Гуру и ученик

Предисловие Свами Нитьянанды Гири[14]

Книга Гуру и ученик описывает встречу французского монаха-бенедиктинца Анри Лё Со (Свами Абхишиктананды) с Садгуру Джнянанандой в ашраме Шри Джнянананда Тапованам во вторую неделю декабря 1955 г., а также его двухнедельное пребывание с ним в феврале-марте 1956 г. Она прекрасно передаёт живой образ мудреца и раскрывает суть его наставлений.

Уже во времена своей земной жизни Шри Джнянананда стал легендой. Считается, что его славное духовное служение было феноменально долгим, охватив более чем вековой период — никто не знает, сколько именно лет прожил Свамиджи. Многие интересовались его возрастом и секретом его долголетия, но он непременно останавливал подобные разговоры, отмечая с доброй улыбкой:

Центральная тема его философии — отказ от эго и всего того, что не является истинным Я (т. е. тело, ум и пр.). Любые достижения, как материальные, так и духовные, принадлежат к царству эго, поэтому Шри Джнянананда никогда не рассказывал о своей садхане или духовных свершениях, которые, безусловно, носили экстраординарный характер. Не говорил он и об учениках, которые получали его наставления.

Шри Джнянананда действительно был всегда утверждён в трансцендентном адвайтическом осознании, был дживанмуктой в состоянии сахаджа самадхи, живущим от мгновения к мгновению. Все его слова находились на уровне Атмана, истинного Я, единственной Реальности. Он пребывал в сарват-мабхаве, ощущении единства с истинным Я всех живых существ в прошлом, настоящем и будущем.

Как-то раз одна женщина попросила Садгуру Джнянананду вкратце рассказать о его жизни. В ответ он привёл историю Ширди Саи Бабы, как будто она была его собственной. Свами Абхишиктананда осознал этот аспект личности Шри Джнянананды и неоднократно размышлял о нём:

Такова была его манера давать наставления: он напоминал людям, что они суть бессмертное Я и что не следует отождествлять себя со смертным физическим телом.

Жизнь Свами Джнянананды окутана тайной. Но что можно найти на поверхности биографии любого святого? Индийская духовная традиция не придаёт историческому аспекту большого значения. Неизвестны даты жизни даже такого выдающегося философа и святого, как Ади Шанкарачарья, не говоря уже о его преемнике в традиции адвайты Шри Видьяранье, способствовавшем основанию великой Виджаянагарской империи. Однако легенды о них пробуждают нашу любовь к ним. Важно само их учение в его вневременной ценности. Исходя именно из такой перспективы, нам следует подходить к скупым сведениям о жизни Шри Джнянананды, почерпнутым из его случайных замечаний и фраз.

В очень юном возрасте Шри Джнянананду принял в ученики его гуру Шри Свами Шиваратна Гири, ачарья Джйотир Матха[16], которого он встретил в знаменитом центре мистицизма Махараштры — Пандхапуре. Патриарх привёл молодого ученика в свою резиденцию в Шринагаре (Кашмир) и начал обучать различным духовным дисциплинам, а затем посвятил в санньясу.

После махасамадхи его гуру Шри Джнянананда отказался от поста главы матха и удалился в Гималаи, предавшись суровым аскезам. Сколько времени он там оставался и как ему удалось обойти всю Индию, Непал, Бирму и Шри-Ланку, остаётся только догадываться. Он встречался со многими духовными светилами XIX и XX вв., такими, как святой Рамалинга, Шри Рамакришна Парамахамса, Шри Рамана Махарши и Шри Ауробиндо.

Шри Джнянананда принадлежит к цепи ученической преемственности Джйотир Матха в традиции Ади Шанкарачарьи. Он — парамахамса паривраджа-качарья, странствующий монах и совершенный учитель, воплощение подлинного духа санньясы, любви к ненадёжности и анонимности, полного отсутствия желания найти прибежище в этом мире.

Уже на закате своей феноменально долгой жизни и славного духовного служения он обосновался в тихом месте на северном берегу реки Пеннар в Тамил-Наду. Постепенно вокруг него вырос ашрам Шри Джнянананда Тапованам (ведь традиционно вся религия во все века связана со святыми людьми). Он расположен приблизительно в трёх километрах от города храмов Тирукойилур в духовной атмосфере Аруначалы, этого священного маяка, обращённого к искателям Знания.

