Хочу стать генералом

Глава 18 Стычка с главврачом санэпидстанции

Перед Новым годом Ира рассказала мне, что три месяца назад в Перечинском районе назначили нового главного санитарного врача. Сначала он приставал ко всем молодым женщинам, которые работали в районной санэпидстанции. Включая и Ларису Кучерову, жене командира нашего полка, которая в санэпидстанции работает заведующей лабораторией. А сейчас, главврач начал проводить проверки районного общепита и за положительный акт проверки требует, именно требует, завалиться с ним в постель. Если будет три отрицательных акта, то увольнение неизбежно.

— Если будет приставать, то я с ним встречусь и поговорю.

Ирина успокоилась. На праздновании Нового года, танцуя с Ларисой Кучеровой, очень симпатичной молодой женщиной, я поинтересовался:

— А как ваш новый начальник? Говорят, пристает?

— Виктор Иванович, он какой-то блатной, а поэтому наглый до беспредельности. Причем прет только в одном направлении: ложись под меня или увольняйся. Он мне пообещал, начиная с марта, за меня и за лабораторию возьмется капитально. Сейчас на два месяца едет на курсы. Мы уже с ужасом ждем его приезда.

— Может остепенится?

— Вряд ли. Придется коллективное письмо писать его начальству.

— Мне Ира тоже жаловалась.

— Да что там говорить, нахалюга! Я уже своему тоже жаловалась. Он обещал, что если ситуация будет критической, то он поговорит с ним.

Я Ирину успокоил:

— Будет наглеть, Кучеров с ним поговорит.

Зимние стрельбы, проверки прошли напряженно, но относительно спокойно. Я написал заявление на поступление в академию и Кучеров заявление подписал. Медицинскую комиссию я прошел. Нашел программу экзаменов, но в связи с тем, что я окончил училище без единой четверки с красным дипломом, мне надо сдавать только один экзамен по артиллерийско-стрелковой подготовке. Я твердо уверен, что получу «отлично», но все равно, на всякий случай просматривал и другие предметы. В конце апреля Ирина с работы пришла в слезах.

— Для проверки работы столовой приходила комиссия во главе с главным врачом санэпидстанции. Во время проверки, — рыдала Ирина, — он завел меня на склад, попытался повалить на мешки с крупами, но когда я вырвалась, пообещал через неделю вернуться. Ушел со словами: «Ляжешь под меня, как миленькая»!

— Скажи, что ты все расскажешь мужу.

Через неделю, захлебываясь от слез, Ира пришла в два часа дня с царапиной на шее и синяком на руке.

— Он сказал, таким солдафонам, как ты, очень пойдет такое украшение, как рога.

Это уже прямое оскорбление, и я поехал в санэпидстанцию для мужского разговора. Главврача на месте не оказалось. Лариса Кучерова уже в курсе происшедшего.

— Он тут перед всеми заявил, Ирину оттрахает, даже из принципа.

Я трижды в течение десяти дней ходил туда в разное время, но этого Сергея Николаевича не заставал. Его заместителя я предупредил, что все равно его поймаю. В пятницу командир полка обычно проводит совещание в два этапа: с трех до половины пятого проводит начальник штаба полка, а с половины пятого командир подводит итоги недели и ставит задачи на следующую неделю. В два часа мне дежурный передал, что звонили с санэпидстанции, где меня ждут для беседы с трех часов. Я подошел к командиру дивизиона подполковнику Назаренко, чтобы отпросится для похода в санэпидстанцию.

— Что случилось?

— Главврач хочет изнасиловать мою жену. Хочу ему популярно объяснить, что делать этого не надо, а если не поймет, то дать ему по роже. Он сказал, что солдафонам обязательно нужно носить рога.

— Вот, хамло. За это ему стоит пятак начистить. Но я тебя отпустить не могу. Иди к начальнику штаба полка. Я не возражаю.

Я подошел к начальнику штаба полка подполковнику Васильеву. Спокойный мужик, справедливый. Он собирался на пенсию, уже возраст и выслуга лет это позволяли. Шансов на выдвижение никаких.

— Ты куда собрался?

Я повторил ему все, что сказал командиру дивизиона, добавив, командир дивизиона разрешил.

— По большому счету, за такие высказывания и оскорбления его надо отметелить. Раньше офицеры на дуэлях стрелялись. Давай, иди, разберись с ним, но только в темпе. К половине пятого, к приходу командира, ты должен быть на месте.

