Горький обман

Глава 18

Я погрузилась в работу, когда дверь моего кабинета с грохотом распахнулась, а затем с громким хлопком захлопнулась. Я вскакиваю и поднимаю глаза, чтобы увидеть, что передо мной стоит разъяренный Ремо.

Я медленно поднимаюсь, но остаюсь на месте. Он идет ко мне, его шаги злы, ботинки стучат по полу, пока он не оказывается передо мной.

И боль возвращается.

Его глаза горят, а на шее пульсирует вена.

Почему?

— Что ты делаешь в своем офисе? — рычит он.

Я опускаю взгляд на бумаги на своем столе, как бы указывая на то, что я действительно работаю.

Он качает головой.

— Нет. Ты должна быть дома, спать. Почему ты куда то ходишь, если я еще не нашел человека, который тебя преследует?

Потому что мне нужно было отвлечься от всего.

— Не усложняй ситуацию, Аврора. Позволь мне помочь тебе.

Мне больше не нужна помощь.

Я снова подняла себя на ноги и сделаю это снова без его помощи.

— Ты можешь работать в моем офисе, если хочешь, — предлагает он, но я качаю головой.

— Ремо, пожалуйста, уйди. — Мой голос тихий.

Глаза Ремо расширяются, и он сжимает брови. — Что?

— Ремо… — Я чувствую, как устаю.

Устала от всего этого.

Устала от этой жизни, которая продолжает давить на меня. Наносит мне синяки, заставляет мое сердце кровоточить.

— Я устала, Ремо. Я не… Я не хочу этого, но я пытаюсь.

Мольба срывается с моих губ прежде, чем я успеваю ее остановить. Мое тело опускается, и напряженные плечи опускаются. Глаза тяжелеют.

Ремо продолжает смотреть на меня, затем обводит взглядом кабинет, словно пытаясь понять смысл моих слов.

— Ты подала на кого-то запретительный судебный приказ, но он был удален. Ты подвергалась насилию со стороны отца, ушла от него и выжила. Теперь тебе не придется делать это в одиночку, — уверяет он, делая шаг ближе и протягивая мне руку.

Он перечисляет события моей жизни, не понимая, что они составляют меньшую часть всего этого.

Все становится еще хуже, если вернуться на десять месяцев назад, когда я забыла, что со мной произошло, но мои сны и кошмары напоминают мне об этом каждый день. Небольшие фрагменты, которые повторяются в моих снах, — это все, что я могу вспомнить. Их и страх, что у меня есть преследователь. Из-за брака с Ремо мне стало еще хуже.

Моя тревожность усилилась.

Но в последний раз, когда я держала его за руку, он ушел.

Я сажусь обратно за стол, но Ремо обходит мой стол, поворачивает мой стул лицом к себе, берет меня за талию, поднимает и сажает к себе на колени так, чтобы я стояла лицом к столу, затем отходит назад, чтобы я оказалась прямо у стола, и откидывается назад.

Упрямый. Он упрям, как и я.

— Ремо, мне нужно поработать.

Я смотрю на него через плечо.

Он только пожимает плечами. — Тогда работай.

Я бросаю на него взгляд за то, что он пытается помешать мне работать, но на его лице появляется небольшая ухмылка.

Он наклоняется вперед, его черные глаза опускаются к моим губам, а затем снова смотрят мне в глаза. От интенсивности его взгляда я съеживаюсь на его коленях. Это человек, который украл мое сердце, разбил его и теперь пытается его починить, даже не понимая, в чем дело.

— Я скучал по тебе, детка.

Он прижимается лицом к моей шее и целует то место на горле, от чего у меня сводит живот.

Любить его больно, но еще хуже то, что я не могу остановить свое сердце, чтобы продолжать хотеть его, несмотря на боль, которую я чувствую. Его слова, его поступки — они и раньше причиняли слишком много боли.

Кто может гарантировать, что он не будет продолжать говорить мне все это?

