Группа Авансюр (СИ)

Глава 5

Несмотря на усилившуюся с новой энергией качку, когда галера вышла из-под защиты острова в открытое море, я в возбуждении ходил по надстройке и с отчаяньем думал, как выпутаться из угрожающей ситуации. Дело было совсем не в шторме, вернее, из-за возрастающих шансов пойти ко дну у отряда возникла новая проблема. Она заключалась в том, что система самостоятельно определяла место респауна, находя ближайшую точку в радиусе порядка 20–30 километров. Пока мы приключались на суше, это особо не волновало, попросту я частенько о сей ситуации забывал. Но вот сейчас…

И напомнила мне об этом Иоланда. Одна из немногих, кому не доставляла неприятностей морская болезнь, она вспомнила про этот игровой аспект и задала насчет него соответствующий вопрос. Вот и бегаю, рвя волосы, по палубе, не зная, как выпутываться из сложившейся ситуации. Да уж, интригующе уныло начинается рейд, ничего не скажешь. Начинающийся шторм, пираты, красная точка респауна в смартфоне на том острове, где мы их заметили. Куда не ткни, везде всплывающие рифы. Первый раз после Песочницы чувствую себя беспомощным ребенком, глядя на растоптанные куличики и, не зная, что предпринять, готов разрыдаться горькими слезами. Еще эта проклятая качка, тошнота так и подкатывает волнами, грозя залить палубу выпитым накануне вином. Команда тоже приуныла, сидят, держась за мешки с кожаными пакетиками и в глазах такая вселенская мука, будто подходит их очередь на Голгофу совсем не качестве паломников.

Тем временем начинающийся шторм продолжал набирать силу. Небо затянуло серыми тучами, ветер стал пронзительно холодным, а брызги от разбивающихся о борта волн грозились заливать нижнюю палубу. Капитан сквозь ветер крикнул, что скоро придется снимать основной парус, его мачта и так уже стонала под напором стихии. Я, пытаясь преодолеть приступы рвоты, уставился в смартфон, как в единственную надежду, дожидаясь появления очертаний спасительного острова, указанного капитаном, но карта впереди показывала одну сплошную черноту. Мало того, настроив на ней курс судна, заметил, что нас начало отклонять на север. Срочно сообщив неприятную новость капитану, в ответ получил полное равнодушия пожатие плеч, мол, сам видишь, что творится, не до рулежки. Ну да, его демонические прогнозы насчет объятий Нептуна начинают сбываться. Скоро спустят парус, и мы полностью отдадимся на милость природе. Интересно, кто из романтиков, с восторгом описывающих их с ней единение, попадал в ситуации, когда собственная жизнь видится, как готовая сломаться спичка? А ты, вместо того, чтобы бороться, равнодушно блюешь в мешок и мечтаешь только об одном — поскорей бы все кончилось, причем неважно как.

Стемнело. Паруса спущены, галера кряхтит, подрагивая под ударами уже двухметровых волн. Начавшийся мелкий дождик грозит перерасти в полноценный ливень и неприятно сечет лицо. Наверху тоже все предсказывает начинающийся Армагеддон, в финале уносящий бравую, но глупую группу «Авансюр» на морское дно, чтоб их кости случайно отыскали через тысячу лет охотники за сокровищами. На карте смартфона, если ее оттереть от брызг постоянно извергающегося желудка, уже вплотную подступившего к горлу, по-прежнему одна чернота. Вот это, блин, романтика, это я понимаю. Хорошо, Старшина не вякает, как обещал. Счастливчик, как и Иоланда не подвержен морской болезни, сидит, прислонившись к мешку и с прищуром оглядывает корчившееся в рвотных муках войско. Если рот откроет, быстро останется без языка, к гадалке не ходи. Как я сдуру повелся на его сладкие обещания, не знаю. Действительно Тупик, не зря меня так сука редактор вписал в игру.

С наступившей темнотой стало еще тоскливее, я был готов уже научиться выть на луну, но ее надежно скрыли невидимые в темноте тучи. Знаковый остров, на котором хотели укрыться от бури, прошел мимо, ветер нас тащил мимо него в неведомые дали морского космоса и спасти черпающий сосудами воду со дна галеры экипаж, могло, пожалуй, только провидение. Все остальные заискрившиеся надежды в последнее время умирали, едва зародившись, даже без помощи гинеколога. «Эх, мой любимый, недавно приобретенный новенький Йотафончик, возникший, как птица Феникс, из пепла в цифровой игрушке после полного провала продаж на родине, пойдешь ты со мной показывать новые ролики на Рутубе проплывающим мимо морским карасикам?» — приходили в голову горькие мысли. «Не видит наши мучения боженька, скрыты они от него могучими черными тучами и мраком, охватившим галеру, спешащую навстречу своей гибели». Внезапно карта перезагрузилась, получив обновление и на ее горизонте появилась полоска неведомой суши.

