Хитрости

Глава 4

Хоузу приходилось повторять себе, что это исключительно дело.

Одно дело Бермуды, но они находились за тысячу миль отсюда, и, кроме того, он попросил Энни поехать с ним. А вот здесь было совсем другое дело. Это был большой плохой город, и Энни жила здесь, а кроме того, у него было назначено свидание с ней завтра вечером, и, кроме того, Мари Себастьяни была замужем.

Во всяком случае, на данный момент.

Не исключено, что её муж сбежал сам, чтобы скрыться от неё, хотя зачем кому-то понадобилось бросать красивую, стройную блондинку, Хоузу было непонятно. Если всё так и было, Себастьян Великий разбросал своё барахло по подъездной дорожке, а потом уехал на машине, то, возможно, он ушёл навсегда, и в этом случае Мари не была так уж замужем, как ей казалось. Хоузу доводилось сталкиваться с делами, в которых парень выходил за буханкой хлеба и с тех пор о нём ничего не было слышно. Возможно, он жил на каком-нибудь острове в Южном море (альтернативное название Тихого океана и Мексиканского залива – примечание переводчика), рисуя голых туземцев. В одном случае парень сказал жене, что идёт за программой телепередач. Это было в восемь часов. Жена досидела до одиннадцатичасовых новостей, потом до шоу Джонни Карсона («Сегодня вечером», на английском «The Tonight Show» – примечание переводчика), потом до позднего кино, а муженёк всё ещё не пришёл с телегидом. Парень объявился в Калифорнии шесть лет спустя, жил с двумя девушками в Санта-Монике. Так что, возможно, Себастьян Великий провернул самый большой трюк в своей карьере, исчезнув от жены. Кто знает?

С другой стороны, возможно, опасения дамы были вполне обоснованными. Может быть, кто-то наткнулся на Фрэнка Себастьяни, пока тот грузил в машину своё добро, и, возможно, он оглушил фокусника, выбросил его вещи из машины и скрылся и с машиной, и с фокусником. Мага потом бросят, живого или мёртвого, а машину продадут в мастерскую. Лёгкая добыча в относительно тихую ночь Хэллоуина. Это было возможно.

В любом случае, это был сугубо деловой разговор.

Однако Хоузу хотелось, чтобы Мари не прикасалась к нему так часто.

Эта дама определённо была любительницей прикосновений, и, хотя Хоуз не всегда верил в психологическую предпосылку, что настойчивый случайный телесный контакт является абсолютной предпосылкой для откровенного соблазнения, он должен был признать, что её частые прикосновения к его руке, плечу или кисти немного настораживали. Правда, прикосновения были лишь для того, чтобы подчеркнуть суть разговора, например, когда она в очередной раз говорила ему, как она благодарна за то, что он приглашает её на ужин или чтобы указать на тот или иной ресторан на улице. Он припарковал машину на Пятой Северной, и теперь они шли на запад, направляясь в центр города, в поисках места, где можно пообедать. В семь тридцать пять вечера пятницы было открыто много ресторанов, но Мари сказала ему, что хочет пиццы, и он выбрал небольшое заведение к югу от авеню, на Четвёртой. Красные клетчатые скатерти, свечи в бутылках из-под кьянти, люди, стоящие в очереди за столиками. Хоуз редко кичился своим рангом, но сейчас он вскользь упомянул хозяйке, что работает детективом в Восемьсот седьмом участке и ничего не ел с тех пор, как пришёл в четыре часа.

«Сюда, офицер», - сразу же сказала хозяйка и подвела их к столику у окна.

Как только хозяйка ушла, Мари спросила: «Это происходит постоянно?»

«Что происходит?»

«Королевское обращение.»

«Иногда», - сказал Хоуз. «Вы уверены, что хотите только пиццу? В меню есть много других блюд.»

«Нет, это то, что мне действительно хочется. Сыр и анчоусы.»

«Не хотите ли выпить?» - спросил он. «Я на службе, но вам чуть пригубить не повредит.»

«Вы действительно так считаете?»

«О, конечно.»

«Я просто выпью пива с пиццей.»