— Перестань двигаться, иначе ты можешь ничего не успеть сделать сегодня. Не могу сказать, что я против того, чтобы использовать этот стол, чтобы трахнуть тебя, жена.

От его слов у меня перехватывает дыхание, а между ног вдруг начинает пульсировать.

Я чувствую жар, тепло во всем теле из-за его честных слов. Я ни на секунду не сомневаюсь в нем.

Ремо наклоняется ближе, его большое тело почти поглощает меня целиком, а его рука обхватывает мою поясницу, притягивая мою спину вровень с его передней частью. Медленно его рука скользит вверх по моей грудной клетке, вверх, вверх, пока не достигает основания моей груди.

Я задыхаюсь, потрясенная внезапно вспыхнувшим в моих венах желанием.

— Ремо, не надо. Я не могу повторить это с тобой.

Ремо качает головой, в его глазах плещется плотское желание, когда он смотрит на меня.

Хищник, настигающий свою жертву. На него падает чудовищная темная тень, и в моем сознании всплывает тот Ремо, которого я впервые увидела возле своего офиса.

Темная фигура, скрытая среди богачей Лондона. Могущественный человек, который положил на меня глаз.

Тот, кого я хотела влюбить в себя, но в итоге получила боль.

— Ремо, отпусти меня.

Наступает тишина, пока Ремо смотрит мне в глаза. Мы оба знаем, что я имею в виду.

Отпусти меня навсегда.

Жесткая рука хватает меня за грудь, заставляя задыхаться. Ремо прижимает меня к себе так близко, что я чувствую каждую плоскость на его груди, каждый мускул.

— Этого никогда не случится.

Его слова резкие, как будто он на что-то злится. Может быть, на себя.

Он проводит зубами по моей шее, а затем сильно прикусывает ее, заставляя меня прикусить губу, чтобы сдержать стон. Он быстро проводит пальцами по месту укуса, а затем осыпает его мягкими поцелуями.

Я так слаба, это отвратительно. Как я могу держаться подальше?

— Ты. Моя.

С каждым словом Ремо слегка вжимается в меня сзади. Тихий стон срывается с моих губ, несмотря на попытки покачать головой.

— Твой муж здесь, Аврора. Я, черт возьми, сейчас здесь, чтобы защитить тебя.

С этими словами он берет меня за лицо и поворачивает на бок, чтобы я сидела, положив ноги напротив его ног. Он хочет поцеловать меня, но я поворачиваю голову, и он целует меня в щеку.

Он отшатывается назад, как будто я вонзила в него нож. Но как быть с тем, что он сделал?

Я разворачиваюсь, быстро открываю свои бумаги трясущимися руками и принимаюсь за работу, стараясь избегать Ремо.

Это трудно, когда я буквально сижу у него на коленях, и это еще хуже, потому что я чувствую его возбуждение по отношению ко мне.

Но он не произносит ни слова.

Клаудия заходит, когда я собираюсь домой, и сообщает мне о планах на ужин с Сэмом и о том, что она закончила работу, ради которой задержалась. Я даже не знала, что у меня были планы с Сэмом.

— Вообще-то он уже здесь. Хочешь, я позову его или ты хочешь встретить его на улице?

Ремо вскидывает голову, его холодный взгляд направлен на Клаудию. Она ерзает на своем месте.

— Нет. Скажи ему, что я занята.

Клаудия кивает, ее взгляд на секунду останавливается на Ремо, после чего она разворачивается и выбегает на улицу.

Как только дверь захлопывается, Ремо встает и усаживает меня на стол. Его жесткие глаза смотрят на меня, не решаясь отстраниться, и в них снова вспыхивает то же чувство, что и у него.

То же чувство безопасности, то же жгучее желание и привязанность к нему.

Открыв ящик стола, я достаю стопку бумаг и бросаю ее на стол перед ним, затем спрыгиваю с твердой поверхности и направляюсь к двери.

