Горький обман

Глава 1

Я быстро наклоняюсь, чтобы взять телефон, а Аврора просто сидит передо мной.

Хелиа: Раз уж ты сказал, что она не в ладах с отцом, мы пригрозим опубликовать это в прессе и запятнать его репутацию как человека, не заботящегося о своей дочери, если он не отдаст ее.

Я открываю файл, который он мне прислал, игнорируя его сообщение. Кислота наполняет мой рот, а кровь стынет в жилах, когда я просматриваю документ на телефоне.

Мой взгляд переключается между телефоном и досье на нее, женой, сидящей на диване, и пистолетом в моей руке.

Мир дрожит под ногами, и меня охватывает головокружение.

Раньше я не нашел времени, чтобы посмотреть, что Хелиа прислал мне на Аврору, и теперь понимаю свою ошибку. Я не должен был смотреть. Я не должен хотеть погрузиться в ее жизнь и увидеть то, что она не хочет, чтобы видели другие.

Это будет вторжением в частную жизнь, но мне нужно знать, что стало причиной тех моментов, когда она застыла рядом со мной, что означают эти панические глаза.

Я совершаю ошибку. Я знаю это, но все равно прокручиваю вниз ее личный отчет.

Дважды поступали сообщения о насилии над ее телом, но они были отклонены и стерты, судя по комментариям Хелии в файле. Кто-то пытался скрыть факт насилия над ней. Есть даже фотографии.

Следы ожогов. Круглые, как будто на ее кожу положили что-то горящее и оно сгорело до такой формы. Ожоги от сигарет. Есть две фотографии с похожим типом ожогов. Один за шеей, другой за ухом. Скрытые места, на которые никто не обратит внимания.

Остальные — синяки, фиолетовые, желтые, темно-бордовые.

Мои руки крепко сжимают телефон, едва не заставляя его треснуть.

Я прокручиваю страницу вниз, пытаясь сдержать жгучую потребность ударить кого-нибудь. Мои глаза сканируют имена, пока я не вижу его имя, и потребность вырвать жизнь из этих глаз овладевает мной. Тем больше причин убить этого ублюдка.

Причина насилия: Отец.

Имя отца: Мейс Торре.

Черт. Черт.

Когда я наконец поднимаю взгляд на Аврору, непролитые слезы в ее глазах почти заставляют меня выронить телефон. Я почти забываю о том, что сфотографировал ее в таком состоянии, почти забываю о том, что воспользовался ее доверием, чтобы заполучить ее отца. Потому что эти слезы… От одного их вида и осознания того, что я их вызвал, у меня слабеют колени. Они умоляют меня сказать, что все это было только для показухи. Но я планировал сделать это с самого начала. До сих пор. Но теперь уже слишком поздно.

В голове повторяется то, что я только что увидел в документе.

Запретительный приказ против кого-то. Или, лучше сказать, попытка, потому что никто ничего не сделал.

Я бросаю пистолет и бросаюсь к Авроре. Она вскрикивает и отталкивает меня.

— Отойди от меня, — задыхается она, ненависть медленно заполняет ее глаза. — Я доверяла тебе, Ремо.

Слова, как острые шипы, пронзают мою кожу, одно за другим.

Я падаю на колени на пол перед ней. — Это не то, что ты думаешь, Аврора. Я..

— Какое это имеет значение? — кричит она, ее глаза покраснели, а тело отвернулось от меня.

Она впервые повысила на меня голос. Разочарование, предательство видны в ее покрасневших глазах, в трясущихся руках, в том, как она прикусывает губу, чтобы не дать слезам упасть.

— Мой отец контролирует мои финансы, и так было на протяжении многих лет, с тех пор как я начала свой бизнес. Я пыталась уйти от него, но не смогла. Я думала, что ты мне поможешь. Я думала, что ты поймешь и что ты… — Ее голос срывается, а глаза сужаются.

Мой обман разрывает на части мою любящую жену.

То самое болезненное чувство внутри меня, которое тянет и тянет, пока я не сжимаю свою грудь.

— Что? — Мой разум внезапно постигает то, что она мне только что сказала. — Твой отец контролирует финансы твоего бизнеса? — повторяю я.

Ее глаза ничего не говорят мне, пока она стоит.

— Аврора, — выдыхаю я.

По моему телу пробегают холодные мурашки. Я наблюдаю, как рушится все, что могло бы быть. Это именно то, чего я хотел минуту назад, не так ли?

Но я мог решить ее проблему.

Все, что ей нужно было сделать, — это сказать мне. Но что я сделал, чтобы она мне доверяла?

Теперь она потеряла все доверие ко мне.

— Аврора, это было… Это было для того, чтобы я мог заставить твоего отца выполнить свою часть сделки. Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Она улыбается мне, но я не чувствую ее влияния. Это пустая улыбка.

— Ты не доверял мне? — шепчет Аврора.

Она толкает меня в плечо, и я падаю обратно на задницу. Я чувствую себя таким слабым в этот момент.

Стиснув зубы, она встает надо мной, упираясь ногами по обе стороны от меня, и хватается за мой воротник. По ее лицу текут беззвучные слезы.

— Неужели ты ни на секунду не задумался о том, что то, что я рассказывала тебе о своем отце, — правда? Он не клюнет на эту приманку. Как ты мог подумать? Ты мог бы рассказать мне об этом. Я бы позволила тебе сделать все, что нужно, лишь бы ты увез меня от него.

От того, как трескается ее голос, у меня самого сердце разрывается от боли, которую я собственноручно навлек на нас.

Я сделал это. Я сделал это, и это все изменило.

Она ударяет меня. Слабо. Она дрожит и всхлипывает.

Правда пугает, но она реальна, и она смотрит мне в лицо, показывая реальность ситуации.