Хоуз подал знак официанту, а затем заказал большую пиццу с сыром и анчоусами.

«Что-нибудь выпить?» - спросил официант.

«Разливное для леди, кока-колу для меня.»

««Миллер» (американская пивоварня и пивоваренная компания, основанная в 1855 году Фредериком Миллером – примечание переводчика) или «Мичелоб» (немецкое название «Мехолупы», светлого пива крепостью 4,7%, разработанного Адольфусом Бушем в 1896 году как «разливное пиво для ценителей», производится американской пивоваренной компанией «Анхойзер-Буш» – примечание переводчика)?»

««Миллер»», - сказала Мари.

Официант снова ушёл.

«Это очень мило с вашей стороны», - сказала Мари и потянулась через стол, чтобы коротко коснуться его руки. Шёпотом. Вот оно, а потом исчезло.

«Как только мы вернёмся в участок», - сказал Хоуз, - «я снова позвоню в авто-отдел и узнаю, не нашли ли они что-нибудь по машинам.»

Он позвонил в отдел авто-угонов из кабинета школьного сторожа, сообщив и о марках и номерах автомобилей, но он знал, каковы шансы найти любую из машин сегодня вечером. Он не хотел ей об этом говорить.

«Это было бы началом», - сказала она. «Если бы они нашли машины.»

«О, конечно.»

На её лице появилось страдальческое выражение.

«Я уверен, что с ним всё в порядке», - сказал Хоуз.

«Надеюсь, что так.»

«Я уверен.»

Он не был в этом уверен.

«Я всё время думаю, что с ним случилось что-то ужасное. Я всё думаю, кто бы ни угнал машину...»

«Вы не можете знать этого наверняка», - сказал Хоуз.

«Что вы имеете в виду?»

«Ну, что машина была угнана.»

«Он исчез, не так ли?»

«Да, но...»

Он не хотел говорить ей, что, возможно, её муж уехал в одиночку, отправившись в дикие голубые дали. Пусть леди наслаждается своей пиццей и пивом. Если муж и в самом деле бросил её, она скоро узнает об этом. А если он лежит мёртвый в каком-нибудь переулке, она узнает об этом ещё раньше.

Он снова заговорил о Джимми Брейне только после того, как их обслужили.

Она вгрызалась в пиццу так, словно не ела неделю. Она ела так, как ела та женщина из фильма про Тома Джонса (английская комедия 1963 года, экранизация романа «История Тома Джонса, найдёныша» 1749 года, лауреат четырёх премий «Оскар», включая премию «Оскар» за лучший фильм – примечание переводчика). Облизывала губы, закатывала глаза, заталкивала пиццу в рот, словно занималась с ней любовью. Да ладно, подумал он. Здесь всё строго по делу.

«Он обычно надёжен, не так ли?» - сказал он.

«Кто?»

«Джимми Брейн.»

«О, да. Полностью.»

«Как долго он у вас работает?»

«Три месяца.»

«Начал в июле?»

«Да. Мы выступали на большом республиканском пикнике четвертого числа (День независимости США – примечание переводчика). Это был первый раз, когда Джимми помог нам.»

«Привозил вещи в фургоне?»

«Да.»

«И забрал позже?»

«Да.»

«Он знал, где должен был забрать вас сегодня вечером?»

«О, конечно. Он завёз вещи в школу, конечно, он знал.»

«Помогал разгружать?»

«Да.»

«Когда это было? В какое время?»

«Мы приехали туда около трёх пятнадцати.»

«Вместе ездили в город?»

«Мы с Фрэнком ехали следом за фургоном.»

«И в какое время Джимми покинул школу?»

«Как только всё было на сцене.»

«Когда это было?»

«Три тридцать, без четверти четыре?»

«И он знал, что должен был вернуться в пять тридцать?»

«Да.»

«Возможно, он куда-то уехал с вашим мужем?»

«Например, куда?»

«Выпить, что ли? Пока вы переодевались?»

«Тогда почему все вещи лежали на тротуаре?»

«Просто они оба исчезали в спешке.»

«Извините», - сказал официант. «Офицер?»

Хоуз поднял голову.

