Хендрикс

9

СЕЙДЖ

Как могло все превратиться из такого идеального в такое дерьмовое шоу всего за пять минут? Отношения с Колби и Бренной были великолепны. Их отношения были на правильном пути, и с ним не было невозможно находиться быть рядом. И все же, когда я забрала ее вчера утром, он пошел и все испортил.

Я хожу по кухне, хватаю все необходимое для выпечки шоколадного печенья и захлопываю все ящики и шкафчики, которые открываю. Большинство из них в конечном итоге приходят в норму, повинуясь импульсу, и это только еще больше меня бесит. Излишне говорить, что я ни на йоту не успокоилась с тех пор, как ушла из дома Колби.

— Как бы забавно это ни было, когда ты готовишь выпечку в ярости, тебе нужно охладиться, — говорит мне Мэдди, но я тоже не в настроении выслушивать ее дерьмо.

— Никто не говорил, что ты должна быть здесь, чтобы смотреть.

Она кладет ноги на другой барный стул и ухмыляется. — И пропустить это шоу? Нет, спасибо.

Я закатываю глаза и беру яйцо, чтобы разбить его. Вместо этого все это крошится у меня в руке, а скорлупки падают прямо в миску. Я издаю стон, но моя так называемая лучшая подруга только посмеивается.

— В этом и фишка яиц, — говорит она. — Они не очень хорошо справляются с враждебностью.

Ее сарказм задевает за живое. — Знаешь, если бы ты просто посмотрела за Бренной в пятницу вечером, как ты сказала, ничего бы этого не произошло.

Мои слова должны были причинить ей боль или, по крайней мере, заставить ее уйти, но она просто улыбается мне. — О, так я виновата прямо сейчас? Ладно.

Мэдди знает меня достаточно долго, чтобы знать, что, когда я в таком настроении, с моих губ слетают вещи, которые я не обязательно имею в виду. Однако, это также позволяет ей не уходить, когда ей явно не рады прямо сейчас. Я не знаю, хорошо это или плохо.

Я игнорирую ее всегда такое беззаботное отношение и делаю все возможное, чтобы спасти тесто для печенья. К счастью, в рецепте требуется только одно яйцо.

Выпечка - это всегда то, что я делаю, когда я чем-то расстроена или зла. Не то чтобы это меня успокаивало, но отвлекало достаточно, чтобы удержать от поступков, о которых я могу пожалеть в будущем – например, позвонить Колби и сказать ему, чтобы он держался подальше от Бренны и меня до конца наших жизней.

— О, печенье! — Взволнованно говорит Бренна и протягивает руку, чтобы взять немного теста из миски.

— Бренна, не трогай это.

Она не слушает и, пытаясь взять немного, сбивает миску прямо со стойки. Все это разбивается вдребезги на полу, и керамика разлетается повсюду. Я резко оборачиваюсь на шум и свирепо смотрю на свою дочь.

— Теперь посмотри, что ты наделала! — кричу я. — Ты что, не слушаешь? Я сказала не трогать это!

Ее глаза мгновенно начинают слезиться, и она быстро убегает. Я слабо слышу звук ее рыданий, когда она взбегает по лестнице. Я запускаю пальцы в волосы и тяну, прежде чем осознаю, что тесто для печенья у меня по всем рукам. Отлично, просто сегодня еще кое-что пошло не так.

— Ладно, хватит быть стервой, — говорит мне Мэдди.

Я, прищурившись, смотрю на нее. — Как ты меня только что назвала?

— Ты слышал меня. Стерва, — говорит она так, словно это богом забытая правда. — Ты злишься, но вымещаешь это не на тех людях.

Из моего рта вырывается сухой смешок. — Ну и что? Мне вместо этого пойти наорать на Колби?

— Нет, потому что он тоже не виноват.

За все время, что я знаю свою лучшую подругу, мне никогда так сильно не хотелось дать ей пощечину. — О, неужели?

Она пожимает плечами. — Ты злишься на себя. Ты поняла, что сделала что-то не так и что причинило боль Бренне, не рассказав ему о ней, когда была беременна.

— Он сменил номер своего телефона!

— О, пожалуйста. У тебя были способы связаться с ним, если ты действительно хотела, и ты это знаешь. — Она встает и подходит, чтобы помочь мне убрать с пола разбитую миску. — Я не подталкивала тебя к этому, потому что считала, что ты поступаешь правильно, или ты боялась, что он попросит тебя сделать аборт. Но теперь? Единственное, что имеет значение, - это Бренна и ее счастье. Если это Колби, то это как раз то, с чем тебе придется иметь дело.