Я выскочил на проходную, взял дежурную машину на полчаса. Возле входа в здание санэпидстанции стояло двое крепких мужиков.

— Вы к главврачу? Тогда пошли.

Один шел впереди, показывая дорогу, а второй сзади. Зашли на второй этаж с широким коридором. Одна дверь открыта, мне на нее показали, и я зашел. Длинный кабинет со столами буквой Т, на входе стеклянный шкаф, в углу большой сейф. Хозяин кабинета, парень примерно моих лет, сидел, развалившись на стуле, сбоку от стола, нога на ногу и насмешливо меня разглядывал. Два мужика стояли сзади меня по бокам.

— Ты принес ее заявление про увольнение, или давай обсудим, как твою Иру будем трахать? Вместе или по очереди?

Я спокойно сделал два шага вперед к нему, и мужики пошли за мной. Во время движения, я набрал полон рот слюны и харкнул ему прямо в лицо. Вот этого они не ожидали. Главврач вскочил со стула и я, без разговоров, врезал ему в челюсть. Он через стул улетел к стене. Два мужика схватили меня за руки, пытаясь завести их назад. Я сцепил руки в замок. Одновременно начал помогать тому, кто тянул за левую руку. Правый уперся, но нас двое, и мы явно его перетягивали. Потом я резко разжал замок и повернулся к правому, который потерял равновесие. Я с разворота всадил ему свой локоть в солнечное сплетение. Он бросил мою руку и согнулся. Правым кулаком я разбил нос левому товарищу. Тот меня отпустил и выскочил из кабинета, зажимая разбитый нос ладонями. Сергей Николаевич еще сидел на полу возле стенки. Я из-под стола вытащил пластмассовое ведро для бумаг и взвесил его на руке: нормально, не убью.

— Ну, что, родимый, лови!

И с полного разворота засадил это ведро ему в лоб. Он заорал. Я увидел на столе двухлитровый граненый графин полный воды. Покачал его в руке.

— Лови и его!

Сделал вид, что замахиваюсь, Сергей жалобно завыл: «Убивают»!

— Я понял, графин ловить ты не хочешь. Вставай на четвереньки и выползай в коридор, пока я не начал пинать тебя сапогами.

Он двигался на четвереньках достаточно быстро. У меня появилось огромное желание врезать ему сапогом по копчику, но я сдержался. Из многих дверей уже выглядывали сотрудники, но никто не вмешивался.

— В присутствии всех обещаю, если ты будешь по-скотски поступать с женами офицеров, то я приду еще раз и выброшу тебя из окна второго этажа. Пожалуйста, дари цветы, подарки, угощай вином, шампанским, добивайся, уговаривай. Если женщина даст тебе, то это ее проблема. Это касается и моей жены. Ухаживай красиво! Уважай женщину и не харкай в сторону мужей. Тебе все понятно?

— Да.

— Не слышу!

— Мне все понятно.

Я поставил графин возле него. Попросил извинения у этих двух мужиков, сел на дежурную машину и приехал на совещание. Четырех часов еще не наступило. Я зашел на совещание, спросил разрешения присутствовать.

— Ну, все сделал, что хотел? — спросил меня начальник штаба полка.

— Так точно!

— Хорошо, садитесь.

События начались в субботу в 11 часов дня. Меня вместе с командиром дивизиона, вызвали к командиру полка в кабинет. Там сидели командир дивизии, начальник политического отдела и двое гражданских лиц. Начал командир дивизии:

— Рубин, у Вас что, крыша совсем поехала? Вы врываетесь в рабочее время в государственное учреждение, ломаете мебель, избиваете трех сотрудников районной санэпидстанции, в том числе главврача. Да Вас надо немедленно посадить в тюрьму. Вы у меня завтра уже командиром взвода станете. Перед Вами секретарь обкома партии, первый секретарь Перечинского райкома партии. Они требуют выгнать вас из партии, уволить из армии и судить за хулиганство.

Я смотрел на них, а потом спокойно сказал:

— В Уставе написано, военнослужащий имеет право применять все меры для защиты страны и своего достоинства, спросив и получив разрешение у своих командиров. Меня главный врач санэпидстанции оскорбил как офицера, унизил как мужчину. Он заявил, что всем офицерам, а мне в частности, надо приделать рога, а для этого предложил трахать мою жену по очереди с ним. Пойти с ним разобраться я решил только с разрешения моих командиров. Я спросил у командира дивизиона, но он ответил, что такое разрешение может дать только начальник штаба полка. Начальник штаба полка разрешил это сделать в сокращенные сроки. Я должен провести это воспитательное мероприятие максимум за полтора часа. Я разобрался за час. Докладываю, вся мебель целая и невредимая. Это поклеп.