«Офицер, не хотелось бы вас беспокоить», - сказал официант.

«Да?»

«Офицер, в одном из мусорных баков на заднем дворе чья-то рука.»

На циферблате часов на стене раздевалки было без десяти минут восемь.

Они могли бы быть подростками, обменивающимися историями о своих парнях.

Ничто в их разговоре не указывало на то, что они собираются охотиться за убийцей.

«Может, мне стоило спуститься позже», - сказала Энни. «Суд закончился в среду, вот тогда я и могла бы спуститься.» Она влезла в короткую юбку, натянула её на блузку и колготки, застегнула молнию сбоку, застегнула пуговицу на талии. «Проблема в том, что я не была уверена, что хочу идти.»

«Но ведь он спросил тебя, не так ли?» - сказала Эйлин.

«Конечно, но, я не знаю. У меня такое чувство, что он просто выполняет свои обязанности. Скажу честно, мне кажется, он хотел спуститься туда один.»

«Почему ты так думаешь?» - спросила Эйлин.

На ней была блузка с низким вырезом и такая же короткая, как у Энни, юбка, застегнутая с правой стороны декоративной булавкой длиной три дюйма. Булавка служила ей последним оружием, если бы понадобилась. А если понадобится, она выколет ему глаза.

Она сидела на скамейке перед шкафчиками и натягивала сапоги на высоком каблуке с оттопыренным верхом. К её лодыжке внутри правого сапога была пристёгнута кобура. Пистолет в кобуре был автоматическим «Астра Файеркэт» (Astra M200, карманный пистолет калибра .25 ACP/6.35 мм, выпускавшийся испанской компанией Astra с 1920 по 1967 годы, первоначально не имел предохранителя на рукоятке, но более поздние модели оснащались таковым – примечание переводчика) калибра .25 со стволом длиной два с половиной дюйма. Весил он чуть меньше двенадцати унций (около 340 грамм – примечание переводчика). Магазин на шесть патронов, плюс один в патроннике. Если понадобится, она выпустит ему в лицо все семь пуль. В сумочке лежал шестизарядный бескурковый револьвер «Смит-Вессон» 44-го калибра. И ещё нож с выкидным лезвием. Рэмбо, подумала она. Но со мной такого больше не случится. Под колготками на ней было две пары трусиков. Её психологическое оружие.

«Я просто, в общем, не знаю», - сказала Энни. «Думаю, Коттон пытается покончить с этим, но я просто не знаю.»

Она потянулась к шкафчику за сумочкой и достала косметичку.

Эйлин стояла, глядя в сапоги.

«Ты видишь этот пистолет?» - спросила она.

Энни подошла к ней с губной помадой в руке. Она посмотрела вниз, на неаккуратный верх ботинка на правой ноге Эйлин.

«Возможно, тебе стоит опустить кобуру», - сказала она. «Мне кажется, что я вижу металл.»

Эйлин снова села, скатала верх сапог, отстегнула кобуру, опустила её и снова пристегнула.

«Может быть, тебе стоило спуститься туда и поспорить с ним», - сказала она.

«Ну, это бы точно закончилось. Мужчинам не нужны разборки во время отпуска.»

«Но, если он хочет покончить с этим...»

«Я в этом не уверена.»

«А почему ты думаешь, что он захочет?»

«Мы не занимались любовью последние две недели.»

«Мы с Бертом не занимались любовью с момента изнасилования», - категорично заявила Эйлин и, встав, снова опустила взгляд в сапоги.

«Мне чертовски жаль», - сказала Энни.

«Может быть, сегодня все изменится», - сказала Эйлин.

И Энни вдруг поняла, что она задумала убийство.

Старушку звали Аделаида Дэвис, и она видела, как дети заходили в винный магазин на углу Калвер и Двенадцатой. Сейчас она стояла на тротуаре вместе с Кареллой и Мейером. Внутри магазина двое санитаров скорой помощи поднимали тело владельца на носилки. Монро наблюдал за операцией, засунув руки в карманы пиджака. Техник из передвижной лаборатории проверял кассу на предмет отпечатков пальцев. Судмедэксперт стоял на коленях над вторым телом. Один из санитаров сказал: «встаём», и они вдвоём подняли носилки, а затем осторожно обошли судмедэксперта и второе тело.