В глубине души я знаю, что она права. И все равно, я в ужасе. — Я не хочу, чтобы он причинил ей боль. Прямо сейчас он просто мамин друг, но как только он станет ее отцом, у него появится способность нанести непоправимый ущерб.

Мэдди обнимает меня и притягивает ближе. — Что ж, тогда хорошо, что у нее есть обалденная мама, которая всегда рядом с ней. С ней всегда будет в порядке, пока у нее есть ты.

Я позволяю ей утешить меня, и когда мы расстаемся, я вздыхаю. — Я должна пойти посмотреть, все ли с ней в порядке.

— Я знаю. — Она улыбается. — Иди. Я тут справлюсь.

***

Проходит два дня, а я игнорирую каждый телефонный звонок Колби. Дело не в том, что я все еще злюсь на него. После разговора с Мэдди я поняла, что в его словах есть смысл. Нет, причина, по которой я не отвечаю, в том, что я боюсь того, что произойдет, если я это сделаю. Он очень ясно дал понять в субботу утром, чего он хочет, и я не думаю, что это то, от чего он собирается отказаться в ближайшее время.

Говорить Бренне, что Колби - ее отец, - это не та тема, к которой следует относиться легкомысленно. Во-первых, она провела последние несколько недель, думая, что он просто один из друзей ее мамы. Хотя я понимаю причины, по которым он хочет рассказать ей, я также в ужасе от того, что это может сделать с ней – особенно когда он снова отправляется в поездки на футбольные игры, и ей придется неделями не видеться с ним, потому что он просто слишком занят.

Я сижу на диване после того, как уложила Бренну спать. Мой телефон тяжело давит на руку, когда я просматриваю все сообщения, которые Колби отправил с субботнего утра.

Колби: Прости, что я сорвался. Позвони мне.

Колби: Сейдж, пожалуйста. Просто позвони или напиши мне в ответ.

Колби: Когда я смогу снова увидеть Бренну?

Колби: Ты когда-нибудь собираешься мне ответить?

Колби: Ты не можешь скрывать ее от меня. Нравится тебе это или нет, я ее отец.

Колби: Если ты не ответишь мне в ближайшее время, мне придется предпринять альтернативные действия. Пожалуйста, не доводи дело до этого.

Входная дверь распахивается, и Тофер, спотыкаясь, входит в дом. Он даже не потрудился закрыть ее за собой, когда спотыкается и врезается прямо в стену. Фотография падает, и рамка ломается от удара об пол. Я закатываю глаза, кладу телефон на кофейный столик и подхожу, чтобы помочь ему.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я.

Он бормочет что-то невнятное и отталкивает меня, когда я пытаюсь помочь ему подняться. — Я в порядке.

От запаха его дыхания я делаю два шага назад. Количество алкоголя в его организме должно быть достаточным, чтобы утопить корабль. Я закрываю и запираю входную дверь, прежде чем поднять с пола сломанную рамку. К счастью, стекло все еще цело.

— Ну и что с того? — огрызается Тофер. — Я немного выпил, и ты меня больше не любишь?

Выбрасывая остатки беспорядка в мусорное ведро, я поворачиваюсь к нему с бесстрастным выражением лица. — Ты сказал мне не помогать тебе. Я убирала беспорядок, который ты устроил.

Он издевается. — Беспорядок, который я устроил? А как насчет беспорядка, который твой маленький карапуз устраивает каждый день? А? Что насчет этого беспорядка?

— Не втягивай в это Бренну, — говорю я ему. — Ты знал, что у меня есть дочь, когда связался со мной, и еще раз, когда попросил меня выйти за тебя замуж.

— Да, но я не знал, что ты была одной из шлюх Хендрикса.

Оскорбление похоже на удар под дых, и хотя часть меня знает, что это только потому, что он пьян, я знаю, что в этом есть доля правды, по крайней мере, в том, что касается его чувств. С тех пор, как я рассказала ему о том, что Колби - отец Бренны, между нами все изменилось. И вся эта история с возвращением домой пьяным? Да, в этом нет ничего нового.

— Я иду спать, — говорю я, не желая сидеть здесь и терпеть его словесные оскорбления. — Постарайся не блевать на себя.

