Гримстоун

Глава 27

Дейн

Стук в мою дверь в восемь часов утра заставляет мое сердце подпрыгнуть. Я думаю, что это, должно быть, Реми, потому что Атлас не пришел бы в это время дня, а больше сюда вообще никто не приходит.

Неловко, как быстро я скатываюсь с кровати, натягиваю штаны и сбегаю вниз по лестнице.

Я ненадолго останавливаюсь в гостиной, приглаживаю волосы, делаю несколько вдохов, чтобы не было так заметно, как я бежал.

Я пытаюсь сказать себе, что ей лучше быть готовой к извинениям, но я уже знаю, что поцелую ее в ту же минуту, как она откроет рот.

Недели, прошедшие с тех пор, как мы разговаривали в последний раз, были чертовски мучительными, и каждый проблеск ее ревущего по дороге «Бронко» был не чем иным, как пыткой. Она даже не смотрит в мою сторону, когда проезжает мимо, твердо уставившись вперед на дорогу.

Моим единственным утешением было то, что никто не ездил в другую сторону к ней домой, кроме Эммы и иногда Джуда на своем мопеде в неурочное время дня и ночи.

Если раньше я думал, что мне одиноко, то это ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас, когда попробовал кое-что другое. Будь проклята Реми за то, что разбудила меня в моем гробу только для того, чтобы пронзить мне сердце.

Мне горько и обидно, но я прощу ей все, если она только взглянет на меня с надеждой. Черт, я прощу ее просто за то, что она здесь…

Но когда я открываю дверь, вместо Реми меня встречает высокий светловолосый мужчина недовольного вида.

— Эй, — говорит он, бросив взгляд на мою обнаженную грудь. — Извини, что беспокою тебя, но я, кажется, ничего не могу найти на этих чертовых проселочных дорогах. Ты знаешь, где я могу найти Реми Хейз?

— Может быть, — я рассматриваю каждую деталь этого чувака, от его слишком обтягивающих джоггеров до новенького блестящего грузовика. — Зависит от того, кто спрашивает.

— Гидеон Прайс, — говорит он, выпячивая грудь, как будто пытается сравняться с моей. — Ее жених.

— Хм. Забавно, что ты не знаешь, где живет твоя невеста.

Гидеон краснеет.

— Я знаю, где она живет, — воинственно заявляет он. — Она в старом доме своего дяди. Я просто не знаю, как найти его в этой дерьмовой глуши.

— И ты подумал, что я могу помочь, раз я живу в этой дерьмовой глуши.

— Да, — говорит Гидеон ровным голосом, без малейшего смущения.

— Гидеон… Гидеон... — говорю я, как будто пытаюсь вспомнить. Затем щелкаю пальцами. — О, точно, ты тот, кто изменил ей.

Гидеон дергается, как будто я дал ему пощечину.

— Извини, кто ты, черт возьми, такой на самом деле?

Я бы хотел сказать, новый парень Реми, но даже я не могу заставить эту чушь петь. Даже с целью позлить этого тоже.

— Не беспокойся об этом — беспокойся о том, какого хрена я вообще стал бы показывать тебе, где она живет?

— Как насчет того, что я, блять, никогда не изменял, для начала? — кричит Гидеон. — Не то чтобы это тебя касалось!

Несмотря на то, что от него разит придурью, в его тоне есть что-то праведно оскорбленное, что заставляет меня замереть на полсекунды.

Мой мозг работает, обдумывая несколько различных сценариев.

Чего бы мне действительно хотелось, так это немного больше информации.

Поэтому я смягчаю свой тон, сдерживаю агрессию, даже изображаю нотку извинения.

— Ты прав, это было за гранью дозволенного, — я выхожу из дома, аккуратно закрывая за собой входную дверь. — Почему бы тебе не пойти со мной?…Я могу показать тебе, куда идти.