Горький обман

Глава 22

Он взглянул на мое лицо, на выражение разбитого сердца, потом выругался под нос и еще быстрее потащил меня внутрь. Он запер меня в комнате и бросил сюда Ремо вместе со мной.

Я сижу с головой Ремо на коленях и тихонько плачу, несмотря на то что постоянно говорю себе, что нужно быть храброй, терпеливой и не плакать так сильно, но ничего не могу с собой поделать. Я ничего не могу сделать.

Я не могу остановиться, когда любовь всей моей жизни почти безжизненно лежит у меня на коленях, а я снова нахожусь там, где хотела покончить со своей жизнью.

Я прижимаю лицо Ремо к себе, прижимаясь к нему, как прижимаюсь к надежде на жизнь, потому что как жизнь могла быть настолько жестока ко мне, что вернула меня в руки того самого человека, который чуть не погубил меня?

— Я стараюсь, Ремо. Я очень стараюсь, — шепчу я, опуская голову ему на шею и обнимая его поближе к себе.

— Мне жаль, что я не сказала тебе, как сильно я тебя люблю и как много ты для меня значишь, прежде чем все это случилось. — Я фыркаю, пытаясь сохранять мужество и говорить с ним. — У тебя такая большая рана из-за меня. Что мне делать, Ремо? Что мне делать, чтобы вытащить нас отсюда, пока все не стало еще хуже?

Я целую его в щеку, постоянно проверяя пульс.

Он слабо бьется, и это единственное, что помогает мне сохранять рассудок.

— Ты никогда не разбивал мне сердце, малыш. Ты никогда не причинял мне боли. Я была потеряна в себе, потому что не знала, что делать. Жаль, что я не доверяю тебе настолько, потому что куда еще мне идти, если не к тебе?

Я кладу руку на другую сторону шеи Ремо, ощущая его пульс.

Темнота в комнате слишком сильна. Я могу только чувствовать Ремо и очень слабо видеть его. В этой комнате нет ничего, кроме маленького окна в верхней части одной стены. Оно заколочено, но через него проникает небольшой свет.

Ночь проходит медленно, и утро наступает со слабым светом, проникающим через окно.

— Я бы хотела, чтобы этого никогда не случилось. Я бы хотела, чтобы мы жили счастливо, но я не знала, что мое прошлое будет так близко ко мне и причинит мне такую боль, какую я даже не могла себе представить.

Я смотрю на рану Ремо. Я перевязала ее полоской своего платья, которую отрезала скальпелем и спрятала обратно в карман Ремо. Я также перевязала его руку, хотя и не пыталась извлечь пулю. Я не хотела создавать проблемы и увеличивать потерю крови.

Мне нужен план, как выбраться отсюда и избавиться от Сэма, прежде чем я смогу что-то сделать.

Я должна довериться самой себе.

Энергия утекает из меня с каждой минутой. Мои глаза медленно закрываются сами по себе, моя хватка на шее Ремо постепенно ослабевает.

Бессознательное состояние завладевает мной, и все вокруг отключается.

Я открываю глаза, когда меня усаживают на стул за столом.

Я моргаю от яркого света над нами.

Стол украшает обычная белая скатерть, на которой лежит какая-то еда, но я не обращаю на это внимания. Мое внимание переключается на фигуру, скорчившуюся на полу в дальнем конце большой гостиной.

Это Ремо. Его голова свисает вперед, а руки связаны за спиной, но он перевязан как следует: живот и рука.

Удивленная, я смотрю на Сэма, который сидит напротив меня и наблюдает за мной.

Проходит мгновение, и мой желудок вздрагивает, когда он снимает маску.

Когда он медленно опускает ее, у меня в горле застревает вздох.

Это не Сэм.

Это Дэймон.

Его дядя.

— Я сделал это для тебя, — говорит он мне, произнося всего несколько безжизненных слов, оставляя меня в замешательстве.