Он издевается надо мной, как ребенок, когда я выхожу из комнаты и направляюсь наверх. Я иду в свою ванную, умываю лицо и пытаюсь успокоиться. Если это то, на что будет похоже замужество с ним, я не уверена, что мне это интересно. Я скучаю по парню, с которым начала встречаться. Тот, кто помогал мне принимать трудные решения и хотел быть рядом со мной во всем этом. Кто бы ни был этот человек внизу, это не он.

***

— Сейдж! —я просыпаюсь от того, что Тофер выкрикивает мое имя. — Сейдж! Тащи свою гребаную задницу сюда!

Я вскакиваю с кровати, замечая, что уже час ночи. Мои ноги быстро спускаются по лестнице, просто чтобы заставить его заткнуться.

— Ты что, с ума сошел? — шиплю я. — Ты собираешься разбудить Бренну!

В его руке еще одна бутылка пива, а в другой - мой телефон. — Звонил твой парень. Я подумал, что ты захочешь это знать.

Я ловлю телефон, который он бросает мне, и когда я просматриваю свой журнал звонков, я замечаю, что последний раз Колби звонил в 10: 15, сразу после того, как я поднялась наверх. Должно быть, Тоферу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что мой телефон был внизу, а меня нет, и когда он понял, первое, что он обнаружил, был пропущенный звонок от Колби на экране.

— Тебе, наверное, стоит ему перезвонить, — усмехается он. — Может быть, он хочет позднего секса.

Я медленно выдыхаю, не желая поддаваться на его насмешки. — Ладно, я думаю, ты уже достаточно выпил.

Когда я подхожу, чтобы взять пиво у него из рук, он вырывает его у меня. — Ты мне, блядь, не начальник.

— Тофер, пожалуйста. Говори потише.

— Пошла ты! — Он начинает расхаживать взад-вперед. — С тех пор, как появился этот придурок, ты ведешь себя так, будто я всего лишь кусок дерьма! Ты бросаешь меня ради него? Так вот в чем дело?

Я качаю головой. — Вовсе нет. Ты просто пьян. Ты не можешь ясно мыслить.

— Заткнись нахуй! — кричит он.

Его хватка на бутылке усиливается, когда он отступает назад и швыряет ее прямо мне в голову. Каким-то образом я достаточно быстра, чтобы увернуться от нее, но это не мешает мне вскрикнуть, когда она разбивается о стену. Если бы это попало в меня, если бы я не отошла в сторону, это бы вырубило меня – и по какой-то причине я думаю, что это именно то, чего он добивался.

На секунду его глаза расширяются, но это только до тех пор, пока из него не начинает вырываться смех. Я стою там и с недоверием наблюдаю за тем, как он впадает в истерику. Он приходит в себя, только когда мы слышим Бренну позади нас.

— Мамочка? — спрашивает она. — Все в порядке? Я услышала крики.

— Да, принцесса, — отвечаю я. — Возвращайся в постель. Я поднимусь через секунду.

Тофер качает головой и протягивает руки. — Бренна, детка. Иди, обними меня. Ты всегда обнимаешь меня лучше всех.

Будучи хорошей девочкой, которой она является, она смотрит на меня в поисках ответа о том, должна ли она его слушать. Я качаю головой, и она разворачивается, чтобы вернуться наверх.

— Видишь? Никчемный маленький ребенок, — выплевывает он. — Не может даже обнять, когда ее просят.

Не заботясь о том, что он сейчас в каком-то психотически пьяном состоянии, я подхожу ближе и смотрю ему в лицо. — Ты не имеешь права говорить о ней такие вещи. Она замечательный ребенок, который вырастет и будет совершать удивительные вещи, и если ты будешь продолжать так себя вести, тебя не будет рядом, чтобы увидеть это.

Я ухожу, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть на кучу стекла и алкоголя, покрывающую пол.

— Убери этот беспорядок, Тофер.

Он ничего не говорит, когда я оставляю его стоять посреди гостиной в одиночестве. Я поднимаюсь наверх, и вместо того, чтобы идти в свою комнату, я выбираю комнату Бренны. Я закрываю и запираю за собой ее дверь, прежде чем забраться к ней в постель. Она прижимается ко мне, как только чувствует, что кровать рядом с ней прогибается.

— Тофер снова ведет себя подло?

Я мягко успокаиваю ее. — Тебе не о чем беспокоиться. Закрой глаза, малышка.