На тротуаре собралась толпа. Было ещё только восемь часов вечера солнечной пятницы, и многие люди ещё находились на улицах. Санитары скорой помощи прошли мимо миссис Дэвис и двух детективов. Миссис Дэвис наблюдала за тем, как они заносят носилки в машину скорой помощи. Она наблюдала, как они несут другие носилки обратно в магазин. Патрульные отгоняли толпу, следя за тем, чтобы все оставались за барьерами. Миссис Дэвис чувствовала себя привилегированной. Миссис Дэвис чувствовала себя звездой. Она видела в толпе своих соседей и знала, что они ей завидуют.

«Не могу поверить», - сказала она. «Они выглядели так мило.»

«Сколько их было, мэм?» - спросил Карелла.

Миссис Дэвис нравился Карелла. Она считала его очень красивым. Другой детектив был лысым, а она никогда не любила лысых мужчин. Подождите, когда она расскажет своей дочери во Флориде, что была свидетельницей двух убийств и разговаривала с детективами, как по телевизору.

«О, всего несколько человек», - сказала она.

«Сколько бы вы сказали?» - спросил Мейер.

«Ну, они прошли очень быстро», - сказала она. «Но я бы сказала, что их было всего четверо ил пятеро. Они все выскочили из универсала и побежали в магазин.»

«Это был универсал, да? Автомобиль?»

«О, да. Конечно.»

«Не могли бы вы уточнить год и марку?»

«Простите, нет. Синий универсал.»

«И эти дети выбежали из него с оружием в руках, да?»

«Нет, я не видела никакого оружия. Только пакеты для покупок.»

«Никакого оружия», - сказал Карелла.

«Нет, пока они не вошли в магазин. Оружие было в пакетах для покупок.»

«Когда они вошли в магазин, эти мальчишки достали пистолеты и открыли огонь?»

«Нет, это были маленькие девочки.»

Мейер посмотрел на Кареллу.

«Девочки?» - спросил он.

«Да. Четыре или пять маленьких девочек. Все они были одеты в длинные платья до щиколоток и маленькие белокурые парики. Они были похожи на маленьких принцесс.»

«Принцессы», - сказал Карелла.

«Да», - сказала миссис Дэвис. «На них были маски, закрывающие всё лицо, с китайскими раскосыми глазами, знаете ну, может быть, японскими, полагаю. Ну, как ваши глаза», - сказала она Карелле. «Раскосые, понимаете?»

«Да, мэм.»

«И румяные щёчки, нарисованные на масках, и ярко-красные губы, и, кажется, маленькие родинки возле рта. Они были абсолютно прекрасны. Как маленькие китайские принцессы. Или японские. За исключением того, что они были блондинками.»

«На них были эти китайские маски?»

«Или японские.»

«Точно», - сказал Мейер, - «и на них были белокурые парики.»

«Да, парики кудрявых блондинок. Как у маленькой сиротки Энни (героиня поэмы 1885 года – примечание переводчика), только она рыжая.»

«Кудрявые белокурые парики и длинные платья.»

«Да, вот такие платья. Они выглядели как милые маленькие принцессы.»

«Какие туфли, мэм?» - спросил Карелла.

«О. Я не знаю. Я не заметила их туфли.»

«На них ведь не было кроссовок?»

«Ну, я действительно могла не заметить. Платья были очень длинными.»

Санитары скорой помощи уже выходили со вторым телом. Судмедэксперт всё ещё находился внутри и разговаривал с Монро. Миссис Дэвис смотрела на проносимое мимо тело. До сегодняшнего вечера она никогда не видела трупов, разве что в похоронном бюро. Сегодня же она видела два из них вблизи.

«Они забежали в магазин», - говорит Карелла.

«Да, и закричали «кошелёк или жизнь».»

«Угу», - сказал Карелла. «И вытащили оружие.»

«Да. И застрелили мистера Аньелло и человека, который был с ним в магазине.»

«Выстрелили сразу?» - сказал Мейер.

«Да.»

