Горький обман

Глава 26

— Ты не ела.

Я показываю на блинчики, которые Изабелла приготовила для Авроры.

— Я не чувствую голода, — безразлично говорит она мне, глядя на еду перед собой.

Когда я вижу ее такой безжизненной, это убивает меня. Боже, как будто мое собственное сердце теряет жизнь, а я не могу ничего сделать, кроме как наблюдать за этим.

— Тебе нужно поесть, Аврора, — слегка нажимаю я, но она просто встает со своего места и стоит, ожидая меня. Ее глаза смотрят на меня, но не фокусируются на мне.

Я быстро пью апельсиновый сок, но вкус меня останавливает. Он гораздо более горький, чем обычно. Я ставлю стакан обратно на стойку и делаю пометку передать Изабелле, что какой бы новый рецепт она ни попробовала или что бы она ни сделала, вкус у него не очень приятный.

Я кашляю и качаю головой, вставая, когда замечаю небольшую улыбку Авроры, направленную на меня. В ее глазах появился понимающий блеск.

— Что это?

Она просто качает головой и поворачивается, чтобы выйти на улицу.

Так продолжается следующие несколько дней. Аврора стала тише, ее кошмары наполняют ее сны по ночам, и все, что я могу сделать, — это прижать ее к себе. Я подумываю о том, чтобы поговорить с ней о посещении психотерапевта. Про то, что с ней произошло, про то, через что она прошла, чтобы она могла поговорить об этом, стать сильнее, чем когда-либо, и бороться с кошмарами, которые живут в ее сознании.

Рассказ мне, возможно, поможет ей облегчить душу, но ей нужна профессиональная помощь, а я не могу сделать это сам.

С этой новостью сегодня я отправляюсь в офис Авроры, где она проводит большую часть времени после инцидента. Она действительно видела новости. Дэймон официально считается пропавшим без вести. Но она не хотела смотреть на это, не хотела говорить об этом или вспоминать, так что я оставил все как есть.

Я вхожу в дверь офиса и вижу ее на полу, собирающую воедино новый дизайн. Она смотрит на меня через плечо, слегка улыбается и возвращается к своей работе.

Я наклоняюсь к ней, и она снова поднимает на меня взгляд.

— Ремо, —

выдыхает она, и, Боже, это ударяет меня прямо в грудь.

— Без поцелуя? — спрашиваю я с дразнящим блеском в голосе.

— Почему ты так нуждаешься сегодня? Ты слишком сильно ударился головой? — Она наклоняет голову, заставляя мои губы дрогнуть.

Дай мне больше, Аврора.

— Похоже на то. Может, поцелуешь ее получше?

Она сужает свои шоколадные глаза. — Нет.

Я хихикаю над ее ответом. — Я думал только о тебе, когда пришел сюда.

Ее глаза вспыхивают от моих слов.

— У меня к тебе вопрос, небольшое одолжение. Я нашел для тебя психотерапевта, который поможет тебе исцелиться и стать сильнее. Ты пойдешь к ней, Аврора?

Она смотрит на бумаги, которые я держу в руках. Я включил в них информацию о психотерапевте, в том числе подписанное соглашение о неразглашении, гарантирующее, что она будет хранить молчание и не проронит ни слова ни кому.

Она смотрит на него секунду, делая глубокий вдох, затем кивает.

— Я так и сделаю, — шепчет она. — Попроси Клаудию внести ее в мое расписание.

Я улыбаюсь, гордясь ею.

— Что ты готовишь? — спрашиваю я, садясь с ней на пол.

Ее голос крепнет, когда она объясняет, как делает юбку. Я не понимаю ни слова, но наблюдать за тем, как она с такой любовью рассказывает о своей профессии, — самое приятное и лучшее чувство, которое я когда-либо испытывал. Именно поэтому я люблю приходить к ней в офис в конце каждого дня и слушать, как она рассказывает о том, что любит больше всего.

Я сижу за компьютером, когда Аврора подходит ко мне и открывает боковой ящик своего стола. Она достает нужные ей бумаги и закрывает его, а затем поворачивается ко мне, вместо того чтобы выпрямиться. Мой взгляд падает на платье без плеч, которое она сегодня надела, — простое фиолетовое платье, низко спускающееся, демонстрируя ее декольте; и я, как бесстыдник, опускаю глаза, чтобы проследить за вершинами ее пышных грудей.

Когда я ловлю ее взгляд, она моргает и опускает глаза.

Ей нужно время. Я знаю, что ей нужно время, но не могу удержаться от того, чтобы не опустить взгляд на ее пухлые губы, те самые, которые привлекли мое внимание в первый день и зацепили меня за сердце.

Они накрашены помадой нежно-красного цвета, а ее аромат вишни окружает меня, и мое сердце колотится при одной только мысли о том, чтобы поцеловать ее.