Шри Джнянананда был махайоги и джнянасид- дхой. Писания утверждают, что восемь видов сиддхи (сверхъестественных йогических сил) свойственны тому, кто осознал своё истинное Я. В присутствии Джнянананды постоянно происходили необычные явления. Его почитатели рассказывали о многих таких чудесах, однако величайшим чудом было духовное преображение того, кто предавался ему. В своём благословении на книгу Карая Сиддхара Шри Джнянананда пишет:

Но мудрец осуждающе относился к чудесам и убеждал духовных искателей не гнаться за сверхъестественными силами. В то же время из записей его наставлений можно сделать вывод, что владел он и кундалини-йогой, так как обладал уникальными йогическими сиддхи (к которым, например, относится способность разбирать своё тело на части и вновь собирать его). У нас есть все основания полагать, что он принадлежал не только к тамильской традиции сиддхов (Шри-Ланка, Тамил-Наду, Карнатака), но и к североиндийской традиции натхов. Он был связан с Сиддхарудхой Свами[17] из Хубли и со Свами Нитьянандой[18] из Ганешпури. Он не только постоянно цитирует отрывки из стихотворений тамильских сиддхов, но и сам написал несколько импровизированных произведений в том же стиле. Подлинный сиддха чем-то напоминает учителя дзен: резкими и неожиданными парадоксальными утверждениями он потрясает ум ученика и заставляет того выйти за его пределы.

Вскоре к Шри Джнянананде присоединился некий брахмачарин. Однажды, проходя мимо учителя, сидевшего на веранде, он услышал громкий голос: «Мы — в лесной чаще с высокими деревьями. Что нам делать?» Брахмачарин, не поняв вопроса, крайне изумился. Учитель повернул голову, посмотрел на него и произнёс: «Мы должны поджечь его!»

Безграничное доверие брахмачарина к учителю сделало его открытым его наставлениям. Он сразу же связал услышанное с учением Гиты. Огонь — это знание Я, Атмана, Который, будучи чистым сознанием, не является ни деятелем, ни наслаждающимся результатами деятельности. Интуитивное восприятие Атмана как нашей истинной природы сжигает густой лес кармы. Испытывая карму, невозможно исчерпать её. Карма преодолевается лишь осознанием Атмана. Это и есть найшкармьясиддхи.

Такой способ наставлений оказал потрясающее воздействие на ум брахмачарина. Долгая беседа о преодолении кармы никогда не смогла бы передать послание столь успешно, как слова учителя.

Книга Гуру и ученик открывается вдохновляющей историей встречи Свами Абхишиктананды и Шри Джнянананды. Она глубоко раскрывает суть важности традиции гуру в индуизме, а также качества гуру и ученика. На самом деле это главная тема Катха Упанишады.

Свами Абхишиктананда, будучи монахом-бенедиктинцем, прибыл в Индию в качестве христианского миссионера, однако вскоре был захвачен учением Шри Раманы. Получив даршану мудреца, он, однако, не смог встретиться с ним лично. Махарши оставался слишком «недосягаемым». Кроме того, Абхишиктананда только приехал из Европы, «не знал языка и ещё недостаточно проник во внутренний мир, чтобы напрямую понять таинственный язык молчания»[19]. Он любил оставаться в пещерах Аруначалы, однако ему по-прежнему недоставало отношений с живым гуру.

В индуистской традиции тайна адвайты передаётся через гуру, для христианина, однако, это был деликатный вопрос. В индуизме реализованный гуру — это Бог во плоти, для христиан же Бог стал человеком лишь в Иисусе. Как христианин мог принять кого-то помимо Христа в качестве своего садгуру?

Абхишиктананду ждал духовный кризис. Он разрывался между религиозными убеждениями христианского монаха и мощной силой адвайты, ставшей его внутренним зовом. Ему помог ученик Шри Раманы Харилал[20], которого он встретил в Тируваннамалае, а также парс, доктор Динша Мехта из Бомбея (который идентифицировал свой внутренний голос с Иисусом Христом), однако ни один из них так и не стал его гуру.

С точки зрения индуистской традиции, гуру приходит тогда, когда ученик готов. Именно в момент глубокого духовного кризиса Абхишиктананда встречает Шри Джнянананду. Поистине, это был божественный час, встреча ученика высокой духовной квалификации с садгуру, являвшимся живым свидетелем традиции Упанишад.

Абхишиктананда задал мудрецу два вопроса. Первый касался мнения Шри Джнянананды о высшей Реальности с точки зрения традиционных школ индийской философии.