Ей требуется всего минута, чтобы снова заснуть и ее дыхание выровнялось. Я, с другой стороны, кажется, не могу остановить слезы, как только они начинаются. Сначала пощечина по лицу. Потом эта история с моим запястьем. И теперь это. Когда этого будет достаточно? Парень, за которого я согласилась выйти замуж, все еще там?

Честно говоря, я не совсем уверена.

***

На следующий день я игнорирую бесконечные извинения Тофера и, наконец, отвечаю на множество звонков и текстовых сообщений Колби. Быть рядом с ним, возможно, не то, что я хочу делать прямо сейчас, но это не значит, что Бренна не хочет. Не проходило и дня, чтобы она не спрашивала меня о нем. Итак, я решаю позволить ему немного побыть с ней наедине. Кроме того, чем больше времени она проводит с Колби, тем меньше она проводит с Тофером.

Раздается звонок в дверь, и мне даже не нужно смотреть в камеру, чтобы знать, кто это. В ту секунду, когда я сказала ему, что он может ненадолго заехать за Бренной, Колби уже садился в свою машину. Если бы я не была так против того, чтобы позволять себе чувствовать к нему абсолютно все, что угодно, я бы, вероятно, сочла это милым.

Я открываю дверь и вежливо улыбаюсь ему.

— Бренна! — Я зову ее. — Колби здесь!

Звук ее негромкого вскрика заставляет нас двоих посмеиваться, когда она выходит из своей комнаты и спускается по лестнице. — Колби, Колби, Колби!

Она бежит прямо к нему и прыгает в его объятия. Он с легкостью подхватывает ее, когда она цепляется за него и крепко обнимает.

— Привет, Би, — приветствует он ее. — Я скучал по тебе.

— Я тоже по тебе скучала! — отвечает она. — Я каждый день спрашивала маму, когда мы сможем снова увидеться с тобой. Не так ли, мамочка?

Я съеживаюсь, но я знаю, что должна ответить ей. — Что ты и сделала, принцесса. Что ты и сделала.

Когда она снова обнимает Колби, он исподлобья смотрит на меня. Ему не нужно ничего говорить, чтобы я поняла, что он взбешен тем, что я держала ее подальше от него, когда она хотела его увидеть. Это было неправильно, я знаю, но я не могла заставить себя позволить ей увидеть его снова. Часть меня боится, что он возьмет на себя смелость рассказать ей правду и при этом выставит меня плохим парнем. Не то чтобы я думала, что он настолько мстительный. Мэдди сказала это, и часть меня действительно верит, что именно я плохой парень во всем этом.

— Куда ты опять ее ведешь?

Он достает из заднего кармана листок бумаги и протягивает его мне. На нем нацарапан адрес пентхауса в центре города.

— Это дом моего лучшего друга Ашера. Мы просто собираемся потусоваться там немного и съесть немного пиццы.

Это понятно, учитывая, что уже четыре часа дня, и на данный момент он мало что может с ней сделать.

Я киваю. — И ты привезешь ее обратно до девяти?

— Да. Я даже напишу тебе, когда мы будем уходить от Ашера.

— Спасибо тебе.

Обнимая Бренну, я смотрю, как Колби забирает мою дочь... нашу дочь и пристегивает ее к автомобильному креслу, которое он купил вскоре после того, как встретил Бренну. Мой желудок скручивается в узел, когда он садится на водительское сиденье и трогается с места.

***

Иногда мне кажется, что все это уловка 22. Что бы я ни делала, какой бы выбор я ни сделала, он недостаточно хорош для Тофера. Я думала, он разозлился из-за того, что я проводила слишком много времени с Колби, но теперь, когда я намеренно позволила Колби забрать Бренну одному, он все еще злится. Каждый раз, когда она с ним встречается, я выслушиваю лекцию от своего жениха о том, какая я плохая мать, раз позволила ей уйти с парнем, которого она знает меньше месяца.

Очевидно, что я не могу победить.

Я сижу на работе в субботу днем. Честно говоря, я бы предпочла быть где угодно, только не здесь. Однако крупному клиенту понадобилось спланировать вечеринку в последнюю минуту, и они доверяют только мне, чтобы все было сделано правильно за такое короткое время. К счастью, Колби был не занят, и я смогла отвезти Бренну к нему. В ту секунду, когда она увидела новенький батут на его заднем дворе, она крикнула мне «До свидания» и выбежала за дверь.

Ну, по крайней мере, я знаю, что она счастлива.

