Гривар

— Как ты и говорила «Коня потеряешь».

Глава 5

Времени до заката у нас оставалось не мало, и следовало как-то его потратить — желательно с пользой — и кроме того стоило придумать, как проникнуть ночью в стан неприятеля. Но, как говориться, всё гениальное просто: отбежав по дороге вперёд на расстояние, которое бронированные мастодонты должны были преодолеть до вечера, мы приглядели место, мимо которого гуманоиды-рептилоиды ну никак не могли пройти: полянка чуть в стороне от дороги, рядом ручей, растительность вырублена — только в центре поляны огромное дерево с широкой кроной. Да и войска, судя по всему, часто останавливаются тут: кострища аккуратно обложены камнями, стоят рогатки под котелки, под дощатым навесом небольшой запас дров, в стороне выкопана яма для мусора, а кроме всего прочего здесь присутствует такое воспетое в песнях достижение цивилизации, как туалет типа «сортир».

Решив дождаться бывших — уже бывших, но ещё не знающих об этом — хозяев нашего автомобиля здесь, мы забрались на дерево, спрятавшись в кроне, из которой при нашем появлении сбежали все её обитатели. А кто не сбежал, тот сам виноват!

Солнце медленно клонилось к горизонту, скрывшись уже за верхушками деревьев, мы мирно дремали на дереве, удобно устроившись в развилке. А рептилоиды, тем временем, пыльные, голодные, злые и уставшие только-только вползали на полянку. А злее прочих были члены экипажей танков, коих насчитывалось целых двадцать штук на каждую машину. Сейчас эти чумазые, пропотевшие и основательно протрясённые личности вылезали из бронированного нутра железных левиафанов, сплёвывая — преимущественно на сами танки — сгустки смешанной с дорожным песком слюны и разминая затёкшие конечности. Не знаю, как насчёт страха и ужаса, но ненависть эти машины точно вызывают. Правда, пока исключительно у тех, кто находится внутри. А ведь там можно было бы комфортно разместиться, поскольку сквозь открытые люки можно разглядеть, что внутренний объём у танка немаленький, кажется, там даже два этажа.

Пока же танкисты занимались «обслуживанием» своих машин, остальные бойцы споро готовились к ночлегу: из кузовов машин появились палатки, которые солдаты тут же стали устанавливать; из другой машины тем временем потянуло запахом съестного, видимо, еду приготовили ещё в дороге, а теперь разогревали, а те, кто не был занят обустройством лагеря, разошлись в разные стороны, занимая места в секретах, кои мы все нашли ещё при подходе к поляне — все они основательно провоняли потом.

— Ах ты ж, сука параноидальная, — вырвалось у меня, когда я посмотрел на активно жестикулирующего офицера, ставящему бойцу индивидуальную задачу.

И хоть языка аборигенов я не знал, задача была яснее некуда, так как офицер сначала показал на столетнее дерево, в ветвях которого прятались мы, а потом вручил бойцу предмет, в котором я тут же опознал бензопилу. Браконьер!

И боец тоже хорош, вместо того, чтобы указать командиру на его беспечное отношение к природе, радостно побежал выполнять. Схватив бензопилу, он подбежал к заправщику и достал из ниши под цистерной, видимо, заранее приготовленную канистру — литров на десять — и вылил всё её содержимое в бездонный бак этого стального монстра. Затем, подойдя к дереву, солдат дёрнул за шнур, и бензопила огласила лес громким предупреждающим рёвом: «трепещите деревья»! Да уж, есть от чего трепетать, как-никак шина у неё в добрый метр, а цепь больше подошла бы дорожной технике — той, что когда-то применялась для выпиливания асфальта при ямочном ремонте.

В нос дало резким запахом сгоревшего бензина, изрядно сдобренного маслом, и более приятным запахом свежих опилок. Точнее, он был бы приятным, будь это запах новой мебели, или какой-нибудь безделушки, что приобретает очертания под твоими когтями. Но уж никак сейчас — тогда, когда эти самые опилки летят из дерева, на котором ты сидишь! И чем оно ему вообще помешало? Сколько караванов прошли мимо этой стоянки, так нет же на мою смену попался чёртов веган, объявивший войну всем растениям!

