пробормотал Эван.

— Давай больше не будем об этом, ладно? — передернула я плечами. — Дети за отцов не ответчики.

— Вот только отцам это не объяснишь, — вздохнул Эван. И почти сразу всполошился: — Кажется, получается, цепляй.

Я встрепенулась, дергая пальцами застежку, пока Эван все еще шерудил шпилькой. Ящерка все-таки поддалась, мы едва не столкнулись лбами, заглядывая, что же написал некромант. Слипшиеся от времени страницы переворачивались с достаточно громким шуршанием, а я даже забыла, как дышать. На бумаге обнаружились различные рисунки с непонятными символами, наверное, с какими-нибудь злодейскими рунами, различные записи без дат, кое-где на полях были пометки. И, разумеется, имени убийцы матери не было написано нигде крупными буквами, так что пришлось завернуть губу обратно. Судя по строкам, покойный Лоусон периодически записывал сюда все, что только можно, потому что попадались самые различные записи от «подарок Лиаре» до «выкинуть кошку». Когда-то некромант являлся порядочным семьянином, который не забывал о своей дочери, но потом что-то заставило его кардинально поменять взгляды.

— Смотри, — ткнул пальцем в одну из записей Эван, а затем прочитал вслух: — «Не забыть отдать Прайму…». Дальше смазано, не разобрать. Думаешь, это про Итана Прайма? Хотя, ему сейчас лет сорок, вряд ли Лоусон был как-то связан с ребенком.

— Может, родственник? Отец, дядя? — неуверенно уточнила я. — В любом случае, надо собрать все, что известно о Праймах. Ох, Эван, — я нервно подскочила и начала ходить по комнате. — Если он как-то связан? Если это вообще он?

— У тебя сейчас такое лицо, как будто бы ты готова бежать в архив и закопаться в нем на веки вечные, — усмехнулся Эван, откладывая книжку и вставая с кровати. А я невольно хихикнула, потому что действительно была готова распахнуть дверь и помчаться в указанном направлении с радостным гиканьем. И когда Эван успел меня так хорошо изучить? Впрочем, учитывая, сколько времени мы проводили вместе, то возможностей было хоть отбавляй. — А вообще, кому-то надо больше времени проводить на свежем воздухе. Ты себя в зеркало видела?

— Как это нетактично с твоей стороны намекать на мой дурной внешний вид, — окончательно раззадорилась я, обувая туфли.

— Я за честность, — хохотнул Эван, тоже натягивая свою обувь. А потом он сурово пригрозил мне: — Никаких архивов, никаких тренировочных залов. Лежать и отдыхать! А я пойду поищу братца своего, — переместился он к двери, отодвигая кресло.

— Может, не стоит? — неуверенно предложила я. — Он не в духе был, когда мы возвращались во дворец из управы. У вас что-то во время обеда произошло?

— Скорее, после, — туманно ответил друг и скрылся в коридоре, оставив меня в одиночестве.

Что вот он подразумевал? До обеда Дик был довольно добродушным, во всяком случае, на плохое настроение не жаловался, когда мы поднимались все вместе в управу — тоже. И внезапно, хоп, опять насупился и начал о чем-то сосредоточенно думать. Надо бы намекнуть ему, чтобы показался Ригану Локсу — новому дворцовому лекарю — да и самой не мешало бы провести диагностику. Может, он заболел? Или Кларисса все-таки начала активные действия? Они, вроде, все еще продолжали проводить время вместе, и, если честно, это порой очень сильно огорчало. Потому что Дик не заслуживал того, чтобы его так подло использовали, а леди Ислинг точно настроена получить колечко на безымянный пальчик. Я не рассказывала Ричарду о подслушанном разговоре, но сегодня намекнула ему, чтобы он был осторожнее. Тогда-то я и познала все прелести дурного настроения Форса, нет, он не стал орать, а так посмотрел на меня, я бы сказала, со смесью укора и разочарования, что пришлось срочно ретироваться. И ведь не докажешь, что хотела, как лучше.