«Они не сказали, что это настоящее оружие или что-то в этом роде, просто начал стрелять.»

«Да. В мистера Аньелло и человека рядом с ним.»

«Что было дальше, мэм? В магазине. Вы продолжали наблюдать?»

«О, да. Я был напугана до смерти, но продолжал смотреть.»

«Вы видели, как они обчистили кассу?»

«Да. И одна из них взяла с полки бутылку виски.»

«И что дальше?»

«Они выбежали. Я стояла вон там, слева, вон там, не уверена, что они меня видели. Думаю, если бы они меня увидели, то, возможно, тоже застрелили бы.»

«Вам повезло», - сказал Карелла.

«Да, думаю, так и есть.»

«Что они сделали потом?», - спросил Мейер.

«Они сели обратно в универсал, и женщина увезла их.»

«За рулём была женщина?»

«Да, блондинка.»

«Сколько ей на вид было лет, по вашему предположению?»

«Точно не могу сказать. Невысокая женщина, возможно, ей было около сорока.»

«Какого телосложения?»

«Ну, вроде как крепкого.»

«Во что она была одета, не могли бы вы вспомнить?»

«Мне очень жаль.»

Монро выходил из винного магазина.

«Это тот самый свидетель?» - спросил он.

«Очень хороший свидетель», - сказал Карелла.

«Спасибо, молодой человек», - сказала миссис Дэвис и улыбнулась ему. Она была рада, что не сказала ему, что обмочила исподнее, когда увидела, как эти маленькие девочки стреляют в мистера Аньелло.

«Итак, что у нас тут?» - сказал Монро. «Эпидемия детей из детских садов, грабящих винные магазины?»

«Похоже на то», - сказал Карелла. «Где ваш напарник?»

«Кто, на хрен, знает, где он?» - сказал Монро. «Простите, леди.»

«О, это совершенно нормально», - сказала она. Это было прямо как кабельное телевидение, с ругательствами и прочим. Она не могла дождаться, когда позвонит дочери и расскажет ей об этом.

«Те же дети, или как?», - спросил Монро.

«Что?», - сказала миссис Дэвис.

«Простите, леди», - сказал Монро, - «я разговаривал с этим офицером.»

«На этот раз маленькие девочки», - сказал Мейер. «Но похоже, что это та же самая компания. Та же блондинка за рулём.»

«Милая женщина, эта блондинка», - сказал Монро. «Возит детей на прогулки. Что за машина, вы выяснили?» Он повернулся к Карелле. «А то ведь, пердун из другого магазина не мог вспомнить. Извините, леди.»

«О, это совершенно нормально», - сказала она.

«Синий универсал», - сказал Мейер.

«Вы случайно не знаете, какого года и марки, леди?»

«Простите, но я не знаю.»

«Да», - сказал Монро. «Значит, всё, что у нас есть, - это всё та же крепкая блондинка, которая возит четверых детей в синем универсале.»

«Вот и всё», - сказал Мейер.

«При таких обстоятельствах раньше не было никаких убийств, вообще я бы тут же передал сведения в отдел ограблений. Да и в любом случае, тебе лучше им позвонить.»

«Я уже сделал это», - сказал Мейер. «После первого эпизода.»

Один из техников вышел из магазина.

«У меня тут есть несколько пуль», - сказал он. «Кому они нужны?»

«Как они выглядят?» - спросил Монро.

Техник показал ему ладонь. На неё была накинута белая ткань, а на ней лежали четыре стреляные гильзы.

«Может быть, двадцать второй», - сказал он и пожал плечами.

Миссис Дэвис наклонилась, чтобы посмотреть на ладонь техника.

«Итак, леди», - сказал Монро, - «у вас есть ещё какие-нибудь дела?»

«Остынь», - сказал Карелла.

Монро посмотрел на него.

«Я попрошу одну из наших машин подбросить вас до дома, миссис Дэвис», - сказал Карелла.

«Служба такси, так они здесь работают», - сказал Монро в воздух.

«Остынь», - повторил Карелла, на этот раз мягче, но слова прозвучали более грозно.

Монро снова посмотрел на него, а затем повернулся к Мейеру.