— Смотри мне, заберу я эту пилу и в зад её тебе воткну, — зло прошептал я, цепляясь в ветки, начавшего крениться дерева.

Последний недопиленный участок ствола затрещал, не в силах больше сдерживать вес всего дерева, и лопнул. Дуб — и плевать, что это не дуб — шелестя листьями, упал на землю, и мы, кое-как увернувшись от пытавшихся нас придавить веток, вырвались из листвы, и помчались в лес, громко топая, треща сучьями, короче говоря, всячески изображая тупых перепуганных животных.

Правда, пошумев немного, мы уже тихо вернулись обратно и затаились, наблюдая за лагерем, который словно бы и не заметил происшествия. Видимо, такая картина им не в новинку — мало ли кто проживает в здешних кронах — только боец с бензопилой, бывший ближе всех к нам и успевший что-то разглядеть, выпустил пилу, и теперь гонялся за обрётшим свободу и удирающим от него на вгрызшейся в землю цепи инструментом.

Работы по обустройству, меж тем, заканчивались, лагерь успокаивался, погружаясь в сон, а значит, настало время действовать нам. Пробравшись мимо сидящих в секретах караульных — куда им разглядеть в лесу зверя, а тем более Дикого — мы вошли на территорию лагеря и, стараясь держаться подальше от костров, подобрались к легковушке, и я, положив рядом с собой свистнутую всё-таки бензопилу, принялся ковырять замок на двери. Замок был довольно-таки грубой работы, и, подцепив и повернув когтём указательного пальца левой лапы личинку, когтем мизинца — он был самым тонким из всех — правой быстро перещёлкал штифты и открыл замок. Кому нужны отмычки, когда есть когти?

— Чувствуется опыт, — не осталась в стороне от моих манипуляций Ошка, — не знала, что ты был домушником.

— Веришь, нет, но это мой первый взломанный замок. До того была одна лишь теория.

— До того ты просто выносил двери с петель, а иногда и с косяком.

— Молод был, горяч, — попытался оправдаться я. — А тут надо тихо, твою ж…

— Что там? — заинтересовавшись из-за моей реплики, Ошка из-за плеча заглянула в салон машины: — Четыре педали? На кой чёрт?

Мне тоже интересно. Нет, я, конечно, понимаю, что управление от них отличается от нашего, но не до такой же степени! Зачем им вообще четыре педали при двух ногах? Коробка у этой машины, явно, механическая, а значит педали: газ, тормоз и сцепление. А четвёртая? Раздельный тормоз или блокировку дифференциала я отметаю сразу, так как уже заглянул под машину и увидел, что, собственно, дифференциала-то у неё и нет.

— Ты видела, где устроился водитель этого пылесоса? — спросил я у Ошки, перекладывая в машину автомат и пилу.

— Не вижу, но чую.

— Тащи его сюда! Только тихо.

— А ты?

— А я в танчики поиграю.

И так, задача: вывести из строя этих мамонтов, причём сделать это надо бесшумно. Хотя, танки подождут, они нас всё равно не догонят, пока же я подошёл к двухколёсному шедевру сумрачного инопланетного гения и принялся разглядывать его подробнее. Что ж, моя первая мысль о том, что у этих движков перегревается один цилиндр, в корне не верна, ибо тут оказалось всё ещё интереснее и ещё запутаннее. Привод на вариатор был организован двойной: от двигателя и от коленвала. То есть, иными словами, при перегреве водитель перекидывал рычаг под баком, коленвал стопорился, а двигатель начинал вращаться. Так что никаких проблем с устойчивостью — с таким-то гироскопом — у мотоцикла не было, а вот повернуть на нём было проблемой.

Отрезав когтями значительные куски проводов, ведущих к свечам, перерезав ремни и проткнув шины, я направился к грузовикам и, подождав, пока караул пройдёт мимо, устроил саботаж и здесь: целых шин не осталось даже запасных, а все шланги были аккуратно нашинкованы.