Господин Локс, кстати, был назначен на должность как раз перед нашим отъездом в Ронию. Правда, он признался, что не сможет выполнять обязанности дворцового лекаря на постоянной основе, но до конца года господин Риган точно пробудет с нами. И я сейчас постараюсь объяснить, почему он вступил на должность лекаря на временной основе. Локс — доктор по призванию, зельнскую[21] Академию лекарей он закончил около двадцати лет назад на правах лучшего ученика. И за двадцать лет никто так и не смог пошатнуть этот его негласный титул, ну, а слава о таланте господина Локса давно уже разнеслась по многим странам. И лекарь, к его чести, не пытался нажиться на чужих болезнях, за свои услуги он брал умеренную плату. А еще господин Риган вел активную практику, разъезжая по стране и стремясь помочь страждущим. Также он работал над диссертацией, в основе которой лежит разработка нового лекарства. Собственно, по этим причинам Локс и не останется навсегда при дворе. Надо сказать, что с этим мужчиной у нас сложились, на мой взгляд, неплохие отношения. Я бы даже сказала, что он взял меня под свою опеку, стараясь научить варить сложные лекарства, за что я ему была безгранично благодарна. Именно он помог довести до ума зелье из красной омелы, так что нарывы жителям дворца в ближайшее время не грозили.

Потянувшись в кресле, я все-таки встала и решила пойти к господину Ригану, чтобы обсудить с ним рецепт лекарства от краснухи, который он мне недавно подсунул для изучения. Эван ведь говорил, чтобы не было архивов и тренировок, вот я и пойду к лекарю, оставшись при этом чистой перед другом. Представив, как Эван отчитывает меня со всей строгостью, я хихикнула и не спеша вышла за дверь, намереваясь направиться к лестницам. Но кусочек белой ткани привлек мое внимание, а подобрав его, я поняла, что это носовой платок. Который был усыпан бурыми пятнами подсохшей крови. А монограмма на платке в виде букв «РФ» говорила о том, что принадлежит он Дику. Собственно, это был мой подарок на Новирок — я подарила ребятам из своей команды на праздник наборы из нескольких платочков, которые заказала в одной из лавок. Помимо инициалов я тогда еще попросила вышить знак Магдалены — две пересекающиеся бесконечности.

Зажав в пальцах платок, я поспешила вернуться к себе в комнату, чтобы забрать аптечку, и направилась к Ричарду. Кажется, он умудрился пораниться, но за помощью почему-то не обратился, хотя, может ему обработал повреждения Локс? В любом случае, я уже стояла перед дверью в комнату Форса и торопливо стучала.

— Открыто, — раздался приглушенный голос, а я уверенно прошла в комнату, оглядывая парня критичным взглядом. Если он и поранился, то точно не смертельно. Зато мой приход удивил Дика, он некоторое время недоуменно на меня смотрел и неуверенно задал вопрос: — Ты что-то хотела?

— Ты обронил, — показала я платок и тут же чуть не поперхнулась, внимательно осмотрев пространство. Дик сидел в кресле у камина, а на низком столике перед с ним стояла початая бутылка вина. Причем, давно початая, потому что глаза у Ричарда уже поблескивали, а щеки немного раскраснелись. И тут я заметила, что одну бутылку парень уже «уговорил», она валялась около камина. — Знаешь, пить в одиночку, это явный признак алкоголизма, — немного возмущённо сказала я.

— Бери бокал и присоединяйся, — кивнул Дик на второе кресло и начал подливать себе вино, а я заметила, что правая рука у него сбита в кровь, к тому же слегка припухла и приобрела синюшный оттенок.

— Что с рукой? — спросила я, подходя быстрым шагом и перехватывая ладонь, не давая сжать бокал. А потом обратила внимание на левую руку, которая лежала на подлокотнике, с ней была такая же ситуация. Такое чувство, что Ричард долго и упорно колотил что-то или кого-то кулаками. — С кем подрался?