Я распечатываю несколько материалов, составляю план по теме, которую они собираются использовать, вместе с другими людьми, которых мне нужно будет нанять. Им нужны работники. Пять разных типов исполнителей. Группа. Ди-джей, который будет играть, когда группа делает перерыв. Даже шоу фейерверков, которое состоится в конце вечеринки. Обычно на планирование чего-то подобного уходят недели, а у меня есть всего пять дней, чтобы это осуществить.

Я как раз вешаю трубку после третьего звонка с группой, когда звонит мой мобильный телефон и на экране появляется имя Колби. Это странно. Обычно он просто присылает мне сообщение.

Я провожу пальцем, чтобы ответить, и включаю громкую связь. — Что случилось? Я немного завалена делами.

— Э-э, привет, — говорит он, в его голосе явный страх. — Не хочу беспокоить тебя на работе, но произошел небольшой несчастный случай.

Мое сердце падает. — Какого рода несчастный случай?

Он тяжело вздыхает. — Бренна упала, слезая с батута, и повредила руку. Мы сейчас в отделении неотложной помощи.

Все мое тело холодеет, когда я понимаю, что моя дочь в больнице. Моя милая, невинная, идеальная маленькая девочка сидит на кровати в окружении врачей, а меня даже нет рядом с ней, потому что я на работе. Я даже не потрудилась выключить свой компьютер, когда хватаю свои вещи и выбегаю за дверь. Я едва успеваю узнать название больницы у Колби, прежде чем вешаю трубку и запрыгиваю в машину.

Вселенная, должно быть, на моей стороне, потому что на всем пути к скорой помощи нет полицейских, и это хорошо, потому что я, вероятно, нарушаю практически все правила дорожного движения по дороге туда. Я останавливаюсь и бросаю парковщику свои ключи. Ни одна часть меня даже не думает брать билет, в котором говорится, какая машина моя. Все, на чем я могу сосредоточиться, - это Бренна.

— Меня зовут Сейдж Эмброуз, — говорю я секретарю в приемной, судорожно дыша. — Мою дочь привезли сюда некоторое время назад.

— Сейдж? — Спрашивает девушка в вестибюле. У нее длинные каштановые волосы, и выглядит она так, словно только что закончила среднюю школу.

— Да?

Она вежливо улыбается мне. — Я Тесса. Колби сказал мне прийти и подождать тебя. Я отведу тебя к нему и Бренне.

Я следую за ней через двери отделения скорой помощи и дальше по коридору, желая, чтобы она двигалась немного быстрее. В ту секунду, когда я вижу Колби, стоящего прямо у одной из комнат, я пробегаю мимо Тессы и скрываюсь за занавеской. Бренна сидит на кровати, выглядит совершенно нормально, если не считать опухшей руки.

— Моя бедная малышка, — воркую я, бросаясь к ней. — Ты в порядке?

Она надувает губы. — Это больно, но Колби и доктор сказали, что со мной все будет в порядке.

Я целую ее в лоб и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Колби. — Что случилось?

— Она слезала с батута и зацепилась ногой за сетку. Прежде чем я смог добраться до нее, она высвободилась и приземлилась на свою руку. — Он выглядит явно потрясенным и разочарованным в себе, но это не останавливает гнев, бурлящий во мне.

— Ты должен следить за ней, Колби! — кричу я на него. — Ей всего пять. Ты не можешь просто позволить ей делать все, что она хочет, пока ты развлекаешься со своими друзьями.

Бренна качает головой. — Не кричи на него, мамочка. Это не его вина.

Колби вздыхает. — Нет, все в порядке, Би. Твоя мама права. Мне следовало получше присматривать за тобой.

Насколько я понимаю, у меня есть два варианта. Я могу продолжать читать лекцию Колби о том, как я была права, когда сказала, что он не знает, что нужно, чтобы быть родителем, или я могу сосредоточиться на том, что здесь важнее всего – Бренне. Я выбираю второй вариант.

— Что они сделали на данный момент? — Спрашиваю я его, мой тон немного спокойнее.

— Они сделали рентген. Мы просто ждем результатов.

В этот момент входит доктор, держа в руках iPad. — Хорошо, мисс Бренна. Похоже, ты сломала руку. К счастью, это чистый перелом, так что он должен зажить просто отлично, но нам нужно наложить на него гипс. У тебя есть любимый цвет?

— Розовый! — взволнованно кричит она.