Шри Джнянананда не хотел, чтобы Абхишиктананда оставался на ментальном уровне, заигрывая с мыслями о различных школах индийской философии. Мудрец направил его на путь мистического поиска. Истинное Я, Атман выбирает созерцателя, обращённого внутрь и полностью преданного ему, а затем открывается такому искателю. Таково прямое (сак-шат) и непосредственное (апарокша) восприятие, не обусловленное умом и чувствами. Просто БЫТЬ!

Второй вопрос Абхишиктананды касался посвящения.

Таков был его собственный опыт. Ответ мудреца убедил Абхишиктананду, что он встретил человека, обладавшего непосредственным опытом Реальности. Его духовный уровень впечатлял. В нём сочетались детская простота и мудрость. Абхишиктананда был буквально «одержим» мудрецом: «он приехал сюда из любопытства, но почувствовал, что несколько слов, произнесённых этим пожилым человеком, проникли в самое его сердце. Казалось, они открыли в нём бездну, о существовании которой он даже не подозревал, высвободив в нём источник живой воды несравненной сладости. В то же время всё то, что он услышал, было уже знакомо ему, <…> но на этот раз всё было сказано так, что между ним и учителем установилась связь за пределами слов на самом глубинном уровне каждого из них. Страннику казалось, что каждое высказывание гуру проистекало напрямую из внутренних тайников его собственного сердца»[23].

Внутренний протест Абхишиктананды против индуистских храмовых ритуалов и манер был уничтожен его личным опытом. Он пишет:

25 декабря 1955 г. он сообщает своей сестре: «Впервые в жизни я понял гурубхакти (преданность гуру) и гурушакти (силу гуру)»[25].

В этой же главе он красноречиво говорит о важности даршаны гуру. Теперь он понял гуру таттву индийской традиции. Его предание себя гуру было спонтанным и полным:

До сих пор Богом, Которому он поклонялся, и его садгуру был Иисус Христос. Теперь он признал садгуру в Шри Джнянананде:

Позже, 20 января 1956 г., он добавляет:

Сегодня важность традиции гуру широко известна на Западе. Когда же Абхишиктананда оказался в индуистском Тируваннамалае, именно в Тапованаме он полностью погрузился в индуизм у стоп своего гуру. Его восприятие индуистской традиции гуру отражено в гимне, посвящённом Христу, который он написал во время своего шестинедельного затворничества в Мауна Мандире (Кумбаконам, ноябрь- декабрь 1956 г.), куда он отправился, следуя совету своего гуру посвятить себя длительной дхьяне:

В первые дни своего пребывания в Тапованаме Абхишиктананда был «захвачен». Шри Джнянананда пригласил его вернуться ещё раз и полностью посвятить какое-то время дхьяне. Абхишиктананда вновь приехал к нему в марте 1956 г. и «провёл со своим гуру две незабываемые недели. Это были дни мира и реализации»[30]. Это были дни благодати.

Он описывает ночь, проведённую в деревенском храме Шивы, и свою медитацию на бесформенный аспект Шивалингама. Sanctum sanctorum (святая святых) напомнила ему о пещере сердца, гухе индийской мистической традиции.

Во время бесед с Абхишиктанандой многие из высказываний гуру являлись эхом послания Упанишад и Гиты. Зачастую они иллюстрировались цитатами из тамильских поэтов-мистиков. Абхишиктананда подробно описывает, как Шри Джнянананда учил его медитировать.

Шри Джнянананда в свойственной ему манере рассказывает о бхакти и джняне языком притчи. Он излагает учение Гиты о четырёх типах преданных поклонников своими собственными словами. Есть те, кто ищет спасения от забот, те, кто стремится к мирским благам, те, кто любит Бога бескорыстно, и, наконец, те, кто осознаёт Бога как собственное Я.

Четвёртые суть джняни, т. е. бхакты самого высокого уровня. Для них Бог — их собственное Я. Они видят Бога во всём и выходят за пределы своих желаний. Для Абхишиктананды таким джняни является Джнянананда.

Согласно Абхишиктананде, мудрец делает основной акцент на вере (шраддха), стремлении к освобождению от невежества (мумукшутва), обращённости внутрь и однонаправленном созерцании.