— Ни с кем, — попытался он выдернуть ладонь, но я вцепилась в нее подобно клещу. — Слово члена ордена. В зале опробовал один из мешков.

— Пар выпускал что ли? — улыбнулась, уже спуская с пальцев серебристые искорки. Недавно нам действительно привезли для тренировок мешки, наполненные чем-то вроде песка, а выглядели они словно огромные кроватные валики. И эти конструкции висели в одном из углов тренировочного зала. — Руки почему не замотал? Знаешь же, что только так сбить можно.

— Забыл, — попытался как можно беспечнее сказать Дик, но я ему не поверила, потому что как-то подозрительно он отвел взгляд.

— Оборвать бы тебе уши, чтобы не забывал, — принялась ворчать я, раскладывая на столике свои флаконы. — Почему сразу не обработал? Смотри, воспалилось уже немного.

— Локс занят был, там детки конюха ветрянку подхватили. К тому же, — уголком рта улыбнулся Дик, — он же не всегда с нами будет, надо самим приспосабливаться.

— Ну, а ко мне что не пришел? Я бы сразу тебе залечила все, а теперь надо ждать, пока отвары подействуют, — вздохнула я, выливая на бинт отвар календулы и ромашки и аккуратно присаживаясь на подлокотник. Дик слегка вздрогнул, когда я приложила к его повреждению примочку, даже слегка поморщился. — Сильно щиплет? Потерпи немножко, обезболивать не буду, — виновато сказала я, а затем принялась дуть на руку Ричарда.

— К тебе не пришел… — протянул он. — Так и ты тоже не всегда рядом будешь.

— До демонов допился что ли? — возмутилась я, повторяя процедуру с левой рукой. Теперь можно было нанести противовоспалительную мазь и подождать несколько минут. Кончиками пальцев, старясь не причинить лишней боли, я аккуратно обрабатывала ссадины. Можно, конечно, пробормотать обезболивающий заговор, но ради такой мелочи этого делать не стоило. Если применять обезболивание на незначительные повреждения, то может возникнуть привыкание, и на серьезные раны уже не будет оказано такого эффекта. Я так увлеклась обработкой, что даже забыла то, что хотела сказать, но все-таки продолжила: — Ну куда я денусь-то?

— Ну, как куда? — охотно начал размышлять Ричард, рассматривая теперь свои руки, на которых белела мазь. — Замуж выйдешь да укатишь к своему муженьку в поместье. Вряд ли он станет терпеть, что его жена таскается по королевству. Да еще и в компании мужчин.

— Нет, ты точно допился, — вздохнула я и поочередно дотронулась ладонью до его лба и щек. — Температуры нет вроде. Не нравишься что-то ты мне в последнее время. У тебя всё нормально?

— Как будто бы раньше нравился, Прайд, — фыркнул Ричард и потянулся к бокалу, но я проворно перехватила его руку. Дик повернулся ко мне и спросил, обдавая запахом вина: — Будешь играть в заботливую мамочку?

— Может быть, — уклончиво ответила я, слегка отстраняясь. Не потому, что меня смущал запах алкоголя, скорее в краску вгоняло то небольшое расстояние, которое было между нами. — Не хочешь рассказывать, я не настаиваю. Просто знай, что тебе всегда смогут помочь, не только кто-то из нашей команды, а из всего ордена.

— Вот как ты это делаешь, скажи на милость? — поинтересовался Дик, а потом продолжил, потому что я недоуменно на него покосилась, на мгновение отрываясь от ладоней, с которых аккуратно стирала мазь. — Как ты одной фразой заставляешь меня ощущать себя виноватым во всем, чем только можно?

Я пожала плечами и сосредоточилась на повреждениях Дика. Хорошо, что пальцы не переломал себе, а всего лишь расшиб костяшки. Интересно, что же все-таки заставило его так неистовствовать? С правой рукой пришлось прилично посидеть, потому что ей Ричард наносил основную долю ударов, так что разбита она была сильнее. Я продолжала сидеть на подлокотнике и отбрасывать с пальцев зеленые искорки, слегка прикрыв глаза. Дик тоже молчал и не задавал больше никаких вопросов, но, судя по ощущениям, он наблюдал за мной.