Во время этой речи все сидели, открыв рты. Начальник политотдела приказал вызвать начальника штаба полка.

Подполковник Васильев, как всегда невозмутимый, подтвердил, он давал мне такое разрешение и установил срок его выполнения.

— Я не понял в чем проблема. Майор Рубин уложился в установленное мной время. Доложил, воспитательная работа по приведению к норме зарвавшихся чиновников выполнена.

Оба партийных секретаря попросили, что бы мы с командиром дивизиона отправились на рабочие места. Через три часа все уехали. Нас пригласил командир полка.

— Всем объявлено по строгому выговору, а тебе, Рубин, с последним предупреждением. Забудь на пару лет об академии и о повышении по службе. Еле уговорил командира дивизии оставить тебя на твоей должности. Оказывается, этот главврач племянник первого секретаря райкома партии. Все. Иди, служи.

Начальник штаба и командир дивизиона с изумлением смотрели друг на друга и на меня.

— Ну, тебе влепили, понятно за что. А мы-то тут при чем?

В течение двух дней, как сказала Ира, весь Перечин обсуждал эту новость. Ирина говорила, к ней подходят люди и передают большой привет мне. Я стал местной знаменитостью. Через две недели Ирина передала мне приглашение в ресторан на ужин в 7 часов, но без жены.

— Он, наверняка, найдет людей. Наверное, хотят на выходе из ресторана тебя избить. Витя, не ходи.

Я ее успокоил и пошел на эту встречу, прихватив с собой свернутую газетку с куском арматуры. Встреча прошла мирно. Сергей извинился за свое хамство и сообщил, он меня сильно зауважал. Предложил выпить, но я, на всякий случай, отказался. При расставании заверил, что подобного он больше не допустит. При встрече с Ларисой Кучеровой, она мне передала огромную благодарность от всех женщин санэпидстанции и районного общепита.

Благодарность женщин — это замечательно, но плохо, что об академии придется забыть. Не суждено тебе быть генералом Виктор Иванович. Печально, но факт. Служить мне стало легко, не стало этих цепей зависимости. Здесь не чихни, там не кашляй. Свою должность я освоил, свои обязанности мог расписать по пунктам. Даже ночью. Освоил всю работу за командира дивизиона, который с огромным удовольствием оставлял меня на хозяйстве, а сам занимался своим любимым делом — моделированием. Кстати кропотливая и тонкая эта работа, требующая времени, внимания и денег. Кое-какие материалы я приносил ему от ребят с химкомбината, поэтому он постоянно занят. Всех, решать любые вопросы, отправлял ко мне.

В первых числах сентября меня вызвал командир полка:

— Рубин, есть вариант. Если ты захочешь, тебя могут отправить добровольцем в Афганистан. Добровольцем — это условно. Формируется, а точнее начнет формироваться самоходно-гаубичный полк. Ты имеешь возможность написать патриотический рапорт на должность командира дивизиона. Я, с командиром дивизии, этот вопрос обсуждал. Как только придет приказ о твоем назначении, мы подаем документы на звание «подполковник». С управлением кадров округа это согласовано. Известная ты личность Рубин. Ты туда приедешь уже с двумя звездами. Через 2–3 года замена. Оттуда свободно забирают в академию. Думай, но завтра ты должен дать ответ.

— Я готов. Давайте образец рапорта. Думать мне нет необходимости. Мне эта тихая, спокойная жизнь уже порядком надоела. Да и еще без всяких перспектив.

— Ну, твою жизнь спокойной не назовешь. А как жена отреагирует?

— Я ее с собой возьму. А если серьезно, то пусть привыкает, что муж военный. Одна просьба — не говорите, что я доброволец и сам написал рапорт. Пришел приказ, а приказы не обсуждаются, а выполняются. Спасибо, Вам, товарищ полковник.

Колесо закрутилось. Ирина плакала, но сделать уже ничего не могла. Через неделю пришел приказ: «Откомандировать подполковника Рубина В.И. для дальнейшего прохождения службы и выполнения интернационального долга в должности командира артиллерийского дивизиона».