Хендрикс

13

СЕЙДЖ

Колби крепко обнимает меня, успокаивающе поглаживая ладонью вверх и вниз по моей спине. Из-за положения, в котором мы находимся, центральная консоль давит на мой синяк, но мне все равно настолько, что я не могу пошевелиться. Мне это нужно. Утешение. Поддержка. Кто-то понимающий.

Я знаю, что Тофер поступил неправильно. Я недостаточно тупа, чтобы поверить, что он был прав. И все же, часть меня чувствует себя обязанной. Ему нужна моя помощь, чтобы побороть свои пристрастия. Я не могу просто оставить его. Не сейчас. Но я не думаю, что у Колби есть какие-либо намерения позволить мне вернуться туда.

Наблюдать, как он врывается, не было похоже ни на что, что я когда-либо видела. Был момент, когда я искренне подумала, что он собирается убить его, а Ашер был там, чтобы помочь убрать место преступления. Я никогда не видела эту сторону Колби, но могу сказать одно с уверенностью: Господи, помоги любому парню, который когда-либо причинит вред нашей дочери.

— Давай зайдем внутрь, — шепчет он. — У меня есть крем, который поможет этим синякам быстрее зажить.

Во мне не осталось сил сопротивляться, я киваю и вылезаю из машины. Я держу голову опущенной, пока мы входим в дом и проходим через гостиную. Колби ударяет Ашера кулаком по дороге, и я могу только предположить, что это молчаливое спасибо. Когда мы заходим в главную ванную, свет настолько яркий, что почти ослепляет.

Колби роется в ящике стола и достает тюбик. Он подходит, становится передо мной и терпеливо ждет. Ни одна часть меня не хочет этого делать. Я хочу убежать и вернуться к тому, чтобы притворяться, что ничего не случилось. Но больше не нужно прятаться.

Я отвожу взгляд, когда хватаю низ своей футболки и стягиваю ее через голову. Колби шипит при виде меня, и это вызывает еще больше слез у меня на глазах. Я знаю. Я отвратительная и глупая, и все то, о чем говорил Тофер, так и есть.

— Сейдж, — шепчет он, его голос звучит сломленно.

— Просто намажь кремом, пожалуйста. — Это не должно звучать так слабо, но так оно и выходит.

Сначала он осторожно начинает наносить его на синяк у меня на боку, и я вздрагиваю от его холода. Он бормочет извинения и продолжает идти. Я взяла за правило не смотреть на себя. Я никогда не хочу видеть тот ущерб, который был причинен той ночью. Из-за этого мне и так снятся кошмары. Но, чувствуя повсюду, что ему приходится наносить этот крем, весь мой торс, должно быть, стал черно-синим.

— С тобой все будет в порядке, — говорит он мне, слегка кладя руки мне на бедра и дуя на живот, чтобы помочь ему высохнуть.

Ощущение его прохладного дыхания на моей коже было бы чувственным, если бы я не была в полном беспорядке, но это не так. Колби Хендрикс стоит большего, чем разбитая оболочка такой женщины, как я. Он должен встречаться с супермоделями и поп-звездами, и он встречается. Не матери-подростки с эмоциональным багажом.

Он возвращает мне мою рубашку, и я быстро надеваю ее обратно. — Так ты продолжаешь говорить.

— Я серьезно.

Меняя тему, я возвращаюсь к чему-то более насущному. — Где мой телефон? Я должна позвонить Мэдди и сказать ей, что собираюсь пожить у нее некоторое время.

Он немедленно качает головой. — Этого не произойдет. Ты просто вернешься к Тоферу.

Я откидываю голову назад и стону. — Тогда где, по-твоему, я должна остановиться, властелин моей жизни?

— Здесь, — говорит он, как будто это самая очевидная вещь в мире.

Бросая взгляд через дверь ванной на его кровать королевских размеров, я сразу представляю, со сколькими женщинами он занимался сексом на этой штуке. Отвратительно.

— Ни за что. — Я стою на своем и качаю головой. — Ты когда-нибудь освещал эту штуку ультрафиолетом? Вероятно, в этой комнате находятся телесные жидкости по меньшей мере сотни разных людей.