«Упакуйте пули и отнесите их в баллистическую экспертизу», - сказал он. «Позвоните в отдел ограблений и скажите, что у нас ещё один случай.»

«Звучит как хороший совет», - сказал Мейер.

Монро пропустил сарказм мимо ушей. Он снова бросил взгляд на Кареллу, а затем пошёл к месту, где у обочины была припаркована его машина.

«Подождите, когда я расскажу об этом своей дочери!» - подумала миссис Дэвис. «Про поездку в полицейской машине!»

Патрульные, ехавшие на «Чарли-4», приближались к углу Рейчел и Джейкс, совершая очередной рутинный обход сектора, когда один из них заметил фургон.

«Помедленнее, Фредди», - сказал он.

«Что ты видишь, Джо?»

«Фургон там. Около угла.»

«А что с ним?»

Джо Гарди открыл свой блокнот. «Разве мы не получили ориентировку на «Форд Эконолайн»?» Он включил светильник в салоне патрульной машины, пролистал блокнот. «Да, вот он», - сказал он. Собственным почерком выведены слова: «Объявлен в розыск «Форд Эконолайн», RL 68-7210. Примечание: «Быть начеку».»

«Да», - повторил он. «Давай проверим.»

Двое мужчин вышли из машины. Они осветили фургон фонарями. Номерной знак из соседнего штата, RL 68-7210.

Они попробовали открыть дверь, расположенную ближе всего к обочине.

Оказалась не заперта.

Фредди раздвинул дверь до конца.

Джо подошёл к пассажирской стороне фургона. Он открыл дверь, наклонился и открыл бардачок.

«Есть что-нибудь?» - спросил Фредди.

«Похоже, здесь есть регистрация.»

Он достал регистрационную карточку из прозрачного пластикового пакета, в котором лежали руководство по эксплуатации и дубликат страхового полиса.

Фургон был зарегистрирован на Фрэнка Себастьяни, чей адрес - 604 Иден-Лейн в Коллинсуорте, за рекой.

Фильм закончился в семь часов, а позже они зашли выпить в «Стем». В баре они начали спорить - тихими, напряжёнными голосами, почти шёпотом, но все вокруг знали, что они ссорятся, по тому, как напряжённо они склонились над маленьким столиком между ними. Сначала ссора была только из-за фильма, который они смотрели. Она настаивала на том, что он был снят по роману «Золотые улицы» (роман автора 1974 года, отрывки из книги первоначально публиковались журналом «Playboy» – примечание переводчика), написанному непонятно кем, а он утверждал, что фильм не имеет ничего общего с этим романом и является оригинальным. «Тогда почему им разрешили использовать то же самое название?» - спросила она, и он ответил: «Они могут это делать, потому что вы не можете защитить название авторским правом. Они могут снять самый дерьмовый фильм в мире, если захотят, и назвать его «Отсюда в вечность» (американская чёрно-белая драма 1953 года – примечание переводчика), «Благословенная земля» (американский драматический фильм 1937 года – примечание переводчика) или даже «Золотые улицы» (американская спортивная драма 1986 года, вышедшая за год до публикации этой книги – примечание переводчика), как они сделали сегодня, и никто в мире не сможет ничего с этим поделать.» Она на мгновение уставилась на него, а потом сказала: «Что, вообще, ты знаешь об авторском праве?», а он ответил: «Намного больше, чем ты знаешь о чём бы то ни было!», и теперь они уже действительно кричали друг на друга шёпотом и напряженно склонялись над столом, глаза пылали, рты были разинуты.

По дороге домой они всё ещё спорили.

Но к этому моменту спор перешёл к чему-то более важному, чем неважный скромный роман «Золотые улицы» или дерьмовый фильм, который не был снят по мотивам оного.

Они спорили о сексе, то есть о том, о чём они спорили почти всегда. Возможно, именно об этом они и спорили там, в баре.