— Аврора, — бормочу я, не отрывая глаз от ее губ. Слишком трудно удержаться от того, чтобы не спросить об этом.

— Да?

Ее голос мягкий, чувственный. Тон ее голоса, соблазнительность, проступающая в каждой букве этого слова, заставляют меня поднять на нее глаза и увидеть вожделение, полностью поглощающее ее.

Ее щеки окрашены в розовый цвет, румянец спускается по шее к груди.

Когда она медленно моргает, я срываюсь с места и встаю перед ней.

Моя рука тянется к ее горлу и обхватывает его. Я нежно притягиваю ее к себе, чтобы глубоко поцеловать. Мой язык проникает в ее рот, опустошая его, поглощая тихие отчаянные стоны, которые она издает для меня. Другой рукой я притягиваю ее к себе, чувствуя, как ее мягкое тело прижимается к моему твердому.

Ее рука вцепляется в воротник моей рубашки, притягивая меня к себе, и я отчаянно следую за ней, как изголодавшийся мужчина.

Я поворачиваюсь так, чтобы ее задница ударилась о край стола, а затем поднимаю ее и кладу на него. Она мгновенно обхватывает мою талию ногами и целует меня еще крепче. Ее платье растекается вокруг нас, и я скольжу руками по ее бедрам, позволяя ткани мягким водопадом скользить по моим запястьям. Я наклоняюсь ближе и прикусываю ее губу. Я хочу, чтобы они окрасились в красный цвет из-за того, как я поцеловал ее, из-за того, как я потребовал то, что принадлежит мне.

Я делаю последний шаг к ней и прижимаю свой член к ее киске. Она задыхается и прижимается ко мне.

— Аврора, — выкрикиваю я, крепче прижимаясь к ее бедрам, возможно, оставляя следы, но мне все равно.

Она убивает меня, и я должен стараться быть внимательным.

Медленно она откидывается назад, ее грудь вздымается так же, как и моя. Ее ланьи глаза смотрят на меня, словно она произносит слова, которые уничтожат меня самым лучшим образом.

Я одержим. Я зависим так, как никогда раньше.

Я никогда не знал, что это чувство любви, одержимости настолько глубоко, что я не могу оторваться от этого человека. От Авроры. От моей жены.

Я никогда не думал, что именно она разрушит мои планы, поселится во мне так, что я даже не смогу ее вытолкнуть.

Она разрушила все, что я когда-либо знал, и все же я не могу удержаться от желания упасть перед ней на колени. Хвалить ее, целовать, говорить ей, что это она заставила такой милый обман превратиться в наваждение.

— Ты чертовски великолепна, и я собираюсь осуществить все свои приятные мысли прямо сейчас, — говорю я ей.

Прежде чем она успевает отреагировать, я приближаю к ней свое лицо, обхватываю ее шею сзади, чтобы ее губы были наклонены вверх и касались моих, когда я произношу следующие слова.

— На хрен тебе время, Аврора. К черту мысли о том, что тебе нужно пространство, потому что я ни за что не уйду, не услышав, как ты выкрикнешь мое имя. Прямо здесь, прямо на этом столе. Я хочу чувствовать, как эта киска капает для меня, и слышать мое имя на твоем языке.

Ее румянец становится еще глубже, и я, не сводя с нее глаз, беру в руку часть платья и медленно поднимаю его вверх.

Я даю ей время, но единственное, что она делает, — это дышит еще быстрее, ее грудь вздымается и опускается в предвкушении.

Солнце за стеклянной стеной светит прямо за моей спиной, голубое небо рисует передо мной идеальную картину ее раскрасневшегося лица.

Я вижу потребность, желание в ее потемневших глазах.

— Сегодня я буду трахать тебя, Аврора, пока буду рассказывать тебе, почему ты — моя идеальная пара. Ты будешь извиваться подо мной, просить меня о пощаде, но ее не будет. Ты будешь просить меня сделать это сильнее, и я сделаю это. И ты будешь кричать только одно, и только одно.

Я наклоняюсь так, что мои губы оказываются рядом с ее ухом, а губы касаются его оболочки.

— Мое гребаное имя.

Аврора вздрагивает. Затем она поворачивает голову и целует меня в щеку.

— Я стала твоей в тот день, когда увидела тебя, но я буду счастлива выкрикивать твое имя, красавчик.

Я крепко целую ее, пока моя рука достигает цели, затем отодвигаю ее нижнее белье в сторону и погружаю туда палец.

Ее голова со стоном откидывается назад, когда я ввожу еще один палец, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, задушив мои пальцы. Когда я ускоряюсь, ее ногти впиваются в мою шею, царапая ее. Я хочу уничтожить ее и смотреть, как она рассыпается на глазах.

И я это делаю.

Я безжалостно трахаю ее пальцами, вырывая из нее оргазм и оставляя ее задыхаться на моей груди.