— Что молчишь? — неожиданно спросил Ричард, заставив меня подскочить от неожиданности. — Впрочем, — с непонятной интонацией сказал он. — Я же не Эван, с ним тебе интереснее. И его ты не заставала в компании вина.

— Ты не Эван, — согласилась я, усмехнувшись и приступив к лечению левой руки. — Ты моментами очень вредный вещевик, но ты — это ты. Но, между прочим, свои проблемы алкоголем решают слабые люди.

— Значит, я слабый.

— Я так не считаю, — очень серьезно посмотрела я на Дика, которого мои слова заставили слегка опешить, а потом он неуверенно улыбнулся. Я же еле сдержалась от того, чтобы не прижать пальцы к губам, понимая, что сейчас мы неосознанно повторили диалог из будущего. И сразу же суетливо наклонилась к ладони Ричарда, старательно пряча лицо за волосами, чтобы он не увидел моего смущения. Плохо, всё очень плохо, Прайд. Кажется, теперь я была бы не прочь решить проблемы алкоголем, потому что в голове теперь происходил невероятный сумбур.

— Ты спрашивала, что со мной происходит, — сказал Дик, откидывая мои волосы с лица свободной рукой и ненароком задевая щеку. — Проблема в том, что я и сам не знаю, что. Но я не уверен, что хочу, чтобы это всё прекращалось. И одновременно хочу.

— Что «это»? — пробормотала я, отпуская руку Дика, которую он, однако, не стал сразу убирать.

— А вот этого я тебе не скажу, — сжал на мгновение Ричард мои пальцы, а затем встал с кресла.

— Не больно-то и хотелось, — беззлобно фыркнула, принимаясь складывать склянки обратно в аптечку.

— Не хочешь потанцевать? — неожиданно спросил он, отходя от окна, в которое он уже успел вылить вино, не став его допивать.

— Форс, ты пьяный, — рассмеялась я, затягивая горловину мешочка с лекарствами.

— Не пьяный, а выпивший, — отбил подачу Ричард. — Так что? Только, чур, ноги не оттаптывать.

— Чур, ниже талии лапы не тянуть, — пригрозила я, с сомнением посматривая на Дика, который теперь стоял в центре комнаты.

Предложение потанцевать, если честно, прозвучало на редкость неожиданно, но хотя бы пить Дик не собирался. Но даже в подпитом состоянии старший Форс был на редкость обаятельным, этого у него не отнять. Так что отказать язык просто не повернулся. Оставив аптечку в одном из кресел, я подошла к Ричарду и встала напротив, пытаясь сдержаться от смеха. Он склонил голову в ироничном поклоне, а я изобразила реверанс, который смотрелся достаточно нелепо.

— Что мы тогда танцевали? У Райвэнов? — поинтересовался Ричард, пристально смотря на меня и протягивая ладонь. У него сейчас было какое-то непонятное выражение лица, которое я никак не могла разглядеть из-за тени.

— Не помню, — призналась я, поднимая руку к его ладони. Наши пальцы уже почти соприкоснулись, когда за дверью послышались громкие звуки, кажется, кто-то кричал. — Похоже, что-то случилось.

Не сговариваясь, мы с Диком метнулись к выходу и выскочили в коридор, обнаружив там взволнованных Лекса и Теда. Они поочередно стучались во все комнаты и, судя по всему, искали меня. Потому что, когда прозвучал робкий вопрос о том, что происходит, южанин обрадовано вскрикнул и схватил меня за руку, потащив в сторону лестницы.

— Да что происходит-то? — спросила я, когда мы почти бегом спускались вниз.

— Уилл. Локс сейчас в лазарете, но долго Темпл не протянет.

Теперь уже я сильнее вцепилась в руку Александра и потащила его в сторону нужного крыла. А расспрашивать обо всем буду позже, когда Темпл будет в безопасности.