И только теперь настала очередь танков. Экипажи их спали прямо под ними, греясь от работавшего весь день двигателя, но моих шагов они не услышали, и я, следя за тем, чтобы случайно не выпустить когти, дабы не звякнуть по металлу, забрался по лестнице и оказался внутри танка. Ну и хоромы! На память сразу приходит сожжённая вилла или дворец императора Гроран, в котором я лично, правда, не был. Спустившись на дно, где располагалось машинное отделение, я поотвинчивал на память несколько деталей, а потом прошёлся по всем башням и поснимал замки затворов с пушек и бойки с пулемётов. Потом такая же участь постигла другие два танка.

В целом провозился я довольно-таки долго и, когда я вернулся к машине, обнаружил её в совершенно другом месте: не дождавшись меня, Ошка закинула спеленатого шофёра внутрь и теперь аккуратно толкала машину к выходу из лагеря, замирая, когда рядом проходили караульные.

— А если бы они заметили, что машина переместилась? — спросил я у барсы, подойдя к ней.

— Да они в темноте вообще ничего не видят. Садись и поехали!

— Зачем тогда вообще было её катить? — удивился я. — На выезде всё равно стоит караул.

— Мне надо было чем-то заняться, — пожала плечами Ошка.

— Ну ладно, бензину сэкономим, — согласился я, — каплю. Шпрехен зи Арги? — обратился я к водиле, — а по-русски тоже не ферштейн? Ну что, за народ? К ним в кои-то веки припёр… прилетели инопланетяне, а они? Плохо вы готовитесь ко встрече со звездой. Плохо! Так что с тебя — показ достопримечательностей, — развязал я его и усадил за руль, сам же уселся назад прямо за ним и положил лапу ему на плечо, проведя когтями по коже, — с сурдопереводом, — не дал я ему вытащить кляп. — Поехали!

Последнюю фразу он, на удивление, понял, и запустил мотор, нажав на кнопку под приборной панелью, после чего включил фары, прибавил газу внутренней левой педалью, а потом включил — не выключая сцепление! — передачу. А после этого нажал на внутреннюю правую педаль, и машина тронулась с места, увозя нас от удивлённых таким поведением генеральского водителя караульных. Интересная у них система: нажатием на педаль сцепление включается, а не выключается. В принципе, это может иметь свои плюсы, но для меня это неудобно, так как у него пятка стоит на полу, а носок жмёт не педаль, мне же придётся держать лапу на весу.

Караульные на выезде попытались было остановить машину, но водила, почувствовав мои когти в своём плече, только помчал быстрее, а стрелять солдаты не рискнули. Видимо, решив, что лучше догнать и взять живьём. Ну-ну, удачи.

То, что я всё ещё держал когти выпущенными, шофёр расценил как приказ ехать быстрее, и раскрыл мне секрет левой крайней педали — стоило только ему нажать на неё, как послышался набирающий громкость тонкий свист, и машина стала набирать скорость. Ручное — точнее, ножное — включение турбины, видимо, ради сбережения ресурса — при их технологиях он должен быть весьма низким. Правда, остаётся загадкой, почему они не сделали что-нибудь более удобное — для меня. Мне же, чтобы нажать на обе педали сразу придётся по максимуму растопыривать пальцы.

— Мужик, это дискриминация пальцеходящих! — высказал я ему.

Он же истолковал мои слова по-своему и, открыв дверь, выпрыгнул из машины, приземлившись в придорожные кусты. Ну да и ладно, с управлением я разобрался — правая-правая педаль ни что иное, как тормоз — так что он нам больше и не нужен. Ошка придержала руль, я перебрался на водительское место, выключил и мы вырулили в ту сторону, где сейчас находилась Кира с Кугой, которые стали существенно ближе за прошедшие часы. Кира, правда, не признается, как им удалось преодолеть такое расстояние, но и так понятно, что транспорта быстрее самолёта на этой планете пока нет.