Было почти восемь тридцать, но улицы уже начали заполняться подростками. Не все из них искали неприятностей. Многие из них просто хотели выплеснуть подростковую энергию. Те, кто выходил на улицу для веселья и игр, были одеты в костюмы, не столь замысловатые, как те, что носили малыши, а затем и подростки-бопперы (появившаяся в США в 1950-е субкультура подростков, слушающих только модную музыку – примечание переводчика). Некоторые девочки-подростки, воспользовавшись предлогом Хэллоуина, чтобы одеться так смело, как им хотелось, ходили по улицам в образе проституток, Маты Хари (настоящее имя Маргарета Гертруда Зелле, исполнительница экзотических танцев и куртизанка – примечание переводчика), танцовщиц гоу-гоу (стиль танца, появившийся в 1960-е в США и предназначенный для развлечения посетителей – примечание переводчика) или сексуальных ведьм в чёрном с разрезами на юбках до бёдер. Некоторые мальчики-подростки были одеты как боевые морские пехотинцы, космические захватчики или солдаты удачи, большинство из них носили бандольеры (патронташ на грудь – примечание переводчика) и держали в руках огромные пластиковые пулемёты или огромные пластиковые пушки смерти. Но это были не те, кто искал неприятностей. Те, кто искал неприятностей, не были одеты на Хэллоуин. На них была обычная одежда, а на лицах, возможно, немного черноты, чтобы лучше раствориться в ночи. Это были те, кто хотел крушить и жечь. Именно они заставили лейтенанта Бирнса удвоить силы своих детективов сегодня вечером. Ну, почти в два раза. Семь человек вместо обычных четырёх.

Спорящая пара шла по улице к зданию, где они жили, мимо группы девочек-подростков, одетых, как флэпперы (прозвище эмансипированных молодых девушек 1920-х годов, олицетворявших поколение «ревущих двадцатых» – примечание переводчика) Джона Хелда (американский деятель мэйл-арта (вид современного изобразительного искусства, применяющий почтовые марки и другие почтовые материалы как изобразительные средства), художник-перформансист (форма современного искусства, жанр театрально-художественного представления, в которой произведения составляют действия художника или группы в определённом месте и времени) и автор публикаций – примечание переводчика), - платья с блёстками и широкими поясами, длинные портсигары, бисерные ленты на лбу - они хихикали и вели себя как обкуренные, что, возможно, так и было. Пара не обращала на них внимания. Они были слишком заняты спором.

«В этом нет никакой спонтанности», - говорит он.

«Спонтанность, конечно», - сказала она. «Что ты подразумеваешь под спонтанностью - это наброситься на меня, когда я выхожу из душа.»

«В этом нет ничего плохого.»

«Когда я становлюсь совсем чистой.»

«Когда ты хочешь заняться любовью?» - спросил он. «Когда ты будешь вся грязная?»

«Я точно не хочу снова вспотеть после того, как только что приняла душ.»

«Тогда как насчёт того, чтобы принять душ ещё раз?»

«Мне не нравится заниматься любовью, когда я вся в поту.»

«Значит, тебе не нравится делать это, когда ты потная, и не нравится делать это, когда ты не потная. Когда же тебе нравится?»

«Ты искажаешь мои слова.»

«Нет, и не пытаюсь. Я просто пробую донести до тебя мысль.»

«Дело в том, что ты сексуальный маньяк. Я пытаюсь готовить, а ты подходишь сзади и пихаешь в меня эту огромную штуку!»

«Я не вижу ничего плохого в спонтанном возникновении секса.»

«Только не тогда, когда я готовлю!»

«Тогда как насчёт того, когда ты не готовишь? Может, когда я приду домой, и мы выпьем мартини, как насчёт такого?»

«Ты же знаешь, я люблю расслабиться перед ужином.»

«Ну и что, разве это мешает заниматься любовью? Я нахожу занятия любовью расслабляющими, должен тебе сказать. Или ты думаешь, что занятие любовью - это что-то вроде чёртовой напряжённой полосы препятствий?»

«Я не могу наслаждаться своим коктейлем, если ты лапаешь меня, пока я пытаюсь перекусить.»

«Я не считаю, что лапаю тебя.»

«Ты не знаешь, как быть нежным. Всё, что ты хочешь сделать, это наброситься на меня, как чёртов психопат!»

«Я не считаю страсть изнасилованием!»