Он хихикает, как будто то, что я сказала, смешно. — Я постараюсь не обижаться на это. И, кроме того, я не имел в виду мою кровать. Я имел в виду мой дом. У меня действительно есть комната для гостей, знаешь ли?

Моя голова поворачивается в его сторону, и мои брови хмурятся. — Если у тебя есть комната для гостей, почему ты отказался от своего спортзала ради комнаты Бренны?

Он пожимает плечами. — Потому что я подумал, что если бы ты не хотела, чтобы она все время спала здесь одна, у тебя была бы комната для гостей, чтобы спать в ней. Это прямо напротив по коридору.

Что ж, это тошнотворно заботливо с его стороны. — О.

Положив руку мне на спину, он ведет меня через свою комнату в гостиную. Тесса и Ашер все еще здесь, и Колби поднимает один палец.

— Просто чтобы ты почувствовала себя лучше в отношении жидкостей организма и всего такого, я пойду сменю простыни, — язвит он. — Хотя, никто не занимался сексом на этой кровати... насколько я знаю.

Впервые с тех пор, как он ворвался в мой дом, я смеюсь. — Потому что это заставляет меня чувствовать себя намного лучше.

Идя по коридору, он оборачивается и подмигивает мне. Я закатываю глаза в ответ. Такой обаятельный.

Тесса что-то шепчет Ашеру, а затем подходит ко мне. — Ты в порядке?

Честно? Ни капельки, но я недостаточно хорошо знаю эту цыпочку, чтобы сказать ей это. Я почувствовала себя немного лучше из-за того, что она сделала прическу моей дочери после того, как узнала, что она встречается с Ашером, но это не делает нас друзьями. Даже моя лучшая подруга ни о чем из этого не знает. Фу, это будет нелегкий разговор.

— Я буду. — Я повторяю то, что говорил мне Колби, надеясь, что, если я скажу это вслух, я действительно в это поверю.

Тесса, должно быть, чувствует, что я не хочу об этом говорить, потому что она делает шаг назад. — Что ж, если тебе когда-нибудь кто-нибудь понадобится, я здесь.

Часть меня чувствует вину за то, что я так быстро списала ее со счетов. — Спасибо тебе. Я ценю это.

Колби выходит через пару минут и говорит мне, что комната готова. С вежливой, но вымученной улыбкой я ухожу в сторону гостевой комнаты. Как только дверь закрывается, и я остаюсь одна, эмоции снова захлестывают меня.

Я когда-нибудь действительно буду в порядке?

***

Мэдди сидит напротив меня в доме Колби, ее челюсть практически на полу, а на лице очень сердитый взгляд. Я не хотела ей говорить. Как бы сильно я ее ни любила и ни доверяла ей свою жизнь, я не хотела, чтобы она знала. Ей и так никогда не нравился Тофер таким, какой он есть, но это – это может подтолкнуть ее к совершению убийства.

— Я собираюсь убить его.

Да, вот оно. — Мэдс, остановись. Это того не стоит.

Она усмехается. — Не стоит того? Си, он, блядь, ударил тебя!

К счастью, Бренна в школе и даже близко не подходит к этому разговору. Как бы сильно она ни думала, что хочет знать все, это одна из тех вещей, которые ей просто не нужно слышать. Мы остаемся у Колби уже два дня, и, хотя она задавала вопросы, нам удавалось отвечать довольно расплывчато.

Я обхватываю себя руками и отказываюсь смотреть ей в глаза. — Я знаю, но не только он виноват. Я должна была знать лучше, чем выводить его из себя. Он имеет дело с некоторыми серьезными проблемами.

— Какого хрена? — говорит она, не веря своим ушам. — Ты вообще слышишь себя прямо сейчас? Ты не можешь сделать ничего, и я имею в виду именно ничего, что оправдало бы его посягательство на тебя. Ни черта подобного!

Съежившись от ее тона, я проглатываю комок в горле. — Пожалуйста, не кричи.

Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает. — Прости, Си, мне просто неприятно видеть тебя в таком состоянии. Ты умнее этого.

Я качаю головой. — Но я не такая. Я не умная, или симпатичная, или что-то еще.