Я замечаю, как Колби опустил голову в ту секунду, когда доктор сказал, что она сломана, но я не собираюсь утешать его прямо сейчас. Он должен был наблюдать за ней. Черт возьми, на батутах написано около тысячи предупреждений. Любой бы знал, что лучше не оставлять ее на нем без присмотра.

Доктор посмеивается. — К счастью для тебя, у меня оказалось много розового. Просто сиди тихо, и мы скоро вернемся, чтобы наложить гипс на твою руку.

— Смогу ли я раскрасить его? Моя подруга однажды сломала руку, и нам всем пришлось раскрашивать ее гипс.

Он тепло улыбается ей. — Еще бы! Я даже дам тебе фломастер, чтобы ты забрала его домой.

Ее лицо светится, как будто сломанную руку можно исправить простым маркером. — Ты слышал это, Колби? Я могу рисовать на своем гипсе!

— Это здорово, Би, — говорит он. — Но давай больше не будем доводить дело до того, чтобы сломать тебе руку, ладно?

— Согласна, — бормочу я, не в силах игнорировать напряжение в комнате.

К сожалению, сейчас я ничего не могу с этим поделать. Здесь нет кнопки перемотки назад, которая позволила бы мне вернуться назад и послать моего босса к черту вместо того, чтобы привести Бренну к Колби этим утром. Правда, батут...

— Что ты собираешься делать с—

Я даже не успеваю закончить вопрос, как он на него отвечает. — У меня есть люди в доме, которые сейчас разбирают его на части.

Ну, по крайней мере, у него есть что-то вроде мозгов.

***

В тот вечер мы как раз заканчиваем ужинать, когда Бренна ахает. Я поднимаю на нее взгляд от своей тарелки и уже вижу слезы, выступившие у нее на глазах. Мои брови хмурятся, когда я пытаюсь понять, что у нее на уме.

— Все в порядке, Брен?

Она качает головой. — Я забыла Лужицу у Колби!

Лужица - ее любимая мягкая игрушка, которую Мэдди подарила ей, когда ей было два. С того дня, как она получила ее, она повсюду носила это с собой. Я пыталась отобрать ее, но после небольшого исследования я поняла, что это предмет ее безопасности и что нет ничего плохого в том, чтобы позволить ей это иметь.

— Почему бы тебе не взять мой телефон и не попробовать позвонить ему? — предлагаю я. — Может быть, он сможет завезти ее.

Тофер тихо стонет, в то время как Бренна, кажется, испытывает некоторое облегчение от этой идеи. Я протягиваю ей свой телефон, и она убегает, чтобы позвонить ему. Тем временем мы с Тофером встаем и начинаем убирать со стола. Все это время от него исходит гнев. Он швыряет тарелки в раковину с чуть большей силой, чем обычно. В ту минуту, когда он разбивает один из стаканов, я больше не могу этого выносить.

— В чем твоя проблема сегодня вечером? — огрызаюсь я.

Он закатывает глаза. — Как будто тебя это вообще волнует.

Ладно, ай. — Если бы мне было все равно, я бы не спрашивала.

Похоже, он собирается игнорировать меня, и я уже собираюсь прекратить это, когда он, наконец, снова открывает рот. — Я просто не понимаю, почему ты все еще позволяешь ему иметь с ней что-либо общее. Сегодня она сломала руку, Сейдж. Ты доверила ее ему, доставила ее целой и невредимой, а вернула сломанной.

— Я знаю, — вздыхаю я. — Но...

— Не должно быть никаких «но», — утверждает он. — Он облажался и не следил за ней. Ты собираешься вернуться к надзору за их визитами? Потому что очевидно, что это именно то, чего он хочет.

У меня отвисает челюсть. — Ты же не можешь искренне намекать, что он нарочно сломал ей руку.

В Колби много чего есть, но жестокость и умение манипулировать - не одно из них. Может быть, эгоистичный и высокомерный, но я знаю, что он не тронул бы и волоска на голове Бренны. Удивительно, но Тофер, должно быть, тоже это понимает, потому что он отступает от этой темы.

— Нет, я думаю, что нет, но я думаю, что ты уделяешь ему слишком много времени с ней. Я ему не доверяю.

Это бессмысленный спор, который у нас уже был слишком много раз на данный момент, и я действительно не заинтересована в том, чтобы он повторился. Особенно не тогда, когда на его стороне сломанная рука Бренны.

— Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Тофер. Он ее отец.

Тихий голос позади меня заставляет меня застыть на месте. — Он что?