— Отряд, все ко мне! — завопил я радостно. Народ непонимающе уставился в мою сторону.

— Земля на карте появилась! — продолжал я орать. — Читайте по губам: Я. На. Карте. Вижу. Сушу!

— Чего ты взбесился? — первой подползла на карачках ко мне Иоланда.

Я в ответ показал карту. Название полоски суши еще не выплыло, но сама она ясно была видна наверху экрана.

— Прикольно, — пересохшими губами выдавила из себя лучница и мучительно закашлялась.

— Ну-ка, дай взглянуть! — в нетерпении попросил Старшина, напряженно уставившись в смартфон. Через несколько секунд он разочарованно отдал девайс. — Название не пишет, сволочь.

— Так обновление через три минуты. Ждем.

Томительные минуты ожидания закончились бурными эмоциями восторга сползшихся ко мне из всех углов бойцов. Полоска суши приблизилась и галеру несло прямо на нее. Хоть название острова по-прежнему не показывало, это был появившийся шанс остаться целехонькими. Старшина оглядел полуживую от шторма группу и скомандовал надувать кожаные мешки и закреплять на них личные баулы. Все разом бросились исполнять приказ, предчувствуя скорое избавление от романтики морских приключений. Только Майка еще неверяще смотрела в карту.

— Мы спасены? — недоверчиво спросила она, облизывая растрескавшиеся губы, обезвоженные постоянной рвотой.

— Да! — торжественно заявил я, расправляя свой мешок. — Теперь неважно, что за остров, и кто там нас встретит. Галере осталось, судя по всему немного, главное, чтоб не ушла на дно до прибытия на берег. Собирай вещички и готовься к просмотру нового домика, этот скоро пропадет в пучине. Святой отец! Помоги даме надуть ее спасательный круг, она еще толком не отошла от депрессивных мыслей по поводу своей безрадостной кончины!

Монах, не произнеся ни слова, заткнул свой почти надутый мощными легкими мешок и стал помогать магичке. Гном, приплясывая от возбуждения по поводу окончания страданий, надувал свой, одновременно поглядывая за борт в сторону невидимого в черноте бури берега. Весь экипаж галеры охватила безумная надежда, из темноты доносились восторженные вопли матросов, тоже услышавших радостную новость, распространившуюся по судну со скоростью света.

Вдруг раздался ужасный грохот и тут же зазвучали, перебивая свист ветра, крики раненых.

— Что случилось? — крикнул я в темноту.

— Носовая мачта рухнула, мы без «артемона» остались — донеслось оттуда в ответ.

— Твою-то мать, — выругался я, привязывая свою «бездонку» к мешку. — Ни минуты без плохих известий. Звиздец тебе настанет, Старшина, когда прибудем на берег. Я тебе все припомню, кто сказал, чего сказал.

— Лютого звиздеца ты, сынок, еще не наблюдал! Вот когда в Чечне… — начал Старшина петь излюбленную песню.

— Слышь, служивый! Помолчи ради Христа, иначе я тебя кадилом отоварю. — раздался сбоку голос Монаха.

Старшина, недоговорив, умолк и принялся с ожесточением завязывать узлы на мешке. С грехом пополам надув свой, я снова открыл карту. Есть название острова, он уже ближе пяти километров! Через полчасика можно смело мочить штанишки, не опасаясь, что тебя из глубины схватит за задницу какой-нибудь гигантский кальмар.

— Эй, доморощенный путеводитель! — крикнул я Старшине. — Случайно, твой остров не Нисигульф называется?

— Все верно! Так он впереди нас? — заорал он в ответ, стараясь перекричать бурю.

— Кажется, да! Надо отвязывать деревянный хлам имитировать кораблекрушение!

— Не стоит! Если нарвемся на камни, хлама и так будет предостаточно! Что впереди по курсу на карте видишь?

— Пляж, пальмы и стаю намокших оборотней! — внезапно развеселился я.