Крепкая хватка на моей руке останавливает меня.

— Аврора. Почему ты избегаешь меня?

Его тон умоляющий. Он явно не читал бумаги, которые я только что положила на стол.

Мое дыхание учащается от его близости, от тепла, проникающего в меня через его костюм.

В голове становится легче, и я почти теряюсь в ощущениях, которые он мне дарит.

— Ты собирался развестись со мной, когда вернулся из Эдинбурга, Ремо?

Он замирает у меня за спиной, все его тело становится твердым.

— Что? — От его неверия мне хочется бежать. Я не хочу, чтобы мое сердце разбилось, если он подтвердит это.

— Хелиа сказал мне, что ты собираешься развестись со мной, Ремо. После всех этих моментов, после того, как ты сделал меня центром своей жизни и дал мне так много, ты собираешься меня отпустить?

На этот раз я поворачиваюсь налево и смотрю на него, стоящего рядом со мной, в глазах стоят слезы.

Лицо Ремо напряглось, его возвышающаяся фигура снова создала вокруг меня тени, давая мне ощущение утешения, когда оно должно быть совсем другим.

— Аврора.

Он разворачивает меня так, что оказывается передо мной, и его руки касаются моих щек, а большой палец нежно поглаживает их взад-вперед.

— Я женился на тебе, чтобы отвлечь моих родителей, ты знала, что у меня есть причина. Если Хелиа сказал тебе, что я хочу развестись, то, конечно, он не мог держать язык за зубами и рассказал тебе все остальное, не так ли?

Я медленно киваю, и он вздыхает, прижимаясь лбом к моему.

— Аврора. — Мое имя звучит как молитва, которую он шепчет в самые высокие небеса. — Моя прекрасная, прекрасная Аврора. Моя жена, моя женщина.

Его слова причиняют боль, но такую приятную. Они режут меня, а он льет холодную воду на мое пылающее сердце.

Больно, Ремо больно, а я все еще не могу отпустить его.

— Я выбрал тебя только из-за тебя, Аврора. Я решил жениться на тебе из всех, потому что ты привлекла мое внимание в первый же день, когда я увидел тебя в доме твоего отца, улыбающуюся и одетую в красивое белое платье. Даже несмотря на то, что оно промокло от дождя, ты была словно светящийся ангел в моем темном мире, и ничто не могло остановить меня от того, чтобы посадить прекрасный цветок в клетку и держать ее взаперти только для моих глаз.

Я задыхаюсь. Это заявление — более грубое, более ядовитое для моего сердца, чем все, что он когда-либо говорил мне.

— Аврора, я выбрал тебя, ради тебя. Не из-за финансового положения твоего отца, не из-за картинок, не потому, что ты была легкой. Хелиа не может смириться с тем, что я выбрал тебя и что я хочу оставить тебя у себя, и он, очевидно, пытался сделать все возможное, чтобы разрушить это, чтобы иметь преимущество, но он не знает, кто владеет им. Хелиа принадлежит мне, а не наоборот. Ты должна верить мне, Аврора. Не ему.

Я поднимаю взгляд на его глаза. Эти дымчато-черные глаза пристально смотрят в мои.

— Черт возьми, если твое молчание не является самым душераздирающим звуком, который когда-либо слышало мое сердце.

Мои губы дрожат, и я утыкаюсь головой в его грудь, пытаясь сдержаться. Я делаю глубокий вдох, а затем отстраняюсь от него. Его лицо опускается.

— Если то, что сказал Хелиа, верно — даже если то, что он сказал мне, может быть искажено, — ответь мне на один вопрос, Ремо.

Я делаю паузу. Я знаю, просто знаю, что его ответ меня просто уничтожит.

— Это ты убил моего отца? Совершил ли ты убийство?

Его позвоночник выпрямляется, а руки сжимаются в кулаки. Его челюсть подрагивает, а глаза становятся жесткими. И это весь ответ, который мне нужен.