До самого рассвета мы ехали спокойно, а вот, стоило только краешку светила показаться из-за горизонта, как навстречу нам стали попадаться другие машины и даже колонны. А вот тонировку здесь пока не придумали! Соответственно, все желающие могли наблюдать две мохнатых морды, расположившиеся на переднем сиденье автомобиля для немалых чинов. И у некоторых стали возникать кое-какие неприятные вопросы, давать ответы на которые я был вовсе не намерен, но вот они, в свою очередь, очень желали их получить.

Дошло до того, что один наиболее заинтересовавшийся офицер развернулся, чтобы выяснить у нас кто мы такие и что нам надо. И ладно бы он один поспешил вслед за нами. Нет, этот деятель прихватил с собой всю свою роту — или какое у них тут деление — вместе с грузовиками, мотоциклами и броневиками. Танки, к нашему сожалению, он с собой не взял. Но одно из этих чудищ шарахнуло нам вдогонку так, что заднее стекло осыпалось от взрывной волны. Вся грива в осколках! Ладно, хоть уши не отчекрыжило.

— Не знаю, как ты это сделаешь, — обратился я к Ошке, занятой удалением осколков из своего пушистого воротника, — но мотоциклисты за нами гнаться не должны.

В ответ барса кивнула, схватила с заднего сиденья автомат и, высунувшись в окно, открыла огонь по преследователям. На поражение, как я заметил, она не стреляла — всё же за эти годы мы тоже прониклись философией арги, требующей чтить жизнь разумных — вместо этого она выводила из строя их мотоциклы. Первому, который вырвался вперёд и собирался идти на обгон, она прострелила ремень вариатора, второму загнала пулю прямо в промежуток между вращающимся двигателем и корпусом, третьему отстрелила колесо. На этом её терпение лопнуло — непросто попадать в уязвимые места из мчащейся по плохой дороге машины, у которой амортизаторы отсутствуют вовсе — и она стала стрелять по давящим на педаль акселератора ногам.

Вскоре погоня отстала, но пыль вдалеке подсказывала, что командир аборигенов не был намерен отступать, к тому же что бензин, что патроны у нас отнюдь не бесконечные. Следовательно, погоню надо задержать. И зря у нас что ли такая шикарная бензопила сзади лежит? Сейчас я такой завал устрою! Из сушняка, само собой. Ибо кем я буду, если сделаю то, за что недавно ругал аборигенов? Да и сухие стволы лучше горят.

— Прикрой меня! — крикнул я Ошке и остановил машину, тут же выпрыгивая наружу с пилой в лапах.

Резкий рывок стартера, и бензопила, зарычав, попыталась выпрыгнуть у меня из лап. Сколько же здесь мощи? Немало должно быть при такой-то шине. Выбрав парочку сухих деревьев, я быстро — все виденные мной ранее бензопилы нервно курят в сторонке при виде этого монстра — свалил их, а потом перебежал на другую сторону дороги и повалил ещё три дерева, после чего, заглушив пилу, побежал обратно к машине, крикнув Ошке:

— Поджигай!

Она тут же закинула автомат за спину, продолжая меж тем контролировать пространство за моей спиной, и принялась разжигать пожар. Я же тем временем вновь запустил двигатель нашего лимузина и принялся разглядывать пилу, ожидая возвращения Ошки.

Вот уж реально монстр: длинная шина и без того немалой толщины усиленна рёбрами жёсткости, из-за чего её могло бы заклинить при пилении, но широко разведённые зубья обеспечивают большую ширину реза; все рукояти металлические, для лапы, находящейся впереди, предусмотрен щиток, защищающий от оборвавшейся цепи, если есть в мире что-то, способное её оборвать; а двигатель… Двигатель — то особый разговор. Лично я никогда раньше не встречал двухцилиндровых бензопил. Цилиндры — каждый примерно на сто кубиков — расположены в ряд, коленвал идёт вдоль шины, привод от двигателя осуществляется через редуктор с огромной шестерёнкой-маховиком, внутри которой располагается инерционная муфта, соединяющая её со звёздочкой. Карбюратор вполне бы сгодился какому-нибудь мотоциклу, а катушка зажигания и вовсе способна метать молнии, бензобак литра на три, а вот бака для масла для смазки цепи нет.