— И кто тебе это сказал? Тофер?

Колби выбегает из своей спальни, куда он исчез, когда приехала Мэдди. Честно говоря, я думаю, она его пугает. Он подходит, хватает меня за запястье и тянет за собой.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — кричу я. — Отпусти меня.

Мэдди следует за ним, когда он ведет меня в свою ванную. Он поворачивает меня так, что я смотрю в зеркало, и я уже знаю, что он собирается сделать. Я качаю головой и зажмуриваю глаза, когда он задирает мою рубашку.

— Не надо, — умоляю я, пытаясь вырваться. — Я не хочу это видеть.

— Открой глаза, Сейдж, — требует он.

— Нет.

— Сейдж, — говорит Мэдди, и я слышу по ее тону, что она плачет. — Тебе нужно посмотреть.

Неохотно я заставляю себя открыть глаза и смотрю на свое отражение. По всему моему телу синяки – некоторые заживают, а другие все еще синюшные и опухшие. Моя кожа выглядит более черно-фиолетовой, чем при моем обычном бледном цвете лица. Когда я смотрю на весь ущерб, причиненный Тофером, я чувствую, как у меня сжимается грудь.

— Он любит меня, — прохрипела я, даже не уверенная, верю ли я больше собственным словам.

Колби качает головой. — Тот, кто любит тебя, не сделал бы этого. Прими это от того, кто знает, каково это - любить тебя.

Мой взгляд встречается с его взглядом в зеркале и ищет любой признак того, что он лжет. За все время, что мы встречались, мы с ним ни разу не обменялись этими тремя короткими словами, так что услышать это от него сейчас - шок для моей нервной системы.

— Ты?

Он кивает один раз. — Он не знает девушку, которую потерял. Это будет самым большим сожалением в его жизни.

Когда он отпускает меня, мне наконец-то разрешается стянуть рубашку обратно, но я этого не делаю. Я подхожу на шаг ближе к зеркалу и запоминаю каждый из них. Напоминаю себе, что любовь не должна причинять боль. Я провожу пальцами по одному особенно темному и морщусь от сильной боли.

Входная дверь захлопывается, и тогда я замечаю, что Мэдди ушла.

Мои глаза расширяются до размера мячей для гольфа. — Мэдди!

Мы с Колби оба выбегаем на улицу, как только она заводит машину. Я пытаюсь открыть дверь со стороны водителя, но она заперта.

— Мэдс, остановись!

Она качает головой и разворачивает машину задним ходом, но только для того, чтобы нажать на тормоза, когда она почти врезается задним ходом прямо в Колби. Он стоит за ее машиной, скрестив руки на груди, загоняя ее в клетку. Она опускает окно и высовывает голову.

— Двигайся или проиграешь, Хендрикс!

Он поднимает брови. — И объяснять моей дочери, почему ее любимый человек проводит жизнь в тюрьме? Думаю, я пас.

Мэдди выключает двигатель и выходит, подходит и пытается сдвинуть его с места сама, но он не поддается. Она крошечная девочка, а он - двести фунтов мускулов из НФЛ. Когда она понимает, что у нее нет шансов, она стонет.

— Фу! Ты такой... тьфу!

Саркастическая ухмылка расползается по его лицу. — Я вижу, за шесть лет ничего не изменилось.

Она закатывает глаза и бьет его кулаком прямо в грудь, только чтобы стряхнуть боль с руки. Между тем, Колби даже не поморщился. Он смотрит на нее сверху вниз и самодовольно ухмыляется.

— Сейчас ты чувствуешь себя лучше?

Мэдди вздыхает. — Ты хуже всех. — Она поворачивается ко мне. — Что ты вообще в нем нашла?

Я пожимаю плечами. — Не спрашивай меня. Очевидно, что у меня плохой вкус на мужчин.

Мои слова жестоки, но Колби, должно быть, способен почувствовать в них оттенок юмора, потому что он хихикает. Подойдя к водительскому месту Мэдди, он протягивает руку и берет ключи.

— Ты можешь забрать их обратно, когда почувствуешь себя немного менее кровожадной, — говорит он ей.