— Смотри внимательней, сынок, перед островом галеру может повести в сторону, если там сильное подводное течение!

— Ветер нам в помощь, похер на течение!

Все же накаркал, вояка штопанный. Примерно в километре от берега галеру стало относить от острова. Его очертания на карте потихоньку принялась смещаться, уходя вправо. И хотя пока наш захлебывающийся от волн авианосец со стоном трещавших от напряжения всех деревяшек его конструкции настойчиво пер в сторону берега, фортуна отряда в который раз поворачивалась от нас к лесу, в данном случае, к морю.

Восемьсот метров до берега. За бортом по-прежнему не видно ни зги, карта упорно показывает, что мы сворачиваем влево от острова. Семьсот метров. Покончив с мешками, вся наша команда собирается у меня за спиной и напряженно смотрит, как курс галеры, обозначенный красной линией на смартфоне уже смотрит не на центр острова, а на полукругом вогнутый вглубь острова берег ближе к левому краю. Пятьсот метров. Скорость галеры падает, в нее попало уже приличное количество воды, ее внизу матросы черпают уже бочонками. Четыреста метров. Надежда не промахнуться мимо берега тает с каждой секундой. Гном предлагает прыгнуть за борт, я отрицательно машу головой. У корабля, в отличие от человека, инерция на порядок больше. Если прыгнем, нас неминуемо утащит мимо острова в открытое море. Триста метров. Внизу отчерпывать перестали, команда вся у борта. Где-то впереди слышен шум прибоя о скалы. Это плохо. Если галеру ударит в них, шансов выбраться живыми на берег практически нет. Двести метров. Полное фиаско. Мы проходим мимо. Убираю смартик подальше внутрь и смотрю в темноту, включив ночное зрение в сторону грохочущего прибоя. Где же тут скалы? Сто пятьдесят метров. Раздается страшный треск, от которого корабль содрогается, застонав всеми своими деревянными фибрами. Буквально за несколько секунд до удара успеваю рассмотреть перед носом галеры злополучные каменные надгробия для всей нашей команды в виде двух небольших утесов, выросших над водой и успеваю своих предупредить об опасности.

Нам повезло, судно врезалось ровно посередине утесов и не пошло сразу ко дну, застряв между ними. Матросам и гребцам больше всех не повезло, мощным ударом их сразу разметало в разные стороны и большая часть погибла в первые минуты столкновения со скалами. Наша надстройка до встречи с ними не дошла, а благодаря моему предупреждению все вцепились перед ударом, кто во что смог, и умудрились не свалиться на нижнюю палубу после удара. Галера начала стремительно заполняться водой и под своей тяжестью проседать глубже под воду.

— Все за борт! — отчаянно закричал я и, схватив мешок, сиганул вниз, стараясь прыгнуть как можно дальше от галеры. Уф, цел кажется. Огромная волна в момент накрыла меня с головой и потащила на дымящиеся от пены скалы. Нет! Нет! Только не это! Я освободил одну руку от мешка и стал яростно отгребать в противоположную от скал сторону. Гребни волн перекатывались через голову, заставляя захлебываться, но я, миновав смертельные скалы, и не помышляя сдаваться, упорно отгребал от небольшого утеса, торчавшего на краю острова. Не знаю, сколько времени прошло, но когда силы уже были на исходе, мне показалось, что грести стало заметно легче. Как можно выше высунув голову из воды, оглянулся вокруг. Никого не видно, зато понятно, что встречи со скалами удалось избежать. Сейчас волны несли меня мимо них к темнеющему берегу. Черт! Там тоже камни. Это не скалы, конечно, но при встрече мало не покажется, долбанет головой и привет крабам. Надо, во что бы то не стало, отгребать дальше, и я снова отчаянно задрыгал ногами, помогая им свободной рукой.

Теперь волны сочувствовали мне, подхватывая и приближая к берегу на несколько метров. Но грести становилось все труднее, силы стремительно покидали после рывков в сторону от скал. Вот он, берег, чуть-чуть осталось… Огромная, по сравнению с предыдущими волна, подхватила меня и на этот раз швырнула о дно. Боже, как больно! Из последних сил я рванулся на поверхность и только успел вздохнуть, как следующая, взорвавшись с грохотом сзади, потащила меня по песку с камнями, заставив заорать от боли. Последняя же добавила смаку, залив с головой в процессе вздоха. В результате я выпустил из рук мешок и смог только проползти несколько метров вперед, как потерял сознание, ударившись головой об очередной булыжник, выросший на моем пути.