— Что… — Я осекаюсь, но он качает головой.

— Сначала поешь. Тебе нужно немного питания.

— Дэймон. Что ты делаешь?

Он делает глубокий вдох, затем смотрит на меня сквозь ресницы. Я пытаюсь сдержать дрожь отвращения.

— Браслет — это просто мелочь, которую я украл у своего племянника, чтобы отвести от себя подозрения, — пробормотал он, глядя на меня.

Я и представить себе не могла, что моим преследователем окажется человек, который так близок мне и в то же время так незнаком.

Теперь все вспомнилось.

Он дал мне записку на Капри; он пришел на мое мероприятие и напугал меня, заставив осознать его присутствие как никогда раньше. Его вопрос на ток-шоу… Он был в каждом уголке моей жизни, а я даже не подозревала об этом.

Он был так близко ко мне, а я не понимала.

— Я даю тебе еду, Аврора. Что еще?

Его глаза такие пустые и бездонные, что просто ужасают.

— Ты… дашь еду… — Я осекаюсь, не зная, сработает ли он, если я произнесу имя Ремо, но я смотрю на его сгорбленную фигуру.

Его избитый вид, широкое тело, прислоненное к стене, заставляет желчь подниматься у меня в горле. Ремо не должен так выглядеть.

— Сколько времени прошло с тех пор, как я заснула?

Дэймон вздыхает, глядя на часы.

— Четыре часа, и он не хочет есть. Перевязывать его ради тебя — это уже перебор.

Мне хочется возразить, но я сдерживаюсь.

Я молча киваю, беру вилку и смотрю на спагетти, лежащие передо мной.

Я должна отказаться, я не должна ничего есть, вдруг он что-то туда подмешал. Я вообще не могу ему доверять. Но… я не могу. Абсолютно не могу.

— Всего несколько кусочков. Меня очень тошнит.

Дэймон поднимает на меня глаза. Его взгляд заставляет меня отпрянуть назад.

Я чувствую, как в желудке поднимается кислая волна, и крепче сжимаю стол. Я не знаю, что будет дальше.

— Ты, черт возьми, беременна ребенком этого ублюдка? — кричит Дэймон. Он быстро встает и швыряет свою тарелку в стену. Еда разлетается во все стороны, а тарелка разбивается об пол. Я вздрагиваю и закрываю глаза.

Что-то касается моей щеки, я вскрикиваю и отшатываюсь от этого. Открыв глаза, я вижу обеспокоенное лицо Дэймона. Он возвышается надо мной, опираясь рукой на стол.

Я чувствую себя слишком замкнутой. Как будто все вокруг меня закрывается.

Я не могу… дышать.

Я делаю короткие вдохи, но не могу. Я качаю головой, но Дэймон кивает и берет мою вилку. Он накручивает на вилку немного спагетти и пытается накормить меня. Я поджимаю губы и качаю головой.

— Ешь, Аврора. Ты заболеешь, если не сделаешь этого. Я могу дать тебе лекарство, чтобы избавиться от ребенка. Все в порядке. Мы можем жить счастливо без этого дьявольского ребенка в тебе.

Он продолжает запихивать мне в рот ложку спагетти, не обращая внимания на мои слезы и приступы паники. Кажется, он не замечает моей борьбы и того, что я хочу убежать. Он крепко сжимает мою челюсть и заставляет меня есть. Это отвратительно, и я не могу ничего сделать, чтобы остановить его.

Я принимаю все это, не отрывая глаз от бессознательной фигуры Ремо на полу. Слезы текут сильнее, чем когда-либо.

Как бы я хотела, чтобы это были не те обстоятельства.

Хотелось бы, чтобы кто-то услышал мои молитвы.

Хотелось бы, чтобы кто-то услышал мои крики.

Хотелось бы, чтобы любить было не так сложно.

Как бы я хотела поверить Ремо. Не сомневаясь в нем.