Наставления Шри Джнянананды, касающиеся гуру таттвы, приводятся в отдельной главе:

Гуру-мурти — человеческая форма, в которой Брахман, Абсолют, Бог, «Я есть» проявляется, чтобы пробудить ученика к его истинному бесконечному Я. Термин «гуру» указывает на того, кто «устраняет тьму невежества». Первобытное невежество рассеивается акхандакара вритти, в котором сияет бесконечное Я. Таким образом, истинная даршана гуру осуществляется в акхандакара вритти, когда ум пребывает в состоянии неделимой полноты Атмана. Садгуру Джнянананда очень любил стих из Рибху Гиты[32], раскрывающий природу гуру таттвы:

Итак, самосознание идентично видению Бога, в свою очередь идентичному гуру даршане. Это очень простой, но глубокий вывод адвайтического прозрения, заключённого в гурутаттве. Согласно Свами Абхишиктананде, он занимал центральное место в учении Шри Джнянананды.

Иллюстрируя концепцию гуру, Шри Джнянананда приводил прекрасные истории. Он говорил, что гуру подобен паромщику, который готов перевезти путешественника на другой берег лишь при условии, что тот оставит весь багаж на берегу. Это сравнение навело Абхишиктананду на мысли об отречении. Он пишет в своём дневнике:

Пребывая в состоянии сарватмабхавы (единства с истинным Я всех), Шри Джнянананда был воплощением бесконечной любви. Абхишиктананда вспоминает:

В сарватмабхаве Шри Джнянананда не только вмещал все традиции, но и был трансцендентен по отношению к ним. Он был един с истинным Я каждого приходившего к нему. Для каждого верующего он представлял его собственную традицию, а также благословлял их выйти за пределы всего.

К нему приходили люди, принадлежавшие к разным религиям. Его любовь привлекала и преображала даже атеистов. Его личность и учение охватывали весь спектр индуизма.

Шри Джнянананда часто говорил о непрерывной цепи духовных учителей, первым из которых, ади гуру его традиции, был Бог. Необходимо быть столь же преданным традиции, сколь и гуру. Только в этом случае можно настроиться на волну гуру, воплощающего знание, нисходящее в этой традиции.

По совету Свами Абхишиктананды на даршану Шри Джнянананды пришёл один священник-иезуит. Он сказал, что его привлекает адвайта, и спросил, нужно ли ему принять индуизм, чтобы заниматься соответствующей духовной практикой. Шри Джнянананда ответил, что необходимости менять религию нет. Напротив, ему следует погрузиться в глубины собственной религии, чтобы затем выйти за её пределы на вершине духовного опыта истинного Я. Впоследствии этот священник стал известным учителем дзен.

От мудреца Свами Абхишиктананда узнал, что трансцендентный аспект есть в каждой великой религии:

Один мусульманский мальчик регулярно приходил к Шри Джнянананде, привлечённый его божественной любовью. Впоследствии он вырос и стал доктором. Однажды мудрец попросил его каждый раз перед приездом в Тапованам посещать знаменитый храм Вишну в Тирукойилуре. Доктор с верой и преданностью последовал его указаниям. Спустя какое-то время он очень обрадовался, услышав от Свами, что в прошлой жизни был индуистом и поклонником Вишну. Он остался набожным мусульманином, но одновременно стал преданным вишнуитом! Он достиг больших успехов в духовной жизни.

М. П. Пандит из Ашрама Ауробиндо говорил:

Слова Шри Джнянананды всегда содержали отзвуки утверждений Упанишад, поэтому важно, что книга содержит множество цитат из них. Абхишиктананда уже был знаком с ними, а его гуру только усилил его интерес. Французский монах пишет:

Также он отмечает универсальную интуицию Упанишад:

Послание Упанишад актуально и сегодня:

Подчёркивая важность гуру даршаны, Абхишиктананда говорит:

Подтверждение тому — его собственный опыт. Спустя несколько лет после встречи со Шри Джнянанандой Абхишиктананда покинул Шантиванам Ашрам, отправился на Север и обосновался в построенной им на берегу Ганги хижине в Уттаркаши. Привлечённый уединением Гималаев, он погрузился в медитацию на Упанишады. В его эссе о санньясе и Упанишадах чувствуется глубокое влияние Шри Джнянананды и его наставлений.

15 августа 1973 г. Абхишиктананда отметил 25-летие своего пребывания в Индии. Он пишет:

Он отмечает, что Бытие есть чистое сознание и бесконечное блаженство:

Абхишиктананда был полностью открыт милости гуру. С великой преданностью он «упивался» своим гуру: глазами и ушами, внимательно наблюдая за каждым мигом и с верой запоминая каждое его слово. Он говорит:

Благодаря совершенной прозрачности и большой актуальности её содержания в наши дни, книга Гуру и ученик остаётся одним из лучших духовных документов XX в.