Не знаю, сколько времени провалялся в отключке, но очнулся от снова наполнившей рот воды. Мигом оценил красоту происходящего в фильмах; там героя выкидывает на берег и приходит в себя он только утром. Смею не верить, попав в такую ситуацию, я бы неминуемо утонул на берегу. А так, прокашлявшись, как старый дед после любимого самосада, нашел в себе силы проползти еще с десяток метров и вновь отрубился, на этот раз надолго.

Когда снова очнулся, сразу прочувствовал, как можно пытать человека соленой водой. Все тело саднило так, будто накануне заживо содрали кожу, после для закрепления эффекта пройдя по мышцам наждаком. Где там мой спасительный мешок с целебным зельем? Не вижу, надо вставать. Скрипя от боли и ломоте во всех суставах, встал на четвереньки и снова оглянулся. Да где же он? Рассвет только принялся заниматься, клочья туч еще обволакивали небеса и пришлось включить фонарик. Неяркое пятнышко над головой ситуацию не спасло, но то, что находилось непосредственно рядом, опознать можно. А еще надо попробовать полноценно встать на ноги. Удалось, хоть и с большим трудом. Мешка не наблюдалось, зато метрах в двадцати обнаружил лежащее тело. Оказалось, это Гном, сразу не распознал по причине валяющихся на нем водорослей, выкинутых штормом. Жив? Жив, бродяга, дышит. Хоть не один на белом свете остался, не хочу быть Робинзоном Крузо и разговаривать двадцать восемь лет с попугаем и козой.

После попыток расшевелить старого товарища ногой, наклоняться к нему из-за сильной боли я побаивался, Гном застонал и открыл глаза, недоуменно щурясь на фонарик. Наконец, его взгляд стал осмысленным, и он, поняв, кто рядом, со стоном сел на песок.

— С Днем Рождения, Гномик. — просипел я. — Вставай и распаковывай свою сумку с зельями, моя хрен знает где, в последние минуты потерял.

Гном тяжело на меня посмотрел.

— Не даешь по-человечески отдохнуть, гад. — и принялся открывать баул.

Глотнув лекарства, оба сразу почувствовали себя гораздо лучше и стали шариться по берегу в поисках живых и моего мешка. Волнами нас принесло, как оказалось, в небольшую узкую бухту, справа которой был каменный утес, именно в его скрытую в воде часть в виде двух остроконечных скал, находящихся в сотне с небольшим метров от берега, впилилась галера, а слева начинался подъем на холм, ведущий в глубину острова. Мы сначала решили поискать на левому берегу бухточки, там был песок, и наивероятнейшая возможность отыскать живых. К тому же, как я смутно помнил, после того, как меня закрыло выступающими на мысе скалами, волны сами тянулись в большей степени правее, если смотреть от моря. И буквально через сто метров наткнулись на первого.

— Кто идет? Сынки, вы?

Облегченно вздохнув, мы подошли к Старшине и увидев его сидящим, поинтересовались:

— Как здоровьичко?

— Пошли к чертям собачьим. Ногу вывернул. Можете вправить?

— Я не умею, — сразу заявил Гном.

— Я тоже, но попробую. — вздохнул я и сильно дернул Старшину за ногу.

Тот заорал и зашелся надрывным кашлем. Тоже наглотался водички, поди.

— Чего творишь, коновал? — откашлявшись, воскликнул вояка. — Это так не делается, сынок! Тебя учили такому?

Я вскинул плечи и отрицательно махнул головой. После короткой лекции, сопровождающейся обильным матом по поводу моей умственной отсталости, я наконец понял, что делать и еще через десяток минут Старшина был почти как огурчик, правда с малость покоцанной шкуркой.

После того, как нас стало трое, я окончательно воспрял духом и предложил разжечь костер, чтоб обсохнуть и согреться, а то уже зуб на зуб не попадал. На вопрос Гнома, вспомнившего, кто на острове является хозяевами, я глубокомысленно изрек, что в такую погоду они вряд ли гуляют по острову, а судя по ветру, дым будет относить вдоль края берега к морю. И вообще без мешка я теперь безоружный и против оборотней и так выгляжу очередным вкусным куском мяса, если им нравится круто просоленная морской водой пища. Старшина немедленно согласился с моими словами, и, собрав на берегу сухой плавник, мы разожгли костер, уютно расположившись вокруг него в ожидании наступления рассвета.