Я не могу удержаться от смеха. — Послушай, теперь ты тоже заложник.

Мы вдвоем идем за ним обратно в дом, как дети, попавшие в беду.

— Это просто его способ получить секс втроем, о котором он всегда мечтал, — отвечает она достаточно многозначительно, чтобы прозвучать как обвинение.

Он смеется. — Это не я хотел этого, Мэделин.

Мэдди съеживается при упоминании ее полного имени, но в его словах есть смысл. Об этом сексе втроем Мэдс заговорила однажды ночью, когда мы все были пьяны. Конечно, Колби, казалось, полностью разделял эту идею, и мне пришлось ее остановить, но изначально это была не его идея.

И, как и много лет назад, этого никогда не случится.

***

Несколько дней спустя я просматриваю списки разных квартир на своем компьютере, когда заходит Колби. Он плюхается рядом со мной и смотрит на мой экран.

— Э-э, что это такое?

Я смотрю на него, а затем снова на экран. — Апартаменты. На что это похоже?

Он качает головой. — Я понимаю это, но почему ты смотришь на них?

— Давай посмотрим, — я прикладываю палец к подбородку. — Потому что мой бывший жених - психованный мудак. Потому что ты не позволяешь мне вернуться домой. Потому что ты не позволяешь мне остаться с Мэдди, потому что ты думаешь, что я вернусь к вышеупомянутому психованному мудаку. Потому что—

Останавливая меня, зажимая мне рот рукой, он выдыхает. — Боже мой, я думал, ты никогда не заткнешься.

— Ты спросил почему.

— Я имел в виду «почему» в смысле «в этом нет смысла», — объясняет он. — Тебе уже есть где жить.

Его слова заставляют меня смотреть на него так, будто он сошел с ума. — Что… здесь? Я не могу здесь жить.

— Почему бы и нет? — Он выглядит почти оскорбленным, но я думаю, он искренне не понимает почему.

— Во-первых, это твой дом, не мой.

Он пожимает плечами и хватает пульт, как будто мы сейчас говорим не о серьезной теме. — Ну и что? У нас общая дочь. Почему бы нам тоже не жить в одном доме?

Я открываю и закрываю рот, как рыба, вытащенная из воды, пока он переключает каналы. На минуту я почти обдумываю это, но потом встряхиваюсь и отказываюсь от этого. — Потому что это не то, что делают сородители.

— Кто сказал? — спрашивает он, наконец, возвращая свое внимание ко мне. — Послушай, Тофер вел себя тихо, но это не значит, что он не попытается снова прийти за тобой. Я не хочу тебя пугать, но это возможно. Такие парни, как он, не откланиваются изящно, и мне нужно быть в состоянии защитить тебя. И, кроме того, ты не можешь сказать, что это не сделало бы Бренну счастливой. Ей нравится быть здесь.

Он верно подметил, но быть здесь - это не то же самое, что иметь дом. Однако я уже подвергла Бренну опасности, оставшись с Тофером после первого раза, когда он меня ударил. Я не забочусь о себе, но если это значит обеспечить ее безопасность, я сделаю все, что потребуется.

Колби терпеливо наблюдает за мной, ожидая ответа, когда я вздыхаю.

— Хорошо, — уступаю я. — На данный момент. Но я плачу тебе за аренду.

На его лице появляется недоверчивый взгляд. — Ты в курсе, что я мультимиллионер, не так ли?

— Хвастаешься? — пошутила я. — Да, придурок. Я в курсе. Но это мое условие. Мы с Бренной останемся здесь, но я плачу тебе за аренду.

Он хихикает про себя, откидываясь на спинку дивана и возвращаясь к просмотру телевизора. — Если ты настаиваешь.

Мои глаза осматривают комнату, и я впервые замечаю, что каким бы красивым ни было это место, оно вряд ли выглядит обжитым. На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, единственная комната, в которой чувствуется какой-то уют, - это комната Бренны. Все остальное выглядит как гигантский гостиничный номер.

Что ж, по крайней мере, теперь я знаю свой первый проект. Это должно занять меня и отвлечь от неловкости, которую вызывает жизнь с моим бывшим.