Когда она называла меня красавчиком и говорила, что это потому, что считает меня красивым, я отмахивался от нее, но когда она не использует это прозвище, я чувствую, что чего-то не хватает, тогда я задаюсь вопросом, что именно во мне сегодня изменилось. Что заставило ее не называть меня так?

Когда она с воодушевлением рассказывает мне о своих планах, о том, что хочет сделать, я верю ей, потому что здесь нет лжи.

Я поднимаю руку и вытираю слезу с ее нежной щеки.

Раньше я сомневался в ее мотивах, но в глубине души я знал, что она не сделает ничего, чтобы предать меня.

Мне чертовски страшно от того, что я чувствую, и этих эмоций вдруг стало слишком много.

Я доверял ей и даже не знал об этом.

Я доверял ей медленно, пока она не получила его, а я даже не подозревал об этом.

Аврора свободна. Я не сдерживаю ее. Она может уйти, пробежать мимо меня, но ее глаза будут смотреть на меня. Твердые и неподвижные, несмотря на слезы.

— Не плачь по такому чудовищу, как я, — говорю я. Мой голос низкий.

— Ты прав. Ты очень прав. Но знаешь, что больнее всего? — Она наклоняется, ее нос касается моего, и она закрывает глаза, как будто не желая смотреть на меня. — С тобой я чувствовала себя в безопасности, — шепчет она мне в губы.

Мое дыхание учащается. Все розы в моем саду подожжены, и спичка в руках у меня.

Чувствовала. В прошедшем времени.

Больше нет.

— Ремо. Жизнь не проста. Я бы хотела сказать, что доверяю тебе, но на самом деле это не так. Ты мне нравился. С тобой было весело шутить, и я наслаждалась твоей компанией. Даже твои хмурые взгляды казались мне теплыми объятиями, но направить на меня пистолет? Как я могу поверить, что ты не хотел меня убить? — Она делает глубокий вдох, не сводя с меня глаз.

Она отпускает мою рубашку и встает.

— Ты защитил меня от моего отца, и это значит для меня очень много. Сегодня ты остался дома, чтобы позаботиться обо мне, и я не могу быть тебе более благодарна, так о чем это говорит? — Ее голос дрожит, постепенно превращаясь в шепот.

Я не должен сомневаться в этом, зная, что она никогда, ни разу не предавала меня и не пыталась этого сделать.

Ее честность озадачивает меня, потому что я лгу себе уже несколько месяцев.

Слишком много смешанных эмоций. Слишком много слабостей, которые приходят вместе с этими чувствами.

Слишком много планов, которые были беспорядочными.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем выдохнуть.

— Аврора. Прости меня. Поверь мне, пожалуйста. Я… — Я качаю головой, вспоминая тот момент, когда впервые увидел ее.

Лицо Авроры ожесточается, а ее руки сжимаются по бокам.

— Я знала.

Я поднимаю голову. — Что?

Ее глаза заострились. — Ты должен был сделать что-то подобное, не так ли? Я знала, что у тебя была причина вступить в этот брак, и я знала, что, скорее всего, она была связана с моим отцом, конечно же. Но это? Пистолет? Я просто… я надеялась, что ты не причинишь мне вреда, чтобы отомстить за отца. Очевидно, я ошибалась, — задыхается она. — Может, ты и сделал это ради собственной выгоды, но я теряла себя из-за тебя, Ремо. Я бы отдала тебе свое доверие, свое сердце и свою привязанность, но ты даже не задумался о том, чтобы приставить пистолет к моей голове, не так ли? — Она встает и уходит от меня, оставляя меня в недоумении.

Я остаюсь в тишине со своими мыслями, ошеломленный тем, насколько она права. Она не доверяет мне, и я это понимаю, но не понимаю, как легко я упал перед ней на колени.

Проведя рукой по лицу, я пишу Хелию сообщение, сообщая ему, что закончил то, что мы должны были сделать, независимо от того, кто в итоге что-то потерял. В данном случае это был я.

Я потерял часть своей души из-за Авроры, и ни черта не могу с этим поделать.

Это было сделано исключительно для того, чтобы Хелиа поверил мне, когда увидит картину, и чтобы он мог позаботиться о том, что должно произойти с Мейсом. Мне всегда нужно было подходить ко всему стратегически, к каждой сделке, к каждой встрече. Это был лишь небольшой шаг с моей стороны, чтобы упала следующая доминошка.

Но это также означало потерять что-то. Кого-то.

Я надеваю галстук, собираясь на работу. Я постоянно смотрю направо, где рядом со мной Аврора накладывает макияж.

Прошло две мучительных недели, в течение которых она игнорировала меня.

Две недели я пытаюсь с ней поговорить. Она просто уходит от меня. Она спит рядом со мной, но приходит в комнату только после того, как я уже в постели. Если я прихожу позже нее, она уже спит или притворяется.

Это просто дурдом.

Я пытался связаться с ней, но ее помощник постоянно говорит мне, что у нее плотный график. Это молчание с ее стороны… как будто она захлопнула дверь перед моим носом, не дослушав меня до конца.

Если бы я был на ее месте, я бы поступил так же. Может быть, она хотя бы проявляет милосердие, не запятнав нашу репутацию в СМИ. Всякий раз, когда нас ловят папарацци, она мгновенно загорается и разыгрывает спектакль.

Две недели, и я уже на пределе.

Мне нужно, чтобы она посмотрела на меня, хотя бы раз взглянула на меня, потому что это молчание сводит с ума.

Это безумие, которое Аврора каким-то образом тайно внушила мне.

Рана, оставленная без присмотра, кровоточит. Рана, которую я сам создал и которую мне придется латать.