«Это потому, что ты не знаешь разницы между занятием любовью и изнасилованием.»

«Ладно, о чём это всё? Скажи мне, в чём дело, хорошо? Ты по-настоящему хочешь перестать заниматься любовью? Ты не хочешь делать это до душа, ты не хочешь делать это после душа, ты не хочешь делать это, пока мы пьём, или пока ты готовишь, или пока мы смотрим телевизор, или когда мы просыпаемся утром, когда, в конце концов, ты хочешь делать это, Элиза?»

«Когда мне захочется это сделать. И перестань кричать!»

«Я не кричу, Элиза! Когда ты хочешь это сделать? Ты вообще хочешь это сделать, Элиза?»

«Да!» - крикнула она.

«Когда?»

«Прямо сейчас, Роджер, хорошо? Прямо здесь, хорошо? Давай сделаем это прямо здесь, на тротуаре, хорошо?»

«Мне нравится!»

«Ты бы даже здесь это сделал, правда?»

«Да! Прямо здесь! Где угодно!»

«Ну, я не удивлена! Ты бы сделал это в чёртовом кинотеатре, если бы я тебе позволила.»

«Я бы и в баре это сделал, если бы ты не начала спорить об этом дурацком фильме!»

«Ты бы сделал это в церкви!» - сказала она. «Ты маньяк, вот кто ты.»

«Точно, я маньяк! Ты сводишь меня с ума, вот почему я маньяк!»

Они уже входили в своё здание. Он понизил голос.

«Давай сделаем это в лифте, хорошо?» - сказал он. «Ты хочешь сделать это в лифте?»

«Нет, Роджер, я не хочу делать это в чёртовом лифте.»

«Тогда давай поднимемся на лифте на крышу, и мы сделаем это на крыше.»

«Я также не хочу делать это на чёртовой крыше.»

Он сердито ткнул пальцем в кнопку лифта.

«Где ты хочешь это сделать, Элиза? Когда ты хочешь это сделать, Элиза?»

«Позже.»

«Когда позже?»

«Когда Джонни Карсон уйдёт (имеется в виду окончание ночного ток-шоу «Сегодня вечером», жанр появился в США, обычно строится вокруг юмористических монологов о новостях дня, гостевых интервью, комедийных зарисовок и музыкальных выступлений – примечание переводчика).»

«Если бы нас показывали по телевизору», - сказал он, - «и Джонни Карсон смотрел бы на нас, и у него был бы большой стояк, это точно.»

«Так получилось, что мы живём здесь, Роджер.»

«Как ты думаешь, Джонни Карсон подождал бы, пока мы уедем, чтобы сделать это? Или Джонни Карсон не стал бы ждать, пока мы уедем, чтобы сделать это?»

«Мне всё равно, что сделал бы или не сделал Джонни Карсон. Мне даже не нравится Джонни Карсон.»

«Тогда почему ты хочешь подождать, пока он уйдёт?»

Двери лифта открылись.

Сначала они подумали, что это чучело. Нижняя половина чучела или что-то в этом роде. Синие брюки, синие носки, черные ботинки, чёрный ремень через брючные петли. Проделка на Хэллоуин. Кто-то из детей бросил половину чучела в лифт.

И тут до них дошло, что чуть выше талии манекена виднеется зазубренный кровавый край разорванной плоти, и они поняли, что перед ними нижняя часть туловища человека. Элиза закричала, и они оба выбежали из вестибюля, из здания и добежали до телефона-автомата на углу, где Роджер, задыхаясь, набрал 911 (номер, объединяющий службу спасения, скорую помощь, полицию и тому подобные структуры на территории США и Канады – примечание переводчика).

Полицейские на «Бой-2» отреагировали в течение трёх минут.

Один из полицейских связался по рации с 87-м полицейским участком.

Другой полицейский, хотя ему следовало бы знать о процедурах получше, порылся в брюках парня и нашёл бумажник в правом набедренном кармане.

В бумажнике, к которому ему также не следовало прикасаться, он нашёл водительские права с именем и адресом.

«Ну, вот кто он, значит», - сказал он своему напарнику.